Текст книги "Выживший во тьме"
Автор книги: Владимир Вольный
Жанр: Боевая фантастика, Фантастика
Возрастные ограничения: +18
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 7 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]
При свете зажигалки я увидел на стеллаже несколько праздничных свечей – и через минуту их пламя осветило помещение, в котором я оказался. А в следующую секунду я практически заорал или даже запрыгал от нахлынувших чувств! Мои поиски оправдались! Когда первый восторг прошел, уже более сдержанно, все еще не веря глазам, стал обследовать помещение, куда я так счастливо попал.
Это оказался подвал, на первый взгляд почти полностью сохранившийся и не пострадавший так сильно, как обычно происходило со многими другими. Двенадцать широких шагов в ширину и до семидесяти в длину – света просто не хватало, чтобы увидеть все. Заметив на стеллаже несколько засохших кусков хлеба, я молниеносным движением отправил их в рот, даже не задумываясь о том, что они могут оказаться пропавшими, – голод пересиливал здравый смысл. В любой из коробок, рядами высившихся возле меня, была еда, но именно хлеб мне требовался сейчас больше всего. И все же я старался себя ограничить в еде, хотя сделать это было очень, очень непросто! Я не откусывал – отлизывал эти корки до того, что они превращались в тонюсенькие полоски. Лишь после этого они отправлялись рот… Когда я покончил с ними, то почувствовал такую невыносимую жажду съесть еще что-нибудь, что едва сдержался, чтобы не начать запихивать в себя все подряд.
Чтобы успокоиться, я сел на бетонный пол и сильно сжал голову руками. Провел так около получаса, пока бешеное биение сердца не стало приходить в норму, и наконец смог более или менее трезво оценивать ситуацию, в которой оказался. Прихватив со стеллажа еще одну корку, стал медленно прохаживаться вдоль коробок; некоторые вскрывал, чтобы убедиться в том, что их содержимое соответствует надписям на упаковке. Это было что-то! Держа свечу в руках, я прошел с ней вглубь подвала, чтобы сразу узнать, насколько далеко он тянется.
Подземелье оказалось большим – в конце подвала обнаружился поворот, от которого отходила еще пара комнат. Это напоминало букву Г, только с сильно вытянутой ножкой. Возле поворота потолок не выдержал – проход перекрывала массивная плита, сдавленная громадным весом здания. Но в целом практически все плиты перекрытия остались на своих местах, хотя кое-где узкие трещины, протянувшиеся по потолку, говорили о том, что с ними может случиться то же самое…
Но и тех помещений, что оставались нераздавленными, хватало, чтобы впасть в состояние ступора. Подвал был разделен на секции – всего семнадцать, если считать с теми, которые остались за поворотом. И почти каждый отсек был заполнен стеллажами, а на них до самого потолка высились ряды банок, консервов, мешки с крупами. Запас продовольствия такой, что я мог пользоваться им несколько лет! Только срок годности того или иного продукта ограничивал их употребление.
В нескольких комнатах стеллажи рухнули на пол, и все, что на них находилось, теперь было разбросано по комнатам и коридору, образовав целые залежи, ходить по которым просто не поднималась нога. В трех секциях продукты отсутствовали – на стеллажах лежали рулоны тканей, пледы и множество одеял. Еще там было много ковровых изделий и искусственного меха в рулонах. Кроме того, я обнаружил второе ответвление – туда вела прикрытая дверь. За ней оказался узкий коридор с двумя дверями по обеим сторонам. За первой дверью было что-то вроде подсобного помещения. Здесь находился стол и пара табуретов, а также кое-какая мелочь – очевидно, для того чтобы их хозяева могли здесь перекусить в перерыв. Вторая дверь вела в холодильник. Едва я справился с запорами, как в нос ударил такой мощный запах разложения, что от отвращения меня едва не вырвало. Я сразу захлопнул дверь, но невыносимый запах еще долго преследовал меня, пока я спешно выбирался из этого коридорчика в основное помещение. Выждав некоторое время, пока специально подожженная ткань не вытеснит своей гарью запах тления, я вновь зашел в тот коридор и уже более внимательно осмотрел подсобку.
