Текст книги "Как стать героем. Часть I. Кольцо для «Чародея»"

В комнату вбежал дружинник:

– Серые!

Сыч с Санькой бросились на улицу и взобрались на стену. Там уже собрались возбуждённые дружинники. К крепости подъехала группа всадников в одинаковых серых плащах.

– Они, – проговорил стоящий рядом один из дружинников.

«Пора, – решил Санька. – Сейчас я узнаю, кто напал на царство».

– Как полномочный представитель царя беру переговоры на себя, – объявил он.

Сотник попытался остановить парнишку, мол, выходить совершенно не обязательно и со стены прекрасно слышно, но Санька пропустил его предупреждение мимо ушей, нырнул вниз и через несколько секунд, лихо подбоченясь, стоял за воротами.

– Привет, мышата. Как жизнь? Почем баранки на базаре?

Монахи хмуро уставились на сияющую физиономию. Затем капюшоны повернулись друг к другу; зашелестела быстрая, неуловимо-тихая речь. Действительно мыши.

Наконец один из них произнёс:

– Вы должны сдаться.

Дружина тихо зароптала.

– С какого перепугу? – скорчил удивлённую рожицу парнишка. – Не имел, не привлекался, никого не обижал, ни у кого ничего не занимал, а значит, никому ничего не должен.

– Если вы с радостью не примете наших условий, вам придется горько об этом пожалеть.

– Мы вообще-то люди мирные, тихие, – набычился Санька. – Нас не трогают – мы не трогаем. Так что идите себе подобру-поздорову.

– Наш гнев страшен. Наказание неотвратимо, – пригрозил один из монахов, и серые повернули обратно.

Дружинники мрачно смотрели им вслед.

– К вечеру нападут, – произнёс кто-то.

Санька вернулся в крепость и подошёл к Сычу.

– Их всего ничего. Удвоим караулы. Половину сотни – в засаду, другую половину в атаку. Крестьян в ополчение…

Сотник нахмурился:

– В грамоте сказано, ты нам в помощь прислан. Так что запомни, главный здесь – я. У нас сотня не собрана, всего два десятка человек. Какие атаки, какие засады? И холопов без доспехов да мечей вмиг порубят. Их тут тоже всего ничего. У нас застава сторожевая, а не посад. Так что иди отдохни, а я уж тут как-нибудь сам управлюсь.

Санька разобиделся. Ещё бы. Его присылают, можно сказать, спасителем родной земли, а в ответ абсолютно никакого уважения. Хорошо, не хотят – как хотят. Отдыхать так отдыхать.

Он вернулся в Сычову избу и завалился на топчан. Но долго разлёживать ему не дали.

В дверь постучали и вошёл сотник.

– Беда, боярин!

«Ишь ты, до боярина дослужился», – заважничал Санька, уселся и небрежно поинтересовался. – Что случилось?

– Мальчонка тут у нас. У него коза в лес убежала, он и пошел её искать. Куда нынче без козы-то. Хорошо ещё, тихонько шёл, волков у нас много. Глядит, а в роще «серых» уже видимо-невидимо. И всё новые появляются. Малец говорит, прямо из воздуха. Не иначе, как нечистая сила объявилась.

– Без паники, – начальственным тоном произнёс Санька. – До воздушно-десантных войск у вас пока не додумались, а из воздуха только мыльные пузыри появляться могут. Так что продолжайте вести наблюдение, а я помозгую. Затем и прислан.

Сотник хотел что-то сказать, но только вздохнул и вышел из комнаты, а «мозговой центр» снова улёгся на топчан и уставился в потолок.

Вспомнились слова Липуни о погибшей заставе. И царь о колдунах говорил. Теперь вот малец со своей козой. Похоже, дело действительно серьёзное. А он обиделся. Покомандовать, видите ли, не дали. Полководец непризнанный. На обиженных воду возят.

«С колдунами так просто не справиться. Думай, казак, думай, атаманом станешь. Своей головы мало – спроси соседскую. Стоп. А действительно, не добежать ли до Бабы-Яги, ей ума и хитрости не занимать. Хотя расстались мы не самым лучшим образом, но должна же она быть патриоткой своего леса. Глядишь, вдвоем что-нибудь умное и сообразим».

