Текст книги "Красноармеец. Фронтовик"

Следующие два дня так и жил в этом же темпе, обрастая имуществом. А мотоцикл я всё же на рынке продал перекупу, правда за полцены, так и сказав, что без документов, утопленник. Да без проблем взял, даже паспорта не спросил. Найдёт куда пристроить. К тому моменту я накопил неплохую сумму в советских дензнаках, а было воскресенье, все отдыхают, и я тоже, вот и бродил по рынку. От мотоцикла избавился, можно, что взять на четырёх колёсах. Я о машине. А купил я синий «ИЖ-2125 Комби», новый, этого года выпуска. Доехали до нужной службы и быстро оформили. Бывший владелец деньги уже получил, я же расписку и машину. Вот и всё. Поэтому вернулся к реке на своей машине, теперь есть на чём ехать на юг, решил остаток лета на море пожить, свободным и счастливым. Заодно на авторынке купил шесть канистр по десять литров, больше не смог найти, и залил их бензином на бензоколонке. Жил на берегу реки, в палатке хорошо. Машиной особо не пользовался, после покупки убрал в хранилище, там и находится, как стемнеет, занимался поиском, немало и золота потерянного нашёл, или серебра. Особенно на пляже и в воде. Так и дошло до окончания моей трудовой повинности. Я уже неделю обучал другого мастера работать на моём станке, там своя специфика, замена моя, получил трудовую, и всё, на заводе я больше не числюсь. Приятная новость. К тому моменту хранилище заполнено было на десять тонн, машину и запасы бензина не считаю. А с завода к родителям, вечер, дома, однако разговаривать так и не захотели. Да к тому же сын ещё законной супруги у них был. Она пользовалась их наивностью и подкидала ребёнка, чтобы посидели с ним. Ну, это их решение, я своё мнение давно высказал, и если желают в этом участвовать, то это их дело.

Разговора не получилось, давили на меня, так что я просто ушёл. «ИЖ» во дворе стоял, открыл дверь ключом, и, устроившись за рулём, на миг, подумав, кивнул сам себе. Запустил движок, развернулся, и поехал к выезду со двора на дорогу. И выехал на Ульяновскую трассу, где и двинул на юг. Всё что нужно сказано, я сообщил, что отдыхать уезжаю, так на меня ведро помоев вылили, мне так показалось, поэтому махнул рукой. До наступления темноты часа четыре, поужинал в придорожной столовой, и, между прочим, неплохо покормили, даже закупил свежих котлеток целый котелок, и гуляша. Остальное у меня было отварено. Это я про вторые блюда. Да и первых запас сделал. Да привычно всё, не в первый раз, знаю, что в дороге нужно. А дорога неплоха, почти везде асфальт, да встречался убитый, с ямами, но дорожники работали, постепенно заделывали, поэтому даже не спеша, я за два дня добрался до Одессы. С неё решил начать, а там буду спускаться к югу, в сторону Грузии. В Одессе жил на берегу, поставив палатку. На рынке бывал не раз, знаменитом Привозе, там шесть вёдер кильки купил, с пряного посола. Очень вкусная, особенно с ржаным хлебом, его тоже заказал, и печёной в костре картошкой. Хлеб брал прямо с пекарни, горячий. Отдыхал, купался много. В основном останавливался в лагерях или таборах автолюбителей. Там не скучно, песни с гитарой у костра, девчат немало. Через неделю с начала отдыха, повстречался с двумя студентками и они одобрив мой план, всё побережье моря до Грузии изучить, остались со мной. Я привык к такой жизни, и мне нравилась кочевать, поэтому до конца лета мы совместно и отдыхали. Дальше я посадил девчат на поезд, у них учёба. А медички обе, учились в Краснодаре на медсестёр. Я честно предложил, оставайтесь со мной, отлично время проведём. Но нет, у них планы, итак отлично лето провели, будет что вспомнить.