В шкафчике, который я не заметил сразу, обнаружилась сумка с рыболовецкими снастями – похоже, кто-то из рабочих собирался после смены пойти на рыбалку. То, что он только хотел это сделать, было видно по жестяной коробочке с останками сгнивших червей… Ни одежды, ни обуви, к великому моему сожалению, я не обнаружил – возможно, они хранились в другом подвале либо были завалены за поворотом, куда уже не было доступа. В углу подсобки валялось несколько здоровенных топоров – видимо, ими разрубали мясные туши, которые сейчас догнивали за второй дверью. Хорошо хоть, что вход туда прикрывался очень плотно! Среди больших топоров попалось и несколько поменьше и совсем маленьких – целый набор! Нашлись и ножи – около двух десятков, как мне показалось при неверном освещении. Они тоже разнились по виду и размерам и могли мне пригодиться. Кроме удочек и снастей, я обнаружил еще несколько ведер для воды, моток веревки – вещь крайне необходимую в моих скитаниях, – а также камни для заточки ножей и топоров.
Скорее всего, это только часть одного огромного склада – ведь магазин торговал не только продуктами. А может быть, я просто попал совсем в другой супермаркет… Я еще раз прошел по обоим направлениям и уперся в завалы. Мне повезло провалиться в подвал почти на середине, в уцелевшую при землетрясении часть. По межкомнатным стенам я определил, что это очень старый подвал – гораздо старше самого здания, над ним недавно возвышавшегося. Стены достигали метра в ширину – это объясняло, почему подвал выдержал такой удар стихии.
Я снова вернулся к лазу, через который проник в подвал. Его следовало укрепить, если я не хотел оказаться замурованным в хранилище при очередном толчке. Хоть стены и потолок убежища могли выдержать любой толчок, в отношении самого лаза этого нельзя было утверждать. Следовало выбраться на поверхность и поискать подходящий материал. Впрочем, тряхни так сильно, как в первый день, – и никакие стойки уже не помогут…
Я вылез наружу и на какое-то время ослеп – после темноты подземелья даже скудный свет, струившийся с сумрачного неба, казался очень ярким. Деревьев, из которых можно соорудить опоры, поблизости валялось предостаточно. Я догадался захватить с собой топор, и теперь вовсю орудовал им, подготавливая стволы, чтобы опустить их вниз. Увы, среди инструмента не нашлось пилы – она могла значительно облегчить работу. Что ж, приходилось довольствоваться тем, что есть.
Я вбил в лаз около двадцати стоек – этого могло хватить при не очень серьезном землетрясении. Рассчитывать, что они выдержат что-то очень мощное, конечно, не приходилось. Второй шаг – расширить лаз и сделать более удобный спуск: не вылезать же из подвала на четвереньках каждый раз, когда в этом возникнет необходимость. Покончив с укреплением хода, уставший, я спустился вниз и, довольный проделанной работой, а еще больше – тем, что осуществилась моя мечта, стал устраиваться на ночлег. Возле стеллажей валялось много деревянных ящиков; я составил их вместе, а потом накидал на них кучу одеял. Впервые за столько времени я смог скинуть с себя грязные лохмотья, в которых ходил уже почти три недели. Правда, следовало еще отмыть грязь – но это я отложил на следующий день. В подвале ощущался холод – даже больший, чем на поверхности. Я укутался в одеяла и прикрыл глаза. Усталость давала о себе знать…
Среди ночи я внезапно проснулся – мне стало казаться, что стены начинают угрожающе пошатываться и падать. Привыкнув ночевать под открытым небом, я с трудом мог заставить себя остаться в закрытом пространстве. Совладать со страхом оказалось непросто… Но, просидев несколько минут, я убедился, что все по-прежнему спокойно. Здесь, в отличие от поверхности города, была абсолютная тишина. Просто за эти дни я привык к присутствию постоянной опасности, и ощутить, что наконец-то могу заснуть, не боясь ничего, было трудно… Кроме того, я всем существом наконец-то проникся, осознал: то, что искал, – найдено! Убежище, дом, склад – как угодно! Радость была такой, что остатки сна слетели мгновенно. Дальше я просто лежал… Только ближе к утру тишина и полная темнота заставили закрыть глаза. Я снова уснул.
