Текст книги "Культурно-историческая психология волевого действия: От прогноза – к поступку"

Введение

Воспитание необходимых волевых качеств и способности к волевой регуляции является составной частью воспитания личности, действующей на основе сознательных побуждений (Ананьев, 1980; Божович, 1972; Выготский, 1983, т. 3; Леонтьев, 1975; Рубинштейн, 1935; Селиванов, 1974; и др.). Заинтересованность общества в разработке научно обоснованной системы формирования человека, обладающего в том числе и необходимыми волевыми качествами, требует углубления исследований теоретических и методологических проблем воли, разработки методической оснащенности экспериментальных исследований и диагностики уровня развития волевой регуляции. Однако признать уровень исследования проблемы воли в современной психологии соответствующим тем большим задачам, которые поставило общество, не представляется возможным.

Проблема воли имеет многовековую историю, но и сегодня мы не можем говорить ни о достижениях в этой области, ни о широте исследований, ни о ее популярности.

Из центра понятийной системы психологии понятие воли постепенно оттеснялось к периферии, что выражалось в падении интереса психологов к проблеме воли, в снижении числа публикаций и в отставании уровня теоретических, экспериментальных и прикладных исследований по сравнению с другими разделами психологии. Анализируя понятийный аппарат современной психологии, М. Г. Ярошевский отметил, что понятие воли не входит в число основных понятий психологии XX в. (Ярошевский, 1976).

После достаточно интенсивного развития теоретических и экспериментальных исследований воли в зарубежной психологии в 1930-х годах происходит резкий спад интереса к этой проблеме. Авторы психологических словарей отмечают, что в психологии США практически не используется термин «воля» (Chaplin, 1975; English, English, 1958; White, 1973) и даже ставится под сомнение ценность самого понятия воли (Drever, 177). Постоянно уменьшается число публикаций по воле в «Psychological Abstracts», отсутствует глава о воле во многих учебниках по психологии (Evans, 178; и др.).

По данным В. И. Селиванова, в нашей стране с 1938 по 1958 г. было опубликовано всего около 40 работ по проблемам воли.

С 1952 по 1967 гг. число публикаций увеличилось до 70, но затем стало сокращаться. За период с 1978 по 1983 г. опубликовано всего 7 монографий и сборников по проблемам, связанным с волевой и произвольной регуляцией поведения. В двух центральных журналах по психологии («Вопросы психологии» и «Психологический журнал») с 1980 по 1987 г. по проблемам воли опубликовано всего 5 статей. За период с 1976 по 1981 г. из 197 диссертаций по общей психологии только 5 работ защищено по теме «Воля» (Бодалев, Мельников, 1982).

Недостаточное внимание к проблемам воли и их слабая разработанность многократно отмечались в советской психологии (Мануйленко, 1948; Рубинштейн, 1957; Селиванов,1992; и др.). Между тем решение социальной задачи превращения знаний в убеждения, а убеждений в поступки и действия людей невозможно без создания адекватной теории волевой регуляции. Обращение к «человеческому фактору» как к одному из резервов социально-экономического развития страны определяет практическую актуальность исследований волевой сферы личности и закономерностей ее формирования, поскольку способность к волевой регуляции высоко значима для многих видов профессиональной деятельности и общественно активного поведения (Луков, 1961; Милерян, 1974; Пуни, 1959; и др.).

Проблема воли имеет не только психологические, но и философские и правовые аспекты. Характерно, что проблема свободы воли и ответственности продолжает и сегодня оставаться предметом анализа и споров философов, юристов, физиологов (Симонов, 1982; Kenny, 1975, 1978; и др.).

Таким образом, сложившаяся в психологии ситуация и запросы смежных областей науки обусловливают теоретическую и практическую значимость исследований проблемы воли.

В современной психологии проблема воли существует как бы в двух вариантах.

Первый вариант представлен традиционной проблемой самодетерминации. Второй – проблемой саморегуляции, исследуемой в значительной части работ автономно.

Такое положение приводит к трудностям в однозначном выделении содержания понятия воли и его отношений с другими понятиями.

