Текст книги "Земля скопцов"

29

Проследив за группой женщин до деревянных мостков в порту, Флоэрино увидел, как их сажают в лодку.

– Куда этих то повезли? -как можно отрешённее и расхлябанно, поинтересовался Флоэрино у одного из злых мужиков с палкой.

– Это птички мастера Пижу. Самого этого ювелира искупали в кипящем золоте, а этих в прачки, посудомойки и разливальщиц на причал к морским людишкам. Мы тоже хотим свеженьких прищупать. Благодатный передел.-пояснил довольный мужик.

– Ну а может продадите одну для меня? -попросил нагло Флоэрино и мерзко почесал себе грудь.

– Пшёл вон! Самим мало! -возмутился мужик и огрел Флоэрино палкой.

– Благодатный передел.-прошептал зло Флоэрино, потирая ударенную шею.

Флоэрино осмотрелся и сразу же нашёл полуразрушенную корабельную лавчонку пострадавшую во время взятия града. Он тут же залез туда через отсутствовавшее окно. Полазив по полкам, он нашёл карту. На ней значилось место под названием «Причал» и приписка: «Поселение людей на воде, занимающихся морским промыслом.» Причал находился совсем близко от берега, что не могло не радовать. Пошарив в ящиках, Флоэрино раздобыл себе новую одежду. По крайней мере, она не смердела мертвечиной. Пошатавшись по причалу и перекусив в одной из едален, Флоэрино понял, что обычная пища его не насыщает. Заманив какого-то убогого калеку в ту же заброшенную лавку, под предлогом хмельного веселья, Флоэрино выпил всю его кровь. Насыщение было мгновенным. Пропустив ещё раз мысль через себя, о том, что с этим упиванием кровью нужно что-то делать, Флоэрино отправился искать лодку.

30

В непроглядном тумане Флоэрино разглядел очертания причала. Это было небольшое поселение, воздвигнутое на воде. Поселение это дрейфовало на море и было пристёгнуто длинными цепями к берегу, чтобы это деревянную халабуду не унесло к морским чертям. Да и не поселение это было вовсе, а тюрьма. Скопцы, что зарабатывали на хлеб насущный морским промыслом, жили тут безвылазно. Работа была грязной и утомительной. На эти работы шли скопцы совсем отчаявшиеся или испоганившие своё житие настолько, что их изгоняли с земель с позором. Подписав соглашение, работный человек лишался имени и права покидать это место. Звали тут всех головастиками. Наводили порядки здесь надсмотрщики. Если кто и пытался сбежать от сюда, то во– первых– его останавливал высокий забор из кольев, во-вторых– совершенно дикие надсмотрщики, которых лишали жалования за сбежавшего головастика и от этого слежка была пристальной а надсмотр пристальным, в-третьих – наказание за побег было жестоким: головастику отрубали стопу и заставляли её съесть. В прочем были головастики, которые пытались бежать и второй раз. Тогда дело кончалось забиванием острыми прутами до смерти. Практически всё заработанное головастики тратили на развлечения. Развлечения здесь были неприхотливые и грязные: пьянство, похоть, мордобой и азартные игры.

Резкий запах рыбы ударил Флоэрино в нос. Поселение покачивалось на волнах и скрипело. Флоэрино не стал близко приближать свою лодку и залез в воду. Доплыв по забора, он забрался на него с помощью верёвки и крюка. Брёвна оказались очень скользкими. Флоэрино мягко перемахнул через колья и спрыгнул с чавканьем в кучу рыбьих кишок, прямо перед надсмотрщиком. Надсмотрщик только и успел открыть рот от такой наглости. Флоэрино моментально схватил его за голову и погрузил её в зловонную кучу. Надсмотрщик затих и обмяк. Флоэрино вытащил голову, затихшего в недоумении. Лоб надсмотрщика оказался пробит торчавшим гвоздём из настила, которых был скрыт рыбьими кишками. Флоэрино выругался про себя и перекинул тело через забор. Раздался всплеск. Флоэрино огляделся. Старенькие деревянные дома, покрытые плесенью и окутанные туманом. Тишина. Лишь где-то глухо слышалось пьяное пение и грохот. Флоэрино направился на звуки. На домах висели лампы, но светили они столь тускло, что буквально в шаге от них было ничего не разглядеть.

