Текст книги "Знаки иного мира. Русское спиритуалистическое движение второй половины XIX – начала XX века"

Часть II
История русского спиритуализма

Глава 1
Знакомство русской публики со спиритуализмом (1853–1861)

В современной академической историографии история русского спиритуализма начинается с появления в России так называемого столоверчения. Столоверчение как практику можно рассматривать в трех разных аспектах – игровом, научном и религиозном. Игровой аспект этой практики не предполагал серьезного отношения участников к происходящему, практика рассматривалась ими как салонное развлечение, подобное игре в карты. Научный аспект практики позволял каждому попробовать себя в роли ученого – экспериментатора, проводящего опыты, которые вызывают необычные с точки зрения здравого смысла явления, и теоретика, рассуждающего об их причинах. Религиозный аспект столоверчения состоял в том, что в последнем усматривали одно из средств общения с духовным миром. Для истории спиритуализма как культурного феномена имеют значение все три аспекта, поскольку «сеансы» как особая форма организации спиритуалистической практики на протяжении всей истории движения служили удовлетворению чувственной, познавательной и религиозной потребности их участников.

Феномен столоверчения И. Ю. Виницкий характеризует как «трансфизический», или «экспериментальный», спиритуализм и, говоря о его специфике по отношению к предыдущим формам «рациональной мистики», отмечает его «позитивистский» и «демократический» характер[421]421
  См.: Виницкий И. Ю. Душа в «закрытом» обществе: Эпидемия столоверчения в России 1853–1855 годов // Новое литературное обозрение. 2009. № 6. С. 737.


[Закрыть]. Столоверчение как общедоступная практика действительно порывало с романтическим мистицизмом времен расцвета жанра готического романа, с одной стороны, и отстранялось от народного мистицизма, представленного в различных религиозных движениях и народных практиках. С точки зрения социальной репрезентации столоверчение удовлетворяло интересам мещанского сословия, отрицая значение аристократической преемственности и ставя в фокус внимания «опытную» составляющую столоверчения. В то время как для романтической философии определяющее значение имела субъективная сторона познания, подчеркивалась активная творческая сила человеческого воображения, столоверчение позиционировалось как «опытная», доступная чувственному познанию практика. По-видимому, именно «опытный» и «телесный» характер столоверчения показался сомнительным В. Ф. Одоевскому, советовавшему О. С. Павлищевой не искать в столоверчении средства общения с духовным миром:

Во всех разговорах с духами столов происходит не что другое, как умственный мираж прошедших событий, мыслей, слов – усложненный сопряжением понятий[422]422
  Турьян М. А. К вопросу о позитивистских воззрениях позднего В. Ф. Одоевского: Письма к О. С. Павлищевой и В. В. Дерикеру // Пушкин: Исследования и материалы. СПб.: Наука, 2003. T. XVI–XVII. С. 383 (письмо, датируемое «июль 1854 г. – начало 1860-х гг.»).


[Закрыть].

В то же время следует признать, что «объективация» религиозного познания, его «рутинизация» в рамках определенных научных процедур и практик произошла еще в 1830–1840-е годы: гипнотический транс как средство получения откровений из духовного мира использовался в магнетической практике еще и до появления столоверчения[423]423
  См.: Cahagnet L. A. Magėtisme: Arcanes de la vie future ėvoiės: ou, L’existence, la forme, les occupations de l’ame après sa ėparation du corps. Paris: Cahagnet, 1848.


[Закрыть]. Подлинно новаторской чертой столоверчения была не столько «сциентизация» религиозной практики, сколько коммуникация, исключающая наличие живого посредника в общении с духовным миром, – поэтому так оказались популярны своего рода «стенограммы» переговоров с «другой стороной», которые обычно серьезно цитировали те, кто рассматривал общение с духами с религиозной точки зрения[424]424
  Пример общения с духом из сочинения Жюля де Мирвиля «Пневматология» см.: Снегирев В. А. Спиритизм как религиозно-философская доктрина // Православный собеседник. 1871. Ч. 3. С. 46. Пример общения с духами представителей духовного сословия, относящийся к рассматриваемому периоду, см.: Сивков К. Стологадание в 1853 г. // Голос минувшего. 1917. № 1. С. 281.


