Текст книги "Алая песня таленгов"

Глава 3. Лук для Принцессы

«Стрела – это душа лучника, летящая за добычей»

Арно Ламерийский

«Я превращу троих лучников в мух прежде,

чем они коснутся тетивы»

Азалия Лазорванн, чародейка Императора Ахава

«Я знал одного Мастера, который вернулся

из Вуали Теней с луком, способным пробивать

любые доспехи на пятьсот метров и стреляющим

по желанию Хозяина зачарованными стрелами,

клянусь молотом Друмира!

Правда, тот чудесный лук дурачина проиграл

в ширк – да так расстроился, что ушёл в разбойники.»

Дамир из Мерегоста

Вот уже несколько часов Шиала и Наместник Холлинг брели по лесу, лишь изредка останавливаясь, чтобы передохнуть и поделиться мыслями насчёт того, что с ними случилось.

Жуткие волки больше не появлялись, оставалось только догадываться, зачем они бросились на защиту Принцессы и убили многих разбойников. Что это было – таинственная Воля духов леса, о которых ходят столько легенд? Невероятное везение, какую можно легко приравнять к нищему, нашедшему в грязной канаве кошель полный золотых или странная, неуловимая человеческим умом звериная логика?

Шиала размышляла и жалела только об одном: когда вспоминала ту кровавую бойню, всякий раз ей хотелось, чтобы волки расправились с главарём убийц, в которого вселилась золотистая змея – до сих пор у девушки от этих воспоминаний внутри всё леденело.

Ничего, главное добраться до Ордена Мерцающих – и все предатели, все подлецы получат такое, что виселица покажется им щедрым подарком. Она расправится с обидчиками и отомстит Ахаву за отца, вернёт Ламерию и все королевские земли!

– Если вам, Принцесса, интересно моё мнение, то нам стоит как можно скорее найти подходящий трактир, раз мы не хотим стать лёгкой закуской для лесного зверья или навести на след тех самых убийц.

– Мнение интересно, – она поджала губки, делая вид, что не очень устала и проголодалась. – И я совершенно не против… местного гостеприимства, но не кажется ли тебе, Холлинг, что в трактирах нас поймать гораздо проще?

– Увы, это так, если Принцесса будет там вести себя как гордый, капризный ребёнок королевских кровей, привлекая внимание.

– Да как ты! Да как ты сме… – её глаза вспыхнули яростным зелёным пламенем, но Шиала сдержалась, поняв, что старый Наместник сейчас единственный её союзник. – Пфф… хорошо, я… ну хорошо! Постараюсь сдерживаться. И не смотри на меня так!

– А если мы не хотим привлекать внимание, то должны придумать убедительную легенду, например, странствующий рыцарь с будущей целительницей или благородный дворянин с прекрасной нимфой-волшебницей.

Тут Шиала не удержалась и захохотала:

– Не обижайся, Холлинг, но ты похож на благородного дворянина, как я – на девяностолетнюю беззубую любовницу инквизитора!

– Вы ранили меня в самое сердце, Принцесса… разве можно так обращаться с человеком, который с детства воспитывал и заботился о вас как о родном ребёнке?

– Не дави на жалость, а то я сейчас расплачусь, а из моих слёз вырастут тёрны и розы, которые приползут за тобой, пока ты спишь, чтобы утащить в колючее Царство Скорби и Неблагодарности. Не пытайся сделать из меня избалованную дурочку, которая не понимает, что любимый дядюшка-Холлинг оставил королевскую доченьку, чтобы её забрала Инквизиция – в качестве не самого последнего аргумента, я полагаю, для торга с Императором, иначе они не оставили бы меня в живых.

– Шиала, что вы такое говорите?! – в глазах бывшего Наместника смешалось такое неподдельное изумление, искренняя обида и страх, что даже Принцесса засомневалась, где тут правда, а где – искусная игра. – Вы сбежали от Инквизиции? Какой ужас! Если бы я знал… сделал бы всё возможное и невозможное… чтобы… но как?

– Ого, как тебя перекорёжило, дядюшка-Холлинг, – девушка улыбнулась. – Некоторые хорошие люди оказались заинтересованы в том, чтобы лишить Инквизицию этого козыря в переговорах. И не пытайся у меня выпытать – кто.

