Текст книги "Как стать героем. Часть I. Кольцо для «Чародея»"
Автор книги: Вячеслав Козырев
Жанр: Русское фэнтези, Фэнтези
Возрастные ограничения: +12
сообщить о неприемлемом содержимом
Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)
– А он не того? – заикаясь, спросил Санька.
– Ни в коем разе, – усмехнулась Умная голова. – Счас оклемается.
Действительно, человек дернулся, с трудом приподнялся и уселся на полу. Было видно, что он ничего не соображает.
– На доработку, – рявкнул Змей.
Подскочили слуги и утащили бедолагу, и вот уже вокруг снова только согнутые спины, порядок и послушание.
– Ну как? – поинтересовался произведённым эффектом Двухголовый, развалившись на троне. – Скажу по секрету, мы не очень-то стремимся к увеличению числа избранных. Чистота рядов – это святое. Но, – Змей поднял вверх лапу, – за гигантские заслуги перед государством, то есть нами, в порядке, так сказать, исключения, некоторых принимаем. Вот лично ты нам понравился.
– Но это же натуральное насилие над личностью, – не сдавался Санька. – Теперь ты у себя в замке пытаешься заставить всех жить так, как тебе нравится. Только что жаловался, что тебя притесняли, а как получил власть, так сам начал с того же.
– Ерунда! – безапелляционно заявила Вторая голова.
Этот вопрос для неё был ясен, как кирпич. Она не терзалась различными сомнениями и уж тем более не собиралась ничего обсуждать.
– Во-первых, – Змей оттопырил мизинец. – Мы – царство маленькое. Во-вторых, все нас пытаются обидеть. В-третьих, у нас никогда не было своего замка. А так хотелось. А посему всё, что мы делаем, это правильно, и мы будем и дальше давить всех одноголовых, а кому не нравится, пусть сидят у Берендея и дрожат от страха, словно зайцы.
Спорить бесполезно, понял Санька.
– Вас двое, а я один.
– Соображаешь! – радостно подскочил на месте Змей. – Ты человек умный, а нам умные подданные нужны. Ты на этих-то глянь. Только об одном думают: как бы побольше золота наворовать да где-нибудь в тридевятом царстве домишко себе поставить. Так что отвечай: согласен в двухголовые переходить?
– А может тебе и одна голова ни к чему? – язвительно поинтересовалась Первая голова.
Санька запаниковал. Спина моментально взмокла, и он физически обнаружил у себя сердце, которое попыталось спрятаться в пятки, но застряло в желудке. Язык присох к гортани, и никакие силы не могли его расшевелить.
Змей понял Санькино молчание по-своему.
– Ты не переживай, у тебя будет другой ритуал. Рыцарский. Его, мы слышали, в заморском государстве применяют. Не то что эти богатыри-лапотники. Никакой культуры. – Двухголовый на минуту замолчал. – Так о чем это я? Ах да! Ты нам сначала прошение напишешь. Мы, – головы переглянулись, – его рассмотрим. Естественно, посовещаемся. Примем решение. Если оно будет положительное, то мой лекарь у тебя где-нибудь чего-нибудь отрежет и вырастит вторую голову.
– Количество голов увеличивается, только ума от этого не прибавляется. – Санька наконец обрел дар речи.
– Издевается, – Первая голова умоляюще посмотрела на Вторую. Умная ответить не успела.
Откуда-то сбоку к трону прошмыгнул маленький человечек в сером капюшоне и начал нашептывать что-то Змею. Обе головы склонились вниз и, вытянув шеи, внимательно слушали, изредка поглядывая на парнишку.
Санька кожей ощутил всю опасность ситуации. Кажется, пора уносить ноги.
– Я… – начал он, но закончить не успел.
– В общем, человек-то ты хороший. Наверное, – ласково проговорила Умная голова.
– И вкусный, – плотоядно облизнулась Первая голова.
