Текст книги "Алая песня таленгов"

– Веселее? Ага, это точно… в последнее время у меня полные штаны веселья. А где Лаэрт?

– Дяденька Лаверт сказал, чтобы вы не ходили в эти… страшильники, а лучше отдохнули и поиграли с нами.

– Он так и сказал – страшильники? – усмехнулся воин, потирая лицо, словно по нему только что ударил багряный, хоть бы Шарга забрала этого лысого гада!

– Ну да, – улыбнулся лопоухий Шако. – Вроде того: стра-шу-ляки. Вот.

– Нет, Лаверт сказал – струхняки, – перебил его Ромл и добавил. – И я снова проголодался. От ягод в моём животе бурчат голодные змеекрылы и просят чего-нибудь поесть.

– Ты всегда хочешь есть, Ромл! Лучше подумай о чём-нибудь другом!

– Я не могу думать о другом, когда голоден, – вздохнул мальчик. – Сейчас бы съел целого кабана. Жареного. Мммм… с аппетитной хрустящей корочкой, гарнирчиком из свежих грибов… ммм.

– Хм, а что – это мысль, – улыбнулся Райлин и почесал гудящую голову, затем быстро, чтобы не заметили дети, вытер рот.

На руке осталась кровь. Ничего, багряный, ещё свидимся.

Глава 2. Охота на водопрыга

«Орден Багряной Луны – это организация

самых доблестных мужей, которые помогают

бороться с инакомыслием и всячески

поддерживает искренние добродетели

А также платит налоги честно,

в отличие от наших купцов»

Валер фон Врандергорст,

Верховный Советник, один из тайных Магистров Ордена

«Я не люблю такие Ордена, которые

нельзя повесить на грудь, продать

с большой выгодой или обменять на

волшебную награду»

Оринферт

ученик Академии Мерегоста

на экзамене 2-го курса по Орденологии

Миа ползла под гигантским, похожим на кривую, узловатую арку корнем, пытаясь не думать о том, что застрять здесь гораздо проще, чем выбраться. Главное – не пускать в голову приставучие мысли, тогда всё будет хорошо.

Может быть. Наверное. Непременненько.

Кыш сопел рядом и помогал девочке лапками, отрывая цепкие травинки и откидывая острые камешки, которые легко могли поранить колени и ладони девочки.

Миа впервые участвовала в Охоте на водопрыга – специальной игре для учеников друидов, которую проводил старейшина Аллофар, чтобы найти самых способных детей и лучше понять, как использовать их скрытые возможности. Ничего из этого девочка, разумеется, не поняла, но почувствовала одним ей известным Рыжим Чутьём, что будет интересно-преинтересно и нужно очень постараться выиграть.

Зачем – она сама не знала. Но Рыжее Чутьё лёгким шёпотом подсказывало, что за любую победу полагается награда – а за выигрыш в турнире самого Аллофара – какая-то особенная, необычайно вкусная награда.

Да и чего скрывать, Миа хотелось немного утереть нос местным мальчишкам, которые кроме добродушного Лайни, смеялись над ней и не брали в свои жутко увлекательные мальчишечьи игры: они не разрешали девочке смотреть, как вызывали крошечного элементаля воздуха, не давали участвовать в соревнованиях посохов, не говоря уже про драки на палках. Даже в обычных обсуждениях её никто не слушал и тут же перебивал – а ведь именно она, Миа, помогла старейшине Алллофару закрыть Разлом Хаоса, смогла попасть на второй слой Вуали теней, и – пам-пару-рам – выбраться оттуда, ещё и прихватив Росток, который дяденька Старейшина забрал в свой дом и накрыл особыми заклинаниями, чтобы никто-никто не стырил эту замечательную лупоглазую зеленючку! А ещё…

– Иши! Шиши! – пропищал Кыш и показал лапкой вперёд.

– Ой, что там, Кышик?

Мышастик не ответил. Миа вгляделась в переплетение веток, корней и листвы.

Сердце девочки забилось так, будто в нём поселилась маленькая встревоженная птица, дыхание перехватило.

