Текст книги "Всадник рассвета"

– Да, жизнь никогда не стоит на месте. Я думаю, что ты все же сдержишь свое слово! – обратился я к оконфузившемуся Сфинксу. – Пропусти же меня мимо себя!

– Ты ошибаешься, чужестранец! – покачал головой Сфинкс, и несколько тяжеленных камней с грохотом упали с его головы. – Я обещал лишь оставить тебя в живых!

– Но мне надо идти дальше!

– Тогда ты должен будешь отгадать еще одну загадку! – пророкотала каменная глыба.

Выбора у меня все равно не было никакого.

– Хорошо! – крикнул я Сфинксу. – Выкладывай еще одну!

– Отгадай, что это такое: три головы, шесть глаз, шесть ушей, два хвоста, две руки, три носа, четыре рога и три спины, от чего есть жизнь и процветание всему миру?

– Сколько времени ты даешь мне на отгадывание? – спросил я Сфинкса.

– А сколько хочешь! – ответил тот мне. – Время не властно надо мной! Тем более что коротать время вдвоем как-то и веселее!

– Это уж кому как! – сказал я сам себе. Новая загадка была куда потрудней первой, а потому ее надо было как можно более обстоятельно обмозговать.

Куском камня я нарисовал на пыльном полу весь предъявленный мне список рук, ног и хвостов и принялся думать. При этом я сразу же дал себе установку, что отгадка должна быть, в силу специфики мышления каменного стража, весьма и весьма архаичной. Добавление о жизни и процветании следовало рассматривать как подсказку. Не час и не два просидел я на каменном полу, силясь понять, о чем же идет речь. Десятки раз я составлял самые немыслимые комбинации из перечисленных атрибутов, пока наконец не понял, что речь в загадке шла скорее всего о землепашце, пашущем землю двумя быками. Обрадованный, я несколько раз перепроверил исходные данные, похоже, все сходилось!

– Сфинкс! – закричал я, встав и отряхнув с себя многовековую пыль. – Я готов сказать тебе правильный ответ!

– Если ответ будет неправильным, ты умрешь! – ответил он мне с нескрываемым торжеством в голосе. Вот те раз!

– Такого уговора не было! – попытался я выговорить себе хоть какие-то гарантии.

– А теперь есть! Я хозяин своего слова: хочу дал, хочу взял!

Да, что и говорить, а семейка Трифона все же была удивительно отвратна.

– Говори свою отгадку! – пророкотал говорящий камень.

– Это пахарь с двумя быками! – вскинул я голову кверху.

Молчание Сфинкса меня уже не удивило. Если бы я ошибся, он бы сразу объявил приговор. Значит, я угадал. Пусть теперь поворочает своими каменными мозгами! И снова минуло несколько часов, прежде чем мой собеседник раскрыл свои уста.

– Ты отгадал и эту загадку, а потому останешься в живых! Можешь пройти мимо меня невредимым куда пожелаешь! А то подумаешь, что я и вправду такой нечестный! Я вовсе не собирался тебя убивать, я просто шутил! – заявил мне Сфинкс. – Ты мне сразу понравился, уж очень сообразительный!

Я было хотел уже проследовать мимо Сфинкса, как вдруг меня осенила шальная мысль отплатить каменному стражу его же монетой.

– Послушай, Сфинкс! – крикнул я ему. – Теперь я и сам хочу загадать тебе загадку!

– Загадывай! – пророкотал мой каменный собеседник. – Но запомни, что нет такой загадки, на которую я бы не знал отгадки!

– Хорошо! – сказал я. – Тогда слушай! Идут по дороге два отца, два сына, дед и внук. Сколько всего человек идет по дороге?

Немного покряхтев, Сфинкс надолго задумался. По тому, что время от времени откуда-то сверху летели вниз целые кучи пыли, я понимал, что мыслительный процесс все еще в самом разгаре. Конечно, моя загадка была достаточно примитивной, но ровно настолько, насколько были примитивны загадки и самого каменного хозяина. На всякий случай в запасе у меня было еще несколько “убойных” загадок про то, что зимой и летом одним цветом, и про то, что без окон и дверей, когда полна горница людей, не говоря уже о том, что не лает, не кусает, а в дом не пускает, так что отгадывать Сфинкс, с его расторопностью, мог бы до самого скончания века. Но вся проблема заключалась в том, что до скончания века не мог ждать я! Нательный крест мог в любой момент озариться сиянием, а это значило бы, что я сразу должен был получить свое последнее и самое важное задание.