Так, существуют различные точки зрения на соотношение произвольной и волевой регуляции (от их отождествления до противопоставления), что связано с недостаточным теоретическим анализом этих явлений.

Отсутствует необходимая ясность в понимании взаимоотношений волевой регуляции и мотивации деятельности. Как известно, способность к волевой регуляции проявляется в волевых усилиях человека. Однако до сих пор нет общепринятого представления о психологических механизмах волевого усилия. Несмотря на почти вековую историю экспериментальных исследований волевой регуляции, остается множество проблем методического характера в диагностике уровня развития воли и отдельных волевых качеств личности.

Такое положение заставляет нас делать следующее:

• обратиться, прежде всего, к истории проблемы и выделить те реальности поведения человека, которые обусловили введение в науку понятия воли;

• попытаться понять тенденции развития исследований этой проблемы;

• стремиться выяснить те психологические механизмы, которые обеспечивают волевую регуляцию действий человека.

Глава 1
История и современное состояние проблемы воли

Положение о неудовлетворительном состоянии проблемы воли в современной психологии является общепризнанным. Место понятия, занимавшего длительное время центральное место в психологических концепциях, в настоящее время весьма неопределенно, впрочем, как и само содержание этого понятия:

• среди исследователей нет единства в определении воли и связанных с ней понятий волевого действия, волевой регуляции, волевого усилия;

• отсутствует единство в выделении реальности, которая обозначается термином «воля»;

• практически не отрефлексирована та ситуация, в рамках которой ставится проблема воли.

Трудности усугубляются тем, что понятия воли в философии, психологии, юриспруденции, медицине совпадают лишь частично, создавая почву для «споров о словах». Груз представлений обыденного сознания о воле и собственный личный опыт каждого исследователя в волевой регуляции своего поведения обусловливают дополнительные трудности в научном изучении психологических аспектов проблемы воли.

В советской, а затем российской психологии после периода относительно многочисленных экспериментальных и прикладных исследований различных аспектов воли наблюдается снижение интереса к этой проблеме.

В зарубежной психологии, напротив, после резкого спада исследований по воле в середине 1930-х гг. в последние годы происходит усиление интереса к воле (Хекхаузен, 1986; Arkes, Garske, 1982; Heckhausen, Kuhl, 1985; Nuttin, 1987). Такое положение в мировой психологии заставляет поставить вопрос о причинах изменения интереса к этой проблеме. Для ответа на него требуется выявление тенденций развития представлений о воле в истории пауки, изменений содержания понятия воли, его места и роли в системе психологических категорий.

Два других основных понятия античной науки о душе – разум и чувство – претерпели значительную дифференциацию, породив множество самостоятельных понятий, объединенных в современной психологии в систему познавательных и эмоциональных процессов. Можно было бы ожидать, что такое же расщепление на несколько самостоятельных понятий произойдет и с понятием «воля». Однако сохранение в современной психологии этого понятия как самостоятельного (в отличие от понятия разума) кажется противоречащим этой гипотезе.

В то же время трудно предполагать, что процесс дифференциации затронул только понятия разума и чувства. Представления о поведении человека, в контексте которых и возникло понятие воли, не могли не быть вначале самыми общими, нерасчлененными, и поэтому понятие воли должно было включать в себя многие представления о порождении действий человека (детерминации, выборе целей, побуждении и регуляции действий и т. д.). Более адекватное понимание процессов порождения и осуществления действия в современной психологии требует выявления исходных связей понятия воли с другими понятиями. В первую очередь, с теми, которыми описываются реальные процессы, участвующие в инициации и осуществлении действия (прежде всего процессы мотивации, регуляции, выбора действий, а также личностные образования, определяющие различные характеристики действия: настойчивость, решительность, упорство и пр.).

Историческое исследование имеет свои специфические трудности и требует от исследователя знания не только внутренней логики развития конкретной области науки (когнитивных факторов), но также и тенденций развития смежных областей науки и социальных факторов развития данной научной отрасли.

