Текст книги "Прыжок ягуара"

Глава 4

Баркас со шхуны «Удача» с предоставленными судьбе моряками находился милях в тридцати, как от Мартиники, так и от Доминики. И если идти на веслах со скоростью хотя бы два узла, можно было бы добраться до любого из этих островов еще до рассвета. Но это при условии наличия этих самых весел. Однако проблема состояла в том, что весел изгоям не дали. Но и на этом их беды не заканчивались, потому что на востоке вечернее синее небо вдруг стало совершенно черным. Чернота постепенно захватывала весь небосклон и вскоре порывы холодного ветра начали поднимать брызги с поверхности воды. Сперва небольшие пологие волны приподнимали и раскачивали баркас, но с каждым мигом они становились круче и в считанные минуты всхолмили всю поверхность моря. Начинался шторм.

Поначалу волны лишь ударяли в нос баркаса и разбивались об него, но вскоре они уже начали перехлестывать через борта. Моряки пытались отчерпывать воду всеми подручными средствами, однако тщетно. Баркас заливало, и в довершение всего крепкая волна перевернула суденышко. Восемь или десять человек тут же поглотила темная сине-зеленая бездна, зато остальным морякам удалось ухватиться за перевернутый баркас. В числе этих счастливчиков оказался и Дюбуа.

– Посмотрите на небо, – испуганно произнес один из матросов.

Из серо-свинцовых туч, словно ноги великана, встающего с постели, вниз, к поверхности моря опустились две огромные черные воронки. Смерч. Два смерча. Самое страшное природное явление на Карибах. Эти ноги стремительно приближались, и вскоре перевернутый баркас оказался в самом центре одной из воронок. Вой ветра заглушил крики моряков. Всех их вместе с баркасом подняло в воздух и закружило как осенние листья.

Жорж так и не запомнил, сколько времени его крутило в этой небесной карусели вместе с другими моряками, вместе с галлонами воды, рыбами и разваливающимся баркасом. Он не запомнил, когда и как его вышвырнуло из воронки, как он погрузился в бушующую морскую стихию и как ухватился за обломок баркаса, который выбросило следом за ним. Зато он хорошо помнил, как носился по морю всю ночь, как утих шторм, как луна и звезды сияли над ним, как на рассвете он увидел вдалеке землю и плыл к ней, и доплыл, когда солнце стояло уже высоко. Выбравшись на берег, он упал навзничь и уткнулся носом в песок, совершенно обессилев.

Проснулся Жорж уже на закате. Его колотил озноб, а все тело неимоверно ломило от боли, оно было покрыто синяками и кровоточащими ранами. Но он несказанно радовался тому, что остался жив. Стоя на коленях, он помолился, открыл медальон и поцеловал портрет матери. Страшно хотелось пить. Жорж поднялся на ноги и заплетающейся походкой побрел к лесу в надежде разыскать ручей, чтобы напиться. Ручья найти не удалось, но по дороге он подобрал несколько кокосовых орехов, из тех, что во множестве валялись на земле, сорванные с пальм ураганом. Чудом при нем сохранился длинный матросский нож, с его помощью Жоржу удалось добраться до кокосового сока и слегка утолить жажду.

Провести ночь Дюбуа решил на берегу. Место здесь более продуваемое, вследствие чего меньше досаждали москиты, кроме того, проще было заметить подползающую змею или ядовитого паука. Моряк нарезал своим ножом в лесу веток и листьев и устроил себе лежбище на возвышенном месте. С наступлением темноты он уснул, решив отложить на утро проблемы добывания еды и разведения огня.

Спал Дюбуа плохо, постоянно просыпался и разминал затекшие конечности. Все-таки ложе, устроенное на камнях, пусть даже прикрытых травой и ветками, оказалось не самым удобным. Кроме того, его постоянно будили крики зверей и птиц, доносящиеся из леса. Едва дождавшись рассвета, он поднялся и отправился на поиски еды. Пищей могла бы послужить черепаха – из тех, что в изобилии выползают на берег. Проблема состояла лишь в том, как ее приготовить. У него не было ни кресала, ни какого-либо иного средства для разведения костра. В итоге он набрал черепашьих яиц и съел их сырыми, заедая мякотью кокосовых орехов.

