Текст книги "Магическая полицейская академия. Два мага и одна ведьма"

– А Торн? – не удержалась я от вопроса – старшего бастарда я жалела больше всех. Он стремился спасти сестру и ничего ужасного не сделал.

– Отец схитрил, – широко улыбнулся Аль. – Переписал ферму на нас троих: Торна, меня и Болна. Тем более Болн собирается в свою Академию и помогать сможет только в свободное время. Таков уговор. А это значит, мне понадобится другой помощник. Торн не особенно жаждал работать на семейном предприятии. Но тут согласился – должность и титул дали ему «гражданский иммунитет лельда». Теперь он имеет право просить заступничества у других аристократов. И если знатные семьи почти единодушно решат, что Торна не нужно судить, обвинение ему не предъявят. А в этом я не сомневаюсь. Отец убедил большинство. Теперь многие знают о болезни Жаклинты и понимают ситуацию Торна. Не то чтобы брат в восторге… Но принимает решение лельда и его заботу тоже. Но мы к вам совсем по другой причине, – братья дружно вывернули пакеты на один из самых больших столиков. Раздался хруст целлофана, шелест оберточной бумаги, и перед нами оказалась целая гора одежды из арргулисов. Плащи, сапоги, брюки, юбки, жилетки…

– Размеры ваши! – поспешил заверить Аль. – Нам Парвис сказал.

– Э-э-э, даже не знаю. Это очень дорогой подарок, – растерялась я, вспоминая документацию на хищных ящеров и стоимость их шкурок. Аль с Болном дружно замотали головами, будто заранее готовились к сопротивлению и бастард наконец-то подал голос:

– Ребята! Пожалуйста, возьмите. Просим вас от лица всей семьи Ваттарнов. Отца, матерей, Торна и нас с Алем. Примите этот подарок. Он сделан от всей души. А от такого отказываться не принято. Кроме того, хотелось бы сказать еще вот что. Если вам понадобится магия вроде нашей, способная укрощать диких животных и создавать защитные барьеры… вы знаете к кому обратиться. Торн особенно просил не забывать про него в такие минуты. А Вунт и Мант передали, что их установки к вашим услугам. Бесплатно и круглые сутки. Лам предложил свою помощь в любое время дня и ночи.

Мне стало до ужаса неловко. Щеки запылали, слова не шли на ум. Мы же выполняли свою работу и не более того. Но Аркарис с Ястином взяли меня за руки, крепко пожали ладони и вирн произнес:

– Большое вам спасибо. Мы старались, потому что верили в вас, Аль. И в вас, Болн.

И это была чистая правда – до последнего звука.

– Спасибо вам за чудесные вещи, – наконец-то нашлась и я.

Ваттарны улыбнулись шире, почти поклонились, оставили пакеты на столике и ушли.

– Вам помочь собрать одежду в пакеты? – спросила из-за спины Магда.

Я коротко кивнула, наслаждаясь новым ощущением. Как же приятно получать признательность тогда, когда совсем ее не ждешь! Делать то, во что веришь и видеть результат! Я столько добра сделала бывшим подругам, столько работы перелопатила из-за их некомпетентности, столько конфликтов разрулила и погасила. Но ни разу не получила в ответ даже небрежного «спасибо». И, что самое любопытное – я даже не задумывалась насколько это важно. Я действовала исключительно по велению сердца. Знай я – чем все закончится, все равно поступила бы так, а не иначе. Но все-таки. Боже! Как же здорово, что существуют благодарные, искренние, добрые существа. Те, кто привык на добро отвечать добром, благодарить за помощь и содействие! Не завидует, например, моим особенным силам. Даже Лам – и тот лучше, чем мои предательницы-подруги! Черт побери! Даже самовлюбленный хвастун, дамский угодник Лам – и тот дал им сто очков вперед по душевным качествам и порядочности! Боже! Как я могла с ними работать? Общаться?

Странно… Но именно здесь, в Академии, где учат разбираться в самых мерзких, грязных преступлениях, я снова поверила в справедливость, в честность и в… разумных существ.

А после всего пережитого это дорогого стоит!

