Текст книги "Крушение великой России и Дома Романовых. Воспоминания помощника московского градоначальника"

Глава V
Старый «жандарм Европы» и революционный «коммунистический жандарм» XX века

И это была Россия старого царского режима, так ненавистного революционерам-смутьянам.

При нем, при этом старом режиме, Россия выросла в империю больше той, которой гордился Карл Великий. При старом режиме она честно боролась, защищала слабых и угнетенных от тирании сильных, ограждала права и свободу других народов от посягательств могущественных завоевателей, спасала своих союзников, и не только в 1914–1916 годах…

Великая Россия Романовых не раз спасала другие европейские народы, в особенности ближайших своих соседей Германию и Австро-Венгрию в такие моменты истории, когда самому государственному их бытию угрожала смертельная опасность.

К сожалению, современное поколение уже забывает, а официальные историки долго замалчивали правду о том, кто спас Пруссию в 1813 году[64]64
  28 февраля 1813 г. прусским королем Фридрихом Вильгельмом III подписан был Калишский договор с русским императором Александром I: Пруссия должна была быть восстановлена в границах 1806 г., и император Александр не сложил оружия, пока не освободил Германию от французского ига. (Примеч. авт.)


[Закрыть]. Близкие отношения Прусского королевского дома к нашим трем монархам создали привилегированное положение для этой страны, и вплоть до царствования Александра III у историков проводился фальсифицированный взгляд на русско-прусские отношения с прямым принижением великой и благодетельной для Пруссии роли, какую в ее судьбе играла могущественная Россия.

Достаточно вспомнить, что предпринятый императором Александром I, вопреки мнению главнокомандующего Кутузова-Смоленского в 1813 году, по изгнании из России Наполеона, заграничный поход был войной за освобождение Германии, результатом которой было усиление Австрии и Пруссии. В память свидания с прусским королем в городе Калише был сооружен императором Александром I памятник. На этом свидании русский царь обещал восстановить Пруссию, и на памятнике была сделана надпись о «вечной дружбе» Пруссии и России.

Принося в жертву собственные интересы, Россия спасла от наполеоновского ярма Пруссию и Австрию, а вслед за тем заключенный 14 сентября 1815 года Священный союз в течение полустолетия оберегал безопасность и мирное развитие всех немецких государств. Исключительно благодаря роли «жандарма Европы», взятой на себя самодержавно-монархической Россией, революционные потрясения 1847–1849 годов оказались бессильными сокрушить монархии Центральной Европы и превратить ее в конгломерат нынешних демократических республик. Троны Габсбургов и Гогенцоллернов были спасены и в течение всего XIX столетия поддерживались могучей опорой Российской империи, одно существование которой уже служило охраной монархического принципа и укреплению монархических начал в Западной Европе.

«Жандарм Европы» – вот звание, столь почетное в наше время переоценки всех ценностей, но ненавистное политиканствующим либералам и международным политическим авантюристам, присвоено было за эти действия великой России.

«Полицейское государство», страна «полицейского режима» – так пренебрежительно называли императорскую Россию фанатики республиканского демократизма, возмущавшиеся «угнетением» европейских народов. Россия представлялась им не иначе как карикатурным образцом самых уродливых стеснений индивидуальной свободы и «общественной жизни», что, как все мы знали, существовало более всего в воспаленном злобой воображении этих ненавистников монархии…

Даже наукой государственного права, как за границей, так и у нас, усвоена была модная отрицательная характеристика «монархического полицейского режима», хотя по сравнению с нынешними социалистическими республиками подобных им чисто «полицейских государств» среди старых монархий еще не бывало… А менее других таким была Россия, хотя бы потому, что три четверти ее населения – крестьянство – сохраняло общинное самоуправление.

Собственно же полиция в смысле власти, законом ей предоставленной, была у нас, за исключением столичной, почти безвластной и очень слабой в сравнении со всеми республиканскими полициями того времени. Принимая во внимание огромнейшие территории уездов и губерний, величиной в целые европейские государства, которые ей приходилось обслуживать, ничтожный численный состав полиции был весьма недостаточен.

