Текст книги "Теория социальных систем. Том 1. Теория организации социальных систем"

Рассматривая экономические социальные системы, А. А. Богданов особо выделяет вопросы системных расхождений, противоречий и их преодоления. Вследствие того, что даже социалистическое («коллективистское») общество – это «высокодифференцированная система, между его частями и разными сторонами должны возникать все новые и новые расхождения» [10. Кн. 2. С. 78]. Дифференциация, богатство внутренних связей системы выражают уровень ее развития (закон информированности-упорядоченности). Одновременно целостность системы требует гармонизации во взаимодействии ее элементов, их взаимодополнения, что обеспечивается развитием соответствующих связей («дополнительных соотношений») между расходящимися частями. Таким образом возрастание различий между элементами системы ведет ко все более устойчивым структурным соотношениям внутри нее [10. Кн. 2. С. 17]. «Системное расхождение заключает в себе тенденцию развития, направленную к дополнительным связям» [Там же. С. 27]. Одновременно системное расхождение заключает в себе и другую тенденцию, развивающую определенные условия неустойчивости – обострение системных противоречий. Противоречия эти на известном уровне их развития способны перевешивать значение дополнительных связей. Любая система путем дифференциации элементов развивается прогрессивно до известного предела, когда части целого становятся слишком различны в своей организации. [10. Кн. 2. С. 31]. На этой стадии дезорганизующий момент – следствие накопившихся системных противоречий – перевешивает силу дополнительных связей между частями и ведет к разрыву этих связей – дезингрессиям, к общему крушению организационной формы целого. «Результатом должно явиться или преобразование структуры, или простой распад» [10. Кн. 2. С. 34]. Капиталистическое производство с его стихийностью неспособно устранить «практические дезингрессии». Поэтому антагонистический характер противоречий между наемным трудом и капиталом приводит к кризисной форме их разрешения.

«Все содержание жизни человечества Ф. Энгельс выражал формулой: производство людей, производство вещей, производство идей. «В термине «производство» скрыто понятие организующего действия. И мы сделаем формулу точнее: организация внешних сил природы, организация человеческих сил, организация опыта. Что же оказалось? У человечества нет иной деятельности кроме организационной, нет иных задач, кроме организационных.» [10. Кн. 1. С. 71]. «Природа – великий первый организатор; сам человек – лишь одно из организованных произведений. Он – ученик природы, и пока еще очень слабый»

«Сама возможность подражания – в сущности уже достаточное доказательство того, что между стихийной организующей работой (?) природы и сознательно-планомерной – людей нет принципиального непроходимого различия. Это достаточное доказательство принципиальной однородности организационных функций человека и природы. Но еще ярче и убедительнее выступает эта основная общность там, где человек, не подражая природе, вырабатывает такие же организационные приспособления, какие потом находит и в ней познание. [10. Кн. 1. С. 75]. Вся история развития анатомии и физиологии переполнена открытиями в живом теле таких механизмов – от самых простых до самых сложных, которые раньше этого уже были самостоятельно изобретены людьми. Но вот сопоставление другого рода: социальное хозяйство у человека и у высших насекомых. О подражании между ними, конечно, не может быть и речи. Между тем и в способах производства (?) и в формах сотрудничества (?) параллелизм поражающий. Постройка сложных расчлененных жилищ у термитов и муравьев, скотоводство у муравьев, которые содержат травяных тлей в виде дойного скота, зародыши земледелия у некоторых американских видов: выпалывание травы вокруг пригодных в пищу злаков, разведение съедобных грибков внутри муравейников муравьями – листогрызами в Бразилии – факты общеизвестные. Широкое сотрудничество и сложное разделение труда (?) у социальных (?) насекомых опять-таки известны, правда, там разделение труда, главным образом «физиологическое», т. е. связанное со специальным устройством организма у разных групп – рабочих, воинов и т. п. Общий характер организации (?) муравьев – матриархально-родовой быт; при этом мать является не руководительницей работ, не властью в своей общине, а ее живой, кровной связью. Наблюдаются у муравьев даже явления, аналогичные социальным человеческим порокам, в частности, алкоголизм. Во многих муравейниках живут гости – жучки Atemeles, Lomechusa и др., за которыми хозяева ухаживают и которых содержат ради того, чтобы наслаждаться какими-то приятными для них эфирными выделениями этих жучков. Результаты получаются также аналогичные тому, что у людей: частичное, а иногда и полное вырождение целых муравейников». [10. Кн. 1. С. 76].