Он поднялся, выбежал из избы и, бросив по пути часовому: – Я сейчас, мигом, – выскочил за ворота и направился в лес.

– Защита родной земли – дело святое. Значит, дорога должна сама отыскаться, – бормотал он, и действительно, не прошёл и трёх шагов, как увидел знакомую избушку. – Ха, кот голову дурил, что теперь сюда ни одна собака не попадет. А я, такой умница, вмиг нашёл, и никаких проблем. – И принялся дубасить кулаком в дверь: – Открывай, старая!

– А, гость дорогой, – высунулась Яга – Явился не запылился. Побыстрее не мог? И так все тропки перепутанные выпрямлять пришлось, чтобы не заблудился, ищи потом. Глаза б мои тебя не видели, но пришла беда – отворяй ворота. Зачем пришел – знаю. Но вот как с силой тёмной справиться, сказать не могу.

– Я могу. У них войско большое, а наших мало. В момент затопчут. Тут нужно оружие будущего. Например, автомат.

– Что за зверь?

– Не зверь, а механизм. Ты же у нас технически подкованная. Ступу, кстати, можно в броневичок переделать или лучше в пикирующий бомбардировщик. Представляешь, как это здорово будет. Они внизу, и тут мы, как ясны соколы…

– Ну, летать ещё научиться надо, соколик, – съязвила Баба-Яга, однако на всякий случай тихонько задвинула ступу ногой под стол. – Лучше о своем автомате расскажи.

– Это, бабуля, такая длинная железяка с дыркой, а из нее пули вылетают.

– Как птицы?

– Скорее, как осы. Такие же маленькие. И жалят они, понимаешь. Но посильнее будут. Валят наповал. – И он, как мог, объяснил, что такое автомат.

Бабка задумалась. Затем взяла ухват и вытащила из печи вёдерный чугунок. Сняла крышку и прищёлкнула пальцами. Отворилась дверь, в комнату из сеней вплыло ведро, залило воду и вернулось обратно. Яга взглянула на полку. Несколько коробок соскочили вниз, закружились вокруг чугунка и насыпали в воду сушёной травки. По избушке разнёсся терпкий запах. Санька вдохнул и расчихался. Бабка недовольно взглянула на него и помотала головой. Коробки вернулись на место. Тем временем вода закипела, завертелась водоворотом, и над чугунком поднялся пар. Баба-Яга прищурила один глаз, почесала нос и прищёлкнула пальцами. Окошко распахнулось, и в комнату влетела сова с осиным гнездом в когтях. Бросила в посудину свою ношу и вылетела прочь. Яга огляделась по сторонам, сняла с полки медный кувшин, покрутила в руках и вернула обратно. Посмотрела на потолок, пожевала губами и хлопнула в ладоши. Крышка сундука приоткрылась, оттуда выскочил массивный металлический браслет и запрыгнул в воду. Бабка немного подумала, добавила засушенную змею и несколько капель тёмно-красной жидкости из склянки. Помещение окутали клубы горячего пара, словно на раскалённую каменку плеснули холодной воды. Санька отшатнулся и попятился к двери, подальше от кипящего зелья. Мало ли рванёт. Убить, может, и не убьёт, но ошпарит точно. Бабка вскинула руки, закрыла глаза и принялась бормотать заклинания.

Санька навострил ушки. Заклинание, особенно на создание нужной вещи, штука полезная, в хозяйстве завсегда пригодится. Но разобрать, что старая бубнила себе под нос, оказалось невозможно, и от этой замечательной идеи пришлось отказаться.

Дым в избушке стоял коромыслом. Дело-то непростое: попробуй создать то, что не только никогда не видел, но о чём даже и не слыхивал.

Наконец она договорила заклинание, раскрыла глаза и хлопнула в ладоши. Вода тотчас успокоилась, дым развеялся. Баба-Яга облегчённо выдохнула. Вытерла косынкой мокрое лицо и торжественно извлекла из чугунка опытный образец.

Получилось нечто похожее на небольшую симпатичную самоварную трубу с прилепленным к ней осиным гнездом. Или из осиного гнезда торчала труба. Кому как нравится. Увидев эту конструкцию, Санька слегка скривился.

– Что-то не так? – забеспокоилась Яга.

