Текст книги "«По мостовой моей души изъезженной…»"

Даешь материальную базу!

 
Пусть ропщут поэты,
       слюною плеща,
губою
       презрение вызмеив.
я,
       душу не снизив,
              кричу о вещах,
обязательных при социализме.
«Мне, товарищи,
       этажи не в этажи —
мне
       удобства подай.
Мне, товарищи,
       хочется жить
не хуже,
       чем жили господа.
Я вам, товарищи,
       не дрозд
              и не синица,
мне
       и без этого
              делов массу.
Я, товарищи,
       хочу возноситься,
как подобает
       господствующему классу.
Я, товарищи,
       из нищих вышел,
мне
       надоело
              в грязи побираться.
Мне бы, товарищи,
              жить повыше,
у самых
       солнечных
              протуберанцев.
Мы, товарищи,
       не лошади
              и не дети —
скакать
       на шестой,
              поклажу взвалив?!
Словом, —
       во-первых,
              во-вторых
                     и в-третьих, —
мне
       подавайте лифт.
А вместо этого лифта
              мне —
прыгать —
       работа трехпотая!
Черным углем
       на белой стене
выведено криво:
       «Лифт
              НЕ
              работает».
Вот так же
       и многое
              противно глазу. —
Примуса́, например?!
              Дорогу газу!
Поработав,
       желаю
              помыться сразу.
Бегай —
       лифт-мошенник!
Словом,
       давайте
              материальную базу
для новых
       социалистических отношений».
Пусть ропщут поэты,
              слюною плеща,
губою
       презрение вызмеив.
Я,
       душу не снизив,
              кричу о вещах,
обязательных
       при социализме.
 

1929

Последний крик

 
О, сколько
       женского народу
по магазинам
       рыскают
и ищут моду,
       просят моду,
последнюю,
       парижскую.
Стихи поэта
       к вам
              нежны,
дочки
       и мамаши.
Я понимаю —
       вам нужны
чулки,
       платки,
              гамаши.
Склонились
       над прилавком ивой,
перебирают
       пальцы
              платьице,
чтоб очень
       было бы
              красивое
и чтоб
       совсем не очень
              тратиться.
Но, несмотря
       на нежность сильную,
остановлю вас,
       тих
              и едок:
– Оно
       на даму
              на субтильную,
для
       буржуазных дармоедок.
А с нашей
       красотой суровою
костюм
       к лицу
              не всякий ляжет,
мы
       часто
              выглядим коровою
в купальных трусиках
              на пляже.
Мы выглядим
       в атласах —
              репою…
Забудьте моду!
       К черту вздорную!
Одежду
       в Москвошвее
              требуй
простую,
       легкую,
              просторную.
Чтоб Москвошвей
       ответил:
              «Нате!
Одежду
       не найдете проще —
прекрасная
       и для занятий
и для гуляний
       с милым
              в роще».
 

1929

Любители затруднений

 
Он любит шептаться,
              хитер да тих,
во всех
       городах и селеньицах:
«Тс-с, господа,
       я знаю —
              у них
какие-то затрудненьица».
В газету
       хихикает,
              над цифрой трунив:
«Переборщили,
       замашинив денежки.
Тс-с, господа,
       порадуйтесь —
              у них
какие-то
       такие затрудненьишки».
Усы
       закручивает,
              весел и лих:
«У них
       заухудшился день еще.
Тс-с, господа,
       подождем —
              у них
теперь
       огромные затрудненьища».
Собрав
       шептунов,
              врунов
                     и вруних,
переговаривается
       орава:
«Тс-с-с, господа,
       говорят,
              у них
затруднения.
       Замечательно!
              Браво!»
Затруднения одолеешь,
              сбавляет тон,
переходит
       от веселия
              к грусти.
На перспективах
       живо
              наживается он —
он
       своего не упустит.
Своего не упустит он,
              но зато
у другого
       выгрызет лишек,
не упустит
       уставиться
              в сто задов
любой
       из очередишек.
И вылезем лишь
       из грязи
              и тьмы —
он первый
       придет, нахален,
и, выпятив грудь,
              раззаявит:
              «Мы
аж на тракторах —
              пахали!»
Республика
       одолеет
              хозяйства несчастья,
догонит
       наган
              врага.
Счищай
       с путей
              завшивевших в мещанстве,
путающихся
       у нас
              в ногах!
 

