Текст книги "Истинный интеллект. Часть 2"

***

На коммуникаторе было много пропущенных вызовов и неотвеченных сообщений – и это при условии, что был выходной день. Большая часть приходилась на период вечеринки, поэтому я не принял их всерьёз, понимая, что меня просто потеряли и пытались найти. Но несколько сообщений было по существу.

Одно принадлежало начальнику, он написал о необходимости проверить почту. Я дошёл до рабочего места и сел за моноблок. После такого длительного сна я ощущал невероятную ясность ума.

– Это не только его заслуга, но и моя, – наконец-то послышался мысленный голос Ина. – Я завершил обработку памяти, упорядочил и индексировал её – теперь тебе будет легче вспоминать. Это будет проявляться в скорости обработки и извлечения данных. Твой долгий сон был максимально полезен при этой процедуре.

– Надеюсь, ты не умышленно меня держал там?

– Нет, это механизм самодиагностики и восстановления сработал. А я лишь воспользовался моментом, чтобы закончить начатое.

– Отлично! То-то я всё помню, что было утром, – пошутил я.

– Ты не вышел из фазы сна и не воспринимал реальность. Я тоже не могу извлечь этот фрагмент памяти, – ответил Ин.

Персональная машина загрузилась и я, пройдя несколько этапов аутентификации, стал просматривать электронную почту. Нашёл письмо, о котором написал Дашин в сообщении. Это был мой фрагмент в полном варианте и небольшая справка в приложении по нему.

– Я пролистаю по-быстрому, а ты, Ин, проанализируешь, хорошо?

– Разумеется.

Памятка к фрагменту составляла пятнадцать листов. С точки зрения математики не так уж и много.

Когда я закончил просматривать листы математической грамоты, то вновь взялся за пропущенные сообщения на коммуникаторе. Следующее принадлежало Жене: «Прости, друг, но я видел твою девушку голой».

После прочтения в горле резко пересохло, сердце стало биться быстрее.

– Не может быть, – прокомментировал Ин, распознавая мои спонтанные потоки мыслей.

– Бред какой-то. Если б было что рассказать, она рассказала бы. Я уверен. Даже спрашивать её не буду об этом.

– Правильное решение. Доверие штука шаткая. Лучше не раскачивать.

Я написал ответ Жене: «Во сне приснилась?»

Ответ пришёл почти мгновенно: «Нет, всё намного серьёзней».

В горле по-прежнему царила засуха. Его ответ меня не порадовал.

Следом пришло ещё сообщение.

«При встрече расскажу. Это просто что-то невероятное. И да, Рита здесь не при чём, можешь не напрягаться. Она у тебя просто образец примерного поведения, в отличие от подружек, а особенно – в отличие от комендантши»

Вот после этого сообщения отлегло. Как-будто камень с плеч.

«Что он там опять учудил? И как это связанно с Ритой?» – оставалось несколько вопросов, ответы на которые мне уже не терпелось узнать.

– Ин, есть что-нибудь понятное в математических текстах или там всё заоблачное?

– Достаточно подробно расписали, – ответил он. – Как уже говорилось, нужно многое доказать, прежде чем использовать, но можно же пойти и от обратного: начать использовать, а потом уже доказывать. Есть несколько моментов для объёмного расчёта. Для них я напишу оптимальный алгоритм. Ну, и из применимости пока вижу одно стопроцентное направление в области информатики: объём привычного байта информации можно увеличить, процент преобразования можно получить только эмпирическим путём. Навскидку невозможно сказать, как пойдёт преобразование. Невероятно, но это факт. Сверхэффективный механизм сжатия информации и возможность её восстановления после.

– Продвинутый архиватор, – предложил я.

– И да, и нет. Если рассуждать в рамках текущих технологий, то да – это механизм компрессии и декомпрессии. Но можно же сделать новую технологию, в основе которой будет новый байт.

– В основе всё равно останется бит, а этот новый байт будет лишь новым представлением объёма информации, – поправил я Ина.

