Текст книги "Исповедь: дотянуться до звезды"

Нет, за столом, во время чаепития, он сидел в общей массе учеников. А Любовь Николаевна находилась в центре беззаботно щебечущей кучки девочек. И хотя их мимолетные взгляды довольно часто пересекались, больше ничто не выдавало их истинных чувств и близость отношений. Но так продолжалось лишь до того момента, пока не перешли к основной части вечера, к танцам.

Вот тут всем стали понятны их истинные взаимоотношения.

Яковлев буквально приклеился к учительнице, ни на кого более не обращая внимания. Они как то сразу обособились от остальных учеников.

Верхний свет сразу же выключили, остались только пляшущие разноцветные пятачки цветомузыки. И в этом мечущемся разноцветном полумраке они увлеченно кружились в вальсе. Учительница старательно пыталась привить нехитрые навыки танцевальных движений своему влюбленному ученику. Или прижимались друг к другу в медленном танго. Учительница с трудом сдерживала Володькины порывы прижаться к ней посильнее, а то ведь и целоваться при всех полезет.

–Вов, мы неправильно себя ведем. Совсем отдалились от класса, почти уединились. Это вызывающе.

–Да бог с ними, Любаша, пусть сами себя развлекают. Мне интересно только с тобой.

–Ты неправ. Так мы слишком явно афишируем свою близость. И потом, не забывай, я ваш классный руководитель. И я должна общаться со всем классом, а не только с тобой. Это моя служебная обязанность. Еще успеешь нацеловаться, когда будем наедине.

–Готов выполнить любую Вашу команду, Любовь Николаевна. Приказывайте, что мне надо делать?

–Не дуйся, Володя. Так надо. Я сейчас пойду к девчонкам, а ты подойди к Ире Макаровой и пригласи ее потанцевать. Лучше два раза. Сделай это для меня. Пожалуйста.

–Ладно. Я это сделаю.

–И пока больше ко мне не подходи. Я побуду со всеми. Когда все закончится, домой пойдем вместе. Хорошо?

–Я все сделаю в самом лучше виде, мой личный классный руководитель! Если прикажете, могу признаться в любви Ирке. Вот прямо сейчас.

–Вов, не юродствуй. Мне кажется, что она действительно в тебя влюблена. Просто сделай, как я прошу. Ей будет приятно.

Ирина Макарова девушкой была неприметной. Невысокого роста, невзрачная внешность. Да и училась она не так чтобы успешно, весьма. В классе она старалась держаться в тени, ни чем не выделяться. Да и особых талантов никто за ней не замечал.

Вот и сейчас, Ирка стояла вроде бы и в общей кучке девчонок, но если присмотреться, вроде как даже и чуть в стороне. Словно сама для себя определила незримую дистанцию между собой и более успешными одноклассниками. И сама же старательно ее выдерживает. И ничего удивительного в том, что за весь вечер никто не догадался пригласить ее потанцевать. Даже в паре с кем– то из девчонок.

Яковлев оторвался от Любови Николаевны, и они разошлись в разные стороны. Учительница направилась к толпившимся возле окна девчонкам. А Володька, сделав небольшой круг по коридору, чтобы не подумали, что он выполняет поручение учительницы, подошел к Макаровой.

В этот момент, как по заказу, проигрыватель издал звуки мелодии медленного танго. Макарова заметила подошедшего Володьку и обернулась к нему. Их взгляды встретились. В глазах девушки вспыхнула надежда. Володька нейтральным голосом негромко произнес:

–Ир, пойдем, потанцуем.

Девушка с готовностью протянула ему руку.

Они, слегка скованно, поплыли в танце через всю площадку. Ирка робко положила левую руку на плечо партнеру по танцу. Правую ладонь девушки Яковлев держал в своей ладони. И он ощущал волнение девушки, ощущал мелкую дрожь ее рук.

В пику учительнице Володька решил до конца вечеринки держаться возле Ирки Макаровой. И вот уже третий танец подряд держал в своих объятиях эту девчонку. К этому времени Ирка слегка освоилась и не так робела. И даже набралась смелости с ним поговорить. К концу этой песни в стиле диско девушка слегка ошеломила Володьку словами, произнесенными почти шепотом:

–Вов, мальчишки собираются побить тебя. Сегодня.