По ближайшей ветке ползла, сверкая золотистой чешуёй, странная змея.

– Ма-амочки! Кыш, что же это такое?

– Ши-ише, – зверёк коснулся лапкой плеча Миа.

– Она нас слышит?

Вместо ответа мышастик мотнул мордочкой. Тем временем существо продолжало ползти по ветке, и несмотря на колючий, усиливающийся страх, девочка отметила, что создание очень красиво: чешуя причудливо сверкала в лучах солнца, а сама змея двигалась очень грациозно и быстро. Как золотистая сказка.

Время растянулось длинной лентой, а Миа съёжилась от резкого, нарастающего страха. Она сама не понимала, почему так испугалась – в деревне с мальчишками часто ловила змей, ужей и даже мохнолапа, но в них не было такой мощной, внутренней Силы, пульсирующей злыми, коварными волнами.

В каждом движении прекрасной хищницы чувствовалась невероятная, жестокая и таинственная жажда – но жажда чего именно? Девочка так и не смогла понять, мысль слишком быстро промелькнула в её голове. Но уж точно змеюга хотела не поиграть с ней, Лайни и Кышем!

А затем существо остановилось, будто проникнув в её разум.

Миа почувствовала, что сейчас закричит. Но каким-то усилием воли удержалась.

Змея не двигалась.

Только тут девочка заметила странный серебристый след, который следовал за чешуйчатой незнакомкой. Эта дорожка напоминала лёд, на котором так любили кататься в деревне – только он сверкал сильнее и притягивал, манил к себе, как привлекает порой тёмная тайна.

Миа захотелось встать и с радостным криком броситься к этому замечательному, невероятному чуду, потрогать сказочный след, близко разглядеть игру света и тени в его серебристых гранях!

Побежать и…

– Ой, Кыш! – прошептала она, когда мышастик больно ущипнул её. Однако странное желание тут же пропало. – Что это было?

– Ыло! Ыло! – передразнил он и потянул девочку за рукав платья. – Шише, шиише! Азад!

– Ага.

Миа вздрогнула и стала осторожно ползти назад, пытаясь не шуршать, а вдруг у этой змеюки хороший слух – ка-ак накинется и сцапает!

Будто почувствовав её страх, существо яростно зашипело, чешуя на спине угрожающе приподнялась, и девочка заметила, какие острые грани у этих красивых золотистых чешуек.

Затем чудовище повернуло голову, взглянув, как показалось Миа, прямо на неё и словно пронзив насквозь ледяным копьём.

– Ой! Кыш, она смотрит… смотрит на нас?

Обжигающе-алые глазищи твари вспыхнули, из пасти высунулся красный язык и затрепетал, будто пробуя на вкус последние слова девочки.

– Мамочка мохнолапа! А что же… мы делаем, дяденька Рвалин? – спросила Лейра у лейтенанта, когда они с детворой оказались в самой чаще.

– Охотимся. И я – Райлин, мелюзга. Уяснила?

– Ага. Я же так и сказала – Рвалин, – кивнула малышка. – А на кого мы охотимся и зачем? Почему? Они злые? Не кусаются? Если будут кусаться, мы успеем убежать? Я быстро бегаю, но не очень. Прошлый раз сначала бежала от волка в лесу, но споткнулась и наколола попу об острую каменюку. Меня потом дядьки крестьяне спасли. То есть от злющей собаки успела бы убежать, а вот если…

– Не тараторь! Хорошие девочки – не галдят как сороки.

– Хорошо, дяденька Рвалин, не буду как сорока. Ой, а если хорошие девочки не галдят, как сороки, то как кто же они галдят? Как вороны? Или как змеекрылы? Или как самые галдючие галдючки?

– Будешь тараторить – ничего не рассажу!

– Хорошо, дяденька Рвалин. А что значит «тараторить»?

– Это значит – рот на замок! Или я оставлю вас здесь волкам.

– Не-е-етушки, – Лейра заулыбалась и глазки её хитро заблестели. – Ты так не сделаешь, потому что помог спасти нас Лаверту от багряных дядек.

