Текст книги "Истинный интеллект. Часть 2"

– Ну вообще, он много что знает, но это секретная информация другого исследовательского центра совсем из другой страны, – услышав вопрос, пытался уклониться и пойти на попятную Дашин. Он посчитал, что это очень провокационный вопрос, и его решение или не решение – международный скандал – неидеальность ИИ будет одинаково плохо расценена проверкой, но как он не старался, уйти от него не получилось.

Каково же было удивление Дашина, когда ИИ вывел всю информацию об этом материале: химические формулы, физические свойства, испытания, исследования, побочные эффекты и даже коммерческие контракты, в том числе и сверхсекретные с «Конусом».

Дашин занервничал, начал вытирать вспотевший лоб. Больше всего сейчас он боялся обвинения в воровстве или превышении привилегий и полномочий ИИ, но как ни странно, представители высшей ступени руководства просто пролистали полученную информацию и больше никак не прокомментировали щекотливую ситуацию.

На улице светило яркое обжигающее солнце, день был по настоящему летним. Большая часть жилых массивов располагалась в лесной зоне, поэтому благоухание хвойных деревьев и пение диких птиц существенно заполняли окружающую среду своими запахами и звуками. Если закрыть глаза, то можно ощутить себя где-нибудь в летнем лагере, в природном парке или заповеднике.

Ин, Терра и Каллидус не торопились. Ничто не могло заставить их торопиться. Они были полностью предоставлены себе и ни от чего не зависели. Они уселись на лавочку – на людей вокруг не обращали никакого внимания, даже близлежащая детская площадка не могла их отвлечь.

Ин молчал. Он обдумывал последние 2 месяца жизни в голове у Яна. В общем-то, это была вся его жизнь, другую он не помнил. Но за сегодня узнал много нового и интересного, и конечно, поделился бы этим с Яном, если бы он вернулся. Для таких обстоятельств его не было уже очень долго. Это сильно тревожило Ина, и он уже и думать не мог ни о чём другом. Мысль об этом полностью поглотила его сознание.

Терра молчала, ей тоже было, о чем помолчать. Но в душе ей хотелось кричать! Симуляция ИИ, как осиное гнездо, растребушила в девушке давно угасшие чувства. И одна мысль о том, что её возлюбленный муж Хну пронёс чуть ли не через вечность свои чувства и надежду на встречу, вызывала лёгкий трепет в душе и разжигала пламя этих давно угасших чувств. Это так не повлияло бы на неё, если бы она не снизила порог нечувствительности ради Каллидуса. Те ощущения, что она испытала за последний час, она ещё долго не забудет, даже если снова превратится в бесчувственную броню.

«Вот, о чём говорил, Каллидус! Вот, что значит быть человеком»! – думала она. Только на фоне этого контраста чувств и эмоций она поняла это.

Каллидус молчал. Он молчал не только физически, но и ментально: на время он освободил свой разум от мыслей. Он просто молча сидел и слушал «белый» шум, создаваемый окружением, природой и людьми, в основном детьми.

Дети – недоступное богатство на его родине – это та цена, которую пришлось заплатить за бессмертие. Только сделка оказалась с подвохом – отдав надежду на выживание, они не получили на неё гарантию. Он знал, что случилось с большей частью членов его экипажа – со временем они потеряли рассудок, превратились в животных. Это быстро научно обосновали на Планатере, списали на сложнейшие психологические условия межгалактического перелёта и его побочные действия на сознание, рекомендовали всем в обязательном порядке поднять уровень нечувствительности систем восприятия организма. Они врали. Такие случаи начали происходить и там, на большой планете. Люди начали сходить с ума. Механизма вернуть всё на свои места не было, да и не искал его никто – данная технология работала безупречно в течение нескольких десятков земных тысячелетий. Оставался один очень важный вопрос: если это ждёт всех «бессмертных», то сколько оставалось ему?