–Как? Ты откуда знаешь?

–Слышала краем уха, когда они совещались. Меня же никто не замечает.

–Еще что– то слышала, знаешь? Как они хотят это сделать. Когда?

–Кто-то из девчонок позовет тебя в раздевалку, на первый этаж. Якобы помочь ей что-то сделать. А там уже лампочку из патрона вывернули, это чтобы было темно. Ты должен войти первым и включить свет, а она закроет за тобой дверь. Так ты со свету, в темноте, ничего не будешь видеть.

–Вот как. Решили, значит, темную устроить.

–Еще я слышала, они договаривались по лицу не бить, чтобы Любовь Николаевна ничего не увидела.

–Ир, а почему ты мне все это рассказываешь?

–Мне совсем не нравится вся эта возня вокруг вас, вокруг тебя и Любови Николаевны. Вов, ты думаешь, что никто ничего про вас не знает? Ошибаешься. Все и обо всем давно знают. Знают, что вы дружите. И что ты любишь ее. Но в любви каждый волен сам. Насильно мил не будешь. И я никогда не одобряла того, что они задумали.

–Ир, чтобы там ни было дальше, тебе большое спасибо.

–А хочешь, я сейчас потихоньку расскажу все Любовь Николаевне. Ее уж все боятся, и не посмеют ничего сделать.

–А вот этого как раз не надо. Ир, да не переживай ты за меня. Прорвемся. Только не вздумай никому ничего говорить. Еще не хватало прятаться за юбку. Это моя проблема и я ее решу сам. Спасибо тебе.

Прошло еще довольно много времени. Любовь Николаевна так и пропала в толпе девчонок. Яковлев продолжал обхаживать Ирку Макарову. Чувствовалось, что девчонка напряжена. Поделившись с ним тайным знанием готовящегося нападения, она тут же и безоговорочно встала на его сторону. Ну и вот, переживала за Вовку.

Во время небольшой паузы в музыке, необходимой для того, чтобы поменять пластинку, Володька заметил Светку Дронову. Девчонка вынырнула из дальнего конца коридора, ведущего к лестнице на первый этаж. Она направлялась к нему.

Яковлев был предупрежден. Поэтому он внимательно следил за всеми перемещениями и действиями группы мальчишек. Он видел, как минут пять назад они, по одному, по двое, начали исчезать по направлению к выходу. Пошло движение!

Светка добралась до Яковлева. Тронула за локоть. Он обернулся, с деланным равнодушием посмотрел на девчонку.

–Вов, ты мне не поможешь? Мы собрали посуду и унесли ее в раздевалку. Я хотела уложить ее в сумки, а тут погас свет. В темноте боюсь перепутать, где и чья сумка. Посмотри, что со светом.

–А что ж другие мальчишки?

–Да они куда-то пропали. Опять, наверное, курят.

–Ладно, пойдем.

Ирка Макарова беспомощным, жалостливым взглядом провожала его фигуру, скрывшуюся в густой тени коридора. Девчонку так и подмывало броситься к учительнице и все-все ей рассказать. Но она сдержалась, ведь Володька запретил ей это делать. Да и потом, он же обещал ей, что все будет нормально. Он сам сможет разобраться. Она ему верила.

Дверь в раздевалку вела двухстворчатая, глухая, без всяких модных стеклянных вставок. Нет, первоначально стояли стеклянные двери. Но после того как в суматохе по окончанию уроков, когда в не так-то и широкую дверь ломится орущая и толкающаяся орава ребятишек, пару раз вдрызг расколотили эти самые стекла, прошла команда заменить хлипкое стекло на более надежное дерево.

Двери были прикрыты. Все правильно. Как только дверь откроется, так через несколько секунд жди нападения из засады. Это и есть условный знак для всех: Яковлев пришел. Мальчишки, конечно же, попрятались среди вешалок с одеждой у самого входа. И будут выжидать, когда дверь сначала откроется, а потом закроется, чтобы Вовка на какое-то время ослеп. Затем он должен подойти к выключателю, проверить включение света. За этот промежуток времени засада должна выскользнуть из своего укрытия, сблизиться с Яковлевым и одновременно напасть. Или как они уж там распределили роли между собой, бог их знает.

