Текст книги "Космический скиталец"

– Устроим, – уверенно ответил особист. – Точно устроим…

К моему удивлению, всё получилось. Я мог бы описать, как красочно взорвался от попадания одиннадцатой торпеды избитый супердредноут с главнокомандующим на борту, как погибали другие корабли сопровождения флагмана, как мы безвозвратно потеряли семь крейсеров и один носитель. Мог бы описать эту красочную и эпическую битву. Мог бы, если бы видел.

Однако весь бой я просидел у себя в кабинете и командовал дроидами и техниками, отправляя их устранять неполадки. Скажу лишь то, что работы хватало, с учётом того, что нас накрыл один из ответных залпов флагмана лемурцев. Причина, почему тот с упорством долбил по нам, была банальной: за нашей тушей прятались три торпедоносца, перезаряжались, выходили на прямую наводку, выпускали торпеды и снова уходили за наш корпус для перезарядки. Но узнала об этом большая часть экипажа, включая меня, гораздо позже, когда мы ушли в гипер. А тогда я активно работал, меняя сгорающие эмиттеры щита и удивляясь такой нагрузке.

Но ничего критичного за весь бой не случилось. Одна башня главного калибра не могла стрелять в течение шести минут, пока я убирал эту проблему и восстанавливал питание. Дважды в это время, несмотря на все умения и профессионализм капитана Рейна, нашего щитовика, эти самые щиты у нас сбивали. Мне постоянно приходилось менять эмиттеры и на броне с помощью дроидов, а также один раз разбирать и на месте производить ремонт блоков защиты, что находились в рубке. Благо последнее также не требовало моего присутствия – я всё сделал с помощью технического дроида за тридцать две минуты. Вот Рейн этой задержке рад не был, за это время мы получили в борта достаточно снарядов. Ладно, хоть это были от крейсеров и одна противокорабельная ракета.

Я вздрагивал от каждого попадания. Неприятно, когда ничего не знаешь, страшно. Но такая у меня работа. Пилоты или Лю только сообщали, где проблемные места, требующие моего вмешательства. Так что весь бой я лишь слушал переговоры экипажа в рубке, пытаясь понять, что происходит. Наконец на мой запрос пришло сообщение от Алька, что мы победили и в данный момент собираем спасательные капсулы, включая лемурские. А вдруг главнокомандующий попадётся? Они своими шкурами дорожат, до последнего в рубке стоять не будут, сразу к капсулам бегут – спасаться.

…У себя я пробыл два часа, пока не стали поступать раненые. К нам доставили шесть человек. Троих я прооперировал, стоя у капсулы кибердоктора, остальных поместил в реаниматоры. Когда закончил, выяснилось, что мы находились в гипере. Вымыв руки и сменив белый медицинский комбез на тёмно-синий инженерный, я направился к Альку. Надо узнать, как всё происходило. Любопытно же. Не удивлюсь, что наш рейд попадёт на первые полосы газет и в новостные сайты, включая первый государственный.

Капитан был у себя, поэтому, испросив разрешения, я прошёл в его апартаменты.

– Ну как?

– Да садись ты, не стой, – указал тот на диван в гостиной.

Когда мы выпили по глотку коньяка за победу, он мне и выложил, как всё было:

– Действовали чётко, без спешки, уверенно. Координировали нас с флагмана, так что хороший командир нам попался. Не удивлюсь, если из полковников он в командоры прыгнет, такой успешный рейд.

– Что насчёт главнокомандующего и всего штаба лемурцев?

– Подобрали спасательные капсулы с лемурцами, те подтвердили: были и штаб, и командующий. Большая часть штаба погибла. Но трёх генералов и одного адмирала мы взяли, они сейчас направляются обратно к нашим с другими захваченными и трофеями.

– Понятно, – кивнул я и сделал ещё один мелкий глоток. Коньяк мне не нравился, лучше бы вино налил, лёгкое. – Куда мы сейчас?

– А вот тут самая интересная информация. Состояние корабля ты и сам знаешь, даже лучше меня. Так что мы продолжаем рейд. Идём громить тыловые базы противника.

– Как бы они нас не разгромили… – задумчиво протянул я. – Сколько кораблей участвует?

– Шестнадцать. Слишком большие потери.

– Ну это как раз нормально. Я вообще удивлён, как мы этого монстра завалили. Без торпедоносцев не справились бы.

– Это да. Шансов у нас не было бы.

– Сколько мы проведём времени в гипере?