Кроме того, при анализе исследований проблемы воли возникают специфические трудности, связанные с выделением психологического содержания представлений о данном феномене, которые сложились в рамках философских концепций. Они усугубляются тем, что специальных работ по истории проблемы воли практически нет. В советской психологии наиболее полный обзор и анализ работ по данной проблематике имеется в работах В. И. Селиванова (1974), М. Г. Ярошевского (1976, 1981), в учебниках С. Л. Рубинштейна (1935, 1946). В зарубежной психологии обзоры и анализ теоретических и экспериментальных исследований представлены в очень небольшом числе работ. Некоторые из этих работ посвящены только одному автору, остальные охватывают очень небольшой исторический период.

Основная задача этой главы книги заключается в вычленении реальности (или реальностей), которая описывалась понятием волн или для объяснения которой понятие воли предполагалось. Главными при этом были вопросы:

• Что же явилось причиной постановки проблемы воли?

• В связи с чем вводилось понятие воли?

• Как менялось его содержание в зависимости от объясняемой реальности?

В этой книге, естественно, не ставится задача анализа всех работ по выделенной проблематике, и поэтому кратко излагаются результаты исследований авторов, внесших свой вклад в понимание реальности и механизмов воли или предложивших новые аргументы в пользу определенной концепции воли.

Понятие «воля» было введено как понятие объяснительное. В античной философии это понятие и реальность, которую оно было призвано объяснить, наиболее четко представлены в сочинениях Аристотеля. По его мнению, такое понятие было необходимым для объяснения порождения действия, основанного не на желаниях человека, а на разумном решении о его осуществлении (Аристотель, 1975). Понимая, что само по себе знание не обладает побудительностью, но, постоянно сталкиваясь с реальностью этических поступков человека, когда действие осуществляется не потому, что так хочется, а потому, что так надо, Аристотель был вынужден искать силу, способную инициировать такое поведение. Он писал:

«…не знание, а другая сила вызывает действие с огласно разуму» (там же, с. 442). По его мнению, эта сила рождалась в разумной части души через соединение разумного решения со стремлением, обеспечивающим решение побудительной силой, точнее через придание решению побудительной силы. Возможность этого открывалась тем, что поведением человека «движет предмет стремления, а через него движет размышление, так как предмет стремления есть начало для него» (там же, с. 443).

Иными словами, проблема воли, по Аристотелю, есть проблема придания предмету действия побудительной силы и тем самым обеспечения побуждения к действию (или торможения при необходимости снижения побудительной силы предмета действия).

Действия, имеющие источник активности в самом человеке, т. е. осуществляемые по решению человека, Аристотель называет произвольными действиями, или поступками.

В концепции Аристотеля воля определяла не только инициацию произвольных действий, но и их выбор, и их регуляцию при осуществлении. Причем сама воля могла пониматься и как самостоятельная сила (образование) души, и как способность человека к определенной активности, идущей от него самого.

Аристотель впервые описал реальности, которые требовали для своего объяснения введения в систему психологических понятий понятия воли. Такими реальностями были выбор действия, его инициация и владение собой (см.: Аристотель, 1975; Вилюнас, 1990). Главной его задачей было объяснить побуждение к действию, не связанному со стремлением человека, а часто ему противоречащему, или торможение желаемого действия, когда размышление подсказывает избегать его.

Таким образом, первой парадигмой или, точнее, первой реальностью, в рамках которой была поставлена проблема воли, было порождение действия человека, идущего от него самого. Рассмотрение воли в контексте порождения действия предполагает, прежде всего, побудительную функцию воли, а такой подход можно условно обозначить как мотивационный. Мотивационный подход к воле, осмысленный позже как проблема самодетерминации, является самым мощным в исследовании воли и сохранился до наших дней.

Позже был сформулирован второй подход к исследованию воли, который условно можно обозначить как подход «свободного выбора». В рамках этого подхода воля наделяется функцией выбора мотивов, целей и действий.

Третий подход к исследованию воли сформировался в связи с анализом регуляции исполнительной части действия и различных психических процессов. Этот подход, который условно можно обозначить как регуляционный, представлен в психологии как проблема саморегуляции.