Наконец Флоэрино увидел довольно большой трёхэтажный дом, увешанный всё теми же тусклыми лампами, с надписью на двери «Потешный дом». В окнах горел свет. Пошёл моросящий дождь. На улице никого не было. Флоэрино подкрался к дому и пригнувшись заглянул аккуратно в мутное окно. Внутри была яростная драка. Кто с кем и почему дрался было совершенно не разобрать. Флоэрино заметил связанных женщин, стоявших у стены. Стояли они ровно и прислонившись спиной к этой самой стене. Над каждой из них была начертана цена углём.

«Они их распродают в пользование этим грязным скопцам. Торги.» -догадался Флоэрино.

Словно в подтверждение этой догадки одну из женщин схватил грубо за волосы надсмотрщик и передал её за мешочек денег головастику. Тот бесцеремонно разорвал на ней платье и взвалил её себе на плечо. Под радостное улюлюканье, головастик шлёпнул женщину по голому заду и потащил её к лестнице, которая вела наверх.

Драка тем временем не утихала. И теперь наблюдатель понял, почему. Виной всему была пшеничноволосая Лилит. Она стояла отдельно и не была связанной. За неё усиленно торговались головастики и даже сами надсмотрщики, не скупясь в рукоприкладстве и выражениях. Когда мужик с палкой, который оттолкнул когда-то Флоэрино, что-то крикнул в толпу, цена на Лилит резко поднялась. Драка и ругань вспыхнули с ещё большей силой. Сама же Лилит надменно и с интересом осматривала торгующихся. К её ногам летели деньги, еда и даже одежда. Здоровякам с палками пришлось усмирять толпу побоями. И у них это плохо получалось. По залу летали глиняные кружки, куски одежды и даже кровавые слюни. Стихия не только не поддавалась усмирению, но даже ещё больше нарастала. Толпа громила потешный дом. Когда в окно, в которое наблюдал Флоэрино весь этот беспорядок, влетела глиняная кружка, стекло разбилось. Из разбитого окна вывались какофония звуков матерщины и грохота. Толпа будто спятила разом. Теперь все попадали и возились прямо на полу. В довершение ко всему, женщины у стены, казалось, стали завидовать Лилит и стали пинаться между собой.

– Плевать на деньги! Будешь моей! -крикнул торговец с палкой, встал перед Лилит на колени и с надеждой и любовью стал смотреть на её лицо.

Лилит устремила свой взгляд на торговца и погладила его нежно по щеке. Торговец разрыдался и стал отчаянно грызть палку. Зубы его ломались. Кровь стекала по его подбородку. Торговец разгрыз палку на две части.

– Я не могу больше выносить твоей чистоты и невинности! – страшно прокричал он, булькая кровью и воткнул палки себе в глаза.

Невинная провела указательным пальцем по одной из палок и слизала с пальца кровь, словно вкуснейший нектар.

Лилит вдруг повернулась к разбитому окну, посмотрела на Флоэрино и подмигнула ему. Флоэрино от неожиданности встал в полный рост. Она вздорно рассмеялась и пошла грациозно к выходу, перешагивая через дерущихся. Толпа возившихся на полу не замечала её.

31

Лилит вышла на улицу словно бы вышла на прогулку. Флоэрино от волнения переступал с ноги на ногу.

– Фу, какое мерзкое место.-произнесла она, оглядев поселение.

– Ты всё помнишь? -сразу спросил Флоэрино и обнял её.

