Текст книги "Всадник рассвета"

– Что мы здесь всякую дрянь жуем! – пьяно воззрился он на нас с Симарглом. – Боги мы или не боги? А ну-ка пошли, нарвем себе яблочек, под мухоморовку лучше закуски не придумаешь!

Я пытался слабо протестовать, говоря, что яблоки вроде как запретные и что в истории был уже один случай, когда Ева поддалась искушению и отведала запретного плода, за что была немедленно выгнана из рая.

– Ну, во-первых, Ева была, как ни есть, простая баба, а мы все ж как-никак боги, да к тому же у нас здесь не рай, а Ирий – наш родной дом, а искушает тебя не какой-то Змей, а сам Квасура, так что не трусь, Посланник, все будет душевно и пристойно! – блистал красноречием вошедший в раж бог веселья.

Прослыть трусом в глазах своих сотрапезников мне не хотелось, а потому мы с песней про ожившего негра дружно двинулись к дереву всех деревьев.

Нарвав с него яблок и посмеявшись над досужими вымыслами и предрассудками, мы тут же неподалеку продолжили наше веселье. На вкус яблоки показались мне совершенно обычными, может, только чуть кисловатыми. Как закуска под мухоморовку они были и впрямь хороши. Квасура не наврал. А затем был полный провал в памяти. Что произошло с нами после, я узнал уже позднее из рассказа Лады, которая, смеясь, поведала мне о дальнейших событиях того злополучного дня.

Вернувшись в Ирий и не найдя меня дома, Лада поначалу не особенно беспокоилась, думая, что я пошел куда-то прогуляться. Но время шло, меня ж все не было и не было, а вместе со мною не было и Симаргла. Лада вышла на улицу, где встретила двух сестер-лихорадок Корчею и Трясею, которые с чисто женской радостью поведали ей, что не далее как несколько дней назад Симаргл на что-то выменял у их сестры Невеи несколько кувшинов вишневой настойки, собираясь хорошенько погулять с самим Посланником. Теперь Ладе все стало ясно, и она отправилась на поиски. Нас она нашла неподалеку от дерева всех деревьев. Как говорила потом сама Лада, она долго не могла понять, что означает открывшаяся ей картина. На поляне среди пустых кувшинов из-под вина ползали и истошно вопили два перепуганных пьяных младенца, а рядом скулил маленький крылатый щенок. Таким был закономерный финал нашего похода за молодильными яблоками. Взяв за шиворот нас с Квасурой и Симарглом, Лада принесла к себе домой. По ее словам, Квасура по дороге все время писался, а я, как и подобает Посланнику, держался весьма достойно, всего лишь один раз культурно попросившись “а-а”.

Борьба за наше возмужание была упорной и длилась целый вечер. Для этого Ладе пришлось прибегнуть к помощи богини смерти и старости Морены, а заодно и ее сестрицы Невеи. Последней Лада пригрозила, что в случае отказа от помощи она обо всем расскажет отцу и тогда подпольной торговке спиртным не очень-то поздоровится. Короче говоря, к полуночи все мы были уже в своем возрасте и при полной памяти. Однако состояние у всех троих было самым ужасным. Квасура, едва очухавшись, смотался куда-то к себе. Симаргл, очнувшись, поглядел на меня мутным взором и произнес:

– Зря мы с тобой, Посланник, всего намешали, в следуюший раз будем умнее!

Получив тут же свое от Лады, он забрался в будку и больше не показывал оттуда носа. Что касается меня, то со мной моя любимая провела длительную воспитательную беседу о том, как следует выбирать себе друзей, сколько горя в мире от вина и что мне уж давно пора иметь свою голову на плечах, а не слушать каждого встречного пса.

На следующий день о нашей гулянке стало известно Сварогу. Ко всеобщему удивлению, правитель Ирия отнесся к этой истории весьма снисходительно, посмеявшись над рассказом Лады. В результате наказан был только Квасура, его на какое-то время лишили прав исполнять свои прямые обязанности, то есть пить и веселиться, велев денно и нощно ухаживать за деревьями в Ирийском саду. Симаргл же, лишившись расположения своей хозяйки и оттого безмерно страдая, теперь почти не показывался нам на глаза.

Затем мы с Ладой заглянули к появившемуся на короткое время Позвизду. В тот день Лада с утра зачем-то ходила к отцу, а вернувшись от Сварога, выглядела весьма подавленно, хотя всеми силами и старалась изображать на своем лице веселость. Несколько раз я попытался спросить ее о причинах столь необычного состояния, но всякий раз Лада неизменно уходила от прямого ответа. А потому я перестал донимать ее своими расспросами. В конце концов у каждого из нас бывают перепады настроения и не обязательно об этом рассказывать даже самому близкому человеку. А потому к богу ветров я ее повел еще и для того, чтобы она хоть немного развеялась.