Я ещё немного покатался по побережью, пока холода не наступили, а это ближе к концу октября, ночью, уже заметно прохладно. Да, в палатке не ощутимо, да и амулет при мне, но я решил, что хватит, собрался, и банально отплыл на лодке с парусом, купил её ещё в Новороссийске, хорошая лодка, в сторону Турции. Тут её берег ближе всего. И главное, в пути меня начал настигать наш пограничный катер, а ночь, видимо по радару ориентировались, так я скользнул в воду, с амулетом климат-контроля холод не ощутим, лодку в хранилище, и пережидал, катер покрутился минут пятнадцать, и стал удаляться, ничего и никого не обнаружив. Я же, убедился, что он ушёл, куда-то в другое место спешил, и пока вплавь дальше, радар, думаю, до этого места у него ещё доставал, потом снова достал шлюпку и под парусом вернулся на маршрут в Турцию. Францию я собирался посетить, но сначала Италия. Хочу дом на колёсах купить, кемперы, это мой стиль жизни, вот и желаю его использовать вовсю. А в Союз, точнее там уже Россию, вернусь через четырнадцать лет. Ранее мне там делать просто нечего.

* * *

Очнулся я от шума, меня явно пытались дозваться:

– Батя, очнись… Батя, очень прошу, приди в себя… Давай, дорогой, открывай глаза, я же вижу по приборам что ты возвращаешься в сознание. Батя!..

Слыша эти голоса, с трудом поднял веки, глядя слезившимися слезами на Димку, своего сына. Того самого, не родного, о чём я узнал только в две тысячи десятом, сделав тест ДНК, два других ребёнка, следующие, уже мои были. Вот только от сына я не отказывался, как и от жены, ну получилось так. Сын рос достойным человек, стал учёным с мировым именем. Это он разработал спасение для всех нас, а я первый испытатель. А кому ещё? Я самый старый в бункере, восемьдесят девять лет. Да и доброволец. И пока меня переносили в палату экстренной реанимации, а я был плох, да опрашивали, надеялись успеть, и вспоминал, что и как было. Уж поверьте, теперь я в реальном мире, впрочем, и до этого все миры, где я бывал, были реальными, но этот первоисточник. Сейчас две тысячи сорок седьмой год, и уже три года как отгремела ядерная война, да такая, что, по сути, мало что осталось, экологии вообще нет, выживаем в Казанском научном подземном бункере. Да, именно так. Человечество умирает и это факт. Димка и нашёл выход, ещё десять лет назад, он работал в своих высоких технологиях и смог приоткрыть окошко в другой мир. Тут ядерная война началась, но оборудование он сохранил и не забыл, да и часть его помощников уцелела. И стал проводить исследования, о чём сообщили в другие бункеры. Связь была, нужно лишь подождать результатов, а то по выжившим прокатилась масса самоубийств, всё они понимали, что шансов нет.

В оборудовании открытия других миров был существенный минус, человека отправить в другой мир нельзя, убивает мгновенно, а душу можно, вселяя в конкретного человека, в аборигена, вот и начали проводить эксперименты, я вызвался сам, чувствовал, недолго мне осталось, а тут хоть помогу. Открыли с моей помощью множество миров, и да, исследования со мной идут всего год, но, сколько я в тех мирах прожил? Разница во времени до сих пор не разгадана. Для них секунды, а я там годы проживал. Благодаря мне множество миров открыли, и туда имеются координаты, даже один с космической цивилизацией, но все они связны с Землёй. Причём с миром космической цивилизации вообще с шоком для наших учёных всё прошло. При первой моей заброске, ко мне видимо подключились учёные из того мира, а он реальный, и вели. Они думали я их десантник, но это было не так, скорее всего своего испытателя они потеряли, и присоединились ко мне, уловив излучение нашего оборудования. Димка лучше знает. Причём, блокировали многое, когда я в теле венного пенсионера Гены Жукова очнулся. Полной связи с родными, как в других мирах, у меня там не было, они могли только наблюдать, как я там выживал и потом колонистом стал. Парни с трудом выдернули меня обратно, обнулив мои достижения, хранилище снова сорок тонн стало. А так эксперименты признаны удачными, о чём уже известили других выживающих в бункерах, мол, можно начинать переходить. Одна проблема, уходишь, но насовсем. Ниточка, что позволяет тебя вернуть, в твоё тело, оборвать её, и ты остаёшься в другом мире навсегда. Это не на мне проверяли. Два десятка добровольцев, вот пока я тут лежу в палате, прошли это, их закинули в разные миры, даже позволили выбирать, и они там сейчас живут и радуются, новым молодым телам и жизни вне бункеров. Одну семью отправили, в разных людей, но в один мир. Они сами найдут там друг друга и соединятся. И ещё одно, просто заселить в понравившееся тело не получится, там есть хозяин, уже пробовали, выкидывают. Лучше всего тело без души, что его покинула. Обычно это коматозники. Проверяют больницы с помощью портала, если свободно, внедряют. Так было и с Германом Одинцовым. Меня потом повторно в него вселили, в схожем мире, проверяя теорию. В общем, готовились к массовой заброске людей в другие миры. Тела, тех, кто уже «ушёл», выносили наружу, на могильник.