Как мне тогда выбраться из этого подземного гроба?

– Я знаю ответ! – сказал наконец после нескольких часов раздумий сфинкс.

– Так сколько же шло по дороге человек? – еще раз спросил его я.

– Шестеро! – был мне гордый ответ.

– Ты не прав, мой юный друг! – прокричал я огорченному вконец каменному получеловеку и тут же доходчиво разъяснил, что идущих по дороге было всего трое и почему.

– Какой ты умный! – искренне подивился Сфинкс. – Оставайся со мной, и мы вместе будем загадывать загадки!

– Увы, – развел я руками. – Я состарюсь и умру раньше, чем сюда забредет какой-нибудь ненормальный вроде меня!

– Похоже, ты прав! – согласился со мной Сфинкс. – Век человека так короток, что он не успевает оглянуться, а уже стоит на трех ногах!

У Сфинкса, оказывается, было и чувство юмора!

– Так я могу идти дальше? – спросил я его.

– Можешь! – ответил тот. – А куда, собственно, ты направляешься?

Обманывать не было никакого смысла, и я ответил честно:

– В никуда!

– В никуда ты никогда не опоздаешь! – сказал мне Сфинкс. – Давай еще немного побеседуем!

Что я мог ему на это ответить? Разумеется, я согласился.

– О чем будем беседовать? – поинтересовался я.

– Не хочешь послушать о моей жизни?

Все сразу стало понятным. Прозябающему веками в одиночестве каменному гиганту просто захотелось выговориться. Исполнив свой долг с загадыванием своей идиотской загадки, теперь он видел во мне лишь слушателя, способного посочувствовать его тяжкой судьбе.

– Конечно хочу! – сказал я не совсем искренне.

– Тогда слушай!

И Сфинкс рассказал мне, что был рожден полудевой-полузмеей Ехидной и великим Тифоном.

– Не знаешь ли ты, что ныне с ними? – спросил Сфинкс.

– Не знаю! – нагло соврал я, представив себе на мгновение, что было бы со мной, знай каменный лев о моей роли в истреблении его мерзопакостных родителей.

Где-то и когда-то я читал, что сфинксы обладают даром прозрения и умеют читать чужие мысли, однако, глядя на своего собеседника, я в этом глубоко засомневался. Впрочем, возможно, что, будучи Посланником, я просто был надежно защищен от посягательств на свой внутренний мир.

– Очень жаль! – вздохнул Сфинкс. – А ведь я так люблю свою маму!

Что ж, понять его печаль было можно. Мама, даже если она была отвратной Ехидной, все равно оставалась для сына только мамой!

Вскоре после рождения, по словам Сфинкса, на него обрушился целый шквал несчастий. Властолюбивая Гера разлучила его с родителями, братьями и сестрами: лернейской гидрой, немейским львом, Химерой и псом Цербером, упрятав в глубокое подземелье, где он прозябает и поныне. Вообще, в этом случае Геру если и можно было в чем-то упрекнуть, то только в непозволительном мягкосердечии, в том, что она сразу не посадила по подземельям всю тифоновскую семейку, а ограничилась лишь одним отпрыском.

– Не знаешь ли ты, чужеземец, где теперь мои братья и сестры? – вновь вопросил меня каменный любитель загадок.

“Час от часу не легче! – подумал я с тоской. – Не рассказывать же бедному сироте, что двух сестриц в свое время успешно лишил жизни мой побратим Геракл, что немейского льва я имел счастье созерцать в качестве шкуры на его плечах, а сестрицу Химеру самолично не столь давно отправил в мир иной!”

– Я знаю лишь, где обитает сейчас твой брат Цербер! – сказал я Сфинксу, чтобы не вызывать у него каких-либо подозрений в свой адрес, ведь Сфинкс все равно не сможет с ним увидеться.

– Где же он ныне? – заволновался сразу Сфинкс, и каменные крылья за его спиной начали с грохотом расправляться.