[Закрыть]. Столоверчение как религиозная практика имело диалогический характер и подменяло человека устройством, обеспечивающим связь между воплощенным и развоплощенным духами.

Основную роль в процессе культурной трансляции практики столоверчения в Россию из стран Европы сыграла пресса – возможно, при молчаливом согласии со стороны министра внутренних дел (1853–1855) Дмитрия Гавриловича Бибикова (1792–1870)[425]425
  См.: Серков А. И. Русское масонство, 1731–2000: Энцикл. слов. М.: РОССПЭН, 2001. С. 1117.


[Закрыть], который, согласно позднему свидетельству П. А. Валуева, интересовался спиритуализмом и общался с умершим в Дрездене в 1865 году сыном[426]426
  См.: Дневник П. А. Валуева, министра внутренних дел: В 2 т. М.: Изд-во АН СССР, 1961. Т. 1: 1861–1864 гг. С. 310.


[Закрыть]. Первой русской публикацией о столоверчении на русском языке стала заметка от 15 апреля 1853 года в газете «Северная пчела», в которой пересказывалось содержание сообщения из бременской Allgemeine Zeitung («Общей газеты»). В публикации была обозначена возможная связь между столоверчением и магнетизмом: к примеру, для объяснения явления движения столов использованы привычные отечественному читателю понятия «цепи» и «флюида»[427]427
  Андрее<в> Д. Движущиеся столы // Северная пчела. 1853. 15 апр. № 82. С. 326. См. также: Смесь // Там же. 17 апр. № 86. С. 342 (сообщ. Р. Моля).


[Закрыть]. Ссылаясь на проведенные в редакции газеты опыты, автор публикации намекал на необходимость проведения научного исследования столоверчения, фактически уравняв опыты со столами и опыты животного магнетизма[428]428
  См.: Теплов В. Пчелка // Там же. 23 апр. № 88. С. 351. Стоит отметить, что в № 100 той же газеты была напечатана заметка, где приводилось мнение Берлинского магнетического общества, согласно которому движения столов могут быть объяснены при помощи концепций животного магнетизма.


[Закрыть]. Согласно заключению И. Ю. Виницкого, пик интереса к столоверчению пришелся на весну и лето 1853 года – в это время русская пресса активно обсуждала свидетельства о столоверчении и предлагала интерпретации: «топливом для общественного ажиотажа вокруг столов становились самые фантастические слухи»[429]429
  Виницкий И. Ю. Душа в «закрытом» обществе… С. 739. Существуют указания на проникновение практики столоверчения ранее 1853 года, однако в этом случае нельзя исключить ошибки рассказчика или желания показать, что в России спиритуализм получил распространение еще до его распространения в Европе; см.: Медиумический сеанс в 1852 г. в Петербурге // Ребус. 1911. № 23. С. 8; A Russian Spiritualist. The Growth of Spiritualism in Russia // Light. 1887. № 326. P. 148.


[Закрыть]; к примеру, «Северная пчела» дважды сообщала в разных публикациях о том, что темный цвет волос участников столоверчения может влиять на успешность опытов[430]430
  См.: Черепанов. О движущихся столах в Сибири // Северная пчела. 1853. 27 апр. № 91. С. 361; Заметки, выписки и корреспонденция Ф<аддея> Б<улгарина> // Там же. 1 мая. № 99. С. 393.


[Закрыть]. Из заметок этой газеты, активно публиковавшей материалы о столоверчении, следует специально отметить текст некоего Черепанова, который, по-видимому, первым в русской историографии связал столоверчение и религию. Согласно его свидетельству, ламы, «подобно египетским жрецам, не открывая постигнутых ими тайн природы», пользуются для обнаружения украденных вещей «маленьким четырехугольным столиком», который летит перед ламой, указывая сторону, в которой следует искать пропажу[431]431
  Черепанов. О движущихся столах в Сибири.


[Закрыть].