– Ну, не знаю, – неуверенно проговорил заказчик. – Автомат системы Яги. «Ася», так сказать. А стрелять-то эта штуковина стреляет?

Старая колдунья надулась.

– Ты к стене встань, а я пульну. Там и видно будет.

– Ну уж фигушки. Где это видано, чтобы к стенке сами, по собственному желанию, становились? Вон кружка стоит, на ней и тренируйся.

Баба-Яга повернула трубу в сторону кружки и тихонько стукнула по гнезду. Тотчас наружу вылетело несколько ос, и… трах-тарарах – во все стороны разлетелись осколки.

– Каково? – горделиво вскинула голову бабка.

– Здорово! – обрадовался Санька. – Ну, талант, ну, самородок. Это ж целый гранатомет. Теперь мы им покажем кузькину мать, а заодно и где раки зимуют.

Довольная Баба Яга протянула ему котомку, Санька осторожно уложил аппарат и выскочил за дверь.

Солнце стояло высоко над головой, когда парнишка вернулся на заставу. Он постучался в ворота и чуть не получил по голове здоровенным камнем, благо успел вовремя увернуться.

– Вы что там, сдурели? Это же я.

Ворота слегка приоткрылись, и его резким движением втянули внутрь.

– Где тебя черти носят? – зашипел сотник. – Серые уже пытались пробраться. У нас теперь один раненый.

– Что значит где? Подарок гадам готовлю.

– Подарок будет, если тебя подловят. Мне, от Берендея. Сядь и не высовывайся. Ещё с тобой возиться. Мы уж врага по-нашему встретим, по старинке.

Такой резкой отповеди Санька не ожидал. Он, известный богатырь, посланник самого царя, а его задвигают в угол. Ну как хотят. Он обиженно шмыгнул носом и и отправился в избу.

Вечерело. Весело щебетали птицы. Тёплый ветерок еле слышно шелестел листьями деревьев. Природа словно говорила: «Посмотрите, жизнь – это прекрасное путешествие».

Но людям, как всегда, не до природы. Они заняты собой. Кто из них самый, самый… Самый умный. Самый сильный. Самый главный. И готовились к выяснению этого наиважнейшего в жизни вопроса.

Над крепостью повисло напряженное молчание. Никакого движения, только настороженные глаза дружинников.

Вокруг же, напротив, царило оживление. Кустарник и деревья многое скрывали, но и так было ясно, обложили заставу плотно и штурм начнётся в ближайшее время.

Санька, отстранённый от подготовки к обороне, маялся, шагая из угла в угол. Наконец не выдержал и отправился искать сотника.

– Безобразие, – кипел он, шагая по стене. – Меня, умнейшего человека из будущего, в обоз загнать. Я для них стараюсь, можно сказать, последняя надежда, а они…

Прямо над головой пролетела стрела. От неожиданности «спаситель отечества» присел. Затем осторожно выглянул в бойницу. Никого.

– Этак и убить недолго.

– Соображаешь, – раздался хриплый голос.

Около бойницы стояла фигура в сером плаще с капюшоном. Монах. Тот самый, утрешний. Санька мгновенно выхватил меч и нанес сильнейший удар. Меч прошел сквозь тело монаха, словно сквозь туман, воткнулся в стену и разлетелся на куски. Следом и его владелец врезался в стену.

«Серый» хрипло расхохотался:

– А ты, оказывается, не так и умён. Былин про тебя насочиняли.

Санька поднялся, потрогал вздувшуюся на голове шишку и, повернувшись к призраку, спросил:

– И дальше что?

– У меня деловое предложение. Переходи на нашу сторону. Ты ведь не здешний, чужой.

– А ты откуда знаешь? – с подозрением уставился на него Санька.

Только Кащей и Кот Баюн были в курсе, откуда он. Не может быть, чтобы кто-то из них вёл двойную игру.

А Магистр просто осторожничал. Получив задание убрать парнишку, он задумался, почему сам Хряк, обладая волшебной книгой, с ним не справился? Ещё больше монах насторожился, когда попытался узнать у магического хрустального шара, насколько Санька опасен. Шар на этот раз не сработал и лишь на мгновение показал бредущего по лесу парнишку в странном одеянии, явно не из этого мира. Поэтому Магистр решил сначала попробовать договориться, а там видно будет.