– Он сторожит вход в царство Аида!

– Не слишком почетная должность для сына Тифона и Ехидны, но все же, пожалуй, лучше, чем у меня! А ведь мы должны были править миром! Что же и кто нам посмел помешать?

Услыша эти слова, я мысленно вздрогнул, представив себе на мгновение, что было бы с человечеством, приди эта веселая семейка к власти.

Сфинкс продолжал:

– Я знаю, на земле все думают, что меня давно уже нет в живых, что я, погубив сына царя Креонта, навлек якобы на себя гнев его отца и некий Эдип отгадал мою великую загадку. От этого я будто бы в отчаянии бросился в глубокую пропасть и разбился. Но я жив и еще вернусь на землю, когда меня призовут!

Сфинкс еще долго изливал мне свою душу, грозил карами врагам своей семьи и особенно ненавистной ему Гере. Удивительно, но его нисколько не интересовала моя особа, столь велика была потребность поделиться с кем-то наболевшим. Когда красноречие Сфинкса наконец несколько иссякло, я напомнил, что мне пора в путь.

– Хорошо! – недовольно громыхнул своими камнями мой собеседник. – А куда бы ты хотел попасть из подземных царств?

Разумеется, мне было весьма жаль, что Сфинкс может помочь в достижении только подземных царств, так как навечно был лишен права показываться на земле, но выбирать не приходилось. К тому же я знал всего лишь одно из подземных царств, где у меня обитали знакомцы, – это было царство Аида. И хотя особой симпатии ни к владениям этого бога загробного мира, ни к нему самому я не испытывал, отправиться я решил именно туда. Ведь Аид все же имел дверь в Верхний мир. Как говорил классик: главное ввязаться в драку, а там уж разберемся, что к чему!

– Я хотел бы попасть к Аиду! – объявил я свое решение Сфинксу.

– Похвально, чужеземец! – оживился тот. – Это лучшее из всех возможных желаний, и я с удовольствием исполню его! Иди прямо, никуда не сворачивая, через три дня пути будешь в Аидовом царстве! Когда же встретишь там моего брата Цербера, передай ему мой поклон и обязательно расскажи о моих страданиях!

– Попробую исполнить твою просьбу! – сказал я одинокому монстру. – Но ответь мне: если бы я избрал для своего следования иное подземное царство, куда бы мне надо было в этом случае идти?

– Тогда бы ты опять шел только прямо и попал бы туда, куда пожелал!

– Но как такое может получаться? Ты изменяешь пространство?

– Нет! – ответил мне каменный гигант. – Я изменяю дороги!

– Прощай! – сказал я Сфинксу. – Мне пора в путь!

– Постой! – сказал он мне. – Подожди хоть еще немного!

– Ну вот, – сказал я себе под нос. – Сейчас передумает отпускать и оставит помирать около него от старости! А то и того хуже, что-нибудь заподозрил!

– Ты не будешь в обиде, если я теперь буду всем проходящим мимо меня загадывать твою загадку? – вопросительно посмотрел на мою особу с вершины своего роста Сфинкс. – И еще, не придумают ли мне там, наверху, каких-нибудь новых загадок? Все-таки я тоже должен идти в ногу со временем!

Вообще из всего тифоновского клана Сфинкс был наиболее либеральным представителем и, кажется, последним настоящим романтиком. Остальные родичи его бы просто не поняли: загадывать какие-то дурацкие загадки! Судьба, увы, не уготовила каменному льву, судя по всему, каких-то ярких событий, оставив навсегда прозябать далеко под землей, но зато она уберегла его от многих иных неприятностей. Вполне возможно, что Сфинкс окажется единственным, кому суждено будет остаться в живых из всего некогда многочисленного разбойничьего клана Тифоновичей. Ну а в том, что вскоре я посчитаюсь с предателем и негодяем Цербером, у меня не было никаких сомнений. Хотя, честно говоря, сейчас мне было уже не до выяснения отношений с порядком надоевшими мне монстрами. Проблемы, волновавшие меня в данное время, были куда более серьезными и сложными.

– Что касается новых загадок, то их придумано много: ребусы, сканворды, кроссворды и всякая прочая чушь!

