Текст книги "Во весь голос (сборник)"

Мразь

Подступает

                       голод к гландам…

Только,

               будто бы на пире,

ходит

           взяточников банда,

кошельки порастопыря.

Родные

               снуют:

– Ублажь да уважь-ка! —

Снуют

             и суют

в бумажке барашка.

Белей, чем саван,

из портфеля кончики…

Частники

                  завам

суют червончики.

Частник добрый,

частник рад

бросить

               в допры

наш аппарат.

Допру нить не выдавая,

там,

        где быт

                      и где грызня,

ходит

           взятка бытовая, —

сердце,

              душу изгрязня.

Безработный

                         ждет работку.

Волокита

                  с бирж рычит:

«Ставь закуску, выставь водку,

им

     всучи

                магарычи!»

Для копеек

                      пропотелых,

с голодухи

                    бросив

                                 срам, —

девушки

                рабочье тело

взяткой

               тычут мастерам.

Чтобы выбиться нам

                                        сквозь продажную смрадь

из грязного быта

                                и вшивого —

давайте

               не взятки брать,

а взяточника

                         брать за шиворот!

1928

Перекопский энтузиазм

Часто

           сейчас

                        по улицам слышишь

разговорчики

                          в этом роде:

«Товарищи, легше,

                                    товарищи, тише.

Это

       вам

              не 18-й годик!»

В нору

             влезла

                         гражданка Кротиха,

в нору

            влез

                    гражданин Крот.

Радуются:

                   «Живем ничего себе,

                                                           тихо.

Это

       вам

              не 18-й год!»

Дама

          в шляпе рубликов на́ сто

кидает

             кому-то,

                             запахивая котик:

«Не толкаться!

                            Но-но!

                                         Без хамства!

Это

       вам

              не 18-й годик!»

Малого

               мелочь

                             работой скосила.

В унынье

                  у малого

                                  опущен рот…

«Куда, мол,

                      девать

                                  молодецкие силы?

Это

       нам

              не 18-й год!»

Эти

        потоки

                      слюнявого яда

часто

          сейчас

                       по улице льются…

Знайте, граждане!

                                  И в 29-м

длится

             и ширится

                                  Октябрьская революция.

Мы живем

                    приказом

                                      октябрьской воли.

Огонь

            «Авроры»

                               у нас во взоре.

И мы

          обывателям

                                 не позволим

баррикадные дни

                                  чернить и позорить.

Года

        не вымерить

                                 по единой мерке.

Сегодня

                равноценны

                                        храбрость и разум.

Борись

              и в мелочах

$$$$$$$$$$$$$$$$$$$$с баррикадной энергией,

в стройку

                  влей

                           перекопский энтузиазм.

1929

Они и мы

В даль глазами лезу я…

Низкие лесёнки;

мне

       сия Силезия

влезла в селезенки.

Граница.

                 Скука польская.

Дальше —

                    больше.

От дождика

                       скользкая

почва Польши.

На горизонте —

                               белое.

Снега

           и Негорелое.

Как приятно

                         со́ снегу

вдруг

          увидеть сосенку.

Конешно —

                       березки,

снегами припарадясь,

в снежном

                    лоске

большущая радость.

Километров тыщею

на Москву

                     рвусь я.

Голая,

            нищая

бежит

            Белоруссия.

Приехал —

                      сошел у знакомых картин:

вокзал

            Белорусско-Балтийский.

Как будто

                   у про́клятых

                                           лозунг один:

толкайся,

                   плюйся

                                  да тискай.

Му́ка прямо.

Ездить —

                  особенно.

Там —

            яма,

здесь —

               колдобина.

Загрустил, братцы, я!

Дыры —

                дразнятся.

Мы

       и Франция…

Какая разница!

Но вот,

             врабатываясь

                                       и оглядывая,

как штопается

                            каждая дырка,

насмешку

                   снова

                              ломаешь надвое

и перестаешь

                          европейски фыркать.

Долой

            подхихикивающих разинь!

С пути,

              джентльмены лаковые!