Глава 11

На консультацию Ныра мы отправились впятером, забросив подарки Ваттарнов в мою комнату. Аркарис с Ястином не возражали. Невольно подумалось, что они ужасно единодушны, когда речь идет о лишней возможности покрутиться рядом со мной. Ясное дело – мы вернемся сюда, чтобы ребята забрали свои обновки. Может, даже выпьем вместе чаю, посидим, поболтаем… Я вдруг поняла, что напарники ни разу не оставались в моей комнате дольше пары минут. Хм… А я не слишком-то вежлива и гостеприимна. Надо в срочном порядке исправляться…

Магда вышагивала рядом, пока мы упорно маршировали сквозь стены, в «дальнюю лекционную», как называли ее в расписании. О нумерации аудиторий, комнат, кабинетов здесь, похоже, не слышали. И, тем не менее, адепты и преподы находили любое помещение быстро и без проблем. Магия… Что еще сказать? Только то, что мне пора учиться и этому…

Давно пора.

Сквозного портала в «дальнюю лекционную» не предусмотрели. Как пояснил Мальгрим – слишком много энергии требовалось, чтобы поддерживать переходы из любой аудитории в любую. Вот почему здесь, как и в привычных мне Вузах, добраться можно было до любого помещения. Но порой приходилось петлять почище чем в ином лабиринте.

Минут пятнадцать мы двигались молча, почти не общаясь друг с другом. Аркарис, Ястин и Дрион отстали, позволив нам с Магдой некоторое время просто переглядываться, заново привыкая к женскому обществу. Я ощущала, что ужасно одичала, общаясь только с ребятами, и очень скучала по товаркам. Только не по таким, как мои предательницы из прошлой жизни.

Странно, но их поступки не вытравили желание вновь завести подругу. Другое дело – настороженность. Я присматривалась к Магде, вслушивалась в ее интонации, слова, инстинктивно искала подвох.

Наверное, поэтому, поначалу наша беседа сводилась к ничего не значащим темам. Кто мы, откуда, какой магией владеет каждая. Про меня Магда уже знала почти столько же, сколько и я сама. Гварла властвовала над металлом, получала от него энергию и могла недолго управлять магнитным полем.

Постепенно наш разговор становился все более непринужденным и откровенным.

Выяснилось, что у Магды своя, очень болезненная история предательства. Ее обманул и бросил муж, присвоив состояние, завещанное родителями. Пожалуй, ей досталось почище моего. Все-таки у меня были муж, дочка, сын – большая и дружная семья. Меня любили, лелеяли, заботились… И не ради денег, а просто потому, что я – это я. Потом мы с супругом разошлись как в море корабли… Любовь постепенно иссякла, как испаряется под палящим солнцем озеро. Вначале оно огромное, как море, глубокое и чистое. А затем… Затем на дне растет курган из обид, претензий, непониманий, и озеро перестает сопротивляться знойным лучам как прежде. Высыхает и на его месте остается песок воспоминаний и мусор обид.

Со вторым мужем произошло ровно то же самое… Впрочем, зачем ворошить былое?

Академия оказалась намного масштабней, чем представлялось вначале. К дальнему корпусу мы шли минут двадцать пять, минуя один просторный зал за другим. Порой попадали в многолюдные помещения, где толпились адепты следующих лет обучения и первогодки. Порой пересекали совершенно пустые комнаты, меблированные только диванами у стен и несколькими стульями.

Мальгрим молчал, но складывалось ощущение, что он наблюдает за нами ежеминутно. Изредка я слышала его смешки на ухо или хмыканье… Словно замок-волшебник специально подтверждал мои догадки на счет своего присутствия.

К концу нашего маленького путешествия, гварла все больше меня удивляла.

Она совершенно не озлобилась, даже мужчин ненавидеть не стала. К напарнику относилась очень тепло, почти по-сестрински. Мне искренне посочувствовала и произнесла фразу, какую не ожидаешь услышать от еще вроде бы совсем молоденькой девушки.