Покончив со своей нехитрой трапезой, Жорж решил обследовать берег с целью выяснить, где он находится – на острове или на материке, – а если на острове, то обитаем он или нет. Жорж решил идти вдоль береговой линии. Море находилось от него с юга, поэтому он двинулся на запад, чтобы солнце не слепило ему глаза. Моряк рассчитывал наткнуться на поселение белых людей или какой-нибудь форт. Встречи с дикарями он очень опасался – он был один, из оружия при себе имел только нож, а индейские племена могли оказаться крайне недружелюбными. Еще он не терял надежды на то, что кому-то из его товарищей тоже удалось спастись и выбраться на этот берег, пусть даже и далеко от него, быть может, на расстоянии нескольких миль. Во всяком случае, повстречать кого-либо из друзей, а лучше и не одного, было бы замечательно – вместе проще добраться до большого поселения, отразить нападение индейцев или выбраться отсюда, если вдруг эта земля окажется необитаемым островом.

Он шел целый день, при этом солнце неизменно светило ему в спину. Когда оно склонилось к закату. Дюбуа убедился, что движется теперь на восток, следовательно, линия берега повернула на сто восемьдесят градусов. Это означало одно из двух: либо он находится на выступающем далеко в море мысу большого острова – или даже материка – и обогнул часть этого мыса, либо, что вероятнее всего, эта земля является небольшим островком, и он прошел половину его периметра.

С наступлением сумерек Дюбуа принялся готовиться ко сну, соорудив себе ложе аналогичное предыдущему. Он проспал до рассвета и снова двинулся в путь. Береговая кромка поднималась вверх, а лес подступал вплотную к обрывистому берегу. Пробираться приходилось сквозь густые заросли и бурелом. А примерно через пару часов ходу лес отступил, берег опустился к морю и снова стал пологим и песчаным. Солнце поднялось уже довольно высоко, песок успел раскалиться и дышал жаром. Жажда и зной начали одолевать Дюбуа не на шутку.

И тут Жорж наткнулся на устье ручья. Журча по камням и падая с крутого уступа, поток вырывался из леса и устремлялся через песчаный берег к морю, неся с собой живительную прохладу. В своем устье ручей образовывал дельту, делясь на рукава, и смешивался с солеными морскими водами, словно хватая волны пятерней с растопыренными пальцами. Упав на песок перед ручьем, Жорж погрузил лицо в прозрачную пресную воду и долго с наслаждением пил.

Утолив жажду, моряк продолжил свой путь вдоль береговой линии. Часа через два он дошел до того самого места, куда его позавчера вынесло после шторма. Да, он находился на острове и сравнительно небольшом, можно даже сказать маленьком. Обитаемый этот остров или нет, пока оставалось загадкой, но, скорее всего, – нет, потому что ни следов, ни иных признаков присутствия людей во время путешествия обнаружить не удалось. А ведь островитяне, если такие имелись, непременно должны были выходить к берегу моря. Также не было известно, проходят ли мимо этого острова корабли. Все это навевало печаль и досаду даже на такого жизнелюбивого человека как Жорж Дюбуа. Уж лучше бы он погиб в ту злосчастную ночь в морской пучине, подумал моряк.

Он решил вернуться к ручью – там, все-таки, поуютнее, и вообще, обустраивать свой быт лучше всего в том месте, где есть источник пресной воды. Жорж уже морально был готов к тому, что на этом острове ему предстоит провести немало дней, месяцев, а быть может, и всю жизнь. Жорж поднялся на терраску к границе леса, и возле того места, откуда вытекал ручей, стал обустраиваться на ночлег. Два следующих дня он провел на берегу возле устья ручья, питаясь кокосами, сырыми черепашьими яйцами, и сырой рыбой, которую ловил голыми руками, бродя по колено в воде. И непрерывно вглядывался в море – он боялся пропустить парус проплывающего мимо острова корабля, все еще не оставляя надежду на спасение.