Ладно! А мы внесем коррективы в их план, и давайте же предложу я вам свой, усовершенствованный.

Володька решительно открыл дверь, вошел. Светка тут же захлопнула ее и убежала наверх. Он рванул в противоположный конец раздевалки, вместо того, чтобы бездарно щелкать выключателем. Десять метров пролетел на одном дыхании. Достигнув стены, развернулся к ней спиной. Поднял руки в боксерской стойке.

Не так уж и темно было в раздевалке. Это со свету ничего не было видно. А так…

Два окна выходили хоть и на глухую сторону школьного двора, и луна в них не заглядывала, но звезды светили ярко. Этого хватало, чтобы достаточно четко ориентироваться и видеть противника.

Засада сорвалась. План был раскрыт. Мальчишки успели выбраться из вешалок с одеждой, или где уж они там прятались. Безмолвной толпой они переминались у входа, не представляя себе, что же дальше делать. Нападать сейчас, когда Яковлев ко всему готов, не было никакого желания. И задний ход давать поздно, и вперед идти опасно, и девчонки загрызут, если ничего не сделать. Так и не решив, что же делать, они стали потихоньку приближаться к своей жертве нападения. Володька ждал, когда они подойдут совсем близко. Все происходило при полном молчании противников.

Остановившись метрах в трех, мальчишки рассредоточились по радиусу, охватив его полукругом. Володька шагнул навстречу. Они отпрыгнули.

–Вот что я вам скажу, уроды. То, что вас много, совсем не означает перевеса в силах. Если вы сейчас решитесь завязать драку, то еще неизвестно, на чьей стороне будет победа. Во всяком случае, зубы я вам сейчас всем повыбиваю. Всем! Не позорьтесь перед девчонками со своими разбитыми мордами. И вообще, какие ко мне претензии?

–Да ты, Вовк, больно уж задаваться стал. Ни с кем не общаешься, ни с кем из нас и из девчонок не дружишь.

–А вы вспомните все годы нашей учебы. Друзьями мы никогда не были. Я всегда был один, а вы всегда ко мне цеплялись, пользуясь своим большинством. И мы всегда дрались. Что – то поздно вы предлагаете дружбу. Мне хватает друзей в моей деревне.

–Знаем мы твою дружбу! Совсем обнаглел, ходишь по селу с Любовью Николаевной. По нашему селу. Ходи, вон, по своей деревне.

–Где ходить, с кем ходить и с кем мне дружить я решу без вашей подсказки. Мне плевать на ваше мнение.

–Девчонки тоже обижены на тебя. До Любови Николаевны ты был совсем другим. Более покладистым. А сейчас вообще ни для кого не доступен стал.

–А я никогда под вас не подстраивался. Старался избегать конфликтов, это да. Но не более того. А сейчас, значит, пришла пора все менять. Теперь вы под меня подстраивайтесь. Нам и учиться то осталось несколько месяцев. Придется вам их перетерпеть. И девчонкам можете передать эти мои слова.

Яковлев провел серию молниеносных ударов по воображаемому противнику, в голову и по корпусу, имитируя так называемый бой с тенью, для наглядности. Толпа отшатнулась.

–Вот что я вам скажу, пацаны. Кончайте досаждать своими нападками. Добром это не кончится. Для вас. Я ведь могу и рассердиться. Вот возьмусь вас отлавливать после уроков по одному, или по два. И переломаю по паре ребер, или все зубы повыбиваю. Всем. Вы мне надоели. Считайте мои слова последним предупреждением. А сейчас, сделаем вид, что ничего не было. Просто расходимся. Или вы хотите попробовать?

И он двинулся на выход. Мальчишки расступились.

Наверху уже все закончилось. Девчонки убирались в классе, расставляли столы по своим местам. Мальчишки унесли аппаратуру. Все стали расходиться. Володька поймал тревожный взгляд Ирки Макаровой, подмигнул ей, беззаботно улыбнулся.

Яковлев, выходя из раздевалки, захватил свое пальто, и теперь был полностью готов двигаться домой. Вслед за Любовью Николаевной зашел в учительскую. Девушка быстро собрала вещи, оделась и они вышли из школы. Учительница заперла входную дверь в школу.