– Надо же, какой интересный поворот! – воскликнул Наместник. – Вам не могли помочь так называемые монархисты, почитатели и ценители ностальгии времён короля Эйриха, поскольку у них недостаточно сил, чтобы тягаться с Инквизицией и тем более – вызволить вас из заточения.

Едва ли это мог бы сделать некий влиятельный купец, ведь Орден расправился бы с ним быстрее, чем такая мысль пришла бы ему в голову. Рыцари тоже не подходят – они слишком прямолинейны для подобных интриг и фокусов.

Карлики? У них есть сильные, способные волшебники, которые терпеть не могут Инквизицию и мечтают ей насолить, но ещё больше они не любили старину Эйриха, который ущемлял их как мог.

– И правильно делал, – отрезала девушка. – Карлы слишком часто лезли куда не просят и не брезговали любыми способами, чтобы подставить моего отца. Верно копаешь, Наместник, да не в том направлении.

– Но кто же? Кто? – почти взмолился он. Казалось, ещё секунда – и Холлинг вцепится тонкими, но всё ещё сильными руками в Шиалу, чтобы выжать из неё ответ.

Но она лишь звонко рассмеялась.

– Если я увижу, что могу полностью доверять, то, возможно, намекну, кто мне помог, а пока тебе не нужно знать лишнего, дядюшка, – она улыбнулась, но глаза её оставались грустными.

– Тогда идите сюда, ублюдки рукожопые, и попробуйте меня взять! – зарычал Райлин из-за дерева.

Трое багряных двинулись к нему, долговязый с магической сетью самодовольно усмехнулся. Сектант привык чувствовать власть над теми, кто не владел Силой. Ему нравилось нападать ночью на уютные деревушки вместе с другими головорезами и, опутав селян чарами сна, поджигать их бревенчатые дома, любуясь пламенем.

Он ещё не знал, что не сумеет воспользоваться грозным оружием, с помощью которого ловил, а затем лишал жизни десятки мирных людей и воинов, не знал, что проживёт меньше минуты. Впрочем, как и многие другие из этого патруля.

Ударила ослепительная молния, отшвырнув нападавшего метров на двадцать, он с воплем врезался в ствол дуба и буквально впечатался в него, изо рта и глаз багряного хлынула кровь – а на лице так и застыла жуткая ухмылка. Теперь он в полном смысле подтвердил название своего Ордена – Багряной Луны.

Райлин обернулся, его измождённое, израненное лицо просияло.

Позади стоял Лаэрт. Одного взгляда на него хватило, чтобы сам лейтенант почувствовал страх и азарт боя одновременно. Глаза мерцающего полыхали ярким синим пламенем, серебристый меч лежал в ножнах, но руки твинклера угрожающе искрились двумя ослепительными клубками молний.

– Это тот самый твинклер! – завизжал один из нападавших и бросился наутёк.

– Вот мы и встретились, Лаэрт, – из тумана раздался спокойный, приятный голос с лёгкой ироничной интонацией, которая в этих обстоятельствах придавала общей картине жуткий оттенок. – Но, честно говоря, я хотел бы увидеть тебя при других, менее деструктивных условиях. Павший луч внимательно следит за твоей судьбой, и меня она тоже забавляет, не скрою.

– Кто ты? – клубки молний в руках мерцающего вспыхнули, давая понять, что разговор не будет долгим.

– Такой же, как и ты – ценитель Силы, её возможностей. Впрочем, у меня несколько иной взгляд на её роль и место в жизни людей.

– Сейчас не время для болтовни. Если вы уйдёте и оставите в покое детей, то больше никто не пострадает.

– Занятное предложение, но боюсь, мне придётся тебя немного разочаровать: караван и все дети нужны мне, заодно проверю, чего стоят эти багряные отбросы в деле. Взять их, – холодным тоном добавил голос. – Не люблю претенциозно-кровавые драматические моменты, они слишком ранят мой вкус, знаешь ли, но ради того, чтобы увидеть мерцающего в деле, придётся потерпеть и такое.

