Электронная библиотека » Всеволод Алферов » » онлайн чтение - страница 9

Текст книги "Мгла над миром"


  • Текст добавлен: 14 мая 2019, 11:21


Автор книги: Всеволод Алферов


Жанр: Боевое фэнтези, Фэнтези


Возрастные ограничения: +12

сообщить о неприемлемом содержимом

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Шрифт:
- 100% +

Купец явился, когда маг бросил кости и рассматривал выпавшие иероглифы. Застыл в дверях – «Неужели думает, что я гадаю, как деревенская бабка?» – а затем решительно вышел на свет и навис над Ханнаном.

– Ну и что говорит твой Верховный?

– Не так быстро, – досадливо отозвался маг. – Я как раз собирался одолжить у тебя коляску.

– Для чего?

– Посылать Зов под носом Искалеченных глупо и опасно. Я отправлюсь к последнему костру Арсилы. Это достаточно далеко от города.

– Так за чем дело стало? Я с тобой!

– Зачем?

– Если я не могу ничего сам, то хоть погляжу, как действуют другие, – отрезал купец. – Создает такую… иллюзию деятельности.

Он уже не слушал Ханнана, отправившись отдавать распоряжения, его голос эхом отдавался меж каменных стен. Магу оставалось лишь смириться и идти следом – собирать все необходимое.

Когда дорога вырвалась из плена улиц, а звуки города остались позади, купец нарушил молчание:

– Чего нам ждать от разговора?

– Нам? – Чародей усмехнулся. – Не знаю. И вправду не знаю. Честно признаться, это действует на нервы.

– Что именно?

– Я неплохой маг. – Ханнан пожал плечами, глядя на волнистую линию холмов на горизонте. – Будь я в Круге, я думаю, занял бы высокое место: смотритель Зала Костра… может быть, глава обители. Да, я работаю на Верховного, потому что так приношу больше пользы. Но я привык быть магом. Я не могу сидеть, сложа руки, неспособный наколдовать даже огня в очаге. И перебирать варианты, один безумнее другого, потому что я один и бессилен. Я не лазутчик. Не воин, не убийца. Я чувствую себя деревенским олухом. Это… непривычно.

– Ну, это не самое страшное. – Такани вытер пот со лба. – Я начал бы бояться, если б ты возомнил себя воином и полез на рожон.

Ветер сменил направление, и коляску накрыла поднятая телохранителями пыль. Ханнан закашлялся и махнул рукой, показывая, что разговор окончен.

На холме, откуда отправилась в странствие по царству теней Арсила, все было по-прежнему. Некогда у семьи наставника был небольшой склеп за Домом Смерти, украшенный мозаикой и укрытый ветвями кедров. Урны с прахом предков, должно быть, были давно уж переплавлены, а в склепе воцарился род безвестного торгаша. Такани сподобился посадить на вершине пару акаций и поставить плиту, призывавшую помянуть имя умершей.

Раскрыв сумку, Ханнан начал выгружать свое добро. Кусок обсидиана, флягу с водой, кисть винограда… Такани с любопытством за ним наблюдал.

– Это все зачем? – не выдержал он, когда маг достал кинжал и начал чертить по дерну неровный круг.

– Между нами и столицей сотни схенов пути, – ответил Ханнан. – Верховному проще послать Зов: он в столичной обители, под рукой резервуары силы и несколько потоков переплетены, чтобы черпать из них. Мне придется забирать силу из окрестных мест. Нужны вещи, на чем ее можно сосредоточить.

Толстяк покряхтел, но пояснить не просил.

– Я думал, вы разговариваете на любом расстоянии, – проворчал он.

– Передаем послания от обители к обители. Или берем все необходимое с собой. Не забывай, в Сакаре я торговец, у меня нет ничего, за что можно зацепиться.

Ханнан закончил оба круга, внешний и внутренний. Провел линии, по которым сила должна течь от одного к другому. Взглянул на солнце, располагая предметы по сторонам света.

– Сказал бы, я бы прихватил с собой компас, – заметил Такани.

– Мне он не нужен. Это все приблизительно, – подняв взгляд на купца, Ханнан постучал пальцем по виску. – Магия здесь. Ритуалы нужны, когда головы не хватает. Помогает сосредоточиться.