– Сорока на хвосте принесла. Ну так что?

– Свой, чужой. Нравится мне тут. Всяк кулик свое болото хвалит.

– Э, ты же не глупый. Рыба ищет где глубже, а человек…

– Пять минут вижу, а уже надоел, – раздраженно проворчал Санька и осторожно потрогал шишку. – Подумаешь, обычная голограмма со звуком. Сгинь, пропади.

– Колдуешь? – рассмеялся монах. – Колдуй, колдуй. На меня оно не действует.

– Значит, так! – рассвирепел Санька. – Ты кто? Привидение, мираж. Нету тебя. Плюнуть и растереть!

– С огнем играешь! – монах тоже начал злиться. – Я – Магистр Серого ордена!

– Серый, рыжий, буро-малиновый. Да хоть зеленый в синий горошек. – Санька никогда не слышал о таком Ордене и поэтому равнодушно пожал плечами. – Мне-то что?

У Магистра от удивления отвисла челюсть. Он первый раз видел человека, который совершенно спокойно воспринял такое известие.

– Смотри не пожалей. Как солнце зайдёт, мы на приступ пойдём. Пока не поздно, беги отсюда, спасайся. А чтобы тебя мои люди не зарубили, вот тебе жетон. Покажешь – ко мне проведут. Жить будешь, и, между прочим, неплохо. Есть одно очень выгодное предложение, но об этом потом. А здесь останешься – в землю ляжешь вместе со всеми этими глупцами.

Раздался звон упавшего металла, и монах исчез.

– Задрали меня уже эти колдуны-призраки, – выругался Санька. – Хлопот много с ними разбираться. Можно было и Бабу-Ягу сюда притащить. Ведьма всё-таки. Василиса, вроде, тоже кое-что умеет. Хотя девчонке в драку нечего соваться.

Он подобрал жетон, спустился вниз, отыскал сотника и выложил всё, что с ним произошло. Тот внимательно рассмотрел бляху.

– Плохо дело, – мрачно сказал Сыч и махнул рукой в сторону противника, который, уже не таясь, выстраивал свое войско. – Серый Орден. Магистром у них колдун высшего разряда. Слышал о таком, теперь вот и встретиться довелось. Похоже, перед смертью. Не выбраться нам отсюда живыми.

Злость охватила Саньку. Он уже считал эту землю своей и был готов драться за неё с кем угодно. Живут люди, никого не трогают. Так нет же, принесла нелёгкая незваных гостей. Сидели бы у себя дома. Нет, не зря его Кащей сюда притащил.

– Что делать будем?

– В чистое переоденемся. Только ночь наступит, тут и конец. Врагов и так много, а в темноте, говорят, сила их удесятеряется. Черная магия, будь она неладна. И хуже всего – никто не узнает, какая страшная сила против нас выступила. Впрочем, – он испытующе взглянул на парнишку. – Возьми-ка ты этот пропуск да попытайся к Берендею проскочить. Предупредить о Магистре. Одна надёжа на тебя. Но сделать это нужно по-тихому. Мало ли что. Прямо сейчас и пойдёшь. Сумеешь?

Санька бы непременно остался с защитниками заставы, по дворовым законам своих в драке не бросают, но драться ночью, с невидимыми врагами, мягко говоря, не хотелось. Даже случайно ткнут копьём или тюкнут мечом по голове и крышка, до утра не доживёшь. К тому же ему не терпелось проверить в деле Ягусино изобретение.

– Попробую, раз других вариантов нет. Только котомку захвачу, – согласился он, а про себя подумал: «Сейчас я вам покажу, как воевать нужно».

Он забрал «Асю», по веревке спустился вниз и направился навстречу противнику. Но не успел пройти и несколько шагов, как его окружили мрачные, угрюмые воины: низкорослые, коренастые, в одинаковых серых плащах, с короткими мечами.

«Такие навалятся – мало не покажется», – подумал парнишка и показал бляху.

– Приятно иметь дело с умным человеком, – прозвучал довольный голос, и вперед вышел Магистр. – Каждый переживает лишь сам за себя. Какое тебе дело до других, думай о себе. Главное, чтобы у тебя было больше, чем у соседа.

– А вот Кащей говорил, что свой дом любить нужно, – не удержался Санька.