Но вот сбылись чаяния поклонников народовластия, насадителей демократических «свободы, равенства и братства», столь фиктивных во всех республиках… И что же мы видим? Наиболее благоустроенные из республик, как, например, Соединенные Штаты Америки или гостеприимно приютившая нас Франция, в сущности, только и держатся силой все тех же жандармов, то есть государственной полицией. А пресловутая женевская Лига Наций от утопических задач сверхпарламентского интернационала медленно, но верно переходит к функциям блаженной памяти Священного союза, того «жандарма Европы», которого так недостает для поддержания правопорядка среди народившихся после Мировой войны республик.

Зато в условиях жизни, личного труда и свободы передвижения по современной Европе граждане ее новых передовых государств испытывают такие чисто полицейские стеснения международного характера, которых до Мировой войны уже давно не существовало в цивилизованных странах.

Укажем лишь на то, что в любом из этих свободнейших «демократических» государств граждане соседней страны… не имеют права жительства иначе, как с особого разрешения, подтвержденного пресловутыми визами на обязательных паспортах и удостоверениях личности с фотографиями, оплачивая их специальным сбором на иностранцев.

Свободолюбивая Европа XX столетия под демократическим «новым режимом» дошла до того, что установила для граждан всех государств обязательную «черту оседлости», переступить которую в соседнее государство никто не смеет без предварительного полицейского разрешения на право жительства в этой стране!

Торжественно отпраздновано уже десятилетие «всеобщего мира», а вернее, «вооруженного перемирия» после окончания смертоубийственнейшей из войн, в которой за «право и свободу» гибли миллионы людей и был уничтожен цвет мужского населения цивилизованных стран…

Новая демократизированная европейская государственность может теперь праздновать также и свое десятилетие не теоретического, а действительного «полицейского режима», торжества настоящей полицейской государственности, неминуемой при государственном социализме. Самым уродливым образцом такого истинно полицейского государства является СССР, где самодержавно царствуют безответственнейшие палачи ГПУ, то есть Государственного политического (а вернее – полицейского) управления.

Фанатики-доктринеры социализма могут еще кое-как, набором заученных трескучих фраз, оспаривать в утопических социальных экспериментах результаты «новой государственности»…

Но одного очевидного, цинично признаваемого их официальной статистикой и самого ужасного для человечества результата новейшего «демократического режима» они скрыть не в состоянии: это морального разложения и физического вырождения населения в наиболее зараженных социализмом странах, повсеместно прогрессирующей преступности и не виданного ни в монархической довоенной Европе, ни в старой царской России – угрожающе возросшего количества смертоубийств.

В уголовной хронике истекшего десятилетия историк найдет невероятные для христианских стран случаи систематических убийств с целью… торговли человеческим мясом, как это установлено в 1924 году в Германии в кошмарном деле мясника-людоеда, и не менее чудовищные убиения с целью утоления звериного голода оскотинившихся людей, как это неоднократно случалось в безбожническом, но зато самом социалистическом Союзе Советских Республик.

Новейшие свидетельские показания очевидцев этих ужасов людоедства напечатаны, с позволения большевистской цензуры, в стенографических записях разговоров Софьи Федорченко в книге 6-й журнала «Новый мир» за 1927 год, издаваемого при официальных московских «Известиях ЦИК СССР».

Вот несколько строк из этих стенограмм, жуткими словами обрисовывающих созданный диктатурой пролетариата «новый мир», в который обратили идеологи безбожия, бесправия, безначалия и всякого рода безнравственности своими опытами государственно-коммунистического хозяйства богатейшую страну в мире и до чего ими доведен на своей родной земле русский «народ-богоносец»:

«…И порешили, кто первый ослабнет, того убить и есть… Ослаб один. Спрашивают: ослаб?