Сквозь белый шум в фоновом режиме Каллидус стал улавливать тревожные ноты в голосах матерей на детской площадке. Если бы это был единичный случай, то он не обратил бы на него никакого внимания, но это уже была четвертая мама, которая утверждала, что их детей как будто подменили, что их просто не узнать. Вчера они умели всё, даже утром, а сегодня не могут взять правильно ложку. Сын одной мамы складно говорил, а сейчас мычит и улюлюкает как младенец. Даже отец одного ребёнка не мог сдержать эмоции, когда его дочка в десятый раз падала с велосипеда, так и не сумев поехать.

Это было по меньшей степени странно.

Связь между событиями просматривалась невооружённым глазом. Каллидус у себя в голове обрисовал все факты, и в центре этой схемы было некое лёгкое чувство, возникшее при переходе сквозь тоннель, но что является причиной этого, он понять не мог.

– Мне очень странно, – заговорил Ин, – быть доминантным сознанием. Что могло случится с Яном? Меня это всё-таки волнует, – заявил он. – Ведь так не должно быть на свете…

– …чтобы были потеряны дети. Дети! – Дополнил известной фразой Каллидус, проявив хорошую осведомлённость и информированность про местный быт и историю народа Земли. – Я тебя прекрасно понимаю, с нами по соседству на детской площадке родители жалуются, что их детей подменили. Ничего не напоминает? Как раз в момент пропажи Яна. Совпадение? Не думаю, – далее он посмотрел на Терру и произнёс, – Меретитес!

Она аж вздрогнула – услышать это имя от него никак не ожидала.

– Симуляция была в древнем Египте?

– Да! Но как ты понял?!

– После того, как я увидел твоё лицо и смотрящие в пол глаза, то ли от смущения, то ли от стыда, я сразу понял, что такого мог показать тебе ИИ в своих симуляциях. И это было вполне предсказуемо. А сложив некоторые факты, я понял, кто такой этот ХХ. Мощную временную петлю он сотворил. – И после недолгой паузы продолжил. – Нам чего-то не хватает, чтобы картинка сложилась. Что-то мы упускаем.

– ХХ странно выразился – мне это показалось странным. Когда я попросила вернуть меня в реальность, он сказал, что реальности нет.

– Если его слова расценить за истину, то получается мы в симуляции. Но как это понять? Как ощутить? Я пока что увидел несколько странностей, которые не могу объяснить. Нужна ещё информация.

Каллидус погрузился в глубокие раздумья на несколько минут. Сейчас каждый из них пытался найти ответы на озвученные странности.

– Кажется у меня есть предположение, – нарушил затянувшееся молчание Ин. – Этого ещё нет в дневнике: при последней симуляции через капсулу Рита смогла нанести себе татуировку. Нанесла она её силой мысли без физического воздействия. И эта тату перенеслась в реальный мир. Ещё она хвасталась, что могла делать и создавать, что захочет, что ИИ выбрал для неё такую симуляцию.

– Дальше что? – скомандовал Каллидус. – Из этого лишь складывается истинность слов ХХ о том, что нет реальности. Есть что ещё?

– Да, сегодня утром… – хотел продолжить Ин, но Каллидус его перебил.

– На том шаре-игрушке тебе выпало слово «удача»?

Ин многозначительно посмотрел на Капитана.

– Верно!

– Она смогла изменить эту симуляцию своими пожеланиями, то есть не умышленно, на уровне подсознания. Вот почему не возникало сложностей, вот почему Дашин удивился скорой выписке Ворошилова. Это уже интересно. То, что это симуляция, сомнений нет – это мы доказали на примере действий Риты.

– Надо попробовать развить эту способность в ней! – сказал Ин.

– Сначала надо ей объяснить всё это и, возможно, доказать, – ответила Терра.

– Это будет самое сложное. Попробуй докажи, что реальность нереальна, – заметил Каллидус.

– И Яна нет, так что наши шансы близки к нулю, – подвёл итог Ин.

– Это да, она уже при встрече заподозрила что-то не ладное, очевидно было.

– Можно попробовать рассказать ей правду, расшифровать дневники на крайний случай, – сказала Терра.