– Согласен, – не стал спорить он.

В рабочий кабинет зашла Рита.

– Не успел оклематься, как сразу работать сел? – упрекнула она. – Пошли на прогулку. Свежий воздух тебе будет очень полезен, тем более я вчера узнала про очень интересный проект – Любовь Андреевна проболталась. Тебе рассказывать не буду, так как сама толком не знаю, правда ли это. Поэтому если тебя тайны интересуют, то пошли вместе.

– Ещё как интересуют, – усмехнулся я. – Я такую лёгкость в теле ощущаю, что грех не воспользоваться моментом.

Уже через пять минут мы шли в сторону крайнего «цирка». Миновали невысокое ограждение и начали отдаляться в лес. С момента моего побега лес сильно изменился: заросли стали гуще, трава выше. Иногда кусты были такими плотными, что мы теряли друг друга из вида, а ориентировались лишь на голос.

– Теперь понятно, для чего спортивный стиль. Уж не надумала ли ты бежать из городка, а то я дорогу и покороче знаю?

– Ну, что ты, нет, конечно! Это же не городок, а мечта. С одеждой это да, угадала, не зря тебе посоветовала шорты сменить на штаны. По моим расчётам осталось идти совсем немного. – Рита смотрела в коммуникатор. – Буквально метров 500 осталось, если меня не обманули.

Сквозь непроглядную чащу стало виднеться синее небо. Лес начал редеть. В ветерке чувствовалась вечерняя свежесть.

– Тебе не кажется, что воздух стал холоднее? – спросил я.

– Да, я тоже почувствовала, – и на лице Риты засияла улыбка счастья. – Значит не обманули.

Наше путешествие окончилось самой невероятной находкой – в трёх километрах от городка возникло небольшое озеро или скорее пруд. Ровно половину окружности этого озера занимал песочный пляж с растущими почти до самой воды могучими деревьями. Вторая половина, судя по берегу – менее подходящая для купания, она была застелена деревянной дорожкой с резными балясинами на перилах и уходящими в воду лестницами. Дорожка эта выходила на границу песчаного пляжа, где был построен пирс.

– Невероятно! Когда я пролетал на вертолёте, этого тут не было.

– Это полностью рукотворной объект, со слов сам знаешь кого. Осталось совсем чуть-чуть, сказала она, и будет зрелище. Я сначала подумала, что это шутка, но всё же решила проверить. Когда люди столько выпьют уже не умеют врать.

После её слов в голове возникла мысль, что способность врать – это неотъемлемая часть хитрости, которую я, в свою очередь, в недавнем разговоре отнёс к интеллекту. Получается, что спиртное снижает уровень интеллекта. А если его можно снизить, значит можно и повысить? Ещё мелькнула мысль, что если интеллект – это болезнь плоти, то алкоголь будет относиться к лекарственным средствам от этого недуга.

– Подойдём поближе? – предложила она.

– Посторонних я не наблюдаю, но всё равно лучше не привлекать внимание. Пошли, но вон к той части пляжа, она более неприметная.

Через редкие деревья по извилистым корням мы стали пробираться в нужном направлении. Берег был очень крутым. Дно различалось, но на расстоянии около двух метров оно превращалось в чёрную бездну.

– Глубокий пруд получился, – оценочно присвистнул я.

Рита уже подошла к кромке воды, потрогала её и, сказала, повернувшись ко мне:

– Здесь всё удивительно, начиная от природы и заканчивая температурой воды.

Солнце уже коснулось макушек деревьев.

– Надо успевать пока солнце не село! – С этими словами она расстегнула спортивный костюм и небрежно бросив его на песок продолжила раздеваться. – Тебе опять особое приглашение надо? – удивлённо спросила она, её глаза при этом неистово сверкнули.

– Да иду я, иду, – и я начал сбрасывать одежду.

