Текст книги "Красноармеец. Фронтовик"

Я снимал наш отдых на фотоаппарат, купание, на яхте, но без ориентиров, чтобы не понять где мы находимся. Мало ли что, и такой рычаг давления давать кому-либо я не желаю. Плёнки много, я в Греции докупил, как и фотобумаги с реактивами, так что делал снимки, печатал иногда, прямо на борту. Вели фотоальбом путешествия, и обоим это нравилось. До Франции мы так и не добрались, застряли в Риме на две недели. Война недавно закончилась, но особо сильно это не заметно было, страны быстро возвращались на мирные рельсы жизни, хотя людей в военной форме хватало. Так до конца сентября и отдыхали. А потом на самолёте прямиком в Сыктывкар, с дозаправкой, за одну ночь добрались, мы с женой спереди, дочка всё время полёта проспала сзади, лёжа на двух сиденьях. Хорошо маленькой быть, везде помещаешься. Вообще стоило бы прилететь раньше, у тёщи большой огород, помогать надо, но там тесть, родственников немало, некоторые в квартирах живут, тоже кормятся с этого огорода, есть, кому помочь. Сели на той косе в десяти километрах от города, удобно. Поспали, я палатку поставил, и утром пошли к дороге. Да так удачно, что я отдал дочку Тане, сбегал на шум и взял лосиху. Молодая. Разделал, на волокуше до дороги, и на попутной машине до самой тёщи. Кстати, приказ сдавать мясо не отменили, хотя война уже закончилась. Чего медлят? Впрочем, я сдал, сразу отвёз в госпиталь, там справку выдали, а остальное мясо передал тёще. Она на ледник часть убрала, и отправила соседского мальчишку по родственникам, чтобы пришли и мясо забрали. Всем миром живём. Соседям тоже разошлось. А чего держать, если надо, я новую добычу принесу. Вот тесть не охотник, он вообще в лесу дикарь, с ним туда ходить опасно. Ещё и без добычи вернёшься. И брат его такой же. Он не воевал, врач он, в больнице городской работает. Стоматолог.

Наше возращение встретили хорошо, мы загорелые до черноты, снова гулянка была, только бы повод был. Там и раздали разные подарки с юга, никого не забыли, оба фотоальбома показали, они по рукам пошли. Сладости восточные, орехи, мешками выставлял, якобы доставили почтой, это чтобы родственники и соседи с собой домой взяли. Не жалко. Дети там особенно суетились. Ещё бы. Их тут с четыре десятка носилось разных возрастов. Сладости быстро таяли в их руках. Кофе особенно ценилось среди взрослых, а оно хорошее. Да и чая мы изрядно закупили, это дефицит. А ночевали на квартире. Утром посетил главу района, поделился сладостями восточными, банкой кофе, растворимого, и пачкой чая. Он принял, поблагодарив, мы поговорили. О песнях он знал, ещё бы, ему насчёт меня из Москвы звонили, из Всесоюзного комитета по радиовещанию, узнавали кто я такой, ну и что вообще за человек. Неожиданно. Странно что об этом рассказал. А вообще глава все три мои песни, что звучали по радио, и даже вышли на пластинках в сборнике, вот об этом я не знал, любил. Как он говорит, выпускают заунывную музыку, а тут хоть ритм есть. Причём, ему нравилась песня «Эти глаза на против», сыну, он офицер-пехотинец, без ноги вернулся, «Батальонная разведка», а супруга не могла жить без «Лебединая верность». Вот прям такое совпадение. Пока я вернулся на квартиру, где стал собираться. В Сыктывкаре я задержался на два дня, и на поезде направился в Москву. Мне телеграмма пришла, ещё месяц назад, что приглашают в Союз Писателей. Таня отказалась ехать, ей нужна была передышка от всех приключений, что с нами были, отдых от отдыха, и среди родных ей было спокойнее, так что отпустила со спокойной душой. Тёща с малой тетёшкалась, поэтому я и отбыл. А чего задерживаться? Да и осень уже, холодно, желтеть начинает, октябрь наступал. Вернусь, разгуляюсь, поохотится хочу, в личине волка. Этот взятый лось, так, баловство. Нормальной охоты желаю.