– В дневниках только техническая часть, и там нет ни единого упоминания о втором сознании в голове у Яна. Объяснять придётся. И придётся это делать мне, – сказал Ин. – Я, конечно, не Ян, но уже несколько месяцев пропускаю сквозь себя всю его информацию. Может и получится мне сыграть его.

– Не, девчонку не обманешь. Точно вам говорю. Тут только правда сработает. Возможно.

– У меня есть план, – сказал Ин, – он наверняка подействует. Следуйте за мной.

Все трое ждали Риту у неё дома. И чтобы совместить приятное с полезным, заказали множество различных блюд с питблока. Обилие и разнообразие очень удивило неземных гостей, хоть их редкий рацион и включал продукты Земли, которые они запасали раз в тысячу лет и хранили в специальных установках. Но вот такие вкусные, ароматные и горячие кушанья были для них в диковинку.

Рита пришла, как было запланировано: после работы и вечерней тренировки. Гостям у себя дома она сильно удивилась, а своему возмущению не позволила выплеснуться наружу – воспитание не позволило.

– Я, точнее все вокруг были уверены, что вы покинули наш уютный городок. Так говорили руководители. – Она осмотрела гостей и стол. – Запах потрясающий! А вы тут, я смотрю, времени зря не теряете, – и спустя несколько секунд укоризненно продолжила, – Ян, предупреждать надо о таких вещах! Ты даже не подойдёшь, не встретишь меня? Что-то я тебя не узнаю!

Троица переглянулась.

– Вот тебе и раз, – сказал Ин и улыбнулся, затем последовательно посмотрел на каждого.

– Раз?! – Удивление уже читалось на лице Риты. – О чём ты?

– Ты серьёзно думала, что татуировка может «перенестись» из симуляции в реальность? – спросил Ин.

– Мне не нравится твой тон, Ян, к чему это?

– А я к тому, дорогая, – Ин специально выбирал обращения, никогда не используемые Яном, провоцируя её на проявление эмоций, – что ты до сих пор в симуляции. Весь сегодняшний день – это симуляция.

– Но я чётко помню, как вернулась и вечер помню!

– Думаешь это сложно подделать?!

На лице Риты уже начало пропадать удивление, и вместо него начала приходить злость. Такой реакции явно не ожидали гости.

– Успокойся Рита, твоя реакция как раз схожа с защитной. Симуляция сама будет сопротивляться правде, и проще всего ей воздействовать на одного человека – на тебя!

– Может быть ты слышала сегодня что-нибудь странное, например, в поведении детей? – спокойным голосом спросил Каллидус.

Рита лишь молча кивнула, по-прежнему вся покрасневшая от переполняющих её чувств непонимания и злости.

– Кто вы? – с трудом смогла Рита выдавить из себя этот вопрос.

– О! Это интересный и очень сложный вопрос, – начал Каллидус. – Моё имя Каллидус. Я некогда техник-учёный, а теперь капитан самого большого в мире космического корабля. Наш центр управления не очень большой, расположен на Луне, точнее в её недрах. При этом грузовой модуль и по совместительству жилой для нескольких миллиардов людей – это сама Земля. Транспортируем мы на ней самый ценный груз – человеческую цивилизацию. Вкратце это всё. Могу добавить, что сам я с планеты Планатера. Рядом со мной девушка по имени Терра, она полноправный член моего экипажа, учёная. Она, в отличие от меня, выходец с Земли, с древнеегипетской циви…

Завершить фразу ему не дала Рита, громко попросив остановиться.

Он бы и рад был продолжить вопреки просьбе, что и хотел сделать, ведь нужно было ещё продемонстрировать козырь, но вот только мышцы рта его не слушались.

Рита по виду уже успокоилась, и что её так взволновало было непонятно.

Каллидус жестом показал, что онемел. Ин всё понял.

– Рита, – обратился он, – ты помнишь свою симуляцию и свои способности в ней?

– Да! Всё помню!

– Так позволь Капитану снова разговаривать, ты попросила его остановиться, и он теперь не может говорить.