Таким образом, в современной психологии проблема воли представлена двумя вариантами: как проблема самодетерминации (мотивационный подход и подход «свободного выбора») и как проблема саморегуляции (регуляционный подход).

Мы уже выяснили, что начало мотивационному подходу к воле было положено в работах Аристотеля. В настоящее время в рамках этого подхода можно выделить три самостоятельных варианта представлений о природе воли.

В первом варианте воля сводится к начальному моменту мотивации действия (желанию, стремлению, аффекту).

Во втором – воля выделяется как самостоятельная сила непсихической или психической природы, не сводимая ни к чему иному и определяющая все другие психические процессы.

В третьем варианте воля рассматривается как тесно связанная, но не совпадающая с мотивацией способность к побуждению действий, включающих в себя преодоление препятствий.

В чистом виде такие варианты встречаются редко и, как будет показано ниже, присущи не только мотивационному подходу, поэтому строгой классификации исследований по этим вариантам не дается.

Р. Декарт, в отличие от Аристотеля, вводит понятие воли как способность души формировать желание и определять побуждение к любому действию человека, которое нельзя объяснить на основе рефлекторного принципа. Основная функция воли – используя разум, бороться со страстями для обеспечения побуждения к избранным действиям. Страсти возникают под влиянием вещей, а желания порождаются непосредственно душой. Воля может выступить против страстей и затормозить движения, «к которым страсть располагает тело» (Декарт, 1950, с. 619). Поскольку Р. Декарт рассматривает разум «как собственное орудие воли», то к сильной душе он относит такую душу, в которой имеются твердые и определенные суждения о добре и зле. «Самые слабые души – те, воля которых не заставила себя следовать определенным правилам» (там же, с. 621).

Т. Гоббс также связывает волю с порождением любого действия человека, определяя волю как последнее перед действием желание, принятое человеком после смены влечения к предмету и отвращения от него. Принятие желания совершается на основе размышления о пользе предмета и действия. «Воля и влечение, – пишет он, – означают одно и то же» (Гоббс, 1964, с. 202). Тем самым воля перестает быть самостоятельной реальностью наряду со стремлениями, влечениями, страстями, разумом и превращается в одно из желаний (влечений), польза которого установлена разумом.

Этим дается основание для неразличения воли и мотивации, что и проявилось затем (после работ К. Левина) главным образом в американской психологии.

Такое понимание воли разделял и Д. Гартли, который писал:

«Представляется, что воля есть не что иное, как желание или отвращение, достаточно сильное, чтобы вызвать действие, которое не является первично или вторично автоматическим… Следовательно, воля – это желание или отвращение, которое сильнее всего в данный момент» (Гартли, 1967, с. 368).

Д. Пристли (1968) предлагает называть волей стремление или хотение, воспринимаемое человеком при решении действовать, поскольку действие не всегда возникает при виде желаемого предмета и требуется желание действовать. Эти стремления и действия определяются мотивами, поэтому у воли всегда есть причина.

Коллинз понимал волю как «способность человека полагать начало или воздерживаться, продолжать или завершать какое-либо действие» (Коллинз, 1967, с. 28). Желание, по его мнению, было конкретным актом воли, выражением воли, после которого начинается действие.

Отождествление воли и господствующего в сознании желания просматривается и во взглядах Г. Спенсера. Он писал:

«Мы говорим о воле как о чем-то добавочном к тому чувствованию или к тем чувствованиям, которые в данную минуту господствуют над всеми другими, между тем как на самом деле воля есть не что иное, как только простое название, приравниваемое тому чувствованию, которое приобрело в данный момент верховное господство над другими и определяет то или иное действие…» (Спенсер, 1897, с. 308).

Виндельбандт определяет волю как видовое понятие, объединяющее все отдельные хотения или страсти как первичные элементы воли. Сущность воли составляет комплекс постоянных мотивов (желаний), из которых выделяется внутреннее ядро всего комплекса, характеризующее личность (Виндельбандт, 1904).

