Текст книги "Игры богов"

Глава десятая

– Алексей! Алексей!!!

Голос настойчиво продирался сквозь дебри моего затуманенного сознания. Наконец я понял, что кто-то меня зовет.

Но рука, легонько похлопывавшая меня по плечу, принадлежала не Наташе, как я смутно ожидал. Оглянувшись, я увидел Клода.

Его лицо было сосредоточенным. Он молча взял у меня Марго, и я почему-то даже не подумал сопротивляться.

– Ты… можешь что-то сделать? – удивляясь собственному вопросу, прохрипел я.

– Не знаю, – Клод смотрел на свою ношу. – Очень мало шансов. Попробую.

Он склонил голову к телу, будто прислушиваюсь, и вдруг снова исчез. Вместе с Марго. А я лишь теперь заметил, что чуть поодаль стоит Наташа.

– Папа сделает все, что в его силах, – зачем-то пояснила она, шагнув ко мне.

Я поднялся на ноги. Пелена с глаз постепенно спадала.

– Пойдем, Алексей, – сказала Наташа тихо и застыла рядом, словно ожидая моего первого шага.

Но почти одновременно с ее словами из соседнего коридора донесся какой-то шум.

– Кажется, поздно, – непроизвольно вырвалось у меня.

Из-за поворота выступил Михель, а за ним еще человек десять.

В походке начальника личной охраны Отца сквозили властность и спокойствие. Словно и не было только что боя, словно не валялись повсюду тела, словно не нанес он сам несколько минут назад смертельный удар. Словно…

Мысленно я выругался.

Заметив нас с Наташей, Михель добродушно улыбнулся:

– Ба, какие люди! Вы-то мне и нужны. А особенно ты, Алексей.

– Боюсь, что ты мне не нужен, – процедил я сквозь зубы. – Совершенно.

– Ну почему же? – поморщился телохранитель. – Да, признаю: вы почти сбежали. Но ведь «почти» не считается?

Он сделал знак своим людям оставаться на месте, а сам подошел поближе. Полоса света от панели, находившейся позади нас с Наташей, четче вырисовала черты его лица: высокий лоб, светлые коротко стриженные волосы, прямой нос, тяжеловатый подбородок. И еще пронзительно голубые глаза, которые неотрывно смотрели на меня.

Неотрывно и холодно. Из-за чего улыбка казалась ненастоящей.

Мои руки, помнящие безжизненное тело Марго, начали сжиматься в кулаки. Но тут я почувствовал на правом запястье ладонь Наташи. «Не торопись, Алексей».

Почудилось? Или она действительно это прошептала?

И странное дело: я, уже готовый сорваться, вдруг полностью успокоился.

Михель тем временем остановился в трех шагах от нас и, словно желая засвидетельствовать свое почтение, коротко кивнул головой.

– «Почти» не считается, – повторил он. – Алексей, ангары очень хорошо охраняются. Туда вы не пробьетесь.

Он сделал многозначительную паузу, а потом добавил:

– Если не помогу я.

Мельком я взглянул на Наташу, но по ее лицу ничего нельзя было прочитать. «Не торопись…» Что она имела в виду?

В следующее мгновение я понял что. Частично скрытые накидками, на меня смотрели по меньшей мере четыре ствола звуковых ружей. Правда, между мной и неприятного вида дулами стоял Михель, но я почему-то не сомневался: в случае чего он легко уйдет с линии огня. Аргумент был понятен.

– Нет, не подумайте, что я вас здесь собираюсь держать как узников, – продолжил телохранитель. – Упаси Бог! Но вот просто так взять и угнать у меня корабль я не дам. Уж извините, – он развел руками.

От моего внимания не ускользнуло это «у меня». Кажется, старик-Отец приказал долго жить. А Михель, вероятно, любезно проводил его до райских ворот.

– Чего ты хочешь от нас? – спросил я нейтральным тоном.

Михель снова улыбнулся:

– Услуга за услугу. Но… Он с видом хозяина огляделся по сторонам и сделал пригласительный жест:

– Что же мы стоим в коридоре?.. Для неспешного разговора есть и более подходящие места. Прошу за мной.