К Лаэрту тут же бросились двое, первый на ходу метнул в твинклера фиолетовый шар, а второй – золотистое копьё. Оба магических снаряда ударили в щит и разбились с оглушительным грохотом.

Мерцающий пошатнулся, но не отступил, а затем бросил в нападающих первый клубок, который сверкающей сферой полетел вперёд, выпуская короткие молнии.

Оба багряных с воплями рухнули на землю, за ними последовали остальные. Тут же стал рассеиваться туман, в центре которого стояла одинокая фигура, по всей видимости принадлежащая таинственному незнакомцу. Он с ледяным спокойствием наблюдал за происходящим.

Ещё несколько магических снарядов попали в волшебный щит Лаэрта, потушив его окончательно, однако многие багряные уже падали, поражённые молниями рядом с окровавленными трупами не успевших скрыться сектантов. От следующих выстрелов притаившихся боевых клериков мерцающий уклонился, правда, не без труда.

Затем метнул второй приготовленный клубок в застывшую фигуру – смертоносное оружие пронеслось сквозь неё, не причинив вреда и улетело в чащу.

– Неплохое представление, мерцающий, – по фигуре пробежала зловещая рябь. – Приношу глубочайшие извинения, невероятно досадно заканчивать такой прекрасный спектакль… комбинацию магии, драматургии и обожжённых молниями тел. Увы мне! Жаль, что мы с тобой по разные стороны баррикад, но игра слишком интересна, чтобы её прервать, а посему не стоит путать рассвет с тенями и призраками Павшего Луча.

– Чего ты плетёшь тут, хрен собачий? – Райлин, скрипнув зубами от боли сумел подняться, вытер кровь с лица и поднял меч, чтобы помочь Лаэрту. – Дер-р-ржись, старина, мы сейчас порубим этих ублюдков в капусту, клянусь Императором!

Мерцающий не ответил, на него напало сразу трое багряных с копьями, которые теснили парня, лишённого магического щита, к чаще, где у него было мало свободного пространства.

А позади мрачной фигуры, закутанной в туман, оставались двое боевых клериков, обстреливающих твинклера шипящими и разъедающими всё вокруг кислотными стрелами, поэтому он постоянно уворачивался и отпрыгивал в сторону, каждый раз меняя позицию, но не мог атаковать нападавших, иначе в него тут же попал бы целый каскад смертоносных зарядов.

Наконец, Лаэрту удалось невероятным финтом обрубить копьё ближайшего багряного. Свист серебристого меча – противник падает с рассечённым горлом, а кровь фонтаном бьёт на землю.

Тут же в мерцающего ударили с шипением сразу четыре большие стрелы, оставляя за собой зловонный, ядовитый запах, но парень успел кошкой прыгнуть вперёд, воспользовавшись небольшим разрывом, оставшимся возле убитого багряного. Его дружки промедлили всего пару секунд, не успев сомкнуть копья – и поплатились за это, получив смертельные удары.

Фигура в тумане вновь покрылась странной рябью – Райлину даже показалось, что незнакомец смеялся над ними. Неужели кого-то могла забавлять смерть? Даже воину, прошедшему десятки битв, такое показалось слишком циничным.

– Браво, мерцающий, у тебя действительно есть чему поучиться, изумительное представление. Жаль, что у меня мало времени, а посему позволь оставить тебе скромный подарок, – фигура подняла руку и метнула в Лаэрта синий диск, полыхнувший ослепляющим отблеском.

Твинклер среагировал мгновенно – отпрыгнул в сторону и тут же встал на ноги, сделав кувырок. Но зловещее оружие не врезалось в дерево, а с шипением развернулось и вновь понеслось на Лаэрта с удвоенной скоростью.

Он ловко нарисовал перед собой изящный знак, который материализовался в ледяной кокон, поглотивший оружие.

Через секунду послышалось жужжание – диск начал распиливать преграду! Мерцающий отскочил, но в ту же секунду раздался оглушительный взрыв, волна подхватила парня и швырнула об дерево так, что у Лаэрта зазвенело в голове.

Рябь на туманной фигуре усилилась, будто волнение на воде при сильном ветре – а через несколько секунд незнакомец исчез вместе с остальными багряными, войдя в появившийся золотистый портал в форме гигантской сверкающей змеи, кусающей собственный хвост.