– Да уж помню. Помню выхожу я из тьмы. Кто? Что я? И так тошно стало. Добралась до поселения. Человек добрый меня приютил. Накормил меня и напоил. Помню боли много и звук пилы по мясу и костям. А потом очнулась в яме… В болоте. Вся в крови. Куча тел вокруг было. Ничего не знаю. Знаю, что, кровью того доброго человека упивалась и радовалась. И ещё омерзительнее стало. Развлекаюсь теперь, изображая из себя жертву. Всё сущее ты перекрутил. Лис ты безумный. Дать тебе по голове твоей заумной. Всю грязь хотел вычистить? Понимаю. Удивляюсь, что вообще что-то создалось. А чище то не стало. Давно по землям мотаюсь. -обиженно заявила она.

Флоэрино виновато опустил голову.

– Ну хотя бы есть ощущение свежести и новизны всего.-подбодрила она его и улыбнулась.

– Благодатный передел.-тихо произнёс Флоэрино.

– Тоже эти бредни слышал, да? Совсем рехнулись. Под видом чистых помыслов, творят непотребство.-зло заявила она.

– Пойдём от сюда, куда-нибудь. Прошу.-попросил Флоэрино.

Лилит подмигнула ему и вместе они вышли из поселения и сели в лодку.

Курс они держали вдоль берега. Лилит указывала направление. Флоэрино же не спрашивал, куда они держат путь.

Наконец они заплыли к совсем уже каменистому берегу. На берегу стоял каменный дом.

32

Флоэрино сразу расположился у камина и развёл огонь. Свет пламени придал уютности. По дому расхаживала Лилит. Она чем-то шуршала и звякала в небольших шкафчиках. Флоэрино молча наблюдал за её дёргаными движениями.

– Ты встречала ещё кого-то? -спросил он тихо.

– Конечно встречала.-ответила Лилит, деловито копаясь в шкафу.

Флоэрино заёрзал от волнения.

Лилит выглянула из-за дверцы шкафа и усмехнулась.

– Только… -обрывисто и задумчиво ляпнула она.

Флоэрино чуть наклонил свою голову в сторону в ожидании ответа. Лилит вышла на свет и скривила губы.

– Все мы, по какому-то дикому случаю, не помним себя, пока не … -произнесла она и провела пальцем себе по горлу.

– Это я уже уразумел.-согласился Флоэрино.

– Адацио похоже раньше нас появился. Видишь книгу на столе? Открой и посмотри на изображение автора сего творения-пояснила она.

Флоэрино вскочил и схватил книгу в кожаном переплёте под названием «Легенды о бессмертных чудовищах, что ждут своего часа. Вещие сны ужаса великого прорицателя Апподилия.» Раскрыв книгу, он увидел старика с глазами, что зрят в саму суть. Флоэрино улыбнулся. Потом погрустнел.

– Да, он не помнит, кто он. Но живёт достойно. Видения лишь его преследуют. Его почитают как блаженного, что вещает о временах разных и народах. Живёт уединённо в граде Олеут. Ходят к нему паломники за советом. Олеут вообще просвещённый град. Находится в песках и славен науками. -тепло поведала Лилит и продолжила. -Бывала я у него. Все стены в доме у него изрисованы тварями отвратительными, которые нам с тобой хорошо известны. Взял он руку мою, улыбнулся и погладил по голове. Показалось мне, что ведает он о своём сущем, но не хочет больше этого. Теперь он покоен и светел.

– Мой друг.-произнёс взволнованно Флоэрино и провёл пальцами по рисунку автора книги.

Лилит хитро прищурилась.

– Есть также при нём жена. Рыжеволосая женщина с печальными глазами. Напевает песни грустные и занимается отварами лекарственными. И всё у них славно.-добавила Лилит.

Флоэрино покивал головой и снова улыбнулся. Лилит вдруг дерзко и вздорно хохотнула.

– Морку, который всегда беспутен был и будет, я сегодня веселье устроила. Должен оценить моё старание. Жду скоро. Я ему записочку в куртку положила с местоположением дома этого.-заявила она и кокетливо щёлкнула пальцами.

