Текст книги "Авиация великой войны"

Январь

Начало года ознаменовалось отсутствием активных военных действий. Решительные схватки были впереди, пока же и та и другая сторона собирались с силами.

1 января – Германское командование все более серьезное значение начинает придавать бомбардировочной авиации; отряд «Остендского отделения голубиной почты» переименован в 1-й бомбардировочный дивизион (KG– Kampfgeschwader), а отряд «Отделение голубиной почты Мец» – во 2-й KG. В течение нескольких следующих месяцев будут сформированы 3-й, 4-й, 5-й и 6-й KG.

19 января – Брусилов: «Помню яркий светлый день Крещенья. Мы все после службы вышли из собора, чтобы присутствовать на молебне с водосвятием и традиционным крещенским парадом. Народу собралось множество – весь мой штаб, войска, горожане, представители администрации, лазаретов госпиталей, наши приезжие гости.

В самом начале молебна я услышал знакомый шум в воздухе и, подняв глаза, увидел на ярко-синем небе совсем низко над собором два вражеских самолета. Быстро оглядев всех стоявших близ меня, я с радостью убедился, что все достойно и спокойно продолжают молиться, нисколько не выражая тревоги. Торжественное пение хора неслось ввысь навстречу врагу. Вдруг раздался сильный взрыв и треск упавшей бомбы. Было очевидно, что она попала в крышу одного из ближайших домов.

Молебен продолжался. Я с гордостью взглянул на группу сестер милосердия: ни одна из них не дрогнула, никакой сумятицы не произошло, все женщины и молодые девушки стояли по-прежнему спокойно. Но к ужасу своему я вдруг заметил, что голос главного священника не только дрожит, но губы его посинели, и он, бледный как полотно, не может продолжать службу. Крест дрожит в его руке, и он едва не падает. Спасли положение второй священник, дьякон и певчие, заглушившие этот позор перед всеми стоявшими несколько дальше. Молебен благополучно окончился. Вражеские самолеты сбросили еще несколько бомб, но попали уже в болото за городом. Наша артиллерия обстреляла их и выпроводила.

После правда мне доложили, что бомба разрушила верхний этаж одного из больших домов, убила и искалечила несколько жильцов…»

27 января – Под давлением командующих армиями и командиров авиаотрядов великий князь Александр Михайлович телеграфировал в Петроград генералу Пневскому: «Настоятельно необходимо скорее выслать приспособления для стрельбы через винт во все отряды с „Моранами“ и для „Ньюпоров“. Все неприятельские аппараты имеют пулеметы и мешают нашей работе».

После этой телеграммы на заводы были командированы представители ГВТУ с заданием всеми средствами ускорить вооружение самолетов.

31 января – До сих пор стояли неблагоприятные для воздушных нападений погодные условия, но с этого дня улучшенные цеппелины снова предприняли свои рейды со смертоносным грузом против Британии. 9 цеппелинов произвели бомбардировку Мидланда. Было сброшено 389 бомб. На обратном пути один из воздушных кораблей рухнул в море; вся его команда из 16 человек погибла.

Из еженедельного иллюстрированного журнала «Вокруг света» № 14, (3 апреля) 1916 г.: «Сама себя раба Божья бьет, коль нечисто жнет.

…Кажется, вся полуторагодовая история войны не дала нам еще такого яркого, красноречивого примера возмездия немцам за все их вероломство, варварство и бешеную жестокость, как имевший недавно место инцидент между германским цеппелином „Г-19“ и английской рыболовной шхуной „Король Стефен“…

Читатели, следящие за телеграммами, должно быть припомнят, что не так давно шесть немецких «цеппелинов» совершили налет на целый ряд мирных английских городов и деревень и сбросили несколько сот бомб, которыми убито 26 мужчин, 28 женщин, 7 детей и приблизительно столько же народа ранено.