Как хотение, соединенное ассоциацией с движением, понимает волю А. Бэн. Он выделяет в воле две составляющие: мотив и движение. Причем самопроизвольность движений, т. е. способность к спонтанным движениям, он признает первичным элементом воли. Мотивы определяются чувствами удовольствия и страдания. Этот автор считает, что воля проявляется не только во внешних движениях, но и во внимании. Поскольку среди мотивов поведения имеются и идейные мотивы, обдумывание ситуации может привести к задержке движений. Усиление или ослабление воли А. Бэн связывает с изменением силы мотивов и влиянием мыслей или физического состояния человека. Развивая мотивы и мышление, можно развивать волю (Бэн, 1906).

К мотивационному направлению в исследовании воли можно отнести и эмоциональную теорию воли, предложенную В. Вундтом (Вундт, б. г.). Он резко возражал против попыток выводить побуждение к волевому действию из интеллектуальных процессов и считал, что простейшим волевым процессом является влечение как один из эмоциональных процессов. По его мнению, именно эмоции составляют сущность мотивов. Считая себя волюнтаристом, т. е. признавая самостоятельность воли, он, тем не менее, выступал против понимания воли как процесса, отличного от мотивации, когда воля рассматривается «как особый процесс, протекающий наряду с мотивами и не зависящий от них» (Вундт, 1912, с. 166). В простейшем волевом процессе Вундт выделяет два момента: аффект и вытекающее из него действие. Внешние действия направлены на достижение конечного результата, а внутренние – на изменение других психических процессов, включая и эмоциональные.

Представление о воле как способности, связанной с побуждением действий, проявилось и в работах Т. Рибо (1899). К простейшим формам воли он относит способность живой материи реагировать на ситуацию. В основе воли лежит страсть как мотивирующая сила. Развитие воли этот автор представляет как переход от рефлекторных реакций к побуждению действия абстрактными идеями. В развитых формах воля есть способность к активности, идущей от личности как целостного образования «Я». По мнению Т. Рибо, воля выражается не только в побуждении действий и направленности психических процессов (внимания), но и в их торможении. Волевое усилие проявляется как механизм (средство) разрешения конфликта при расхождении сознательного выбора с каким-либо естественным стремлением к действию (там же).

Отождествление К. Левином побудительной функции воли с формированием квазипотребности как механизма побуждения к намеренному действию (Ильин, 1980) привело западную психологию к отождествлению воли и мотивации. Вследствие этого на долгие годы почти полностью прекратилась теоретическая работа по психологии воли, а часть поведенческих явлений, традиционно относимых к волевым явлениям, стала исследоваться в контексте других проблем (например, persistence). Это позволило Л. Фарберу заметить, что психологи стремятся протащить волю в психологию под другими названиями (Farber, 1966).

Однако попытки объяснить все моменты поведения человека на основе существующих теорий мотивации не дали положительного результата. Богатство феноменологии реального поведения человека показывает ограниченность современных теорий мотивации и вынуждает обращаться к понятию воли (Хекхаузен, 1986; Nuttin, 1984; и др.). Исследователи мотивации, отбросившие это понятие как ненужное, спустя несколько десятилетий были вынуждены вернуть проблему воли в психологию (Arkes, Garske, 1982).

Необходимость обращения к понятию воли наиболее отчетливо проявилась в исследованиях намеренных действий, действий, осуществляющихся при наличии конфликта разных мотивационных тенденций или внешних препятствий (Beckmann, 1987; Gollwitzer, 1987; Kuhl, 1985; и др.). Воля при этом рассматривается как часть мотивационного процесса при порождении действия. X. Хекхаузен выделяет четыре стадии мотивации действия:

• мотивация до принятия решения о действии;

• воля;

• осуществление действия;

• оценка последствий действия.

Если мотивация больше связывается с выбором действий, то воля – с его инициацией и осуществлением.