Проснувшись, я не стал даже смотреть свои богатства, а сразу принялся искать еще один выход – на случай, если первый окажется завален. Из консервных банок, которые уже успел опустошить, я соорудил несколько плошек. Кусок подходящей ткани, немного масла из бутылки – и они, чадя неимоверно, заменили мне быстро заканчивающиеся свечи. Высота потолка достигала четырех метров, и я не ощущал прогорклого запаха – дым поднимался вверх и там всасывался во всевозможные трещинки в плитах перекрытия. Ни одна из них не представляла собой чего-то серьезного – эти трещинки скорее свидетельствовали о старости самого подвала, чем были результатом недавно прошедших толчков. В четвертой от входа комнате – если идти к повороту – я заметил самое настоящее вентиляционное отверстие. Случайно поднес к нему плошку – и огонь, до того горевший спокойно, сразу стал сильнее: пламя взметнулось и едва не опалило руку. Видимо, образовавшиеся пустоты где-то смыкались с отверстиями, ведущими наружу холма. Это упрощало многое – не нужно ломать голову над вентилированием. Мне это было только на руку – я уже думал, где соорудить что-то вроде очага, чтобы иметь возможность греть еду, а в холода – поддерживать постоянную температуру. Я разложил прямо на бетонном полу небольшой костер и стал ждать. Мои надежды оправдались полностью: дым костра сразу поднялся вверх и очень быстро исчез в одной из трещин. Туда его втягивало, словно пылесосом, – вентиляция, хоть и не посредством электромотора, работала прекрасно.
К своему глубокому сожалению, второго входа я не нашел. Настоящие выходы явно оказались завалены, а тот, в который я провалился, образовался случайно. Но обнаружилось нечто такое, отчего сердце сжало неприятное предчувствие. Стоя возле второго завала – противоположного тому, где был поворот, – я увидел, как вверх уходит узкое отверстие. Хотя попытка проникнуть в него могла мне дорого обойтись, я все же решил разведать путь до конца. Соорудив из ближайшего стеллажа и ящиков возвышение, с которого смог дотянуться до дыры, ухватился за ее края и поставил впереди себя плошку с горящим маслом. Она сразу ярко вспыхнула – здесь тоже чувствовалась тяга. Извернувшись, я протиснулся в отверстие – и сразу остановился, раздумав двигаться дальше.
Глазам открылся второй – или скорее первый – этаж здания, в котором раньше располагались торговые ряды. В отличие от подвала, он был полностью сметен и раздавлен. Лишь местами упавшие плиты третьего и последующих этажей не сдавили все до самого пола. Просветы не более полуметра – но и этого хватало, чтобы увидеть, что здесь полно трупов… Запах не проникал в подвал только благодаря все той же тяге: она выносила все куда-то на поверхность холма. Не будь этого, находиться в подвале стало бы просто невозможно…
Я спустился, отметив для себя, что отверстие не заканчивалось вторым этажом, – при желании можно попытаться проникнуть и выше.
Куда оно вело, я не знал, но догадывался, что оно действует как труба, вытягивающая все с самого низа. Скорее всего, оно заканчивалось где-нибудь на самом верху холма. Но когда я там стоял, то ничего не видел… Оставив это на потом, я спрыгнул назад.