Не дожидаясь нашей реакции, телохранитель развернулся и направился в ту же сторону, откуда пришел. Охранники уступили дорогу, однако остались стоять. Стволы все еще поглядывали на нас с Наташей.

– Пойдем? – спросил я свою спутницу. И вдруг заметил, что она прячет улыбку. – Наташа?

– Алексей, решаешь ты, – прошептала она, и снова мне показалось, будто, кроме меня, никто ничего не слышал. – Мы можем пробиться в ангар и взять корабль, что бы там ни говорили. Но другого шанса у тебя не будет.

– Какого шанса? – недоуменно моргнул я.

На мой вопрос Наташа не ответила, вместо этого резко зашагав вслед за Михелем. Мне пришлось пуститься едва не бегом, чтобы догнать ее.

– Ты что-то говорила насчет того, будто решаю я, – вырвалось у меня, когда я поравнялся с ней.

– Ты решаешь слишком медленно! – так же запальчиво парировала Наташа. Потом бросила взгляд в мою сторону, отвернулась и тихо добавила: – Извини…

Если это так заметно со стороны, то, наверное, я в самом деле еще не совсем пришел в себя после абсолютно неожиданного для меня поворота событий… и после смерти Марго. Последнее почему-то ударило по мне особенно сильно. А ведь не далее чем вчера я воображал, будто ее судьба мне полностью безразлична.

Я ведь тогда почти ненавидел эту рыжеволосую красавицу, так беззастенчиво и цинично использовавшую меня в своей игре.

Или не использовавшую?

Что в ее поведении было циничного?

И вообще почему я так решил?

Мои мысли путались в лабиринтах логических построений, но чувств не было. Я все еще не мог поверить, что держал на своих руках труп. Я был оглушен, но боли утраты не ощущал. Это, вероятно, наступит позже.

А еще мне хотелось верить, что Клод может все. Даже воскрешать из мертвых.

Михель остановился у открытой двери и повторил пригласительный жест:

– Прошу.

Автоматически пропустив вперед Натащу, я вошел.

Не знаю, как насчет основателя «государства в государстве», а тот, кто строил эти подземные переплетения коридоров, точно страдал паранойей. По-видимому, замаскированы были абсолютно все входы – в любые помещения. Ровные однообразные стены ни о чем не говорили Возможно, за ними скрывались какие-нибудь склады или жилые комнаты. А может, и нет.

Комната, в которую нас пригласил бывший начальник охраны (а теперь, наверное, сам Отец?), исключением не являлась. Едва Михель перешагнул через порог, разлом в скале, именуемый дверью, беззвучно сомкнулся, и теперь совершенно ничто не указывало, что мгновение назад он здесь был.

У одной из стен полукругом стояли кресла – словно нарочно, три.

– Присаживайтесь, – телохранитель был сама предупредительность. – Будете чай? Кофе? Что-нибудь покрепче?

Я отрицательно мотнул головой. А Наташа неожиданно согласилась:

– Вино, пожалуйста!

– Красное? Белое? – улыбнулся Михель.

– Красное. На ваш вкус.

– О, вы не пожалеете!

Начальник охраны отошел к дальней стене и потянул на себя неприметную с виду дверцу. Поддаваясь его усилиям, дверца вдруг повлекла за собой часть стены, та развернулась вокруг невидимой оси, и нашим взорам открылся прекрасный бар.

Десятки самых разнообразных бутылок с не менее разнообразным содержимым, бокалы, графины – все это отражалось в зеркалах и начищенных до блеска стеклах. Богатство выбора могло бы заставить растеряться даже бывалого дегустатора. Кроме собственно вин там были коньяки, ликеры, виски, бренди, а также экзотика вроде сулиэ. Отдельно стояли безалкогольные напитки.

Я едва не присвистнул. Телохранитель явно знал толк в таких вещах! Если, конечно, это его комната.

– Это моя комната, Алексей, – сказал Михель, задумчиво рассматривая бутылки. – Ага, вот оно!

Вытащив откуда-то из самой середины не то бутылку, не то графин, сделанный в форме лебедя с вытянутой вверх шеей, другой рукой он подхватил три бокала и вернулся к нам.