А. А. Богданов неоднократно в своей работе подходит к обоснованию одного из основных законов организации – закона синергии. «Общество, построенное на разделении труда и на обмене, не представляющее организованной системы труда в целом, и не может ставить свои задачи в ином масштабе, как частичном. Это само собой понятно по отношению к каждому из миллионов отдельных хозяйств или предприятий, образующих такое общество. Существует, правда, и организация государственная, задачи которой формально относятся к обществу в целом. Но они ставятся в специализированном виде как военная, финансовая, полицейская и т. д. при всей широте вполне частичные по своему содержанию. Но чем больше общество растет и развивается, тем сильнее и болезненнее для него сказывается его неорганизованность в целом. Гигантская масса живых активностей (вместо деятельности (!), прим. автора) в нем непрерывно накопляемая, все труднее и менее совершенно сохраняет свое равновесие. Острые хронические болезни социальной системы – бедствия ожесточенной конкуренции, кризисы местные и мировые, возрастающая напряженность борьбы между нациями из-за рынков, безработица, беспощадные классовые конфликты – все это вместе образует грандиозное расточение общественных сил и создает атмосферу всеобщей неуверенности в будущем. Эти грозные проявления общих дезорганизационных процессов, и борьба с ними при помощи методов частичного характера, какими располагает специализация, по существу дела обречена на безуспешность. Таким образом, сам ход жизни все настоятельнее и неуклоннее выдвигает организационные задачи в новом виде – не как специализированные и частичные, а как интегральные» [10. Кн. 1. С. 104–105].

«Представление о необходимости перехода к интегральной организации социальных систем различно: одни полагают, что всеобщую социальную организацию сможет осуществить только финансово-промышленный капитал, другие возлагают эту роль на государство с интеллигенцией – чиновничьей, ученой и профессионально-технической; третьи находят такую силу в развивающейся организации рабочего класса» [10. Кн. 1. С. 106]. Но в любом случае, утверждает А. А. Богданов, «всю сумму рабочих сил общества – десятки и сотни миллионов разнообразно дифференцированных единиц – придется стройно связать в один коллектив и точно координировать со всей наличной суммой средств производства – совокупностью вещей, находящихся в распоряжении общества; причем в соответствии с этой исполинской системой должна находиться и сумма идей, господствующих в социальной сфере, иначе целое оказалось бы неустойчивым, механическое единение перешло бы во внутреннюю борьбу. Эта триединая организация – вещей, людей и идей – очевидно, не может быть построена иначе, как на основе строгой научной планомерности, а именно организационного опыта накопленного человечеством. Необходима, следовательно, универсальная организационная наука». [10. Кн. 1. С. 196].

«Было бы величайшей, поистине детской наивностью думать, что единая общественно-трудовая система может быть устроена обыденно-эмпирическим путем, наподобие того, как большинство людей устраивают теперь свое частное хозяйство, или путем простого сговора, парламентского обсуждения и решения и т. п.» [10. Кн. 1. С. 106]. Нужна соответствующая теория организации. «Всеобщую организационную науку мы будем называть «тектологией». В буквальном переводе с греческого это означает «учение о строительстве». «Строительство» – наиболее широкий, наиболее подходящий синоним для современного понятия «организация». [10. Кн. 1. С. 112].