Наконец с приготовлениями было покончено.

– Будет скучно, – предупредил Ханнан. – Я сяду в круг, закрою глаза и буду молчать около полузвона. Со слугами тебе будет веселее.

Он бросил взгляд на дорогу, где возница оживленно трепался с чернокожими верзилами.

– Ну уж нет! Я лучше подожду.

– Тогда сиди тихо и не мешай.

Чародею всегда казалось, что у разума словно есть свои мускулы. Как тело, стоит дать ему волю, повторяет заученные движения, так и сила привычно забурлила, стоило ему сделать пару дыхательных упражнений. Воззвания к владыкам стихий и их царствам он произносил мысленно – не хватало еще вопроса Такани: неужто маги тоже поклоняются богам?

Поток, берущий исток из царства земли Ростáу, сменил направление, прошел через оставленную на земле гроздь винограда. Сила потекла по начерченным в дерне линиям, точно вода по акведуку. С царствами вод и воздуха также не возникло трудностей. Родной для Ханнана огонь пришлось буквально собирать по крупицам, однако вскоре и кусок обсидиана начал лучиться перед внутренним взором мага.

Собрав всю силу и как можно точнее представив старика, чародей прокричал (если мысль можно уподобить крику): «Газван, ученик Лáмеха, ученика Хирáма!» Тишина. «Отзовись, Газван!», «Газван сар-Махд, Первый-в-Круге и Верховный маг, отзовись!».

Тишина…

Маг выкрикивал имена снова и снова, так что кричи он на самом деле – давно уж сорвал бы голос. Он собирал силу вновь и повторял попытки, тратил минуту за минутой, дополняя и насыщая образ Верховного, но все впустую. Когда все закончилось, он не понял. Очнулся маг от воды, брызнувшей ему в лицо, она склеила ресницы, попала в нос, и чародей чихнул.

Такани стоял над ним, вытряхивая последние капли воды из фляги и намереваясь сделать что-то посерьезнее.

– Ты… – Ханнан закашлялся. – Ты дурак, – наконец проговорил он. – Эта фляжка была фокусом… тебя могло разорвать в клочья.

– Ты валялся без сознания минуту или две, пока я не решил действовать, – надулся торговец.

– Твое счастье. Иначе нечего было бы даже бросить в костер.

Ханнан еще раз чихнул, потряс головой и начал тяжело подниматься.

– Разговор пошел не в ту степь?

– Разговора не было, – огрызнулся чародей. – Я не смог дозваться. В обителях мы используем особые приборы: они помогают собирать силу и направлять лучом. Есть зеркала, сделанные из одного куска металла, настроенные на связь друг с другом. Можно даже личную вещь использовать. У меня же ничего нет… Ничего!

– Ну-ну, не кипятись. – Такани помолчал, глядя, как маг собирает вещи. – Ты говорил, он выходит с тобой на связь.

– Да, но действовать нужно сейчас. Мы не можем сидеть и ждать, пока Искалеченные придут по мою душу. И по твою заодно.

Купец терпеливо ждал, пока чародей успокоится. Подняв с земли кисть винограда, он оторвал ягоду, подбросил на ладони и отправил в рот.

– Все это связано с обителью, – уже тише сказал Ханнан. – Из всех вариантов только этот имеет смысл. С бывшей обителью и храмом на ее месте.

– Почему?

– Потому что Сакар захирел и зачах. Ты сам это признаешь. Что осталось неизменным все эти годы? Крепость владыки и старая обитель. Даже крепость использовали как загородное поместье.

Они спускались с холма. Такани осторожно ступал по неровной земле, придерживая хлопающие на ветру полы кафтана. Но слушал внимательно.

– Только так сходится, – заключил Ханнан. – Главному жрецу вахуритов незачем перебираться в глушь. Да и Круг мог открыть обитель в другом городе, где не пролилась кровь и нет старой вражды. Если только дело не в самом месте.

– И слава богам. – Такани смешно переваливался на толстых ногах. Ханнан сжалился над ним и подал руку, от которой купец, поморщившись, отказался. – Иначе здесь никогда ничего не изменится. Что ты будешь делать?

– Поброжу вокруг храма. Попробую понять, в чем тут дело.

– Хорошо. А я тем временем потолкую с Советом Достойных. Пора им знать, кто эти Искалеченные.