А он вроде как усмехается – я, мол, вас не хуже. Ему толком говорят: помрешь, нельзя людям мертвое мясо есть. Не признается… Что с ним поделаешь? Так и убили непризнавшегося…

Женщина, как родит, куда ни на есть забьется, чтобы дитя не отняли. И грехом не считалось только что рожденное съесть. А мать от родов слабая, дитю не защита»[65]65
  Федорченко С. Народ на войне // Новый мир. 1927. № 6. С. 129.
  Странствовавшая по России стенографистка Софья Федорченко в течение ряда лет записывала рассказываемое ей участниками и очевидцами Гражданской войны о голоде и прочих ужасных народных переживаниях в Советской России. Стенограммы ее напечатаны в № 3, 4, 6 и последующих «Нового мира» в 1927 г. (Примеч. авт.)


[Закрыть].

Как часто вздыхают теперь люди труда и порядка всех стран об императорском или королевском жандарме и как мечтают иметь хотя бы что-то вроде современной французской жандармерии прочие, менее благоустроенные молодые республики.

А ведь ни в одной из монархий государственная полиция не была доведена до такой многочисленности и не имела такого политического значения и власти, как в нынешних «передовых» республиках, не говоря уже о всесильной, грозной даже самим большевистским главарям ОГПУ[66]66
  ОГПУ – сокращение названия Объединенное государственное политическое управление, заменившее в 1923 г. ВЧК. (Примеч. авт.)


[Закрыть] в коммунистическом «раю», в СССР.

Порабощенный палачами ОГПУ, русский народ выживает второе десятилетие под окровавленной подошвой тяжелого сапога «красной жандармерии» и под беспрерывным террором арестов, пыток, ссылок, под вечной угрозой расстрела в «административном порядке», по безответственным приказам красных комиссаров, когда гибнут не только отдельные лица, но и целые селения и бастующие рабочие.

Этот «самоновейший» из всех новых режимов подчинил «ячеечному» сыску всю жизнь 150-миллионной России. На эту большевистскую «жандармерию», на «чрезвычайную» охрану брошены огромнейшие средства, о которых охранные отделения старого режима не смели и мечтать. У самого передового «рабоче-крестьянского» правительства – целая армия, десятки тысяч прошедших специальные государственные «школы провокации» агентов, сексотов, то есть секретных сотрудников, провокаторов, которым наперед прощены все преступления, какие они сочтут нужным совершить в интересах службы для спасения коммунистической Совдепии и для торжества мировой революции.

История оценит это удивительное явление – как на смену старых блюстителей мира и благосостояния народов в поражающем своим прогрессом XX веке выступил новый «коммунистический жандарм Европы» в лице главарей анархического 3-го Интернационала – московского Коминтерна.

С этим «международным революционным жандармом» вынуждены считаться могущественнейшие государства. Народы и их правители долгие годы под гнетом напряженной, скрытой и явной борьбы с разрушительной силой этого преступного международного объединения антинациональных противогосударственных отбросов всего цивилизованного мира, подонков культурного человечества.

Современники были свидетелями, какие внутренние потрясения пришлось пережить сильнейшей мировой державе, веками считавшейся «жандармом морей», сколько времени и усилий понадобилось гордой Британской империи, чтобы выбросить наконец за море наглых носителей большевистской заразы, стряхнуть с себя иго 3-го Интернационала… Но, сбросив в 1926 году, вновь допустили в 1929-м, вопреки протестам всех здравомыслящих людей.

«Жандармом Европы» Россия была в течение многих веков. Допетровская Русь периодически служила оградительной стеной от нашествия варваров-азиатов, решавшей судьбы европейских народов. Достаточно вспомнить, что в XV веке, в исторический момент борьбы между Азией и Европой, между магометанством и христианством, русский великий князь, государь всея Руси Иоанн III, изгонял татар в то же время, когда испанский король Фердинанд изгонял мавров.

И не об этого ли старого «жандарма Европы», не об Россию ли разбилась докатившаяся в 1812 году до Москвы стихийная волна Великой французской революции в лице ее детища Наполеона Бонапарта с разноплеменными полчищами, сокрушающего троны и порабощавшего народы? Стоит вспомнить, какие чисто революционные методы применил этот гениальный авантюрист, покушаясь разрушить государственную мощь нашего Отечества, как изощрялся он в своих прокламациях, стремясь поднять восстание темных народных масс против царя!