– И кто был этот болтливый хрен, Шарга его задери? – выругался Райлин, помогая здоровой рукой подняться Лаэрту.

– Фантом. И весьма искусный, – мерцающий сплюнул кровь и стал осматривать покалеченную магической заразой левую руку воина. – Если бы его хозяин присутствовал здесь телесно, пожалуй, он мог бы прикончить нас обоих. У меня нет настроения считать наше спасение везением – скорее всего он специально разыграл этот спектакль чтобы оценить наши реальные возможности. Для будущего генерального представления, и меня это начинает бесить, честно говоря.

– Фантом – это что-то вроде копии? Мне рассказывал один знакомый клерик в трактире, – мерцающий кивнул и стал создавать какой-то сложный Знак. – Но они не умеют атаковать, как мне говорил тот друг, и уж тем более – швыряться такими хреновинами. – Райлин показал на обожжённую землю, вокруг которой валялись сломанные деревья.

– Возможно, он усилил тот диск за счёт какого-то мощного талисмана или другого источника Силы, а умение пользоваться оружием подвесил фантому заранее отдельным искусным заклинанием – но тогда призрак не смог бы создать портал, способный перенести троих багряных достаточно далеко. Их бы разорвало на части или перенесло недалеко, но с большим риском потерять отдельные части тела.

– И как же он это сделал тогда? – воин поморщился от боли, когда Лаэрт провёл над поражённой рукой ладонью.

– Не знаю.

– Мне не нравится, когда ты так говоришь про какого-то делового распердуя, который чуть не прикончил нас обоих.

На этот раз мерцающий не ответил. Он закончил знак, тот материализовался в зелёного пузатого паука, насекомое подняло лапки и стал тянуть поблёскивающую синюю нить из раны воина.

Райлин вскрикнул, затем стиснул зубы, на его шее и лбу вздулись широкие вены. Паучок задрожал, его брюхо стало увеличиваться в размерах, а на лице лейтенанта от боли выступил крупный пот.

– Что он делает, з-за-за-задер-ри меня остр-розуб!?

– Тянет нить магического заражения. Если дрянь останется в теле ещё несколько минут – ты погибнешь.

– Вот умеешь ты настроение поднять! Ты не мог как-нибудь изящней выразиться. Что я перейду в священные пределы Вуали Теней, на тот самый слой, где грудастые девы услаждают героев песнями, танцами и… всем остальным?

– Извини, не думал, что от смертельного магического заражения у тебя проявится любовь к романтике.

Пальцы Лаэрта вспыхнули, он осторожно коснулся паука, добавляя ему Силы – тот радостно заурчал и стал быстрее работать лапками, но Райлин от этого почувствовал сильную тошноту. Из уголка рта лейтенанта побежала тонкая струйка крови, а брюхо насекомого стало размером с небольшой шар и продолжало расти.

– Не шевелись и постарайся не кричать, – спокойно сказал мерцающий. – Иначе не получится.

– Ухр-р-р… у меня… такое ощущение, что эта тварь из меня жилы тянет!

– В каком-то смысле так и есть – он высасывает заражённую кровь вместе с ядом, который уже начал распространяться по телу.

Паук зашипел, и его мохнатая морда стала краснеть, Лаэрт нахмурился.

За несколько секунд брюхо насекомого увеличилось в два раза и тоже покраснело, потом стало подрагивать. Мерцающий погладил насекомое вновь, отдавая свою Силу, но это уже не помогало, хотя парень сильно побледнел.

С резким, отчаянным шипением паук взорвался ошмётками плоти и брызгами едко пахнущей зелёной гадости.

– Ну и вонища! – Райлин зажал правой рукой нос. – Меня тянет блевать от одной мысли, что такая дрянь была у меня внутри! И что? Не помогло? Почему он лопнул, задери меня острозуб?

– Он сумел высосать часть яда и остановить… хм… остановить его продвижение по телу. На время.

– И сколько у меня осталось, пока не помру? Не темни, мерцающий!

– Несколько дней, в зависимости от ситуации.