На обратном пути через Северное море один из «цеппелинов» потерпел повреждение, спустился на воду и стал тонуть. Когда его экипажу угрожала уже верная гибель, ему повстречалась маленькая английская рыболовная шхуна „Король Стефен“…

Из рассказа шкипера шхуны Вильяма Мартина: Было прекрасное ясное утро. Мы могли видеть на 15 миль вокруг. Был полный штиль и поверхность моря была гладкая, как зеркало. Мы заметили на далеком расстоянии нечто похожее на белое облако, но в виду полной ясности горизонта мне это облако показалось странным. Я подумал, не корабль ли это в бедственном положении. Я приказал дать полный ход вперед…

Когда мы приблизились к этому облаку, мы убедились, что это был немецкий „цеппелин“. Они мне слишком хорошо знакомы. Лишь каких-нибудь 120 футов этой гигантской сигары торчали над поверхностью воды. Вся остальная часть воздушного корабля была под водою… На верхушке оболочки копошилось человек пятнадцать в белых меховых костюмах, похожих на полярных путешественников.

Я крикнул им:

– В чем дело?

Один из немцев ответил:

– Спустите лодку и снимите нас. Я дам вам пять фунтов стерлингов…

Я подумал с секунду, и меня взяло сомнение. Дело в том, что я слышал, как внутри оболочки громко стучали молотками… Кроме того, из трапа, ведущего внутрь цеппелина, стали показываться новые головы. По-видимому, немцев было гораздо больше пятнадцати человек. Кроме того, они были все вооружены револьверами. У нас же не было никакого оружия…

– Но вас слишком много. Что, если мы пустим вас на шхуну, а вы нас выбросите за борт и вернетесь в Германию? За это вам только дадут железный крест.

Немецкий офицер выпрямился и сказал: – Даю вам честное слово, что мы не сделаем ничего подобного.

Он поклялся, что никто нас не тронет…

Между прочим, я заметил три огромных черных креста, нарисованных на оболочке цеппелина. Это, вероятно, были знаки отличия за какие-нибудь три смелых военных предприятия, и не захотел стать жертвой четвертого.

– Нет, – сказал я ему, – я боюсь, что вы с нами только расправитесь по-своему.

Я направил шхуну назад. Некоторые немцы кричали нам вслед:

– Спасите, спасите!

А другие грозили нам кулаками и ругались по-своему…»

Февраль

В этом месяце, обеспечивая подготовку решительного удара, германская авиация приступает к активной разведдеятельности.

3 февраля – Гийнемер сбивает пятый самолет противника.

5 февраля – Гийнемер сбивает шестой самолет противника.

15 февраля – Меморандум французского генерального штаба, составленный для предстоящей весной общесоюзнической конференции, определяет сроки наступления – наступательные операции должны начаться до 1 июля, но не позже.

Кавказско-Турецкий фронт

16 февраля – Завершилась Эрзерумская операция, в которой русские войска прорвали позиционную оборону турецких войск на Кеприкейском направлении и с выходом к Эрзеруму взяли его штурмом.

Основой для прорыва явились данные аэрофотосъемки турецких позиций, проведенной русскими летчиками, а основой для взятия Эрзерума – данные русской воздушной разведки о беспорядочном отходе турецких войск в направлении Эрзерума.

Само взятие Эрзерума также обеспечивалось данными аэрофотосъемки мест расположения артиллерийских батарей и резервов турецких войск, а также укреплений сильнейшей турецкой крепости Деве-Бойну и форта Чобан-Деде. Вскрытый русской авиацией, слабо укрепленный турками десятикилометровый промежуток между фортами Тафта и Чобан-Деде был использован для нанесения главного удара.

Во время штурма Эрзерума русская авиация вела воздушную разведку и бомбардировку скоплений турецких войск, а также артиллерийских точек; русская авиационная разведка своевременно сообщила о начале отвода войск 3-й турецкой армии, преследовала и бомбардировала отступающих.