– Морк? Сегодня в этом мерзком потешном доме? -удивился Флоэрино.

– Торговец, что на коленях стоял предо мной и грыз палку.-пояснила она и весело расхохоталась.

– И вообще, меня другое заботит. Чудовище мерзкое лезет… Спрутов насоздавал. Хочет извратить всё по вере своей. Нам бы поучить мерзоту манерам. Только уж без твоих выкидонов.-заявила Лилит надменно и озабоченно.

Флоэрино приложил руку к своей горячей и усталой голове.

– А Джино? Ты её видела? -спросил вдруг ошарашенный Флоэрино.

Лилит удивлённо развернулась на месте.

– Да ты что?!Ты с ней шатался по граду. Не отлипали прямо друг от друга. Вы так славно всегда сходитесь. «Где она?» – это тебя надо спросить.-ответила Лилит, передразнив вопрос, и расширила глаза от удивления.

Флоэрино вскочил как ошпаренный и выбежал из дома в непроглядный ураган.

33

Мужчина усиленно налегал на вёсла. Деревянная лодка скрипела, разбиваемая массивами бушующей воды. Мужчина бессвязно кричал в бушующую стихию. Жёлтые всполохи молнии, пробивающиеся сквозь чёрные тучи, угрожающе ярились. Ураган набирал силу. Мужчина пытался уйти от себя. Он убегал туда, где с ним может расправится природная стихия. Женщина. Образ женщины не отпускал его. Только с ней он наконец узнал своё самое потаённое и страшное, то, что скрыто в нём было всегда. Боль, порок, вожделение. Всё слилось в едкую смесь ядов. Смесь эту никто, ещё не выпив, не остался прежним. Это всегда гибель. А тот, кто думает, что выпил и эту смесь и ничего не изменилось, тот пил не ту смесь.

Прогремел раскатами гром. Мужчина встал и схватился за голову. Боль резала каждую мысль. Он старался не думать. Глаза его налились страхом. Сверкнуло. Мужчина прыгнул с лодки в тёмные воды, шепчущего моря. Хлынул ливень.

На берегу стояла женщина. Она дико и хищно улыбалась. Её зелёные глаза мерцали мёртвым блеском вселенского холода.

– Сумасшедший… Мой сумасшедший… Не противься… Ты знаешь кто ты… Весь мир грязь… Он снова канет… Всегда есть чудовище, которое жрёт… А мы чудовища, которые пожирают их… Мы оба знаем это… Не люби никого… Даже меня… Эфемерная пылинка никого не щадит… Наш удел восставать из небытия и пожирать этот мир… Мы не счастливы… Пусть.-произнесла она тихо и печально и рассмеялась.

Смех её был страшным и безумным. Женщина игриво развернулась и пошла плавными движениями по направлению к каменному дому, торчавшему на сером утёсе.

Войдя в дом, она рукой провела по стенам, будто пытаясь приобщиться к уюту этого дома. Картины с висели по стенам каменного дома. На картинах были изображены лекари, которые своими замысловатыми инструментами проводили различные операции на людях. Те же смиренно смотрели в глаза своим мучителям. Посреди просторного помещения стоял письменный стол, который был завален бумагами и книгами. Внимание женщины привлекла та самая книга. Она была раскрыта. Лилит села за стол и оперлась локтями на него.

– Легенды о бессмертных чудовищах, что ждут своего часа. Вещие сны ужаса великого прорицателя Апподилия. Безумие. -прошептала Лилит.

34

«Живомертвие.

В мёртвых землях крепло древо жизни, рождённое в муках беспорядочного месива сущностей и из крови зверя всесильного. Плоды его наливались кровавым цветом. Яблоня новой жизни и нового закона.