– Мои личные апартаменты на Скале, – пояснил он, расставляя принесенное на небольшом столике. – А если точнее, то апартаменты начальника охраны.

Ловко откупорив бутылку, Михель разлил вино по бокалам и кивнул:

– Алексей, надеюсь, ты присоединишься к нашей компании?

– К твоей Компании я присоединяться не собираюсь, – хмыкнул я. Он рассмеялся.

– Остроумно.

Потом лицо его вдруг изменилось, взгляд стал жестким, но в то же время в глазах будто появилась насмешка.

– Ну если так, то давай проясним позиции. Во избежание недоразумений. Добро? А ты все же угощайся!

Наташа настойчиво подвинула ко мне один из бокалов, наполненный рубиновой Жидкостью. Сговорились они, что ли?

Михель тоже взял свой бокал, немного отпил из него и продолжил:

– Вы правильно поняли. Теперь Компания действительно принадлежит мне. Я не ожидал, что это произойдет так быстро, но Феликс форсировал события… Мне пришлось принимать меры.

– Зачем ты убил Марго? – прямо спросил я.

– Потому что иначе она убила бы меня, – и глазом не моргнув, так же прямо ответил телохранитель. – Не сегодня, так завтра.

Он дал мне время хорошенько осмыслить сказанное и лишь тогда заговорил снова:

– Это бесполезно объяснять. Ты никогда не поймешь, что значит вырасти внутри Компании. Маргарет никогда бы не простила мне… гм, несколько преждевременной смерти Отца.

Я поперхнулся.

– Ты хочешь сказать, что Марго здесь родилась?

– Если под «здесь» ты подразумеваешь Компанию, а не данную планету, то да.

Родиться внутри определенной схемы взаимоотношений? Воспитываться в ней? Кажется, я что-то начинаю понимать!

Вот откуда взялось то необъяснимое упрямство, с которым Марго пыталась наказать зарвавшегося конвоира! Для нее ведь Компания была домом, а дома должен быть порядок.

– Но тогда выходит, – размышлял я вслух, – что она не боролась за власть? Ты же сам сказал, что она никогда не простила бы тебе преждевременной смерти Отца?..

Михель улыбнулся – не без тени самодовольства:

– А ведь никто и не говорил, что она пыталась захватить власть. Это, Алексей, ты сам себе придумал. На самом деле ее усилия были направлены как раз на поддержку старика.

Я впился в него взглядом, опасаясь, что сейчас он замолчит, но вино, по-видимому, уже начало действовать. А может, бывшему телохранителю просто захотелось похвастаться. Как бы там ни было, он продолжал:

– Чертовски трудно было убедить ее, что наши с ней цели совпадают. Конечно, я не претендовал на первые роли в нашем союзе: все-таки она была членом Совета, а я всего лишь начальником охраны. Но мы вместе обсуждали опасности, угрожавшие стабильности Компании, и делились идеями по их предотвращению…

…Слушая, я думал о том, что Михель, так уверенный в своей безопасности, напрасно рассказывает мне все. Да, можно было бы восхититься продуманностью и точностью его расчета, тем искусством, с которым бывший начальник охраны добивался своего, – и он осознавал это. Вот только он выбрал неправильный объект для того, чтобы выговориться. Потому что – неожиданно четко понял я – после окончания своей истории он проживет очень недолго. Он не успеет как следует насладиться своим триумфом…

…Мне отнюдь не казалось, что так будет правильно. Я просто осознавал: по-другому не получится…

Марго оказалась для Михеля тем самым крепким орешком, о который можно сломать зубы. Проницательность, ум и исключительная лояльность по отношению к существующему положению дел были готовы сработать против молодого начальника охраны, попробуй он захватить власть. С претендентами на трон дело обстояло проще – их, по крайней мере, Можно было стравить между собой.

Но выход все же существовал. И Михель начинает подыгрывать Марго в ее попытках сохранить равновесие внутри Компании. Сначала небольшая помощь то там, то сям, позже своевременная информация по важным мелочам – создание доверия к себе длилось несколько месяцев.

И в конце концов упорство вознаграждается. Маргарет начинает советоваться и обсуждать свои дальнейшие планы с главным телохранителем, которого считает самым надежным человеком в окружении Отца.