– И что потом?

– Если мы не найдём сильных целителей или друидов, ты погибнешь или превратишься в существо, подвластное воле того, кто выпустил в тебя эту дрянь.

– Ну уж нет! Я проходил такое с грёбаным Наместником, чтоб гнилоеды высосали ему глаза, Холлингом, и его кольцом! Лучше прикончи меня сейчас!

– Я тебя вылечу, если мы доберёмся вовремя до Рощи Друидов.

– Хм… друиды… да уж – они не станут никому просто так помогать, эти самодовольные помешанные древолюбы! Они скорее будут чахнуть над какой-нибудь зелёной хреновиной, чем помогут людям!

– Старейшина Аллофар мой давний друг, он не откажет. В любом случае, нам нужно отвести детей и уставших крестьян в безопасное место.

– Если всё было именно так, как вы рассказывали, дети мои, то Роща может оказаться в серьёзной опасности, – друид погладил густую бороду. – А что ты думаешь, несравненная Фейве?

– Дети могли ошибиться или придумать что-нибудь, у них в этом возрасте невероятно буйная фантазия, поэтому я не стала бы всерьёз воспринимать их страшную сказку.

– Но это всё было взаправду, тётечка Фейве! – Миа вцепилась в Кыша, чтобы не заплакать – уж слишком много потрясений выпало на неё в один день, да ещё эти взрослые совсем не хотят верить!

– Рав-да! Раба-давда! – подтвердил мышастик, затем отчаянно замахал лапками и большими ушами одновременно – но даже это не помогло.

– Миа, кажется, я уже просила тебя не называть меня «тётечкой» и не пытаться разжалобить такими вот сиротскими глазками, эмоциональным голоском, и прочими приёмчиками, которые, вероятно, успешно проходили у тебя в деревне. Но не со мной, золотце, не со мной.

Я очень люблю сказки, в том числе – страшные, даже сама их рассказывала в твоём возрасте, но существ, которых ты описала, не существует. Ни в сказках, ни в других мирах. И уж тем более не существует таких коварных золотистых змей, которые с аппетитом поедают водопрыгов – если бы ты внимательно слушала на моих занятиях, то знала бы, что водопрыги – абсолютно несъедобны.

– Да, тётечка! – Миа не выдержала менторский тон дриады. – Но он… она не съела, а взмеилась в него! И потом…

– Не кричи, – холодно одёрнула её Фейве. – А если ты ещё раз меня перебьёшь, я отправлю тебя на прополку Ползучих Сорняков вместо игр с твоим питомцем. Ты поняла меня?

– Да. Тётечка, – глаза девочки заблестели от обиды, непонимания и злости – всё это навалилось на неё сразу.

Ну почему взрослые так любят указывать, когда нужно просто понять? Почему? Почему?! Почему?!! А если эта тварюга уничтожит или заразит половину Рощи?

– Так вот, – дриада поправила изящное платье из листьев и цветов, которое не только подчёркивало её утончённую фигуру, но и всегда цвело по её настроению – сейчас на рукавах появились две крупные чёрные розы.

– Учитывая вашу с Лайни маленькую хитрость и бурлящую как вулкан фантазию, благодаря которой вы планировали лишить соперников очков, я попрошу Аллофара снять с вас два… нет, пожалуй, три очка в соревновании. Как вы считаете, Старейшина?

– Пожалуй, это слишком суровое наказание, к тому же, часть истории вполне может оказаться правдой и… – тут ярко-зелёные глаза дриады вспыхнули, а на из платья угрожающе высунулись острые шипы. – Но… наверное, стоит вынести решение на Совет Друидов.

– Удобное решение, – Фейве прищурилась. – Как всегда. В стиле Старейшины. Добренький дядюшка Аллофар не осмелился наказать завравшихся детишек, поэтому потакает их прихотям. Я это запомню.

– А что же делать нам, дяденька Аллафря? – тихонько спросила Миа.

– Вам? Отдыхать. И готовиться к следующему соревнованию. И выбросить всякие ужасы из головы, разумеется.