– Вот как спас, так и… разспасу обратно! Разспасу к голодным острозубам, если будешь мне голову забивать вопросами!

– Ну правда, Лейра! – вмешался Шако. – Как всегда: «ду-ду-ду»! Ты же здесь не одна, все хотят спросить Рва.. Рай-ли-на и узнать про охоту.

– А что я такого сделала? – девочка надула губки, в глазах сразу заблестели слёзы. – И всего лишь спросила. И всего лишь два словечка спросила! И всего лишь…

– Тихо! – рявкнул потерявший терпение лейтенант. Детвора тут же вытянулась по струнке от его командирского голоса. – Слушай мою команду, малышня. У нас важное задание. Мы – охотимся. Охотимся на одну очень полезную вещь. Задание: внимательно смотреть вверх и сказать мне, если заметит такие… серые мешочки. Всем ясно?

– Да-а, дяденька Рвалин, но…

– Не слышу!

– Всё ясно-о-о!!!

Они стали внимательно осматривать чащу, осторожно обходя каждое дерево.

Лейра нашла кривую ветку, похожую на козьи рога, два гриба и ворону, которая с карканьем улетела от девочки. Шако обнаружил чуть больше – два красных гриба, названия которых не знал даже лейтенант, камешек и кустик с ягодами.

А Ромл не нашёл ничего, поэтому сопел и топал как слон, показывая Райлину, как сильно он старался, но воина это не очень впечатлило.

– Так, малышня, смотреть в оба! Ищите как следует! В этом лесу такие э-э… штуки точно есть, я знаю.

– А может быть, дядь Райлин, вы нам покажете, как надо искать? Чтобы мы поняли хоть, что это и как выглядит, – вздохнул Шако.

– Нет, не может. Это задание для вас. И вы должны найти, – усмехнулся лейтенант, а когда дети с топаньем пробежали мимо, пробурчал. – Чёрт бы побрал эту фигню, никак не могу найти, задери меня острозуб!

– Вы звали меня, дядечка Рвалин? – с готовностью отозвалась Лейра, уже переставшая обижаться.

– Нет, галдючка лохматая, не звал. Иди, ищи, что я сказал!

Лейтенант не предполагал, что менее чем через час жизнь этой весёлой, непосредственной девочки окажется в серьёзной опасности.

Они бродили в чаще, слушали пение птиц, из которых две оказались невероятно редкими, даже Райлин заслушался, нашли немного грибов, а Шако никак не хотел расставаться с камнем причудливой формы, пока воин не разрешил ему оставить игрушку.

Но «таинственных серых мешочков» так и не приметили.

– Да я же помню, разорви меня острозуб, они должны расти где-то здесь! – не выдержал Райлин, когда детвора после его команды обшарила несколько деревьев и даже залезла наверх, проверив самые густые ветви. – Не могли же они исчезнуть отсюда! Эх, Шарга меня забери – надо было позвать Лаэрта, он уж точно помог бы. А с вами, мелюзга, мы только волков топаньем приманим.

– Не ругайся, дядечка Рвалин, – попросила Лейра. – Мы обязательно найдём всё, что надо, только не расстраивайся так. – Она сказала это с такой искренней теплотой, что воин не удержался и рассмеялся.

– Ладно, малышня, что с вами делать – передохнём сейчас и отправимся в лагерь, чего уж…

Тут он замолчал, уловив чутким слухом осторожный шорох. Так крадутся хорошие, но недостаточно опытные разведчики или молодые воры на первом задании.

Райлин подобрался, сделал зверское лицо – и дети сразу замолчали.

Он вынул кинжал, показал рукой, чтобы все спрятались в кусты и стал медленно, по-кошачьи бесшумно двигаться туда, где послышался выдавший незнакомца шорох.

Воин обошёл вековой дуб и замер, прислушиваясь. Так и есть – разведчик или следопыт, причём не один, судя по шороху многочисленных шагов. Так, придётся угостить вас подарочком – не зря же Лаэрт его приготовил и подарил, верно?

Райлин достал из кармана склянку с зельем и начал плавно продвигаться вперёд.