На шестые сутки его пребывания на острове, лишь только рассвело, начался дождь. Проснувшись от сырости, Дюбуа не стал даже завтракать, а спасаясь от дождя, переходящего в ливень, углубился в лес, решив заодно исследовать центральную часть острова. Он пробирался вдоль русла ручья сквозь переплетение лиан, через заросли высокой травы и кустарника. Капли дождя сначала только стучали наверху по широким пальмовым листьям и не долетали до земли. Но очень скоро они начали скатываться с листвы прямо за ворот рубахи Жоржа.

Однако пробираться сквозь джунгли долго ему не пришлось – приблизительно через четверть часа перед ним открылась поляна, на которой стояла хижина. Вот это находка! И почему же он раньше не набрел на эту хижину? Ведь досюда от берега не больше пятисот туазов.

Оглядев жилище, Дюбуа решил проявить осторожность, ведь внутри него мог находиться как друг, так и враг – как собрат по несчастью, закинутый судьбой на этот необитаемый остров, так и озлобленный на весь мир безумец. Такое часто бывало – пираты высаживали на необитаемые острова провинившихся членов команды, которые после этого начинали ненавидеть весь свет и, в конце концов, сходили с ума и умирали. Правда, умирали чаще всего от голода, от малярии, от лихорадки или другой тропической болезни.

Вход в хижину был занавешен куском дряхлой почерневшей парусины.

– Эй! Есть тут кто-нибудь?!

Выждав некоторое время после своего оклика, Дюбуа приоткрыл полог, держа наготове нож. Внутри все заросло пылью и паутиной, что свидетельствовало о том, что хозяин не появлялся тут много лет. Правда, войдя внутрь и приглядевшись, Жорж обнаружил-таки присутствие хозяина, однако понять, добрый это был человек или злой не представлялось возможным – он умер, и довольно давно, оставив от своего тела лишь груду костей, прикрытую полуистлевшими лоскутами одежды.

Жорж решил поселиться здесь, и первым делом принялся производить ревизию доставшегося ему наследства, отложив на потом погребение останков прежнего хозяина и наведение порядка в своем новом жилье. Дождь крупными каплями колотил по крыше, крытой сухими пальмовыми листьями, а внутри было сухо и даже, несмотря на запустение, вполне уютно. В хижине Дюбуа обнаружил немало интересных и полезных вещей. Прежде всего – кресало. Больше ему не придется питаться сырыми черепашьими яйцами, теперь можно будет развести огонь и приготовить нормальную еду – запечь на костре мясо черепахи или какой-нибудь иной добычи. Второй находке Жорж сначала порадовался, но тут же разочаровался в ней: он нашел мушкет, но ни пороха, ни пуль к нему обнаружить нигде не удалось. Кроме этого, имущество умершего хозяина составляли: заржавленная шпага, столь же заржавелый плотницкий топор, подзорная труба, несколько огарков свечей, трубка без табака, масляный фонарь без масла и ветхий, почти рассыпающийся в руках бортовой журнал. Он был весь исписан от корки до корки, а пергамент, довольно сильно поврежденный морской водой, практически истлел от перепада влажности и температур.

По всей видимости, почивший владелец этого «дворца» был англичанином. Дюбуа очень плохо читал по-английски, да и вообще недостаточно хорошо знал этот язык, хоть и научился некоторым словам от матросов-англичан. Поэтому немалых трудов ему стоило расшифровать эту запись, поскольку и почерк писавшего был не особо разборчив. Зато цифры на всех языках пишутся одинаково, поэтому кое-какую информацию Жорж для себя все-таки почерпнул. Самое главное, умерший оставил ему координаты острова. Теперь он точно знал, что находится на пятнадцати градусах, двенадцати минутах и тридцати секундах северной широты и шестидесяти семи градусах, тридцати шести минутах и восемнадцати секундах западной долготы. Последняя запись была датирована тринадцатым июня 1711 года, то есть со дня смерти хозяина хижины прошло без малого полтора года. Еще он выяснил, что человек, кости которого лежали перед ним, был капитаном бригантины «Дикая Орхидея», разбившейся во время шторма о рифы в двух милях от этого острова в октябре 1707 года, а сам капитан носил имя Роджер Уэллс. Спасшихся было трое, но товарищи Роджера умерли несколько раньше. Еще на подходе к хижине Жорж обратил внимание, что напротив входа, под пальмой, лежал очень большой плоский камень. Быть может, это могильная плита? Если у него хватит сил ее отодвинуть, там можно будет похоронить и останки несчастного Роджера.