– Потом, – Ханнан машинально кивнул, думая о своем, – нужно самому поискать того, другого мага. И понять, нет ли в городе кого еще.

На пару минут купец сосредоточился на том, как спустить с холма свою грузную тушу. Наконец он напомнил:

– Есть еще закавыка. Дочка Арсилы.

– Побойся богов, – раздраженно ответил маг. – Ты не можешь выбросить ее на улицу!

– Ты сам говорил, что без обучения она наделает бед!

– Это будет нескоро. Нужны месяцы, чтобы сила восстановилась.

– Маски узнают в ней мага уже сейчас. Она не ты – не умеет прятаться.

Они остановились, и Такани наставил на чародея пухлый палец, требуя ответа.

– Боги, как ты не понимаешь? Я не могу… Правда. Я задолжал и старику, и их семье. Их нищета, смерть Арсилы – все это из-за меня… Я не могу. Это искупление, своего рода…

Купец помалкивал, давая магу полностью запутаться.

– А потом ты говоришь, что я дурак, – заключил он и сплюнул. – Искупления не существует. Ты не на базаре: сюда одну гирьку, сюда другую, и что перевесит. Впрочем, делай как знаешь…

Не оборачиваясь, он пошел прочь. Вздохнув, Ханнан начал спускаться следом.

Вечерняя степь дышала жаром. Отсюда Сакар казался уродливым наростом, выросшим на горизонте, – он уже откусил половину солнца и медленно заглатывал его по мере того, как вечер клонился к ночи.

– Захи меня заест за девочку, – пожаловался Такани. Ханнан невнятно промычал ему в ответ. – Он будет укоризненно вздыхать и говорить, говорить, пока не проделает во мне дырку.

– Ты прикроешь ее новым нарядом.

Такани рассмеялся, но в коляску забирался мрачнее тучи и, откинувшись на подушки, уставился в окно. Единственными звуками до самого города были стук копыт, бряцание оружия да скрип повозки на поворотах.


«Возомнил себя воином и полез на рожон»…

Меньше всего Ханнан хотел уподобляться героям дешевых баллад, что поют на базарных площадях, без начала и конца, которые можно слушать с любого места и получить свою порцию приключений. Их герои – воры и ловкачи, они обманывали менял, водили за нос наместников и князей, крали сокровища и теряли все ради нечаянного поцелуя.

Ханнан не хотел отправляться на разведку ночью. Но он помнил толчею рынка, море мыслей и чувств, плещущееся перед храмом, и понимал, что ночь – его последняя надежда.

«Возомнил себя воином и полез на рожон»…

Об этом думал маг, пересекая базарную площадь. По периметру горели факелы, а в лавках посапывали готовые проснуться торговцы – караван мог прийти и ночью, но все же с наступлением темноты рынок превращался в город призраков. Высокие здания с лавками, конторами и личными покоями, надменно взиравшие на суету внизу, обернулись темными и сонными громадами. Ручные тележки, сундуки, бочки – все было оставлено до утра и громоздилось горами. Ветер гонял над площадью вездесущую пыль.

Ханнан надеялся, что тот не принесет с собой караван из хасанских гаваней – иначе весь муравейник и впрямь ожил бы в мгновение ока. Маг повернул на огибавшую храм улочку, свернул еще раз – и решил, что лучшего места не найти.

Вокруг поднимались стены мастерских. Из-за угла тянуло помойкой, но чародей решил, что обойдется без близкого с ней знакомства. От площади его закрывала пустая и гулкая бочка для дождевой воды.

Сев наземь и прислонившись спиной к ее дубовому боку, чародей закрыл глаза.

Теперь – все, как его учили. Несколько дыхательных упражнений, затем создать покров, облекающий тело. Чтобы даже шахва, окажись он рядом, – углядел лишь заснувшего в подворотне нищего.

Колдовать рядом с храмом было жутковато. Но маг понимал, что это обман: то, что он делал, по сути, не было колдовством, сила не покидала пределов тела – а шахва тоже люди и спят так же, как и все прочие. Ну что ему может грозить под покровом?