8

Погода испортилась. Небо затянуло сплошными облаками. Уже который день подряд, с небольшими перерывами, идет снег. Ветер вообще стих. Огромные фигуристые снежинки медленно кружились в воздухе, опускались на землю. Даже в разгар дня окрестности пронизывали легкие сумерки. Заметно потеплело.

Как-то поздним вечером, когда обе учительницы вместе вернулись из школы после очередного педагогического совета, они все разместились на кухне. Девушки заняли стол своими учительскими причиндалами. Проверяли тетради с контрольными работами, писали планы проведения уроков на завтрашний день, штудировали учебники, готовясь к объяснению новых тем на уроке. В общем, подготовка к завтрашнему трудовому дню шла полным ходом.

Яковлев усиленно помогал им в этом непростом деле, старательно мешая работать им обеим сразу или каждой по отдельности. То и дело слышался возмущенный возглас одной из учительниц. То одна, то другая пыталась отвесить Володьке шутливый подзатыльник.

–Вов! Дай, наконец, нам закончить. Почитай лучше книгу.

В один из таких моментов легкой потасовки раздался звучный шлепок чем-то мягким в окно с улицы. Потом еще. Затем подряд два раза.

–Достали!– возмутилась Наталья Владимировна.

–Что это,– удивился Володька.

–Вов, это подростки хулиганят. До этого два раза кидали снежками в окна. Кидают и как обезьяны прыгают на дороге, что-то кричат.

–Надо посмотреть, кто это.

Выключив верхний свет, Володька прошел в спальню, отодвинул занавеску, выглянул в окно.

В свете уличного фонаря сквозь дымку сыпавшегося снега видно было, что по дороге мельтешат пять неясных теней.

–Недоделки. Они явно развлекаются. Ждут, что за ними кто-то будет бегать, гоняться.

Яковлев до рези в глазах всмотрелся в мелькавшие фигуры.

–Одного я узнал. Петька Золотов. Предводитель всей шпаны, которые живут на этой улицы. Завтра надо с ним поговорить. Не будут они больше надоедать.

Не дождавшись ни какой реакции в ответ на свои выходки, хулиганы еще пару раз бросили снежки, посвистели, покривлялись и исчезли.

Володька терпеливо ждал, пока учителя закончат с подготовкой к завтрашним урокам. После этого девушки поставили на буржуйку чайник. Попили чаю с зефиром в шоколаде, который Любовь Николаевна купила в райцентре, когда ездила в РОНО по делам школы. Посидели вместе еще немного, поболтали о том, о сем. Затем Наталья Владимировна уединилась в спальной комнатке, уткнувшись в какую– то книжку. Володька с Любой остались на кухне, отдав должное сладким поцелуям.

На следующий день, едва закончился последний пятый урок, Яковлев подхватил свою папку с учебниками, быстро оделся и отправился на поиски Петьки Золотова.

Здоровенный детина, на полголовы выше Володьки. Шире в плечах в полтора раза, и тяжелее килограмм на двадцать. Золотов был старше его года на два, три. С горем пополам отсидев за партой до восьмого класса, он был выпихнут в народное хозяйство. В армии он уже успел отслужить. Сейчас Петька трудился скотником на одной из ферм. На какой именно, Володька не знал. Впрочем, Яковлев и не собирался искать того на ферме. Насколько он знал, в это время Петька частенько болтался в центре села, где располагались Сельский Совет, правление колхоза, продуктовый и промтоварный магазины. И его надежды оправдались.

Петьку он нашел торчащим в гордом одиночестве возле магазина «Культтовары». Он явно кого-то поджидал. Присев на низенькую кирпичную тумбу, к которой крепился хлипкий штакетник, Золотов курил. Вокруг него уже валялись несколько папиросных окурков. Увидев Яковлева, Петька счастливо и дурашливо заулыбался. Раскинув широко руки, как будто хотел заключить его в свои объятия, пошел навстречу.

–Вовка! Привет! Давно тебя не видел.

Вообще– то Яковлев был знаком с Петькой довольно давно. Одно время они даже были дружны, входили в одну уличную компанию пацанов. Вместе приходилось выяснять территориальные претензии с ребятами из другой уличной компании, враждебной. Так что отношения ранее между ними были приятельскими. Правда, в последние годы, как Петька ушел из школы, они почти не виделись. Но, по крайней мере, враждебности в его поведении не наблюдалось.