Что по магии и хранилищам с амулетами, это был прорыв, в исследованиях, да, научились прицеплять их, на мне же и ставили эксперименты. Один раз что-то натворили, пятнадцать лет прожил без хранилища, пока жена не убила, то есть, я перезапустился с помощью перерождения, и они продолжили эксперименты. С магией, меня параллельно подключили к мощному компьютеру с установленными программами и игрушками. Тоже параллельный эксперимент, будет ли там что работать? И ведь работало. Те маги, что я видел, это все работники лаборатории, а бородатый старый маг, это Димка, магёныш его младший сын. Они были не сами, а голограммы. И что интересно, подключая хранилище к моей ауре, оно работало, как и магия, но когда комп отключили, магия да, она пропала, а хранилище осталось, это стало шоком для всех и на это направление бросили все силы, изучая этот феномен. Те первые двадцать добровольцев, что ушли в разные миры, у всех они были, я про хранилища, ставили максимально возможного размера. У меня вот пять тонн и семьсот килограмм с мелочью. То, что раньше больше было, это разогнали размер с помощью компа, он подключён был, а когда выключен, только такой размер. Много что рассказать можно, но я совсем ослаб и сердце ни к чёрту, уже во второй раз запускают. Тут и Димка появился:

– Всё бать, отправляю тебя в выбранный мир. Туда только мою семью и всех моих помощников, у нас потоком люди идут, уже полторы тысячи за этот месяц ушло, но этот мир только для нас. Извини, тело Германа Одинцова моему старшему сыну уйдёт, но и тебе отличный вариант подобрали. Капитан пехоты, Иванов его фамилия, как у нас, в Финскую тяжело контузило, лежит в коме госпиталя Москвы, души нет. Я подлечу его магией, даже чуть омоложу, а то ему двадцать шесть лет, и заселю тебя. Будет начало мая сорок первого. Остальным тела позже подберу, ты первый идёшь.

– Хранилище не забудь, – слабым голосом напомнил я. – И десантный набор.

– Забудешь тут. Нет, конечно, не забуду, – улыбнулся тот, и вздохнул. – Моё тело тут останется, выносить уже некому будет, но мы уходим туда, где сможем выжить, жаль, что это будет одна жизнь, не думаю, что смогу собрать ещё одну такую установку. Это ты прожил множество жизней, даже завидую, но у нас остался последний шанс, и мы его проживём.

Почему именно это время, Димка так и не сказал, а я слишком слаб, был, чтобы возражать. И это его идея при первом вселении сделать ДНК-тест и прогнать его и жену, хотел посмотреть результаты внесения в историю изменений. И его копия там отличалась, ничего не хотел, наркоман и тусовщик. У меня Димка другим вырос. А вообще было здорово, дальше меня вклинили в очередь хронозаселенцев, как те сами грустно шутили, называя так себя, и отправили в новое тело. В этот раз уже по-настоящему. Не как эксперимент, а просто жить, установили хранилище, я надеюсь, и всё на этом. И они не смогут уже отслеживать, что со мной происходит, и как я живу, связи с телом не будет, через которую они контролировали меня. А тело моё на могильник, где штабелями лежали другие счастливцы, что уже ушли в выбранные ими миры. А что с ними ещё делать? Сжигать нельзя, итак воздуха мало, с трудом дышишь, вот и оставляли в ямах, чуть позже закапывая. Надеюсь, я тут не доживу до Ядерной войны, хотя Димка должен очень хорошо излечить тело, если войну переживу, стану долгожителем. А вообще, как я понял, Димка и выбрал этот мир, чтобы с раннего этапа начать подготовку к недопущению этой войны. Он поставил себе такую задачу, сам вряд ли доживёт, а потомки выполнят план. Ну, молодцы, а я буду просто жить. Мы уже обговорили место, где контакт будем держать, чтобы собраться всей семьёй. Саму отправку я не помнил, снова сердце, похоже, сильно закололо, заработав с перебоями, и остановилось, но машина уже работала. Надеюсь, успели.