– И это может быть, – согласилась Вторая. – Но речь сейчас о другом. Мы – царство маленькое, нас всякий обидеть может. Пока. Мы поэтому никому не верим. И есть у нас большое подозрение, что ты шпиён Берендеевский. Пришел выведать, как нас с нашей кровной землицы изгнать. Нас, кстати, предупреждали, что могут появиться такие вот вредные людишки. Так что мы тебя сейчас в холодную посадим, а завтра, по утречку, ты нам все свои секреты и расскажешь.
– Какой шпион? Какие секреты. Чего же ты из меня выпытать хочешь? Я и так всё расскажу, было бы что.
– Обмануть пытаешься? Не выйдет. Мы давно пришли к выводу, что человек всю правду только на дыбе или колесе сказать может. Так уж он устроен. Он, может, думает, что всё выложил, ан нет – стоит поджарить ему пятки, обязательно ещё что вспомнит. Да и как вспомнит – целый роман сочинит.
– От ваших спрашивалок и загнуться недолго.
– Это точно, – грустно подтвердила Умная голова. – Скажу больше, редко кто не загибается.
– Вот и ты, – радостно сообщила Первая голова, – скорее всего долго не протянешь.
– Ну, мутант ползучий, если выкручусь из этой переделки, уж постараюсь так сделать, чтобы жизнь тебе медом не казалась, – промычал Санька, злясь про себя, что так глупо попался.
– Гляди, гляди, зубами скрипит! – радостно завопила Дурная голова. – Давай я ему откушу чего.
– Завтра. На десерт, – ответила Умная голова.
Змей кивнул охранникам, и через минуту Санька летел носом в вонючую темень холодной камеры. Дверь с лязгом захлопнулась. Наступила тишина.
А в царском дворце царила суматоха. Хряк взъерошил волосы, мазанул себя по лицу уличной пылью и ввалился к Берендею.
– Беда, – прохрипел он. – На границе войско несметное появилось. На нас идут. Сычову заставу спалили, от колдуна нашего ни слуху, ни духу. Ежели сейчас не бросим против них все силы – пропадем.
Срочно вызвали воеводу и приказали немедленно собрать дружину до единого человека, даже охрану дворца заменить людьми советника, и вести её навстречу врагу.
Липуне такая спешка не понравилось, но приказ есть приказ, и вскоре войско выступило в поход. Сам воевода решил выехать утром следующего дня, так как ожидал на подходе ещё две сотни с дальних застав. Кроме того, утром обещался вернуться Санька, и втроем с Василисой они собирались отправиться к Берендею.
А в это время из начерченного Хряком магического круга один за другим выходили вооружённые монахи. Короткие, отрывистые команды – и серые капюшоны, пробираясь огородами, через заднее крыльцо проникли во дворец и бесшумно заскользили по коридорам и переходам.
Толстые, ленивые Хряковы «охраннички» дремали на своих постах или сплетничали в караулке, и никто из них, почувствовав у своего горла холод стали, не издал ни единого звука. Стражу вязали и сгоняли в погреб.
Захват бы так и прошёл без лишнего шума, но во дворце допоздна задержался Липуня. На такой случай ему была отведена небольшая спаленка, и воевода решил в ней переночевать.
Несколько дружинников, расположившихся для охраны у двери, заметили непрошеных гостей и выхватили мечи.
Липуня, услышав звон оружия, выскочил в коридор. Часовые медленно отступали, с трудом отбиваясь от нападавших и, увидев своего командира, в один голос закричали, чтобы он спасался, покуда они сдерживают врагов.
– Какое спасаться! – прорычал воевода и ринулся вперед. – Царя с царевной вызволять надо, а не о себе думать.
Он с холодной яростью разил врагов, но те, словно чумные, лезли по трупам нескончаемым серым потоком. Гора мертвых тел росла, вот они уже заполнили весь проход. Оставалась небольшая узкая щель, но туда никто больше не рисковал соваться. Наступила короткая передышка.