Яковлев решил поговорить с ним вполне мирно. Ну, незачем устраивать потасовку с мордобоем на ровном месте, если можно попытаться решить все вопросы без оного.

–Петь, я видел вчера тебя с компашкой под окнами дома учителей.

–Так что же не вышел? А мы тебя звали, звали, ждали, ждали…

–Петь, кончайте дурью маяться. Что вы пристали к беззащитным девчонкам. Удаль свою хотите показать? Перед кем? Зрителей то нет. Мы с тобой давно знакомы, друзьями были. Зачем же гадить друзьям. А если хотите набить мне морду… то вот он я. На, бей, попробуй.

–Да нет, Вов, что ты. Никто не хочет с тобой драться. Мы так, просто, от нечего делать.

–Прими мой совет, найдите другой объект для игрушек. А если ты завидуешь мне, потому что я дружу с учительницей, так ты выбрал не тот способ привлечения к себе внимания. Таким образом дружбу не завяжешь. Девушкам нужно внимание, а не хулиганские выходки.

–Да нет, Вов, никто тебе не завидует. Я понимаю, что такие девчонки нам не по зубам. Нам бы чего попроще. А что снежки кидали, так это от безделья, нервы пощекотать. Мы же знаем, что ты должен быть там, у них. А вдруг удастся выманить тебя. Вот бы славно побегали. Ты бы фиг нас догнал.

–Вот и ищите себе девчонок попроще. Мы с тобой договорились? Больше вас там не должно быть. Я за вами бегать не собираюсь. Еще раз появитесь, я вас просто по одному отловлю. И тогда не обижайтесь. Петь, ты меня знаешь. Не надо меня злить.

Золотов опять начал улыбаться, полез обниматься. Володька видел, что его слова туго доходят до девственно чистого ума парня, пришлось ткнуть кулаком в солнечное сплетение. Несильно. Петька поперхнулся.

Этого пока хватит, чтобы он задумался.

Яковлев зашел в магазин. Надо купить две батарейки для китайского фонарика. Старые совсем сели, не светят.

В торговом зале находилось несколько женщин, которые увлеченно что-то обсуждали. У огромного окна, больше похожего на витрину, за круглой железной печью до потолка, притаилась Наталья Владимировна. Улыбалась.

Володька понял, что она подглядывала за ним в окно. Особого смущения он от этого не почувствовал. Здороваться они не стали, только что виделись в школе. И не один раз.

Дождавшись, пока парень заплатит за батарейки, она подошла к нему.

–Вов, ты сейчас домой?

–Да, домой.

–Проводишь меня?

–Конечно, провожу.

Они не торопились. Медленно шли по улице в сторону дома учителей. На развилке двух улиц у забора углового дома гоношилась небольшая кампания. Двое пареньков то и дело наскакивала с кулаками на третьего. Чуть в сторонке замерла молоденькая девчушка, с интересом наблюдая за противоборством молодых петушков. Но что-то плохо получалось у двоих бойцов отшить конкурента. Тот спокойно, даже где-то лениво, отбивался от приставучих мальчишек.

Завидев учительницу, шедшую в сопровождении Яковлева, молодежь прекратила ведение боевых действий. Замерли все в том положении, в котором их застали врасплох. Настороженно проводив взглядом прошедшую мимо них пару, троица продолжила увлеченно выяснять отношения.

–Не обратил внимания? Кстати, твой младший братец,– хихикнула Наталья Владимировна.– Тоже, глядя на тебя, побежал за девочками.

–А это, Наталья Владимировна, вполне естественный процесс. Сами понимаете: молодость, гормоны играют, природа зовет, и так далее. Бороться с подобным явлением можно только одним способом, дать возможность реализовать свои буйные мечты хотя бы в самом упрощенном варианте: набить противнику морду лица. Ну, и проводить девчонку до дому, при всяком удобном случае чуть-чуть потискав ее. Разок– другой поцеловать. Очень даже скромное желание.

–Да-а! В природе все прекрасно!– Вновь хихикнула учительница.– В том числе и битвы самцов.