«Московские ведомости» сослались на книгу Жюля де Мирвиля (1802–1873) «Пневматология. О духах и об их флюидических проявлениях»[432]432
  См.: Московские ведомости. 1853. № 62. С. 638.


[Закрыть]. Мирвиль не считал практику столоверчения сколь-либо новой: к примеру, он указал на известное свидетельство Тертуллиана о «столах для предсказания» (mensae divinatore) и, таким образом, определил столоверчение как магическую практику вызова духов для получения информации из духовного мира[433]433
  См.: Mirville J. E. Pneumatologie: Des esprits et de leurs manifestations fluidiques. 3-me е́d. Paris: H. Vrayet de Surcy, 1854. P. 462.


[Закрыть]. С точки зрения Мирвиля, критически относившегося к спиритуализму, практика столоверчения доказывала существование невидимого духовного мира и тем самым ограничивала претензии сторонников материалистической интерпретации природы. В книге Мирвиля, выдержавшей к 1854 году три издания, было рассказано для европейской (в том числе и русской) франкоговорящей аудитории о некоторых событиях из истории американского спиритуализма и предложено рассматривать столоверчение как средство для предсказания будущего. Можно предполагать, что сочинение Мирвиля связало, по крайней мере для русскоязычных читателей, практику столоверчения и христианский контекст его интерпретации как практики общения с духовными существами.

Религиозная интерпретация столоверчения также получила значительную поддержку со стороны Православной церкви, прежде всего благодаря широкому распространению письма от 29 октября 1853 года митрополита Московского Филарета (Дроздова), опубликованного в журнале «Прибавления к изданию Творений Святых Отцев в русском переводе» (1843–1891)[434]434
  См.: [Филарет, митр. ]. О стологадании: [Выписка из письма от 29 окт. 1853 г.]. М.: Тип. В. Готье, 1853. (Из Прибавлений к изданию Творений святых отцев в русском переводе… 1853. Т. 21–22. Ч. 12).


[Закрыть]. В лице духовного автора Церковь учила, что во многих случаях столоверчение является разновидностью самообмана, поэтому следует относить общение с «духами» посредством столиков к категории «суеверия». С другой стороны, митрополит Филарет признавал, что некоторые явления на сеансах могут быть объяснены как действия злых духов. По этой причине он прочитал с амвона Успенского собора в 1853 году проповедь, в которой специально коснулся вопроса о «верчении столов»[435]435
  Сивков К. Стологадание в 1853 г. С. 280.


[Закрыть]. Фактически католическая и православная ортодоксия предлагали рассматривать столоверчение как разновидность магии и, признавая столоверчение средством коммуникации с духовным миром, способствовали легитимации столоверчения как религиозной практики.

Практика столоверчения имела еще одно «религиозное» измерение – многие из экспериментаторов отрицали существование «невидимых духов», но допускали возможность действия «неизвестной силы». «Неизвестная сила» служила средством различения двух групп исследователей, которых, согласно словам профессора физики Московского государственного университета Михаила Федоровича Спасского (1809–1859), уже к маю 1853 года было принято называть «верующими и скептиками»[436]436
  Спасский М. Ф. Письмо к редактору врачебного журнала // Москвитянин. 1853. [Т. 3]. Июнь. Кн. 2. № 12. С. 105. Позиция физика М. Ф. Спасского выражала взгляды «скептиков». Первым скептическую интерпретацию, автор которой предполагал объяснить движение стола законами механики, предложил преподаватель физики Федор Федорович Эвальд (1813–1879); см.: Северная пчела. 1853. 27 апр. № 91. С. 362; подобное объяснение см. также: Ведомости Санкт-Петербургской городской полиции. 1853. 1 мая.


[Закрыть]. Этот риторический прием, использованный по отношению к столоверчению, сыграет в 1870-е годы ключевую эвристическую роль в полемике русских спиритуалистов с представителями «официальной» науки. Спиритуалисты регулярно прибегали к использовавшимся еще в 1850-е годы приемам полемики «верующих», начиная с цитирования фразы из сочинения Уильяма Шекспира «Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам» и заканчивая утверждением о том, что всякое научное открытие встречает изначально сопротивление научного сообщества[437]437
  См.: Заметки, выписки и корреспонденция Ф<аддея> Б<улгарина> // Северная пчела. 1853. 29 апр. № 93. С. 369. Со стороны академии позицию «верующих» занял профессор сельского хозяйства Санкт-Петербургского университета Степан Михайлович Усов (1797–1859).