Через минуту стало тихо, словно незнакомцы оказались хитрее и смогли каким-то образом почуять его, хотя лейтенант мог поклясться, что ступал совершенно бесшумно, не выдав себя ни единым шорохом, ни единым треском ветки или неосторожным шагом.

Он остановился, прислушиваясь.

Стало тихо. Всё-таки заметили? Если среди них есть чародеи, они могли расставить ловушки или всякую дрянь похуже.

Воин замер всего на пару секунд, размышляя, как лучше поступить и двинулся вперёд, справедливо решив, что если бы среди незнакомцев оказались опытные чароплёты, его уже поджарили или превратили в вонючего клопа – и ещё неизвестно, какой вариант хуже.

Через минуту он услышал приглушённые голоса:

– Ну и сколько нам тут торчать, Торвус? Мы обшарили, наверное, половину этого злогребучего леса и не нашли никаких следов детей!

– Не ной, Мантис, проверим ещё раз – если Уций узнает, что мы никого не нашли, то пустит нас на корм острозубам. Или придумает что-нибудь ещё, ты же не хочешь проверить в деле его фантазию?

– Не говори так, мы же не виноваты, что все прозевали, когда тот вшивый мерцающий, чтоб ему хайдеры уши отгрызли, нападёт на отряд!

– Не виноваты – да только те, кто прозевал, уже перевариваются в желудках острозубов или ждут, что с ними сделает Уций. В том отряде было полно детишек, а знаешь, какие деньжищи за белых детей отваливают купцы на рынках Шоора?

– Ну ладно, проверим ещё раз. Давай заглянем в ту чащу, кажется, мы там ещё не были.

Райлин усмехнулся – если бы он не расслышал, то их скорее всего окружили бы! Проклятье! Надо было дождаться Лаэрта, от этих багряных всего можно ожидать, но на его счастье, в поисковом отряде разбойников оказались малоопытные ублюдки – однако и они легко могут натворить гадостей, спалить чащу пламенными стрелами или кислотным червём, поэтому действовать надо быстро.

– А вообще Уций парень не промах, – один из боевых клериков багряных оказался уже совсем близко. – Провернуть такое нападение на деревни, пока войска упёрлись в Хорим. Я бы до такого не додумался!

– Мантис, ты ещё многого не знаешь, Уций далеко пойдёт, если мы найдём детей и сумеем исправить положение, поэтому он наградит тех, кто найдёт пропавших рабов – прибыль за них купцы из Шоора обещали такую, что тебе и во сне не представить.

– Хо-хо! Хотел бы я провернуть это – за несколько десятков никчёмных спиногрызов такое повышение! А ещё я бы попросил…

– Хватит болтать, – даже Райлин поёжился от этого голоса. – Ещё слово – и зарою вас прямо здесь.

Лейтенант мысленно выругался – ситуация ухудшалась: среди этих болтливых трепачей оказался кто-то из опытных сектантов, а с ним без Лаэрта воину не очень хотелось встречаться в одиночку, да ещё с отрядом детишек позади.

Он перехватил кинжал и, несмотря на риск, стал продвигаться вперёд, чувствуя, как впервые за десятки битв и сражений у него бешено забилось сердце, напоминая боевой барабан хромлов.

В следующие пару минут он крадущимися шагами сокращал расстояние, держа наготове заветный эликсир Лаэрта, но как назло все разговоры стихли, поэтому воин мог ориентироваться только на собственное обострённое чутьё, которое редко его подводило. За исключением сегодняшнего дня.

Райлин увидел их идущими прямо на него – и на этот раз багряные не издавали ни шороха. Видимо, главарь поглотил все звуки одним из заклинаний.

И реакцию главаря лейтенанту пришлось оценить собственной шкурой, когда в него с ядовитым шипением полетела синяя, сверкающая тёмно-фиолетовыми отблесками магическая стрела. Она разорвалась в плече дикой, обжигающей болью, а Райлин отлетел и ударился спиной о дерево, кинжал выпал из покалеченной руки, но воин всё-таки успел метнуть здоровой рукой приготовленную склянку.