Увы. Здесь ее проницательность дала сбой.

Потом Михель выводит на сцену прямого и простодушного Эрика и убеждает Марго, что тот готовит покушение на Отца. С фактами получается просто: информацию такого рода всегда контролировал главный телохранитель, и потому подозрения в подтасовке у Марго не возникает. Михель заявляет, что легально устранить Эрика из Совета не получится: он якобы слишком осторожен. Маргарет начинает искать способы нейтрализовать мнимого претендента.

Ненавязчиво телохранитель предлагает один из способов. Если фактов для публичной дискредитации на Совете недостаточно, то можно их собрать. Иными словами, поставить Эрика в такие условия, где он вполне продемонстрирует свою чудовищную сущность.

После долгих колебаний, не найдя приемлемой альтернативы, Марго все же соглашается.

Вовремя под руку подворачивается известие об интересе к Компании посторонних – Ланджа и Хорфа. Энергичный и прямой Эрик тут же (Михель в нем не ошибся) предлагает Совету свои услуги.

А Марго воспринимает это как косвенное подтверждение его притязаний на место Отца. И приходит в сильнейшее негодование. Что, вероятно, напрочь «глушит» ее проницательность.

Как бы там ни было, она вызывается помогать Эрику. События переносятся на Сайгус.

Дальше все происходит примерно так, как я и предполагал. Эрик собирает свою группу и отправляет ее последить за Ланджем и Хорфом. Логичный шаг: прежде чем действовать, нужно собрать информацию.

Но тут вмешивается Михель. Он прилетает на Сайгус и берется за управление – через командира группы. В итоге фактически не начавшаяся операция превращается в бардак.

У Эрика появляется головная боль, а у Марго – еще большая антипатия к своему «партнеру».

Михель же с немалым удивлением обнаруживает, что процесс, в который он вложил столько сил и энергии, теперь уже не нуждается в дополнительных импульсах извне. Такое впечатление, будто Марго разгадала планы главного телохранителя и решила помочь загнать себя в ловушку.

Конечно, это не более чем сравнение.

Но все же после Сайгуса она делает ошибку за ошибкой. Словно в рассудительную прежде госпожу Хейли вселился бес легкомыслия.

И результат не заставляет себя долго ждать. Провал на Горвальдио по всем критериям можно охарактеризовать как полный…

– Маргарет была сильным противником, – неторопливо заканчивал свой рассказ Михель, потягивая вино. – Мне ее даже не хватает.

– Ты сам убил ее, – холодно бросил я. Телохранитель поморщился, как будто услышал бестактность.

– Алексей, ты ведь у меня в гостях… Не забывайся.

– Так я в гостях?! С каких это пор в гости приглашают под прицелом ружей?

– Ты излишне эмоционален, – констатировал Михель. – Так чего доброго и убить меня решишь. Понимаю: сгоряча, а ведь все равно потом пожалеешь. Даже если получится. Посему давай-ка я лучше подолью тебе вина.

Я едва не подавился. Он видел меня насквозь и знал, что в моих мыслях он уже остывающий труп, – и говорил об этом как о чем-то постороннем, несущественном.

А начальник охраны спокойно продолжал:

– Вот если бы не ружья, стал бы ты меня слушать? Сомневаюсь.

– Может, и стал бы…

– Ой ли? Не будь у моих молодцев оружия – и ты бросился бы раздавать тумаки направо и налево.

– Михель…

Я произнес его имя очень тихо, но телохранитель сразу же с готовностью замолчал.

– Ты знаешь, какие отношения связывали меня и Марго?

Он ответил не сразу. Потер указательным пальцем правой руки переносицу, задумчиво взял со стола бокал, посмотрел сквозь него на свет.

– Ну, я могу предположить.

– Валяй.

– Брось, Алексей. Тебе так необходимо заострять на этом внимание?

– Да.

Михель пожал плечами:

– У тебя ведь были женщины и до этого. Или ты вдруг нашел свою Единственную? В его словах сквозила насмешка.