Древо созерцало воздвижение гор огненными стихиями среди льда. Горы сталкивались и росли. Сотрясение сущего высекало новые формы. Возгорелось на небосводе три светила. Белое давало свет яркий и тепло. Зелёное было холодным и едва освещало тьму. Синее же было переходящим от белого к зелёному. Таяние льдов и трещины земли образовывали новые моря, реки и озёра. И упали плоды с той яблони. И разлилась красная вода жизни, образовав под древом озеро красное. Росли деревья и травы. Необузданный ветер разгонял растения по всей земле мёртвой. Воздвиженье леса ознаменовало появление диких потоков энергий и стихий в нём. Лес формировал извращённые формы жизни. Чудовища и звери стали населять тот лес. Из леса того вышли люди первого снега чистоты. И имя им было «Скопцы». Бесплодные и потерянные сбивались они в стаи. И нашёл тот люд руины града разрушенного, на берегу моря бескрайнего. И воздвигли они на руинах град Тетра из камней чёрных. Разрастаясь всё больше, град был окольцован девятью стенами. Правителем града был выбран Бурион Тихий. Правил он градом из замка «Громада», что был когда-то основанием града.

Три великие бури леса провозгласили новые заветы сущего. Первая буря леса заселила земли людом бесплодным. Вторая буря леса заселила животными, птицами и насекомыми. Третья буря заселила тёмными тварями, что поклонялись солнцу ночи и вели меж собой порядок дикий и страшный. После трёх бурь, лес успокоился.

Заселяли тёмные земли вокруг града и однажды почувствовали силу свою величия. Название им было «Перверты».

И научились скопцы воевать, делать доспехи и оружие. Укреплялись они и развивались в науке, живописи и ремёслах. И была битва между скопцами и первертами. Перверты пали от меча скопцов и разбрелись по землям дальним.»

Апподилием писано из вещих образов, на взор всем.

35

Раскидистый дуб. Дождь. Вода потоками переливается по размокшей земле. Темно и холодно. Флоэрино рыл землю руками. Наконец его пальцы скользнули по липкому и мёртвому телу. Флоэрино аккуратно стал убирать грязь с лица мёртвой женщины. Появились очертания мученического лица Джино. Флоэрино вытер нервно грязь со своего подбородка, полез в нагрудный карман и вынул оттуда небольшую баклажку с пробкой. Он откупорил баклажку, вставил её горлышко в то, что было когда-то ртом. Тело забрыкалось. Флоэрино отвёл баклажку от рта. Тело женщины медленно поднялось из земли. Она выхватила баклажку из руки Флоэрино и залпом выпила всё её содержимое. Пустая баклажка полетела в сторону. Грязь с тела смывалась дождём. Теперь перед Флоэрино стояла женщина с грязными русыми волосами и недовольным выражением лица.

– Джино.-прошептал он вожделенно.

Флоэрино обнял её. Она трепыхалась и била его по щекам. Смеялась, плакала навзрыд и поносила грязными словами. Он откинул слипшиеся волосы с её лица и поцеловал. Сверкнувшая молния и раскатистый гром принесли покой и блаженство объятий.

36

Было утро. В камине дотлевали паленья. Лилит, Флоэрино и Джино сидели за столом и обсуждали многое.

– Ты должен знать это. И всё… -обозначила главное Лилит.

– Скольких мы изничтожили? Скольких воскрешали? Сами переломались… Да не раз… В последний раз, перекрутило так, что себя не помня вылезли. Теперь ты говоришь мне, что культ туманного змея, во главе с Титрошем и неизвестно кем, пытается захватить всё, дабы разводить люд, как корм? -возмутился Флоэрино.

Он всплеснул руками.

– Плотью и кровью питаются! А мы? Сами не чудовища? Кровь пьём, как воду! -докончил он.

Джино встала из-за стола.

– Я согласна с Лилит. Мы есть те, кто мы есть. Наше предназначение – это чтить разнообразие жизни и карать тех, кто пытается возвысится и главенствовать за счёт других.-тихо произнесла она.

– Самим, при этом не быть, теми кто празднует на костях. Великое равновесие. Я знаю это.-добавил Флоэрино.