– А, это ты! – встретил Позвизд меня энергичным кивком головы. – Видел я, как ты с Горгонами воевал и с гигантской рыбой расправился! От ветра никуда не скроешься! К сожалению, я уже улетаю к северным морям, там давно пора хорошенько поштормить, извините, не могу с вами поболтать обо всем!

– Мы не станем злоупотреблять твоим вниманием, Позвизд! – сказала Лада. – Ответь мне только на один вопрос: не надоело ли тебе ходить бобылем и не хотел бы ты жениться?

Позвизд пригладил всклокоченную бороду.

– Уж не ты ли собираешься идти за меня? – прищурившись, спросил он Ладу. – Но у тебя уже есть жених и я не хотел бы с ним лишний раз связываться!

– Речь идет вовсе не обо мне! – ответила Лада.

– Тогда о ком же? – еще более удивился Позвизд.

– Дело в том, что у верховного бога степняков-кочевников Папая есть дочь, которую он хочет выдать за кого-нибудь из северных богов, а ты, на наш с Ладой взгляд, лучший из всех! – нагло сподхалимничал я.

– Что касается меня, то здесь ты, конечно, прав! Никакой тщедушный греческий Борей не в силах противостоять Позвизду! И пусть, Посланник, ты поназаключал всевозможные мирные договора, но никто и никогда не посмеет помешать мне схватиться где-нибудь над океаном с южным ветром. Ты не можешь даже представить себе, что происходит на морях, когда над ними в небесной вышине сшибаются в схватке северные и южные ветры! Что касается Папая, то я хорошо знаю его дочь Агни. Она лихо скачет по степи на своих необъезженных скакунах с ветром наперегонки! Такая подружка мне по нраву, я обязательно залечу к Папаю. Пора, наверное, и мне заводить свой очаг и семью. Если у меня с Агни все сладится, то я твоей услуги, Посланник, никогда не забуду!

– Доброго пути тебе, Позвизд! – пожелала Лада на прощанье богу северных ветров.

Тот, собравшись было уже улетать, внезапно задумался и почесал затылок.

– Пусть северные моря еще немного побудут без штормов, а мне, пожалуй, лучше сейчас полетать над южными степями! – подмигнул Позвизд мне и Ладе, после чего вихрем умчался в небесную даль.

– Ну вот, кажется, и у него в жизни наметились перемены! – повернулась ко мне Лада.

– Пора бы и нам переменить свою! – в тон ей ответил я и обнял свою красавицу.

Вопреки моему ожиданию, Лада не прильнула ко мне, как обычно, а отстранилась.

– Что-то не так? – спросил я ее с немалым удивлением.

В ответ моя любимая попыталась было улыбнуться, но из этого ничего не получилось. Улыбка вышла жалкой и вымученной.

– Что случилось? – уже достаточно резко спросил я ее. – Скажи мне, я же вижу, ты что-то скрываешь от меня!

– Я ничего не скрываю, – ответила мне богиня весны. – Я просто не хотела тебе ничего говорить!

– Это, по-моему, одно и то же! – усмехнулся я невесело. – Так в чем же дело, что мне не следует знать?

– Не говори со мной таким тоном! – сразу же насупилась Лада.

– Извини, дорогая, я несколько погорячился! – смягчился я сразу. – Но скажи мне все-таки, чем ты не хотела меня расстраивать?

– Хорошо, – кивнула мне Лада. – Я тебе все расскажу. Пойдем где-нибудь присядем.

Мы пошли в Ирийский сад на поляну, сели под деревом всех деревьев.

– Несколько дней назад ты говорила, что мне нельзя даже подходить к этому дереву, а не то что сидеть под ним! – сказал я своей невесте шутливо.