«Первые попытки точно определить, что такое организация, привели к идее целесообразности. Понятие организация относилось тогда, конечно, только к живым существам, и исходным пунктом исследования брался отдельный организм. Целесообразное устройство разных его частей и целесообразная их связь не только были очевидны, но при дальнейшем исследовании этот их характер выступал все полнее и глубже, поражая своим совершенством. Идея целесообразности заключает в себе идею цели. Организм, организация имеют «цель» и «сообразно» ей устроены. С развитием науки, однако, выяснилось, что те отношения, которые выражаются словом «целесообразность», могут возникать и развиваться вполне естественным путем, при отсутствии всякого «субъекта», сознательного ставящего цели, что в природе существует объективная целесообразность. Она результат мировой борьбы организационных форм, в которой формы «целесообразные» или «менее целесообразные» разрушаются и исчезают, «более целесообразные» сохраняются – процесс естественного отбора. И само понятие целесообразности оказывается при этом, в сущности, только аналогией или вернее метафорой, способной вводить в заблуждение. Ясно, что оно не годится для научного определения организованности.

Попытки формально определить организованность как гармонию, или соответствие частей между собой и с целым, также не решают вопроса; это просто замена слова «организованность» его синонимами. Надо выяснить, в чем заключается это соответствие, или гармония, а иначе нет пользы ставить одно обозначение на место другого.

Биологи уже давно охарактеризовали организм как «целое, которое больше суммы своих частей» Дело идет, очевидно, об его жизнеспособности, об его силе в борьбе с окружающей средой. Сущность этих понятий сводится к сочетанию активностей, взятому с его практической стороны, вместе с теми сопротивлениями, которые они преодолевают. В общем дело сводится к отношению между организуемыми активностями и теми сопротивлениями, на которые они направлены.» [10. Кн. 1. С. 113–116].

«Организованное целое на самом деле практически больше простой суммы своих частей, не потому, что в нем создавались из ничего новые активности, а потому, что его наличные активности соединяются более успешно, чем противостоящие им сопротивления. Наш мир есть вообще мир разностей; только разности напряжений энергии проявляются в действии, только эти разности имеют практическое значение. Там, где сталкиваются активности и сопротивления, практическая сумма, воплощенная в реальных результатах, зависит от способа сочетания и тех и других; и для целого эта сумма увеличивается на той стороне, на которой соединение более стройно и «гармонично», заключает меньше «противоречий». [10. Кн. 1. С. 117]. Сочетания комплексов активностей-сопротивлений сводятся к трем типам: комплексы организованные, дезорганизованные и нейтральные. Они различаются по величине практической суммы их элементов» [10. Кн. 1. С. 125].

«В политической экономии многие вопросы решаются неверно или остаются нерешенными благодаря неспособности специалистов стать на организационную точку зрения. Яркий пример – теории, касающиеся законов обмена. Господствующая в старой официальной науке школа «предельной полезности» исходит из принципов, которые можно назвать прямо-таки «антиорганизационными»: она берет за основу субъективное отношение отдельного человека к его личным потребностям, индивидуальную психику с ее колеблющимися оценками полезных вещей. Между тем обмен товаров есть выражение организационной связи между людьми в обществе как системе производства; деятельность отдельной психики с ее субъективными оценками сводится к тому, чтобы приспособлять данное лицо с его хозяйством к объективным, от него не зависящим условиям социальной организации. Никакие субъективные оценки не могут изменить для индивидуума даже той цены товара, которую он находит в данный момент на рынке, а тем более технических условий производства этого товара, являющихся наиболее постоянным моментом в образовании цен». [10. Кн. 1. С. 136].

Рассматривая основные организационные механизмы, А. А. Богданов выделяет основные законы организации: закон структурной организации социальной жизнедеятельности человека – закон «единства анализа-синтеза», закон синергии или организационного эффекта, закон композиции-пропорциональности, информированности-упорядоченности[11]11
  Непосредственно в работах А. А. Богданова подобного обозначения организационных законов нет, а лишь отражена их сущность.


[Закрыть] А. А. Богданов в соответствии с механистически-биологическим подходом трактует в форме «организационных механизмов». Так закон единства анализа-синтеза (разъединение-соединение) он как формирующий тектологический механизм и синтез или соединение обозначает термином «конъюгация».