«Все забудется» – задумчиво обронила Магда. – «Рано или поздно воспоминания перестают так резать по живому и сердце уже не болит. Ты понимаешь, что стала свободной от прошлого. Желаю тебе этого от всей души».

Она отвела взгляд, словно каялась, что сама еще не добилась такого эффекта. И я почти инстинктивно сочувственно погладила гварлу по руке. Магда подняла на меня свои темные глаза и улыбнулась совсем светло.

– Прибыли, – бодро сообщил сзади Дрион.

Аркарис с Ястином тут же поравнялись со мной, оттеснив Магду назад. Мы прошли сквозь последнюю стену и попали в аудиторию. Единственная из увиденных мной здесь помещений, она и впрямь напоминала традиционные вузовские лекционные залы.

Амфитеатр для студентов, доска из странного темного камня, преподавательская трибуна, окно на высоте роста Аркариса.

Вот только обстановка здесь сильно отличалась от той, к какой я привыкла в своем прежнем Университете.

Ныр в строгом костюме – белой рубашке, серой жилетке и брюках сидел на преподавательском столе и задорно болтал ногами в лакированных ботинках с острыми носами. Бросились в глаза золотистые запонки на рукавах препода с каким-то замысловатым узором, похожим на иероглифы и серый блестящий галстук в золотистую полоску.

Адептов собралось немного. Навскидку не больше тридцати и расселись все парами. Наша компания оказалась самой внушительной и немедленно привлекла внимание. Фамы, вирны, надгары, арви, гварлы почти одновременно обернулись, проследив, как мы располагаемся на переднем ряду впятером.

Напарники собирались сесть по сторонам, как обычно. Но мне очень хотелось разместиться рядом с Магдой, и ей, кажется тоже. Гварла присела и молчаливо наблюдала за нашей маленькой заминкой из-под черных полуопущенных ресниц. Ястин собирался подвинуть Аркариса и меня, чтобы устроиться между мной и гварлой.

Я не хотела обижать его, выделять вирна, но пришлось. Надгар словно почувствовал. Приостановился, посмотрел вопросительно и немного обиженно. Я собрала все душевные силы, выдохнула и мягко попросила:

– Ястин, пожалуйста, сядь рядом с Аркарисом.

Вирн отодвинул надгара, не дожидаясь его ответа, реакции. Ястин поджал губы, скрипнул зубами, и уставился на Аркариса так, что, казалось, сейчас вирн рассыплется в прах. Магда покачала головой и деликатно перевела взгляд на Дриона. Фам тоже проявил редкую деликатность, какую не ожидаешь встретить у существа его поведения и комплекции. Сделал вид, что очень занят, слушая напарницу. Остальные студенты в аудитории действовали кому как приятней и удобней. Кто-то пялился на наше трио во все глаза, кто-то вернулся к диалогу с соседом, а кто-то отвернулся к Ныру или к окну. Препод беззастенчиво наблюдал за нашей троицей, но ни словом, ни жестом, не выдавал своего мнения об увиденном.

Вначале я растерялась, затем испугалась, что напарники опять сцепятся как бульдоги на собачьих боях. Почему-то эта перспектива ужасно смущала, вгоняла в краску, хотелось провалиться под землю.

– Ребята, – почти взмолилась я. – Умоляю вас, давайте не будем превращать лекцию в цирк, – и без перехода атаковала Ястина просьбой. – Пожалуйста, сделай, как прошу. Неужели это так сложно?

Надгар окинул вирна последним, испепеляющим взглядом. Даром что владел он вовсе не огнем, а льдом. Аркарис даже бровью не повел. Он казался все более непрошибаемым, даже по сравнению с Ястином. Выдержка, твердость характера вирна потрясали. В хорошем и в плохом смысле тоже. Я начинала думать, что Аркариса убедить не так просто, как Ястина. И уж если упрется он – пиши пропало.

Но сейчас было не до этого.

Ястин немного помялся, но все-таки занял предложенное место. Ныр едва заметно кивнул, будто одобрял его выбор. Аркарис устроился рядом и с минуту смотрел так, что меня бросило в жар, странно, сладко засосало под ложечкой. Будто вирн проникал в самые потаенные мысли, желания, чувствовал – насколько он приятней мне, чем надгар.