– То было несколько дней назад, а сегодня все изменилось! – грустно ответила мне Лада. – Ты хотел узнать, что я от тебя скрываю? Так слушай! Утром я была у отца. Таким Сварога я еще не видела никогда. Он был страшно взволнован и даже не пытался от меня этого скрывать. На мой вопрос, что случилось, отец ответил, что вокруг тебя начинается борьба каких-то великих сил, причем одна из этих сил добрая, а другая, наоборот, страшная. Величие этих сил таково, что никто, даже сам Сварог не имеет понятия, где начинается, а где кончается их могущество. Наш Ирий они могут испепелить в одно мгновение, да так, что от всех его обитателей не останется даже памяти. Он их так и назвал: Великое Небо и Великая Бездна. Далее отец рассказал, что скоро ты узнаешь о своем истинном предназначении, потому что все бывшее с тобой ранее ничего не значит для твоей настоящей судьбы. Небо только сейчас, после всех данных испытаний, определило твой путь. Еще отец сказал о том, что Бездна не желает этого пути, а потому готовится тебя уничтожить. Все это он попросил меня тебе рассказать именно под деревом всех деревьев, потому что только здесь нас никто не сможет подслушать, даже ветер и воздух! Но я все боялась начать этот разговор и тянула как могла, пока ты сам не вынудил меня это сделать.

– Когда я наконец узнаю свой путь? – спросил я у Лады.

– Этого не знает пока никто, даже отец! – Лада, дрожа, прильнула ко мне. – Мне очень страшно за тебя, любимый! Что нас ожидает впереди? Почему у нас было так мало счастья? Я так боюсь этой Бездны!

И моя любимая богиня разрыдалась как самая обыкновенная женщина.

– Ничего, как-нибудь прорвемся! Пока мы вдвоем, нам никто и ничто не страшно! Все образуется! Ты только верь мне! – успокаивал я ее как мог, хотя у самого на душе вовсю скребли самые черные кошки.

Да я и сам чувствовал, что только теперь мне предстоит выслушать свой настоящий и окончательный приговор и понять, для чего же я был столь бесцеремонно вырван из своей прошлой-будущей жизни и ввергнут во тьму веков, в этот безумный и нереальный мир мифов и былин.

Рядом, буквально под ногами, из земли били два маленьких родничка, один с живой, а другой с мертвой водой, но в каком из них была какая, я так и не смог понять. Я поднял голову вверх. Надо мной в густой листве дуба виднелось большое красное яблоко. Как ни странно, но вид молодильного яблока меня почему-то успокоил. Все боятся смерти, даже весь сонм всевозможных богов и божков. Все бегут в Ирий в надежде получить свое яблоко от Сварога и тем самым продлить молодость. Но чего бояться мне? Для моей прошлой жизни я давным-давно умер, что касается этой, то мне было бесконечно жаль Ладу и своих друзей, к которым я за долгие походы успел крепко привязаться, но это вовсе не значило, что я боюсь умереть за правое дело, если это будет нужно человечеству. Скорее даже наоборот – я готов к этому шагу и, ни минуты не раздумывая, сделаю его, когда наступит решающая минута.

– Что с тобой? Что с тобой? – трясла меня за руку зареванная Лада. – Почему ты не отзываешься?

– Я всего лишь немного задумался! – поцеловал я ее в соленую щеку. – Пошли домой!

Уже уходя, я еще раз оглянулся на дерево всех деревьев. Вся его крона была сплошь усыпана яблоками, дарующими молодость и здоровье. В высоком небе над Ирием сияло солнце, маленькие пуховые облака неспешно плыли куда-то вдаль. Я вдохнул полной грудью воздух. Как же все-таки прекрасен этот мир, да еще если рядом любимый человек! Что ж, за немногие мгновения человеческого счастья мне, судя по всему, скоро придется сражаться не на жизнь, а на смерть!

Глава вторая
Предначертания

Минули еще сутки, которые я провел, терзаясь неизвестностью. Лада, понимая мое состояние, не отходила от меня ни на шаг, почти по-матерински ухаживая за мной, как за капризным ребенком, стараясь предугадать любое мое желание. Даже крылатый пес Симаргл – этот известный циник и балагур – как-то сразу присмирел и, сидя в дальнем углу избы, молча и ожесточенно выкусывал блох.

Вечером следующего дня Лада ненадолго отлучилась, а когда вернулась, то лицо ее было белее снега. Достаточно было одного взгляда на нее, чтобы понять – мой час пробил!

– Тебя зовет к себе отец! – произнесла она.

– Значит, мне пора? – спросил я ее, хотя все было ясно и без ее слов.

– Да! – Лада едва разлепила губы, а по щекам ее уже скатывались первые слезы. – Возьми это с собой!

Лада торопливо сунула мне в руки два небольших туеска.

– Что это? – спросил я ее.

– Это волшебная вода! – ответила она мне почему-то шепотом. – В темном мертвая, а в светлом живая! Чует мое сердце, что это тебе пригодится!