– Как это интересно! – встрепенулся Сфинкс. – Как бы хотел я загадывать и разгадывать эти кроссворды!

– Я тебя обязательно научу, но только в следующий раз!

– Хорошо, – кивнул мне Сфинкс. – Мне торопиться некуда. Я тебя подожду!

– Что же касается моей загадки, то загадывай ее хоть каждый день! – крикнул я ему и поспешил побыстрее оказаться по ту сторону двери, еще в одном подземном коридоре, который должен был вскоре привести меня прямо в царство Аида.

Глава пятая
Река забвения

Дорога к царству Аида оказалась не слишком близкой, и у меня было вполне достаточно времени, чтобы еще раз поразмыслить над всем, что произошло со мной после ухода из Ирийского сада. То, что встреча со Сфинксом была не случайной – это я уже понял, как и то, что не случайно сейчас иду в царство мертвых. Но почему Аид, зная о местонахождении Сфинкса, не известил об этом ни его брата Цербера, ни его папашу Тифона? Скорее всего, Сфинкс был нужен ему самому как страж одного из путей к его царству. Я вспомнил, как перед нашим расставанием Геракл заявлял, что хочет отправиться именно в Аид. Если он до него все же добрался, то у меня был шанс встретиться с Гераклом, а это в настоящей ситуации было весьма кстати.

Но все это было, разумеется, не главное. Главное заключалось в том, что на моей груди был родовой нательный крест и он все еще был темен. Впереди меня ждала новая встреча с силами Зла. В том, что она непременно будет, я нисколько не сомневался. Единственное, на что я мог надеяться, что в царстве мертвых меня искать пока не будут. Зачем искать своего врага среди мертвых, когда его нужно искать среди живых! Впрочем, Аид, конечно же, постарается сразу же известить своих высших хозяев о моем прибытии, а потому надо было поторапливаться.

Передо мной опять встал вопрос, куда идти, достигнув Аида: вверх или вниз? Взвесив все за и против, я решил пока остаться внизу, тем более что посещение Аидова царства могло дать мне нужную информацию о ситуации наверху, не говоря уже о возможной встрече с Гераклом. Разумеется, что на выходе из Аидова царства меня наверняка будут ждать враги, но там будет видно, что делать. И вот я оказался на берегу подземной реки. Священный Меч осветил ее неспешное течение. Я хотел было уже зачерпнуть и попить свежей воды, но какая-то внутренняя сила остановила меня.

– Не пей воды из реки Забвения – Стикса, иначе забудешь все, что знаешь! – будто сказал чей-то неслышный голос, и я с большим сожалением выплеснул воду с ладони.

Рядом со мной колыхались в воздухе какие-то неясные тени, от них веяло холодом. Тени чем-то напоминали людей, но это были не люди. И тогда я понял, что это души умерших, которые ждут своего часа переправиться в царство Аида.

Затем откуда-то из тьмы показалась лодка, в ней стоял кто-то похожий на человека.

“Это перевозчик душ Харон! – вспомнил я рассказы Геракла. – Надо заставить его перевезти меня к Аиду или хотя бы что-нибудь разузнать у него о Геракле!”

Души умерших со всех сторон уже слетелись к причалившей лодке и стали протягивать лодочнику монетки, которые их родственники при погребении заботливо клали им в рот. Но Харон брезгливо отмахивался от предлагаемых ему монет.

– Я перевезу в царство смерти всех и без вашего бесполезного золота, а там каждый из вас получит то, что он заслужил за свою земную жизнь! – говорил он ровным голосом. Наверное, то же самое и тем же голосом он говорил все время вот уже десятки и десятки веков подряд.

Души одна за другой неслышно заполняли лодку.

– Ну, здравствуй, Харон! – сказал я, подходя к перевозчику, когда погрузка очередной партии новоприбывших душ была уже им завершена. – Я хочу узнать, не видел ли ты здесь Геракла?

В ответ на мои слова перевозчик вздрогнул. Глаза его вспыхнули черными углями и тотчас погасли. Он явно что-то знал, и это “что-то” его пугало, хотя, казалось бы, чем можно испугать перевозчика теней?

– А, это ты, Посланник! – сказал он деланно бесстрастным голосом. – Разве тебе уже пришла пора отправляться в Нижнее царство? Разве ты уже умер?