Губы Аркариса налились краской, щеки запылали. Он накрыл своей ладонью мою и вдруг будто опомнился, убрал руку и принялся постукивать пальцами по коричневой деревянной парте.

Ястин злобно фыркнул, но промолчал. В аудитории снова воцарилось спокойствие, как до нашего прихода. Адепты в полголоса переговаривались, обсуждая что-то свое. Ныр продолжал сидеть на столе и задорно болтать ногами, как заправский хулиган. И это совершенно не вязалось с его идеально отглаженным костюмом и серьезным лицом.

– Мы чего-то ждем? – шепотом спросила я у Магды и заметила, как дернулся слева Аркарис. Даже к подруге он начинал ревновать! Это открытие обрадовало и расстроило одновременно. Похоже, между нами с вирном родилась и с каждой минутой крепла невидимая связь. Гораздо более мощная, чем наша связь с надгаром. Мы с Аркарисом чувствовали друг друга острее. Сильнее нуждались в близости и очень ревностно воспринимали вторжение кого-то третьего в нашу маленькую идиллию. Примерно также и я неосознанно прислушивалась к разговору вирна с фамом за нашими с Магдой спинами.

– Ждем еще кого-то из адептов, – пояснила гварла. – Мы не знаем – кто и чем занимается. Кто на расследовании, а кто отдыхает. Но преподы в курсе дел, местоположения и магии каждого адепта. Раз Ныр выжидает, значит, сегодня у кого-то еще завершилось расследование. А может кто-то из адептов вообще еще не встретил свою первую «жертву».

– И такое случается? – удивилась я. Казалось, уж если мы успели получить и даже распутать дело, поучаствовать в полицейской погоне, схватить преступников остальные наверняка тоже сложа руки не сидели.

– Тут как повезет, – опередил гварлу с ответом Аркарис. Магда только хотела открыть рот, когда вирн подал голос. Не сдержался, вмешался в наш диалог. – Я слышал, иногда пары не получают дела по месяцу или больше. Но, в основном, «жертвы» находят новичков в первые дни после зачисления.

Я покосилась на Магду – она кивнула, подтверждая слова Аркариса, и сделала такое лицо, что стало ясно – гварла просто жаждет высказаться по нашему поводу. Посоветовать, насколько я поняла. Мое шаткое положение между двумя альфа-самцами не ускользнуло от ее внимания. Еще недавно я и слушать бы советов не стала. Но вот сейчас возникло ощущение, что лишнее мнение совсем не повредит. Я и сама не знала – как теперь выпутываться. Как разобраться в ситуации, не обидев Ястина окончательно. Как сохранить наше трио, нашу магию, наконец, проявив чувства к Аркарису. Ничего не попишешь! Они все равно рвались наружу. И вирн это тоже чувствовал. Становилось ясно – не я, так он решит объясниться с надгаром. И вот тогда взрыва не миновать. Мне и только мне следовало поговорить с обоими напарниками. Но вот как… какие найти слова… Пока я лишь терялась, глядя в чистые зеленые глаза Ястина и совершенно смущалась под голубым взглядом Аркариса. Один вводил меня в ступор, другой вызывал удушливое волнение. С первым я страшилась обиды, непонимания, со вторым – своих собственных чувств и слишком бурной реакции на них вирна. Я прямо ощущала – он вспыхивает от нашей близости, как огонь, чья стихия повиновалась Аркарису. И мне, взрослой женщине, дважды разведенке становилось страшно при мысли, что придется откровенно объясниться с вирном. Позволить его эмоциям, порывам, желаниям выплеснуться наружу. Чудилось – они захлестнут нас обоих как неуправляемый лесной пожар, сметут все на своем пути, заставят забыть о благоразумии и учебе.

И вот именно этого я допустить не могла. Наша работа, цель сыщиков нашего подразделения представлялась все более важной и нужной. Я все отчетливей понимала – как сильно хочу остаться здесь. Работать сыщиком, распутывать предательства и наказывать подлецов. Наверное, впервые в жизни я нашла свое предназначение. Не приятное хобби, что переросло в работу, как случилось с увлечением дизайном. Истинное предназначение, как бы пафосно ни прозвучало.