Эрзерумская операция явилась первым примером успешных боевых действий авиации в особых условиях высокогорного театра и суровой зимы (25–30° мороза), при нахождении аэродромов до 3000 м над уровнем моря. Начальник штаба Кавказской армии назвал деятельность летчиков «самоотверженной и высокодоблестной».

На Кавказском фронте у русских к этому моменту было размещено 2 авиаотряда по 6–8 самолетов в каждом. Командиром 2-го авиаотряда был назначен Мачавариани, который в 1916 г. собьет 2 турецких «Альбатроса».

Мачавариани: «…в декабре 1915 г. в Москве началось формирование нового авиационного отряда, предназначенного для экспедиционного корпуса генерала Баратова, который вел боевые операции в Персии. Отряд формировался из летно-технического состава авиационных отрядов, действовавших на разных фронтах… Командиром был назначен старейший военный летчик капитан лейб-гвардии Преображенского полка Сергей Иванович Виктор-Берченко. Неожиданно в последних числах января 1916 г. последовало распоряжение ускорить формирование отряда и отправить его на Кавказский фронт, именуя впредь 2-м Кавказским авиационным отрядом…

Самолетно-моторный парк кавказских авиационных отрядов до самого конца их существования был очень устаревшим. Скорость наиболее современного по тем временам самолета-истребителя „Ньюпор-21“ не превышала 150 км/час, а самолетов-разведчиков „Вуазен“, „Кодрон“, „Моран-Парасоль“ – 110–120 км/час. Летчики предпочитали летать на „Кодронах“, потолок которых достигал 4000 м, и, самое главное, позволявших производить посадки на ограниченных по размерам площадках».

19 февраля – В этот день русские гидросамолеты с авиатранспортов «Император Николай I» и «Император Александр I» нанесли бомбовый удар по турецкому порту Зангулдак.

Рихтгофен: «Перед Верденом я присоединился ко 2-й боевой эскадрилье и стал учиться воздушному бою уже как пилот».

Верден представлял собой не самостоятельную крепость (вера в устойчивость долговременной фортификации к этому моменту уже была потеряна окончательно), а опорный пункт фронта полевой армии. Обнесенный широким поясом фортов, бронированных убежищ и батарей, он в общей системе армейской обороны намного увеличивал свою мощь.

По фронту укреплений Верденский район обороны тянулся на 112 км и делился рекой Маас на восточный и западный сектора. Глубину обороны составляли 4 позиции (линии обороны), опирающихся на ряд центров сопротивления, рассчитанных на батальон. Центры сопротивления представляли собой немногочисленные бетонные сооружения, прикрытые проволочными заграждениями в несколько рядов перед каждой линией обороны. В самом большом форте крепости, форте Дуомон, находилась команда в 58 человек для обслуживания двух броневых башен 75– и 155-мм орудий.

Германский штаб рассчитывал быстро овладеть Верденским укрепрайоном, разбив укрепления тяжелой и сверхтяжелой артиллерией. Овладение Верденом возлагалось на 5-ю армию, которой были приданы девять совершенно отдохнувших и специально обученных новых дивизий, а также артиллерия исключительной мощности, как по числу, так и по калибрам; запас снарядов был практически неограниченным.

Большую работу провело германское командование и в деле организации воздушных сил. При подготовке к Верденской операции германское командование изъяло из разведывательных авиационных отрядов часть истребителей и временно свело их в две истребительные авиационные группы, по 10–12 самолетов в каждой. Именно в подготовке нападения на Верден впервые в истории воздушной войны стали планомерно собираться и готовиться к применению относительно мощные воздушные силы. К началу операции германцы сосредоточили 12 разведывательных авиаотрядов, 4 бомбардировочных эскадры и 2 истребительные авиагруппы – общим количеством 189 самолетов (из них 40 истребителей]. (Французы к этому времени имели под Верденом всего лишь несколько десятков самолетов различных назначений.]