Странное дело… Надо мной «возвышалось» самое настоящее кладбище, но я воспринимал это совершенно спокойно. Более того – даже не думал об этом. Выбор был сделан раньше, когда я блуждал по городу. Либо жить, зная, что буду ходить по мертвецам. Либо – самому стать таким…
Мне предстояло очень много работы. Следовало благоустроить подвал, превратив его не просто в хранилище, а в настоящее убежище, где можно спокойно отдохнуть и набраться сил перед будущими странствиями. Я сразу решил, что не стану замыкаться здесь навсегда, а использую склад как постоянную базу для поисков людей. Соорудить очаг, позаботиться о воде, посуде, одежде – забот хватало. О том, что я фактически собираюсь обустроить свою жизнь на развалинах прошлой, даже не представляя, какой она может оказаться, думать не хотелось…
Всю вторую ночь над холмом гремел гром. Внутри подвала он еле слышался, но когда я подполз к отверстию, то едва не оглох – так сильно раздавались раскаты. Молнии сверкали над городом, а потом разразился ливень – он мог идти до нескольких часов кряду, затапливая все подряд. Мне стало не по себе: вдруг вода попадет в склад и зальет все, что сейчас представляло такую ценность! Вход в отверстие располагался несколько выше подножия холма (вся земля в округе была поднята подземной волной и не осела на прежний уровень). Дождь хлестал яростно, превращая все в жидкую грязь. Несколько таких мощнейших ливней – и очень скоро от города останутся только невзрачные бугры и пригорки. А пройдет пара лет – и уже никто не сможет сказать, что здесь когда-то был громадный мегаполис…
Дождь меня серьезно напугал. Мне стало так жаль своих новообретенных сокровищ, что я сразу решил отложить все дела на потом, а вначале навести порядок на стеллажах и по возможности поднять повыше все, что может пострадать в первую очередь, если вода прорвется вовнутрь. Заодно я стал сортировать содержимое полок по принадлежности и датам употребления: хотя консервы и хранились в постоянной температуре, но они не могли лежать вечно. Мне следовало знать, что можно есть, а что стоит выбросить в первую очередь.
Подземные толчки разбросали немало коробок и стеллажей – работы хватало. Одна секция была полностью занята пакетами с крупами – в частности, с расфасованной мукой. Это меня крайне обрадовало: я умел печь хлеб и надеялся, что в скором времени смогу сделать лепешки. Кроме муки, в коробках, стоявших в этой секции, были сложены пакеты с расфасованной гречкой, горохом, фасолью – и еще около двадцати наименований; некоторых я даже не знал и потому решил, что они привезены откуда-то из жарких стран. Надписи на упаковках подтверждали мою догадку. Обнаружилась груда всяческих пакетиков с чипсами, фисташками, орехами и прочей ерундой. Сотни пакетов с мукой и сахаром, бутылки с напитками и маслом – подсолнечным, оливковым и каким-то вовсе экзотическим. Множество тюбиков с кетчупами – товар, скорее всего, скоропортящийся и вряд ли годный к употреблению. Фрукты и овощи – как пропавшие, так и вполне сохранившиеся, вроде картошки и капусты.
Вторая секция была составлена из стеклянных банок – больших и маленьких. Тут присутствовали овощные и фруктовые консервы, соки и варенья, маринады и сироп. В неярком свете масляных плошек трудно было различить сроки хранения продуктов – но я дал себе зарок вскрывать банки только после того, как буду уверен в безопасности их использования. (Нечего и говорить, как часто этот зарок нарушался!)
Даже если бы я не нашел среди сыпучих продуктов нескольких мешков сахара, то одно только содержимое этих банок полностью могло удовлетворить все мои потребности в сладком. Были тут и коробки с конфетами. Пусть и не самый скоропортящийся продукт, но долго хранить его можно только в очень прохладном месте. Склад, надежно изолированный от поверхности, ощутимо отличался от нее температурой: тут было градусов семь-восемь тепла (скорее всего, так и предусматривалось). Кутаясь в одеяло, я перебирал коробки, укладывая их на стеллажи, а заодно придумывал, как буду отделять одну из секций – а лучше две – для жилья. Это было необходимо, чтобы прогретый воздух не попадал в остальные комнаты, сокращая срок хранения продуктов. Да и мне самому требовалось больше тепла – не ходить же в подвале постоянно в остатках рванья и в этой грязной шубе, пропахшей потом и кровью.