– Мой приказ ещё действует, так что никаких капсул. Вон у тебя ещё работа есть.

– Ею техники занимаются, за пару часов закончат, и наш малыш будет полностью исправен.

– А броня?

– А что броня? Её только на верфях ремонтировать, я их прямить не могу. Залил пеной, чтобы воздух из щелей не травился, и всё. На движение не влияет, в бою не мешает. Вот вернёмся, тогда отправим заявку на замену части брони.

– После последнего ремонта я что-то инженерам перестал доверять.

– Я тоже инженер, между прочим, – спокойно напомнил я, поставив на столик пустой бокал.

– Да я не тебя имел в виду, – отмахнулся капитан. – До сих пор поверить не могу, что нас заминировали. Это же додуматься надо было до такой идеи!

– Идея замечательная, – согласился я.

Поговорив о бое и просмотрев запись под комментарии и разъяснения Алька, я поблагодарил его за интересно проведённое время и направился к себе. Корабль полностью исправлен, мелкие недочёты на работу всех систем не влияют. Пора спать, а то уже девятнадцать часов на ногах, с той минуты, как наша глушилка выкинула из гипера первый корабль противника и прозвучал сигнал тревоги. Хотя тогда все были на местах. Мы знали, когда флагман противника будет пролетать мимо нас, шейнская разведка сработала на отлично.

Так и начались наши двухмесячные приключения по тылам лемурцев. Мы жгли их караваны, благо глушилка была с нами, нападали на тылы, обстреливая их с дальних позиций. Один раз группа разведывательно-диверсионного подразделения взяла на абордаж тяжёлый авианесущий крейсер противника. После ремонта, который провёл наш главный инженер, тот вступил в строй. В одном из захваченных транспортов мы обнаружили наших военнопленных. Большинство охотно вернулись на службу, но было два десятка отказавшихся, которые заявили, что война для них закончилась. Командир эскадры флаг-командор Тонсон, недавно получивший следующее звание, быстро провёл военный трибунал, и тех, ошарашенных до изумления, расстреляли по законам военного времени.

Всё это я узнавал гораздо позже, после боя, что-то от Алька у него в апартаментах, просматривая записи, что-то от пилотов, заделывая пробоины и устраняя повреждения. То есть моё участие во всём рейде сводилось к ремонту кораблей, за мной закрепили не один только «Возмездие», и операциям в капсуле кибердоктора. Так что, как я уже говорил, моё участие во всех боях было опосредованно. Просто по факту, чуть позже, ставили в известность, что произошло.

Так и шла моя служба, из интересных событий для меня лично было только то, что две недели назад мне присвоили звание капитана инженерной и медицинской службы и наградили нагрудным знаком отличий второй степени «Верность отчизне». Последнее меня удивило, ею награждают только солдат и офицеров, которые побывали на передовой и участвовали в схватках, когда корабли обменивались бортовыми залпами. С капитаном ладно, тут понятно, по должностям должен был получить, странно, что так тянули, но вот с наградой что за выверт? В нагрузку, что ли, дали? Или просто вместе со всеми наградили? Я себя тем, кто награду заслужил, не считаю. Что я делал? Сидел у себя в кабинете, чинил корабли да лечил людей. Всё.

Вот парни из десанта, что брали на абордаж транспорты и боевые корабли, да, они герои. Сколько их, раненных, в виде обжаренных кусков мяса, прошло через мои руки и восстанавливалось в капсулах реаниматоров? Они заслужили, а я так, с боку припёка. Единственно, что мне не нравилось, – это запрет на обучение. За эти дни я лишь во сне поднял и всего шесть баз до третьего ранга из полной базы «Линкор». Но хоть что-то.

Где-то через две недели после того, как нас всех наградили, а некоторых, считая и меня, ещё и повысили в звании, вдруг прозвучало сообщение. Приказ капитана: всем собраться в столовой.

Эскадра в это время находилась на трёхдневном отдыхе, укрывшись в астероидном поле на территории нашей бывшей республики, захваченной противником. Пока было время, проводили ремонты и держали связь со штабом флота, куда передавались рапорты.

Я, пользуясь возможностью, можно сказать, свободным временем, провёл несколько довольно сложных операций на трёх десантниках, которые два дня назад попали под выстрел плазменной пушки. От одного только и остались что грудная клетка, голова и половина правой руки, но он был жив, и я его восстанавливал в реаниматоре. Месяц под моим наблюдением – и он полностью восстановится.