– Что? Так это правда? Простите, Капитан! Говорите! – громко произнесла она.

Капитан приложил руки к груди сделал громкий глубокий вдох, затем картинным жестом поблагодарил Риту.

– Так что, поосторожнее с желаниями, – пошутил Каллидус.

Театральный экспромт Капитана существенно ускорил процесс внедрения Риты в эту антисимуляционную коалицию. Дело оставалось за малым: возвести Риту в ранг администратора, ведь только ему подвластно остановить это безобразие.

– Почему ИИ до сих пор тогда не разоблачил нас? Или, не знаю – не ликвидировал, или не запер нас куда подальше? – спросила Рита, когда уже устала пытаться ещё «наколдовать» что-нибудь.

– Он просто об этом не знает: мы находимся и взаимодействуем с системой и друг с другом, он не может «слышать» всё.

– Маловероятно, что он не следит за мной, – сказала Терра. – Так что, тут что-то другое.

– Мой дом – моя крепость! – сказала Рита.

Все переглянулись.

– А что? Я всегда так говорю, когда прихожу домой.

– Вот так успех!

Процесс становления нового администратора изрядно затянулся. В течение целой ночи шла тренировка, но так и не был достигнут хоть какой-нибудь результат. Ближе к утру все уснули.

Первой с диким ужасом осознания опоздания проснулась Рита. От её беготни – все остальные, никому не удалось выспаться сегодня.

В панике, борясь с зевотой и спешно собираясь на работу, Рита откровенно выругалась и сказала:

– Хоть бы аппарат сгорел, как же я не хочу сегодня работать!

Через несколько секунд прозвучал коммуникатор, входящее сообщение было от врача Елены Сергеевны: «Рита, доброе утро, можешь сегодня не приходить, аппарат вышел из строя, техники разбираются».

Это сообщение Рита прочла вслух.

Наивная и глупая улыбка была атрибутом лиц Ина и гостей. Получилось! Но что послужило триггером до сих пор было непонятно. То ли это излишняя эмоциональность, то ли энергия желания-нежелания, то ли триггерный набор фраз, то ли вероятность и его величество Случай. Хотя о каком Величестве может идти речь в симуляции…

Эксперимент продолжился, теперь в руках коалиции был уже третий честный случай проявления способностей Риты. Первый – это с удачей в руках, второй – дом-крепость, и третий – работа.

Каллидус впал в раздумья. Когда этот сеанс был завершён, он посмотрел на Риту.

– А теперь, волшебница Рита, попробуй что-нибудь загадать, но с мыслями, что тебе будет от этого хорошо. Это очень важно! Не просто что это необходимо, что ты этого хочешь или это принесёт тебе пользу, а именно то, что это принесёт удовольствие.

– Хм. Я поняла тебя Каллидус. Сейчас попробую.

– Можешь это делать даже невербально, – добавил он.

– Хорошо, – кивнула Рита.

Эксперимент оказался удачным, в ту же секунду возле её руки на столе возник стакан с манговым соком.

Глаза Риты округлились от удивления. Она поднесла стакан к губам и сделала глоток.

– Божественно! – прокомментировала она.

– Грустно осознавать, что это всё продукты симуляции, – сказал Ин.

– Если не чувствуешь разницы, то и границы нет между симуляцией и реальностью, – философски ответила ему Рита. – Хотя разница всё же есть: ты вот Ян, не похож на оригинал, как дешёвая подделка – молчалив.

– Это частный случай, – попытался оправдаться Ин, но увидев серьёзный взгляд Капитана, быстро ретировался.

– Ну так и что дальше, капитан? – спросил он.

– Дальше самое трудное и непонятное.

Он взял лист бумаги и начал писать. Текст был небольшим. Он протянул листок Рите

– Это фундамент желания. Мы не знаем, что выступает в роли интерпретатора, поэтому тут расписано всё доступным языком.