Самыми недостойными способами, вплоть до фальшивых ассигнаций, пытался этот император сломить Россию, крепкую единением народа со своим природным царем…

Великий патриотический порыв русского народа и его вождей в 1812 году и вся последующая освободительная война 1812–1814 годов были, по существу, явлениями контрреволюционными.

Поэтому и закончились они низложением гениального полководца-узурпатора российским императором-самодержцем, восстановившим в обескровленной и разрушенной Франции ее старую, двадцать лет отсутствующую власть и законную династию Бурбонов. Людовик XVIII, спасшийся во время революции, с корпусом верных войск и множеством эмигрантов-роялистов в течение нескольких лет по повелению Павла I и Александра I, находили безопасный приют и покровительство в Митаве[67]67
  Людовик XVIII, младший брат Людовика XVI, казненного революционерами в 1793 г., нашел не только приют в Митаве, но и финансовую помощь в размере 200 тыс. рублей в год. Обносившимся французским войскам были выданы русские мушкетерские и драгунские мундиры, только на шапках были сохранены королевские лилии. Принцесса Мария Тереза, дочь казненного короля Людовика XVI, венчалась в Митаве с герцогом Ангулемским, и там же была отпразднована ее свадьба. (Примеч. авт.)
  Город Митава – ныне Елгава, Латвия.


[Закрыть], Петербурге и во внутренних губерниях у гостеприимно приглашавших их русских помещиков. Россия превратилась в гнездо эмигрантов, изгнанных Французской республикой, которые составили целый корпус в русских войсках на Волыни.

В 1815 году, когда в Ватерлоо Наполеон был разбит окончательно, Александр I снова великодушно спас Францию от своекорыстных притязаний своих мстительных союзников и поставил ей гуманное правительство Ришелье[68]68
  Ришелье Арман Эммануэль дю Плесси, французский и русский государственный деятель из основателей Одессы; на русской службе (до 1815 г.) – градоначальник Одессы и генерал-губернатор Новороссии и Бессарабии; на французской службе (с 1815 г.) – первый министр и министр иностранных дел правительства Людовика XVIII.


[Закрыть].

Десятилетиями ждал король-изгнанник возвращения во Францию и наконец дождался, благодаря победам Александра I… Сто лет тому назад, при преемнике Александра Благословенного – при императоре-рыцаре Николае Павловиче, – не было в Европе «русского вопроса», а была державная русская воля… «Сто тысяч штыков», которые он обещал послать «зрителями» во французский театр, где его непочтительно изобразили, имели тогда самый реальный смысл…

Не стало Российской империи, рухнул трехсотлетний трон Дома Романовых, и немедленно вслед за ним обрушилась тысячелетняя монархия Габсбургов. Нет более трона и по-тевтонски кичливых Гогенцоллернов, а с ними исчезли и все прочие немецкие монархии, над которыми 48 лет царила со своим «бронированным кулаком» Пруссия Гогенцоллернов.

Немецкому народу и его правителям никогда не удастся стереть со страниц беспристрастной истории факт, что только благожелательный нейтралитет России во время Франкопрусской войны 1870 года, как и в 1866 году, позволил Пруссии разгромить сначала Австро-Венгрию, а затем и ненавистную немцам Францию Наполеона III.

Стоило тогда России только «пошевелиться» – и все гениальные планы Бисмарка оказались бы несбыточными мечтами: никакого объединения слабых немецких государств в могущественную Германскую империю, под главенством Пруссии и во вред России и славянству, не могло бы осуществиться…

Двуличная политика стремившегося к гегемонии в Европе Наполеона III, попытки его ослабить быстро возродившуюся после Крымской войны Россию, открытая поддержка им польского восстания в 1863 году, а также тяжелое впечатление Александра II в 1866 году от посещения Парижа, где в него стрелял поляк Березовский[69]69
  Польский политический эмигрант Березовский, участник восстания 1863 г., жил во Франции и получал от французского правительства пенсию, но во время официального визита русского императора в Париж попытался его убить. (Примеч. авт.)