* * *

Открыв глаза, я несколько секунд смотрел в потолок, меня била крупная дрожь, слабость, чуть волнение, значит, переход прошёл, и я в теле некоего капитан Иванова, это всё что знал. Ну трёхдневная тряска – это нормально, во всех телах при заселении у меня так было, так что просто подождём, заодно и управление телом окончательно возьму на себя. Ждать долго не пришлось, зашла санитарка с тазиком, кажется обмыть меня должна, а тут охнула, увидев, что я на неё смотрю, поставила таз на пол и выбежала. Вскоре нагнали народу, что меня осматривал, ощупывая и опрашивая. Видать рабочий день, светло за окном, вот и набежали. Одних врачей было шестеро, потом ещё трое подошли. Две женщины, одна пожилая так ещё и профессор. А один мне знакомым был, учил меня на врача тут же в Москве, после войны. Это в одном из параллельных миров было, хотя и под видом работы амулета-видений. А я показывал амнезию, да и озноб с тряской не проходили, так что провели опрос и осмотр, закутали в одеяло, велели лежать. Ещё покормили под присмотром лечащего врача, ложкой манной каши без масла и кусочком сыра, мелким, почти прозрачным. Ну да, на внутривенном был, почти полтора года, не удивительно. Будут потихоньку запускать желудок, столько не работал.

Я восстанавливался, спасибо Димке, это происходило ударными темпами, удивляя врачей. Например, мне врач рассказал, что за три часа до выхода из комы, я начал биться в судорогах и выкашливать из себя чёрную слизь. Её уже отправили в лабораторию на исследование. Медсестра на шум прибежала и врача позвала. Иванов страстным курильщиком был, даже на пальцах желтизна, думаю, Димка лёгкие очищал от смолы, да от остальных вредных веществ. Тело помыли, там фонтаном било не только изо рта и носа, но повторно вот пришла санитарка отмыть, а тут уже я очнулся. Впрочем, чуть позже, под вечер она меня всё равно хорошенько помыла. Вот я и восстановился. Через три дня тряска действительно прошла, мне разрешили осторожно садиться, и сидеть по два часа, а на шестой день как очнулся даже вставать, и походить по палате. Порции, что выдавали, всё увеличились, но мне было мало. На мои просьбы увеличить размер блюд, не обращали внимания, но пока терпимо. Ну и убедившись, что я ничего не помню, прислали командира из Главного управления РККА, тот и рассказал, что удалось выяснить по Иванову. Для начала он до сих пор действующий командир, да ещё майор, дали перед ранением, вручить не успели, и мало этого, Иванов был Героем Советского Союза. Ранение не дало возможности вручить награду, но её никто не отменял. Так вот, краткая биография. Евгений Геннадьевич Иванов, в декабре двадцать семь лет будет.

Теперь понятно, почему я в одиночной палате. Вырос в семье командира Красной Армии, его отца с матерью убили басмачи, он спрятался, так и выжил, детдом, больше родственников не было, военное училище, служба. Отличник боевой и политической. В Финляндию, на эту войну приехал, будучи командиром роты стрелков, заменил раненого комбата и по сути до конца войны и командовал батальоном. Капитана получил, орден «Красной Звезды». Под конец войны, его и накрыло снарядом тяжёлой гаубицы при обходе постов. Других травм кроме контузии, не было. Там ещё один боец погиб и двое раненых было. Семьи нет, была жена, сама ушла, не выдержала военной доли с постоянными переездами. Ни кола, ни двора, человек службы. Вот и всё. Этот же командир, озаботившись моим состоянием, амнезия – это серьёзно, предложил написать заявление по собственному, с просьбой уволить из рядов вооружённых сил в связи с ухудшившимся здоровьем. Я подумал и решил, что идея хорошая. Он всё за три дня и сделал, и оформили меня, и даже паспорт тут же помогли получить, в Москве, при этом госпиталь я не покидал. Только один раз, через три недели как очнулся, уже уверенно ходил, по парку гулял, меня в новенькой форме майора, с орденом «Красной Звезды» на груди, возили в Кремль, где и вручили награды, что меня дождались. Золотая Звезда и орден «Ленина». Ну, я теперь Иванов, наследник, однако скоро война, уверен призовут, так что постараюсь заслужить такие же награды.