Добрался до Москвы, без самолёта, именно на поезде, «Глаз» показал подозрительные шевеления вокруг меня, проверка подтвердила подозрения, слежка. От кого не понятно, но самолётом теперь не попользуешься. Доглядчиков в вагоне были, двое. Прибыв в Москву, нашёл комнату, душ, после поезда обязательно нужно, а на следующий день в Союз Писателей. Там целая комиссия собралась, и двое стали моими поручителями на членство, так что я получил членскую книжицу. В этот же день. Даже значок члена Союза Писателей. Что-то больно быстро, это подозрительно. Оказалось, некоторые мои стихи издали в сборнике, а это уже считается, что у меня есть своя изданная книга. Моё недоумение развеял главный редактор радиовещания, там, где я выпустил три песни. Слушатели хотели ещё песен, завалили в радиоредакцию мешками писем. То, что я молодой поэт, композитор, а также офицер-фронтовик, да ещё награждённый высшей наградой страны, уже было объявлено. Дана краткая биография, в одной из музыкальных передач. Меня решили пригласить пообщаться, слушателям будет интересно, и нужны ещё песни. Последнее особенно. Мы с редактором подобрали следующие песни, это были «Крыша дома моего», «Самоволочка», «Улочки московские», «Мы бродячие артисты», «Поверь в мечту», «Малиновки заслыша голосок», «Подруги замужем давно», «Вологда», «Когда цвели сады» и «Всё что в жизни есть у меня».

Особенно тому понравилась «Подруги замужем давно», хмыкал, когда читал. А когда выбрал, сказал, что передача со мной будет через три дня, и нужно хотя бы две песни отработать. Причём, сначала запись на пластинку, потом вживую исполнение по радио. С пластинок песни не выпускают в эфир, плохое звучание, каким бы не было оборудование, а скрип иглы по пластинке всё равно слышен. Живая музыка куда лучше. И ничего, выступают разные именитые артисты. Те же певцы, что исполняли мои песни, по сути никем были, на подхвате. А пока я отсутствовал в Союзе, их имена на слуху стали. Зазвучали. В общем, я впрягся в работу с тем же музыкальным коллективом. Мы с ними сработались, и то, что я издавал губами и звучанием, старались перенести в музыкальную композицию. И ведь получалось? Две песни за три дня? Нет, но одну отработали на ять. «Самоволочку». И цензоры не придрались к ней, хотя я уверен был, не пропустят. Очень хорошо она пошла в эфире, на пластинку тоже записали. Причём, песня была встречена более чем хорошо, бодрая, и голос как у солиста «Любе» удалось найти, у меня для него и другие песни этой группы имеются. Всё хорошо, но я устал, и банально сбежал из Москвы. В декабре. А не отпускали, давай ещё, давай и давай, другого и не слышали. Двадцать три песни вышло, три Бернес исполнил, а он величина, и на пластинках они есть. Удрал домой. Там Танюша на сносях. Сказался заграничный отдых. Мальчика жду. Сын будет. Уверен.

Добрался до Сыктывкара на самолете, два дня банально отдыхал в лесу. Время тратил, что на дорогу бы ушла. И знаете, кого обнаружил недалеко от своего дома? Магёныша. Причём, неплохо одет, по местной моде, подстрижен. И вообще выглядел как местный. А как меня увидел, поставил на столик кружку с недопитым пивом, пивная под открытым воздухом, снег идёт, минус тридцать два градуса, а эти пиво пьют, и рванул, крича:

– Верни портал!

Тут остановился, даже каблуками пробороздил две борозды в снегу, видя мой охреневший взгляд. Уж ошарашил, так ошарашил. Мало того, что я не особо надеялся с этой парочкой встретиться, они, по моему мнению, более адекватные чем прошлые, но вот эта встреча, что-то с чем-то.

– А кто тогда? – задумчиво почесал он подбородок, и, развернувшись, побежал прочь по улице.

– Это что сейчас такое было? – пробормотал я, приходя в себя. – Эй, а ну стой!