К сожалению, немало продуктов пришлось выкинуть. Так я поступил с хлебом, полностью заплесневевшим, с колбасными изделиями и рыбой – от их протухшего запаха не спасали никакие повязки! После тщательной уборки я обрызгал все помещение дезодорантом, добавив к уже имевшимся ароматам цветочный и мятный. От полученного эффекта пришлось бежать прочь: смешавшись, все это амбре действовало на мое обоняние, как газовая атака – на солдата без противогаза…
К моей огромной радости, в подвале обнаружились не только продукты. Там же, где я нашел одеяла, стояло несколько упаковок с флаконами различных шампуней, гелей, кремов и прочего – набор для целого отдела, торгующего таким вещами. Разумеется, там присутствовало и мыло – я мог наконец-то отмыть руки!
На одном стеллаже я обнаружил коробки с лекарствами. Вот это стало совсем «крутым» приобретением! До сих пор я мог надеяться только на самого себя, и после такой находки подобное уже не казалось слишком опрометчивым. Я буквально подпрыгивал от радости: целый ряд ящиков, укомплектованных лекарствами! Масса наименований – о многих из них я не имел ни малейшего понятия, но те, которые были мне известны, явно не были лишними. В городе, полностью лишенном средств защиты, это едва ли не ценнее еды. Любая травма, любая болезнь, не остановленная в самом начале, могла привести только к смерти. А с помощью этих коробок я получал очень серьезный шанс уцелеть в подобного рода неприятностях.
Еще одна очень нужная находка – стеллаж со швейными принадлежностями (вначале я не заметил его среди ткани и одеял). Там в изобилии лежали всевозможные нитки, пуговицы, иголки и прочая мелочь, без которой теперь так сложно обойтись. С ней соседствовали различные электроинструменты, лопаты, насосы и прочий строительно-дачный ассортимент. В нескольких коробках обнаружилось множество саморезов, шурупов и прочей мелочи, а в подсобке под столом – большое ведро, доверху наполненное толстыми, длинными гвоздями. Я еще не знал, для чего они могут пригодиться, но на всякий случай залил их растительным маслом – чтобы не ржавели. Гвозди очень толстые; такие вряд ли годились для забивки обычных досок – скорее для сбивания бревен. Я только тихо радовался, понимая, что любая найденная здесь вещь может пригодиться. Более того – просто чувствовал, что даже эти гвозди мне понадобятся – и возможно, очень скоро…
Перебирая все это богатство, я подумывал и о другом. Рано или поздно придется полагаться на себя, а не на этот склад, так кстати найденный под холмом. Все могло испортиться, сгореть, оказаться залитым водой или быть раздавлено… И тогда от голодной смерти спасут только руки и ноги. Но руки и ноги к этому времени должны научиться сами добывать пищу! Впрочем, пока я не представлял, что можно найти в развалинах города, чтобы заменить этим сокровища подвала. Разрушенный мегаполис не внушал оптимизма: за все время моих странствий я очень редко видел что-либо живое – в основном попадались крысы или одичавшие кошки и собаки. Встречи с ними заканчивались ничем – обе стороны решительно и бесповоротно избегали друг друга. Я опасался слишком крупных серых тварей, не без оснований побаиваясь их численности. А кошки сами удирали от меня со всех ног, явно понимая, что я стану смотреть на них не как на домашних любимиц… Что касается собак, то те были не лучше крыс, если бродили по развалинам не в одиночку. Стая крупных и клыкастых созданий представляла собой силу, с которой приходилось считаться. Правда, встречи с ними случались редко, а потом вообще сошли на нет – вероятно, все они покинули город в поисках пищи. Ну а встреча с людьми… Я не особо обольщался – раз за такое количество времени нигде, ни в одном районе я не встретил ни одного живого человека, то надеяться, что это произойдет сейчас, – наивно. Нет, конечно, не могло быть так, что из всего многомиллионного города – да что там, всей страны! – уцелел только я один. Однако все мои скитания убеждали в том, что доля истины в этом есть, и немалая…