Зрелище было невообразимым. Тишина, ярко-красный закат, абсолютно гладкая поверхность пруда и силуэт красивого обнажённого женского тела. Я наслаждался видом. Рита начала медленно заходить в воду, от каждого шага по воде расходились круги маленьких возмущений – зеркальное равновесие пейзажа было нарушено. Зайдя на глубину по пояс, Рита, немного вскрикнув, поплыла. Она очень часто перебирала ногами, от чего возник фонтан брызг, разлетавшихся чуть ли не на десяток метров от неё. С тишиной и приватностью было покончено.

Я не стал ожидать «особого приглашения». Длинными шагами, лёгким бегом, проваливаясь в ещё тёплый песок, засеменил к воде. Ожидания не оправдались – вода и вправду была на удивление очень тёплой. Из соображений безопасности я не стал нырять с разбега, поэтому повторил плавный вход в воду Риты. В несколько гребков я её догнал.

Рита выглядела очень счастливой, и улыбка не сходила с её лица. Она подплыла ко мне в упор и обхватила ногами, а затем положила руки мне на плечи.

– А двоих удержишь? А то я давно не плавала, быстро выдохлась.

– Должен справиться! Я, конечно, и сам не помню, когда последний раз плавал. Но сейчас я эмоционально окрылён и могу творить невероятное.

Я держал нас двоих на плаву, потихоньку подгребая к берегу, благо далеко мы отплыть не успели. Рита всё это время не сводила с меня глаз.

– Как же я счастлива с тобой, – тихо произнесла она.

В её короткой фразе чувствовалась вся глубина искренности и любви.

Я добрался до твёрдого дна и мои руки заняли почётное место на её талии.

***

Выходить из воды было совсем не холодно, хоть солнце уже и спряталось за горизонт и наступили сумерки. На берегу Рита достала полотенце – на мой вопросительный взгляд она ответила, что с самого начала не теряла надежды на то, что это правда.

Мы оделись. Песок по-прежнему был очень тёплым, и мы босиком побрели в сторону большого пирса, который на несколько десятков метров вдавался вглубь пруда.

Запах свежей древесины подтверждал недавний срок возведения этих сооружений. Мы шли по деревянному настилу, огибая пруд, который был не таким уж и маленьким, каким мог показаться с первого взгляда.

На улице быстро темнело. На протяжение всей длины настила были установлены фонари, но их запуск, по всей видимости, был ещё не целесообразен.

– Эхо, – позвал я электронного помощника, – включи, пожалуйста, освещение на… – как назвать это место я ещё не придумал, поэтому замешкал с просьбой.

– Набережной пруда, – добавила Рита.

Я повторил фразу ещё раз, уже полностью. Моментальной реакции не последовало, но уже через двадцать секунд вдалеке от нас на основной части пирса начали зажигаться фонари. Одна за одной в разные стороны с небольшим временным интервалом расходились волны света. Мы с Ритой остановились и смотрели, как заворожённые. Кольцо вокруг пруда постепенно смыкалось, оказывается освещение было не только на деревянной дорожке и на пирсе, но и на песчаном пляже.

Уже никуда не хотелось уходить из этого места, было желание не торопясь прогуливаться по деревянной дорожке и держаться за руки с любимым человеком.

Тихим темпом мы шли до пирса, он оказался внушительных размеров и по площади не уступал уличной части питблока. Дойдя до его края, мы оказались почти на середине водоёма. С этого ракурса пруд выглядел очень аккуратно: абсолютно ровный край с чётко подсвеченной кромкой воды точно описывал окружность. Каждый фонарь отражался в глади пруда и создавал световую дорожку от берега до наблюдателя за этой красотой. Это был рай для перфекциониста.

– Невероятно красиво, правда? – негромко произнесла Рита. За всё это время мы не произнесли ни слова, молча наслаждались таким прекрасным видом.

Я хотел согласиться с Ритой, но меня перебил звук коммуникатора. Всплыло системное сообщение, явно адресованное мне.