Я рванул за магёнышом, но когда повернул следом за угол двухэтажного бревенчатого дома, точно такого же где у меня квартира, то никого не обнаружил. Хотя амулет-сканер засёк магические предметы, несколько точно, что удалялись дальше по улицы. Или отвёл глаза амулетом или невидимость. Думаю, первое, поэтому я рванул следом. В отличии от меня магёныш не стеснялся применять свой арсенал, рядом в ледяной наст воткнулась сосулька, выбив множество осколков. Намёк был понятен. Я остановился, а он ушёл. Не вести же мне бой с ним на многолюдной улице? Поэтому развернулся и направился домой. А чуть позже я начал посмеиваться, проанализировав всю ситуацию. Мало информации, но по нашей встречи и его словам стало ясно, что они профукали портал. Он не у меня, это точно, хотя магёныш явно отрабатывал все контакты, что у них были. Вот недотёпы? Ну как можно было его потерять?! И где старый маг? Вообще, я думал, они давно у себя, в родной мир вернулись, или начали искать мир с той первой парочкой магов-неадекватов, но с потерей портала… Н-да, надо будет быть настороже. Что-то меня это всё напрягает. Не найдя, могут снова появиться, по второму разу отрабатывая контакты. Мне их жаль? Вот уж чего нет, но напрягает ситуация. Вот так посмеиваясь, я поднялся по лестнице. Таня дома была, рыбу жарила на кухне, насколько я видел. Ани не было, или в садике, или у тёщи. Она всегда внучке рада. Таня писала, что тёща обиделась на неё за садик. Бабушка лучше садика. Так-то оно так, но социализация и общение со сверстниками, это тоже важно.

Таня радостно завизжала, увидев меня, как дверь на стук открыла. Я не предупреждал о приезде. Так что нацеловались. Та сняли сковороду с огня, чтобы рыба не сгорела, так что помиловались. Кстати, девочка будет. Ну ладно, я и второй дочке рад буду. Проверил, всё без патологий проходит, хотя витаминов бы побольше попить, поэтому принёс сухофруктов, варенья абрикосового, тёща особенно его любит, сами абрикосы и пару арбузов. Та от этого великолепия ошалела. Но ничего, приняла и разложила по полкам кухонного шкафа и буфета, а часть между рам окон, там как холодильник. Что-то и на улице вывешивалось в авоськах. Чуть позже, когда родственники набежали, в основном дети и подростки, угощали их, домой давали, я с помощью двух подростков, племянники Тани, поднял в квартиру ящик. Там раскупорили, в ящике был проигрыватель с мощным динамиком. Как у радиоточек, но больше. Да уж, качество звука тут куда выше чем у граммофонов или патефонов. Подключил к сети, и поставил одну из своих пластинок, недавно выпустили сборник моих песен. Я сотню штук привёз. Там и моё фото было. Таня была очень рада, она и по радио слышала, а теперь и на пластинках могла. Теперь с уверенностью могу сказать, что Таня у меня меломан. И самое главное, у не отличный голос, на Ведищеву похож, и она действительно умела петь, хотя никогда не занималась вокалом. У меня даже есть несколько песен, просто отлично подходившие под её голос. А почему бы и нет? Я песни пишу, она исполняет. Правда, Таня скромница, выступать перед большой аудиторией не сможет. Это точно. Не дано ей это, а вот делать записи по радио или на пластинки, думаю, сможет. От концертов просто откажется.

Это пока прикидки, с Таней я ещё не говорил, но, думаю, даже надеюсь, что всё получится. Пока обед, мы сидели за столом на нашей кухне-столовой, с нами три девочки, от десяти до двенадцати лет, племянницы Тани, родственников у нее хватало. Приготовленного было достаточно, чтобы всех накормить, и когда чай пили, девчата с абрикосовым вареньем, я сказал Тане:

– Надоело мне в Москве. Свободной минуты нет присесть. Немало песен, вышло, но я о другом задумался. Состою в Союзе Писателей, а какой я писатель с этими стишками? Решил книгу написать. О приключениях в космосе. О космических пиратах, боях, и приключениях нашего соотечественника, которого похитили с Земли пираты. Не одного, он вёл бой с эсэсовцами, партизаном был, их всех усыпили и забрали. Вот такой сюжет и планы. Писать дома буду, пишущую машинку, новую, уже купил, как и бумагу с чернилами. Всё что нужно.

– Интересно, я бы почитала, – заинтересовалась супруга, племянницы её активно закивали, они тоже явно не прочь были бы.