Все еще откладывая на потом это печальное мероприятие, Жорж решил первым делом пойти к морю и поймать черепаху или наловить рыбы. А может быть, и того, и другого, чтобы отпраздновать новоселье и приготовить себе, наконец, горячий праздничный обед. К тому же его тянула на берег моря постоянно теплящаяся надежда увидеть на горизонте проходящий мимо корабль, и с этой целью он даже прихватил с собой подзорную трубу. Правда, разум твердил ему, что шансов на спасение практически нет никаких. Судя по всему, корабли обходят это место стороной, раз уж попавшим сюда пять лет назад троим морякам так и не удалось выбраться с проклятого острова. Жорж почти уже смирился с мыслью, что и его самого ожидает такой же печальный конец, который постиг его предшественников.

Ливень кончился, жаркое тропическое солнце поднимало от теплой земли к небу испарения, воздух в лесу был душен и насквозь пропитан влагой. Не доходя до самого берега, еще из зарослей взглянув в морскую даль, Дюбуа вдруг с радостью отметил, что его надежды на спасение оказались не напрасными. На горизонте он заметил сверкнувшие на солнце паруса. Сначала свежеиспеченный островитянин возликовал и, охваченный восторженным чувством нахлынувшего на него оптимизма, захотел привлечь к себе внимание капитана – развести дымовой костер или поднять что-то типа флага, хотя бы собственную рубаху. Но внутренний голос предостерегал его, заставляя проявить осторожность, поскольку судно и без того двигалось по направлению к острову. Очевидно, капитан намеревался сделать стоянку, чтобы наловить черепах или пополнить запасы пресной воды.

И, как выяснилось, Жорж поступил благоразумно, что не стал предпринимать никаких попыток обозначить свое присутствие, это спасло ему жизнь. Взглянув на приближающийся корабль через подзорную трубу, он тут же узнал его. Это была шхуна «Удача».

Глава 5

Долгий и утомительный перелет в заполненном до отказа тесном салоне эконом-класса, наконец, подходил к концу. Из динамиков полился мягкий бархатный голос бортпроводницы, сообщивший о том, что самолет идет на посадку и напомнивший о необходимости пристегнуть ремни и не вставать со своих мест. А встать с кресла, в котором из-за тесноты невозможно было даже как следует вытянуть ноги, становилось уже просто невтерпеж. Сергей повернулся к Марине:

– Если наше дело выгорит, обратно полетим хотя бы бизнес-классом.

– Ага. А на собственном самолете не хочешь?

– А почему бы нет?

В аэропорту города Виллемстада, где приземлился аэробус, Сергей с Мариной отстояли длинную очередь у транспортера и получили свой багаж. Взвалив на себя дорожные сумки и подхватив чемоданы, они отправились искать остановку общественного транспорта, на ходу отмахиваясь от назойливых мулатов-таксистов. Расспросив местных жителей, как добраться до ближайшей гостиницы, они дождались нужного автобуса и сели в него.

Отель носил громкое и длинное название: «The Plaza Hotel Curacao and Casino». Очутившись, наконец, в дешевом двухместном номере на девятом этаже, они оба в изнеможении рухнули на кровать.

– Уф-ф, ну и жара! – Марина провела предплечьем по потному лбу. – Сегодня ничего не будем искать, правда, Сереж?

– Конечно, лапунь.

– Слушай, – Марина приподнялась и посмотрела на Сергея сердитым взглядом. – Сколько раз тебя просила, не называть меня этим дурацким прозвищем.