Месяц меня в госпитале продержали, уже нормальные порции давали. Меня бы ещё подержали, но видно, что смысла нет. Вещи все при мне, форма, чемоданчик с личными вещами, шинель, это всё что было, из денег, как выходное пособие выдали триста рублей. И плюс в вещах около пятисот было. Солидные деньги, пока хватит. Вот с шинелью на сгибе локтя и чемоданчиком в другой руке, я и покидал госпиталь. Всех врачей уже поблагодарил, медсестёр и санитарок, от души. Большое дело сделали. Первым делом, покинув территорию госпиталя, в городскую столовую, время десять утра, остатки завтрака ещё были, вот и взял гречки с рыбой, да компота. Ух, нормальная еда, наконец-то. Потом направился на поиски жилья. Врачи в курсе, что я тут планирую пожить и велели приходить на осмотр хотя бы раз в неделю. Пообещал. И энергичным шагом двинул в ближайшие дворы, тут спросил, там, и мне показали, где сдаётся комната, это не коммунальная квартира, хозяйка просто сдаёт, одна живёт. Заселился, и сразу направился по рынкам и магазинам. Хранилище-то пустое. Для начала переоделся, купил гражданский серый костюм, из того что в магазине готовое, так себе пошив, но сидел ладно. Да и сносу ему нет. А то я в форме, с наградами. А останавливали часто, в общем, внимание привлекают. Форму в хранилище, одежда куплена, пусть и одним комплектом, обувь лёгкая летняя. На рынке я и стал закупать припасы, овощи и фрукты. Свежее мясо и остальное. До обеда там и пробыл, около часа. Припасы в основном, и комплект простой гражданской одежды, с кожаной курткой и кепкой, сапоги отличные. А после обеда, в столовой поел, и, наняв такси, на остатки денег, уехал на окраину Москвы, такси уже отпустил, тут схрон был, я о нём знал и Димка в курсе. Вскрыл, помещение заколочено, оно в подвале у разрушенного здания, обнаружил то, что хотел. Пластиковые кофры с дронами. Причём из мира две тысячи сороковых, разведчики ночные. Дальность шестьдесят километров и время работы восемь часов. Техника будущего.

Я командир, мне это всё пригодится. Помимо двух дронов, имелся мотодельтаплан на поплавках. Вес из сверхпрочного пластика и с двигателем, всего двести шесть килограмм. Два места, багажный отсек, помимо пассажира берёт груза на пятьдесят килограмм. Дальность шестьсот восемьдесят километров на одной заправке. Чудо-машина, и двигатель всеядный и очень надёжный. Надолго хватит. Ну и то, что на воду садится и взлетает, это большой плюс. Правда, машину ещё собрать нужно и облетать, однако сделаю, не проблема. Закрытый шлем, и костюм шли в комплекте. Вторым по объёму тюк зимней палатки с утеплением, в минус пятьдесят можно использовать, ими в Антарктике вполне пользуются путешественники и исследователи. В комплекте с палаткой шли складная койка, их там три штуки внутри поместится, из силумина, лёгкая, потом складной столик, складные стулья, их два, тоже лёгкие, ну и надувной матрас, пять пенок, зимний спальник и главное печка, пусть из жести, но прогреть палатку сможет. Там в стенке специальное отверстие для неё. На самой печке можно готовить, она на это рассчитана. Зимняя одежда и обувь, термобельё. Также имелся небольшой, в восемь килограмм, бензогенератор. Любой бензин кушает. Очень дорогой металлоискатель, на золото и серебро тоже реагирует, три армейских прибора ночного виденья, новенький ноут с динамиками и наушниками в комплекте, с запасами песен и фильмов, пара планшетов с историей по войне и что потом было, новейшее бесшумное стрелковое оружие с боеприпасами. И всё это из две тысячи сороковых, где я как-то жил, переродившись. В общем, тут на тонну электроники, снаряжения и оружия, всё проверил и убрал в хранилище. А вы думали, портал есть, а мы им не пользуемся? Это живое через него пропускать нельзя, а вещи и электронику легко. Думаете, как в бункере выжило почти две тысячи человек, со скудными запасами продовольствия? А я в бункере отправил изрядно всего через портал. Жаль его всего десять минут в день держать могли, но и принять грузов тоже много успевали. Мы и с другими бункерами делились, фруктами и сметаной для детей, поэтому и протянули столько. Спасли больше тридцати тысяч человек, из них больше двух тысяч дети, в восьми бункерах, у нас связь была, и транспортное сообщение на грузовиках, топливо тоже я передавал.