Торвус и Мантис ещё стояли, выпучив глаза от удивления, а боевой клерик уже готовил добивающее заклинание – когда раздался хлопок, и багряных стал окутывать серебристой пеленой поблёскивающий туман.

Нападающие завопили и, судя по диким звукам, начали кататься по земле, а дымка стала поблёскивать ещё сильнее. К явному удовольствию Райлина, в него пока никто не целился, поэтому он встал и поднял кинжал, взглянул на руку – она напоминала изуродованный кусок мяса, который жёг дикой болью.

Дело плохо – нужно заканчивать с этими гостями как можно скорее, воин понял по одному виду раны, что времени у него немного. Не трудно догадаться, что сделают ублюдки с детишками, если прикончат его.

Один из багряных сумел вырваться из тумана и тут же получил кинжал в горло – даже испытывая боль лейтенант метал нож метко. Следующего Райлин двинул кулаком в челюсть, и тот рухнул, будто мешок с травой – это на дальней дистанции клерики багряных выглядели жестокими убийцами, но застигнутые врасплох редко могли показать нечто достойное в рукопашном бою против закалённых воинов.

Но преимущество Райлина оказалось недолгим – кто-то ударил в туман мерцающих ядовито-синим лучом и спасительная дымка, удерживавшая боевых клериков, стала рассеиваться. Воин выругался и предположил, что такое мог сделать только тот таинственный маг, напихавший молокососам, которые ещё недавно так радостно трепались о судьбе детей и сказочной прибыли за них.

– Да чтоб тебя Шарга забрала, ублюдок хренов! – рявкнул лейтенант и прыгнул за дерево, чтобы его не достал целый залп каких-то магических синих стрел, вроде той, которая чуть не прикончила его.

Он приземлился на здоровую руку, но боль резким ударом отозвалась в покалеченной левой.

Задери меня острозуб! Они спалят его живьём, а потом спокойно заберут детей! Клянусь сиськами Веласте – жаль Лаэрт не дал ему побольше этих мерцающих бомб, иначе вся эта поганая банда сейчас танцевала на пепелище!

Грянул следующий залп – на этот раз кислотных стрел, одна из них сожгла здоровенную ветку над головой воина, и та с треском обрушилась вниз, но не проломила ему череп только благодаря реакции лейтенанта.

– Эй, багряножопые! Чего так хреново стреляете? Я тут уже зевать начал! – заорал он. – Моя бабушка пердит громче, чем ваши пукалки!

– А ты храбрый вояка, – раздался спокойный голос. – И как быстро расправился с двумя недоумками Уция. – Жаль, придётся так быстро закончить игру, прошу меня простить – слишком мало времени.

– Чего? – воин ожидал каких угодно угроз в свой адрес, только не таких слов. И тут же его раненая рука вспыхнула синим огнём, причинив такую боль, что у Райлина перехватило дыхание, а сердце сжалось. Через несколько мучительных секунд странная фиолетовая зараза стала медленно ползти вверх.

Лейтенант захрипел – ощущения были такие, словно жуткая плотоядная тварь кусок за куском медленно пожирала его плоть. Ублюдок не шутил – воину оставалось времени меньше, чем он надеялся.

Райлин скрипнул зубы и прорычал:

– Тогда иди и попробуй взять меня!

– Мантис, Торвус, Овин, – не заставляйте меня ждать. – Тот, кто приведёт этого воина, получит моё прощение.

Райлин выглянул из-за дерева и увидел троицу, спешащую к нему, а он даже не мог метнуть кинжал! Воин вытащил меч и приготовился достойно встретить первого противника.

Один из учеников багряных взмахнул посохом и стал рисовать его концом нечто вроде ловчей сети – заклинание сверкнуло, материализуясь, но затем…

Миа вцепилась в Кыша с такой силой, словно он мог перенести её в безопасное место, а мышастик запищал.

– Тише, Кышик, тише, дорогой – а то она услышит!

– Шишет!

Золотистая змея облизнулась и сверкнула алыми буркалами. Сердце девочки провалилось куда-то вниз, будто его вырвали и бросили в пропасть.