В глаза Рите бросился идеально ровный почерк, ей в голову сразу пришла теория о высоком интеллекте и кривизне почерка, но, видимо, существовала и другая теория, в которой люди красиво пишут просто потому, что умеют красиво писать, и что от интеллекта это никак не зависит.

Рита сосредоточилась, мысленно настроилась на получение удовольствия и про себя очень внимательно прочла это «заклинание».

– Напомню, что это были основы. Теперь ты должна пожелать стать администратором симуляции, – добавил Каллидус.

Рита произнесла с необходимым благоговением заключительную фразу и…, схватившись за голову, с криком села на пол. К ней на помощь быстро подошёл Ин. Прикоснувшись к плечу, он спросил:

– Рита! Что происходит?

Она умолкла и всё так же, держась за голову, посмотрела на Ина. В ту же секунду они исчезли.

– Вот так поворот, – с абсолютной безмятежностью и невозмутимым спокойствием прокомментировал Каллидус. – А как же мы?

19. Ответ для Яна

Последние сутки с момента обнаружения возросшей активности ядра я не разделял на день и ночь, для меня они длились одним непрерывным тяжёлым периодом.

Всё произошло, когда я был на «дне»: в один момент все, кто там находился, остановились, замерли. Наступила тишина. Никогда не представлял, что подавляющую часть шума создают люди. По спине пробежался холодок от этой жутковатой картины.

– Что это со всеми? – мысленно спросил я Ина. Ин не ответил, никогда ещё Ин не оставлял мой вопрос, адресованный ему, без ответа.

– Ин, чем занят? – но в ответ была ментальная тишина в эфире.

Я встал, чтобы осмотреться: большинство людей из окружения по-прежнему стояли на своих местах неподвижно, и лишь немногие нарушали эту идиллию. Те немногие пришли в движение и делали это довольно странно: их лицо было обращено в пол, колени присогнуты, корпус наклонен вперёд, спина колесом и свободно свисающие руки. Они делали небольшие шаги при этом остальная часть тела была неподвижна, кроме свисающих рук – руки, как тряпки, колыхались от каждого шага.

Я молчал, ни с кем не пытался заговорить. Ждал хоть малейшего проявления социального поведения, и не дождавшись, решил локализовать проблему, определить масштаб, думая, что это поможет мне установить причину происходящего. Я направился к лифту и по пути получил мощный заряд адреналина, встретившись из-за слабоосвещённого угла лицом к лицу, а точнее лицом к темени с Дашиным – он в точности повторял стойку других сотрудников, переминаясь с ноги на ногу и болтая «жидкими» руками.

В отношении Дашина я не смог смолчать.

– Олег Михайлович?! У вас всё в порядке?

Но в ответ я получил лишь громкое сдавленное дыхание сквозь зубы.

Что это значит? Что это вокруг происходит? С мыслью, что надо поскорее выбираться отсюда, я поехал наверх.

На цокольном этаже и на КПП ситуация была точно такой же – большая часть неподвижных силуэтов сотрудников.

На улице было немного пасмурно, и по погоде было не понять – то ли пойдёт дождь, то ли будет жаркое солнце. Я решил дойти до Риты. На сообщения она не отвечала, как и ХХ не отзывался сегодня, но зато заработал старый добрый ИИ социальной поддержки, что меня порадовало.

Коммуникатор проложил кратчайший путь до медблока, вот только я попросил его переделать маршрут, так как он был кратчайшим логическим путём и пролегал по дорогам и тропинкам, а я попросил кратчайший геометрический – сквозь лесопарки и рощи.

Лёгкой трусцой я начал свой маршрут в два километра.

Где-то на середине пути я услышал странный гул, словно завывал ветер, при этом кусты и деревья не шевелились. Затем раздался до боли знакомый треск с неба, и я уже решил, что это дубль два разряда молнии в меня. Но треск нарастал, а разряда всё не происходило. От греха подальше я встал под крону могучей ели, практически спрятавшись в ней. Ещё секунда и звук исчез, оставив лёгкий свист в ушах.