К большому сожалению, в этом «магазине» не нашлось отдела, заполненного оружием. Или он оказался недоступен мне… Вспоминая монстра, найденного среди груды человеческих тел, я не мог не понимать, что встреча с таким красавцем закончится для меня очень печально, если нечем будет от него отбиться. И на этот раз какая-то железная труба не решит проблему… Чуть обжившись, я стал искать, из чего изготовить то, с чем можно без опаски бродить по городу, а возможно – и далее… Поразмыслив, пришел к выводу: оружие все же есть. Прежде всего те самые топоры. Или же нет? Возможно, в умелых руках они и представляли собой грозную вещь – но вот только мои руки не были предназначены для разбивания чужих голов. Мне просто никогда раньше не приходилось поднимать их на человека – так, чтобы убить… И если не считать случая с кошкой – то и на зверей. Хотя… Где-то в прошлой жизни присутствовал случай, когда только реакция помогла уберечься от клыков здоровенной овчарки. Перехваченная в прыжке за задние лапы, она лишь немного не дотянулась до моего горла – зато я, донельзя испуганный и действовавший скорее рефлекторно, чем осознанно, раскрутил ее в воздухе и так приложил о бордюр, что второго удара уже не потребовалось. Но это случилось так давно…
Я выбрал один топор – не слишком большой – и, промучившись почти весь вечер, более или менее правильно обломал ему обухом другого слишком широкие края, чтобы лезвие стало более узким и удобным. При этом я отбил все пальцы. Тщательно заточив его на бруске, нашел снаружи подходящее деревце, обтесал и изготовил топорище, заменив им старое. Я сделал его несколько длиннее, чем обычно. Теперь таким топором действительно можно было убить! Но одного топора показалось уже мало, и я принялся за изготовление копья. Для этого пригодился один из широких ножей – все равно пользоваться им по назначению трудновато. Да и что резать таким гигантом? Зато как наконечник для копья он подходил прекрасно. Один только вид такого оружия мог напугать кого угодно: древко почти в мой рост, плюс сантиметров сорок очень крепкой и острой стали. С этим оружием не стыдно выйти и на медведя, если таковые вдруг появятся среди руин! Специально расколов костяную рукоять, я вставил ручку лезвия в заранее пропиленное дерево. Под металл подложил пару шайб – чтобы при ударе сталь не ушла вглубь древесины. Впрочем, работа облегчалась ограничителем на ноже в виде небольшой шаровидной чашечки. Он уперся в древко – и таким образом не давал всему лезвию никуда соскочить. Залив все сваренным самодельным клеем и накрепко обмотав тоненькой бечевой, я высушил копье возле огня. Потом попробовал испытать его на бросок – пролетев двадцать шагов, копье пробило дерево, росшее неподалеку от входа в подвал, почти насквозь. Я лишь с большим трудом смог вытащить его обратно… Завершили мое вооружение два ножа. Один, узкий, предполагалось использовать именно как нож, а второй, более приличных размеров, – вроде короткого меча. Пришлось для обоих сшить ножны из ткани и обрывков кожи. Теперь я мог смело бродить где угодно, не опасаясь встречи почти ни с кем. Хотя, если задуматься, оружие мне и раньше как-то не особо требовалось…