Затем существо стало раскачиваться из стороны в сторону, не отрывая голодных, алчных глазищ от девочки, притаившейся между гигантских корней, и стало медленно ползти к ней, спускаясь с ветки.

Миа вновь дёрнулась назад, но цепляющиеся корни и острые камешки сильно мешали ей. Кыш заверещал, спрыгнул с плеча девочки и сзади стал тянуть её лапками за платье, словно это могло спасти её от Шипящей Жути.

Змея разинула пасть и невероятно проворно спрыгнула с ветки – теперь ей оставалось всего несколько метров до девочки.

– Кыш! Помоги, пожалуйста! Помоги, что-то с ногой! – закричала Миа, почувствовав, что её оплело нечто скользкое. Показалось, будто сзади напало второе чудовище, сердце бешено забилось, а на глазах выступили слёзы.

Верный мышастик тут же вцепился зубами в корень, который обвил ногу девочки, но он не поддавался.

Золотистое существо оказалось совсем близко!

Но затем случилось невероятное. Притаившийся на самой верхушке водопрыг, про которого Миа совсем забыла, решил, что дети придумали какой-то хитрый способ его поймать и решил защищаться.

Внизу появилось синее облако, которое взорвалось весёлым, озорным дождём – капли так звонко барабанили по листьям, что страх девочки стал исчезать, как испаряется духота после хорошего ливня.

Змея зашипела и остановилась, высунув сияющий алый язык.

Миа показалось, будто существо так ощупывало, искало какие-то невидимые нити или волны волшебной Силы, разлитой вокруг благодаря выходке водопрыга.

Но зачем? Почему? Как она это делала? А вдруг ей просто показалось?

Существо стремительно и грациозно развернулось, затем золотистой стрелой взмыло вверх на одну из средних веток, с которой так же быстро перескочило на другую.

– Ой-ёй-ёй, что она делает, Кышик?

– Азад! – вместо ответа он вцепился коготками в ногу Миа, словно хотел сказать: «Не важно, что и зачем делает эта Шипящая Тварь, важно, чтобы мы оказались как можно дальше, когда она вернётся!»

И девочка стала распутывать ногу, стараясь изо всех сил, а мышастик помогал ей зубами и лапами.

Но то, что случилось дальше, заставило её остановиться и даже на некоторое позабыть об опасности.

Всего за минуту змея добралась до одной из верхних веток, где прозрачным силуэтом, напоминающим сотни оживших капель, сидел ничего не подозревавший водопрыг. Он вытянул длинную лапу, в которой весело отражались солнечные лучи, и окатил чудовище дождём, но оно лишь зашипело ещё яростнее и разинуло пасть, сияющий язык начал удлиняться, превращаясь в жуткий кроваво-алый луч, который менял форму в полёте.

Змея издала утробное урчание и лизнула водопрыга, будто хищник, пробующий нежное мясо жертвы на вкус.

Водопрыг съёжился и начал бледнеть. Через несколько секунд существо вспыхнуло и, сверкнув глазищами, проткнуло жертву языком словно копьём. Миа показалось, что сама змея при этом увеличилась в размерах.

Затем существо стало исчезать, а водопрыг – меняться, будто они сливались в одно целое, отвратительное, голодное до боли и страданий существо! У девочки перехватило дыхание от этого зрелища.

Неудачливый питомец Аллофара принял золотистый цвет, его тело удлинилось, на концах лап сверкнули серповидными лезвиями внушительные когти.

Через секунду неутомимый Кыш перегрыз корень, зацепивший девочку и она, подгоняемая мышастиком, быстро поползла назад, поэтому не видела остального.

Создание издало дикий, ужасающий вопль, похожий на рёв чудовища, в бешеных муках родов извергающее ещё более жестокую и кровожадную особь. Глаза чудовища вспыхнули алым, отразившись золотистыми отблесками на чешуе.

Тварь заурчала, оглядывая голодными, алчными глазами лес и облизнулось длинным раздвоенным языком. Затем спрыгнуло с шипением вниз.