– Ваш Кащей – идеалист. Родина. Своя земля. Возьмемся за ум и будем жить хорошо. Чепуха. Не будете. Вы ни на что не способны: ни создать, ни организовать, ни исполнить. Живете как бог на душу положит. Вы все разгильдяи, и вам нужны крепкая рука и порядок. Наш порядок.

– Ну так и наводили бы его у себя.

– У вас земли много, и богатая она.

– Теперь понятно, откуда уши растут, и незачем тень на плетень наводить, – буркнул Санька и изо всей силы стукнул кулаком по гнезду.

Из трубы вырвался рой ос. Они поднялись над головами людей, немного повисели маленькой тучкой и разлетелись. Прозвучал хлопок. Тихий такой, незаметный. Никто и внимания не обратил. Затем ещё один и ещё. А потом раздался сдавленный вскрик. Все разом посмотрели на кричавшего. Но смотреть было не на кого – человек пропал. И началась потеха. Неприятельские ряды быстро редели. Грохотало по всей поляне. Прямо на глазах исчезали целые отряды. Враг, не понимая, что происходит, в панике кинулся врассыпную.

– Осы! Бейте ос! – закричал Магистр, но было поздно.

Эхом прокатилось рассыпчатое «бум!», и на поляне осталось всего лишь сотни две врагов. Не больше. Исчез и Магистр.

– Ату их! – торжествующе вопил Санька. – Ну, бабка! Ну, молоток!

Вдруг он заметил, как несколько вражеских солдат кинулись в его сторону. То, что «Ася» подействовала не на всех, оказалось весьма неприятным сюрпризом.

Парнишка был безоружен, к тому же, откровенно говоря, плохо умел обращаться с мечом. Липуня попытался дать ему несколько уроков фехтования, но занятие это оказалось утомительным, не на кухне столовым ножичком махать. К тому же желающих не то, что напасть, а даже просто поспорить с ним, во всей округе больше не находилось. Для чего тогда потеть и мучиться?

Так что оставалась одна надежда: на хорошую реакцию да на умение, полученное на занятиях по карате. Пришлось прыгать, кувыркаться, уворачиваясь от чужих мечей и копий. Вот где пригодились тренировки из прошлой жизни. Но даже если ты выдающийся спортсмен, непревзойдённый гуру восточных единоборств и имеешь целых два чёрных пояса, конец предопределен. Тут без вариантов: как ни крутись, ни тяни время, всё равно протянешь ноги. Естественно, очень хотелось хотя бы ещё разок взглянуть на восход солнца, однако усталость начинала брать своё. Мокрая рубаха была прорезана в нескольких местах, пот заливал глаза, болела поврежденная рука. Увлекательное приключение под названием: «Путешествие в Берендеево царство», похоже, заканчивалось. И заканчивалось не самым лучшим образом.

Но тут раздалось мощное:

– Ура!

Ворота крепости распахнулись, и к нему на выручку бросилась дружина. Завязался упорный бой.

Санька продолжал раздавать направо и налево тумаки и затрещины, пытаясь сбить с ног противника. Это не всегда удавалось, однако в пылу боя ему казалось, что он крушит всех подряд. Враги, конечно же, в ужасе бегут, а те, кто не успел удрать, падают замертво. Наверняка, целую гору навалил. Неожиданно вокруг образовалась пустота. Неприятель испарился, а вместо него появился сотник.

– Всё, победа, – устало выдохнул он.

– Здорово. А как я их? И так, и этак, – никак не мог успокоиться Санька.

Он рубил рукой воздух, двигал корпусом из стороны в сторону, словно продолжал уклоняться от вражеских мечей. Но, осмотревшись по сторонам, не увидел этих самых гор поверженных врагов. «Мертвяки», если они и были, успели дать деру.

– Сбежали, – подтвердил Сыч. – Получили по первое число, от добавки отказались. Теперь не скоро сунутся.

Санька заскучал. Выходит, никого он не громил, а все его ратные подвиги – это так, фантазии, сплошной обман зрения. Он вдруг почувствовал, что смертельно устал и опустился на землю.