[Закрыть]. Кроме того, для спиритуалистов защитники животного магнетизма становились союзниками, поскольку они допускали существование неизвестной «силы X», которая в конечном счете рассматривалась спиритуалистами как одна из способностей или свойств души.

С точки зрения представителей академической науки, и вера в «духов», и вера в «силу» были свидетельством мистицизма «верующих». Местом рождения столоверчения как практики его критики считали Соединенные Штаты Северной Америки, которая определялась как страна одновременно предприимчивых и легковерных людей. Уже к июню 1853 года столоверчение как практика, если судить по переводу одной из публикаций Леона Фуко, стало ассоциироваться с деятельностью одной из «новых религиозных сект»: «tapers, стукал, основанной в 1849 году»[438]438
  Современные известия. Заграничные // Москвитянин. 1853. [Т. 3]. Июнь. Кн. 1. № 11. С. 60.


[Закрыть].

Указывая, что «секта» основана тремя сестрами Фокс, которые «приписывают себе власть вызывать тени умерших», Фуко характеризовал ее как еще одно из проявлений американского духа, склонного к религиозно-мотивированным социально-политическим инновациям:

Американские духи не только отвечают на вопросы, но и еще заставляют плясать столы, что американцы называют table-moving, а переимчивые немцы прозвали Tischrucken. Прирейнские положительные умы сейчас поняли шарлатанизм вызывания духов, но в движении столов искали причины более естественной и, приписав это движение влиянию животного магнетизма, начали делать опыты[439]439
  Там же. С. 62.


[Закрыть].

Именно журнал «Москвитянин», связавший столоверчение со спиритуализмом в Соединенных Штатах Северной Америки, первым предложил рассматривать эту практику как специфическую для спиритуалистического движения. Появление нового религиозного движения авторы связывали с «электробиологическими опытами профессора Дарлинга»[440]440
  См.: Electrical Psychology, or, The Electrical Philosophy of Mental Impressions, Including a New Philosophy of Sleep and of Consciousness: From the Works of Rev. J. B. D[ods] and Prof. J. S. Grimes / Revised and Edited by H. G. Darling. London: John J. Griffin and Company, 1851.


[Закрыть], который считал, что «электричество служит посредником в сообщениях мира видимого с миром невидимым и духа с веществом»[441]441
  Современные известия. Заграничные: Секта стукал в Америке // Москвитянин. 1853. [Т. 3]. Июнь. Кн. 2. № 12. С. 75.


[Закрыть].

История о развитии спиритуализма в Америке и Англии, изложенная в «Москвитянине», с содержательной точки зрения представляла пересказ книги Генри Спайсера «Видения и звуки» (1853)[442]442
  См.: Spicer H. Sights and Sounds: The Mystery of the Day: Comprising an Entire History of the American «Spirit» Manifestations. London: T. Bosworth, 1853.


[Закрыть]. Нарратив «Москвитянина» одновременно высмеивал новую секту и в то же время намекал на ее опасность для общества – впоследствии именно такая двойственная оценка спиритуализма как опасного и в то же самое время достойного юмора явления[443]443
  См.: Сушков Н. В. Движущиеся столы: Пустячок в 1 д. М.: Унив. тип., 1853. См. критическую рецензию: Москвитянин. 1853. [Т. 4]. Июль. Кн. 2. № 14. С. 21–24. В дальнейшем спиритуализм регулярно становился предметом высмеивания в театре; см., например: Антонов В. Психопатки, или Что баба, то устав: Комедия-фарс в 2 д. СПб.: Тип. С. Муллер и И. Богельман, 1889.