Встряхнувшись, он дал себе почувствовать потоки – и скользнул навстречу. Вокруг Ханнана поднялись призрачные, колеблющиеся на ветру стены. Он легко видел сквозь одну, другую, но дальше взгляд не проникал, терялся в дымке. Потом возникло отражение тела, и наконец – он сам: еще более призрачное, слегка светящееся подобие, зависшее в воздухе посреди проулка.

Маг потянулся к телу и зачерпнул силы – будто оторвал лоскут от укрывавшего его плаща. Дыра быстро заросла, а покров начал обволакивать его-настоящего, пока последний лучик сияния не потух. Духи Изнанки и те ничего не почуяли бы.

Пора…

Покинув убежище, маг быстро пересек улицу и двинулся вокруг храма. Колдовскому чутью темнота не помеха. Он слышал отголоски сознаний за спиной, на площади. Окрестные здания были пусты. Стены святилища – слишком толстые, чтобы слышать через них. А может, то старая магия обители по-прежнему охраняла строение от любопытных…

Чародей не очень представлял, что именно он ищет. Он обошел вокруг храма, как паломник, только прибывший в город и жаждущий благословения Вахура. Одиннадцать колонн светились ровным и мерным светом: за годы на них было направлено столько помыслов, что они и сами напитались силой.

Быть может, все ответы внутри? Пока он не прибегает к Дару, а лишь ходит и смотрит, он может не бояться.

Ханнан шагнул прямиком в стену: раз, другой… Камни и впрямь охраняла магия, шаги давались с трудом, словно он шел сквозь густой кисель. Впереди забрезжило сияние. Сперва маг принял его за факел, но тут же обругал себя: с каких пор огонь на Изнанке светит? Он – такая же иллюзия, нужная лишь для того, чтобы не потерять направление. Единственное, что здесь излучает свет, – сила.

Маг не стал задерживаться в коридоре, в который вынырнул, и вновь шагнул в стену. Это было похоже на один из снов, в которых пытаешься бежать, но воздух вязкий и липкий, так что движения становятся медленными и неловкими. С той разницей, что этим сном он управлял.

Еще один коридор, похожий на трапезную зал. Кухня…

Чародей выругался бы, будь у призрачного тела губы. Словно мерцающий фонтан, разбрызгивающий искры, словно ручей молодости из детских сказок – впереди скрывался источник силы. Ханнан видел его сквозь дымку стен, но ошибки быть не могло.

Он потянулся к потокам силы и начал их ощупывать. Все вели к одной точке, источнику, почти такому же, как в столичной обители. Разница в том, что столичный был рукотворным, созданный стараниями половины Круга, этот же – естественным и куда мощнее. Во всем Царстве такие места можно пересчитать по пальцам: водопад Лахýр в Гиллу Тхан, роща Духов в хаджерской чаще…

Трясущимися руками маг провел по лицу, не замечая, что призрачные ладони проникают сквозь призрачное тело… Он знал девять источников, в семи из которых высились самые древние, самые почитаемые обители. Возведенные так давно, что, казалось, они были всегда.

Но почему он в юности никогда не видел источник?

Задуматься над этим чародей не успел, поскольку краем сознания почувствовал другого мага. Нет, не зуд на коже… Скорее, тихий шум, подобный шелесту ветвей в саду. «Глупец, – сказал он себе. – Это же храм, здесь обитают шахва». Достаточно проснуться одному, и маг услышал бы движение силы, им-то незачем ее скрывать.

Он повернул назад и начал обратный путь. Кухня, трапезная… На сей раз Ханнан двигался медленнее, прислушиваясь к ощущениям. Осторожность оказалась не лишней: присутствие стало сильнее и разделилось на два сгустка. Один маячил впереди, как раз где маг прошел сквозь внешнюю стену, другой – чуть в отдалении.

Ругаясь, как портовый грузчик, Ханнан двинулся в противоположную сторону. Стены, скрывавшие его от Искалеченных, были в то же время и помехой: они замедляли шаг и отнимали силы. Невидимая нить, связывавшая его с телом, становилась тоньше с каждым препятствием. Хорошо еще, жилые помещения находились в другом крыле: среди спящих и бодрствующих сознаний он бы совсем потерялся.

Кухня! Из нее должен быть другой выход. К храму подвозят припасы, и чародей видел двери, куда их сгружают, когда обходил святилище. Во всяком случае, не придется опять нырять в холодную вязкую жижу, пропитанную старой магией.