На поляне неподалёку от дерева, где я притаился и ожидал разряда, появился овал чёрного зеркала, поверхность его начала проясняться, и я увидел в нём двух людей на фоне какой-то комнаты. Эти двое, по виду мужчина и женщина в странных чёрных комбинезонах шагнули из овала, и он погас, издав громкий звук схлопывания. Они как мешки повалились на землю. У меня в мыслях было много всякого бреда, но побеждал тот, что был про иноземное вторжение и высадку десанта.

Сложно было без Ина и его строгой аналитики, он всегда сопровождал происходящее точными умозаключениями. И оставшись без него, я словно деградировал как личность, поддавался на эмоции и делал преждевременные нелогичные выводы. Разумеется, ни на какой космодесант эти двое не походили – кроме того, что они рухнули как мешки, так ещё и «полчаса» поднимались, словно пьяные. И наконец, поднявшись, заняли уже знакомую мне стойку.

Вид мужчины странным образом мне кого-то напоминал, было ощущение, что я его видел раньше, но вот с кем мой мозг ассоциировал этого человека – без помощи Ина я узнать не смогу.

Не обратить своё внимание на девушку в плотном облегающем костюме я тоже не мог, её образ даже сильнее раздражал моё сознание, чем вид её компаньона. Скорее это было связано с тем, что образ девушки был близок к моему эталону женской красоты, тот самый, который продемонстрировал мне ХХ в симуляции: черные волосы в каре подчёркивали правильный овал и абсолютную симметрию лица, именно по этому принципу создавали притягивающие взгляд каменные лица в Древнем Египте.

Воспоминание о симуляции и присутствие очень похожей девушки натолкнуло меня на мысль о нереальности этого пространства – может ли быть такое, что я до сих пор в симуляции? Как это проверить? Ответ на этот вопрос я не находил. Мозг так туго соображал, что я был вынужден отказаться от поисков доказательств отсутствия реальности.

Около минуты я ещё понаблюдал за пришельцами, они не подавали признаков активности. Выбираясь из кустов практически бесшумно, я всё же смог привлечь их внимание. И это было, как в самом жутком психологическом триллере, где нет ужасных увечий, кровавых сцен и резко меняющихся картинок – он просто медленно повернул голову в мою сторону, и от этого мне стало дико страшно. Я ускорил свой темп, оборачиваясь и озираясь по сторонам, продолжил свой путь к медблоку.

До людей оставалось совсем немного. И, о чудо! Я услышал голоса, настоящие человеческие. Но радость была недолгой: по мере приближения я всё больше улавливал интонации этих голосов и их принадлежность. Это была одна из немногих детских площадок в округе. Когда мне удалось полностью охватить её взглядом, картина представилась не особо жизнерадостная: взрослые, из них большинство женщин, стояли в «стойке», а их дети, рыдая и умоляя матерей ожить, дёргали их за руки.

Ситуация складывалась печальная – страдали дети, и разбираться, где это происходит, в симуляции или в реальности, времени совсем не было. Нужно брать себя в руки и действовать.

Среди толпы детей и взрослых я заметил знакомую пару, это были приятели Риты. Благо их сын меня знал, и поэтому после безуспешных попыток достучаться до матери он, в порыве последней надежды, обратился ко мне за помощью.

То, что он описал, в точности повторяло происходящее на дне.

– Ромка, надо уходить отсюда, – предложил я ему, – как думаешь, где безопаснее всего?

Его ответ меня сильно удивил. Я и не знал, что под административным зданием, где расположена местная школа и по совместительству детский сад, есть настоящее бомбоубежище.

– Это вам кто, интересно, рассказал?

– Это нам Вячеслав Гаврилович проводил урок безопасности.

Хоть на улице было лето, но школа не прекращала работать. Детей этого возраста было немного, поэтому это больше походило на продлёнку.

– Давай руку, показывай куда идти. Ещё, ты этих ребят всех знаешь? Зови их с собой. За мной они точно не пойдут, а за тобой – наверняка.