Обняв и расцеловав Ладу, я взял Кладенец, и мы вместе пошли к дому Сварога. За нами, понурив голову, побрел и верный Симаргл. Крылья пса, как и его хвост, были уныло опущены и едва не волочились по земле.

Отец богов встретил нас на крыльце. Всегда спокойный и уверенный в себе, на этот раз Сварог выглядел весьма взволнованным.

– Вот и пришло твое время, Посланник! – сказал он мне. – Пойдем со мной!

Сварог взял меня за руку, и мы пошли в глубь Ирийского сада. Лада тоже двинулась было вслед за нами, но отец взмахом руки остановил ее:

– Тебе там не место!

Не смея ослушаться Сварога, Лада так и осталась стоять у входа в сад. Вместе с ней остался и Симаргл, не сводящий своих страдающих глаз с плачущей хозяйки.

У дерева всех деревьев мы со Сварогом молча остановились.

– Что дальше? – спросил я своего спутника.

– Не знаю, – честно признался он мне. – За тысячи лет моей жизни Великое Небо еще ни разу не являлось ко мне!

В саду было уже совсем темно. Где-то рядом журчали волшебные родники да шелестела над головой листва. Мы ждали. Опершись на посох, Сварог шептал какие-то только ему известные молитвы и заклинания. Я посмотрел на Кладенец. Меч не подавал никаких признаков жизни, словно был самым обыкновенным куском металла. Состояние было такое, как когда-то в далекой юности перед первым прыжком с парашютом.

Небо над нашими головами внезапно озарилось яркими всполохами. Откуда-то сверху прямо к нашим ногам ударил зелено-голубоватый луч, превратившийся в одно мгновение в мерцающий и колеблющийся световой столб.

– Войди в него! – прошептал мне Сварог, становясь перед небесным светом на колени и склоняя свою седовласую голову.

Собравшись с духом, я решительно вошел внутрь светящегося столба. К моему удивлению, со мной ничего страшного не произошло. Я стоял, закрыв глаза. Все мое тело трепетало и дрожало. В то же время я чувствовал невероятную легкость, которой наполнялось мое тело. Я чувствовал на себе чей-то пристальный доброжелательный взгляд, от этого взгляда мне стало на редкость спокойно и хорошо, словно некая благодать снизошла на меня, словно кто-то окружил заботой и лаской. Сколько продолжалось все это, я не могу даже представить, может, всего миг, а может, вечность. Затем мерцающий столб растворился и небо, вздрогнув последним всполохом, снова стало непроницаемо черным, только далекие звезды в его вышине все так же светили, как и раньше. Я стоял, не в силах прийти в себя от происшедшего, с трудом осознавая, что было со мной. Только нательный крест светился на моей груди каким-то необычным внутренним сиянием.

Я огляделся по сторонам. Сварог все так же стоял на коленях и истово что-то шептал себе в бороду.

– Вставай, отец, все уже закончилось!

Поднявшись, Сварог долго смотрел на светящийся крест.

– Именно Знак Посланника и передаст тебе веление свыше о том, что ты должен совершить! – сказал Сварог.

Я посмотрел на крест. Его сияние медленно затухало, как бы уходя обратно внутрь.

Всю дорогу Сварог молчал. У входа нас встретила заплаканная Лада и, ничего не говоря, бросилась мне на шею. Рядом, виляя хвостом и хлопая крыльями, бегал Симаргл.

– Успокойся, Ладушка! – гладил я по голове свою богиню. – Видишь сама, что не произошло ничего страшного. Все, как всегда, хорошо, просто мне скоро предстоит еще один далекий поход, но на этот раз уже самый-самый последний!

– Только не обманывай меня! Только не обманывай! – совсем уже по-бабьи причитала моя любимая.

Когда она несколько успокоилась, подал голос молчавший дотоле Сварог. Теперь отец богов говорил со мной, почтительно склонив голову.

– Ты видел ЕГО? – спросил он шепотом, сам, очевидно, страшась дерзости заданного вопроса.

– Нет! – ответил я ему. – Но знаю, что ОН видел меня!

– ОН сказал тебе, что тебе должно исполнить? На тебя снизошло откровение? – еще тише произнес Сварог, боясь, кажется, даже произносимых им слов.

– Да! – кивнул я ему, все еще обнимая прижавшуюся ко мне Ладу. – Теперь я знаю все, или почти все!

– Что ты намерен делать?

– Мне предстоит долгий путь, а потому я хочу сейчас немного отдохнуть! – ответил я своему будущему тестю.

– Да! Да! Конечно! – закивал тот своей сивой бородой. – Пойдем, я провожу тебя!