Вытирая руки от крови, я направился в процедурную. Пришлось копаться во внутренностях десантника, тут на капсулы не положишься, надо самому проводить осмотр-диагностику. Всё-таки, несмотря на возражения компа-капсулы, лёгкие придётся менять. Воссоздавать из его ДНК новые, а эти на выброс. Зачем ему лёгкие, повреждённые плазмой?

Отмывшись в процедурной, я переоделся в свой инженерный комбез и поспешил в столовую. Там собрались все, кто был не на дежурстве. И никто не знал, зачем нас тут собрали. Негромкий гул голосов прервался, когда в столовую вошли старшие офицеры, включая капитана Рейна. Тот сообщил, что он сам не в курсе происходящего, приказ собрать людей на совещание был отдан с флагмана от командира, и будет проходить оно в виде конференц-связи. Нам пришлось подождать ещё одиннадцать минут, пока большой экран на стене не активировался и не появилось хмурое лицо нашего командира флаг-командора Тонсона. Это был невысокий сухощавый мужчина с гибкими и быстрыми движениями настоящего бойца. Приятное лицо с небольшими морщинами и седой ёжик волос давали понять, что он не раз бывал в бою и повидал как радость побед, так и горечь поражений. Рано поседел, ему едва за стольник перевалило.

По выражению его лица сразу понял, что новости будут очень неприятными. Полагаю, не один я пришёл к такому выводу.

Командор, негромко поздоровавшись, сказал:

– Только что пришло сообщение от флота… Оборона Линейи пала, десант противника высаживается на столичную планету. Правящий Совет республики только что отдал приказ о капитуляции. Всем военнослужащим поступил приказ сдаваться кораблям и подразделениям лемурцев и рейковцев. Судьба республики неизвестна. Как все уже знают, все соседи, которые должны были оказать нам помощь согласно соответствующим договорам, отвернулись от республики, оставив её одну против двух противников. Предполагаю, что все территории Шейна будут разделены между директоратом Рейко и империей Лемур. Республика Шейн с этой минуты перестала существовать, это можно назвать свершившимся историческим фактом. Я понимаю, что никто не хочет стать военнопленным и даже рабом этих государств, поэтому я собираю совещание у себя на флагмане для принятия решения о дальнейшей судьбе нашей эскадры. Всем капитанам и командирам силовых подразделений прошу прибыть на борт «Верлока». Я закончил, флаг-командор Эрнст Тонсон. Старших офицеров ожидаю через час.

Сообщение командора буквально убило всех своей жёсткой действительностью. Это я патриот ещё тот, а вот многие действительно дрались за республику с тем самым пылом, который присущ людям, любящим свою страну, свой дом, свою семью. У меня ничего такого не было, поэтому я быстро пришёл в себя и стал анализировать ситуацию.

Экран визора давно погас, и в столовой начали разгораться споры и крики, даже была попытка драки, из-за чего – я не понял, которую прекратил наш особист. Это все мне не мешало, опершись плечом о стену, думать, что делать дальше. Одно стало ясно: валить надо из республики и менять гражданство. Почему менять? Как раз с объявлением капитуляции моё гражданство, как и всех присутствующих тут, было аннулировано. Мы бомжи, по-другому нас не назовёшь. Требовалась регистрация в странах-захватчиках или в других государствах.

Тем, кто собирался остаться под пятой империи или директората, требовалось возвращаться домой и там подтверждать, что они хотят жить в своём доме гражданином того государства, какому теперь принадлежит означенная планета.

Прислушавшись, я понял, что практически все этого не хотят, у них только одно желание – забрать семьи и рвануть куда подальше. Республика пала, защищать нам уже нечего. Именно только свои семьи, у кого они были. У некоторых, как у меня, не было, вот они-то и создали отдельную группку. У них было своё требование: не задерживаясь рвануть к границам нашей бывшей республики с конфедерацией Яшейн. Правда, для этого придётся незаметно пройти линию обороны. Вряд ли противники её убрали, думаю, наоборот, укрепили и двинули дальше, чтобы быстрее захватить как можно больше территорий и остановиться на границе как раз конфедерации Яшейн. Вот им и требовалось как-то их опередить.

Я пока не вступил ни в одну из групп, только проследил, как капитан покинул столовую, оставив разбираться с людьми старпома, и, подумав, направился на лётную палубу. У меня свои планы, не противоречащие остальным, но немного другие. Требовалось подготовиться к ним.