[Закрыть] сохранится во всех критических и обычно не происходящих из церковной среды публикациях о спиритуализме. В той же публикации впервые в известной русской историографии литературе появляется слово «медиум»:

Число посредников между человеком и духами, media, как называют их в Америке, размножилось там тысячами[444]444
  Москвитянин. С. 76.


[Закрыть].

Стоит отметить, что слово «спиритуалист» стало использоваться применительно к практикующим «столоверчение» уже к июлю 1854 года, о чем можно судить по письму Василия Васильевича Дерикера к В. Ф. Одоевскому:

Как природные материалисты, они (ученые-физики. – В. Р.) обыкновенно самоуверенно нападают на спиритуалистов-духовидцев и, не признавая естественно возможным ничего, кроме материяльных и чисто механических явлений, через это слишком ограничивают саму материю – механизм. Столы вертятся, в этом нет сомнения. Столами пишут, даже прекрасно пишут, как мы знаем[445]445
  Турьян М. А. К вопросу о позитивистских воззрениях позднего В. Ф. Одоевского: Письма к О. С. Павлищевой и В. В. Дерикеру // Пушкин: Исследования и материалы. СПб.: Наука, 2003. T. XVI–XVII. С. 394.


[Закрыть].

Редакция журнала «Москвитянин» также указала на один из первых примеров использования стола как средства получения фактической информации о присутствующих лицах и явлениях. Именно такая информация впоследствии считалась спиритуалистами свидетельством разумности сущности, находящейся «по ту сторону». Штабс-лекарь Миняев в № 23 «Ставропольских губернских ведомостей» за 1853 год указывал, что стол отвечает на задаваемые ему вопросы. Хотя сам автор считал, что занятие столоверчением, скорее, вредит здоровью, и не советовал им заниматься, оставив это дело ученым, редакция «Москвитянина» интерпретировала эту публикацию как знак скорого появления в России новой секты «стукалов»[446]446
  Из Ставрополя: (Ясновидение движущихся столов) // Москвитянин. 1853. [Т. 4]. Июль. Кн. 2. № 14. С. 124.


[Закрыть]. И впоследствии «Москвитянин», отмечая «успехи» столов в написании «посмертных сочинений» и «замогильных записок» от лица недавно умерших великих литераторов, замечал, что столы «угадывают, предсказывают, вызывают духов не хуже древних магов и кудесника Калиостро»[447]447
  Заграничные известия // Там же. [Т. 6]. Нояб. Кн. 1. № 21. С. 7.


[Закрыть].

Интерес отечественной журналистики к столоверчению сохранился в публичной сфере по меньшей мере до середины 1856 года, когда на «движущиеся столы» обратил внимание «Современник»[448]448
  См.: Литтре Е. Движущиеся столы и говорящие духи: Ст. // Современник. 1856. № 7. С. 24–47.


[Закрыть]. Со второй половины 1850-х годов массовая пресса стигматизировала столоверчение как «нравственную болезнь»[449]449
  Фельетон: Письмо Гумбольдта к Жобару // Санкт-Петербургские ведомости. 1857. 11 янв. № 9. С. 42.


[Закрыть], указывая, что она распространяется в том числе и, казалось бы, среди прагматически настроенных и образованных членов общества: в частности, обсуждался случай французского литографа Марселина Жобара (1792–1861).

Распространение спиритуализма в 1850-е годы получило негативную оценку со стороны более поздних спиритуалистов-исследователей, которые, по крайней мере на словах, критически относились к столоверчению как средству общения с духами. По словам Н. П. Вагнера, спиритуализм в то время существовал на уровне «редких», «одиночных» кружков, которые производили «псевдо-ревеляции» и являлись «чудовищным сектаторским заблуждением, которое сродни суеверию»[450]450
  Вагнер Н. П. Медиумизм // Ребус. 1907. № 18–19. С. 3.


[Закрыть].

По большей части до нас не дошло никакого серьезного материала, позволяющего судить о содержании упомянутых Н. П. Вагнером «ревеляций», хотя и известно, что интерес к религиозной стороне спиритуализма проявляли различные известные деятели культуры того времени – например, Федор Иванович Тютчев (1803–1873), регулярно общавшийся через медиума с духом Константина Черкасского[451]451
  Полонский А. Мистика в жизни и мистицизм в творчестве Федора Тютчева // Russian Literature. 2003. Vol. 54. № 4. С. 513.