Сыктывкар не покину, потом рукопись увезу в Москву. Однако перед этим у меня есть планы. Понимаешь, я написал несколько песен, но нужны исполнители. Твой голос просто отлично подходит для них. Пока три, это песня «Товарищ», «На безымянной высоте», и детская песня «Маленькая страна». Подожди не возражай. Я знаю, выступать на концертах ты не сможешь. Откажемся от таких предложений. Просто запись на пластинку, и возможно в прямом эфире на радио. Я буду рядом, поддерживать тебя. Выступишь, дальше уже повторять их будут другие певицы со схожими голосами. В это время мы будем жить тут, в Сыктывкаре, я писать книгу, а ты новые песни заучивать. Как закончу, едем в Москву, я в редакцию, где рукопись представлю, а ты новые песни исполнишь. Также по радио и запись на пластинку. Причём, думаю, тебя оформят на работу в студию записи, или на радио. Тоже неплохо. Профессия уже есть. Подумай, и скажи.

Племянницы с блестящими глазами нас слушали, даже от варенья оторвались, только взгляд с одного на другого переводили. В одно ухо превратились. А Таня задумалась, и хочется, и колется. Она взяла время подумать, так что пока обустраивался в квартире. В спальне у меня рабочий стол, там поставил пишущую машинку, подготовил всё. Племянницы Тани убежали, у них зимние каникулы, а вечером забрав Аню из садика, мы направились к тёще. Я попросил баньку истопить, передал через племянника. Чистая одежда с нами, так что хорошо в бане попарились. Пользуясь оказией, другие родственники пришли, парная у тестя просто отличная, так что полон дом гостей, по очереди мылись, подтапливали и воду носили, а я рассказывал, что и как проходило в Москве, даря пластинки со своими песнями. Ну и планы описал на ближайшее время. Стать настоящим писателем хотел, что вполне поддерживали, но просили не бросать писать песни, очень уж они им нравились. Хорошо попарились, отдохнули, я пиво выставил, из Италии, а вечером вернулись домой. Аня спала у меня на руках, пока домой шли, так и уложили в кроватку.

Утром, после завтрака, сразу к главе республики, с местным начальством нужно дружить, пропустили без очереди. Подарил десять пластинок с автографом, чему глава был очень доволен, пообщались.

– А ведь меня сманивают в Москву, – сказал я первому секретарю, делая первый глоток горячего чая, секретарша принесла.

– Так и знал. Всех туда сманивают. А тут кто останется?! – недовольно сказал глава, и тоже пригубил обжигающе горячий напиток.

Это он так любил, я же предпочитал просто тёплый, хотя знаю, что многие из любителей круто заваренного чая, называли его ослиной мочой. У каждого свои пристрастия. Хм, а печенье у главы неплохое, явно домашнее. Секретарша пекла? Вполне может быть.

– Вкусное печенье.

– Это да, моя жена признанная мастерица по выпечке, – довольно кивнул глава. – Так что решил?

– Москвичам отказать сложно, дадут квартиру, пусть будет, а жить буду на два города. Тут вдохновляться, писать книги и песни, а там издаваться, да, помогать исполнителям освоить новое.

– Хм, мне нравится. Хоть так, но наш сыктыкварец хорошо прославил город и республику. Насчёт книги, будет интересно. Сам я не любитель, но жена и сын, думаю, почитают. Приключенческие романы запоем читают.

Мы ещё немного пообщались, и я ушел. Хм, снаружи температура достигала минус сорока, аж потрескивало всё. Накинув шарф на лицо, направился прочь. Вернулся на квартиру. Жена ещё утром к матери убежала, дочка в садике, тишина, почему бы и нет? Вот и сел за стол, начал печатать титульный лист. Хм, а это не так и просто, двумя указательными пальцами печатал. Да уж, это не комп, не сотрёшь ошибку и снова не напишешь. Да ладно, это черновик, потом найду редактора, он перепишет на белое, исправит стилистику и грамматику. А так мне и на самом деле хотелось попробовать новое для себя. Два дня печатал, первая глава готова, а планирую тридцать, когда Таня наконец разродилась. В смысле, приняла решение. Певицей ей быть. Не так и долго думала, если так прикинуть. Скорее, всего, тёща науськала и уговорила. Она в курсе что я предложил. Поэтому медлить не стал, пока не передумала, и уже на следующий день мы отбыли в Москву. На поезде. Повезло, был вагон СВ, и купе свободное. Так что я печатал, да с Таней репетировал песню, чтобы запомнила, интонации правильно ставила, она немного волновалась, но ничего, всё шло неплохо. Можно было и на самолёте долететь, но супруге нужно время, тренировки. Аню не брали, тёще оставили, сама водит в садик и забирает. Ну а я старался соблазнить Таню. В поезде у нас ещё не было, заперлись, и недолго крепость держалась, выбросила белый флаг. А то не надо, не удобно, услышат, что люди подумают?