–Вот, как раз, битвы самцов в этом смысле слова и есть зрелище самое прекрасное. Ну, хотя бы для той самочки, из-за которой и затеяна схватка. Заметили, с каким интересом следила она за потасовкой. Ведь она, чертовка, благосклонна будет не к тому, кто ей больше нравится, а к победителю. Все как в дикой природе: побеждает всех самый сильный. И имеет всех тоже он.

–Вов, глупости говоришь. Какая самка? Ей всего четырнадцать лет, ребенок, и для нее это всего лишь очередная игра. Только на более высоком уровне, чем игра в куклы. Все, что она сейчас делает, диктуется детской любознательностью. Её сейчас захватило желание познать тайны новой игры.

–Только вот никто не озаботился тем, что, прежде всего, надо было растолковать ей правила игры. И только потом принимать в команду. А без знания правил, она и себе может навредить, и другому жизнь искалечит.

Факультатив по физике закончился в девятом часу вечера.

Яковлев вышел из школы вместе со всеми одноклассниками, но вскоре отстал от них. До оговоренного часа свидания времени ещё много, можно не торопиться. Он планировал сразу из школы, не заходя домой, отправиться в гости к учителям. Они давно договорились с Любовью Николаевной, что появляться у нее он будет после девяти часов вечера. Это чтобы не возбуждать излишнее любопытство у самых зорких и досужих селян. Опять же, она и в школе могла задержаться, по каким – то там делам. Ей тоже нужен был какой-то запас времени для разрешения внезапно возникающих проблем. Чаще всего таковые появлялись в работе. Но и бывали чисто житейские. Например, где-то с месяц назад, под вечер, к ним в гости завалился сосед, живущий через стенку. Шестидесяти пяти летний старичок, дед Миша Михалев, притащился к ним с початой бутылкой водки. Бабка Варя выставила его из дому, вместе с огненным пойлом. Вот и зашел, в поисках компании.

Две половины дома имели общие сени, разделенные дощатой перегородкой, в которой была врезана дверь, не имеющая никакого запора. Вот через эту дверь дедок и нарисовался. В тот раз молодые учительницы лишь совместными усилиями выпроводили незваного гостя. Да и то Яковлеву тогда пришлось полтора часа месить снег перед воротами в ожидании благоприятного разрешения ситуации. Поэтому, можно было не спешить. Впереди еще целый час.

Изредка встречались прохожие, спешившие домой или в клуб. Говорят, сегодня привезли интересный фильм. Давно уж Яковлев не был в кино. С тех самых пор, как завязалась дружба с Любовью Николаевной. Большую часть свободного от учебы времени он проводил с ней. А раньше не пропускал ни одного фильма.

Володька вышел на окраину села, к дому учителей. Странно. И удивительно. По времени он подгадал к моменту назначенного свидания. Но света в окнах нет. Обычно в это время учительница ждала его дома.

Может быть, девушки просто устали и решили немного отдохнуть. Легли и задремали. На всякий случай Яковлев зашел во двор, потрогал замок на двери. Он, конечно же, знал, где лежит ключ, и ему позволено было пользоваться им. Вот как раз на такой непредвиденный случай. Мало ли что может произойти на работе. Но Яковлев решил подождать хозяек на улице. Да, вот, кстати, их ведь обеих нет! Может быть очередной внеплановый педсовет? Но, по любому, спустя полчаса Володька стал заводиться, накручивать сам себя пустыми подозрениями, рисуя в воображении красочные картины подлой измены. Начал гневно пыхтеть.

Улица ярко освещалась фонарями. Даже на самом ее конце можно было увидеть идущего человека. Он стал прохаживаться у дома, время от времени выходил на дорогу и пристально всматривался в силуэты редких прохожих, то и дело появлявшиеся на улице.

Время тянулось медленно. Вот в конце улицы появились многочисленные пятнышки людей. Это закончился вечерний сеанс кино, и зрители потянулись домой.

Яковлев с надеждой всматривался в быстро таявшую редкую цепочку теней. И чем ближе они подходили, тем быстрее редела эта цепочка. Но напрасно, улица вновь опустела. Значит, уже одиннадцать часов. А Любовь Николаевны все нет. На душе стало тяжко. Сердце неприятно щемило. Что-то явно случилось. Но что?