1929

Марш ударных бригад

 
Вперед
       тракторами по целине!
Домны
       коммуне
              подступом!
Сегодня
       бейся, революционер,
на баррикадах
              производства.
Раздувай
       коллективную
              грудь-меха,
лозунг
       мчи
              по рабочим взводам.
От ударных бригад
       к ударным цехам,
от цехов
       к ударным заводам.
Вперед,
       в египетскую
              русскую темь,
как
       гвозди,
              вбивай
              лампы!
Шаг держи!
       Не теряй темп!
Перегнать
       пятилетку
              нам бы.
Распрабабкиной техники
              скидывай хлам.
Днепр,
       турбины
              верти по заводьям.
От ударных бригад
       к ударным цехам,
от цехов
       к ударным заводам.
Вперед!
       Коммуну
              из времени
              вод
не выловишь
       золото-рыбкою.
Накручивай,
       наворачивай ход
без праздников —
       непрерывкою.
Трактор
       туда,
              где корпела соха,
хлеб
       штурмуй
              колхозным
              походом.
От ударных бригад
              к ударным цехам,
от цехов
       к ударным заводам.
Вперед
       беспрогульным
              гигантским ходом!
Не взять нас
       буржуевым гончим!
Вперед!
       Пятилетку
              в четыре года
выполним,
       вымчим,
              закончим.
Электричество
       лей,
              река-лиха!
Двигай фабрики
       фырком зловодым.
От ударных бригад
              к ударным цехам,
от цехов
       к ударным заводам.
Энтузиазм,
       разрастайся и длись
фабричным
       сиянием радужным.
Сейчас
       подымается социализм
живым,
       настоящим,
              правдошним.
Этот лозунг
       неси
              бряцаньем стиха,
размалюй
       плакатным разводом.
От ударных бригад
              к ударным цехам,
от цехов —
       к ударным заводам.
 

1930

Ленинцы

 
Если
       блокада
              нас не сморила,
если
       не сожрала
              война горяча —
это потому,
       что примером,
              мерилом
было
       слово
              и мысль Ильича.
– Вперед
       за республику
              лавой атак!
На первый
       военный клич! —
Так
       велел
              защищаться
                     Ильич.
Втрое,
       каждый
              станок и верстак,
работу
       свою
              увеличь!
Та к
       велел
              работать
                     Ильич.
Наполним
       нефтью
              республики бак!
Уголь,
       расти от добыч!
Та к
       работать
              велел Ильич.
«Снижай себестоимость,
                     выведи брак!» —
гудков
       вызывает
              зыч, —
так
       работать
              звал Ильич.
Комбайном
       на общую землю наляг.
Огнем
       пустыри расфабричь!
Та к
       Советам
              велел Ильич.
Сжимай экономией
              каждый пятак.
Траты
       учись стричь, —
так
       хозяйничать
              звал Ильич.
Огнями ламп
              просверливай мрак,
республику
       разэлектричь, —
так
       велел
              рассветиться
              Ильич.
Религия – опиум,
       религия – враг,
довольно
       поповских притч, —
так
       жить
              велел Ильич.
Достань
       бюрократа
              под кипой бумаг,
рабочей
       ярости
              бич, —
так
       бороться
              велел Ильич.
Не береги
       от критики
              лак,
чин
       в оправданье
              не тычь, —
так
       велел
              держаться
              Ильич.
«Слева»
       не рви
              коммунизма флаг,
справа
       в унынье не хнычь, —
так
       идти
              наказал Ильич.
Намордник фашистам!
       Довольно
              собак
спускать
       на рабочую «дичь»!
Так
       велел
              наступать Ильич.
Не хнычем,
       а торжествуем
              и чествуем.
Ленин с нами,
       бессмертен и величав,
по всей вселенной
       ширится шествие —
мыслей,
       слов
              и дел Ильича.
 

1930