В руках главного германского командования армии остались лишь одна бомбардировочная эскадра и истребители. Каждая генеральская команда держала один авиаотряд и один отряд корректировщиков, каждая военная дивизия – один авиаотряд. Собранные в процессе подготовки операции воздушные силы были равномерно распределены по всему воздушному пространству района нападения. Чтобы скрыть приготовления к нападению, германское руководство решило устроить настоящую воздушную блокаду, с целью не дать противнику возможности вести ни дальнюю, ни ближнюю разведку. Для этой цели воздушное пространство было разделено на две зоны, в которых расположились две военных эскадры, из которых одна по четным, другая по нечетным дням в составе шести машин осуществляли этот воздушный заслон. На аэродромах дежурили истребители, готовые подняться в любой момент и нейтрализовать прорыв самолетов противника. Более того, дополнительно к патрулю время от времени поднимались в воздух еще по два самолета.

Также включилась авиация и в ударную подготовку предстоящего наступления.

19–20 февраля – Две ночи подряд соединенные авиаотряды 6-й германской армии для отвлечения внимания французов от готовящегося места прорыва фронта предпринимают ночные бомбардировки в количестве сначала 18, затем 21 самолета на линии Газебрук – Дуллен – Амьен. Сброшено в общей сложности 879 кг бомб; все самолеты благополучно вернулись на свои аэродромы.

21 февраля – В 7 час. 15 мин. началась артподготовка способом последовательной концентрации и по площадям, длившаяся 9 часов.

Гаскуин: «Никогда еще германцы не применяли таких больших калибров, столь большого количества крупных мортир pi гаубиц».

Затем в 16 час. 15 мин. началась мощная атака пехоты. Пехота атаковала волнами цепей.

С самого начала нападения были задействованы в помощь продвигающимся вперед наземным войскам воздушные силы. Они исполняли в уже ставшим традиционным способе ближнюю и артиллерийскую разведку под защитой истребителей. Одиночные самолеты военной эскадры бомбардировали тяжелые французские батареи и прилегающие к фронту территории и склады, а также аэродромы французов. Французские летчики сразу же ощутили колоссальное давление германской авиации.

Наварр: «Против такого количества самолетов противника надо создать еще более мощные воздушные силы».

У Наварра на этот момент на счету 4 сбитых самолета противника.

Однако, воспользовавшись тотальным вниманием германских летчиков в первый день наступления к непосредственным объектам атаки их 5-й армии, французские летчики успевают нанести несколько бомбовых ударов по германским объектам, расположенным немного в стороне от основного эпицентра развития событий. Бомбардировочная эскадра в составе 28 самолетов сбросила 106 бомб на военный завод в Меце. Другая группа французских бомбардировщиков в составе 17 самолетов бомбила товарную станцию в Меце и аэродром Хабсхайм.

22 февраля – В ночь французская бомбардировочная авиация подвергла бомбардировке штабы и центры снабжения германских войск.

Однако это были всего лишь единичные успехи; германское наступление успешно развивается, и французам уже не до сторонних целей.

Германская пехота получает непосредственную артиллерийскую поддержку путем переподчинения части артиллерии дивизиям. Приданные германским пехотным частям минометы и огнеметы намного усиливают ее боевые возможности.

25 февраля – Германским войскам, несмотря на упорное сопротивление и контратаки французов, удается захватить первую и вторую линии обороны. Среди наиболее важных объектов французской обороны немцами был взят форт Дуомон. Французское командование решает во что бы то ни стало удержаться на правом берегу Мааса и формирует 2-ю армию специально для обороны Вердена.

В связи с численным превосходством и наличием специальных истребительных групп германская авиация в первые дни Верденской операции полностью подавила французскую. Французское командование приняло срочные меры к сосредоточению в район Вердена авиационных эскадрилий. При этом было решено создать истребительную авиационную группу в составе 4-х эскадрилий по 6 самолетов в каждой. Для этой цели из армейских разведывательных эскадрилий были изъяты одноместные «Ньюпоры» и подобран наиболее опытный летный состав. «Отыскивайте неприятельские самолеты и атакуйте их повсюду, где вы их встретите», – гласил первый приказ французским истребителям. Впервые в истории войн развернулась активная борьба обеих сторон за господство в воздухе.