Раз отпала проблема поисков еды, то появилась масса свободного времени, которое я теперь мог использовать на что-нибудь другое. Следующим шагом в деле благоустройства подвала стали очаг и стены. Я натаскал в убежище битых и целых кирпичей, раствором послужила та самая полужидкая грязь, которой полно на улице – я надеялся, что, когда в очаге станет постоянно поддерживаться огонь, она засохнет и окаменеет, а не рассыплется. Выбрав среди комнат две под жилье, я стал возводить стену, ограждающую склад от этих секций. Работа была недолгой – руки, не отвыкшие от стройки, уверенно клали кирпичи на свои места. Покончив со стеной, я навесил на проходы по несколько одеял – таким образом тепло, которое стало появляться в жилом помещении, не попадало в остальные комнаты. Третья секция – та, в которой я оказался вначале, – стала промежуточной. Там был сделан подкоп – и я теперь мог, лишь немного пригибаясь, выходить наружу по крутой лестнице, вырубленной прямо в земле. Хоть выход и представлял собой просто слегка увеличенный лаз, но и для него потребовалось придумать двери – чтобы никто не мог проникнуть в подвал во время моего отсутствия. Для этого прекрасно подошла дверца от автомобиля. Я укрепил ее на ремешках, и теперь она даже стала открываться, как настоящая. Еще несколько пожертвованных одеял внутри, специально натянутая грязная тряпка снаружи – и дверь готова. Теперь, не зная о том, что здесь есть вход, любой человек пройдет рядом и ничего не увидит. Я и сам, отойдя от лаза на пятьдесят шагов, уже не различал, где просто мусор, а где хитро спрятанный выход. И только потом пришла в голову мысль: от кого я прячусь?..
Еще одна задача – вода. В подвале нашлись две большие бочки, каждая по двести литров. Одна из них почти до половины была заполнена растительным маслом, которое вряд ли могло считаться съедобным – скорее всего, это были использованные остатки от предыдущей жарки. (Похоже, что в здании располагался не только супермаркет, но и кафе или фастфуд.) Мне показалось неправильным такое распределение крайне необходимой тары, так как среди множества предметов никаких емкостей я не обнаружил. Одну бочку я планировал использовать как бак для мытья – наподобие японской ванны. Вторая будет служить хранилищем для питьевой воды… Пришлось перелить все масло в бутылки – я собирал их очень долго, по всему периметру холма. Так же муторно и долго пришлось их отмывать – в моем распоряжении больше не имелось крана, который достаточно повернуть… Зато теперь я смог использовать освободившуюся бочку по предназначению. Проблема с ее отмыванием не оказалась неразрешимой – достаток всяческих средств делал это возможным. Когда придумал, как греть воду, – стал устраивать что-то вроде ванны и парной одновременно.
Вторая бочка оказалась пустой, и я сразу определил ее под хранение питьевой воды. Даже не очень очищенная, вода могла хотя бы отстояться в бочке – и впоследствии я мог брать ее с собой, чтобы не пить первую попавшуюся из луж. Вопрос с наполнением разрешился, к моему облегчению, довольно просто. Само собой, чистой воды в городе просто не имелось. Возможно, где-то и били какие-то родники или текли ручьи – но мне они до сих пор не попадались. И тут мне опять очень повезло: примерно в двухстах метрах от места, где я поселился, нашлось небольшое озеро. Прямо посередине фонтанировал гейзер. Довольно необычное явление… Я рискнул попробовать. Вода оказалась слегка тепловатой и довольно чистой (наверное, гейзер бил откуда-то из большой глубины), она не успевала засориться всем, что лежало на берегах. Я пробирался прямо к центру и, дождавшись, пока начнется очередной выброс, подставлял ведро. Разумеется, эту воду я натаскал только для питья – на уборку, стирку и прочие вещи брал прямо из озера.
Когда подсохли кирпичи у очага, испытал его – и, к моей радости, глина не растрескалась, а застыла, как литая. Положив на боковые стены несколько стальных прутьев, я получил жаровню. Найти подходящую посуду среди обломков и руин не составляло особенного труда. Правда, практически вся она была помята или расколота, но и среди мусора попались несколько приличных кастрюль да тарелок. Заодно подобрал пару подходящих сковородок, несколько чашек и чайник. Ложки вырезал из дерева – это оказалось совсем не сложно, если не учитывать, сколько времени заняло.