«Акты соединение-разъединение играют неравную роль в деятельности человека, занимают неодинаковое место: один из них является первичным, другой – производным, один может быть непосредственным, другой – производным. Разрыв связи предмета может совершиться лишь как последствие сочетаний усилий, как событие вторичного характера, на основе соединения. Никакое “различение”, “противопоставление”, “разграничение” невозможно без предварительного сопоставления, т. е. соединения разделяемых комплексов» [10. Кн. 1. С. 143]. «Первичный элемент, порождающий изменение, возникновение, разрушение, развитие организационных форм, или основа формирующего тектологического механизма, есть соединение комплексов. Мы будем обозначать ее термином, взятым из биологии, более глубоким по смыслу и международным по применению, – конъюгация»[12]12
  В биологии это слово применяют к акту соединения двух свободно живущих клеток, составляющему прообраз полового размножения. При собственно «конъюгации» две клетки объединяются временно и частично (обмениваются обычно четвертой частью своего ядерного состава); при так называемой «копуляции» они сливаются целиком. В обоих случаях за этим обычно следует процесс деления клетки; и каждая вновь образующаяся обладает уже комбинированными свойствами – по наследственности от той и другой стороны, благодаря чему размножение оказывается творчеством действительно новых форм, а не просто умножением и повторением старых. Именно этот оттенок – скрытое указание на творчество – и делает термин «конъюгация» в его универсально расширенном смысле наиболее подходящим для тектологии.


[Закрыть] [10. Кн. 1. С. 150].

Направленность активностей при конъюгации А. А. Богданов пытается объяснить при помощи консенсуса, ассоциации и диссонанса, вместо сегодняшнего термина «координация», т. е. согласование направлений и усилий. Соединение (конъюгация) комплексов активностей по А. А. Богданову образует цепь, взаимосвязанный процесс на основе цепной связи при условии общих сторон взаимодействия путем непосредственного их «слияния». Если общих сторон взаимодействия недостаточно, тогда используются дополнительные, «вводные», «посредствующие» комплексы, обладающие общими свойствами соединяемых комплексов активностей, необходимые для конъюгации комплексов активностей, А. А. Богданов обозначает термином «ингрессия». Если основной тип организационной связи обозначить как «ингрессия», то соответственно основная форма дезорганизации можно обозначить как «дезингрессия», т. е. отрицательная ингрессия. При этом также происходит полная или частичная конъюгация с частичной или полной нейтрализацией комплексов активностей, но с разрушительным результатом. Соответственно, «всякий разрыв связи можно представлять как внедрение элементов среды в систему по линиям уничтоженных сопротивлений, т. е. полных дезингрессий» (по линиям тектологических границ (границ организаций) [10. Кн. 1. С. 165].

«Разрыв тектологической границы между двумя комплексами есть вообще начало их конъюгации, момент, с которого они перестают быть тем, чем они были, – тектологическими отдельностями и образуют какую-то новую систему с дальнейшими преобразованиями, возникновением связок, дезингресссией частичных или полных, словом, это организационный кризис данных комплексов. Образование тектологической границы, создавая из данной системы новые отдельности, также делает ее в организационном смысле не тем, чем она была; это также ее кризис, только другого типа, т. е. «конъюгационные», соединительные («кризисы С») и «дезъюнктивные», разделительные («кризисы Д»). Все кризисы, наблюдаемые в жизни и природе, все «перевороты», «революции», «катастрофы» и проч. Принадлежат к этим двум типам. Первичными из них являются «кризисы С»: всякое разделение обуславливается предшествующими конъюгациями» [10. Кн. 1. С. 176].

В качестве механизмов регуляции процессов преобразования организационных форм А. А. Богданов выделяет опять-таки биологические аналоги: консервативный, прогрессивный положительный и отрицательный подбор, подвижное равновесие. При этом он исходит из предположения о постоянном изменении организационных систем и окружающей среды. «Тектология имеет дело только с активностями, а активности характеризуются всегда тем, что они производят изменения, С этой точки зрения не может быть речи о чистом «сохранении» форм, таком, которое было бы настоящим отсутствием изменений. Сохранение является лишь результатом того, что каждое из возникающих изменений уравновешивается тут же другим, ему противоположным, – оно есть подвижное равновесие изменений» [10. Кн. 1. С. 197].