Но все-таки… Наши отношения с вирном, это удивительное притяжение, волнение, от которого впервые за долгие годы слабели колени, и в животе порхали глупые бабочки тоже выглядело важным. И… необходимым. Я словно заново родилась. Новая учеба, новые друзья, новая работа и новый мужчина, к которому так и хотелось прикоснуться, поцеловать, прижаться… У-ух! Как же прекрасна жизнь! Я так давно не чувствовала этого, не понимала… Существовала по инерции, терпеливо несла свой крест, изо всех сил стараясь не роптать. Изредка ощущала материнское счастье – щемящее, невероятное, но все же… Только теперь я поняла – чего была лишена.

Рядом с Аркарисом, Магдой, Ястином… Здесь, в новой Академии, о существовании которой и не подозревала…

– Марви? Ты в порядке? – голос вирна резко вырвал из раздумий, развеял их как сильный ветер утренний туман. Аркарис всегда переключал на себя мое внимание мгновенно и полностью. Когда им завладевал вирн, ни на что другое просто не оставалось места.

Я покосилась на Аркариса и встретила взволнованный посиневший взгляд существа, у которого внезапно выбили почву из-под ног. Не сразу поняла я его реакцию, а вирн не торопился объясняться. Еще бы! Рядом сидела Магда, Ястин, Дрион, наконец. И все же вирн решился.

– Мне кажется, ты вынесла вердикт по поводу меня, Ястина и тебя самой, – рубанул правду-матку вирн. Надгар слегка скривился, прикусил губу и метнул недовольный взгляд на Магду с Дрионом. В ответ фам тронул гварлу за плечо и что-то зашептал ей на ухо, отвлекая от нашего трио. А он молодец! И не такой простак, как представлялся в самом начале.

Под прицелом двух внимательных, встревоженных мужских взглядов, я совершенно растерялась. Невольно сжала кулаки, выпрямилась, развела плечи, словно сама себя убеждала. И протянула:

– Ребята, давайте обсудим все после занятия. В моей комнате. Тем более, вы оставили там свои подарки.

Парни согласно кивнули, но лица их вытянулись и потемнели. Аркарис нахмурился, в глазах Ястина плескалась тревога. Я понимала напарников – неопределенность порой ранит сильнее отказа, промедление смерти подобно. Но сейчас, здесь, я не чувствовала в себе силы затевать важный разговор. Да и место выглядело слишком неподходящим. Вот-вот начнется лекция. И нам совершенно ни к чему бешеный накал эмоций, переживания, споры и ссоры.

Когда напарники через силу кивнули – почти синхронно, как это у них водилось, Магда осторожно пожала мне локоть, словно поддерживала морально. Этот слабый, едва заметный жест было трудно переоценить. «Я с тобой» – молчаливо пообещала малознакомая девушка. Но на душе стало ощутимо легче.

Поразительно! Как будто я-зрелая направляла меня-подростка. Вот такое полезное раздвоение личности. Я даже вздрогнула, услышав одобрительное «Так держать, детка». Голос Мальгрима вырвал меня из раздумий.

– Если хочешь, я зайду к тебе попозже вечером. Посидим, поговорим, – одними губами предложила Магда и я ощутила, что пазл сложился. Тяжелый разговор с напарниками обещал взбудоражить, всколыхнуть переживания. Подруга после этого очень не помешает. Но самой просить Магду не хотелось. Гварла понимающе кивнула, словно без слов уловила мое согласие.

В эту минуту в аудитории появилось несколько новых адептов. Пара девушек-арви, два фама, надгар с гварлой и еще две надгары. Что интересно – я точно знала – ребята прибыли из разных мест, но явились почти одновременно. Ныр резко оживился, выражение скуки и отрешенности стерлось с его лица в мгновение ока. Мохнатый препод спрыгнул со стола, «сосчитал» присутствующих наметанным взглядом и произнес уже привычным мне утробным басом:

– Ну раз все в сборе, приступим.