Проснулся я ночью от чужого присутствия в купе. Резко сел и увидел мужчину, он сидел на диване Тани, пододвинув её ноги к спинке, она спала, грудь под одеялом мерно вздымалась, и думаю, сон не самый обычный, а усиленный магией. И то, что передо мной сидит маг, незнакомый, это точно.

– Ну, здравствуй, копия, – улыбнулся тот.

– Не очень-то и похож, – буркнул я, не люблю, когда меня вот так застают врасплох.

Он действительно совершено не походил на меня, коренастый, плотный такой, лет тридцати на вид, рыжий, с короткой причёской. Одет как шофёр, сапоги, брюки и кожаная куртка. Не по сезону.

– Понятно, что не похож. Я, как и ты, Добрыней был наречён после рождения, это тебе повезло, одно перерождение. У меня их семь, и каждый раз новое тело.

– Ты откуда знаешь, что я Добрыней был? – нахмурился я, начиная что-то подозревать.

– Память твою скачал. Вообще случайно узнал, что ты попаданец. Хорошо маскировался, вперёд не лез. Я воевал в Феодосии в другом мире, в десанте участвовал, и ни о каком Одинцове, знаменитом миномётчике, не слышал. А тут ты на слуху был. Проверил в госпитале, скачал память, и понял, что ты мой двойник. Только у меня, первое перерождение не в Германа Одинцова было, совсем в другого чела. Да и не на Земле. Это потом три перерождения и на эту чёртову войну. Уже оскомину в зубах набила, но воевал я честно, мне это нравилось. Схожа только наша первая жизнь, тот маг с учеником, что установил хранилище, жена с сыном-кукушонком, и остальное. Да и прожил я лет на двести больше чем ты. Убивали часто. Хорошо закрепился в магмире, там освоился. Дар есть.

– Это ты портал увёл у этой парочки? – понял я.

– А, эти двое недотёп? Да, я. Как ты из леса ушел, а они собрались перемеситься, я вырвал телекинезом из рук. Они не сразу и поняли, что произошло. Изучить хотел портал. Много интересных новинок там имелось, но я обучен по другим магическим методикам. По рунам, а тут чары. Не моё направление.

– Портал дашь?

– Нет. Да и нет его у меня, самоуничтожился, пока изучал. Там некоторые плетения были нестабильны.

– А на магии рун?

– Обойдёшься. Он у меня один.

– Тогда чего припёрся?

– Люблю себя молодого. Прощаюсь я, всё что хотел, сделал, покидаю этот твой мир. Что по порталам, нам они особо и не нужны. Смерть, вот наш портал, новое перерождение. Сразу говорю, это не контролируется, куда бы ни попал, наслаждайся жизнью. Я эту схему не сразу понял, а сейчас живу по ней.

– Я пока не тороплюсь, мне моя жизнь и тут вполне нравится.

– Я знаю. Считал твою память минут десять назад и понимаю тебя. Кстати, маги это хранилище тебе так себе установили, можно было лучше и мощнее. Ты не я, но мой двойник, так почему бы не сделать приятное, на прощанье? Ещё пару амулетов на магии рун подарю. И да, совет, эта парочка магов на вид простая, а так беспредельщики полные. Для жителей их мира такое поведение норма. Они могут вернуться к тебе, и там уже серьёзно с тобой поработать. Ты понял, о чём я?

– Понял. Не мог их зачистить? На черта живыми оставлять? Это же подстава в отношении меня.

– Это верно, – улыбнулся тот.