Все активнее разворачиваются и наземные войска; обе стороны вводят в бой все новые и новые соединения.

27 февраля – Французское командование энергично разворачивает автомобильное движение по шоссе Бар-ле-Дюк – Верден («священный путь» или «дорога в рай»). 65-ти км трасса разделена на 6 участков, автомобильный транспорт на 200 отделений по 20 машин. По дороге проходит до 6 тыс. машин в сутки, и за ближайшие 9 дней перевезено почти 200 тыс. солдат и около 25 тыс. т боеприпасов и прочих грузов.

Положение французских воздушных сил в начале Верденской операции стало окончательно неблагоприятным. До верденских боев французская авиация предпочитала тактику одиночных воздушных столкновений, в которых уступала однако германским летчикам. Теперь для французского командования становится ясной необходимость массированного применения авиации. Для этой цели в конце февраля начальник французской истребительной группы «Аистов» подполковник де Роз был командирован в Бар-ле-Дюк (юго-западнее Вердена) с заданием «очистить небо от противника». Для осуществления этого задания ему были даны самые широкие полномочия.

Что касается названия «Аисты», то его история такова. В 1884 г. во Франции вышла в свет детская книга А. Доде «Аисты» с иллюстрациями Ж. Жюндта. В нескольких детских сказках живо и увлекательно повествовалось о том, как семья аистов вела борьбу с немецкими завоевателями… В этих сказках аисты выставлялись подлинными носителями идеи освобождения Эльзаса и Лотарингии от чужеземного ига.

Поначалу, в первый год войны, группа «Аистов» состояла из 4-х эскадрилий, по 6 аэропланов «Блерио», а в следующем 1915 г. – «Моранов» и затем в 1916 г. – «Ньюпоров». Именно в этой группе воевали Гийнемер и Фонк, и на их машинах были нарисованы аисты. (Только 62-я французская эскадрилья предпочла традиционную эмблему петуха.)

В конце же февраля де Роз собрал около 60-ти лучших летчиков-истребителей (эскадрилья Наварра, эскадрилья Брокара с Гийнемером, эскадрилья Моранкура, летчики Оже, Пеллетье, Дуази, Робер, де Шавре, Шаню и др.)

Чтобы создать перевес в воздухе, не имея существенного преимущества в общем количестве задействованных на этом участке фронта самолетов, французское командование нашло замечательный выход – оно впервые прибегло к централизованному управлению всеми авиасилами фронта. Объединив истребительные силы всех армий, французский штаб фронта направлял их в наиболее ответственные участки боевых действий, создавая значительный перевес на отдельных участках. Это позволило французам сначала довольно быстро восстановить равновесие, а затем и полностью взять инициативу в воздухе в свои руки. Германский штаб не оказался настолько мобильным и продолжал применять свои воздушные силы, равномерно распределив их по всем участкам фронта. На этот раз завидная германская педантичность сослужила немцам плохую службу.

Март

К началу марта силы французов под Верденом уже превосходят германские. Верденская мясорубка затягивается, превращаясь в упорные и кровопролитные бои за отдельные укрепления и высоты.

1 марта – В ночь германская бомбардировочная авиация в составе 15 самолетов произвела бомбардировку железнодорожных станций и колонн французских войск в районе Вердена.

Восточный фронт

Пытается приводить свои авиационные силы в соответствие с европейскими и Россия. В этом месяце в русской армии сформировано 12 (по одному на каждую армию) истребительных авиаотрядов.

С начала войны до марта 1916 г. авиационные отряды получили 100 пулеметов, тогда как к этому времени в отрядах имелось около 200 самолетов, пригодных для истребительных целей.