Чародей двинулся в нужную сторону, но быстро понял, что запутался в переходах храма. На мгновение он испугался, но быстро взял себя в руки. Его укрывает плотный кокон силы. Он невидим: ни обычному глазу, ни колдовскому чутью. Нужно только выбраться отсюда.

«Да, но как они унюхали, где я вошел?»

Ханнан отогнал предательскую мысль и сосредоточился, представляя себе расположение святилища. Должно быть, там… В базарных историях вора сравнивают с рысью или бесшумной пантерой, но маг чувствовал себя крысой, что спасается от кошки.

Кухня показалась неожиданно, Ханнан ожидал найти ее через пару дверей. Здесь, на открытом пространстве, он ощутил то, что раньше скрывал пропитанный колдовством камень – присутствие третьего шахва. Куда ближе, хотя по-прежнему поодаль. Пока еще поодаль.

Ну же! Осталось совсем немного…

Чародей не стал разыскивать дверь, бросился прямиком сквозь стену – когда понял, что мир плывет перед ним. Стены, утварь, сплетенная из мглы мебель – все осыпалось клочьями и растворялось в пустоте. «Как они это делают?» – успел подумать маг, когда нить, связывавшая его с телом, натянулась, дрогнула – и оборвалась.

Затем его окутала темнота.


Мрак рассыпался осколками серого и багряного. Он лежал на спине, и в полутьме над ним маячил обшитый досками потолок. Маг не знал, сколько времени прошло, но казалось, что не меньше вечности.

Видимо, он очнулся от боли – голова раскалывалась, а виски гудели. В остальном же его словно обложили паклей: маг не чувствовал ничего, и разум пребывал в том же ватном состоянии. Как после запоя. Он даже не пытался пошевелиться: не был уверен, что поймет, слушаются ли руки. Сама мысль, впрочем, отдалась взрывом боли в затылке, и с губ сорвалось низкое мычание.

– …пришел в себя.

Слова раздались гулко, как из обшитого медью колодца. Постепенно слух возвращался. Сперва послышался скрип половиц, треск масляной плошки, а затем шорох одежд.

Склонившееся над ним лицо было знакомым и незнакомым в то же время: маг уже видел его, но не мог вспомнить, где. Седые брови над зоркими, глубоко запавшими глазами, острый подбородок и такой же острый нос.

Старик встал, и взгляду открылось белое одеяние. На бахромчатых концах шарфа, что укрывал его плечи, виднелись вышитые золотой нитью иероглифы «Вар», «Хид» и «Рáу». Вахур, понял чародей. Он в храме. И тут только осознал, что не давало ему покоя. Все это время чувство скреблось на задворках сознания: старик был магом. Полноправнее не бывает.

– Боги… воплотились в вас, – с ненавистью выдохнул Ханнан. Он бы коснулся лба в ритуальном приветствии, но не мог пошевелиться.

Жрец не ответил. Смерив пленника взглядом, он дал знак, и мимо чародея прошел служка в белых одеждах. Открылась и закрылась дверь.

– Усадите его. Он должен видеть, с кем разговаривает. – Жрец и сам опустился в царских размеров кресло.

Ханнан взвыл, когда сильные руки рванули его вверх. Вся чувствительность, которой не хватало со времени пробуждения, вернулась болью. Руки были связаны проходившим за спиной ремнем, еще один ремень соединял первый с кожаным ошейником. Незримые путы были, однако еще крепче: в ошейник и браслеты вставили пластины из металла, прозванного учениками «горючкой». Обжигающий магов, едва соприкасаясь с кожей, он впитывал силу, пока не высасывал ее почти всю. В обителях были целые комнаты, окованные колдовским железом, – для тренировок и овладения Даром. То, что Ханнан не ощущал жара, говорило одно: он выпит досуха. Неудивительно, что он чувствует себя, как после месяца лихорадки.

Полузадушенный, слабый от истощения и ничего не соображающий от боли в перетянутых запястьях, маг вновь соскользнул в забытье. Когда он пришел в себя, в комнате уже был шахва.

– …никого не нашли, – сквозь шум в ушах услышал он. – Судя по следу, действовал один.