Товарищ,

                  сюда становись,

                                                 из грязи́

рабочую

                жизнь

                            выволакивая!

1929

Красавицы

(Раздумье на открытии Grand Opéra[7]7
  Большой Оперы (фр.).


[Закрыть])

В смокинг вштопорен,

побрит что надо.

По гранд

                  по опере

гуляю грандом.

Смотрю

               в антракте —

красавка на красавице.

Размяк характер —

все мне

               нравится.

Талии —

                 кубки.

Ногти —

                 в глянце

Крашеные губки

розой убиганятся.

Ретушь —

                   у глаза.

Оттеняет синь его.

Спины

              из газа

цвета лососиньего.

Упадая

             с высоты,

пол

       метут

                  шлейфы.

От такой

                 красоты

сторонитесь, рефы.

Повернет —

                        в брильянтах уши.

Пошеве́лится шаля —

на грудинке

                       ряд жемчужин

обнажают

                    шиншиля.

Платье —

                   пухом.

                               Не дыши.

Аж на старом

                          на морже

только фай

                      да крепдешин,

только

             облако жоржет.

Брошки – блещут…

                                      на́ тебе! —

с платья

                с полуголого.

Эх,

      к такому платью бы

да еще бы…

                       голову.

1929

Стихи о советском паспорте

Я волком бы

                         выгрыз

                                       бюрократизм.

К мандатам

                       почтения нету.

К любым

                  чертям с матерями

                                                      катись

любая бумажка.

                              Но эту…

По длинному фронту

                                         купе

                                                  и кают

чиновник

                    учтивый

                                     движется.

Сдают паспорта,

                                и я

                                      сдаю

мою

         пурпурную книжицу.

К одним паспортам —

                                           улыбка у рта.

К другим —

                      отношение плевое.

С почтеньем

                        берут, например,

                                                        паспорта

с двухспальным

                              английским левою.

Глазами

               доброго дядю выев,

не переставая

                          кланяться,

берут,

           как будто берут чаевые,

паспорт

               американца.

На польский —

                              глядят,

                                           как в афишу коза.

На польский —

                              выпяливают глаза

в тугой

              полицейской слоновости —

откуда, мол,

                       и что это за

географические новости?

И не повернув

                            головы кочан

и чувств

                никаких

                                не изведав,

берут,

           не моргнув,

                                 паспорта датчан

и разных

                 прочих

                               шведов.

И вдруг,

               как будто

                                 ожогам,

                                                рот

скривило

                  господину.

Это

       господин чиновник

                                              берет

мою

         краснокожую паспортину.

Берет —

               как бомбу,

                                   берет —

                                                  как ежа,

как бритву

                    обоюдоострую,

берет,

           как гремучую

                                     в 20 жал

змею

          двухметроворостую.

Моргнул

                 многозначаще

                                            глаз носильщика,

хоть вещи

                   снесет задаром вам.

Жандарм

                  вопросительно

                                               смотрит на сыщика,

сыщик

             на жандарма.

С каким наслажденьем

                                             жандармской кастой

я был бы

                 исхлестан и распят

за то,

          что в руках у меня

                                             молоткастый,

серпастый

                    советский паспорт.

Я волком бы

                        выгрыз

                                      бюрократизм.

К мандатам

                      почтения нету.

К любым

                  чертям с матерями

                                                      катись

любая бумажка.

                              Но эту…

Я

   достаю

                 из широких штанин

дубликатом

                      бесценного груза.

Читайте,

                 завидуйте,

                                     я —

                                            гражданин

Советского Союза.

1929

Особое мнение

Огромные вопросищи,

                                            огромней слоних,

страна

             решает

                           миллионнолобая.

А сбоку

               ходят

                          индивидумы,

                                                    а у них

мнение обо всем

                                особое.

Смотрите,

                    в ударных бригадах

                                                         Союз,

держат темп

                       и не ленятся,

но индивидум в ответ:

                                           «А я

                                                   остаюсь

при моем,

                   особом мненьице».