– Извините, старейшина, – Лайни поднял посох, прося слово. – Можно мне сказать? Дриада бросила на мальчика колючий взгляд, но Аллофар, не приветствующий лишнюю диктатуру несмотря на свой безоговорочный авторитет в Роще, кивнул.

– Помните, как вы превратили Миа с Кышем в боевых фей, и они сумели помочь закрыть Разлом Хаоса, рискуя жизнью? А потом она путешествовала по Вуали Теней и смогла выбраться оттуда через Второй Слой! И такое удавалось мало кому – я вот не знаю больше. Ну, кроме вас, наверное.

– Помню прекрасно, тем более, Миа принесла мне прекраснейший трофей, частицу Изумрудного Света (при этих словах девочка вспомнила Мохнатое Море с щекотливым, пушистым папоротником, и на душе у неё потеплело – всё-таки Аллафря добрый и любит её, а это очень-преочень здоровско! Ура, ур-р-а, ур-р-р-ра! Вот тебе, вредная, вредная Фейве!). – Мы как раз планировали с уважаемой Фейве заняться исследованием этого чуда. Я понимаю, к чему ты клонишь, Лайни – мы все благодарны Миа за то, что она сделала для Рощи Друидов.

– Во-о-от, – мальчик выдохнул, собираясь с мыслями перед тем, как сказать нечто важное. Шипы на платье дриады укоротились вдвое, однако при этом хищно заострились. – Если водопрыга никто… э-эм… никто в него не взмеивался – то вы с госпожой Фейве легко найдёте его невредимым, а мы сможем продолжить соревнование!

– Хм, в этом есть некое рациональное зерно. Но сегодня мы с несравненной Фейве собирались заняться более важным делом, – дриада кивнула. – Тем более, продолжать конкурс не имеет смысла: мы потеряли слишком много времени, а скоро вечер. Думаю, завтра или послезавтра я смогу найти время.

– И если вы не найдёте водопрыга, значит, мы с Миа правы? – выпалил мальчик. – Глаза дриады потемнели, а старейшина громко расхохотался.

– Если хотя бы половина из вашей истории правда, сын мой, я тут же вручу тебе посох Второго Листа и лично переведу на следующую ступень Силы, потому что это переворачивает практически все… да, все исследования о природе и взаимодействиях магии в нашей Рощи Друидов за десятки лет!

Шиала вздрогнула. Она сама не поняла, как задремала – девушку вновь посещали образы Башни Инквизиции и её жестоких хозяев, которые не коснулись Принцессы пальцем лишь потому что она служила, по их мнению, слишком важной разменной монетой для каких-то кровавых целей.

С ней неплохо обращались, кормили и даже выделили отдельную комнату, служившую, видимо, камерой пыток для каких-то несчастных – поэтому девушка ненавидела то место и его циничных, жестоких хозяев.

Но даже сбежав оттуда, она не смогла избавиться от дыхания Инквизиции. И в лесу Принцесса постоянно ловила себя на мысли, что за ней следят – она отдала бы всё на свете, чтобы всё это забыть!

А главную цель она даже боялась произнести вслух, будто Холлинг или кто-то другой мог подслушать её и украсть, превратить светлую идею в чёрные несбыточные надежды, мёртвым грузом цепляющие её душу.

Шиала хотела найти возможность попасть к самим Мерцающим – чтобы поблагодарить того, кто помог ей бежать и, возможно (когда раньше она об этом думала, всегда щемило сердце, словно в него впивались тонкие иголки инквизиторов) – узнать о судьбе отца, короля Эйриха. Ведь с ним не могли поступить как с вором, которых вешают на городских площадях, а значит, есть шанс, что Император Ахав его помиловал. И только Орден Мерцающих сумеет это узнать, соединив кусочки разорванных фактов воедино.

Твинклеры обязательно помогут ей. Обязательно! Другого просто не может быть. Принцесса найдёт их, даже если придётся годами выслушивать язвительно-поучительные уколы Холлинга, убегать от разбойников и держать внутри всё боль, о которой даже некому рассказать.

Она мысленно повторяла эти слова, пытаясь убедить себя в реальность своего плана, но до конца не верила в него.