– Нет, я пока еще скорее жив, чем мертв! – попробовал пошутить я, но шутка повисла в воздухе.

– Это пока, но придет время, и ты будешь скорее мертв, чем жив, тогда и встретимся, а пока иди своей дорогой! – ответил мне Харон, беря в руки весло и собираясь отчаливать от берега.

– Так ты не скажешь мне, где Геракл? – еще раз спросил я его.

– Я никогда никому ничего не говорю! – ответил он мне тихо. – Так велел мне мой повелитель! На все вопросы знает ответы только он!

– Ну, тогда отвези меня к нему! – велел я тоном, не терпящим возражений.

– Это невозможно! – покачал головой Харон. – Ведь ты живой!

– Я Посланник, а значит, для меня нет ничего невозможного! – крикнул я ему и поднял над головой Кладенец.

Меч сверкнул яркой вспышкой. Души шарахнулись в испуге и забились в дальний угол лодки.

– Так ты решился, или же я сам все решу за тебя! – еще раз крикнул я Харону и еще раз для убедительности взмахнул Мечом.

Сноп искр разлетелся в стороны и, шипя, погас, падая в Стикс.

– Садись! – кивнул перевозчик. – Так и быть, я отвезу тебя в царство мертвых, но уж не знаю, как ты вернешься обратно!

– Об этом мы с тобой поговорим в свое время, а пока налегай на весла! – сказал я, решительно ступая в лодку. – Отчаливай!

Харон оттолкнул лодку от берега, и та неслышно заскользила по черной воде. Сгрудившиеся на корме тени с отчаянием смотрели назад, словно пытаясь в последний раз разглядеть то, что они оставляли навсегда в мире солнца и жизни.

– Да, невеселая у тебя работенка! – с сочувствием повернулся я к лодочнику.

– Каждому свое! – ответил тот, флегматично гребя веслом.

Вот лодка вошла из Стикса в еще более широкую реку Аида – Ахеронт и через какой-то час плавания по ней причалила наконец к низкому пустынному берегу. Наше водное путешествие на этом было закончено. Едва днище коснулось песка, как тени разом вспорхнули ввысь и медленно полетели куда-то вдаль.

– Ну вот я и перевез тебя, Посланник! – бесстрастно произнес Харон. – Прощай!

– Почему же прощай, тебе еще везти меня обратно!

В ответ Харон ничего не сказал, лишь молча пожал плечами. Я вышел на берег и разглядел вдалеке большие ворота в скале. У ворот толпились улетевшие вперед тени. Едва подошел к воротам, как те бесшумно раскрылись. Тени влетели в ворота, а вслед за ними вошел и я.

Однако едва я сделал первый шаг за воротами, как услышал зловещее рычание. Я глянул в сторону, откуда доносился рык, и тут же узнал его обладателя. Это был Цербер.

– А, старый приятель! – сказал я ему. – Давненько мы с тобой не виделись! Что нового у Аида? Как самочувствие твоего господина?

У Цербера от бешенства из ощерившейся пасти закапала пена.

– Я все уже знаю! – зарычал он в ярости. – Я знаю, как ты убил моего отца Тифона и сестру Химеру, как Геракл отрубил голову моей матери Ехидне! И ты еще набрался смелости прийти в мое царство! Пусть трепещет твоя душа, ибо сейчас она отделится от мертвого тела!

– Не будь глуп, Цербер! – сказал я сторожевому псу. – Ведь ты прекрасно знаешь, что никакой личной ненависти у меня к твоей родне не было, а расправиться с ними мне велел Зевс! Все это происходило на твоих глазах, но тогда ты почему-то даже не подал голоса в защиту своих родственников, а сейчас еще в чем-то упрекаешь меня!

– Я не мог! – крикнул Цербер, и в крике его сквозило непритворное отчаяние.

– Но ты мог хотя бы предупредить отца с матерью о нашем походе к ним! – продолжил я обличение Аидова стража. – Почему же ты не сделал хотя бы этого и тем самым не спас их жизни?

– Я не мог! – хрипло выдавил из себя Цербер. – Меня посадили на цепь!