«Первый этап коммутации электроснабжения „Набережной пруда“ завершён. Обнаружено ещё два этапа коммутации. Начать выполнять второй?»

Я озвучил Рите сообщение. Ни на секунду не задержавшись с ответом, она велела продолжать. Но после её слов ничего не произошло.

– Кажется, я знаю в чём дело!

Я прошептал фразу на ухо Рите, при этом вызвав у неё бурю эмоций. И она следом проговорила её в слух.

– Эхо, выполняй второй этап коммутации «Набережной пруда».

Но и после этой фразы ничего не произошло.

– Интересно! – прокомментировал я. – Может ты не сказала волшебное слово? Эхо, выполни, пожалуйста, второй этап коммутации «Набережной пруда», – произнёс я с улыбкой.

– Ничего удивительного, ты всегда с техникой на «ты».

Не заметить новую иллюминацию было невозможно, поверхность пруда начала переливаться разными красками. Источники света были установлены на пирсе на опорах, на которых он держался. Это были горизонтальные лазерные установки – они светили в сторону берега, вровень с поверхностью воды, создавая при этом свою волшебную разноцветную оптическую поверхность. Не знаю, какой гений это придумал, но казавшаяся абсолютно ровной гладь воды при таком освещении была далеко не идеальной, и все мелкие неровности, лёгкая рябь, всплески и возмущения были ярко выделены и подсвечены.

Ещё невозможно было не заметить деревья, контур которых был чётко виден в темноте. Каждая маленькая веточка светилась, переходя в ветку потолще, и таким образом основной ствол дерева был исчерчен яркими вертикальными полосочками. Всё это подсвечивало деревья изнутри, за счёт чего сильно увеличивался и очень хорошо ощущался объем деревьев.

Уровень освещения на пирсе заметно снизился, позволяя лучше разглядеть поверхностную гладь под бомбардировкой лазерных установок и сказочные деревья—великаны.

Рита стояла на краю пирса, упёршись локтями в перила, и безмолвно любовалась представлением. Точно также она стояла около суток назад в беседке питблока, общаясь с подружкой, только вместо платья сегодня был спортивный костюм. И как в прошлый раз, Рита посмотрела на меня ровно в тот момент, когда я хотел её окликнуть.

– Что? Что ты на меня так смотришь? – удивлённо и немного смущённо спросила она.

– Я просто не перестаю удивляться. Уже второй раз ты оборачиваешься ко мне именно в тот момент, когда я хочу произнести твоё имя – это магия какая-то?

– Ну, все девушки ведьмы, это давно известно, – улыбнулась она.

Она вновь повернулась в сторону пруда, я подошёл к ней, обнял со спины за плечи и мы продолжили любоваться.

На улице была полноправная ночь, а вместе с ней активировались ночные твари, не дающие покоя. От них не было спасения, да и средств против них у нас тоже с собой не было.

– Надо поторапливаться, – отмахиваясь от комаров, предложила Рита, – ты ещё говорил про третий этап коммутации? Ну, что, давай посмотрим и на эту красоту?

– Страшно представить, что там будет! – ответил я и продолжил, – Эхо, активируй третий этап.

В груди заныло в предчувствии какой-то беды.

– Ох, чувствуется, зря мы продолжаем… и так уже красивее некуда.

– Всё что ни делается, всё к лучшему! – попыталась успокоить меня Рита и замерла в ожидании чуда.

Свет всей иллюминации на набережной начал плавно тускнеть, и до меня слишком долго доходило, что это могло значить. Когда же меня осенило было слишком поздно, я лишь успел чуть громче, чем обычно, произнести: «Отмена коммутации!», как в тот же миг раздался оглушительный взрыв.