Со временем воспоминания о потере близких перестали причинять ей такое резкое, давящее страдание, лишь разжигая надежду внутри. В глубине души она понимала, что найти хотя бы маленькую зацепку, которая помогла бы отыскать след Ордена практически невозможно.

Холлинг, этот седовласый кретин, тоже ничего не знал, или не хотел делиться знаниями. Он постоянно жаловался на судьбу, по несколько десятков раз объясняя девушке, как Император, «которому он долгие годы служил, не щадя живота и не жалея золота на подкупы», решил его казнить после единственной промашки за двадцать лет.

Единственная польза от бывшего Наместника была в том, что Шиале не приходилось идти по лесу одной. Она даже не могла представить, что сделала бы, если вновь увидела разбойников, огромных волков или ту жуткую Золотую Змею, которая заморозила их всех, а потом…

Что эта тварь сделала с главарём разбойников, не умещалось в голове девушки, но картина призрачной змеи, вселяющейся в человека, часто возникала страшным фантомом перед глазами, заставляя дрожать и забыть обо всём остальном.

Из уверенной в себе девушки, окрылённой успехом побега, она быстро превратилась в раздражительную Принцессу, против которой выступал весь зловредный Лес с его нескончаемыми противными обитателями.

– Ай! Что это за гадость! Бр-р-р-р! Если мы не выберемся из леса в ближайшие дни, я прикажу тебя казнить! – пообещала Шиала, когда Холлинг поднял девушку, угодившую в странное гнездо или гигантский замаскированный муравейник каких-то плотоядных обитателей леса.

Её с головы до ног засыпало ветками, острые колючки впились в одежду. Слезы подкатили к глазам. Во что превратится её удобный (и, как она считала, элегантный) плащ??! Как она сможет показаться мерцающим в таком виде?

– А я думал, вы поблагодарите меня за спасение! Впрочем, как угодно Принцессе, – ухмыльнулся Холлинг, осторожно отряхивая девушку и медленно сползая рукой чуть ниже спины. – Но к сожалению, вынужден напомнить: казнить собираются нас. Причем, именно те, кому вы так эмоционально собирались приказать угробить бедного старика.

Шиала покраснела, прекрасные изумрудные глаза сверкнули обидой, злостью и совсем ещё детским упорством одновременно.

– Вот увидишь, я разберусь с ними, они все… ой! Что это! – взвизгнула она, почувствовав, как по растрёпанным волосам что-то ползёт.

– Не шевелитесь! – увидев, как побледнел Наместник, Принцесса задрожала. О кровожадных существах, обитающих в лесу, рассказывали десятки историй одна страшнее другой.

– Кто это? – прошептала она, широко раскрыв глаза от ужаса. – Сними, сними сейчас же! Мамочка, она ползёт! Она копошится в моих волосах! Ну что ты её не вытащишь? Аа-а-а-а! Вытащи её, вытащи! Скоре-е-е-е-е!

– Если вы будете кричать, тогда у меня не останется шансов помочь, – спокойно сказал Холлинг и осторожно потянулся к волосам девушки, в которых самым нахальным образом копошилось какое-то не очень дружелюбное существо.

Шиала почувствовала, как сердце подпрыгнуло в груди, когда длинные, цепкие пальцы Наместники нежно коснулись головы. Послышалось жужжание.

Холлинг вскрикнул, его лицо перекосило от боли, однако он не разжал пальцев, вытаскивая омерзительное создание, напоминавшее помесь злобного муравья и крупного жука, который воинственно щёлкал несоразмерными с его телом челюстями.

Мужчина швырнул насекомое в сторону, оно раскрыло крылья, сердито загудело и полетело прочь.

Принцесса всхлипнула, судорожно вертя головой – вдруг на неё упадёт ещё какая-нибудь гадость? Но заметив на руке своего спасителя кровь, она выхватила сумочку с заветными эликсирами.

– Целебная Лерейна должна помочь, – закусив губу, сказала она. – Я чуть в обморок не упала от этой ползущей жу-у-ти!

– Хорошо, я успел, и тварь не укусила вас, – бледность ещё не сошла с лица Холлинга. – Муравьи-живоглорки ядовиты. Они могут залезать в самые узкие щели и нападают на людей. Однажды отряд гвардейцев не досчитался пятерых парней, они просто потеряли бдительность в лесу.