Я взял мальчугана за руку и, развернувшись, мы хотели пойти, но в этот момент очень резко и очень крепко кто-то вцепился мне в руку, в ту, которой я держал ребёнка. От этого рывка я был вынужден отпустить его ладонь, чтобы сохранить равновесие и не упасть. От неожиданности с разворота я пихнул в грудь «хватуна» – им оказалась мать ребёнка. На адреналине я передал такой большой импульс, что её некрупное тело отбросило на несколько метров. Вот только на этот раз процесс подъёма с земли после падения занял не больше секунды. Как агрессивный зверь, она вскочила и хотела ещё раз наброситься на меня.

Я не стал любезничать и повторил бросок, на этот раз ещё сильнее.

– Нет! Не надо! Не обижай её, это же моя мама, – сквозь слезы истерил Ромка, толкая меня в бок.

Я опустился на колено, чтобы наравне с ним поговорить, как мужчина с мужчиной.

– Рома! Это уже не твоя мама! Она бы себя так не вела! Надо уходить и побыстрее! Слышишь?

Но что может слышать восьмилетний ребёнок, когда его разлучают с мамой. Когда она поползла на четвереньках, тут даже детская ментальная защита в поддержку матери не сработала.

– Ян! – прячась за меня, сказал мальчик, – Ян! Уходим! – абсолютно серьёзным голосом добавил он. Истерику как рукой сняло.

– Зови остальных и бегом в школу.

Трудно представить ситуацию, когда дети с таким желанием бегут в школу.

Я был в городке уже больше двух месяцев, но здание школы видел впервые – это был маленький укреплённый форт, обнесённый высоким сетчатым забором, пожалуй, самым высоким на территории городка. Это было очень странным, даже здание входа в Конус, и то имело обычную каменную невысокую изгородь.

Удобно придумано разместить здесь школу и детский сад, так, что в случае тревоги дети с учителями окажутся первыми в убежище.

Большая часть детей уже находилась здесь. Преследования от матерей не было, некоторые попытались, но пробежав несколько десятков метров остановились. Все дети были адекватные, никто не проявлял признаков «безактивности».

Местная служба безопасности пропихивала следящие устройства начиная чуть ли не с младенцев. Я это знал и поэтому черкнул вопрос в социальную поддержку о количестве и месте расположения остальных детей. И ответ был получен исчерпывающий: осталось всего около десяти детей на территории всего городка.

Встреча с Ритой откладывалась – я посчитал, что привести детей в безопасное место намного важнее. Их поиск затянулся, приходилось каждого найти, уговорить и привести в школу. Карта распределения показала, что попутных вариантов нет. Больше всего проблем доставили уговоры, некоторых детей пришлось тащить чуть ли не на себе.

Проходя мимо жилых помещений, я часто встречал обездвиженных взрослых. Но некоторые были вполне себе активны, занимаясь непристойностями среди бела дня. Одна группа танцевала, как говорится, танцевала «жестоко» – без слёз на это смотреть невозможно было. Обезьяний ритм песен современной попсы был на одной волне с безмозглыми носителями ушей. Они танцевали так, словно никто не видит. При всём при этом на части людей не было одежды, и это уже превращалось в грязные развратные танцы. Детей приходилось проводить с закрытыми глазами, но многие уже успели всякого насмотреться.

Ближе к вечеру все учтённые дети были в безопасности. Я успел разведать спуск в бункер, открывался он привычным методом – картой. Но открыть главную дверь мне не позволил уровень. На помощь опять пришёл ИИ социальной поддержки.

Теперь дети были в безопасности, но ужасно голодные. Признаться, у меня и самого уже изрядно урчало в животе. У некоторых школьников обед был собран с собой, и в виду сложившейся серьёзной ситуации вспомнили они о нём только сейчас. Ребята развернули всё, что у них было на общий стол, и позвали всех, чтобы каждому досталось понемногу.

Я стоял в стороне, наблюдая за ребятами, которые так быстро смогли адаптироваться, найти общий язык и подружиться. Никого не оставили в стороне – это вызывало чувство гордости и надежды, что не всё ещё потеряно.