8. Реальная виртуальность

От испуга мы вздрогнули и немного присели. С противоположного берега в чёрное небо со свистом устремилось несколько десятков ярких точек. Когда точки очень плавно, синхронно достигли нулевой скорости, на мгновение зависнув, произошли ещё несколько взрывов – не таких громких, как первый, больше похожих на перекат грома далёкой грозы. В небе расцвёл грандиозный букет ярких, красочных шаров разных размеров. Затем в небо устремилась следующая партия точек, сопровождаемая громким взрывом и свистом, которая превращалась в новые яркие шары. Помимо шаров было ещё огромное количество разных по форме и цвету вариаций фейерверка: от спиралевидных до прямых, очерчивающих устойчивый трек в чёрном небе, фонтаны, разворачивающиеся и поливающие нас прямо с неба.

Каждый раз, когда маленький еле заметный шарик над нашими головами превращался в огромную сферу, почти касаясь нас своим краем, Рита визжала от восторга, иногда подпрыгивая на месте – это был экстаз.

Фейерверк поражал своей идеальностью. Многие элементы были симметричны, как по форме, так и по цвету, чего, казалось, добиться невозможно.

Шоу было очень ярким и красочным, но непродолжительным. Последние снопы искр погасли, а мы так и продолжали стоять, глядя в слегка дымное небо.

– Это самый красивый и идеальный фейерверк, который я видел, – с придыханием произнёс я.

– Этот вечер я не забуду никогда, он самый прекрасный, – дрожащим от перевозбуждения голосом сказала Рита.

– Очень рада, что вам понравилось! Когда услышала первый взрыв, я уже подумала, что никто и не увидит этой красоты.

Голос принадлежал коменданту городка, у нас за спиной была Любовь Андреевна.

– Я сразу примчалась сюда на «гольфмобиле» – а тут вы. Жаль конечно, я так хотела устроить открытую презентацию этого пруда всем желающим.. Поставить тут столы, устроить выездной ужин, а затем в завершении дня представить такое шоу.

Голос был нечёткий, немного дрожал, по ней было видно, как сильно она расстроена. – Управление было только у меня через приложение на коммуникаторе. Эх, потом поручу техникам разобраться, как такое возможно было…

Иллюминация уже успела выйти на штатный режим работы.

– Как же тут красиво, – она подошла к краю пирса, – не перестаю восхищаться. Раньше это место было у меня в мечтах, и вот наконец проект всей моей жизни реализовался. Место, где, как мне кажется, отдыхает душа.

– Это вы спроектировали? – спросила Рита и, не дождавшись ответа, продолжила. – Оно просто божественно красиво! Я никогда не видела ничего подобного. Как же теперь на работу ходить, зная, какое место есть в городе? Все мои мысли будут только о нём.

– А как же я? – не оставил я фразу Риты без внимания. – Я ведь тоже хорош – не такой, конечно, как пруд, но всё же!

Любовь Андреевна и Рита улыбнулись.

– И о тебе тоже буду думать, обещаю, – ответила она.

– Ладно, закажу другой фейерверк, не такой восхитительный, но тоже хороший – чуть попроще. И перенесу дату открытия на конец следующей недели, как раз на выходных удобно будет. – Она уже успокоилась и в привычной манере начала рассудительно сама себе выдавать устные распоряжения, – вас ребята подвести или вы пешком?

– Мы прогуляемся, – ответил я за двоих. Но на всякий случай спросил Риту, – да же?

Рита снова мило улыбнулась и кивнула головой в знак согласия.

Комары исчезли также стремительно, как появились, то ли на это так повлияли громкие взрывы, то ли яркие вспышки, а возможно и продукты горения пороха.

Назад в городок мы выбирались по хорошо подготовленной асфальтированной дороге, на что Рита недоуменно восклицала.

– Это надо же, была такая чудесная дорога, а мы по буеракам ползли.

– Зато как красиво выползли: пруд, песчаный пляж, набережная и пирс. – оправдал я наш поход.

– В этом тоже есть свой шарм, согласна.

Пока мы шли, выболтались полностью, обсудив прошедший вечер вдоль и поперёк. Домой мы добрались далеко за полночь и практически сразу улеглись спать.