– Хорошо, ла… то есть, любимая.

– Вот так-то.

Несколько минут Сергей молча лежал на кровати, глядя в потолок. Марина встала и принялась распаковывать вещи, раскладывать их по тумбочкам и убирать в стенной шкаф. Продолжая лежать, Сергей молча наблюдал за ней из-под полузакрытых век.

– Только знаешь что, – наконец произнес он. – Покажи мне еще раз на карте, куда завтра поплывем. Мне надо морально подготовиться.

– Не поплывем, а пойдем. Плавает…

– Знаю. Хорошо, куда мы завтра бросим кости.

Сергей поднялся и, покопавшись в одной из сумок, достал из нее GPS-навигатор. Открыв на экране карту, он протянул прибор Марине.

– Излагай.

– Смотри, вот это остров Кюрасао. Вот он Виллемстад. Мы сейчас находимся вот тут, правильно?

– Согласен.

– А нам надо… – Марина сняла с шеи цепочку с золотым медальоном и посмотрела на его обратную сторону. – Нам надо вот сюда, километров шестьдесят на северо-запад. Увеличь масштаб. Вот маленькое белое пятнышко – это остров.

– Ясно. А говорят, белых пятен на карте не осталось…

– Остров маленький, необитаемый, кому он нужен. Он вообще как мель обозначен.

– Понятно. Короче, на катере ходу часа два, а то и все два с половиной.

– Ну да. А что делать?

– А что если там вообще никакого острова нет?

– Какая разница. Искать все равно придется под водой.

– Погода бы не подвела. Не дай бог шторм, тогда и укрыться негде.

– Значит, будем молиться богу. И слушать прогноз. На завтра обещают ясно и безветренно. И до двадцати семи тепла.

– Красота! Тепло как летом!

Сергей снова плюхнулся на кровать и растянулся, раскинув руки, а Марина встала у окна и устремила задумчивый взгляд на морской пейзаж за ним.

– Мариш, а почему ты не хочешь распечатать карту? С бумажной было бы удобнее. Да и привычнее как-то.

– Я что, дура, по-твоему?

– Нет.

– Вот потому и не хочу.

– Понял. Значит, завтра с утра начнем поиски.

– Да, дорогой. А что будем делать сегодня? Сходим на пляж?

– Не знаю.

После многочасового перелета у Сергея не было желания чего-либо делать и, тем более, куда-нибудь ходить. Ныла спина и немного побаливала голова, хотелось если не спать, то хотя бы просто полежать с закрытыми глазами. Сергей закрыл их и снова открыл. Марина все еще стояла у окна, повернувшись в профиль. В контровом свете ее легкая блузка просвечивала насквозь. В таком ракурсе обворожительная фигурка девушки выглядела настолько притягательно и привлекательно, что Сергею невольно подумалось, что им будет чем сегодня заняться, не выходя из номера.

– Давай, пойдем на пляж, – Марина повернулась к нему, в ее голосе прозвучали капризные нотки. – На «банане» покатаемся или на кайте. Я еще ни разу не пробовала…

– Марин, мы же не развлекаться сюда приехали, – голос Сергея стал расстроенным и раздосадованным. – Да и на все эти развлекаловки у нас с тобой денег свободных нет.

– Да ладно, шучу я, – засмеялась Марина.

Она прилегла рядом с Сергеем на кровать и погладила его по волосам.

– Я все понимаю. Я же не всерьез предлагаю.

Он обнял девушку, привлек ее к себе и поцеловал в губы.

– Мы не развлекаться сюда приехали, – напомнила Марина, оторвавшись от его губ.

– А я и не развлекаюсь, я, между прочим, серьезно.

– Ах, вы, сударь серьезно!? Ну тогда я сначала в душ.