После всех забот пришло время привести в порядок себя. Вопрос ванны отпал сразу – ее просто не имелось в наличии. Но зато теперь я мог наполнить горячей водой отмытую бочку! Конечно, не очень удобно, но все лучше, чем в тазике. Нагрев воду в ведрах на очаге, я наполнил ею свободную бочку и стал мыться, не жалея ни мыла, ни шампуня. Пена лезла из бочки во все стороны, а я, подвернув ноги под себя, нежился в горячей воде с блаженством бегемота, попавшего в родную стихию. При неверном свете светильников найденной бритвой соскоблил многодневную щетину. Как ни странно, умудрился ни разу не порезаться – хотя опасной бритвой брился в первый раз в жизни. Привычных одноразовых станков в хранилище, увы, не оказалось… Постепенно, по мере удаления бороды, все больше убеждался, что на меня из обломка зеркала смотрело совершенно чужое лицо… Пара шрамов, полученных неизвестно где, складки под глазами и несколько новых морщин. А более всего впечатлили волосы – лохмы, уже лежавшие на плечах, оказались какого-то ненормально светлого, вовсе не присущего мне цвета. Они вообще перестали быть моими – обычными, русыми. При неверном освещении вначале решил, что полностью поседел. Но зажег еще несколько светильников – и убедился в своей ошибке. Волосы стали светло-серыми, или скорее стальными, и даже отливали металлическим блеском. Этого нельзя было объяснить ничем. Более того – на теле рельефно выпятились невесть откуда взявшиеся бугры мышц, грудная клетка вроде как даже раздалась, а руки стали способны сплести два куска арматуры… При всем этом на перекачавшегося культуриста я вовсе не походил.
Я покачал головой – перемена разительная. Что бы там со мной ни происходило, изменения оценивались только к лучшему. Оставалось пожелать, чтобы на этом они закончились, не уподобив меня увиденному не так давно оборотню…
После купания и натирания болячек целебными мазями все шрамы и раны стали очень быстро сходить. Хватило пары дней, чтобы мучительная ссадина на руке – я обварил ее кипятком – прошла, не оставив и следа. Вернее, следов-то хватало – и руки, и все тело были изукрашены шрамами в достатке.
Подходила к концу вторая неделя с тех пор, как я нашел склад. Уже была изготовлена грубая мебель из обломков досок и древесно-стружечных плит. Пара скамеек – чтобы не таскаться с одной по всем углам. Два табурета – они не особенно требовались, но я, увлекшись мебелью, заодно сделал и их. Мебель из подсобки тоже пошла в ход – особенно стол, на котором я все время что-нибудь мастерил. Обновил и свое ложе. Я решил, что уж его-то следует соорудить как можно тщательнее, чтобы не так болела спина на жесткой постели. Вновь перебрал все ящики и расставил их плотнее, потом сбил гвоздями. Среди инструмента не нашлось не только ножовки, но и молотка. И то и другое заменял маленький топорик. Им приходилось так часто орудовать, что я стал в итоге засовывать его за пояс. Иногда практиковался, метая его в дерево (оно так и превратилось в своеобразную мишень). Как бы ни были скромны мои потуги попасть в цель, но я стал замечать, что раз за разом это удается все лучше. На ящики положил доски плашмя, на них – ковры и одеяла. Не жалел ни того ни другого, в итоге постель стала выше чуть ли не вдвое. Зато я все-таки выиграл в мягкости. Увы, о матрасах или о какой-то их замене мечтать не приходилось. Я подумал, что было бы неплохо положить на кровать пару шкур какого-нибудь крупного зверя – еще не знал, насколько я недалек от истины…
Правообладателям!
Данное произведение размещено по согласованию с ООО "ЛитРес" (20% исходного текста). Если размещение книги нарушает чьи-либо права, то сообщите об этом.Читателям!
Оплатили, но не знаете что делать дальше?