Организм (!) в своей жизнедеятельности постоянно затрачивает, теряет, отдавая окружающей среде, свои активности в виде вещества своих тканей и энергии своих органов. Это не мешает ему оставаться приблизительно, практически – «тем же самым», т. е. сохраняться. Взамен утраченного, он столь же непрерывно берет, усваивает из окружающей среды элементы ее активностей в виде пищи, в виде энергии, получаемых впечатлений и т. п. В течение недель месяцев совершенно обновляется состав главных, наиболее пластичных тканей нашего организма, в течение нескольких лет – даже состав его скелета. Он сохраняется также и в том смысле, как сохраняется форма водопада при постоянно меняющемся материале его воды. Это и есть подвижное равновесие обмена веществ и энергии между живым и неживым комплексом и его средой» [10. Кн. 1. С. 197].

«Динамическим элементом сохранения комплексов является возрастание его активностей за счет среды» [10. Кн. 1. С. 207].

При рассмотрении устойчивости и организованности форм А. А. Богданов выделяет так называемую количественную и структурную устойчивость. «Комплекс, охватывающий более значительную сумму элементов, тем самым характеризуется как более устойчивый по отношению к среде, но, очевидно, только в прямом количественном смысле, т. е. как обладающий большей суммой активностей-сопротивлений, противостоящих этой среде. «Положительный подбор», очевидно, ведет к возрастанию этой «количественной устойчивости», отрицательный – к ее уменьшению. Но действительная, практическая устойчивость комплекса зависит отнюдь не только от количества сконцентрированных в нем активностей-сопротивлений, а еще и от способа их сочетания, от характера их организационной связи» [10. Кн. 1. С. 207].

Организационный кризис в значительной степени обусловлен структурой соотношения производства и потребления. Любые неравновесные состояния: перепроизводство, недопроизводство нарушают структуру социальных взаимоотношений и могут приводить к кризисным ситуациям. А. А. Богданов выделяет здесь паразитическое вырождение классовой структуры, «как результат долгого перевеса усвоения энергии над ее уменьшенными затратами – наиболее неблагоприятный для жизни случай положительного подбора при паразитическом потреблении» [10. Кн. 1. С. 213].

Суммарная устойчивость комплекса активностей-сопротивлений (организованной системы) по отношению к данной среде есть, очевидно, сложный результат частичных устойчивостей разных частей этого комплекса (системы) по отношению к направленным на нее воздействиям. А. А. Богданов сформулировал основной закон организационной устойчивости как «закон относительных сопротивлений» или «закон наименьших», т. е. «устойчивость целого зависит от наименьших относительных сопротивлений всех его частей во всякий момент» [10. Кн. 1. С. 217]. Это основной принцип жизнедеятельности всех систем, как при нападении, так и при защите. Рассматривая организационные формы, Богданов А. А. выделяет два типа структур: «слитную» и «четочную» (от слова «четки»). «Четочность» характеризуется вообще неравномерными связями в разных частях комплекса или в разных направлениях; чем выше равномерность, тем больше «слитность» [10. Кн. 1. С. 246]. «Слитную» структуру можно сопоставить с централистическую, а «четочную» с федеративным типом структур.

Устойчивость структур зависит от факторов воздействия окружающей среды: под отрицательном подбором благоприятнее «слитная», под положительном подборе – «четочная» [10. Кн. 1. С. 244].