[Закрыть], – вот причины временного безучастного отношения России к Франции в 1870 году.

А ведь после Парижского мира 1856 года казалось, что наступило время франко-русской дружбы. У нас говорили уже о союзе с Францией. В 1859 году русское общество восторгалось победами французов над австрийцами в освобождаемой Италии. Россия первая признала тогда присоединение Францией Савойи и Ниццы.

Но в то время, как Александр II отверг предложение Австрии о возобновлении Священного союза, Наполеон III поощрял поляков к восстанию и в дни этого восстания, присвоив себе роль заступника католической Польши, пытался опрокинуть на нас всю Европу. А после усмирения польского мятежа 1863 года французское правительство открыто, через парламент отпускало значительные суммы на содержание беглых из России повстанцев и революционных вещателей в виде пенсий по старшинству чинов в повстанческих бандах, именовавшихся в прениях парижского парламента «национальной польской армией».

В 1875 году Франция была спасена от окончательного разгрома объединенной уже Германией, одним словом Александра II, своим благородным заступничеством остановившего новые завоевательные замыслы Берлина.

А ведь в то время русскому царю и его дипломатии приходилось иметь дело не с «бедным родственником», скромным прусским королем, а с императором Германии и с его «железным» имперским канцлером. Но и в 1866 году, и в 1870-м только благодаря поддержке своего царственного племянника прусскому королю Вильгельму удалось счастливо завершить войны и создать Германскую империю.

«После Бога Германия всем обязана Вашему императорскому величеству», – телеграфировал Вильгельм I по взятии Парижа в 1870 году российскому самодержцу императору Александру II. Александерплац[70]70
  Александерплац – площадь Александра, одна из самых известных площадей в Берлине в историческом квартале Кёнингштадт.
  Была названа в честь русского императора Александра I. Старая застройка площади сильно пострадала во время Второй мировой войны, по большей части была снесена, и с 1960-х гг. Александерплац застраивалась подчеркнуто современными зданиями и сооружениями.


[Закрыть] и Александровский гренадерский полк прусской гвардии напоминали новым поколениям немцев, чем была обязана Германия XIX столетия русским царям: освободителю Пруссии Александру I и верному, до забвения своих интересов, «Союзу трех императоров» Александру II.

Как всегда, нашей дипломатией опасные последствия германского единства для России и славянства были поняты с большим опозданием.

Сам Бисмарк и его государь, первый император новой Германской империи, достигнув заветных своих стремлений объединения Германии, хорошо знали русскую мощь и цену русской дружбы и тщательно избегали столкновений с великой славянской державой, не желая рисковать приобретенным с такими трудами и жертвами политическим могуществом, а более всего опасались подвергать риску династические интересы и монархический режим, на которых держалась вся Германская империя.

Зараженных уже социализмом и стремлениями к народовластию соотечественников Карла Маркса, «добрых немцев», можно было удерживать под монархическими знаменами лишь до тех пор, пока за спиной Пруссии на Востоке существовал твердый оплот монархий – царская Россия…

Вот что отлично сознавали создатели германского единства император новой Германии Вильгельм I и его «железный» канцлер князь Бисмарк[71]71
  Князь Отто фон Бисмарк, состоявший двадцать лет имперским канцлером со времени утверждения Германской империи, вышел в отставку в 1890 г. (Примеч. авт.)


[Закрыть]. Вот почему на смертном одре престарелый Вильгельм I завещал неуравновешенному внуку, будущему наследнику престола Вильгельму II, «сохранять мир с Россией», а «железный» канцлер, когда отстранился от дел, в последнем слове своем императору Вильгельму II дал мудрый совет: «Если хотите полного благополучия Германии, никогда не воюйте с Россией»…

Давно наступило отрезвление в отношениях к царской России даже у вековой ее соперницы Великобритании, постоянно стремившейся всеми средствами к ослаблению могущества «Империи царей»…

Особенно выявился поворот общественного мнения Англии в начале Великой войны 1914–1918 годов. В январе 1915 года в лондонском журнале «Девятнадцатый век» напечатана была поучительная статья Перси Дермера «Душа России».