– Спасибо, – прошептала Шиала, её глаза заблестели от слёз. – Я не хотела кричать… просто… в последнее время у меня часто случаются истерики.

– Не стоит, – Холлинг улыбнулся, отчего его грубое, морщинистое лицо даже стало симпатичнее. – Помню, случай был, тогда я ещё служил в императорской армии. Однажды мы остановились около деревушки, а рядом, как мы узнали позже, было гнездо живоглорок. Один офицер отошёл подальше, снял штаны… Мы услышали такой вопль, словно ревел раненный бык! Оказывается, жук подкрался незаметно, подождал, сволочь, пока солдат присядет и потом залез в…

– Хватит! Какая гадость, эти живогро… эти твари! – ахнула принцесса, её изящное лицо залил румянец.

– Не скажите: из их прочных хитиновых панцирей делают драгоценные ожерелья, они светятся ночью получше факелов. А яд при определённой химической обработке заменит хорошую целебную настойку. Правда, поймать этих бестий сложно…

Шиала заметила, как заблестели глаза Холлинга. Оставалось только надеяться, что он не решится охотиться на этих сумасшедших насекомых-убийц!

– А откуда вы всё знаете? – изумилась она.

– Ну, принцесса, вы же понимаете – императорская служба требует, хм, разностороннего подхода.

– Это ничего не объясняет, – девушка прищурилась, стараясь уловить, что же скрывает от неё Холлинг, но тот лишь развёл руками.

– Пока придётся довольствоваться этим, – многозначительно сказал он. – Кстати, если мне не изменяет память, где-то рядом должен быть неплохой трактир, если его хозяина не сожрали острозубы.

– Трактир в лесу? – казалось, после жуков-людоедов Принцессу сегодня ничто не удивит, но возможность поспать в тепле, (а не прислушиваться постоянно, вздрагивая от каждого шороха – ползёт по тебе какая-нибудь вреднопакостная живоглорка или это просто упал лист с дерева?) и покушать, выглядело сейчас невероятной удачей.

– Не совсем так, отсюда недалеко до небольшой дороги, которой пользуются купцы и караванщики, поэтому тот, кто отважится построить в такой глуши трактир, может рассчитывать на серьёзную прибыль – а деньги, моя дорогая, для многих перевешивают почти любой риск.

– А ты меня не обманываешь? – Шиале показался подозрительным хитроватый прищур Холлинга и его взгляд.

– Это мы сможем проверить, только когда доберёмся до места, – усмехнулся он. – Так что же, Принцесса, поверите ли вы словам старого дядюшки?

– Хорошо, – кивнула она, а сама незаметно нащупала за поясом нож.

Они продирались сквозь чащу, наверное, целых три вечности и одно мрачное тысячелетие – во всяком случае, так показалось Шиале, которая внутренне вздрагивала от каждого шороха, ожидая увидеть готового к прыжку острозуба, разбойника или какую-нибудь отвратительную живоглорку, с яростным жужжанием прыгающую ей на голову.

Это ожидание оказалось слишком тяжёлым испытанием для девушки, только недавно сбежавшей от Инквизиции, но она приложила немало усилий, чтобы придавить в душе Капризную Истеричку, в любую минуту пытавшуюся закатить Наместнику скандал и пообещать казнить на ближайшем кусте, если он не добудет для неё золочёную карету с белоснежными единорогами, набор шёлковых платьев, тёплую ванну и ужин, как во дворце у папочки Эйриха.

И неожиданно её терпение превратилось в чудо!

Они действительно вышли на небольшую дорогу, недалеко от которой приглашала теплым, гостеприимным светом из окон небольшая двухэтажная таверна. На минуту Шиале показалось, что она увидела бывший дворец отца – таким потрясающим для неё оказалось это открытие на фоне всех злоключений.

– Это… что, правда… таверна? Настоящая? – спросила она, в глубине души понимая, насколько глупо выглядит сейчас перед Холлингом.

– Разумеется. Надеюсь, Принцесса не подозревала меня в том, что я хочу затащить её в дешёвый бордель и продать работорговцам или Инквизиции?