– Это лишнее! – улыбнулся я ему. – Мы найдем дорогу и сами!

– Увижу ли я тебя когда-нибудь еще? – спросил меня Сварог, и в этом вопросе я услышал всю глубокую мудрость этого старого бога, который, не зная ничего о сути моего общения с Небом, интуитивно понял и осознал нечто такое, о чем я сам только начинал смутно догадываться.

– Не знаю, отец! – сказал я ему в ответ. – Но, честно говоря, мне бы этого очень хотелось!

– Мне тоже! – тяжело вздохнул Сварог. – Ты мне очень нравишься, и я бы не желал для своей дочери лучшего мужа, чем ты! Береги себя и возвращайся, исполнив все предначертания, а мы будем тебя ждать и молить Небо о твоей удаче! Прощай, Посланник!

– Прощай и ты!

Вернувшись домой, мы с Ладой так и не смогли заснуть, а только лежали, тесно прижавшись, словно старались запомнить тепло друг друга перед близкой разлукой. Лада больше не плакала и не причитала. Она была богиней и понимала, что у каждого из небожителей свой предначертанный свыше путь и свой долг, который он должен исполнить, невзирая ни на что. Что касается меня, то я уже знал, что меня ждет впереди, хотя словами не мог бы выразить это посетившее меня откровение. Странное и ни на что другое не похожее чувство. Только теперь я начал понимать всю грандиозность и важность дела, которое мне предстояло совершить во имя завтрашнего дня человечества. Только теперь я понял всю гениальность неведомого режиссера, спланировавшего и поставившего грандиозное действо, в котором мне провидением уготована заглавная роль. Что зависит от меня, я исполню, чего бы это мне ни стоило. Мне будут противодействовать самые могущественные силы, не подвластные никому, даже Небу. Как мне справиться с ними? Как победить? На чью помощь теперь мне можно будет рассчитывать, а кого, наоборот, остерегаться, ведь силы зла в достижении своей цели готовы идти на любую подлость? Неужели отныне я буду предоставлен только сам себе? Если так, то я снова один против всего мирового зла! Наши силы более чем не равны, но отступать уже поздно и потому буду драться, пока не остановится мое сердце! Иного уже не дано!

Словно читая мои мысли, Лада лежала рядом тихая и покорная, а оттого еще более родная и близкая. Когда же горизонт окрасился первой багряной полосой рассвета, Лада встала, сказав:

– Вот и пришел наш скорбный час! Тебе пора!

– Да! – сказал я ей, – Мне пора!

Я прицепил к поясу ножны с Кладенцом, закинул за спину лучший из своих мушкетов, лук и небольшой походный мешок-сидор с обрывком скатерти-самобранки, на пояс навесил туески с Ладиной водой и оставшиеся самодельные бомбы. Затем Лада дала мне зеркальный щит Афины. Теперь, кажется, я был готов к походу. Мы вышли из избы. Солнце еще не показалось, но вот-вот должно было взойти. Лежащий на крыльце Симаргл как-то виновато приветствовал меня, а затем деликатно отошел в сторону, чтобы не мешать нашему расставанию.

– Не забывай меня, любимый!

– О чем ты говоришь, ведь ты для меня дороже всего на свете!

– Не будем прощаться, а скажем друг другу до свидания!

– До свидания, любимая!

– До свидания, любимый! Я буду тебя ждать!

Налетевший вихрь подхватил меня и, закружив, понес куда-то в неведомую даль, навстречу самому главному, что мне предстояло сделать в моей жизни.

Я падал в никуда. Всюду была пустота, не имея никакой опоры, я попросту куда-то проваливался, а может, наоборот, взлетал. Лишь изредка мои глаза улавливали какие-то пронзительно яркие вспышки, затем снова со всех сторон обволакивала меня бездонная тьма. Сколько минуло времени? Несколько минут, кажущихся вечностью, а может, вечность, спрессованная в минуты? Понимание реальности то оставляло меня, то опять возвращалось. Руки и ноги слушались, но я почти их не чувствовал. Мыслей тоже не было. Были лишь случайные бессвязные обрывки, внезапно возникающие и так же внезапно пропадающие. Первоначальный испуг быстро прошел. Да и какой смысл пугаться, когда все уже предопределено и изменить что-либо ты абсолютно бессилен! Оставалось одно: покориться судьбе и ждать, что будет с тобой дальше. А затем сознание отключилось, словно кто-то щелкнул выключателем, и тьма, бывшая вокруг, поглотила меня всего без остатка.