Она отправилась на охоту, чтобы утолить жгущий её изнутри голод. Она отправилась убивать.

– Кышик, она что, съела нашего водопрыга? – шёпотом спросила девочка, в её широко раскрытых глазах застыл ужас.

Мышастик отрицательно мотнул головой, поднял две лапы, правую ощетинил коготками и, зашипев, набросился на левую. Затем сжал обе в мохнатый кулак, издавая урчание.

– Она… что, взмеилась в него? Мне страшно от этого. И очень жалко водопрыга, он был весёлым, играл с нами и не делал ничего плохого! Никогда в жизни! – в глазах Миа заблестели слёзы. – Кыш, ты не подводил меня, обещай мне одну вещь.

– Шашаю!

– Обещай, что ты не позволишь никаким змеючим змеюкам взмеиться в себя, хорошо?

– Шо-шо, – и мышастик прижался к девочке, а она крепко обняла его, слыша, как быстро-быстро бьются две сердца.

Старейшина Аллофар с улыбкой рассматривал Росток Миа, который девочка принесла из Вуали Теней – но теперь он скорее напоминал настоящий зелёный куст с живыми и очень подвижными усиками, испускающими изумрудные искры.

– Всякий раз, когда я начинаю исследовать это чудо, нахожу что-то новое, Фейве, – с детским восторгом в глазах сказал старик.

– И ты обещал исследовать его вместе со мной, как только я закончу заклинание, укрывающее убежище друидов от ненужных гостей, – напомнила дриада. – Так вот, мне осталось всего немного – день или два.

– Разумеется, дорогая Фейве, разумеется, – он улыбнулся, по руке друида побежали короткие молнии – и коснулся одного из широких листков куста. Его гибкие усики тут же встрепенулись и потянулись к Аллофару, будто утомлённое жаждой животное, увидевшее в пустыне одинокий оазис. Глаза дриады, прожившей не одну сотню лет, широко раскрылись от удивления. – Это потрясающе, моя милая! Как оно впитывает Силу! Как реагирует на эманации магической воли!

– Рада видеть такой энтузиазм, но хочу напомнить, что эффективность моего Покрова будет зависеть от твоей помощи, поэтому…

– Ну конечно… всё что попросишь, дорогая… конечно, – не отрывая восторженных глаз от куста, Аллофар коснулся его Изморозью, покрывая сотнями снежинок. К удивлению старейшины, кустик не стал вянуть, вместо этого засиял тёплым бирюзовым светом и стал покрываться тёмными чешуйками, напоминавшими нечто среднее между корой и панцирем черепахи. Попадавшие на них снежинки тут же таяли, не причинив вреда Ростку.

– Ты хоть пару секунд меня слушал?! – глаза Фейве сверкнули, она бросила на куст взгляд словно на соперницу, которая забирала всё её внимание одним шикарным нарядом.

– Ну конечно! Я с удовольствием помогу тебе исследовать это чудо Вуали Теней, как только ты… ммм… будешь к этому готова и расположена, учитывая…

– Что??? – она не выдержала и схватила его за руку так, что старейшина покачнулся. – Если ты не перестанешь пялиться на это доисторическое растение и не выслушаешь меня, я отморожу тебе уши и замариную их в грибном соусе!

– Хахах! Прости, я действительно увлёкся и…

– Дяденька Алафряй! – прямо к ним из кустов выбежала Миа в таком растрёпанном и перепуганном виде, будто за ней гналась целая стая острозубов. – Дяденька! Аллавря! Там! Там! На нас! Водопрыг… он! Его! Золотая Злюка! Взмеилась! Там! Скорее!

– Тише, милое дитя, успокойся, – старейшина послал ей знак успокоения в виде серебристой пучеглазой стрекозы, которая села девочке на плечо. – И расскажи, пожалуйста, что случилось.

– Там. Золотая Злюка. Взмеилась. В нашего. Водопры-ы-га-а-а-а-а! – Фейве и Аллофар переглянулись, а Росток потянулся засиявшими усиками к девочке, словно пытаясь обнять её.