– Хорошо. Пусть Адб и Мад отдыхают, им предстоит работа, – некоторое время жрец рассматривал ногти. – А ты поможешь мне в допросе.

Ханнан вздрогнул. Первой мыслью было – как Такани и Явана, что с ними будет? Но она быстро потонула в страхе – что будет с ним самим?

Шахва поклонился. Жрец соизволил наконец уделить внимание пленнику.

– Маг из Круга… – заговорил он, словно только теперь подметил эту особенность. – Ты ведь знаешь, мы не любим таких, как ты.

– Гиена лает на шакала? – спросил Ханнан.

Видят боги, он не собирался дерзить. Но происходящее казалось сном. Чародей в святилище Вахура – допрашивает его? Вопрос вырвался сам, благо жрец не счел нужным ответить.

– Пятнадцать лет назад, – как ни в чем не бывало, продолжал старик, – Царь Царей, да продлятся его годы и прирастет царство, даровал нам дозволение осесть здесь. А вместе с ним – ручательство, что ты и тебе подобные оставят южные земли в покое. Я… очень трепетно к этому отношусь.

Ханнан – наконец-то – понял, почему старик кажется ему знакомым. Перед ним был не просто жрец, управляющий сворой шахва, а сам Кийяз. Голос патриарха был мягким, вкрадчивым, будто тот обращался к верующему, глаза, однако, оставались холодными. Так смотрит кошка на добычу, не чувствуя ни жалости, ни сомнений. Ведь жертва – часть естественного хода вещей.

– Кто бы ни послал тебя… или ты пришел сам… вы нарушили закон Царства, – мягко пояснил жрец.

– Никогда не слышал о таком законе!

– И тем не менее он есть, – Кийяз погладил подлокотник подушечками пальцев. – И я как пострадавший намерен допросить тебя. Итак, кто же послал тебя?

Сказать по правде, Кийяз был близок к ответу. Чародей не видел, как выйти из положения, был почти готов сдаться и выложить то немногое, что знал. Остановил его один из тюремщиков, вновь дернув мага за ремень на спине. Напомнил, что за разговорчивость никто не обещал свободы или даже мирного конца.

– Сколько магов, кроме тебя, есть в городе? Помогал ли тебе кто из местных?

Ханнан вновь поднял взгляд на жреца.

По-своему Кийяз был красив – той благообразной величественной красотой, что появляется к старости. Образ портили глаза: в них не было вовсе никакого выражения. Ни удовлетворения, ни насмешки – лишь твердая уверенность в правоте. Нет, от этого пощады не будет. А значит, все, что мог сказать Ханнан, не имело смысла.

– Ты беглец? – вопросом на вопрос ответил он. – Сбежал из Круга? Или один из тех, кого пропустили Путники?

Он получил чувствительный тычок в почки, но жрец поднял руку, и его оставили в покое.

– Ты поступаешь неразумно, – с легкой досадой отметил Кийяз. – По-твоему, я дешевый злодей из дрянной баллады? Думаешь вывести меня из себя? Ты ведь понимаешь, я все равно получу ответы.

Он умолк, давая пленнику вдуматься в свои слова. Нет, жрец не опускался до угроз или стращания – а может, делал это намеренно, давая фантазии мага разгуляться… Должно быть, страх в глазах Ханнана удовлетворил его, поскольку патриарх повторил:

– Начнем сначала… Так кто тебя послал?

– Я пришел сам. Я вырос в Сакаре.

– Ложь.

Шахва не разлепил губ, однако низкий грудной голос исходил от него. Как будто Искалеченный излучал его кожей.

Жрец встал и внезапно оказался рядом с магом, от него пахло мылом и благовониями. Вблизи его глаза оказались карими, как старый мутный янтарь.

– Ты глуп, кто бы ты ни был, – заметил патриарх. – Но, наверное, это правильно: не увидев плетки, не знаешь, чего нужно бояться. Пусть это послужит тебе уроком. Дейр? – окликнул жрец, и шахва сделал шаг вперед. – Начинай.

Кийяз так и остался сидеть над пленником: то ли жрецу доставляло удовольствие видеть ужас в его глазах, то ли он хотел быть рядом, когда ответы польются один за другим, как ливни в сезон дождей. Шахва навис за его спиной, заслонив собой свет.