Глава 6

Шхуна медленно приближалась к острову на одних кливерах: очевидно Черная Борода опасался посадить корабль на рифы. Дюбуа укрылся в зарослях поближе к берегу и подальше от хижины. Он наблюдал за кораблем в подзорную трубу и молил бога, чтобы пираты, если и наткнутся на жилище Роджера Уэллса, не заметили бы там его, Жоржа, следов. Если они догадаются о присутствии на острове живого человека, то не успокоятся, пока не найдут его и не сделают мертвым. И поэтому ему предстоит прятаться, используя всю смекалку, на которую он только способен. Еще он благодарил бога за то, что тот пролил на землю дождь, который смыл его следы на песке возле берега.

На расстоянии примерно двух кабельтовых от острова шхуна остановилось, на ней подобрали все паруса и сбросили якорь. Через подзорную трубу Жорж прочитал на борту корабля его новое имя: вместо «La réussite» теперь значилось «Queen Anne’s Revenge».

От шхуны отвалил баркас. В нем к острову направлялось пятнадцать человек – двенадцать гребцов и трое пассажиров, среди которых был и сам Черная Борода. Дюбуа не придумал ничего лучшего, кроме как влезть на дерево неподалеку от берега и наблюдать за пиратами, чтобы не пропустить тот момент, когда они будут покидать остров. Спрятавшись в листве, он почувствовал себя в относительной безопасности и надеялся, что до темноты непрошенные гости избавят его от своего присутствия. Если они хотят только набрать пресной воды и настрелять дичи, то уберутся отсюда довольно скоро.

Но если они задумали креновать судно, то проторчат здесь не меньше недели. Правда, «Удача» – теперь уже бывшая «Удача», – совсем новый корабль, вряд ли ее днище настолько сильно обросло ракушками.

Примерно в десяти туазах от кромки прибоя гребцы убрали весла и, спрыгнув за борт, затащили баркас на берег. Черная Борода и те двое из его окружения сошли на землю, не замочив своих сапог. Предводителя пиратов сопровождали Израэль Хэндс и бывший боцман «Удачи» Пьер Жерар. Матросы извлекли из баркаса два огромных сундука. Каждый весил уж точно не меньше трехсот фунтов, их можно было нести только вчетвером.

Пираты оставили двух матросов сторожить баркас и наблюдать за шхуной. И подать сигнал в случае каких-либо форс-мажорных обстоятельств.

– Наберите пока пресной воды из ручья, – велел им Черная Борода.

Остальные двинулись в чащу леса, прихватив с собой сундуки. У Жоржа затекли все конечности, но он не решался размять их и даже боялся пошевелиться, чтобы не выдать себя. Из лесу доносились громкие голоса: пираты что-то шумно обсуждали. Однако разобрать, о чем они говорят, было очень трудно, да и говорили они в основном по-английски.

Постепенно голоса становились тише, превращаясь в неразборчивый гомон. Те двое, которым Черная Борода велел оставаться возле баркаса, наполнили пресной водой бочки и разлеглись на горячем песке.

– Черт побери, а неплохой приз мы взяли на Гваделупе! – один из пиратов подложил под голову руки и мечтательно уставился в небо.

– Да, неплохой, – согласился второй. – Два сундука золота, да еще побрякушки. И, главное, вовремя же мы успели. Ведь все это через день-другой должно было отправиться во Францию…

– Зря Черная Борода поменял кораблю название. «Удача» – было подходящее имя. Ведь удача пока сопутствует нам, а мы – джентльмены удачи…

– «Месть королевы Анны» – тоже неплохое имя. Теперь мы неуловимые мстители. У шхуны прекрасный ход, черта с два кто нас поймает! Меня смущает другое – какого дьявола мы не делим добычу, а прячем ее на этом чертовом острове?

– Не знаю. Начальству виднее. Черная Борода пообещал, что мы получим свою долю приза, а он всегда честен перед командой. Значит, так оно и будет. К тому же завтра в сорока милях отсюда мы начинаем караулить испанский караван с золотым песком. С нами все может случиться и с нашим кораблем тоже, а эти сокровища останутся целы.

– Ну что ж, сожри меня осьминог, может и в самом деле все правильно…

Помолчав немного, оба пирата задремали. Жорж смог, наконец, расслабиться, расправить затекшие руки и ноги и слегка размять спину.