– Нет такой цепи, которую нельзя было бы разорвать во имя любви к ближнему! – сказал я назидательно псу, и тот понуро опустил голову. – Но я не хочу, чтобы ты думал обо мне так уж плохо! А потому предлагаю тебе обмен сведениями. Я расскажу тебе, где находится твой брат Сфинкс, а ты мне расскажешь, где сейчас находится Геракл.

Цербер встрепенулся, видимо, кое-что человеческое этой псине все же не было чуждо:

– Сфинкс жив? Ты видел его? Где он?

– Твой брат жив, я его не столь давно видел и имел с ним весьма учтивую и приятную беседу! Может, хоть это убедит тебя в том, что я не желал изначально зла твоим родителям, как не желаю его теперь вам с братом!

– Скажи, где Сфинкс?

– Скажи, где Геракл?

– Но Геракл самый заклятый враг нашей семьи, и более всего в жизни я желаю его смерти!

– У тебя еще будет возможность с ним посчитаться! Пока же он нужен мне! Скажи, где сейчас находится Геракл, и я скажу, где ныне обитает твой брат!

Цербер надолго замолчал. Видно было, что его терзают сомнения. Он ненавидел меня, еще больше ненавидел Геракла, но желание встретить брата было все же сильнее ненависти, и в конце концов он решился.

– Хорошо! – рыкнул он мне. – Геракл находится сейчас у Аида! Он пришел сюда по приказу Зевса, чтобы расплатиться с моим повелителем за измену!

– Какую измену?

– Аид хотел стравить моего отца с громовержцем, чтобы затем стать верховным богом!

– Как же бог смерти может стать верховным богом?

– Может, если всюду будет одна смерть!

От услышанного у меня чуть не подкосились ноги. Час от часу не легче! Вот тебе и Аид – хранитель душ и судья умерших, законник и аскет! Уже ради того, чтобы помешать этому упырю начать поголовное искоренение жизни, надо было становиться Посланником!

Вполне возможно, что амбиции бога загробного царства были завышены, но то, что дел бы он натворил много, яснее ясного!

– Что же случилось с Гераклом здесь?

– Мы удачно заманили его в ловушку, и теперь он готовится к скорой смерти! Если сможешь, попробуй вытащи его отсюда! Я рассказал тебе, что ты просил, скажи и ты теперь, где мой брат?

– Хорошо, правда за правду. Сфинкс лежит в подземелье в нескольких днях хода от реки Забвения. Если от места причаливания Харона со стороны дороги жизни пойти влево, то спустя час увидишь дыру в скале. Иди дальше, никуда не сворачивая, и обязательно встретишься со своим братом. Но он почему-то стал каменным и, как мне кажется, не сможет выйти из своего заточения!

– Будь проклят Зевс! Будь проклят Геракл! Будь проклят и ты, Посланник! – в гневе закричал Цербер. Голос его сорвался и перешел в визгливый лай.

– Я исполнил твое желание, шелудивый пес, – сказал я ему. – А теперь пропусти меня в царство Аида!

– Об этом у нас уговора не было! – прорычал Цербер.

– Что ж, попробуй остановить меня, тогда ты сам сразу станешь гостем своего же царства! – предупредил я его и выставил вперед Меч.

Вид сверкающего Кладенца в один миг остудил Цербера, и тот, совсем по-собачьи поджав свой хвост, отступил во тьму.

– Вот так-то лучше! – сказал я ему и двинулся в глубь владений Аида.

Я шел долго, очень долго, и сердце мое разрывалось от увиденных страданий. Даже те, кто, судя по всему, вел на земле праведную жизнь, не менее иных страдали от разлуки с близкими. Я видел рыдающих матерей и скорбящих отцов, отчаявшихся встретить материнскую ласку детей и никому не нужных стариков. Тени безмолвно расступались предо мною, и я проходил под их скорбящими взорами. Нигде в Аиде я так и не увидел счастья и понял, что оно может быть только при жизни.

Так дошел я до дворца Аида и вступил в его мрачные чертоги. Сам Аид величественно восседал посреди обширного зала на высоком золотом троне. Судя по всему, не лишенный честолюбия повелитель подземного мира во всем старался подражать громовержцу, потому свой дворец он сделал почти точной копией Зевсова дворца, с той лишь разницей, что вместо белого мрамора Олимпа мрамор Аида был черен. Так же, как и Зевс, Аид имел и свой “малый двор”.