Поистине, лучшие в мире палачи – это маги. Как, впрочем, и во многом другом. Только чародей может обрушить на беззащитное сознание волны боли, такой, что никогда не выдумать природе – и ровно столько, сколько жертва способна выдержать. Остановиться, когда нужно. Отдать капельку своей силы, давая пленнику прийти в себя. Не позволить жертве соскользнуть в забвение. Наверное, за годы владычества чародеев такие муки выпадали и на долю простых смертных. Наверное. Вскоре в голове мага не осталось иной мысли, кроме боли.

Ханнан не сразу понял, что все закончилось, и он в сознании. Он не мог сказать, сколько времени корчился на полу.

– А теперь перейдем к ответам, – издалека донесся голос жреца.

Пытка разбудила каждую клеточку в теле мага, так что он с болезненной остротой чувствовал даже движения воздуха. Его висков коснулись бархатные перчатки, под которыми не было ничего: лишь пустота и сила. Затем разум шахва вошел в его сознание.

Как захватчик во взятый штурмом город. Как мужчина в сопротивляющуюся женщину. Ничего общего с тем, как просматривал память девочки Ханнан – Искалеченный действовал грубо, зло, с кровью вырывая воспоминания, чтобы рассмотреть ближе. Глазами чародея шахва видел Круг: сад медитаций, ажурный дворец Зала Костра. Гостиную Верховного, в которой тот предложил магу отправиться на юг, – и долгий путь, Такани, лавку, девочку… С похотливым смешком шахва перебрал женщин, бывших в жизни Ханнана, и облапал память об Арсиле, вторгшись еще дальше, в воспоминания голодного мальчишки.

Ханнан чувствовал себя, будто с него слой за слоем сдирают одежду – не обращая внимания на треск ткани и красные полосы на коже – обнажая беспомощного испуганного ребенка. Память сочилась кровью. Он начал думать, что ему никогда не собрать свой искалеченный разум вновь, когда вдруг все кончилось.

Некоторое время он лежал, тяжело дыша, распахнутыми глазами глядя в потолок. По его вискам текли слезы. Подбородок был мокрым от выступившей на губах слюны. Жрец говорил, но чародей его не слышал. Пока легкая пощечина не привела мага в чувство.

– Я узнал все, о чем тебя спрашивал, – все так же мягко сказал Кийяз. – Но это не все, что мне нужно. Я хочу знать, как ты учился магии и что умеешь. Все, что ты знаешь о Круге и его устройстве. Подумай на досуге, что тебе есть сказать. Надеюсь, мы придем к согласию.

Ханнан смог выдавить лишь стон. Жрец встал, и находившиеся в комнате люди потянулись к двери: здоровяки, одетые как Черные Братья, Искалеченный…

– Скажи, жрец… – выдохнул маг, силясь успеть, пока не остался один. Кийяз обернулся на сдавленный голос. – За что ты нас ненавидишь? Ведь ты такой же, как я.

Ханнан и сам не знал, зачем ему это. Он не собирал сведения и не думал, что ему будет с кем ими делиться. Все, что он хотел, – понять. Быть может, чтобы подладиться к тюремщику… кто знает?

Долгие мгновения патриарх молчал, видно, раздумывая о том же. Что уж он решил: что жертва станет податливей, зная, в чьих руках находится, или что другое – но он ответил.

– Есть разница между даром богов и извращением сути, которое калечит мир. Жрецы Джахата не чувствуют ее, и уж тем более не вы, колдуны Круга.

– Не понимаю.

Жрец усмехнулся.

– Давным-давно, задолго до Завоевания, храмы выискивали благословленных богами детей и воспитывали их как жрецов. Через них боги являли в мир свои чудеса. Потом Царство развалилось, захваченное степняками, и во дворце царей сели варвары. Все было утрачено. И следом пришли вы: высокомерные, надменные… Жестокие. Вы не пытались повторить то, что было прежде. Вас не интересовало ни Царство, ни боги, ни люди. Только вы и ваши желания. Сверхчеловека нужно воспитывать… определенным образом. Иначе он превратится в зверя. Сейчас ты на своей шкуре испытал, что это – власть тех, кому все дозволено.