[Закрыть], и математик Михаил Васильевич Остроградский (1801–1862), исписавший, по словам А. М. Бутлерова, «тетрадь in folio, часть которой заключает математическую работу ученого, а другая вся исписана планшеткою»[452]452
  Бутлеров А. М. Русский математик Остроградский как спиритуалист // Бутлеров А. М. Статьи по медиумизму: С фототип. портр. авт. и Воспоминанием об А. М. Бутлерове Н. П. Вагнера. СПб.: А. Н. Аксаков, 1889. С. 419; A Russian Spiritualist. The Growth of Spiritualism in Russia // Light. 1887. № 326. P. 148.


[Закрыть].

Интерес к столоверчению был фундирован, по всей видимости, теми или иными философскими воззрениями: к примеру, «философию Ф. И. Тютчева выводят из шелленгианского трансцендентального идеализма, некогда столь чтимого в кружке московских „любомудров“»[453]453
  Вайман С. Т. Художественная оригинальность Ф. И. Тютчева // Проблема целостности литературного произведения: [Сб. ст.]. Воронеж: Б. и., 1976. С. 6.


[Закрыть].

Спиритуализм – в этом отношении – можно рассматривать не просто как «увлечение» опытной практикой, но как средство доказательства определенной спиритуалистической философии, утверждавшей присутствие в мире природы духовных сущностей.

Если говорить о социальной базе распространения нового движения, в русской историографии утвердилась точка зрения о безусловном доминировании дворянства – последнее объясняется прежде всего преемственностью некоторых практик спиритуализма от практики животного магнетизма, распространенной в дворянской среде. Еще К. Сивков указал, что преимущественно столоверчение получило распространение в «аристократических кругах»: к примеру, графиня Евдокия Петровна Ростопчина (1812–1858) считалась «сильным медиумом»[454]454
  Сивков К. Стологадание в 1853 г. С. 280.


[Закрыть].

Известный пример организации спиритуалистической практики представляет деятельность лиц, собиравшихся на квартире Павла Воиновича Нащокина «в течении зимы 1853 и начала 1854 года» и общавшихся с духами «посредством столиков и тарелок, с укрепленными на них карандашами»[455]455
  В. И. Даль и П. В. Нащокин: Очерк / Сообщ. Н. В. Берг // Русская старина. 1880. № 7. С. 615.


[Закрыть].

Согласно свидетельству Николая Васильевича Берга (1823–1884), в конце 1853 года на встречах, организованных П. В. Нащокиным, был нарисован – от лица Карла Павловича Брюллова (1822–1852) – «рисунок итальянского бандита на скале». Все полученные сообщения, согласно Н. В. Бергу, впоследствии были уничтожены П. В. Нащокиным, который принял точку зрения Православной церкви на демоническую природу духов. Согласно более позднему свидетельству Н. П. Вагнера, наиболее распространенным способом общения с духами в 1850-е годы было

писание карандашом, вделанным в дощечку, на которую накладывались руки медиума, или просто вставленным в просверленный край тарелки, которая двигалась двумя или тремя лицами, составлявшими медиумический кружок[456]456
  Вагнер Н. П. Медиумизм // Ребус. 1907. № 18–19. С. 3.


[Закрыть].

Другой пример общения с духами дают заседания, организованные при покровительстве императрицы Александры Федоровны (1798–1860), живо интересовавшейся «темной» стороной природы и хорошо знакомой с традицией готической литературы XIX века. Первое упоминание о «столоверчении» в кругу императорской семьи относится к 29 сентября 1853 года, причем, согласно Анне Федоровне Тютчевой (1829–1889), активно пропагандировавший новую практику Сергей Егорович Кушелев (1821–1890)[457]457
  См.: Снытко Н. В. Примечания в публ.: Письма А. Ф. Тютчевой к князю П. А. Вяземскому // Российский Архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII–XX вв.: [Альм.]. М.: Студия ТРИТЭ; Рос. Архив, 1994. [Т.] V. С. 121.