Ю. Куль связывает волевую регуляцию с наличием затруднений при осуществлении личностных намерений (Kuhl, 1985, 1987). Он, как и X. Хекхаузен, различает намерение и желание (мотивацию), идущее от актуализированных потребностей. Свою задачу Ю. Куль видит в том, чтобы понять психологический механизм побуждения к намеренным действиям, когда на пути намерения стоят препятствия или конкурирующие желания. Сущность этого механизма, по его мнению, заключается в мотивационной поддержке намеренной цели и торможении конкурирующего желания. Мотивационная поддержка как особое усилие может осуществляться активно и пассивно. Волевой регуляцией Ю. Куль считает только активную намеренную регуляцию, выделяя шесть стратегий саморегуляции и среди них намеренную регуляцию мотивационных тенденций.

Й. Бекман выделяет особый тип процессов (метапроцессы), которые регулируют основные психические процессы. Волю он рассматривает как метапроцесс, включающийся при нарушении поведения и направленный на снятие препятствий или активацию низкоуровневых процессов, обслуживающих действие (Beckmann, 1987).

Дж. Нюттен намеренное действие рассматривает как действие личностное и считает, что его осуществление невозможно без волевой регуляции (Nuttin, 1984, 1987). Волю он понимает как мотивационный процесс, опосредованный познавательными процессами и направленный на осуществление намерения. Он пишет: «Воля принадлежит к той категории личностных процессов саморегуляции, которые также называются самодетерминацией» (Nuttin, 1984, с. 184). Волевой акт идет от осознающего и оценивающего себя человека и направлен на регуляцию побуждения к действию (при затруднениях) через соединение личностных тенденций с силой мотивов и намеренной целью.

Близкие к изложенным выше взглядам идеи высказывались ранее в работах Г. Анкомба (1957), Ф. Ирвина (1971), А. Кенни (1975), К. Ламбека (1947) и др. Вопросы саморегуляции, самоподкреплений поднимались и в исследованиях многих психологов, анализирующих процесс мотивации. В советской психологии необходимость обращения к волевой регуляции при анализе мотивации хорошо просматривается в работах К. А. Абульхановой-Славской (1980, 1982), Л.И. Анцыферовой (1981), В.Г. Асеева (1976), Д.А. Кикнадзе (1982), А. А. Файзуллаева (1987) и др.

К аффективным процессам относит волю Ж. Пиаже, признавая единство аффективных и когнитивных процессов. «Сама воля, – писал он, – может пониматься как своего рода игра аффективных и, следовательно, энергетических операций, направленных на создание высших ценностей и на то, чтобы сделать эти ценности обратимыми и сохраняемыми (моральные чувства и др.)…» (Пиаже, 1969, с. 63). По его мнению, функция воли заключается в усилении слабой, но социально более значимой мотивации, что достигается через оценку событий и действий и предвидение будущего.

К мотивационным теориям воли относится теория воли, разработанная Д. Н. Узнадзе и его последователями. Этот ученый связывает формирование воли с трудовой деятельностью человека, которая совершается «без актуальной потребности» и направлена на создание независимых от актуальных потребностей человека ценностей (Узнадзе, 1966, с. 375). Корень проблемы воли он видит в том, что «в случае воли источником деятельности или поведения является не импульс актуальной потребности, а нечто совершенно иное, что иногда даже противоречит ему» (там же, с. 377).

Побуждение к любому действию Д. Н. Узнадзе связывает с наличием установки к действию. 15 импульсивном действии установка определяется актуально переживаемой потребностью. «Установка, возникающая в момент принятия решения и лежащая в основе волевого поведения, создается воображаемой или мыслимой ситуацией» (там же, с. 407). За волевыми установками скрываются потребности человека как личности, которые хотя и актуально не переживаются в данный момент, но лежат в основе решения о действии, в котором также участвуют процессы воображения и мышления. Потребности личности и воображаемая ситуация возможного поведения и создают волевые установки.

Идеи Д. Н. Узнадзе были развиты в работах Ш. Н. Чхартишвили (Чхартишвили, 1967; и др.). Он разделяет мнение, что волевое поведение не связано с удовлетворением актуально переживаемой потребности, а направлено на создание объективных ценностей. Причину волевого поведения Ш. Н. Чхартишвили видит не в отдельных потребностях, а в самой личности как субъекте воли (Чхартишвили, 1967, с. 77). Хотя воля призвана побуждать поведение, удовлетворяющее внешние общественные требования, принимаемые субъектом («я должен») и направленные на создание объективных ценностей, данный автор не считает волю частью единого мотивационного процесса, а выделяет ее как особое образование или способность личности.