– Так почему ты их в живых оставил?

– У меня нет ответа на твой вопрос. Сначала убивать их я не видел смысла. Потом просто не нашёл. Знал бы, что тебя в Сыктывкаре караулят, по адресу проживания, отследил бы. Но они от меня прячутся, а мне банально нет времени их искать. А ждать, используя тебя как приманку… И на это тоже нет времени. Планы в других мирах, их не пододвинешь, не успею, будет беда. Судя по тому, как они поисками занимаются, сами такой портал сделать не могут, или это неимоверно сложно, проще поискать. С учётом, что к тебе один магёныш вышел, скорее всего, он поисками и занимается, а учитель портал создаёт, время не тратит.

– Звучит складно.

– Ладно, что ты решил?

– Давай свои подарки.

– Вот это дело. Покинем поезд, потом сам его нагонишь.

Я собрался, и мы покинули поезд, покатились под обрыв, защита спасла. Там в лесочке, на заснеженной полянке, когда всё своё добро из хранилища достал, двойник его убрал, чуть поработал с аурой, и установил новое. Замеры показали, что увеличилось, стало сто пятьдесят семь тонн ровно. Прибрав всё своё, поморозится не успело, получил два амулета в подарок, он приписал к ауре, она во всех жизнях одна, и у нас тоже схожа, одинаковая, после чего ушёл порталом, а я нагонять поезд стал. К слову, по амулету. Это был браслет, там шесть ячеек безразмерных хранилищ, по десять тонн каждая, и да, может держать в стазисе живое. Похоже, браслет станет моим любимым амулетом. Второй защитный, очень мощный, на рунах. Это всё. А в вагон вернулся на следующей станции, где была короткая остановка. Таня так и не проснулась, ещё спала.

* * *

Приходил я в себя с трудом. Причём, даже в таком тяжёлом состоянии понимая, что прошёл перерождение. Стоит сказать, что я ждал старого мага и магёныша, но они так и не появились. Видимо всё же сами сделали портал и покинули этот мир. А я тридцать лет прожил, став известным как поэт и писатель, шестнадцать книг выпустил в жанре космической фантастики и в жанре фэнтези, больше сотни песен записал и выпустил. Жил в Москве, лауреат множество премий, хотя про Сыктывкар не забывал. Жена моя… Жили мы, душа в душу, редко когда найдёшь такую совместимость. Супруга исполнила одиннадцать моих песен, и ушла с этого направления. Ну не её это, попробовала себя, не особо понравилось, и вернулась к тому, с чего начинала. Она создавала уют в доме, и с тремя нашими детишками возилась, потом и с внуками. У меня три дочки, если что.

Знаете, а я не помню, как я умер. Приехал на дачу, нашего закрытого писательского дачного посёлка, где у моей семьи дача, поставил свою «ГАЗ-21» в гараж, и прошёл в дом. Небольшой ужин с гостями, соседи пришли, потом уснул, и вот проснулся непонятно где. Тело чужое, это сразу по ощущениям понял, а оно молодое, хотя я и своё обновлял, внутренне, внешне старел как и все. Просто поверьте, тело, в котором я сорок лет прожил, мне знакомо от и до, это точно другое. Отчего я умер, не знаю, но подозреваю что не всё так просто. Таня хорошо устроена, богатая вдова, дети и внуки, они помогут. Я не хотел умирать, категорически, мне всё нравилось, я жил прекрасной жизнью, имел достаточно свободы, путешествовал по разным странам, но не официально. Умер, получается, в семьдесят девятом году, был август, как раз на днях с супругой собирался отдохнуть на море, бархатный сезон. У нас в Ялте свой дом. Я долго живу, многое знаю, о многом подумал. Убить меня в постели сложно, магическая защита при мне, она не даст. Даже боевые газы не страшны, от них защищает. Один минус. Отравление. Принять яд с пищей. У меня не было амулета для проверки, ел на свой страх и риск. Хм, а ведь была странная сонливость, я лёг раньше на час. Всё-таки отравили? А кто? Из гостей вряд ли, все хорошие знакомые и друзья. О, Таня говорила, днём заходил её ухажёр, ну или фанат, тоже поэт, малоизвестный, восемь публикаций, но дачу в посёлке имел. Влюблён в Таню много лет, и меня считал соперником. Ну, он же малахольный, муху не обидит. Я его и соперником не считал, мы ещё подшучивали с Таней, она его всерьёз не воспринимала. А тут видимо решился. Тихий-то он тихий, а эти руки помнят ручку топора. Маньяк скрытый. Таня наверняка выходила из комнаты, вот и сработал. Из всего, что на кухне имелось, я пользуюсь двумя вещами, и никто более. Моя любимая эмалированная кружка, но в этот вечер я её не брал, и моё любимое красное вино. Хм, тем вечером его двое пили, я и сосед Василий, писатель-конкурент, тоже, кстати, с меня взял пример и про приключения в космосе писал, эта тема выстрелила в Союзе, даже за рубежом меня издавали, и он хорошо это делал, знаменным стал. Интересно, чем это меня? И почему я себя диагностом не проверил? Пищу им не просканировать, не его специфика, а тело вполне, он бы показал. В общем, сам идиот, не почуял опасности. И Ваську жалко. Ту партию в шахматы, что уже полгода идёт, похоже, так и не закончим.