Мы выполним

                            пятилетку,

                                                мартены воспламеня,

не в пять годов,

                              а в меньше,

но индивидум

                           не верит:

                                            «А у меня

имеется, мол,

                          особое мненьище».

В индустриализацию

                                        льем заем,

а индивидум

                        сидит в томлении

и займа не покупает

                                       и настаивает на своем

собственном,

                         особенном мнении.

Колхозим

                   хозяйства

                                      бедняцких масс,

кулацкой

                  не спугнуты

                                         злобою,

а индивидумы

                           шепчут:

                                          «У нас

мнение

              имеется

                             особое».

Субботниками

                             бьет

                                     рабочий мир

по неразгруженным

                                       картофелям и поленьям,

а индивидумы

                           нам

                                  заявляют:

                                                     «Мы

посидим

                 с особым мнением».

Не возражаю!

                          Консервируйте

                                                        собственный разум,

прикосновением

                                ничьим

                                              не попортив,

но тех,

             кто в работу

                                    впрягся разом, —

не оттягивайте

                            в сторонку

                                                 и напротив.

Трясина

               старья

                           для нас не годна —

ее

    машиной

                      выжжем до дна.

Не втыкайте

                        в работу

                                       клинья, —

и у нас

             и у массы

                               и мысль одна

и одна

             генеральная линия.

1929

Даешь материальную базу!

Пусть ропщут поэты,

                 слюною плеща,

губою

           презрение вызмеив.

я,

   душу не снизив,

                                  кричу о вещах,

обязательных при социализме.

«Мне, товарищи,

                                 этажи не в этажи —

мне

       удобства подай.

Мне, товарищи,

                               хочется жить

не хуже,

               чем жили господа.

Я вам, товарищи,

                                 не дрозд

                                                 и не синица,

мне

       и без этого

                            делов массу.

Я, товарищи,

                         хочу возноситься,

как подобает

                         господствующему классу.

Я, товарищи,

                         из нищих вышел,

мне

       надоело

                       в грязи побираться.

Мне бы, товарищи,

                                     жить повыше,

у самых

               солнечных

                                    протуберанцев.

Мы, товарищи,

                             не лошади

                                                 и не дети —

скакать

              на шестой,

                                   поклажу взвалив?!

Словом, —

                     во-первых,

                                          во-вторых

                                                              и в-третьих, —

мне

       подавайте лифт.

А вместо этого лифта

                                         мне —

прыгать —

                    работа трехпотая!

Черным углем

                           на белой стене

выведено криво:

                                «Лифт

                                            НЕ

                                                  работает».

Вот так же

                    и многое

                                     противно глазу. —

Примуса́, например?!

                                          Дорогу газу!

Поработав,

                     желаю

                                 помыться сразу.

Бегай —

                лифт-мошенник!

Словом,

                давайте

                               материальную базу

для новых

                   социалистических отношений».

Пусть ропщут поэты,

                                        слюною плеща,

губою

            презрение вызмеив.

Я,

    душу не снизив,

                                   кричу о вещах,

обязательных

                          при социализме.

1929

Последний крик

О, сколько

                     женского народу

по магазинам

                          рыскают

и ищут моду,

                        просят моду,

последнюю,

                       парижскую.

Стихи поэта

                       к вам

                                 нежны,

дочки

           и мамаши.

Я понимаю —

                           вам нужны

чулки,

            платки,

                          гамаши.

Склонились

                        над прилавком ивой,

перебирают

                       пальцы

                                     платьице,

чтоб очень

                     было бы

                                     красивое

и чтоб

            совсем не очень

                                           тратиться.

Но, несмотря

                          на нежность сильную,

остановлю вас,

                             тих

                                   и едок:

– Оно

             на даму

                            на субтильную,

для

       буржуазных дармоедок.

А с нашей

                   красотой суровою

костюм

               к лицу

                           не всякий ляжет,

мы

      часто

                выглядим коровою

в купальных трусиках

                                         на пляже.

Мы выглядим

                           в атласах —

                                                репою…

Забудьте моду!