– Те женщины не умирали на моих руках, – мой тон, кажется, утратил всякие оттенки эмоций. – Чтобы тебе стало понятнее… У меня было также много друзей. Знаешь, когда постоянно путешествуешь, так и получается. Поживешь немного на одном месте, обзаведешься хорошими приятелями, а потом уезжаешь, прощаясь навсегда. Аналогия ясна?

Главный телохранитель оказался достаточно умен, чтобы не отвечать на риторические вопросы.

– Но когда-то, много лет назад, один из таких приятелей, получив пулю в живот, провалялся ночь в бреду. У нас не было даже самого элементарного – ваты. Мы рвали на полосы свои рубашки и перевязывали его, пытаясь остановить кровотечение. Он просил пить, но в наших флягах не осталось ни капли. Я всю ночь не отходил от него. А утром его не стало. Знаешь, что я тогда сделал?

– Ты бросился мстить врагам, – сказал Михель, однако я так и не понял, была ли в этот раз насмешка в его словах.

– Верно. Я схватил автомат и ринулся из подвала. И тут же сам получил две пули. А потом в наш дом попал снаряд, и меня завалило.

– Глупо. Помочь своему другу ты все равно не смог бы.

– В такие минуты об этом как-то не думаешь. Но дело в другом. По твоей логике я должен был бы безразлично дождаться его последнего вздоха, а затем, когда выдастся свободное время, спокойно закопать труп в соседнем огороде. Все равно у меня на других планетах оставались друзья. Так?

Я понимал, что начальник охраны вновь выигрывает. Он втянул меня в разговор, заставил спорить, рассуждать – а значит, оттеснить эмоции на второй план. Он угощал меня прекрасным вином. Он внимательно выслушивал все, что я говорю.

Старательно и методично Михель глушил мою слепую ярость. Не скажу, что я был благодарен ему за это. Мне по-прежнему хотелось его убить. Но теперь он словно связал меня невидимыми путами. Путами беседы.

– Я веду к тому, – продолжал я, – что ни о каком сотрудничестве между нами не может быть и речи. Ты зря теряешь время.

Телохранитель вздохнул:

– Ты снова спешишь с выводами, Алексей. Я ведь больше не предлагаю тебе сотрудничества. Мне оно не нужно.

Он сделал паузу, вынуждая меня почти, против собственной воли спросить;

– Тогда что? Зачем мы тебе?

– Хотя бы для того, чтобы решить некоторые организационные вопросы. Я не такой злодей, каким ты меня себе представляешь. Я хочу вас просто отпустить. Но в Компании есть секреты, о которых посторонним знать не положено.

– И как же ты собираешься гарантировать наше молчание? – поинтересовался я.

Михель допил остатки вина, поставил бокал на стол, где уже стояли мой и Наташин, откупорил бутылку и снова налил всем едва ли не до краев.

– Очень просто, Алексей. Однако об этом позже. Сейчас позвольте узнать кое-что у вас. Он повернулся к Наташе:

– Кто вы такая?

– Надо же! – хмыкнул я. – А мне уже начало казаться, что ты знаешь абсолютно все.

На мою фразу никто не обратил внимания. Телохранитель и темноволосая девушка смотрели друг другу в глаза. Неотрывно. Словно в гляделки играли.

Возможно, между ними происходила какая-то борьба, недоступная моему восприятию. Я знал – теперь знал, – что и Наташа, и Михель обладают какими-то особыми способностями, и мне даже с моим недавно приобретенным мысленным зрением до них было далеко. Может, они пытались прочитать мысли друг друга. А может, и нет. Могло быть и так, что Михель просто ожидал ответа, а Наташа размышляла, как лучше сказать.

– Галактическая полиция? – нарушая затянувшуюся паузу, снова спросил телохранитель. – Отдел спецопераций?

Наташа отрицательно покачала головой, улыбнувшись.

– Не попал, – заметил я.

И снова меня проигнорировали. Михель задумчиво, словно выражая мысли вслух, произнес:

– Мне докладывали что-то насчет храма. Какие-то молнии. Какой-то ангел с ореолом вокруг головы. Какой-то громоподобный голос. Что там было на самом деле? Мои ребята не обнаружили никакой аппаратуры. Сколько вас участвовало в освобождении Алексея?

Так… Интересно… А мне показалось, что Клод на этот раз обошелся без ореола.