А время шло. Село постепенно засыпало.

Яковлев совсем уж продрог. Отчаялся. Но вот в дальнем конце села в свете фонарей показался одинокий силуэт, который быстро приближался. Люба!?

Девушка стремительно приблизилась к нему. Она тяжело дышала, запыхалась.

–Вовчик! Не психуй, пожалуйста. Я спешила к тебе.

–Да!? Пока дождался, чуть дуба не дал.

–Почему в дом не зашел? Там бы и подождал.

–Посчитал неудобным. Если бы хоть Наталья Владимировна была дома, то я мог войти. Но ее нет.

–Да, Наташа там же, где и я была. Вов, прости меня, пожалуйста. Честно, я боялась, что ты уйдешь, так и не дождавшись меня. Видишь, как запыхалась. Всю дорогу бежала.

Любовь Николаевна заглянула ему в глаза и нежно поцеловала. Володька ощутил на губах сладковатый привкус и запах вина. Девушка прижалась к нему и тихонько попросила:

–Вов, я подлижусь к тебе. Можно?

–Ты пила?

–Немножко! Совсем чуть-чуть.

–А повод вашей пьянки– гулянки хотя бы оправдывает твое опоздание?

–Мы отмечали день рождения директора школы. Я хотела сразу убежать, но не отпустили. Да еще заставили пить это гадкое вкусное вино. Знаешь, как я волновалась? Насилу вырвалась.

Девушка счастливо улыбнулась, сладко потянулась и обняла его, обвила руками за шею.

–Ой! Какая я пьяная!

Володька сразу же забыл все обиды, подхватил девушку на руки.

–Вов, пойдем домой. Еще немного, и я превращусь в натуральную ледышку. Тогда и твоего тепла не хватит, чтобы отогреть меня.

Володька быстренько поскакал во двор, бережно прижимая к груди драгоценную ношу.

…Яковлев, с помощью учительницы, быстренько растопил печурку. Любовь Николаевна подсела поближе к огню. Свет они решили погасить, зато слегка приоткрыли дверцы буржуйки. Так было значительно романтичнее, а полумрак очень здорово гармонировал с состоянием их души, способствовал слиянию желаний.

Девушка блаженно потянулась. Подобрала ноги поближе, обняла колени, положила на них голову.

–Как я устала!

Володька опустился перед ней на колени, взял прохладные ладошки в обе руки и прижал их к губам.

–Люба, будь повнимательней ко мне. Пожалуйста!

–Вов, разве я не внимательна?

–А сегодня! Могла бы и предупредить.

–Не заводись, Вовчик. Я сама не знала, что так получится.

–Но я тебя ревную!– Воскликнул Володька.– Вот в такие моменты полной неопределенности я тебя чертовски ревную! Я просто закипаю!

–Остудись,…как ни – будь. Контролируй себя.

–Ах, остудиться?

…Из дому, голый до пояса, вылетел Яковлев и, с разгону, прямо с крылечка, влетел головой в огромный сугроб у забора. Сотни иголок вонзились в его кожу, сразу покрывшуюся пупырышками. По телу пробежали озноб и сырость. Всю злость как рукой сняло. Сразу.

Любовь Николаевна стояла на крылечке в накинутом на плечи пальто и тихонько хихикала.

–Вылезай, простудишься же. Больные мне не нужны, предупреждаю сразу.

Володька и сам уж понял всю глупость своего поступка, но марку то надо держать. Он еще сделал несколько брасовых движений, будто плывет. Затем медленно, как бы даже лениво, выбрался из кучи снега, стряхнул налипшие комочки. Храбро выпячивая грудь и сдерживая нарастающую дрожь, он пошел на девушку, притворяясь, что хочет ее поймать в свои мокрые объятия. Она растерла, прихваченным предусмотрительно из дому полотенцем, его грудь, спину, увела в дом, усадила к печке греться.

Володька поймал ее за руку, притянул к себе и усадил на колени.

Он слушал ворчливые наставления девушки и блаженствовал. Хорошо, когда о тебе кто-то заботится.