Рассматривая вопросы изменения организационных форм, А. А. Богданов выделяет в системе, состоящей из отдельных частей, «системную дифференциацию» элементов и соответствующее «системное расхождение». Поскольку части целого обладают отдельностью, то возрастание различий, ведет ко все большим устойчивым структурным соотношениям. Таким образом, закон развития системы гласит: «Системное расхождение заключает в себе тенденцию развития, направленную к дополнительным связям» [10, Кн. 2. С. 21]. Вся система производства, взятая в целом, состоит из людей и вещей: работников и средств производства, общественно-трудовых активностей, с одной стороны, завоеванных обществом энергий природы в виде орудий, материалов и продуктов – с другой. В основе лежит принцип всей общественной техники. Совокупность вещей в производстве дополняет сотрудничество людей; за счет вещей, путем усвоения их энергии через потребление продуктов, поддерживаются и воспроизводятся рабочие силы людей; затраты же трудовой энергии людей служат для поддержания и воспроизводства комплекса технических вещей; так взаимно обусловливается устойчивость и развитие обеих частей системы» [10. Кн. 2. С. 21]. Разрешение системных противоречий осуществляется путем образования дополнительной конъюгационной связки.

Изменение организационных систем, помимо системного расхождения, может осуществляться также методом схождения форм, как «результат сходно направленного подбора со стороны сходной среды», которая либо выполняет роль «отливочной формы» либо ассимилируется. Кроме того, изменение организационных систем может осуществляться с использованием бирегулятора («двойного регулятора»). [Кн. 2. С. 90]. Смысл бирегулятора А. А. Богданов, объясняет как такую комбинацию комплексов системы, в которой два комплекса взаимно регулируют друг друга без вмешательства внешней среды. В сегодняшнем представлении это система матричных структур, когда одновременно осуществляется управление административное по вертикали и технологическое – по горизонтали руководителем проекта (программы).

А. А. Богданов большое внимание уделял вопросам организационных форм, которые рассматривал с двух позиций как централистские («эгрессия» – концентрация активностей) и скелетные («дегрессия» – фиксация активностей). «Эгрессия» (по буквальному смыслу латинского слова «выхождение из ряда»), как правило, реализуется в форме власти или непосредственного руководства [10. Кн. 2. С. 101]. Цепная «эгрессия» позволяет осуществлять концентрированное управление достаточно большими коллективами людей в соответствии с математической нисходящей прогрессии: 1; 0,1; 0,001; 0,0001; 0,00001 и т. д. (армия, монархия, восточные деспотии и т. п.). «Эгрессия» может выступать в форме двоецентрия и многоцентрия. Способ разрешения системных противоречий принципиально для эгрессии тот же, как и для других форм расхождения, а именно контрдифференциация, выступающая в форме «демократизации» общества [10. Кн. 2. С. 118].

Пластичность организаций и усложнение организационных форм может осуществляться путем легкого разрушения пластичных связей, но при сохранении костяка, скелета организации. Подобные процесс А. А. Богданов обозначил как «дегрессия» (схождение вниз, не придавая такого отрицательного смысла как «деградация» (упадок), «регресс» (движение назад). «Дегрессия, напротив, есть организационная форма огромного положительного значения: только она делает возможным высшее развитие пластичных форм, фиксируя, закрепляя их активности, охраняя нежные комбинации от грубой их среды» [10. Кн. 2. С. 130]. Отсюда гигантская широта применения дегрессии (защитных форм) в жизнедеятельности общества и техники.

Большой раздел работы А. А. Богданова посвящен вопросам подбора организационных элементов, которые и в настоящее время могут с успехом использоваться как для формирования технических систем, так и для кадрового проектирования систем управления.

Основные коренные методологические ошибки А. А. Богданова, обусловлены некорректным и универсальным использованием понятий «организованность», «организация» и «деятельность».