Советы Ныра очень напоминали рекомендации психолога. Он рассказывал, как подступиться к свидетелям, даже если те не доверяют, заранее готовятся дать отпор. Многое из того, о чем говорил «суслик» я уже знала. Например, что следует вначале выяснить – чем живет существо, о чем беспокоится, чем интересуется. Это те самые рычаги, на которые можно надавить во время опроса.

Ныр приводил множество примеров из практики других сыщиков. Рассказывал о делах, которые не раскрылись бы, если бы не свидетельские показания. Впрочем, как и наше. Мы разгадали головоломку почти самостоятельно. Но вот мотивы Торна оставались загадкой. Как и степень его участия в предательстве. Я предполагала, что он помогал Дарки найти отраву для арргулисов. Но выяснилось, что старший бастард не причем.

Во время лекции мы с Магдой лишь изредка обменивались короткими репликами, но к концу занятия совершенно сдружились. Что стало для меня полной неожиданностью. Еще несколько дней назад я клялась себе, что никогда больше не заведу подругу. Зачем? Чтобы меня снова предали? Всадили нож в спину раз эдак десять – с чувством, с толком, с расстановкой? И хорошенько провернули… Отблагодарили за все хорошее подлостью и предательством?

А вот сейчас стать приятельницами с Магдой вышло также естественно, как работать с напарниками.

Когда Ныр закончил, я распрощалась с гварлой, напомнила, что она обещала заглянуть попозже и отправилась на голгофу. Передать не могу – как же некомфортно ощущала себя перед решающим разговором с ребятами. Они чувствовали – взяли под руки, шли молча, косились с нетерпением и тревогой. Я даже не знала – как начать, чем закончить. Понимала лишь, что после сегодняшнего нашего разговора изменится все. Для меня, для Аркариса, а для Ястина – и подавно. Мы больше не сможем общаться как раньше, но работать-то придется как прежде!

Трио – нерушимая, незыблемая система. Разорви ее – и каждому из нас придется мучительно искать другого напарника. Уйди кто-то один – и двое перестанут расследовать также хорошо и слаженно. Но в то же время, оставлять все как есть уже невозможно. Я и хотела бы. Очень. Но отношения в нашей троице дошли до такого пика, что затягивание с объяснением грозило новыми бедами. Драка напарников на танцполе была лишь цветочками. Впереди маячили ягодки. И вот до этого урожая я доводить не собиралась.

Полчаса стремительного похода сквозь здание к моей комнате… Полчаса нервного напряжения, своих и чужих невысказанных сомнений, эмоций, что буквально захлестывали с головой. Казалось, я воспринимаю их все, они струятся сквозь меня, как сквозь частичку нашего трио. Страсть Аркариса, похожая на бурное море, что льнет к ногам пенными волнами и утягивает, не давая вздохнуть и опомниться. Растерянность и досада Ястина, которые нет-нет да и пробивались сквозь нетерпеливое ожидание надгара. Будто оба напарника уже понимали, предвидели то, что собираюсь поведать. И от этого становилось только хуже. Когда мы вошли в мою комнату, руки горели, лицо пылало, желудок свело спазмом. Аркарис прогрелся так, словно бежал марафон, ладони Ястина взмокли, с лица схлынула краска.

Я выдернула пальцы из рук напарников и нервным жестом указала на стулья. Ребята послушно опустились, но тотчас вскочили пружинами и отступили к стене, словно им требовалась твердая опора.

Я встала перед ними, как строгая учительница перед классом. Почему-то эта совсем не взрослая фантазия, ассоциация совершенно сбила решительный настрой. Я шмыгнула носом, потерла его пальцем и выдавила, старательно глядя куда угодно, только не в глаза напарникам:

– Ребята. Я знаю, что отношения у нас накалились. И я вижу вашу симпатию, – голос предательски дрогнул. Я замолчала, потеренно теребя край туники, потому что дальше говорить уже не могла. Горло сдавило, удушливое смущение обожгло грудь, мысли улетучились.