Статья эта интересна как выражение крутого поворота общественного мнения в Англии в нашу сторону, как искреннее изъявление симпатии англичан к России[72]72
  За прошедший с 1915 г. исторический период отношение Англии к России менялось неоднократно, так что очередное проявление симпатий к русским вызывает сомнение в искренности британцев.


[Закрыть].

Вот вкратце содержание статьи.

Не только в Германии в литературе и обществе, но и в Англии до последнего времени были ходячими по отношению к русским выражения вроде: «дикие московиты», «кровожадные казаки», «азиатское варварство», «русское зверство», «восточнославянская квазицивилизация» и т. и. Понятно, что такими эпитетами характеризовались, а точнее, клеймились низшие слои русского народа, главным образом крестьянство.

Но спрашивается, когда же это «русские орды» причиняли немцам или нам бедствия? Вторгались ли они в наши пределы? Не они ли спасли Германию от рук Наполеона и способствовали созданию Германской империи? И не мы ли в союзе с врагами христианства и в их интересах без повода вторглись в Россию во время Крымской войны? Кто мешал русским бороться за свободу христианских наций?

Было, несомненно, много мрачного, средневекового в прошлом русского народа, было больше и дольше, чем у нас, и это тормозило его развитие, его культуру, но ведь все темное, злое в его прошлом от посторонних влияний, а не свое национальное, природное, и в весьма значительной дозе пришло от той же Пруссии… Много ли было людей чисто русского происхождения во власти?

Война нанесла смертельный удар этому душившему Россию немецкому влиянию, этому «пруссианизму». Таков смысл перемены названий русских городов, начиная с Петрограда.

Трактуя Россию и русских, надо иметь в виду и те исторические катастрофы, которые постигали их. Какая другая нация пережила, перестрадала столько?

И, несмотря на все потрясения, эта нация не только сравнялась со своими соседями на Западе, но и обогнала. Возьмите вопрос о женской эмансипации. Я уж не говорю о том, что дала «варварская» Россия в области литературы, науки и искусства.

Русские в своих исторических судьбах – это армия, выдержавшая ужасные бои, растерявшая своих полководцев, но ничуть не утратившая свою боеспособность.

Россия обновляется, возрождается, и эта нарождающаяся еще более мощная Русь – есть Русь крестьянская, а не интеллигентская.

Если будущее мира лежит в «людях земли», в установлении братства людей и народов, то Россия может внести неоценимое сокровище в здание жизни нового века.

Русский крестьянин – это настоящее, неиспорченное дитя природы – простое, доверчивое, честное и мягкосердечное. Россию принято называть святой, и это вполне основательно: так глубоко она религиозна, особенно в крестьянском сословии. Само слово «крестьянин» – значит христианин. Он, правда, крайне нуждается в образовании, в воспитании, но, когда получит их, станет могучим двигателем цивилизации.

Мнение передовых русских писателей, во главе которых стоит граф Толстой, таково, что России предстоит великая цивилизаторская миссия и в Европе, и в Азии, что истинный демократический идеал базисом своим должен иметь русское крестьянство, самое демократическое в мире. Русский крестьянин не святой, но из одного со святыми материала. Религиозность русского человека-простолюдина прямо трогательна, она совсем не то, что наша набожность – изношенная, холодная. И если бы Христос снова сошел на землю, Он избрал бы именно его и благословил. Вследствие глубокой религиозности русский так уверенно смотрит теперь, даже при неудачах их оружия, на будущее: он твердо верит в победу правды над неправдой.

И политическое мировоззрение русского крестьянина тоже религиозное. Отечество его – это семья, в ней его душа. И вся Россия в глазах его – это одна огромная семья, а царь – ее отец: термин, совершенно неприложимый ни к одному из других монархов мира.

Христианская вера есть главное связующее звено в этой семье, и русскому одинаково близки все православные.