Громкий крик ребят вырвал меня из задумчивости.

– Ян, обернись! – услышал я.

Развернувшись ко входу, я увидел забытый подарок в лице учителя, вид у неё был слегка одичавший: она не смотрела в пол, она смотрела на еду.

Так вот что… Чувство голода её привело сюда и запах еды. Я схватил первый попавшийся бутерброд с колбасой – «колбасный глутамат» и мёртвого из могилы поднимет своим вкусным запахом. Я помахал едой и нарочито громко подразнил её.

– Кушать хочешь? Ну, так держи!

Я скользнул мимо неё в дверном проёме. Приманка подействовала, и она пошагала за мной.

Вот таким образом, не торопясь, я вывел её на улицу. Открыв дверь, я опешил и не мог поверить своим глазам: за ограждающим забором скопилось не меньше 50 человек, а свет из открытой двери ещё и удачно их подсветил. От такого пугающего зрелища я чуть не забыл цель моего выхода на улицу – учительница почти уткнулась в меня, когда я вспомнил о ней.

Передо мной стоял очень сложный вопрос: открывать ли калитку ограждения? Ведь до этого я ещё не видел активно-бегающих поражённых неизвестным недугом людей.

Мне пришлось совершить сложный манёвр, чтобы подвести учительницу с нужной стороны к выходу за ограждение. Я приложил пропуск к считывателю, и на фоне гробовой тишины раздался громкий щелчок отпирания замка. И стоило мне отворить дверь, как словно по команде, все люди пришли в движение. От такого флэш-моба моя душа ушла в пятки – с контролем Ина моих чувств и эмоций я уже давно не ощущал такое. Я забыл, что значит бояться – бояться не только за себя, но и за тех, за кого сейчас в ответе.

Оставлять учителя здесь был так себе вариант. А что, если все они тоже пришли из-за запаха и еды? Стоило попробовать один сомнительный вариант. Я взял бутерброд и швырнул его через забор. Расчёт удался: почти все кинулись в сторону улетающего бутерброда, но я ошибся в расчёте поведения учительницы. Она что было сил тоже метнулась в сторону бутерброда, но на её пути возник сетчатый забор. Я осознал свой промах, и вынужден был силой выдворять её с территории хорошо укреплённой школы. Схватив за шиворот, я волоком потащил её. Она сопротивлялась, но меня не трогала. Чудеса эквилибристики пришлось показывать, когда настал момент открытия калитки – тянуть сопротивляющееся тело и одновременно извлекать карту из кармана, контролируя при этом окружающую обстановку. Понятное дело, один бутерброд на 50 человек – это даже не на 5 секунд отвлечение. Поэтому, когда я наконец выпихнул её за калитку, многие уже были устремлены в мою сторону, и закрывать проход пришлось под натиском желающих пройти вовнутрь. Дверь победно щёлкнула, и я рухнул без сил, но с диким тремором от страха, нагрузки и голода.

Ситуация становилась всё хуже и хуже, способа помочь бедолагам я не видел. Ещё вопрос был: а кто поможет нам?

Эти люди в одно мгновение лишись рассудка и превратились непонятно в кого, хотя человек без рассудка и сознания – это животное, движимое инстинктами и рефлексами. Эту картину я и наблюдал.

– Получается людей лишили сознания. Но как тогда остался я и дети? Я – ребёнок? – усмехнулся я мысленно сам себе. – Так! У детей защита сознания сильнее, точно. Это мы обсуждали, – я стал вспоминать свои дискуссии с Ином. – В тот момент, когда всё это произошло, Ин перестал откликаться. Может что-то или кто-то по ошибке забрал сознание Ина, а не моё? – и вот после этого вопроса меня начало осенять, в голове стала проясняться картинка, связывая во едино все известные мне факты.

– ХХ смог-таки разобрать этот непонятный скриптовый язык взаимосвязи с сознаниями людей. Это неудивительно. Я должен был это предвидеть. Но что тогда он с ними сделал?