Брусилов: «В течение этой зимы мы усердно обучали войска и из неучей делали хороших боевых солдат, подготовляя их к наступательным операциям… Постепенно и техническая часть поправлялась – в том смысле, что стали к нам прибывать винтовки, правда, различных систем, но с достаточным количеством патронов; артиллерийские снаряды, по преимуществу легкой артиллерии, стали также отпускаться в большом количестве; прибавили число пулеметов и сформировали в каждой части так называемых гренадер, которых вооружили ручными гранатами и бомбами. Войска повеселели и стали говорить, что при таких условиях воевать можно и есть полная надежда победить врага. Лишь воздушный флот, по сравнению с неприятельским, был чрезвычайно слаб. Между тем, помимо воздушной разведки и снятия фотографий неприятельских укреплений, самолеты имели еще незаменимое значение при корректировании стрельбы тяжелой артиллерии. Много раз обещали увеличить число самолетов, но так это одним обещанием и осталось».

3 марта – Телеграмма Начальника контрразведки штаба Северо-Западного фронта в Ставку:

«Германском официальном сообщении от 18 февраля помещено кавычки К Северо/Западу Митавы после воздушной схватки спустился русский аэроплан захвачен нами вместе с летчиками кавычки точка Очевидно сообщение относится летчику 20 авиаотряда прапорщику Качару наблюдателю штабс-капитану Губкину точка Считаю долгом ходатайствовать снабжения отрядов армии пулеметами для воздушной борьбы так как нападения немецких аэропланов на наши особенно Митавском районе участились… Генерал Беляев».

5 марта

«Штаб 4-й армии Начальнику канцелярии заведывающему авиацией и воздухоплаванием в действующей армии. Секретно. Ходатайство.

В гренадерском авиационном отряде был произведен удачный опыт установки пулемета системы „Кольт“ на аппарате типа „Альбатрос“, причем начальник отряда находит вполне возможным установить пулеметы „Кольт“ и на аппаратах других систем.

Не будет ли признано возможным исходатайствовать выдачу пулеметов системы „Кольт“ на вооружение наших самолетов до наступления весенней кампании; это несомненно принесло бы большую пользу авиационному делу, тем более, что аэропланы противника также вооружены пулеметами.

Эверт».

6 марта – Телеграмма Начальника штаба Северо-Западного фронта в Ставку:

«Подано: 21/2 1916 7 ч. 3 м. по полудни

Получено: 22/2 1916 1 ч. 19 м. по полуночь

Всепреданнейше доношу, что в феврале месяце германские самолеты два раза не пропускали летчиков 12-й армии на шоссе Митава – Шавли отгоняя их с дистанции 300/400 шагов пулеметным огнем точка Для успешной борьбы наших летчиков с неприятельскими ходатайствую о снабжении авиационных отрядов фронта пулеметами в количестве достаточном для вооружения всех аппаратов точка… Боич-Бруевич».

Под давлением фронта ГВТУ (3) марта запросило у Главного артиллерийского управления еще 100 пулеметов.

После длительной переписки между двумя управлениями, наконец, последовало решение отпустить с Тульского оружейного завода 104 пулемета «Максим». 60 пулеметов были оставлены в Петрограде (у Веденера], 22 направлены в Киевский авиапарк, остальные розданы по авиаотрядам.

Западный фронт

Истощив имеющиеся силы на правом берегу Мааса, германское командование решает наступать на левом берегу.

6 марта – Германские войска стремятся овладеть важнейшими высотами Морт-Омм и 304 при поддержке огня 100 тяжелых батарей. Однако в этом районе уже сконцентрированы превосходящие французские силы и немецкие атаки не приносят никакого результата. С обеих сторон начинаются затяжные бои на истощение.

9 марта – Группа «Аистов» справилась со своей задачей. За 16 дней боев под Верденом один русский летчик Федоров сбил 8 германских самолетов. Из приказа генералиссимуса Жоффра о награждении Федорова: «…Вы удвоили славу, покрывшую знамена Верденской армии. От имени этой армии благодарю Вас за услугу, оказанную Франции».