– Чудак человек, – произнёс сотник, – если бы не ты, нас бы как курят передушили. Эти ироды мороку навели. Они с каждого своего воина по сотне двойников наделали. Призраки, следует признать, добротные; мечом заедут – на облака загорать отправишься. Короче, задурили всем головы, потому и непобедимыми считались, свои порядки заводили. Один ты что к чему сообразил, их чары развеял. Земной поклон тебе за это. Спас нас и землю нашу. Ты уж не держи зла, что я давеча в тебе усомнился.

– Благодарствуем! – хором загудели дружинники.

– Ладно уж, пользуйтесь, – снисходительно ответил Санька.

Он хотел встать, но с удивлением заметил, что не может этого сделать. Ноги стали как ватные. Только теперь до него дошло, какой опасности он чудом избежал.

Сыч, понимая его состояние, скомандовал:

– Дозорным прочесать лес, остальные в крепость. Наш богатырь один побыть желает. Будет думу думать. Не мешать.

Солнце давно скрылось за верхушками деревьев. Приятная прохлада сошла на землю. В соседних кустах заливался соловей. Луна, отодвинув в сторону тучку, чтобы было лучше видно, смотрела на одинокую фигуру, сидящую на земле.

«Злодеев я разгромил, даже следа от них не осталось, задание Кащея выполнил, теперь можно и домой».

Странно, почему-то эта мысль не вызвала у него особого энтузиазма. И виновата в этом была Василиса. Ему не хотелось с ней расставаться.

Неожиданно раздался свист падающего с неба предмета. Санька замер. Это что ещё за напасть?

На землю с жутким грохотом шлепнулась ступа. Проскакав по инерции несколько метров, подняв кучу пыли, она остановилась и завалилась набок. Из ступы выскочила Баба Яга и бросилась к Саньке.

– Родимый! Не суйся с этой штуковиной в драку. Напутала я, когда колдовала. Это только супротив нечистой силы. На простого человека оно не действует.

– Бабуля по старости дала маху, – пояснил выползший вслед за Ягой Кот Баюн. – Кружка, по которой вы стреляли, волшебная была.

– Волшебная, милок, волшебная, – закивала старуха. – Лет семьсот тому назад её мне Водяной подарил. На именины. А я запамятовала.

– Так что, – закончил мысль Баюн, – задумка ваша в бою против обычных смертных бесполезная, даже, можно сказать, опасная.

Санька глядел на эту, в буквальном смысле свалившуюся с неба неожиданную подмогу, и у него началась тихая истерика. Он начал смеяться, сначала тихо, а затем всё громче и громче. Яга с недоумением смотрела на него, силясь понять, что же такого смешного она сказала.

Наконец, Санька успокоился и подошел к насупившейся старушке:

– Всё нормально. Это у меня так, нервное. Я твою «Асю» перепрограммировал. Теперь это – чудо-оружие. Разит наповал. Можешь сама убедиться. Смотри, нет никого. Враг разбит и бежал.

– Пере… проро… что? – переспросила Яга.

– Не переживай, аппарат что надо, – усмехнулся герой дня. К нему вернулось обычное расположение духа. – Баюн. Как там насчет былины? Тема моя, сочинение твоё.

– Былины пишут про тех, кто давно уже помер, а ты живой, – ответил кот и навострил уши.

К ним бежали дружинники. Разгорячённые схваткой с заграничными колдунами, они вполне могли навешать и своим волшебникам.

– Бабуля, – мявкнул кот, – рвём когти.

Они быстренько забрались в ступу и улетели.

– Ты как? – запыхавшись, спросил Сыч. – Эти злыдни порчу не пытались навести? Пошли, на всякий случай, в крепость.

– Почему злыдни? – пожал плечами парнишка. – Тут надо разобраться. Между прочим, с призраками Баба Яга помогла справиться.

– Но советник говорил… – начал Сыч.

– И с советником надо разбираться. Но потом. А я сейчас к царю. О победе доложить.

– Лучше утром, как рассветёт. С солнышком оно спокойнее.

– Какая разница? Врага разбили, бояться нечего.

Вообще-то, Санька мог не спешить, пусть Берендей помучается. Но ведь и Василиса волновалась.