Все ясно, подумал он. В этих громадных сундуках флибустьеры привезли награбленное добро. И чтоб не возить его с собой, решили где-нибудь закопать на черный день или до лучших времен, как это делает собака, зарывающая кость. Вроде как спрятать сокровища в сейфе. Многие пираты надеются со временем покончить с профессией морского разбойника и прожить остаток дней на состояние, добытое грабежом. Правда, далеко не всем это удается. Некоторые проматывают все до последнего лиара, едва оказавшись на берегу, иные втягиваются в пиратскую жизнь и уже не представляют себя вне ее. Но большинство заканчивают жизненный путь на дне океана, погибнув в бою, или на виселице, так и не успев воплотить в жизнь миролюбивые планы.

Тут Жорж почувствовал, что из лесу потянуло запахом дыма. Видимо, пришельцы развели там костер. Спустя какое-то время до него внезапно донесся громкий возглас множества голосов, выражавший не то восторг, не то испуг. Прошел еще час, и флибустьеры вернулись. Без сундуков. Из реплик, которые доносились до Жоржа, он разобрал: «Сокровища спрятаны надежно… (матросские идиоматические выражения). Там их не найдет ни одна собака!»

Черная Борода и два его помощника уселись в баркас, а матросы, ухватившись за борта, спихнули его в воду, потом забрались внутрь, расселись по банкам и, взявшись за весла, погребли к шхуне. Дюбуа слез с дерева лишь после того, как последний топсель пиратского корабля скрылся за горизонтом.

Наступил вечер, солнце почти зашло. Жорж поспешил к своей хижине, вернее к хижине покойного капитана Уэллса. Чем ближе он подходил, тем сильнее чувствовался запах теплой золы. Недоброе предчувствие охватило его и не напрасно. Хижина сгорела дотла: пираты сожгли ее вместе со всем содержимым. Из всего имущества бедного Роджера у Жоржа осталось только кресало, которое он сразу положил в карман, и подзорная труба.

Сумерки в этих краях длятся очень недолго, ночь наступает почти мгновенно. Вот и сейчас, не успел кончиться день, как кромешная темень окутала лес. Дюбуа нарубил своим длинным ножом веток и устроил себе лежанку прямо здесь, возле теплого еще пепелища. Что ж, думал он, засыпая, раз пираты лишили его жилья, они за это поплатятся. Он разгадает их тайну и отыщет место, где спрятаны сокровища. И если какой-нибудь проходящий корабль все-таки заберет его с этого острова, у него будет, чем заплатить за свое спасение. Даже более того – он сможет вернуться в Европу богатым человеком, купить себе собственный дом, жениться и жить долго и счастливо. Но для этого надо было отыскать пиратский тайник, это – во-первых. А во-вторых… Придет ли он, этот чертов корабль, который увезет его отсюда?

Утром, осмотрев пепелище, он окончательно убедился, что огонь уничтожил все. В золе нашелся только обгорелый топор без топорища и заступ без цевья. Тут Жоржу показалось, что кто-то смотрит на него. Обернувшись, он увидел череп капитана Роджера Уэллса. Череп был прибит гвоздями к пальме, к той самой, возле которой лежал камень, похожий на могильную плиту. Под черепом были прибиты две скрещенные кости. Сначала Дюбуа подумал, что надо пресечь эту кощунственную выходку пиратов и отдать капитану последний долг, предав его кости земле. Но потом он решил не торопиться, возможно, в этом заложен некий тайный смысл. А что если сундуки зарыты прямо здесь, под знаком Веселого Роджера?

Но закопать два громадных сундука и не оставить при этом следов невозможно. А никаких свидетельств раскопок вокруг совершенно не наблюдалось – ни холмика, ни поврежденной травы, ни горсточки свежевыкопанной земли. Значит, сокровища под плитой. Но сдвинуть ее не удалось ни на дюйм, даже используя длинную толстую палку в качестве рычага. А что если, промелькнула мысль у Жоржа, череп указывает направление? Судя по положению солнца, глазницы веселого Роджера смотрели на восток. «Ну что ж, – подумал наш несчастный островитянин, – времени на поиски у меня предостаточно». Прикинув, что пираты справились с захоронением клада примерно за два часа с небольшим, Дюбуа решил искать тайник на расстоянии часа пешего хода от сгоревшей хижины в восточном направлении. Надо сказать, хоть у Жоржа и не было часов, он по морской привычке с достаточной точностью умел определять время по положению солнца.