–Любаша, не посчитай меня безмозглым ревнивцем, но иногда я тебя действительно ревную. Но ревную, как это ни странно, не применительно к настоящему, а к твоему прошлому. Даже не так. Я не ревную тебя, ну, вот, вообще не ревную. Но глупо ревную твое прошлое к тебе. Вот так вот беспредметно, беспричинно ревную. Как это так: у тебя было прошлое, свое прошлое, в котором нет меня? Ведь это неправильно!

–Володя! Это действительно глупо ревновать к прошлому. Ведь я тебе говорила: там, в моем прошлом, нет ничего предосудительного, за что я могла бы стыдиться. Или в чем я могла бы тебя обмануть. Понятно, что кто-то в том прошлом за мной ухаживал, кто-то пытался ухаживать, кто-то звал замуж. С кем-то дружила. Но ты можешь быть абсолютно уверен в том, что физической близости у ни с кем не было. Ты слышишь меня, Вов, не-бы-ло! Вернее, чем я, Вов, ты девушки, и даже жены, не найдешь. Вов, забудь про мое прошлое. Давай будем жить нашим настоящим. Только нашим настоящим.

Они слились в долгом поцелуе.

–Тогда расскажи об этом прошлом, хоть немного, чтобы оно не было для меня совершенно белым пятном. Чтобы не было между нами неясности. Расскажи, хотя бы, кого ты любила, кто тебя любил. Почему замуж не вышла.

Учительница с интересом посмотрела на него, улыбнулась.

–Вов, а ты так хочешь, чтобы я вышла замуж?

–Хочу, чтобы ты вышла замуж, но только за меня.

–Вовчик, а надо ли тебе знать моё прошлое? Что от этого изменится? Или тебе легче станет от того, что белое пятно в моём прошлом обретет для тебя конкретные черты какого-то человека, кстати, совершенно незнакомого тебе. Впрочем, если тебе будет от этого легче, слушай.

Любовь Николаевна помолчала немного, подумала, и решилась откровенно выложить все, что в том прошлом было. Дабы снять в будущем любое напряжение или исключить любые недомолвки, которые могут вдруг возникнуть. В этом случае она будет честна перед Володей и может смело смотреть ему в глаза. Она тяжело вздохнула.

–Видишь ли, Володя, это длинная история. И, вместе с тем, совершенно короткая, банальная донельзя. Таких историй можно назвать тысячи. Но вот в чем тонкость: каждая из них затрагивает только очень узкий круг людей, которым довелось пережить именно эту историю. И только им одним довелось познать ту боль и то разочарование, которое вдруг коснулось души. А кому-то разбило сердце, а кому-то сломало жизнь. Все и в моей истории очень неоднозначно. И банально, и неординарно.

Девушка шмыгнула носом, трагично всхлипнула, жалея себя. Володька нежно собрал губами все горько – солёные горошины слёз с ее глаз. Бережно коснулся ее губ своими губами, не потревожив исповедь девушки ни единым словом, и даже вздохом.

–Любила я одного парня, с девятого класса вместе учились. Но он, как водится, дружил с другой девушкой. Спустя какое-то время женился на ней. Ну, а в меня влюблен был другой человек, тоже мой одноклассник. Предлагал стать его женой, но я отказалась. Он до сих пор ждет меня, пишет письма раз в месяц. Женюсь, говорит, только после того, как ты выйдешь замуж.

–Вот видишь, Любаша, у тебя есть возможность вернуться к счастливому варианту окончания вашей дружбы. Он тебя любит, предан тебе. Ну, а ты, стерпишься, привыкнешь.

–Да ну, Вов! Скажешь тоже. Девушка не только любимой должна быть, но и сама могла бы любить, и ей необходимо реализовать эту любовь. Вот тогда, Вов, будет так необходимая гармония в семье.

–И это все? А в институте? А потом?

–Вов, в институте я училась, некогда было глупостями заниматься. А потом…. Были до тебя некоторые парни. Пытались за мной ухаживать. , ни у кого ничего серьезного не получилось. Дальше провожаний не пошло. Не моего уровня были ребята. Мне же, Вов, нужен был самый-самый! И им оказался только ты. Только ты сумел пробраться на самое донышко моего сердца. Полностью завладеть им. Сейчас я могу сказать без оглядки на прошлое, Вов. По-настоящему я любила и люблю только тебя! А в прошлом я пережила простую влюбленность. Теперь я это вижу очень четко.