– Значит, решил идти с нами? – спросил Альк. – Почему? Я же понимаю, что с парнями ты быстрее выберешься из этой клоаки. А мы что? Мы идём спасать свои семьи. У многих членов нашего экипажа семьи находятся на планетах, которые ещё не заняты противником. Может, успеем.

Мы находились в апартаментах Рейна. Он всего три часа назад как вернулся от командора. Там было принято решение идти к линии фронта и пересекать её общей группой. Дальше шло разделение. Небольшая группа из семи кораблей рвалась на полном ходу к границам конфедерации Яшейн, остальные поодиночке рассыпались по территориям бывшей республики, что ещё не заняли лемурцы или их приспешники – рейковцы. Они собирались забрать свои семьи. Вот и я остался на «Возмездии», решив отправиться с Рейном к планете, где оставалась его семья. По кораблям начала проводиться ротация личного состава, и в данный момент на линкоре собрались те, кто имел родственников на той же планете, что и капитан. Большая часть мне была неизвестна, но некоторые остались, например наш особист…

– На первый вопрос отвечу так. Сейчас неразбериха, и можно половить рыбку в мутной воде… Не понял, как я погляжу? Скажу проще. Можно прихватить что-то ценное. Эти-то не понимают, бегут со страху без оглядки, не хотят попасть в рабство. А вот я думаю, что выйти из этой ситуации можно с прибылью.

– Ты всегда был себе на уме, – прокомментировал Альк.

– Это да… Насчёт второго вопроса: просто хочу помочь вам выполнить свои семейные обязательства. Хотя лучше прорваться за границу и вызвать семьи к себе, оплатив их перелёт. Не думаю, что с этим будет проблема.

– В течение года на захваченных территориях будет введён карантин, это общепринятая практика. Поэтому мы и хотим забрать своих. Я уже связался с женой, командор разрешил воспользоваться связью. Она знает о капитуляции и ждёт нас.

– А, ну раз карантин, тогда да, лучше поторопиться. Когда отправляемся?

– Через два часа.

– Тогда я к себе, буду готовиться к отправке. Корабль у нас в хорошем состоянии, побит, конечно, но в хорошем. Путь до конфедерации выдержит без вопросов… Вы уже решили, что будете делать с кораблём?

– Да, как все. В конфедерации продаём и делим равными долями между экипажем.

– Ну и ладушки, – встал я с кресла. – Если что, я у себя.

Выйдя из апартаментов капитана, я направился к себе. То есть на бот. Проходя холл с лифтами, я вдруг почувствовал знакомое покалывание, и на рабочем столе нейросети мгновенно высветилось сообщение, что я нахожусь под облучением шокера.

– Берём! – раздался чей-то крик.

К этому времени я уже стоял в полной боевой готовности, вытаскивая из кобуры офицерский табельный игольник и пытаясь отправить Лю сигнал тревоги. Но мощный удар по руке выбил его из руки. Драться с десантниками, когда они в боевых скафах, было проблематично, но я попытался. Выдернув клинок из ножен и уйдя от удара, в прыжке оттолкнувшись от потолка, вогнал клинок в сочленение между шлемом и шейной защитой десантника, пробив защиту. Тот стал падать, удар был смертельный. Но дальше меня просто смяли: последовал удар по голове, второй выбил из меня сознание.

Самое паршивое, что десантники были наши, в скафах с эмблемами республики Шейн. Похоже, кто-то из командиров начал свою игру. Именно об этом я размышлял, пытаясь избежать захвата, но этого мне сделать не удалось. Только одна мысль меня теребила до самой потери сознания: «Кто-о-о?!»

Эпилог

Несколько месяцев спустя

Охранник был хмур и зол. Он бил током своей дубинки всех проходивших мимо него заключённых. Мне тоже досталось. Выгнувшись от удара, я всё-таки устоял, с шипением выпуская воздух из лёгких. Бредущий рядом такой же военнопленный, в такой же жёлтой тюремной робе и с такими же архаичными кандалами на руках и ногах, подхватил меня под руку и повёл по аппарели бота на пыльную землю космопорта. Только когда мы отошли от бота метров на сорок, приближаясь к грузовой машине, переоборудованной для перевозки людей, он спросил: – Судя по твоему виду, ты знаешь, где мы.

– Гурия. Жуткая дыра в империи, – сплюнул я, потирая место удара. – Вот не думал, что вернусь сюда…