Французский военный летчик майор Брокар в газете «Matin», вышедшей 20 мая 1916 г., назвал русских летчиков, воевавших во Франции «рыцарями воздуха без страха и упрека».

12 марта – В воздушном бою у Компьена Гийнемер сбивает седьмой самолет противника.

13 марта – Гийнемер, Брокар и Деллен в течение дня сбивают 6 германских самолетов (4 – утром и 2 после полудня); в последнем бою у Бар-ле-Дюка Гийнемер ранен двумя пулями в левую руку. Общий счет Гийнемера достигает уже 10 машин.

17 марта – Над Верденским театром боевых действий было зафиксировано 32 воздушных поединка между германскими и французскими летчиками; до сих пор воздушная война еще не достигала такого разгара.

В результате массированного применения авиации с обеих сторон произошло качественное изменение воздушных столкновений. До Верденских боев имели место только одиночные воздушные поединки, носившие преимущественно случайный характер, в которых германские летчики превосходили летчиков Антанты. Особенно легко немцы сбивали многочисленные «Фарманы». В пылу же Верденских боев произошло настоящее рождение истребительной авиации. Начались групповые бои. Количество и качество самолетов обеих сторон сближалось, вырабатывались особые приемы ведения воздушной борьбы.

С тех пор, с легкой руки американцев, воздушные схватки Первой мировой войны получили прозвище «Собачьи бои».

Способы боевых действий истребительных групп сторон были различны. Германские истребители придерживались оборонительной тактики. Они применяли так называемую воздушную завесу, сущность которой заключалась в барражировании над расположением своих войск мелкими группами (по 2–3 самолета). Французские истребители широко применяли наступательную тактику, так называемое косвенное обеспечение боевой деятельности своей авиации. Полуэскадрильи и эскадрильи истребителей в боевых порядках направлялись в расположение германских войск, отыскивали барражирующие германские самолеты и атаковывали их.

Таким образом, причина потери германскими авиаторами господства в воздухе находилась не столько в численном превосходстве французских воздушных сил, сколько прежде всего в новых принципах их организации. Верховный главнокомандующий французских военно-воздушных сил дю Пети дал указание большую часть истребителей направить на обеспечение деятельности самолетов разведчиков, и лишь небольшую часть оставить в резерве командования. Этот резерв, в любой момент готовый усилить действие авиации на особенно горячем участке, также сыграл немаловажное значение в перевесе, завоеванном воздушными силами Франции.

И это произошло несмотря на то, что основу германских истребительных групп составляли «Фоккеры Е 1», превосходившие большей частью действовавшие с французской стороны «Ньюпоры 16 С 1» как по скорости, так и по маневренности.

Таким образом, немцам так и не удалось удержать запланированную ими воздушную блокаду под Верденом. Для действительного установления подобной блокады им нужно было, согласно их же собственным расчетам, подготовить не менее 800 самолетов. В распоряжении же всего западного фронта было только в общей сложности около 1000 самолетов и собственно у Вердена лишь около 170. Поэтому французские воздушные силы регулярно проламывали воздушную блокаду германских воздушных сил, которые тщетно старались ввести некий вид позиционной войны в воздухе. Вдобавок ко всему эта воздушная блокада свела на нет действенность собственно германской воздушной разведки. Германские самолеты-разведчики хотя и были самолетами типа С, вооруженными пулеметами с носа и с хвоста, из-за малой скорости и маневренности не могли тягаться с французскими истребителями. Они подвергались массированным атакам истребителей и либо погибали, либо вынуждены были отказываться от выполнения своих задач и возвращаться на аэродромы.

Стремясь выровнять противостояние в воздухе, на германской стороне начали усиленно строить сеть наблюдательных мест, связанных с групповым руководством истребителей, и оповещать через телефон или радио о количестве, высоте и поведении воздушных сил противника, чтобы таким способом уведомлять специально для этого созданные отделения о приближении врага. Таким образом, на основании логики развития событий воздушной войны в Верденской операции можно утверждать, что подлинное начало германских истребительных сил последовало из обороны.