– И сам возгордился и поверг всемирье в полный перезапуск.-жёстко заметила Лилит.

– И это я знаю… И поплатился за это… Сам стал мерзостью и падалью… И вас втянул… -грустно ответил Флоэрино.

– Но! Заметь, если умереть нам от старости, а не лютой смертью, то прожить нам жизнью скопцов и пропасть. Это я прочла у Адацио. Вещуна нашего.-возразила Лилит и постучала пальцем по книге.

– Она хочет сказать, что, если мы снова стали прежними… -заговорила Джино, помолчала, и продолжила.-Конечно стали мы тёмными. Всё одно! Нести нам свою ношу или скатываться окончено в безумие, поедая всех. Я выбираю -нести ношу!

Джино стукнула кулаком по столу.

– Я тоже.-присоединилась к словам Джино, Лилит и победоносно улыбнулась.

– А… гори оно всё! Я с вами! -воскликнул Флоэрино и хлопнул ладонью по столу.

Все трое взбодрились.

– Одно меня беспокоит. Я отдал зелёный камень. Он у Корибота-моего бывшего хозяина. Этот сумасшедший проглотил его при взятии башни. Он в плену, в Сёнту. Возможно, он уже изменил Корибота. Что это за камень был при мне, я не знаю. А знаю лишь то, что он зовёт меня тихим шёпотом… -рассказал озадаченно Флоэрино.

Лилит и Джино нахмурились.

– Полагаю этот камень-сосредоточие зла и ненависти. Пока он существует, то сеет грязь и искажает мир. Его нужно уничтожить.-продолжил Флоэрино и стал ходить кругами в задумчивости.

– Полагаю, туда нам и дорога.-подытожила Джино.

– Лилит! Какая же ты стерва! -крикнул мужской голос из-за двери.

Все трое замерли в ожидании. Дверь распахнулась и вошёл оборванный и грязный мужчина с тёмными вьющимися волосами, издевательской ухмылкой и вздорным взглядом. В руке он держал кусок человеческой плоти.

– Сидят они тут… посиживают! -заявил он и откусил от плоти кусок, словно и не плоть это была, а сочное яблоко.

Лилит заразительно рассмеялась.

– И ничего смешного. Глаза болят нестерпимо. Я пока добрался сюда-устал невозможно. Как всегда, у вас кислые рожи. Помыться и переодеться хочу! -заявил язвительно мужчина и оглядел троих.

– Только и знаешь, что «хочу». Заходи уже. Приведём тебя в порядок.-ответил Флоэрино.

Лилит подбежала к мужчине. Они обнялись и весело засмеялись.

– Морк… Тебя то нам точно не хватало.-произнесла Джино и улыбнулась.

37

Благодатный передел перерос в довольно сильную людскую стихию. Именовались скопцы те «Перами». Развешивали они по Титрошу свои знаки– белые материи с пятном крови. Идеей их стали мысли о жизни без хозяев и поборов и управление с помощью советных сборищ. Громили они дома зажиточных жителей и убивали их, раздавали деньги нищим и просвещали идеей каждого. Порой даже насильно. Кто направлял Перов и был главой их идейной войны? Это было неизвестно. Перы завладели умами жителей града Титрош. Лилейник с армией не мог усмирить скопцов, не желающих больше подчиняться. Сам же Лилейник пытался бежать, но был схвачен Перами и накормлен камнями до смерти. В результате беспощадных стычек, град Титрош был полностью поглощён Перами. Теперь на башне Громада развивалась белая материя с пятном крови.

Передел также накрыл ещё и соседние грады– Ель– град срывающийся и

Лепнина– град мастеров. Перы наращивали мощь и силу. Правителю Титрошу ничего не оставалось, как послать на земли Перов новые орды спрутов. Град Лепнина массово создаёт оружие. Идея развития умом и благосостояния простых скопцов Перов столкнулась с идеей механизации тела и полного подчинения Титроша.