Ну и обратная связь. Сейчас она оборвана у меня с бункером, я уже не могу контачить, но перед моим вселением, заброс этот сделали с нужными, даже необходимыми вещами и оборудованием. Да и себе наверняка где-то тоже. Всё забрал, это первый и единенный заброс, да и достаточно, надеюсь надолго хватит, и вскрыл два тайника, тут рядом, в одном деньги, тот номинал что сейчас используют, почти две сотни тысяч рублей. В другом золотые изделия. Финансовый вопрос решён, так что на трамвае вернулся, и, устроившись в комнате, стал перебирать. Что-то на выброс, чтобы облегчить вес и побольше хранилище вмещало, оно неполных шесть тонн всё же. Остальное обратно. Бутербродов нарезал, готовил запас, пирогов, что на рынке купил, помыл кружки и молока разлил. В общем, мелкими делами занимался. Этим же вечером, точнее с полудня до вечера искал местных маклеров. Нашёл, и он помог мне купить, просто купить, неплохой дом, большой, на целую семью. Она уезжала в другой город и дом продавался. Он мне понравился, посмотрел и купил. Оформление заняло три дня, прописка тоже, я же продолжал закупки делать, дроны ночью поднял в небо, восстанавливал навык использования, да и проверку провёл. Собрал мотодельтаплан и его ночкой тёмной облетал.

На момент, когда наступил этот день, начало войны, я уже проживал в своём доме, был с участковым и соседями на ты. Более того, меня нашли двое моих родственников, одна сама приехала, другая письмо прислала. Я за ней съездил, маленькая девочка, детдомовская, из комы вышла. Та, что приехала сама, жена одного из внуков, тут же она попала в тело студентки медицинского университета в Харькове, первый курс. Она пострадала от сосульки, упала на голову с крыши третьего этажа, в коме находилась. Тут очнулась. А вот маленькая девочка, её дочь, и возраст совпадал, девять лет. Димка сначала всех женщин и детей ко мне отправлял. Оформил удочерение и перевёз в Москву, еле успел, как раз и началось. Остальные, как мне две хроно-путешественницы и сообщили, чуть позже будут, ищут подходящие тела. Не так-то и просто было найти живыми и без души. Ищут и внедряют. Пока с тремя телами повезло. Жаль моя супруга не дожила, за два года до ядерной войны покинула нас, но хоть не видела всего этого кошмара. Эх, значит, жену буду искать тут. Дочку приёмную и её мать я прописал в доме. Если малая сирота, то её мать попала в девушку, у которой есть семья.