Ш. А. Надирашвили видит основную причину формирования воли в требованиях социальной жизни человека (Надирашвили, 1974). По его мнению, акт объективации, т. е. выделение человека как субъекта поведения, не сливающегося со своей жизнедеятельностью, возникает при столкновении действия с внутренним препятствием. Противоречие импульсивного поведения моральным нормам порождает конфликт, и личность должна создать новую установку, отвечающую требованиям морали. В основе таких установок лежат потребности личности, оценивающей свои действия с позиций общества.

В рамках мотивационного подхода предлагает свое решение проблемы воли С. Л. Рубинштейн. В учебниках психологии он старается объединить представления о воле различных исследователей, но главной для него все же остается связь воли с мотивационным процессом.

Он соглашаемся, что «зачатки воли заключены уже в потребностях как исходных побуждениях человека к действию» (Рубинштейн, 1946, с. 506). Развитые формы воли С.Л. Рубинштейн также связывает с мотивацией. «Воля на высших своих ступенях – это не просто совокупность желаний, а известная организация их» (там же).

Хотя данный автор признает за волей функции выбора действий и их регуляции, наиболее существенной для него остается побудительная функция воли. «Воля как определенным образом организованная совокупность желаний, выражающихся в поведении, в регуляции действий, – пишет он, – относится к побудительной, а не к исполнительной регуляции» (Рубинштейн, 1957, с. 269).

Начальное представление о воле как самостоятельной силе, независимой от внешних воздействий и определяющей активность души, было впервые сформулировано, видимо, еще Августином, позиция которого оценивается как волюнтаристическая[5]5
  Термин «волюнтаризм» предложил Паульсен для обозначения позиции, когда воля признается самостоятельной силой или способностью, лежащей в основе любой активности (Локк, 1960).


[Закрыть] (Виндельбандт, 1904; Ярошевский, 1976).

В рамках этого варианта оригинальное понимание воли было предложено А. Шопенгауэром (1900). Под волей он понимал общую способность к активности, присущую всем телам мира (живым и неживым). Поэтому как акт воли он рассматривает любое действие человека.

Воля и действие – это «не два объективно познанные различные состояния, объединенные связью причинности, а одно и то же, но данное нам двумя разными способами… Действие тела не что иное, как объективированный, т. е. вступивший в поле воззрения, акт воли» (Шопенгауэр, 1900, с. 105).

Эти идеи в последующем развивались в работах его последователей: Э. Гартманна, Н. Лосского. Близкую к ним позицию занимал Г. Гёффдинг.

Как особую активность субъективного духа, а именно духа практического, связанного с целями и интересами человека и с их воплощением в практических результатах, рассматривал волю Гегель. Поскольку в основе мира лежит разум, то в основе воли – мышление, Гегель писал, что «без мышления не может быть никакой воли» и что человек «настолько является волевым, насколько и мыслит» (Гегель, 1935, с. 280).

Понимание воли как самостоятельной активной силы, обеспечивающей действия человека, характерно для всей идеалистической психологии. В концепциях сторонников этого мировоззрения воля как бы замещает собой субъекта, превращаясь во «внутреннего деятеля, проявляющегося в известных „явлениях“ воли – влечениях и действиях».

По мнению Г. И. Челпанова, душа обладает собственной силой совершать выбор и побуждать действие (Челпанов, 1887, 1897). В волевом акте он выделял три элемента: стремление, желание и усиление. В более поздней работе он связывал волевое действие с конфликтом мотивов, наделяя волю и функцией выбора (решения о действии).

Как «начальный момент действия» или силу, «которая всегда дает душе какие-нибудь деятельные стремления», как выражение причинности духа понимал волю Л. М. Лопатин (1901–1902).