А вдруг они сейчас скажут – да нужна ты нам? Это так, игра, увлечение… Ты слишком много о себе возомнила! Откуда только взялись эти детские мысли смущенной девочки? Я и понятия не имела. Еще недавно в нашей странной беседе меня волновало совершенно другое. Как воспримет Аркарис мое согласие, а Ястин мой отказ? Не подерутся ли они снова? И вдруг твердая почва под ногами развезлась зыбучим песком. Я вдохнула, а выдохнуть не получалось.

Внезапно Аркарис отлип от стены, подошел, обнял за талию и просто сказал, не стесняясь ни Ястина, ни собственного признания:

– Марви. Я люблю тебя.

Я встретила ясный взгляд вирна – чистый и голубой, как весеннее небо. Мир покачнулся, колени подогнулись. Я схватилась за плечо Аркариса, и он прижал к своему горячему телу так, что дышать стало настоящей проблемой. И словно издалека, из другого измерения послышался голос Ястина:

– Марви. Я уважаю твой выбор. Думаю, его уже не надо озвучивать. И я тоже люблю тебя. Поэтому буду ждать. Нам учиться еще два года и работать вместе очень и очень долго. Всякое может случиться. Просто знай, что рядом есть еще один мужчина, который думает о тебе, любит и ждет.

Аркарис глухо рыкнул, и прижал меня покрепче. Я с трудом прервала наш зрительный контакт, чтобы проверить как там Ястин. Бледный, осунувшийся надгар застыл соляным столбом. Но ничто в мимике парня не указывало на то, что он злился. Он смотрел на нас на редкость по-доброму, светло и приветливо. Будто благословлял. Наверное, на моем лице отразилось такое изумление, что Ястин не смог не ответить:

– Марви. Ты очень мне дорога. А когда кто-то безумно дорог ты желаешь ему счастья. Странно, что ты этого не понимаешь. Я думал уж ты-то, с твоим опытом…

Я прищурилась, вгляделась в белое как мел лицо надгара. Он, что, в курсе про мой настоящий возраст? Вскинула глаза на вирна. Тот приветливо улыбнулся:

– После твоего странного монолога в столовой, ну о том, что женщина, прежде всего, мать и все такое… мы с Ястином наведались в местную картотеку, – ласково, как взрослый ребенку пояснил Аркарис. – Выяснили, сколько тебе на самом деле лет и что ты пережила. Нам просто это было нужно… Знать… кто ты и откуда… Просто было нужно, – он замолчал, нервно вздохнул и попытался растянуть губы в улыбке. Вышло плохо – лицо парня исказила гримаса.

Я смотрела на вирна, на надгара и не верила… Неужели они все это время знали? И все равно покровительствовали, поддерживали морально и физически, советовали? Терпели мои порой полудетские выходки, истерики глупой девчонки, подростковую нерешительность? Не попрекнули в обмане, не посчитали, что имеют дело с выжившей из ума старой перечницей? А самое главное – продолжали относиться с прежней влюбленностью, трепетом и доверием…

Ястин кивнул и отвел глаза. Аркарис нежно погладил по спине, наклонился и шепнул на ухо, обжигая горячим дыханием:

– Это не важно, Марви. Прошлое осталось за дверями Академии. Просто мы тут еще подумали… Наверняка же ты захочешь подать прошение… Ну про переселение детей с их семьями в этот мир?

Я пораженно уставилась на вирна.

– Ппрошение? – уточнила как во сне.

Казалось, все это нереально. Аркарис, что отважно рассказывает о своих чувствах в присутствие соперника, ни грамма не стесняясь. Ястин, который принимает все, как есть – без обид и возмущений. Шанс переселить родных сюда, вновь стать частью их жизни…

Вирн осторожно подвел меня к столу, усадил в кресло и принялся заваривать ромашковый чай. Надгар откопал в кухонных ящиках упаковку соленого печенья, сушеные финики, инжир и дыни.

Ребята сервировали стол, пока я бездумно пялилась в никуда, с трудом переваривая новости. Аркарис налил нам всем чаю, Ястин насыпал сухофрукты и печенье в вазочку с десятком отделений.