Она мужа ждала, как найдут тело подходящее, и он тут появится, распишутся. Пока же девушка переводилась в Московский медицинский, тем более она сама по профессии врач, и уговаривала новых родственников, мать и младшую сестру, переехать сюда в Москву, обещая дом купить. Письмо от Одинцова пришло, значит, сын Димки прошёл вселение благополучно. Мы тоже ему отписались. Надеюсь, получит, всё же уже война идёт, неразбериха. Но он мои приключения видел, в курсе, что и как. В общем, дом-база для приёма переселенцев есть, все сюда будут стекаться. Детей сами найдём. Потом уже приобретут дома в другом городе. Хотя может в Москве останутся. Я же, как только по радио сообщили о начале войны, вероломном и внезапном нападении гитлеровской Германии, и её шавок, после обеда, направился в военкомат. Я военнообязанный. Главное время на обустройство было, и я во всю им воспользовался, что не могло не радовать. Я в военкомат, а Таня с дочкой смотреть дом, он стоял недалеко по улице, маклер предложил, нужно купить ещё два-три дома и они этим занимались. Наличку я им отдал. Хранилище у меня полное, так что пусть используют. У обоих также хранилища есть.

В военкомате меня приняли нормально, быстро вывели из запаса и уже направили в отдел кадров управления, там и получу назначение, это не их работа. Почти до вечера пришлось заниматься делами, про амнезию никто и не вспомнил, поэтому к вечеру было принято решение назначить меня командирам стрелкового полка. Вообще я претендовал на должность заместителя начальника штаба дивизии по разведке, но не получилось, уже занята была. Дивизия пять часов, как начала формирование. Даже комдива ещё не было, а главный разведчик был. Ну, комполка так комполка. Поэтому я убыл в пригород, где в летних лагерях и формировалась дивизия, людей сюда гнали из военкоматов, уже две тысячи есть, вот и формировались части. Мой полк тоже. Немало было бойцов НКВД, что шли к нам как пополнение. Начальник штаба полка был назначен, комиссара пока не было, познакомились, меня представили тем командирам и бойцам что уже числились за полком, и дальше работали вместе. Нужно обмундирование получить, снаряжение и оружие, выдать бойцам, сформировать батальоны и другие подразделения, всем этим и занимались. Дивизия с нуля формировалась по плану мобилизации. Я только в десять вечера смог вырваться, своей машины у полка не было, занял в штабе дивизии, им выдали, и доехал до дома. Я был в полной форме. Личное оружие выдали, всё что полагается, вот и прошёл сначала во двор, а потом и в дом. Тут новость, мой сын появился. Тот в прошлом мире был полковником полиции на пенсии, начальником отделения полиции был. Тут ему тело подобрали девятнадцатилетнего хлопца, сирота, но с повреждённой ногой, с палочкой ходил, свинопас на ферме в Подмосковье, так что на фронт ему не попасть, будет тылы держать. Плюс у него информация была, четырёх наших детей отправили сюда за последние двое суток, им от двух до семи лет, сами ничего не могут, нужно ехать и забирать, благо специально подбирали детей-сирот. У родителей же не будешь отбирать, с криком: это наше!

Мой сын и выезжал, где выкрадет, где так заберёт, но привезёт их сюда. Будем собирать наше семейство. Причём, помимо детей ещё шестеро из наших уже тут, четверо родственников и двое из помощников Димки, семейная пара, но они далеко, добираться нужно до Москвы не один день. А кому и деньги на дорогу выслать. Один так после комы во Владивостоке очнулся, ему сюда немало времени потребуется на дорогу. Так всё проверил, узнал новости, оставил на младшем сыне, он всё грамотно делал, ждал, когда супруга переродится, и со спокойной душой вернулся в полк. Я военнообязанный, поэтому служба есть служба. Следующие две недели дивизию не снимали с формирования, и это формирование не закончено, от штатов дивизия получила едва пятьдесят процентов личного состава и тяжёлого вооружения. Долго пушки ждали, обычные «трёхдюймовки», аж целый дивизион на всю дивизию. По сути, наша стреловая дивизия по штатам довоенного времени формировалась, но как-то мало выдавали. Может потому что основной состав дивизии из бойцов НКВД был? И нас не кинули на Юг, или на Запад, нет, нас повезли к Ленинграду, усиливать оборону в районе Гатчины. Я про эту дивизию слышал, она у Невы в боях участвовала, не думаю, что дам погубить свой полк, уж его-то я выведу. За остальное не отвечаю, это не ко мне, там комдив командует.