[Закрыть] увидел в нем «новое откровение Святого Духа»[458]458
  Тютчева А. Ф. При дворе двух императоров: Воспоминания и фрагм. дневников фрейлины двора Николая I и Александра II. М.: Мысль, 1990. С. 28.


[Закрыть]. Такая «милленалистская» интерпретация столоверчения впервые размещает эту практику в рамках христианской герменевтической традиции Третьего Завета. Хотя религиозная интерпретация практики не пользовалась в кругу императорской семьи и ее ближайшего окружения большим успехом, известно, что к сообщениям из духовного мира некоторые ее члены относились с большим интересом: в аристократической среде столоверчение стало еще одним приемом взаимодействия с духовным миром, продолжая традицию общения с духами посредством практики животного магнетизма. К примеру, великая княгиня Александра Иосифовна (1830–1911) осенью 1856 года магнетизировала Марию Сергеевну Анненкову (1837–1924): та

впадала в состояние сомнамбулизма, во время которого ей бывали откровения из сверхчувственного мира; она видела сонмы небесных сил, впадала в экстаз, вступала в сношения с духами[459]459
  Тютчева А. Ф. При дворе двух императоров. С. 85.


[Закрыть].

Еще один детально изученный и хорошо задокументированный благодаря переписке пример представляет семейство Аксаковых, которые в 1853 году весьма активно занимались столоверчением, с одной стороны, как салонной практикой, с другой – как поводом для серьезного исследования. На основании многочисленных опытов Константин Сергеевич Аксаков написал сочинение «О так называемом чудесном, или сверхъестественном», которое резюмировал следующим образом:

Вообще же, весь этот необъятный мир чувственной силы – есть мир темный, и предаваться ему – значит отдавать себя чувственности, материи. Путь человека есть иной – путь духа, сознательный и ясный. В это великое ведение темной силы не стоит простого силлогизма – малейшего отблеска сознательной мысли, малейшей искры того духовного мира, где горит свет Разума и Премудрости, свет Свободы и Бессмертия[460]460
  ИРЛИ. Ф. 3. Оп. 7. № 24. Л. 53–53 об. Цит. по: Дмитриев А. П. Н. П. Гиляров-Платонов и русская литература 1850–1880-х годов: Дис. … д-ра филол. наук. СПб., 2019. Т. 1. С. 464.


[Закрыть].

Уместно отметить, что этот пример – как и многие иные в рассматриваемое время – трудно вписать в историю спиритуализма как религиозного движения, поскольку сами практики совершенно не были убеждены в том, что получают сообщения от духов. Н. И. Ушаков указывал, что практика получения предсказаний посредством «движущихся столов» была распространена среди русских военных в Крымскую войну. Он приводил пример военного инженера и инженер-генерала Карла Андреевича Шильдера (1786–1854), который «до того увлекся этим, что перед самою войною перешел из лютеранской религии в православие»[461]461
  Ушаков Н. И. Записки очевидца о войне России против Турции и западных держав // Девятнадцатый век: Ист. сб., издаваемый П. Бартеневым (изд. «Рус. архива»). М.: Тип. Ф. Иогансон, 1872. Кн. 2. С. 94.


[Закрыть].

По словам Н. И. Ушакова, Шильдер был убежден духом Александра I в том, что Крымская кампания закончится для русской стороны благополучно. Как позднее утверждал участник этой войны, известный спиритуалист князь Эмиль Витгенштейн, именно вера в духов способствовала развитию фатализма Шильдера и в конечном счете стала причиной его гибели[462]462
  См.: Wittgenstein E. Prince Wittgenstein on Untrustworthy Medial Predictions // The Spiritualist. 1878. № 26. P. 305.


[Закрыть].

По мнению И. Ю. Виницкого,

к середине 1850-х годов уже появляются «серьезные» кружки со своими медиумами (чаще всего молодыми женщинами), идеологией (чаще всего основанной на различных модификациях месмеризма и сведенборговской теософии), регулярными заседаниями и канцеляриями (например, кружок В. И. Даля в Нижнем Новгороде)[463]463
  Виницкий И. Ю. Душа в «закрытом» обществе… С. 741.