«Теперь можно и домой, – думал Санька, покачиваясь в седле. – Хотя, торопиться не обязательно. Имею полное право на царскую награду. Например, на маленький замок на берегу озера или реки. Можно завести прогулочную яхту, соорудить теннисную площадку, – прикидывал он, мечтательно глядя вперед. – Каждое воскресенье приемы устраивать. Вдвоём с Василисой. Домовой прав, в самом деле пора с ней объясниться. После всего, что я для её отца сделал, она вообще не должна ни на кого обращать внимание: только на меня. Всё-таки жаль, что со Злом окончательно покончено. Хорошо бы еще разок спасти её от какой-нибудь жуткой опасности. Один малюсенький подвиг, на глазах у царевны».

И он представил, что осадили дворец самого царя.

«Врагов – тьма. А я весь в белом. Сижу. Нет. Весь в золотом – и стою. На виду у врага. А вокруг стрелы – вжик-вжик. Василиса за меня переживает. Неприятель на штурм пошёл – стену проломил. Наших всё меньше и меньше. А я царевну и царя обороняю. Нет, лучше всё-таки в белом. Меня ранят – и красное по белому. Эффектно смотрится. Рана, конечно, не опасная, не мешает. Врагов навалил – горы. Естественно, устал. Чувствую – не справиться. Я и говорю: „Бегите царь-государь и дочку захватите. Я вас прикрою “. А наших – уже никого. Народ во дворце закрылся. Молодухи, старики, дети малые. Крики, вопли. Ворота сорваны. И тут я. Насквозь раненный, но живой. Вылетаю на центральную площадь, и с пулемета: тра-та-та-та-та… Всех враз. Берендей на шее висит, плачет. Нет. На шее Василиса висит, а царь рядышком стоит, корону предлагает. А я – по главной улице. На белом коне. Нет, белый цвет для девочек. На чёрном, черный цвет престижней. На вороном. Персональный битюг. Или скакун? Короче. Мне все в ноги – спаситель ты наш. Девки под руки с коня снимают, в хоромы ведут. А там уже Василиса встречает».

Санька ехал и рисовал себе встречу с царевной, непроизвольно подгоняя коня. Он так размечтался, что совершенно позабыл предупреждения воеводы и то, что произошло, стало для паренька неприятным сюрпризом.

Из леса на дорогу вывалились с десяток человек и молча окружили парнишку. Он не успел даже удивиться, как эта толпа разом навалилась на него и стащила на землю. Двинуть коленом одному да заехать в лицо локтем другому – вот и всё, на что он оказался способен. А потом, элементарно, не хватило кислороду, и соображать он начал только перед массивными резными дверями.

От хорошего пинка в спину пленник влетел в огромный зал. С трудом удерживаясь на ногах, проехал по скользкому паркету мимо небольшой кучки придворных и очутился перед огромным, украшенным позолоченной резьбой, троном. Владелец замка явно пытался поразить всех своим богатством, и обстановка больше напоминала огромную антикварную лавку. Практически всё пространство было заставлено массивной резной мебелью, полки забиты фарфором и хрусталём. Вдоль стен теснились самые разнообразные мраморные и бронзовые скульптуры. В глазах рябило от обилия зеркал и позолоты.

Но Санька даже не заметил этого великолепия, с изумлением уставившись на хозяина замка. На троне, небрежно развалившись, сидел двухголовый Змей. С огромным брюхом, тонким, как у крысы, хвостом и тупейшим выражением на обеих мордах.

– Здравствуй, дружок, – хором сказали обе головы. – Каким ветром занесло тебя в мой дворец?

– Какой ветер? – взвился Санька.

Он хотел разразиться гневной тирадой, что это за разбойничьи выходки, но мысли путались. Вдобавок ко всему под самым ухом раздалось сопение, и кто-то навалился ему на спину. Парнишка развернулся, чтобы отпихнуть наглеца, да так с открытым ртом и замер. Затем медленно закрыл рот и поёжился. Ему стало очень холодно.

Вокруг стояли двухголовые. Вот только если одни головы выглядели вполне нормальными, то вторые, у многих, были явно не в себе. А у некоторых вообще не подавали признаков жизни.

– Любуешься? – благодушно поинтересовалась одна из голов Змея.

– А чего это они… – Санька замялся, подбирая выражение. – Какие-то не такие?