Оттого русский царь не мог не заступиться за сербов. Народ потребовал бы этого.

Русский крестьянин по природе умен, любознателен, вдумчив, полон поэзии, мягкосердечен и общителен. Язык его преисполнен глубокого и оригинального юмора.

Вообще, мы того мнения, что славянская раса – раса великого будущего. Что касается России, то надо знать, что население этой страны увеличивается на 3 миллиона в год. Как же оно будет возрастать, когда борьба с детской смертностью станет успешной? Стоит призадуматься над тем, чего может достичь эта нация через сто лет.

И эта великая нация с нами в союзе. Старые слепые предрассудки миновали. Мы стали распознавать русский народ и высоко уважать его. Наши церкви стали сближаться.

Несомненно, мы, англичане, обладаем известными сторонами духа, в которых нуждается Россия, но и она имеет нечто такое, чего недостает нам и что для нас необходимо.

Таковы были признания англичан пятнадцать лет тому назад.

История Европы XIX столетия документально свидетельствует, как многократно и многообразно выявлялось благодетельное влияние России, этого старого «жандарма Европы», на судьбы народов, и не только в странах монархических. Передовые демократические республики многим обязаны царской России.

Несмотря на систематическое противодействие Англии, Россия Александра I, Николая I, Александра II, Александра III много содействовала сохранению международного правового положения континентальных европейских государств, а в 1860-х годах Соединенных Штатов Северной Америки.

А кому же, как не императору Николаю II, принадлежит идея единения европейских государств и созыва мирной конференции в Гааге в 1897 году в целях всеобщего мира и сокращения вооружений?

И пресловутая Лига Наций, и выступление Бриана с мирным проектом «Соединенных штатов Европы»[73]73
  Аристид Бриан, одиннадцать раз занимавший пост премьер-министра Франции, в 1928 г. был удостоен Нобелевской премии мира за Локарнские соглашения о послевоенных границах в Европе и ряд мирных инициатив.


[Закрыть] – что это, как не дальнейшее развитие идей Гаагской конференции, созванной по инициативе императора Николая II?

Заслуги России перед своей главной союзницей в минувшей войне теперь общепризнанны. Но нельзя забывать, что даже демократическая французская Третья республика в первое десятилетие своего существования (1880–1890) немало обязана именно царской России. Благодаря могущественной поддержке российских правителей, а затем и союзу самодержавной монархии с парламентской республикой была прочно, на долгие годы ограждена внешняя безопасность последней.

Эта единственная тогда значительная республика в Европе постепенно окрепла под покровительством царской России, и далеко не идеальный парламентский строй современной Франции упрочился без помехи извне.

Десятилетиями раньше, в то время как последний французский император Наполеон III об руку с Англией занимал явно угрожающую позицию против Союза Северо-Американских Штатов в критический момент их войны с Югом, русский царь оказал североамериканскому народу не только моральную, но и военную помощь.

В сентябре 1863 года, когда над США нависла опасность открытой интервенции со стороны Англии и Франции в целях разрушения государственного единства Соединенных Штатов, произошло одно из самых ярких событий в истории международной политики.

11 сентября русская эскадра под командой контр-адмирала Попова и 24 сентября другая под командой контр-адмирала Лесовского появились, первая в Сан-Франциско, а вторая в Нью-Йорке, с инструкцией «оказать помощь Союзу Северо-Американских Соединенных Штатов, если Великобритания и Франция предпримут против него враждебные действия».

В Соединенных Штатах эти посещения были приняты с радостью и благодарностью.