[Закрыть].

«Кружок В. И. Даля» действительно был одним из самых известных подобного рода объединений, однако оставшихся сведений о его деятельности недостаточно, чтобы судить о религиозной стороне получаемых в кружке «сообщений». Владимир Иванович Даль (1801–1872), заинтересовавшийся в 1840-е годы учением Сведенборга[464]464
  См.: Мельников П. Воспоминания о Владимире Ивановиче Дале // Русский вестник. 1873. № 3. С. 321.


[Закрыть], обратился к спиритуализму после переезда в Нижний Новгород[465]465
  См.: В. И. Даль и П. В. Нащокин… С. 613–616.


[Закрыть]. Согласно свидетельству Н. В. Берга, кружок собирался регулярно и завел собственную «канцелярию», которая предполагала ведение протокола сеанса и последующее подтверждение самоличности духа посредством наведения справок. Н. В. Берг также рассказывает об истории с янтарными четками, которая представляет собой пример популярного спиритуалистического нарратива о «приносе» духами вещей на сеансы.

В источниках существуют разночтения в понимании того, кто именно был медиумом в этом кружке. Я. К. Грот, ссылаясь на слова самого В. И. Даля, приводит знаменитую историю о негативном вердикте («болтовня пьяных казаков на базаре») духа Жуковского его стихам:

Живя в Новгороде, он (В. И. Даль. – В. Р.) пристрастился к спиритизму. Там была девица хорошего семейства, которая служила ему медиумом для общения с духами. Обыкновенно дело начиналось вопросом, обращенным к невидимым собеседникам, которые могли находиться в той же комнате: «Кто тут есть?» Однажды ответом было: «Жуковский»[466]466
  Грот Я. К. Воспоминание о В. И. Дале: (с извлечениями из его писем); Воспоминание о П. П. Пекарском. [СПб. ]: Тип. Имп. Акад. наук, [1873]. С. 7–8.


[Закрыть].

По мнению же Н. В. Берга, В. И. Даль проводил опыты «при посредстве одной маленькой девочки мещанского происхождения, очень плохо образованной и неразвитой»[467]467
  В. И. Даль и П. В. Нащокин… С. 613.


[Закрыть].

Возможно, медиумом была дочь Павла Лонгиновича Бетлинга (1817–?)[468]468
  См.: Бетлинг П. Из воспоминаний старого магнетизера // Ребус. 1892. № 18. С. 188–190.


[Закрыть], возможно – его жена, на которую он указывает в более поздней публикации, а также кто-то из прислуги[469]469
  См.: Бетлинг П. О вещих снах лиц, способных к сомнамбулизму // Ребус. 1893. № 14. С. 150; Он же. Нежданное знакомство мое с магнетизмом и медиумические опыты с Владимиром Ивановичем Далем // Ребус. 1901. № 12. С. 121.


[Закрыть].

В конечном счете говорить о «кружке В. И. Даля», на мой взгляд, в принципе затруднительно – скорее, опираясь на имеющиеся свидетельства, надо говорить о «кружке П. Л. Бетлинга», в котором работали разные медиумы и в деятельности которого активное участие принимал В. И. Даль. Имеет смысл отметить, что, по всей вероятности, и сам В. И. Даль не считал возможным называть общение с духами «столоверчением», рассматривая это явление как «вошедшее в новейшее время в обычай месмерическое или магнетическое сообщение бездушным предметам самодвижной силы»[470]470
  Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка. 2-е изд., испр. и значит. умнож. по рукоп. авт. Т. 4. СПб.; М.: М. О. Вольф, 1882. С. 337.


[Закрыть].

Фактически сегодня нельзя ничего сказать о собственно спиритуалистических воззрениях В. И. Даля, если таковые и были; по свидетельству П. Л. Бетлинга, он не называл себя «спиритом»[471]471
  Бетлинг П. Нежданное знакомство мое с магнетизмом и медиумические опыты с Владимиром Ивановичем Далем. С. 122.


[Закрыть].