– Замечательные. Как и все остальное в нашем царстве-государстве, – дружелюбно пояснила другая голова. – Нас, двухголовых, всегда притесняли, дразнили. Дядя наш, Змей Горыныч, в чёрном теле держал. Безобидные детские шалости запрещал: ни тебе съесть кого, ни деревеньку подпалить. Зато Берендеево хулиганье, другого слова не скажешь, дружину богатырей-любителей организовали. Собирались меня на поединок вызвать. Тоска. Никто не любит, податься некуда. Вот мы и решили себе царство по своему разумению устроить.

– Суверенитет себе добыли, – догадался Санька.

– Обзывается, – обиделась Первая голова. – Будешь хамить – в момент съем.

– Я не обзываюсь, а в том смысле, что вы теперь сами себе голова. Вернее, головы.

– Точно, – согласилась Вторая голова. – Мы теперь сами по себе. Что хотим, то и делаем.

– И никто нам не указ! – взвизгнула Первая голова. – И землицы себе тоже малость отрезали. Нашей, между прочим, землицы. Мы над ней с незапамятных времен летаем. И живем теперь по своим собственным законам.

И обе головы наперебой стали рассказывать и доказывать, что с ними поступали нечестно, даже, можно сказать, безнравственно. А он, Двухголовый, только с виду мрачный и сердитый, а если хорошенько разобраться, то вовсе наоборот – милое, пушистое существо. Обожает рыбалку, веселые компании, любит посидеть у камина и порассуждать о смысле жизни. А если брать по большому счету, то даже на гербе царя Берендея изображен двухголовый ОН – Змей то есть. Отсюда, само собой, напрашивается вывод, что двухголовые были прародителями всех в этом мире.

– Голубых кровей, значит? – не удержался от ехидной реплики парнишка.

– Это ты на что намекаешь? – вытянула шею Первая голова. Она оказалась явно глупее второй.

«Баран ты с крылышками», – подумал Санька, но вслух произнес:

– Это метафора такая. Из истории.

– Эта метафора двусмысленная, – не унималась Глупая голова, – так что выражайся поаккуратнее, а то чего-нибудь не досчитаешься. А история твоя – это вообще бред сивой кобылы. Я немного полетал по свету, знаю. Каждый только себя хвалит и в том других убедить пытается.

– Тут даже и спорить-то смешно, – вмешалась Умная голова. – Не зря же придумали поговорку: «Один ум хорошо, а два – лучше». Ежели ты двухголовый, то ты уже от рождения умный, можешь и войском командовать, и, к примеру, кухней руководить. А ежели у тебя одна голова, то тут тебе крупно не повезло: по нашим меркам ты так, полудурок. Поэтому народ у нас дружно переходит в двухголовые, и это ещё одно доказательство того, что мы, то есть я, Змей, прав. Тьфу ты, совсем запутался.

– Может быть, может быть, – возразил Санька. – Вот только головы у многих, мягко говоря, в зачаточном состоянии.

Он уже успокоился, в фильмах ужасов похлеще мутантов показывают, и решил немного подразнить Змея. Неужели человек из будущего не переспорит какого-то несчастного птеродактиля, к тому же давным-давно вымершего.

– Это ничего не значит, – снисходительно пояснила Умная голова. Ей явно нравилось развивать свою двухголовую теорию. – Главное – принцип. И мы нашими принципами никогда не поступимся.

– А если кто не согласен в двухголовые переходить?

– У нас таких нет, – моментально откликнулась Глупая голова.

Вторая голова укоризненно посмотрела на Первую и повернулась к Саньке:

– Есть отдельные индивидуумы, не обладающие достаточным уровнем для осознания всего значения двухголовости. Мы им идем навстречу, демонстрируем на практике наше преимущество.

– Гипноз?

– Намного проще, – ухмыльнулась Вторая голова. Было видно, что она в этом вопросе главная. – Эй ты, подойди сюда! – крикнула она одному из немногих нормальных придворных.

Бедняга идти не желал и попытался отбрыкаться, но толпа выдавила его к самому трону. Змей слегка привстал, и внезапно на голову несчастного со свистом опустился меч. Не успела жертва демонстрации упасть на пол, как Змей выпустил из пасти едкую струю чёрного дыма. Когда дым рассеялся, вместо одной головы у человека стало две маленьких. Раны странным образом затянулись, однако «новоиспечённый кандидат в местный круг избранных» признаков жизни не подавал.