Рядом с троном повелителя стояла жена Аида, прекрасная Персефона, некогда обманом увлеченная в царство мрака и теперь вынужденная вечно разделять невеселое бытие своего супруга. Рядом с ней маячила богиня ночи Никта. За спиной Аида с мечом в руке стояло еще одно человекоподобное существо с крыльями – вестник Смерти. Вокруг трона по сторонам толпились залитые кровью прислужницы Керы, они летают над полями сражений и отнимают жизни у воинов. Чуть поодаль находилась ужасная Ламиния, ее сторонились даже сами обитатели царства мертвых. Ламиния крала по ночам у матерей маленьких детей и уносила их души в Аид. Еще дальше у стены стояла обладательница ослиных ног безобразная Эмпуза. С ее огромных клыков то и дело капала на мрамор свежая пузырящаяся кровь. Эмпуза была предводительницей вампиров и питалась кровью живых людей. Подле нее, жадно высунувши языки, сидела стая свирепых стигийских собак, тоже питавшихся человечиной. В темных углах зала, за массивными колоннами, робко прятались зыбкие туманные Воспоминания. Вместо рук они имели живых змей, которые должны были больно жалить прибывающие на суд души. В самом дальнем углу виднелась еще какая-то фигура, но кто это был, я так и не разобрал. Только младший брат вестника Смерти – бог сна, маленький улыбающийся карапуз Гипнос, летал под потолком, взмахивая легкими крылышками и сжимая в своей руке серебряный рог со снотворным напитком.

Аид нервно взглянул на меня, все присутствующие в зале вздрогнули. Что ж, держать своих отвратных подданных в страхе и почтении Аид умел.

– Я пришел к тебе, Аид, чтобы ты отдал мне моего друга Геракла! – сказал я повелителю Нижнего царства без всяких предисловий.

– Откуда ему здесь быть?! – усмехнулся своей мертвой улыбкой Аид. – Он же еще живой!

– Я знал, что ты бог мертвых, но я не знал, что ты еще и бог вранья! – развел я руками.

Аид поморщился. Унижение при подданных было ему неприятно.

– Убирайся прочь отсюда, Посланник, ибо твое время находиться здесь еще не пришло! Тем более наверху тебя уже давно ждут мои друзья! И убирайся быстрее, пока я не решил оставить тебя здесь навсегда!

– Не раньше, чем ты отдашь мне Геракла!

– Зачем тебе этот покойник! Если ты пожелаешь, то можешь остаться у меня навечно и по своей воле! Отдай Меч, покорись и будешь самым счастливым из мертвых! Я замолвлю за тебя словечко перед Властителем Ада. Он меня послушает. Соглашайся!

Аид явно переигрывал, стремясь показать свою власть и величие собравшимся подле его трона. Наглеца следовало немедленно проучить и поставить на место.

– Если помнишь, то Зевс клялся мне в твоем присутствии, что ни он, ни кто-либо из подвластных ему богов никогда не станут чинить мне препятствия, наоборот, обязаны во всем помогать! Однако я вижу иное! – не сказал, а почти прокричал я. – Значит, твой истинный властитель не Зевс! Значит, ты предал громовержца!

Высокие своды тронного зала умножили мой голос и разнесли его эхом по всему дворцу:

– Громовержца! Громовержца! Громовержца!

Аид неуютно заерзал на своем золотом троне. Упоминание имени Зевса возымело свое действие. Теперь нельзя было снижать темп атаки!

– Я по-прежнему требую отдать мне Геракла! – еще раз громко заявил я. – Поторопись, Аид, иначе мне придется прибегнуть к помощи его великого отца!

– Вначале я укорочу тебя ровно на голову! – раздался дребезжащий голос у самого моего уха.

Я резко оглянулся, выхватывая Кладенец. Ба! Так вот кто прятался в самом дальнем и темном углу зала – мой старый знакомец бог агрессии и вероломства Арес. Голова его была снова на плечах, но сидела на сей раз как-то криво и несуразно.