Умолкнув на мгновение и обернувшись – слушают ли последователи? – жрец закончил:

– Я и многие другие слуги Вахура – несем божественную милость. Ты же вырос в притоне зверя и сам уподобился ему. Грань между зверем и человеком всегда была тонка, вся разница в воспитании. Ты… можешь подумать и об этом, у тебя будет довольно времени. Но я не тешусь пустыми надеждами, что ты поймешь.

Он вышел в облаке ароматов и шелесте одежд, и его свита потянулась следом. Шахва задержался на миг, обернулся к магу – и кожаные ремни осыпались прахом, оставив по себе ошейник и браслеты.

Следом за грохотом засова рука об руку пришли тишина и темнота.


Жрец не солгал: времени подумать ему дали вдосталь. Ханнан целую вечность сидел, глядя в одну точку, пока не понял, что еще минута – и он сойдет с ума.

Нужно встать…

Боги, как болит голова и как отвратительно трясутся колени! Встать… Мокрыми от пота руками Ханнан зашарил по полу, поднялся сперва на четвереньки, а затем и на ноги.

Пять шагов – пять выигранных битв. Ладони его легли на дверь, пальцы нашарили тонкую щель меж ней и стеной. Опустившись на колени, маг припал к щели лицом, ощутив слабое прикосновение воздуха. С той стороны было два засова и освещенный коридор. Сколько ни прислушивался, чародей не слышал ни скрипа половиц, ни звука шагов. Если его охраняли, тюремщики вели себя тихо.

Снова поднявшись, маг осмотрелся еще раз.

Пока в комнате был свет, он видел дощатый потолок, стены из белого камня и деревянные панели до уровня плеч. Обойдя комнату кругом, он выяснил, что не упустил ничего. Больше в тюрьме ничего и не было. Во всяком случае, на ощупь.

Успокоив колотящееся сердце, не обращая внимания на огненные обручи вокруг шеи и на запястьях, маг выдавил из себя крупицу силы. Заставил глаза видеть в темноте. Он и впрямь ничего не пропустил – кроме разве прямоугольных пятен вдоль стен, будто здесь недавно стояли лари и стеллажи. Кладовая? Голова закружилась, и он зажмурился, унимая свистопляску огней за закрытыми веками.

Смотреть больше не на что. Оставалось думать…

Кладовая. Она могла быть в подвалах святилища или на верхних этажах. Храм достаточно велик, чтобы не все его комнаты имели окна. Подвал? Маг по привычке потянулся к потокам силы и охнул от жжения браслетов. Подвалы редко обивают деревянными панелями, чтобы в зябкие дни сезона бурь камень не холодил помещение. Впрочем, это еще ничего не значило…

Браслеты и ошейник. Ханнан честно попытался снять их, но быстро понял: орудовать ножом и то пришлось бы часами. Кожа была прочная, выдубленная, инкрустации сработаны на совесть. Откуда у вахуритов взялась «горючка», гадать бессмысленно: от прежней обители ее осталось вдоволь.

Признаться, чародей не был уверен, что верно понял жреца. За его словами могло скрываться что угодно, одним богам ведомо, что же имел в виду Кийяз. Что он там вещал? Что в старом Царстве маги носили ризы жрецов? Что только те угодны Священной Троице, кто был воспитан… «определенным образом»? Что сам Кийяз намерен из этого извлечь: новую религию, новый Круг в противовес старому?

Вопросов было больше ответов. Перебирая их, маг не заметил, как провалился в сон.

Проснулся он от грохота засовов и успел разглядеть миску, оставленную на полу, в полосе света от закрывающейся двери. Внутри нашлись соленый сыр, хлебная лепешка и горсть маслин, а рядом – кожаная бутыль с вином. Ханнан проглотил все, улегся на пол и закрыл глаза.

После всего пережитого особняк Такани казался зыбким и обманчивым миражом. Как будто все это было в другой жизни. В книге, прочитанной на днях. Вот только откуда в темницах книги?

Живы ли они: купец, Захит, девчонка? Оставалась слабая надежда на Верховного, раньше тот связывался с Ханнаном каждые три или четыре дня. Но срок давно вышел, маг ждал и ждал, однако темнота молчала.


Страницы книги >> Предыдущая | 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 | Следующая
  • 4.4 Оценок: 5

Правообладателям!

Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.


Популярные книги за неделю


Рекомендации