И ещё скажу, я очень рад бить финнов, в восторге даже. Давно хотел, даже мечтал, а тут у меня пусть и не целый полк, и финны передо мной. Уж поверьте, я постараюсь, чтобы у меня были минимальные потери, а у противника максимальные. Все силы приложу. Одиннадцатого июля, наша Двести Шестьдесят Пятая стрелковая дивизия грузилась в вагоны, больше пятнадцати составов получается, только мой полк три состава занял, мы и двинули на Север. Меня провожали все, кто в Москве был из наших. К тому моменту, на одиннадцатое июля, две трети моих родственников и родственников помощников Димки, были в этом мире. Пока связывались, детей собирали, кому-то деньги высылали на дорогу, но мы собирались одной семьёй, и будем ждать Димку. Он пока всех не отправит, из других бункеров тоже, не уйдёт. Последним будет, а это год, может два. По тридцать-сорок человек в день уходит. Большая часть выбрала космическую цивилизацию. Ничего, запасов в бункере хватит им там надолго.

А моя дивизия прибыла в Ленинград, где её и высадили, и дальше пешим маршем к Гатчине. Дивизия стрелковая, вся техника в моторизованные подразделения шла, поэтому в основном у моего полка телеги и повозки, верховые кони, правда у штаба моего полка была легковая машина, «эмка», и четыре грузовика, однако именно что грузовики, это зенитная батарея, счетверённых пулемётов «Максим». Там до августа и болтались, а потом под Выборг, где нашим тяжело было, отступали. Ничего, будем бить!

* * *

Новенькая «эмка» свернула на улочку, где мой московский дом стоял, и вскоре остановилась у ворот. Выскочивший водитель открыл дверь, и я покинул салон машины, направившись к воротам. Бойцу велел ждать в машине. Открыв калитку в воротах, я прошёл во двор.

– Всем привет, честной народ, – улыбаясь, сказал я.

Ко мне вопя, рванули дети, как и некоторые из взрослых. Май месяц, во дворе и на огороде отдыхали и загорали. Тепло, жарило даже.

– Только с награждения, третью Золотую Звезду дали, и наконец, как видите, упали погоны генерала.

Меня поздравили, а то год уже полковник и целой армией командую. Что есть, то есть. Вообще интересно было. В сорок первом, вначале осени, был убит командир дивизии, там так получилось, что я командование принял, и в течении двух недель командовал, да так, что дивизия крепко накостыляла финнам. Меня утвердили в должности, а моего начштаба на моём месте в полку, ему другого командира прислали на замену. Я активно воевал, причём это отслеживали. В декабре дали подполковника и орден «Боевого Красного Знамени». Ленинград дрался в окружении, блокада. Однако моя дивизия зимой сорок второго, прорвав укрепления финнов, взяла первую и вторую линии, вырвавшись на оперативный простор, громя тылы в этих местах, и оседлала перекрёсток трёх дорог и мост, а тут больше их не было, и в течении недели сдерживала попытки финнов деблокировать своих, и мы им уйти не дали, больше шести тысяч пленных только, плюс убитых около пяти. Локальные бои, понятно, но известен я стал по всему Ленинградскому фронту не только этим. Один мой полк на лыжах, с большим санным обозом, я сам командиру полка нарисовал маршрут, ушёл глубоко в тыл к противнику и освободил большой лагерь военнопленных с нашими парнями. Больше семи тысяч человек. Обоз для этого и нужен, медики, тёплая одежда, снятая с пленных финнов, котлы и питание. Не только освободил, но и благополучно вывел. Моя дивизия поддерживала выход. Командиру полка Героя дали. Да я и сам ему обещал за удачный рейд эту награду. Надо ли говорить, что почти всех я подгрёб под себя? Пять из семи тысяч влились в мою дивизию, а то уже какой месяц воюем, и больше шестидесяти процентов от штатной численности не поднимаемся. Остальные две тысячи больные и ослабленные, их в госпиталя. Однако и у меня в дивизии не просто бойцы, воины, которым памятники при жизни ставить надо. Тут хоть до штатов довёл, за счёт захваченных орудий, наших бывших, ещё пушечный полк до штата довёл. Так что из всего фронта моя дивизия за счёт трофеев и пленных единственной стала полнокровной. Вот и воевал дальше. А за эти бои я орден «Ленина» получил, как и шпалы полковника.