***

В начале нового дня и новой недели я отправился удовлетворить своё паническое любопытство к мозгокоперу.

Женя был воодушевлён, как никогда, и начал свой рассказ издалека. Он очень подробно рассказывал события вечера.

– Так, Женя, давай ближе к делу, – попросил я. – То, что вечер тебе понравился, я уже понял. Теперь подробнее о твоём сообщении, что это вообще значило?

– Ну так вот, во всем должна быть систематика – я же к этому и веду. После такого вечера я был готов горы свернуть! Как поэт, ощутивший присутствие музы, я ощутил наплыв идей, мне хотелось творить. Но я ведь не художник и не скульптор, я – инженер и здесь моя мастерская, – Женя обвёл руками кабинет.

– Хорошо выспавшись, я пришёл сюда. Изначально хотел узнать больше информации об одном человеке. Казалось бы, простое любопытство, но это любопытство смешалось со знанием визуального моделирования процессов и систем, смешалось со знанием вычислительного потенциала ядра. И что в итоге? Я решил смоделировать человека, а затем и визуализировать его. Ведь он по сути является совокупной системой из нескольких подсистем: биологической, химической, электрической и механической.

Многие аспекты работы этих систем известны в том числе и учёным, чей разум был оцифрован. Осталось это сформулировать и передать в интерпретатор. Доступ есть только из лаборатории, поэтому мне пришлось вызывать брата, чтоб попасть туда. Данных в ядре было действительно достаточно для создания модели человека с весьма подробным строением, даже слишком подробным. Но чему тут удивляться – сам поставил такую задачу. А вот с особенностями визуализации внешнего вида и персональными особенностями возникла загвоздка: тот человек, который меня интересовал при изначальном любопытстве в базе знаний был мало описан. Ты не подумай, что я какой-то озабоченный извращенец, я просто хотел узнать больше контактной информации, чтоб найти её за пределами городка. А тут всё вот как закрутилось и получилось.

– Лично спросить не судьба? – усмехнулся я.

– Ты знаешь, как бывает? Всё как обычно: сначала не успел, потом забыл, застеснялся, а может и побоялся. Это вчера поезд ушёл, а сегодня грустно.

– Чтобы ты побоялся, и тем более застеснялся, не верится – не про тебя это.

– Все мы люди.

– Понятно, пока звучит всё логично. Продолжай.

– Я не получил искомую информацию и для визуализации модели данных не хватило. Но инженерное любопытство – опробовать в действии разработку и получить результат – взяло верх, и я начал перебирать имена. Тут – да, каюсь, о мужских именах я даже не подумал. Но я же творческий инженер, мне простительно, – улыбнулся он. – Я перебрал несколько имён, но результата так и не получил. Визуальная модель не хотела приобретать персонализацию. Но когда я набрал имя твоей девушки, фамилии я её не знаю, система вывела около нескольких сотен вариантов. Я добавил уточняющий параметр, связал логически с тобой и список заметно поредел. Тут уже несложно было найти нужную мне Риту. Следующий вопрос интерпретатора меня сильно удивил – не ожидал от него уточнений.

За время разговора мы прошли в лабораторию, Женя для демонстрации начал повторять свои действия в консоли ядра. – Интерпретатор предложил мне выбрать возраст для визуализации. Вот как сейчас.

Я подошёл поближе. Список был заполнен не полностью, из предложенных возрастов жизни не хватало около трети, приходящейся как раз на взрослую жизнь, и был возраст, соответствующий текущему возрасту Риты.

– Я выбрал самую позднюю, по моему представлению – самую актуальную. Но и это ещё не все! В своё время я сильно увлекался графикой. Поэтому мне не составило труда перевести модель, при условии, что изначально я её затачивал для этого… – он указал рукой на шлем. – Виртуальная реальность.

Я таких раньше не видел – наверное, это тоже была разработка этих мест. Шлем напоминал противогаз, в области подбородка в разные стороны отходило два толстых шланга, то ли для подачи газа или жидкости, то ли это были толстые жгуты проводов.