Незадачливый островитянин потратил на поиски почти весь день, исследовав каждый квадратный дюйм в округе, но так и не нашел никаких следов захоронения клада. Под вечер он устал до изнеможения, да и голод уже давно валил его с ног, поэтому он решил отложить поиски на следующий день. А сейчас первым делом – притащить с берега и зажарить на костре черепаху. Поймать медлительное пресмыкающееся – дело нехитрое. Чуть потруднее притащить ее к пепелищу. Жорж из предосторожности не хотел разводить огонь на берегу, чтобы не выдать себя, если вдруг пираты надумают вернуться. Из толстого сука он вырезал крепкое топорище, насадил на него обгорелый топор, нарубил достаточное количество дров и разложил костер прямо на том месте, где еще вчера стояла хижина Роджера Уэллса.

Сидеть у огня намного приятнее, чем в кромешной тьме. Когда дрова в костре жарко разгорелись, Жорж услышал за спиной какой-то странный звук. Не то скрип, не то скрежет, ему даже показалось, что звук издает череп Роджера. Обернувшись, он обнаружил странное и поразившее его явление – каменная плита под пальмой пришла в движение. Дюбуа ущипнул себя за ухо. Неужели он сходит с ума? Но плита явно поднималась. Она поднималась как крышка сундука, открывая вход в подземелье. Моряк перекрестился. Уж не дорога ли это прямо в ад? А из подземелья и впрямь струился красноватый свет как из горнила. Превозмогая страх, Жорж поднялся на ноги, сделал шаг и заглянул в образовавшуюся дыру. Там, в подземелье, была пещера. Каменная плита поднялась в вертикальное положение, а вниз, в пещеру вели ступени.

Любопытство моряка превысило страх, он решил заглянуть туда, в подземелье, и стал потихоньку спускаться по лестнице, всякий раз ожидая, что его вот-вот схватит черт и уволочет к себе в преисподнюю. Свод пещеры был выше человеческого роста, а вся она напоминала трюм корабля. Свет излучали сами стены. Здесь было прохладно, но не сыро. Дюбуа сразу увидел сундуки, оставленные пиратами. Но кроме них тут было еще немало других сундуков – даже не сундуков, а скорее каменных гробниц, хранилищ доверху наполненных золотыми и серебряными слитками, фигурками диковинных животных из драгоценных металлов и крупными драгоценными камнями. Дюбуа залюбовался на эту красоту и не заметил, как крышка люка – каменная плита – начала потихоньку опускаться. В самый последний момент ему удалось выбраться из подземелья, каменная глыба едва не прищемила его сапог.

Огонь в костре почти погас, только угольки продолжали потихоньку тлеть. Жорж подбросил в костер веток, пламя разгорелось, и плита снова пришла в движение. Так вот оно в чем дело: если на этом месте развести огонь, открывается вход в пещеру с сокровищами!

Теперь, когда Дюбуа владел тайной пиратов, он испытывал двойственное чувство. Радость, что может возвратиться на родину богатым человеком, и панический страх.

– Что же делать?! – произнес он вслух. – Ведь если пираты сюда возвратятся, чтобы проверить свои закрома или пополнить их, а они, по всей видимости, это сделают наверняка, то вполне могут обнаружить мое присутствие на острове. И тогда непременно разыщут меня и убьют. Причем, независимо от того, узнают ли, что я владею их тайной или нет.

Жорж решил обустроить себе жилье подальше от сгоревшей хижины и обязательно с видом на море, чтобы наблюдать за прибытием кораблей. Все время жить под открытым небом нельзя, надо построить себе хотя бы шалаш, но непременно так, чтобы с моря он был незаметен, а самому было бы удобно обозревать как можно больше пространства.