В общем, я в раздрае был, но с некоторым трудом открыв глаза, посмотрел на изувеченные стены и потолок вагона. И понял, что лежу на полу, слышны потрескивание пожара, дым доносился, я уже покашливал, крики людей, и просьбы о помощи. Похоже железнодорожная катастрофа. Это не магмир и, как бы не опять Земля? Не особо и расстроился, правильно двойник мой говорил, живи и получай удовольствие, куда бы ни попал, за эти годы жизни я эту философию понял и принял. Пошевелившись, я скинул с себя тело мёртвой пожилой женщины, шея под неестественным углом была, и осмотрелся. Сам я был в исподнем, ноги скрутил жгут простыни. Белая нательная рубаха, белые кальсоны, осмотрелся, разруха в купе, глаза слезятся от дыма, но окно выбито, и, похоже, наружу. Кто-то в этом купе ещё выжил, и смог выбраться. Быстро достав амулет-защиты первого уровня сложности, накинул цепочку на шею, и амулет заработал. Потом проверил сканером, народу у эшелона, слетевшего с путей, хватало, много пострадавших, им оказывали помощь. Сами вагоны громоздись друг на друга, некоторые изувечены до неузнаваемости, другие ещё ничего. Два вагона горели, оттуда доносились душераздирающие крики сгорающих заживо, те, кто спасал людей из соседних, выносили выживших, спасая от огня. К объятым огнём они не лезли, понимали, шансов нет.

Также я достал амулет-диагност и проверил себя. Рана головы, в висок. Похоже об угол столика, может и полки. И повреждение мозга имеет место быть. Достав лекарский амулет, заживил, но следы травмы оставил, объяснить же нужно почему память потерял. Зато легче стало, хотя в себя прийти всё же стоит. Я уже собрался выбираться через окно, как глаза зацепили форму, лежавшую в углу. Видимо висела на плечиках, но сорвалась при аварии. Подтянул, командирский френч, петлицы чёрные, эмблемы танкиста, и по два кубаря. Лейтенант. Документ в кармане, там помимо них фотокарточка молодого и бравого курсанта-танкиста, с молодой симпатичной девушкой. Я в зеркальце карманное уже изучил, как теперь выгляжу. Да, это моя форма. Я не стал её надевать, убрав в личное хранилище, уже запустил его мысленным усилием, следом ремень с тяжёлой кобурой, чемодан, да все вещи в купе, сапоги нашёл, только потом выбрался, огонь уже и на этот вагон перекинулся. Снаружи меня подхватили под руки и понесли подальше от вагона, оставили лежать на траве, и побежали обратно. Я даже не поблагодарил своих спасителей. Пусть сам выбрался, но всё равно помогли.