«Организованность» – это стихийная бессознательная упорядоченность эволюционных процессов динамики объективного мира и, в частности, живой природы, в то время как «организация» – это сознательный разумный процесс искусственного упорядочения и преобразования объективного мира человеком. Так же как деятельность – это сугубо человеческая социальная форма активного отношения к объективному миру на основе его познания и преобразования. Таким образом, организованность как естественная стихийная бессознательная присуща всему объективному миру, а организация как сознательная разумная искусственная упорядоченность жизнедеятельности общества и экосистемы принадлежит только человеку и человеческому обществу. Более того, именно в силу сознательного искусственного изменения окружающей среды, в результате недостаточности познания законов объективного мира эти изменения не всегда согласуются эволюционными процессами динамики объективного мира и могут быть разрушительными даже в глобальных масштабах экосистемы. Рассмотрение человека наряду с другими объектами живой природы естественным образом привело А. А. Богданова к использованию биологической терминологии конъюгация, эгрессия и т. п. Однако человек именно тем и отличается, от других объектов живой природы, что обладает сознанием, разумом, реализуемыми через речь, слово. Поэтому все его действия обусловлены не простой реакцией организма на воздействия окружающей среды, а предварительным мысленным (абстрактным) проектированием и планированием будущих ситуаций не всегда сообразуясь с законами динамики объективного мира (либо вследствие их незнания, либо искусственного нарушения гармонии или естественной упорядоченности объективного мира). Эта искусственность организации социальной жизнедеятельности человека реализуется не за счет естественной стихийной бессознательной организованности, а на основе управленческой деятельности, призванной искусственно упорядочивать все процессы, происходящие в мире, и, прежде всего, собственной жизнедеятельности.

Именно биологизация и механицизм по существу является основой всех искажений, которые присущи всеобщей организационной науке А. А. Богданова. Подмена понятия управления, как разумной, присущей только человеку деятельности, бессознательной организованностью приводит А. А. Богданова к серьезным методологическим просчетам.

В чем заключается отличие настоящей работы от имеющейся учебной и научной литературы по теории организации, управления и экономики.

В настоящей работе теория организации социальных систем жизнедеятельности рассматривается применительно не только к отдельным корпоративным организациям материального производства, а ко всему разнообразию форм социальной организации общества в их взаимодействии: организациям материального и духовного производства различных классов, включая организации малого бизнеса, крупные индустриальные производства, комбинаты, научно-производственные объединения, идеологические организации, органы власти, организации социального обеспечения и т. д.; социальным организованным системам территориального типа: государствам, региональным административно-территориальным образованиям, урбанизированным и сельским поселениям.

В предлагаемой теории социальной организации жизнедеятельности общества по большинству рассматриваемых проблем используется принципиально иной, отличный от применяемого в настоящее время, понятийно-категориальный аппарат.

Методология эффективной целесообразной организации жизнедеятельности общества излагается в работе не с маркетинговых позиций сферы обращения и частнособственнических интересов хозрасчетной локальной эффективности отдельных организаций, а с позиций социальной (общественной) экономической эффективности. Несмотря на это она предназначена для использования ее не только в территориальных (государственных, региональных, урбанизированных и сельских поселениях) социально ориентированных системах, но и для самого широкого круга производственных организаций любой хозрасчетной эффективности. Это обусловлено тем, что социальная эффективность любых форм организации жизнедеятельности объективно может рассматриваться только с системных позиций многоуровневой территориальной и социально-политической организации общества.

В работе достаточно большое внимание уделено вопросам типологии и классификации социальных организованных систем, которые, к сожалению, системно не отражены в существующей учебной и научной литературе по теории организации и управления. В предлагаемой работе впервые вопросы теории экономики и управления системно увязаны с теорией организации социальных систем на единой методологической основе с использованием достаточно строгого понятийно-категориального аппарата концепции системодеятельстной организации жизнедеятельности общества.

Впервые сделана попытка научно обосновать основные объективные законы и принципы эффективной социальной организации жизнедеятельности общества и особенности их использования в практике. Раскрыты взаимосвязи объективных законов социальной организации жизнедеятельности общества и трансформация этих законов в специализированных нормах права и морали.

В связи с необходимостью научного обоснования выдвигаемых принципиальных положений в работе неизбежны некоторые повторы, которые носят чисто методический характер для лучшего понимания излагаемого материала. Некоторые положения предлагаемой работы раскрыты недостаточно полно, некоторые носят полемический характер, поэтому автор будет благодарен за любые конструктивные замечания и предложения, которые позволят улучшить работу.