                            К черту вздорную!

Одежду

              в Москвошвее

                                          требуй

простую,

                 легкую,

                               просторную.

Чтоб Москвошвей

                                   ответил:

                                                   «Нате!

Одежду

              не найдете проще —

прекрасная

                      и для занятий

и для гуляний

                           с милым

                                           в роще».

1929

Любители затруднений

Он любит шептаться,

                                         хитер да тих,

во всех

              городах и селеньицах:

«Тс-с, господа,

                            я знаю —

                                              у них

какие-то затрудненьица».

В газету

               хихикает,

                                 над цифрой трунив:

«Переборщили,

                              замашинив денежки.

Тс-с, господа,

                          порадуйтесь —

                                                       у них

какие-то

                 такие затрудненьишки».

Усы

        закручивает,

                                весел и лих:

«У них

             заухудшился день еще.

Тс-с, господа,

                          подождем —

                                                  у них

теперь

            огромные затрудненьища».

Собрав

              шептунов,

                                  врунов

                                               и вруних,

переговаривается

                                 орава:

«Тс-с-с, господа,

                                говорят,

                                                у них

затруднения.

                        Замечательно!

                                                   Браво!»

Затруднения одолеешь,

                                             сбавляет тон,

переходит

                   от веселия

                                       к грусти.

На перспективах

                                живо

                                          наживается он —

он

     своего не упустит.

Своего не упустит он,

                                         но зато

у другого

                 выгрызет лишек,

не упустит

                    уставиться

                                         в сто задов

любой

            из очередишек.

И вылезем лишь

                                из грязи

                                               и тьмы —

он первый

                    придет, нахален,

и, выпятив грудь,

                                 раззаявит:

                                                    «Мы

аж на тракторах —

                                   пахали!»

Республика

                       одолеет

                                      хозяйства несчастья,

догонит

                наган

                           врага.

Счищай

                с путей

                              завшивевших в мещанстве,

путающихся

                        у нас

                                 в ногах!

1929

Марш ударных бригад

Вперед

              тракторами по целине!

Домны

              коммуне

                               подступом!

Сегодня

               бейся, революционер,

на баррикадах

                           производства.

Раздувай

                 коллективную

                                             грудь-меха,

лозунг

             мчи

                     по рабочим взводам.

От ударных бригад

                                    к ударным цехам,

от цехов

                к ударным заводам.

Вперед,

               в египетскую

                                        русскую темь,

как

       гвозди,

                     вбивай

                                   лампы!

Шаг держи!

                      Не теряй темп!

Перегнать

                    пятилетку

                                       нам бы.

Распрабабкиной техники

                                                 скидывай хлам.

Днепр,

             турбины

                              верти по заводьям.

От ударных бригад

                                    к ударным цехам,

от цехов

                к ударным заводам.

Вперед!

               Коммуну

                                 из времени

                                                      вод

не выловишь

                         золото-рыбкою.

Накручивай,

                        наворачивай ход

без праздников —

                                  непрерывкою.

Трактор

               туда,

                        где корпела соха,

хлеб

        штурмуй

                         колхозным

                                               походом.

От ударных бригад

                                    к ударным цехам,

от цехов

                к ударным заводам.

Вперед

              беспрогульным

                                           гигантским ходом!

Не взять нас

                        буржуевым гончим!

Вперед!

               Пятилетку

                                   в четыре года

выполним,

                     вымчим,

                                     закончим.

Электричество

                            лей,

                                    река-лиха!

Двигай фабрики

                               фырком зловодым.

От ударных бригад

                                    к ударным цехам,

от цехов

                к ударным заводам.

Энтузиазм,

                     разрастайся и длись

фабричным

                       сиянием радужным.

Сейчас

              подымается социализм

живым,

               настоящим,

                                     правдошним.

Этот лозунг

                       неси

                                бряцаньем стиха,

размалюй

                   плакатным разводом.

От ударных бригад

                                    к ударным цехам,

от цехов —

                     к ударным заводам.

1930