Телом я ещё не овладел, руки и ноги тряслись, но это нормальное явление, у меня даже в глюках такое было. Три дня и пройдёт. Форма, поезд, похоже на начало войны, или до неё. Выжившие в крушении, а это были они, помощь ещё не пришла, работали споро, но без опаски, на небо не поглядывали, да и чистое оно, кроме дыма от пожаров, ни одного самолёта. Хотя вон дым приближался, к разбитым путям, тормозя, подходил эшелон, да ещё воинский, теплушки покидали красноармейцы и бежали к нам. На грузовых платформах какая-то техника стояла. Тут не в том, что чехлами закрыта, просто с моего ракурса не понятно, что там. Я у кустарника лежал, незаметно достал форму, сапоги, чемодан, сканер показал, что мой, вещи мужские, моего размера. Прибрал все амулеты, только защиты оставил, и стал трясущимися руками натягивать синие галифе. Потом через голову шерстяной френч, фуражку надевать не стал, а вот портянки намотал и сапоги натянул. Усилие отдавало в голову, ремень с кобурой застегнул. Так и лежал. Пока не до меня было, снова диагност достал, нашёл точки повреждений, оказалось два ребра сломано и ещё трещина в одном, и убрал лекарским амулетом. Два накопителя потратил, но излечился. Куда легче стало, но память не вернулась. Наконец и до меня добрались, уже и помощь с ближайшей станции прибыла, две машины, пути ремонтировали, огонь тушили, начали вывозить пострадавших. Меня в третьей группе, когда ещё машины пришли. К этому времени узнал, наконец, где я, и что произошло. Сегодня двадцать первое июня, пять утра, меньше чем через сутки начнётся самая страшная война на свете. Не везёт мне с этим, но с другой стороны, как посмотреть. Встряхнутся мне надо. Да и танкистом я ещё не был, а это другой опыт.

Сидел на лавке в кузове, и пока мотало по колдобинам, размышлял. До Белостока километров двадцать не доехали, и это не авария. Диверсия. Разобрали рельсы, да и шпалы, вот на повороте и полетели под откос. Это ещё и жертв мало, поезд шёл с небольшой скоростью, а так было бы больше. Леса вокруг, нас по лесной дороге везли. Немцы уже закидывают диверсантов, да и местные кадры используют, вот кто-то из них и поработал. Не удивительно. А везли нас в Белосток, там была больница, как и госпиталь. Мне голову перевязали, рана на виске видна, капли крови по щеке, не узнавал никого, да и не знал я никого. А мне нужно чтобы зафиксировали амнезию. А то встретишь знакомца, прошлого хозяина тела, а я не узнал, не удобно, подозрительно, а тут амнезия, и, поди, что скажи. Что я узнал из документов лейтенанта. Молодой парень, в этом году закончил Казанское танковое училище. Двадцать лет. Получил направление на новое, или точнее первое место службы. Четвёртая танковая дивизия РККА, куда и следовал, да вот такая неприятность с крушением. Личные данные такие. Михаил Геннадьевич Иванов. Самые обычные. Сирота, или нет, не знаю, время покажет. Парнишка был невысоким, метр семьдесят где-то, что для танкиста вполне норма, стройный, и худощавый, но крепкий. Приятное лицо, черноволос и голубоглаз, голубые как озёра глаза, чуть густые брови и полные губы не портили вид, а наоборот, придавили свой шарм. Понравилось мне новое тело, что есть, то есть.

Довезли нас до госпиталя, как я понял, больница уже переполнена, меня оформили, процедурная, и палата четырёхместная, для командиров, документы забрали, быстро выявили амнезию, осмотрели висок, и на рентген. Тут он был. Пришлось в очереди подождать, много травмированных и поломанных, но всё же дошло и до меня. Сделали снимок и в палату. Врачи думали, что со мной делать. Я же лежал, и продолжал размышлять. Повреждения мозга я ранее убрал, осталось след удар на виске, кости целые, но и такой удар мог спровоцировать амнезию. А пока лежал в палате, с лётчиком, травмированном при посадке, но он под лекарствами, почти всё время спал. Всё тело в гипсе было. Рядом с ним молодая жена сидела, ухаживала. А размышлял я о своей ситуации. Очень жаль было терять прошлую жизнь, но вот так вышло, это нужно пережить, время лечит, да и скорая война пододвинет это на второй план. Что я потерял, кроме счастливой жизни? Амулет-защиты на рунах, что моя копия подарила. Остальное в хранилище, включая тот браслет с шестью, и все они полные. Хотя нет, личное хранилище свободно на три тонны. Недавно освободил за счёт топлива. Найдётся чем заполнить.