– Вам доложили правильно, – сказала Наташа. – И молнии, и голос… Все на самом деле.

– Вот только ангела с Богом перепутали, – вставил я. – Знаешь, у ангелов ведь крылышки за спиной.

Наверное, главный телохранитель решил, что мы шутим. Он расслабился, откинувшись на спинку кресла, и с усмешкой поинтересовался:

– А у богов крылышек нет?

Я взглянул на Наташу и пожал плечами:

– По крайней мере у моих знакомых нет. Лицо Михеля вновь стало серьезным.

– Мне нужны факты. Юмор давайте отложим на потом. Кто вам помогал? Меня это начало забавлять.

– Бог, – ответил я со всей возможной убедительностью. – Кроме него, больше никто.

– Алексей прав, – подтвердила Наташа.

– Вы хотите меня убедить, что сегодня в храме сверкнула молния и из ниоткуда явился Бог?

– Михель, ты же глава здешней церкви, – хмыкнул я. – Это ты нас должен убеждать в том, что такое возможно.

А Наташа невинно поинтересовалась:

– Разве твои люди говорили другое?

По-моему, начальник охраны начал выходить из себя. Он поставил недопитый бокал на стол и наклонился в кресле по направлению к нам:

– Послушайте, за кого вы меня принимаете?! Я позволю вам уйти лишь в том случае, если между нами будет достигнуто взаимопонимание…

– Значит, о подобном варианте развития событий нужно забыть, – прокомментировал я. – Фактам ты не веришь, а сочинять что-нибудь похожее на правду у меня нет желания. Наташа, – я повернулся к ней, – спасибо. Я понял, что ты имела в виду. Но, кажется, мы уже все выяснили. Не стоит же злоупотреблять гостеприимством.

– Как скажешь, – дернула плечами она. Я начал подниматься.

– Сядь! – неожиданно резко сказал Михель.

И в тот же момент на мое сознание обрушилась исполинская сила, полностью лишив меня контроля над моим телом. Ноги, перестав повиноваться, подогнулись, я снова рухнул в кресло. Благо оно оказалось достаточно мягким.

Глаза телохранителя сузились, от показного добродушия не осталось и следа.

– Разговор не окончен, – произнес он, четко разделяя слова.

Давление на меня ничуть не ослабевало. Скорее наоборот. Через несколько мгновений я почувствовал, что начинаю задыхаться.

Ну вот. Не хватало еще умереть от нехватки кислорода, находясь на планете!

– Алексей, – встревожено позвала Наташа. Увы, ответить ей я был не в силах. С моими мышцами творилось что-то невообразимое. По животу пробежала волна спазмов. Грудь уже болела, тщетно пытаясь втянуть хоть немного воздуха. Окружающий мир для меня стал каким-то нереальным, будто готовился вот-вот низринуться в небытие.

Мысленно я пожелал всем долгой жизни.

И тут же все прошло.

Свежайший и такой вкусный воздух ворвался в мои легкие. Еще несколько секунд я наслаждался вновь обретенным удовольствием – способностью дышать, – а потом наконец обратил внимание на изменения в обстановке.

Наташа, раньше спокойно сидевшая в своем кресле, теперь стояла посреди комнаты и не сводила глаз с Михеля. Вид у нее был до смешного серьезный и воинственный, и взъерошенные волосы лишь дополняли картину.

Телохранитель же вовсе не казался опасным. Его широко распахнутые глаза абсолютно ничего не выражали, сфокусировавшись на какой-то одному лишь Михелю известной точке. Сам он застыл в ирреальной неподвижности, словно высеченная из камня статуя, отродясь не бывавшая живой.

Может, задумался?

Взглянув на меня, Наташа вдруг сбросила напряжение и улыбнулась:

– Готов идти?

– Вероятно, да, – пробормотал я. – А что ты с ним сделала? Я думал, что превращать людей в камень – привилегия горгон.

– Он придет в себя… через некоторое время, – небрежно кивнула в сторону телохранителя моя освободительница. – Сейчас он слышит нас, но сам сказать ничего не может.

Я хмыкнул:

– Какая жалость! Наташа, сдается мне, что его гостеприимство оказалось слишком уж навязчивым.