Прежде всего благодаря преобладанию именно наступательной тактики французской авиации воздушные бои в эти дни разгораются не только в районе Вердена, они охватывают пространство от острова Эльбы до самого центра Германии.

18 марта – Первая воздушная победа Удета.

Удет: «Мы над Дарнбахом, совсем близко от Мюльхаузена. Внизу люди, цветные пятнышки в коричнево-зеленом ландшафте. Они бегают взад и вперед, жестикулируют и указывают вверх. Затем я преодолеваю барьер. С этого мгновения я вижу только одно: этот большой „Фарман“ в центре строя. Я опускаю нос вниз, набираю скорость и пикирую на полном газу. Вражеский самолет вырастает в размерах. Наблюдатель встает. Я вижу его круглый кожаный шлем. Он хватается за пулемет и направляет его на меня. Когда до противника остается восемьдесят метров я хочу открыть огонь, но я должен быть абсолютно уверен. Ближе, ближе, сорок метров, тридцать, огонь! Вот он закачался из стороны в сторону. Голубое пламя вырывается из выхлопной трубы, он кренится, пошел белый дым, попадание в топливный бак! Клак… клак… клак… – с металлическим звуком пули ударяются в мою машину как раз перед кабиной. Я оборачиваюсь и смотрю назад. Два „Кодрона“ поливают меня пулеметными очередями. Я остаюсь спокойным. Все должно быть сделано так, как будто это тренировка на аэродроме. Ручка вперед, и я пикирую. В трехстах метрах ниже сбитого мной аппарата я выравниваю машину. Фюзеляж „Фармана“ проносится мимо меня как гигантский факел, волоча за собой темное облако, из него бьют яркие языки пламени. Вниз падает наблюдатель, его руки и ноги растопырены, как у лягушки. В этот момент я не думаю о нем, как о человеке. Я чувствую только одно – победа, победа, победа!

Железные тиски в моей груди лопнули и кровь течет в моем теле мощным, свободным потоком; Воздух надо мной наполнен сейчас оглушающим органом моторов. Время от времени слышится торопливый лай пулеметов. Все машины поднялись в воздух с Хабсхаймского аэродрома и бросились на врага. Не выдержав этого напора, французская эскадрилья распадается на части и начинаются индивидуальные схватки. Куда ни посмотри, машины кружатся в воздушном бою. Одиночный „Кодрон“ поспешно пытается скрыться на запад. Никто его не преследует. Я иду за ним, дав полный газ. Опьянение от первого боя уже прошло. Уничтожение врага стало тактической проблемой и ничем больше.

Я открываю огонь с расстояния 150 метров и вновь останавливаюсь. Слишком далеко, еще слишком далеко. С расстояния восемьдесят метров я выпускаю еще одну очередь. На этот раз я ясно вижу результат. „Кодрон“ дрожит, правый двигатель выпускает маленькое облако дыма, пропеллер замедляет свой ход и останавливается. Пилот оборачивается и смотрит на меня. Через секунду самолет входит в крутое пикирование. Я следую за ним. Он летит только на одном моторе, никак не может оторваться от меня. Я сейчас так близко к нему, что ощущаю поток воздуха от его пропеллера. Новая очередь – пилот пригибается к штурвалу. Затем заедает пулемет: во время почти отвесного пикирования перекосило патроны в пулеметной ленте. Я бью по пулемету обоими руками. Никакого толка, пулемет молчит. Я не могу стрелять, у меня нет другого выбора кроме как оставить в покое своего оппонента и вернуться домой. В пять двадцать пять я приземляюсь на аэродроме в Хабсхайме. Я взлетел в четыре шестнадцать. Все заняло у меня чуть больше часа. В середине поля стоит капитан Макентхун, командир Хабсхаймской базы. Он стоит, расставив ноги, и наблюдает за боем в бинокль. Я подхожу к нему: