Текст книги "Всадник рассвета"

Глава четырнадцатая
Великое примирение

Как я и думал, у подножия Олимпа нас уже давно ждали вернувшиеся от границы Ночи друзья. Извещенные Аполлоном, что мы пошли другим путем, они вернулись к Олимпу, чтобы не потерять нас. Надо ли говорить, какой радостной была наша встреча.

На самой же горе нас встретили куда более сдержанно. В течение нескольких дней Зевс упорно отказывал мне в приеме, передавая через Афину, что он слишком занят. Воспроизводя слова отца, богиня справедливости иронично кривила губы и разводила руками:

– Что поделать! И Зевсу надо время, чтобы свыкнуться со своим поражением!

Аполлон и Артемида, наоборот, были весьма рады моему возвращению и, расспросив самым подробным образом о всех злоключениях, сообщили, что не так давно сюда тайно прилетал из Ирийского сада крылатый пес Симаргл, велевший передать мне на словах, что с Ладой все хорошо, что она, скучая, очень за меня беспокоится.

Неожиданно проявил ко мне участие и хромой Гефест. Правильнее было бы сказать, что интерес божественного кузнеца распространялся не столько на мою особу, сколько на его боевую продукцию. Бог-кузнец долго и дотошно расспрашивал меня, как показал себя в боях его зеркальный щит. Когда же я дал щиту самую высокую оценку, обрадованный Гефест без лишних разговоров отобрал его у меня, сказав при этом, что пора возвращать вещи их законному владельцу, то есть Афине. Я, разумеется, ничего не имел против, и мы расстались с кузнецом весьма довольные друг другом.

– Благодарю за услугу! – сказал я ему на прощание.

– Всегда рад оказать помощь! – ответил он мне, уходя.

Наконец меня принял и сам громовержец. Его тронный зал на этот раз был совершенно пуст, если не считать озлобленного воителя Ареса, буквально сверлившего меня ненавидящим взглядом. Зевса можно было понять: громовержец готовился к подписанию капитуляции, а такие дела на глазах своих подчиненных лучше не делать. Что же касается Ареса, то наша неприязнь была изначальной, и ожидать иного отношения к своей особе с его стороны было бы просто нелепо.

Перво-наперво Зевс потребовал от меня продемонстрировать голову Медузы. В ответ я молча вытащил из своего заплечного мешка сразу две головы сестриц горгон. Поглядев на них, верховный бог так же молча кивнул мне, и я передал обе головы Аресу.

– Что ж, мое повеление ты выполнил! – задумчиво провозгласил Зевс и опять надолго замолчал.

Молчал я, молчал и готовый меня растерзать Арес. Насколько я мог понять, громовержец просто не знал, что ему говорить дальше. Тогда я решил ему помочь.

– Я исполнил твою просьбу, Зевс, – сказал я повелителю греческих молний. – Теперь пора и тебе исполнить свое обещание!

– Напомни его мне! – бросил сверху вниз громовержец.

Это уже мне совершенно не понравилось!

– У тебя что-то стало с памятью! – ответил я ему резко. – Я напоминаю тебе еще раз, что ты должен заключить мир и никогда ни на кого не нападать!

В тот же момент я понял, что мне надо как можно быстрее развернуться. Прямо на меня летел с обнаженным мечом Арес. Прежде чем я успел о чем-либо подумать, в моих руках был уже верный Кладенец. Взмах… Удар… И голова бога неправедных войн покатилась по мраморным плитам. Тело дернулось и повалилось на бок.

– Что ты наделал, несчастный! – разразился бранью Зевс. – Понимаешь ли ты, что совершил святотатство в самом священном месте!

– Мы сейчас с тобой одни, и нам нечего кривить душой друг перед другом! Будь наконец когда-нибудь честным, хотя бы перед самим собой! – не менее яростно выкрикнул я Зевсу. – А потому признайся, что Арес, прежде чем стать моей жертвой, хотел убить меня! Мы сейчас заключаем с тобой вечный мир, и надобность в боге агрессии и вероломства отпала! Пусть Арес будет твоей жертвой во имя будущего мира!

– Хорошо! – неожиданно легко согласился громовержец. – Пусть будет по-твоему!

Арес меж тем с трудом поднялся с залитого кровью пола и, нашарив свою отрубленную голову, приложил ее к шее. Голова никак не хотела вставать на свое место и все время падала на пол. Закатившиеся глаза светились каким-то мертвым светом. Бог агрессии хотел было, шатаясь, приблизиться к Зевсу, но тот жестом остановил его.

– Отныне твое место в царстве Аида! – сказал вероломцу громовержец. – Ступай туда и живи там вечно!

Обезглавленное божество, шаркая, двинулось к выходу. Свою голову Арес держал под мышкой.

– Мы еще встретимся, Посланник! – прошипела внезапно голова Ареса, когда тот ковылял мимо меня. – Моя война еще не окончена, она еще только началась!

– Покойся с миром! – напутствовал я своего врага в неблизкую дорогу.

– Глупец! – пожал плечами Зевс. – Не тебе тягаться с Посланником!

Затем мы еще довольно долго беседовали с Зевсом, он клялся мне Землей, Небом и Солнцем, что отныне не имеет никаких претензий ни к северным, ни к южным, ни к восточным богам, а все сферы влияния отныне будут поделены честно и поровну, без ущемления чьих-то прав. На прощание громовержец вдруг попросил меня:

– Покажи мне еще раз свой посланнический знак!

Когда же я вытащил свой крест, Зевс долго и сосредоточенно разглядывал его. Затем он, почесав свою седую бороду, покачал головой:

– Да, это истинный знак Посланника Высших Небес! Все случилось именно так, как и было предопределено на скрижалях времен! А это значит, что я поступил так, как и должен был поступить! Отныне никто и никогда не будет проливать кровь из-за распрей бессмертных! Войны богов отныне закончены, чему я очень и очень рад!

– Могу ли я верить твоим словам? – поинтересовался я у Зевса, будучи относительно неплохо знаком с последующим ходом всемирной истории. – И как быть с богами Египта и Вавилона?

Честно говоря, зная самолюбие своего собеседника, я почти откровенно провоцировал громовержца на скандал. Но, к моему удивлению, ничего подобного не произошло. Зевс посмотрел на меня как-то странно.

– Увы, никто, даже я, не даст тебе в этом деле никаких гарантий! У людей было и есть немало богов, будут и новые. В мире нет ничего неизменного и вечного! Что же касается богов египетских и вавилонских, то я сам проведу переговоры с ними. Но поверь, даже они не посмеют перечить воле Неба, объявленной устами его Посланника!

Разговор у нас опять получался весьма откровенным.

– Как ты думаешь, что мне делать теперь? – спросил я своего знаменитого собеседника.

– Тебе надо просто ждать очередного послания свыше!

– Как долго это может продлиться?

– Может, день, может, год, а может, и целую вечность. Ведь у Творца век, что день, и день, что век!

– Что ты знаешь о Творце? – спросил я Зевса, понимая, что вторгаюсь в святая святых.

– Почти ничего! – ответил мой собеседник очень и очень серьезно. – Высшие силы не любят любопытства и не поощряют его. А потому лучше просто существовать и исполнять свое предназначение!

Сказав это, громовержец закрыл глаза и тотчас задремал. Скоро его сон сопроводился храпом, вторя которому где-то далеко загремел гром и засверкали росчерки молний. Впрочем, я был почти уверен, что это всего лишь уловка. Наша беседа перешла, с точки зрения Зевса, грань максимального откровения, и он счел за лучшее прервать ее таким образом. Постояв еще немного в тронном зале и убедившись, что мой визит завершен, я удалился, оставив Зевса наедине с его дипломатическим храпом.

Покинув дворец Зевса, я долго бродил по почему-то пустынному Олимпу. Итак, громовержец поведал мне то, о чем я и сам понемногу начинал смутно догадываться. Теперь же после откровений верховного олимпийца все окончательно стало на свои места.

Суммировав и проанализировав только что полученную информацию, я мысленно смог представить приблизительную картину существования небожителей. Многочисленные боги, а вернее, самые обыкновенные лжебоги, рождались и появлялись в результате массового уверования людей в их существование. Получалось, что их рождали мощные потоки человеческой психической энергии, которые не только материализовывали эфирных кумиров, но и наделяли их фактической властью над теми или иными явлениями природы. Затем, судя по всему, шел обратный процесс, и теперь уже сами боги начинали безраздельно властвовать над породившими их людьми, диктуя свою волю и обрекая их на слепое исполнение своих прихотей. Но, как правильно заметил Зевс, в мире нет ничего вечного, а потому рано или поздно, но любовь людей и вера их в тех или иных богов слабела. Место бывших кумиров занимали новые, более привлекательные на определенный исторический период по каким-то причинам. И тогда вчерашние властители исчезали. Нет, они не умирали в обычном человеческом понимании, они просто растворялись как некие фантомы, оставаясь лишь в отголосках мифов и сказаний. Это был извечный и непрерывный процесс, всегда сопутствовавший человечеству. Но помимо уровня лжебогов одновременно существовал еще один, куда более сильный и могущественный. Зевс называл его Великим Небом. Что подразумевалось под этими словами, я пока в точности не знал, однако теперь вполне мог предположить, что речь идет о поистине великих силах, властвующих над всем мирозданием и определяющих, а зачастую и корректирующих этапы его развития. Именно таким своеобразным “корректором”, судя по всему, был и я. Деятельность моя была всего лишь неким прологом перед чем-то, что мне, видимо, еще предстояло исполнить. Ведь не для того же меня посылали в этот древний мир, чтобы я убивал какого-то Коуша и рубил голову горгоне Медузе. Все это были задания-подвиги уровня “лжебогов”, и только. Было еще кое-что, смущавшее меня. Зевс, уяснив, что я Посланник Неба, уверовал, что я исполняю именно волю пославших меня Небес, в то время к нему меня послало семейство Сварожичей, причем послало не мириться, а драться! Здесь тоже была загадка, ибо кто-то из нас ошибался. Он в том случае, если меня действительно послали северные божества, а я, если высшие силы просто вложили в уста северных богов свою волю.

Кроме всего прочего я еще совершенно не знал, как отнесутся к моей “мирной инициативе” те же Сварожичи, ожидавшие скорее всего несколько иного развития событий: не разграничения сфер влияний, которое я организовал в инициативном порядке, а полного уничтожения противника, которое они мне поручали. Но сейчас, после того что я выяснил для себя о природе возникновения и существования всего международного лжебожеского рода, реакция Сварожичей меня уже не слишком волновала. Гораздо больше волновали наши последующие отношения с Ладой.

Теперь, после всего происшедшего со мной, я все больше и больше приходил к мысли о том, что впереди меня ожидало нечто большее и по-настоящему опасное!

Весь день мы готовились к возвращению домой. Аполлон с Артемидой устроили мне небольшой прощальный ужин. Меню то же: амброзия, нектар. Кроме брата с сестрой были Геракл и Гефест с Афродитой. Кузнец был, как всегда, немногословен. Афродита, наоборот, вопреки своему обыкновению, вела себя на редкость скромно. Артемида с юмором рассказывала, как некогда уничтожила страшного пожирателя быков Буфага, пытавшегося было посягнуть на ее девственность. Афродита при этом хихикала, показывая всем своим видом, что рассказчица была не права. Аполлон с Гераклом вспоминали, как бог пастухов перебил циклопов и в наказание за это был сослан пасти стада в Фессалию, где вместе с первым героем Эллады спас от смерти жену местного царя Алкеста от страшных чудовищ. Я, в свою очередь, рассказал несколько “бородатых” застольных анекдотов, которые были встречены всеми на ура. Уже в самом конце вечера к нам пришла и Афина. Богиня мудрости и справедливости была улыбчива и снисходительна.

– Значит, ты покидаешь нас, Посланник? – спросила она меня.

Когда же я утвердительно кивнул, Афина протянула мне свой знаменитый зеркальный щит.

– Пусть он будет тебе вечным напоминанием о нас и об Олимпе! – сказала она мне. – Поверь, что мы не столь уж злы и кровожадны, как это представляется людям. Добродетель, как известно, всегда быстро забывается, зато зло помнится вечно!

– Спасибо! – поблагодарил я богиню.

Не обошлась без подарка и “пеннорожденная и фиалковенчанная” Афродита. Богиня любви и красоты вручила мне свой золотой гребень, которым всегда расчесывала свои кудри.

– Это не для тебя, – улыбнулась она мне. – Это для твоей самой любимой женщины. Едва она прикоснется гребнем к своим волосам, как будет любить тебя!

Такие же гребни, но серебряные, Афродита вручила Вышате и Вакуле. Мой верный друг Геракл вызвался проводить нас до границы Греции, а потому расставание с ним было еще впереди. Утром следующего дня я, Геракл, Вышата, Вакула, Всегдр и Эго взобрались на спину Горынычу и тот, сделав прощальный круг над Олимпом, взял курс к северным границам Эллады.

– Как красива Греция с высоты птичьего полета! – невольно вырвалось у меня, когда мы пролетали над отрогами гор.

– Да! – кивнул мне Геракл. – Нам есть чем гордиться, и мы очень любим свою страну, а теперь ее полюбили и вы, тем более что, по-моему, двое из вас навсегда оставили за этими горами и морем свои сердца!

Геракл многозначительно посмотрел на Вышату с Вакулой и заговорщицки им подмигнул. Те скромно потупили глаза.

Наше небесное путеплавание прошло на редкость спокойно. Никто и ничто не мешало нам в пути, а потому мы весьма быстро достигли места расположения нашего войска. За долгое время нашего отсутствия воины обустроились в здешних местах весьма основательно. Всюду виднелись вырытые землянки. На берегу моря дымили трубами многочисленные бани. В кузнях стучали о наковальни молоты. Отдельные отряды покидали лагерь, другие возвращались в него по завершении каких-то учений. Слышалось ржание коней и говор тысяч людей.

Наше появление было встречено всеобщими криками радости, ибо в сознании воинов оно ассоциировалось с окончанием самого похода и скорым возвращением на родину. После приземления Горыныча и приветствия выстроенных для нашей встречи воинов я перво-наперво заслушал воевод о состоянии войска, затем провел общий смотр и тут же отдал приказ о подготовке к переходу домой.

А вечером мы с Гераклом парились в бане. Герой Эллады поначалу пришел в самый настоящий ужас от жара и пара, но затем, собрав все свое мужество, смирился и отдал свое тело в распоряжение банщика, который от души исхлестал Геракла березовыми вениками, несмотря на все охи и ахи последнего. Затем мы, распаренные и довольные, пили медовую брагу с квасом.

– Поверь мне, Посланник! – говорил, блаженно улыбаясь, Геракл. – Никогда в жизни я не испытывал ничего, что могло бы сравниться с моим теперешним состоянием. Как будто снова родился на белый свет! Теперь я понимаю, откуда ваша сила и выносливость. Когда вернусь домой, то непременно построю себе точно такую же баню и буду сидеть в ней с утра до вечера!

В те несколько дней, что мы провели вместе с Гераклом перед расставанием, мы о многом успели поговорить. И чем больше я общался с первым героем Эллады, тем все больше и больше проникался к нему искренним уважением, уже не столько за его силу и почти детскую искренность в отношениях с друзьями, сколько за его глубокую мудрость.

– Наша дружба сделала главное! – сказал он мне однажды во время одной из бесед. – Она прекратила войны наших богов и положила начало долгому, а может, и вечному миру!

– Да, – сказал я ему. – Ради этого стоило перенести и не такие тяготы, какие выпали на нашу долю!

– Знаешь, о чем я мечтаю больше всего? – спросил он меня в другой раз.

– Нет! – покачал я головой.

– А мечтаю я о том, чтобы моя сила и умение убивать оказались бы совершенно не нужными никому, чтобы миром нашим правили только доброта и сострадание к ближнему!

– Что же ты тогда будешь делать, если твоя сила и боевое мастерство останутся невостребованными? – спросил я своего греческого друга.

– Я бы занялся хлебопашеством, пас коровьи стада! – вздохнув, ответил Геракл. – Но я, увы, не доживу до таких золотых времен! Мой удел жить и сражаться в нашем жестоком времени! Наверно, именно поэтому я ищу утешения в этих подвигах, хотя большинство из них никому не принесли ни добра, ни счастья!

На эти слова греческого героя я, честно говоря, не нашелся, что ответить, но простые и бесхитростные слова Геракла навсегда запали в мою душу.

Когда же пришла минута нашего расставания, то герой Эллады едва не прослезился. Признаюсь, что мои глаза тоже были мокры. На прощание мы крепко обнялись, и Геракл сказал:

– Обещаю тебе, что обязательно посещу твои северные земли, а если будет надо, то и вступлю в бой с любым, кто попытается принести беду твоему народу!

– Верю, – улыбнулся я ему в ответ. – Все непременно будет именно так. Ты еще посетишь северные земли, и мой народ навечно сохранит в своих преданиях твои подвиги! Но куда ты пойдешь сейчас?

– Наши дороги, к сожалению, сейчас расходятся, каждый должен идти своей! Ты возвратишься домой и будешь ждать нового волеизъявления небес. Я же хочу теперь навестить царство Аида!

– Зачем, ведь там нет места живым!

– Именно поэтому я и пойду туда, чтобы именно там совершить еще один никому не нужный подвиг!

– Это будет не очень-то легко, ведь Аид силен и коварен, к тому же у него есть Цербер!

– Мне ли бояться каких-то собак! – небрежно махнул рукой Геракл.

– Думаю, все же это будет не просто! – повторил я, вспомнив страшного стража подземного царства.

– Тем почетней будет моя очередная победа! – тоном, не терпящим возражений, ответил Геракл и, вскинув на плечо свою огромную дубину, отправился куда-то по одному ему известной дороге. Я смотрел ему вслед до тех пор, пока мощная, покрытая львиной шкурой фигура не скрылась за поворотом.

В тот же день наше войско покинуло свой Фермопильский лагерь и бодро направилось в неблизкий обратный путь к северным лесам. Качаясь в седле, я и не предполагал тогда, что главные события моей невероятной жизни произойдут очень и очень скоро.

Часть третья
Утро пророка

Туда никогда не проникает даже малейший луч света. Там нет времени, а потому прошлое, настоящее и будущее слились воедино. Там нет ничего, и пространство принимает самые невероятные, жуткие формы. Там витает вечный страх, а безумием пронизана каждая пядь. Во мраке небытия парит там Дворец Мрака, где обитают великие силы, неподвластные разуму. Невозможно описывать Дворец, ибо из смертных никто никогда его не видел и никогда не увидит. В вечном холоде и хаосе главного зала все так же возвышается трон, где восседает Он – исчадие вселенского зла и ужаса. Во все времена Его звали и зовут по-разному, но это ничего не меняет, ибо сущность и суть Его всегда едина и неизменна. Ему поклоняются, Его проклинают и Его ненавидят. Но Его всегда боятся, ибо именно Он есть начало страха, боли и смерти. Он властитель Великой Ночи и знак его Череп.

Разом вспыхнули воткнутые в стены огромные факелы, отразившись бесчисленными отблесками в пустоте переходов. Такое происходит раз в тысячи лет, а значит, на этот раз случилось нечто очень важное. Внезапно словно черным мазнуло по стенам, и тотчас что-то затаилось в углах зала.

– Великий из величайших! Мы прибыли по-твоему зову!

– Что нового в Нижнем мире? – спросил Восседающий На Троне, и когти его лап обхватили подлокотники.

– Мир по-прежнему полон почтения к тебе, ибо проливая нещадно свою презренную кровь, черви боготворят заветы, ниспосланные тобой! Во имя тебя идут на смерть и муки, твоим идолам поклоняются, им возносят молитвы и приносят в жертву равных себе!

– Мир все еще несовершенен! В нем еще мало гармонии, мало крови и искупительных жертв! Люди – лишь глина моих замыслов и стремлений, и я сделаю, чтобы смерть и муки стали для них высшим счастьем!

– Так есть и так будет вечно, о великий!

– Ну а что же нового в Верхнем мире? – Леденящий голос Восседающего вернулся в зал многократным эхом.

– Верхние миры отправили в путь своего Посланника, и он упорно идет к своей цели! – качнулась одна из теней.

– Да! – склонил свою оскаленную шакалью голову Восседающий На Троне. – Это мне уже известно. Но куда идет их Посланник и почему у вас нет силы, способной остановить его, ибо время смерти Посланника Добра уже наступает?

– Мы неотступно следим за каждым его движением! – качнулось сразу несколько теней. – Он силен и хитер, а потому опасен! Ныне Посланник уже прошел определенный ему круг и ждет великого знака свыше. Что касается его сути, то на земле нет сейчас силы, способной противостоять ему! Силы Добра тоже не дремлют!

– Именно поэтому я и призвал вас к себе! Вы следили за нашим врагом, а теперь пришла пора его убить. Вам надо торопиться, ибо вот-вот грянет час Пророка, и мы не смеем опоздать к нему! Грядет решающая битва за души человечества, и я не смею проиграть ее силам Добра! А потому я повелеваю отправить вслед за Посланником Неба Гения Зла. Он не смог сберечь амулет, а потому должен заслужить прощение. Для этого у него будет шанс! Я и сам был бы не прочь поразвлечься на Земле, но мой час еще не пробил. День Апокалипсиса еще впереди!

– Все твои веления будут исполнены, о величайший из великих! Мы в точности совершим все желаемое тобой, и мир снова рассыплется прахом у твоих ног!

– Тогда торопитесь, ибо дорог каждый день и час!

Разом погасли огромные факелы, и Дворец Мрака опять погрузился в небытие.