– То, что он сделал по отношению к тебе, отвратительно, – заявила девушка. – Извини, я не сразу заметила…

– Да что ты! – Я запнулся, не в силах подобрать слова. – Спасибо… Но… но то, что он сделал по отношению к Марго, отвратительно вдвойне.

Если начальник охраны и слышал наш разговор, то никак этого не показывал. Впрочем, едва ли он мог, будучи в таком статуевидном состоянии, выражать эмоции.

Я поднялся с кресла. Неожиданная психическая атака Михеля вымотала мои силы до предела. Ныла каждая мышца, ног я почти не чувствовал, а на душе была лишь бесконечная усталость.

Стараясь обращать на все это поменьше внимания, я подошел к Наташе. Взял ее за руку, заглянул в глаза.

– Спасибо, – мой голос почему-то сорвался на шепот. – Мне был нужен этот разговор.

Наступила пауза: я вдруг понял, что зашел в тупик, а Наташа ждала. Несколько секунд мы так и стояли посреди комнаты молча. Потом она отвела взгляд и мягко высвободила руку.

– Пойдем.

– Я действительно тебе благодарен, – пробормотал я, чувствуя себя глупо.

– Пойдем же!

Она направилась к замаскированной двери, и та не замедлила открыться. Каменные панели бесшумно ушли в скалу. За ними был лишь пустынный коридор.

Я оглянулся на Михеля. Несколько минут назад мне хотелось его убить. Я был готов даже пожертвовать собственной жизнью, только бы дать выход тому чувству ненависти, что жгло меня изнутри. Теперь же…

Теперь он был беззащитен в своей неподвижности, а я не ощущал ничего, кроме усталости. Мне стала совершенно безразлична дальнейшая судьба человека, которого я совсем недавно воспринимал как своего врага. Умрет ли он, останется ли жив – не все ли равно? Сделанного-то не воротишь.

– Мы уходим, – сказал я, обращаясь к нему. – Я мог бы лишить тебя жизни, как ты лишил жизни Марго. Но нет, лучше живи. Ты достиг, чего хотел. Ты стал первым лицом в вашей проклятой Компании. Пусть так. Момент триумфа скоротечен – это знали еще древние. Лови его, наслаждайся им, хватайся за него – в страхе перед завтрашним днем. Перед тем, кто будет похож на тебя, кто так же не побоится ломать чужие судьбы и беззаботно сметать с пути досадные помехи. Когда-нибудь он придет. Когда-нибудь помехой у него на пути станешь ты… Живи.

И снова коридоры. Мне уже начинало казаться, будто в этих чудовищных подземельях я провел долгие годы.

– Почему нас не забрал Клод? – спросил я у своей спутницы, когда мы пробирались одним полутемным проходом. – Раз – и исчезли бы вместе с ним.

– Он не может так сделать, – пояснила Наташа. – Одушевленные предметы переносить трудно, очень трудно. Даже собак или кошек.

Я удивился:

– А как же Марго? Наташа запнулась.

– Она… Алексей…

– Что?

Моя спутница помедлила, а затем все-таки произнесла:

– Она уже не была живой… Прости.

Я знал это. Марго ведь умерла на моих руках. И все же эти неожиданно глухо прозвучавшие слова будто убили во мне какую-то призрачную надежду, остро и четко указав на ее беспочвенность. Внутри образовалась холодная пустота.

Клод забрал тело. Неодушевленный предмет…

– Верь! – вдруг быстро сказала Наташа. Ничего не поняв, я уставился на нее.

– Верь, – повторила моя спутница. – Говорят, что вера способна творить чудеса.

– А это правда?

– Не знаю. Но ведь может же быть правдой! Алексей… Самое большое заблуждение человечества – думать, что чудес на свете не бывает. Верь!

Я молчал.

– Перестань считать, что мир предсказуем, – и чудеса вернутся в твою жизнь! – настаивала Наташа.

– Так просто? – невольно я улыбнулся, но улыбка, кажется, вышла грустной. – Спасибо, Наташа. Однако я, наверное, никогда и не полагал, что мир предсказуем. А после происшествия на Земле – тем более. И все же любой вере есть предел. Я попробую.

До ангара мы добрались благополучно. Я понял, что все закончилось, лишь когда увидел перед собой дверцу «буревестника».

– Садись, – кивнула моя спутница.

– Мы полетим на этом? – удивился я.

– Только до яхты. Блонди нас ждет на орбите.

– Яхта?

– Быстрей!

Повинуясь команде, я запрыгнул на сиденье и лишь потом огляделся.

«Буревестник» стоял на краю огромного зала – целого космодрома под крышей. Дальше располагалась самая различная техника, а ближе к противоположной стене виднелись корпуса четырех космических кораблей. Но там были люди.

И сейчас несколько человек направлялись в нашу сторону, отчаянно жестикулируя – голосов на таком расстоянии было не разобрать. Нас заметили!

– У них там наверняка под рукой лазерный резак, – предупредил я Наташу, взявшуюся за пульт управления.

Она фыркнула:

– Ну мы же не будем ждать, пока его включат!

Наш «буревестник» сорвался с места. Одновременно с этим та часть крыши ангара, что находилась над кораблями, начала открываться. Массивные секции нехотя заскользили, впуская в помещение дневной свет.

Внизу мелькнули присевшие с перепугу фигурки: машина вихрем пронеслась буквально в метре над их головами. А потом перехватило дух и у меня, поскольку Наташа отнюдь не собиралась ожидать полного открытия секций и устремила «буревестник» прямо в расширяющийся, но еще такой узкий просвет.

Проскочим или нет, гадать не пришлось: за те доли секунды, когда навстречу летел потолок, даже толком испугаться было невозможно.

Миг – и вокруг лишь небо. Такое прекрасное, такое просторное и светлое после полумрака бесконечных подземных туннелей…

Наташа вытерла лоб, откинулась на спинку сиденья. Взглянула на меня, улыбнулась:

– Вот. А Михель говорил, что не пробьемся.

– Ты молодчина, – чистосердечно похвалил я ее. – Михель тебя недооценивал.

– А ты?

– А я ничего подобного не говорил. Она улыбнулась снова, но промолчала.

– Однако твоя способность открывать любые двери меня просто поразила, – признался я. – Как тебе это удается?

– Это совсем не сложно, – пожала плечами Наташа. – Они прекрасно слушаются мысленных команд. Хочешь, научу?

– Гм… Пожалуй. Вполне может пригодиться, когда меня в очередной раз решат упечь за решетку.

– А такое бывает часто?

– Могу заверить: значительно чаще, чем мне хотелось бы.

Минуты через две я увидел идущую нам навстречу яхту. Небо к этому времени успело основательно потемнеть, то тут, то там проступили звезды, не заглушаемые более свечением атмосферы; далеко внизу остались перистые облака. Мы были почти в космосе.

Наташа снизила скорость и начала маневрировать.

Посадочная палуба при нашем приближении засветилась красочными огоньками. На фоне черноты корпуса – мы приближались с теневой стороны – это выглядело как-то необычно и загадочно. «Буревестник» уверенно прошел сквозь воздухо-удерживающий экран и сел почти на самом краю площадки.

Едва произошло касание, Наташа откинула дверцу.

– Блонди! – позвала она.

– Всегда здесь, – немедля откликнулся знакомый голос.

– Точка входа для Горвальдио?

– Просчитана. Приступать к выполнению перехода?

– Конечно!

В то же мгновение я, уже начавший выбираться из машины, чисто инстинктивно отшатнулся: яхта, ложась на курс, развернулась с молниеносной быстротой, да еще так, что в поле зрения мимоходом попала планета. Когда стоишь в двух шагах от экрана, удерживающего воздух, подобные вещи весьма впечатляют. Зрелище не для слабонервных.

– Упф! – перевел я дух, когда головокружение утихомирилось. – Блонди, мне понравился этот твой маневр с разворотом.

– Повторить? – тут же предложила яхта. Я даже вздрогнул от такой заботы.

– Нет уж, спасибо. Во второй раз я точно вывалюсь.

Блонди, однако, мой аргумент не удовлетворил, и она заявила:

– Ты можешь подержаться за дверцу «буревестника».

– А не занялась ли бы ты лучше делом? – огрызнулся я.