Складывалось впечатление, что они лучше ориентируются в моих шкафчиках, чем я сама. В самом деле, я почти не проверяла – что там лежит. Перекусывали мы в столовой и в поместье Ваттарнов. Возвращаясь домой, я падала в постель и уже ничего не хотела. А тут оказывается целые залежи вкуснятины! Вот так провалялись бы до моего выпуска, испортились…

– Не переживай, продукты здесь защищены специальной магией. Пока упаковка не вскрыта – могут храниться хоть годы, – опять поймал мои мысли на лету Аркарис и резко сменил тему. – Видишь ли, Марви. Для таких как ты – тех, кто поступил сюда уже во взрослом возрасте – разработаны своего рода льготы. Если проходишь финальное испытание, вторичную инициацию, то имеешь право подать прошение на переселение семьи в этот мир. Как ты успела заметить во время нашей прогулки по городу, тут есть всяческие заведения, где требуются: управляющие, бухгалтера и прочие работники немагической сферы. На эти должности таких, как твои близкие, и берут. Но они тоже должны пройти инициацию. Нечто вроде проверки родства с тобой теперешней и с твоим новым домом. Если их энергетика подходит, промежуточный мир примет ее, правительство прошение одобрит – и твои близкие станут частью этого мира.

Я глотнула чаю, еще и еще, с удовольствием ощущая, как теплая ароматная жидкость течет по горлу. Боже! Неужели это правда? Неужели я не только увижу близких, но и смогу встречаться с ними еще много-много лет? Аркарис снова погладил по спине и дрогнувшим голосом добавил:

– Надеюсь, я им понравлюсь. Потому что намерения у меня к тебе самые серьезные.

Я вновь посмотрела на вирна. Его взволнованное лицо, вздрагивающие уголки губ говорили больше самых страстных и нежных слов. На сей раз Ястин промолчал. Не возражал, не пыхтел и не рычал. Просто пил чай и смотрел в окно на курчавые макушки деревьев. Где-то там, в ветвях свила гнездо большая синяя птица. Я заметила только вчера, когда пернатая мамочка приносила птенцам поесть, а они галдели, переходя на ультразвук.

Хм… наверное сработала интуиция…

– Ястин? – не выдержала я.

– М? – он повернулся и кивнул – все еще бледный и расстроенный.

– Но ведь ты не уйдешь из нашего трио?

– А куда я денусь? – парень развел руками и вздохнул. – Вы мне как семья. Пары и трио сыщиков становятся единым целым, почти не рушимым. Потерять вас для меня все равно, что утратить частичку себя. Отрубить руку или ногу. Но очень надеюсь, что однажды смогу не переживать по поводу вашего единения так, как сегодня. Или… – он метнул в Аркариса быстрый взгляд. Вирн насупился, но возражать не стал. Похоже, ребята медленно привыкали к новым отношениям в трио. Ястин понимал и принимал, что мое сердце принадлежит Аркарису. А вирн изо всех сил старался мириться с тем, что соперник у него будет всегда. Ну может и не всегда, но еще очень и очень долго. Так что расслабляться не придется.

Мы немного успокоились, выпили чай, поговорили о том, о сем. Ребята рассказали как пробирались ночью в картотеку. Я ведь даже не знала о ее существовании! Хм… Надо будет сходить, почитать про напарников! Я твердо поставила себе зарубку выбраться в это интереснейшее место вместе с Магдой. Не зря же она так вовремя мне подвернулась!

Ребята догадались о моих коварных планах, обменялись хитрыми взглядами и Аркарис в упор спросил:

– Хочешь нарыть на нас компромат?

Я кивнула, без малейшего зазрения совести. Прислонилась к вирну бочком, ощущая, как нагревается тело Аркариса, как частит его рваное дыхание. Ястин сделал вид, что ничего не заметил. Аркарис приобнял за талию – осторожно, будто боялся спугнуть мгновение и произнес слегка охрипшим голосом:

– Я весь как на ладони. Можешь читать.

Ястин подался вперед и поддержал Аркариса:

– Я тоже прошлого не скрываю. Хочешь – интересуйся.