– Наша прошлая встреча тебя так ничему и не научила! – сказал я ему, и мы скрестили свои мечи.

Симпатии всех собравшихся в тронном зале Аида были, естественно, целиком на стороне бога агрессии. Неистовыми криками и воплями они поддерживали своего любимца. Особенно неистовствовали отвратные Ламиния и Эмпуза, готовые вот-вот вцепиться в меня своими клыками. Единственная, кто был на моей стороне, так это супруга Аида прекрасная и несчастная Персефона. Едва над моей головой вздымался меч Ареса, она в испуге закрывала лицо руками, а когда я брал верх, хлопала в ладоши от радости к большому неудовольствию своего мужа.

Наш поединок продолжался в общем-то недолго. Достаточно быстро мне удалось нащупать слабые места в обороне моего противника. Как и большинство вероломных личностей, бог Арес был горазд к нападениям из-за угла, когда же дело принимало затяжной оборот и драться надо было лицом к лицу, он терял свою былую удаль. Так получилось и на этот раз. Кладенец просто творил чудеса, отбивая самые коварные удары бога агрессии, а сам все ближе и ближе подбирался к его шее. И вот наконец я выбрал момент и нанес свой решающий удар. Голова Ареса, стуча, покатилась по черным плитам, что-то еще злобно выкрикивая в мой адрес. Подружки Ламиния и Эмпуза, подскочив и схватив голову и тело, с воплями и стенаниями потащили куда-то останки своего дружка, а я как ни в чем не бывало повернулся к Аиду.

– Так мы не окончили разговор о Геракле! – сказал я, обтирая окровавленный меч. – Может, ты тоже хочешь испытать сталь Священного Меча?

– Хорошо! – прошипел мне Аид. – Пусть на этот раз будет по-твоему! Но и ты знай, что рано или поздно, но все равно попадешь ко мне, и тогда я припомню тебе эту дерзость!

– Вот тогда и поговорим! А пока вели привести Геракла!

Вскоре какие-то упыри ввели в зал моего греческого друга. Первый герой Эллады был совершенно наг и закован в тяжеленные цепи.

– Хорошо же ты, Аид, принял сына Зевса! – покачал я головой и добавил: – Немедленно освободить Геракла и вернуть ему львиную шкуру!

Это мое требование было немедленно исполнено, и я смог наконец обнять своего друга. Геракл выглядел чрезвычайно изможденным и едва стоял на ногах.

– Я не верил уже в свое освобождение! – сказал он мне, когда мы, покинув подземное царство, плыли в обратный путь на лодке угрюмого Харона. – Как ты отыскал меня? Тебя нашел Вышата?

– Нет! – покачал я головой. – Это вышло само собой!

– Но тогда, значит, на то была воля богов, а может, ты сам совершил это чудо!

– Уж чего не знаю, того не знаю! – развел я руками.

Вслед за этим я в общих чертах рассказал Гераклу о своих злоключениях, а когда закончил рассказ, тот ударил меня кулаком по плечу:

– Но я тоже приготовил для тебя маленькое чудо!

– Какое?

– Выберемся из этого кошмара, все увидишь сам!

– Тогда давай поторапливаться, потому что наверху нас ждет, судя по всему, большая драка!

– Драка – это тоже неплохо!

Проходя ворота, Геракл не удержался и с силой пнул ногой Цербера. Тот побежал прочь, волоча за собой длинную цепь и громко скуля.

Мы миновали Стикс и на прощание кивнули Харону.

– Еще свидимся! – сказал тот нам и, помолчав, добавил: – Хотя, между нами говоря, я бы хотел, чтобы новая встреча произошла не слишком рано!

Затем мы долго шли по руслу какого-то ручья в глубокой пещере, и вот наконец вдалеке блеснул солнечный свет. Только тогда я понял, как долго я не видел солнца, как долго я не дышал свежим воздухом. Чтобы не ослепнуть после долгого нахождения в полумраке, я завязал себе глаза и последние несколько десятков метров до выхода из пещеры Геракл вел меня за руку.

Но вот позади и пещера. Я все еще в повязке на глазах, а Геракл кого-то громко подзывает своим громоподобным низким басом. Я слышу топот бегущих ко мне ног и в то же мгновение попадаю в чьи-то объятия.