Празднование 300-летия Дома Романовых в Костроме. Выход их императорских величеств из царской беседки

Императрица Александра Феодоровна во время закладки памятника в честь 300-летия Дома Романовых

Его императорское величество Николай II обходит почетный караул 13-го лейб-гренадерского Эриванского его величества полка

Император Николай II, великие княжны Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия и сопровождающие их лица выходят из нового здания общества Красного Креста

Торжественный въезд императорской свиты через Триумфальные ворота в Москву

Император Николай II у палат бояр Романовых

На Красной площади в ожидании прибытия государя

Прибытие Николая II и Александры Феодоровны на Красную площадь

Император Николай II и императрица Александра Феодоровна во время торжественного выхода в Кремле

Обелиск в честь 300-летия Дома Романовых, установленный в Александровском саду

300-летие Дома Романовых в Царском Селе

300-летие Дома Романовых в Санкт-Петербурге. Праздничное украшение Гостиного Двора на Невском проспекте

Народный Дом в дни празднования 300-летия Дома Романовых

Император Николай II и цесаревич Алексей отъезжают от Казанского собора по окончании молебна в день празднования 300-летия Дома Романовых

Празднование 300-летия Дома Романовых. У Казанского собора

Праздник учащихся в высочайшем присутствии в Народном Доме императора Николая II

Бал в Дворянском собрании Санкт-Петербурга в честь 300-летия Дома Романовых

Вячеслав Константинович Плеве

Сергей Юльевич Витте

Иван Ильич Петрункевич

Дмитрий Николаевич Шипов

Группа депутатов Первой Государственной думы. Слева направо:

Ф.Ф. Кокошкин, С.А. Муромцев, И.И. Петрункевич, М.М. Винавер, В.Д. Набоков

Александр Григорьевич Булыгин

Дмитрий Сергеевич Сипягин

С начала XIX века Англия чрезвычайно энергичной деятельностью ее дипломатии направляла усилия на ослабление всех своих соперников во всех частях земного шара. Когда наступила очередь России, Крымская война на время положила конец русскому преобладанию на Ближнем Востоке. Затеяв коалиционную войну против России в 1854 году, Великобритания уже тогда обрекала наше Отечество на то расчленение и отнятие окраин, которым, для удовлетворения Европы, Россия поплатилась в 1919 году за все жертвы, принесенные русским народом для спасения европейских государств от гегемонии Германии.

Лорд Палмерстон[74]74
  Палмерстон Г.Д.Т. – в 1830-х гг. министр иностранных дел Великобритании, позже лидер британской оппозиции, в 1855–1858 гг. и с 1859 г. вплоть до своей кончины в 1865 г. – английский премьер-министр.


[Закрыть] писал в 1854 году Джону Русселю, английскому послу в Вашингтоне: «Для меня идеальная цель начинающейся войны с Россией заключается в следующем: Аландские острова и Финляндия возвращаются Швеции; немецкие балтийские провинции России предаются Пруссии; ядро Польского королевства восстанавливается, как барьер между Германией и Россией; Валахия и Молдавия с устьем Дуная отдаются Австрии; Крым, Черкессия и Грузия отрываются от России, Крым и Грузия передаются Турции, а Черкессия становится независимой либо подчиняется сюзеренитету султана»…

В 1863 году польские дела дали Англии верное средство разорвать начавшееся сближение Франции с Россией.

В тяжелое время Крымской войны и полной изоляции России правительство и общественное мнение в США еще занимали в отношении к нам дружественное положение. Так о готовящемся нападении англо-французского флота на дальневосточное русское побережье местные власти были своевременно предупреждены американским консулом в Гонолулу. В Петропавловске-Камчатском были приняты меры, и небольшие русские силы победоносно отбили нападение союзного флота, сбросив в море высаженный им десант. Эта русская победа вызвала в Соединенных Штатах всеобщее ликование.

События 1860–1863 годов еще более укрепили дружбу между Америкой и Россией. Поднятый Лондоном вопрос о вмешательстве в защиту Польши встретил поддержку в Париже, где всегда Польша считалась надежной опорой французской политики против Пруссии и России. Как и Соединенные Штаты в том же самом году, Россия очутилась перед угрозой поддержки восстания вооруженной интервенцией Англии и Франции…

Пытались разорвать связь между естественными друзьями по несчастью – Северо-Американскими Штатами и Россией. Но вашингтонский кабинет отклонил англо-французское предложение о совместном выступлении по польскому вопросу. Также и Россия отказалась участвовать в подобном вмешательстве в конфликт между Севером и Югом в Соединенных Штатах…