– Я вёл эту разработку, она тоже косвенно связана с копированием мозга, но, как и со многими разработками в то время, упёрся в технический потолок. Сейчас ситуация не лучше, если честно, а намного хуже. Глубина детализации модели, полученной в ядре, выросла колоссально, а вот представление стоит на месте. Передать больше информации по этим проводам не получится, и графический чип устарел.

– Показывай уже, что получилось! – мне не терпелось.

– Садись, надевай эту штуку, только предупреждаю – это может тебя шокировать!

– Я готов!

Я быстро напялил на себя «противогаз». Внутри была кромешная тьма, окуляры были заменены на какие-то микросхемы и платы, абсолютно непрозрачные. Послышался голос Жени.

– Три, два, один.

Передо мной оказалось безграничное хорошо освещённое пространство. При этом оно было как бы незримое – при моргании трансляция картинки не прерывалась.

– Сигнал идёт сразу на зрительный нерв? – спросил я.

– А ты думал, я дам тебе обычный шлем виртуальной реальности? 3D-модель просто огромная, поэтому будет прогружаться у тебя постепенно.

На расстоянии трех метров от меня начало что-то проявляться. По началу процесс был медленным, но затем заметно ускорился.

– Система прогрузила все базисные элементы, теперь будет побыстрее.

По сантиметру в секунду, начиная с кончика русой головы, создавалась модель Риты – я не мог её не узнать. По голым плечам я начал понимать, в чём особенность этой модели и смысл того сообщения. За две с половиной минуты визуализация модели была закончена. Передо мной стояла ничем не отличимая от настоящей обнажённая Рита.

– Ты задал ядру смоделировать тело человека по имеющимся данным, но не учёл наличие одежды?

– Уже учёл.

С намного большей скоростью на Рите возник спортивный костюм.

– Для создания одежды в ядре есть, пожалуй, всё, что угодно, – прокомментировал Женя, и в тот же момент спортивный костюм сменился на знакомое мне платье в греческом стиле. – И ядро прекрасно выполняет интерпретируемые команды. Просто невероятно, с какой лёгкостью это происходит – создаётся ощущение, что ты просто разговариваешь с ядром, и оно выполняет всё, что ты скажешь. Раньше на создание такой модели человека ушёл бы год.

Я с закрытыми глазами стянул противогаз. Изображение в голове несколько раз моргнуло, исказилось, а потом и вовсе погасло – сигнал оборвался.

– За идею ставлю пять, а за устаревшие технологии два.

– А чего сразу два-то?

– То есть пятёрка – это в порядке вещей? А двойка – это нонсенс? Так получается? Среднюю оценку до четвёрки можно округлить, так что всё хорошо!

В консоли были только команды.

– В этот раз не подглядывал?

– Нет, что ты! Мне и за прошлый-то раз стыдно до сих пор, я почти сразу погасил тогда симуляцию.

– Почти? – мне было смешно.

– Я не стал прерывать загрузку, дождался окончания. Нечего скрывать – Маргарита безумно красивая девушка.

– Я ей всё расскажу, – пошутил я. – Если будешь ещё кому демонстрировать модель, то грузи сразу в одежде.

– Да, конечно. Только кому показывать? Сам говоришь, технологии устарели, а предложить мне пока нечего.

– А мне есть что предложить. Почти, – усмехнулся я. – В твоей речи прозвучал термин «виртуальная реальность». Раньше так и было: техническими средствами создавался виртуальный мир и передавался человеку через его ощущения: зрение, слух, осязание. Точно так же, как ты визуализировал модель для меня. Я же хочу изменить политику этого процесса. Назовём это «реальной виртуальностью» – созданный виртуальный мир не будет отличим от реального.

– Звучит интересно, я даже знаю техническое средство для создания этого мира.

– Точно, только эта разработка ещё настолько сырая, что есть смысл улучшить твою.

– Я понял, обязательно займусь.