Оставив нескольких человек в коридоре, воевода с остальными через раскрытое окно выбрался на крышу. Тотчас перед ним возникли две серые тени. Два удара – и проход освободился, но везде, куда ни глянь, сновали люди в серых капюшонах. Пробиться к воротам сквозь такую толпу было невозможно, и воевода решил перебраться по крышам на крепостную стену, а оттуда, по одному ему известному ходу – на волю за подмогой. Но и из этого ничего не получилось; к ним со всех сторон уже лезли монахи Ордена.
Липуня метнулся назад в спальню. Они оказались в мышеловке, и весь вопрос заключался только в том, сколько врагов они смогут захватить с собой в могилу.
С дребезгом, разбрызгивая осколки, вылетела рама, и вновь завязалась упорная сеча. Серые лезли безостановочно. Воевода со своими людьми отчаянно сопротивлялся, продолжал методично наносить удары, но это не могло продолжаться бесконечно, спиной он уже чувствовал стену.
– Отец родной, – раздался у него за спиной быстрый шепот. – Иди скорей сюда. Посмотри, какие чудеса творятся.
Липуня выскочил за дверь и ахнул. В коридоре не оказалось ни одного убитого неприятельского солдата – исчезли, словно испарились. На размышления времени не оставалось. Он вернулся назад и мощными ударами заставил атакующих попятиться назад. Затем вытолкал из комнаты оставшихся дружинников и, захлопнув дверь, подпер ее лавкой.
Следовало поторопиться, в проходе уже промелькнули чужие силуэты. Ратники бросились вперед. Сметая попадавшихся на пути врагов, они вихрем пронеслись по боковому коридору, ссыпались по лестнице вниз и очутились в небольшом тупичке.
Наверху раздались радостные возгласы. Монахи, решив, что дружинники попались и надежно заперты в каменной мышеловке, начали подтаскивать камни, собираясь наглухо замуровать выход.
Воевода, не обращая на эти глупости никакого внимания, внимательно осматривал стену. Наконец, нашел потаенный камень, сдвинул его, и в стене появилась маленькая дверь. Осталось вставить меч в щель, приналечь, и дверцы распахнулись, открывая дорогу во внутренний двор крепости.
Кругом было полно захватчиков, но они совершенно не ожидали появления разъярённых дружинников, которые последним отчаянным броском прорвались сквозь неприятельские ряды в стоявшую рядом оружейную башню и забаррикадировали дверь.
Тяжело дыша, Липуня поднялся наверх и выглянул наружу:
– Откуда эта серая напасть? Что с Берендеем, Василисой, советником?
Царевна не спала. Услышав звон мечей, крики и ругань у спальни воеводы, она сразу поняла – пришла беда. Когда советник постучался в дверь и елейным голоском попросил впустить его, Василиса обернулась горлицей, собираясь вылететь в окно, но не успела. От сильнейшего удара дверь слетела с петель, в комнату ворвались солдаты и накинули на птицу тонкую, специально заговорённую волшебную сеть.
В комнату важно, не торопясь, вошёл Хряк.
– Теперича я тут царь. А ты, не будь дурой, выходи за меня замуж.
– Погоди, вернется Санька – вместо трона на кол сядешь! – зловеще прошипела Василиса.
Лицо её пылало от гнева и, если бы не сеть, она бы вцепилась ногтями в рожу предателя. Хряк непроизвольно отшатнулся, но тут же взял себя в руки.
– Не дождешься. Твой Санька в темнице у двухголового Змея, и скоро ему отрубят голову, если уже не отрубили. А ты, если не согласишься – сгниёшь в темнице.
Самозванец злорадно хихикнул и приказал шестерым солдатам встать на края сети.
– Сойдёте с места – на кусочки порублю и поджарю, – пригрозил он и вышел.
Половина дела сделана, оставался царь. Придав лицу испуганный вид, Хряк ввалился в царскую опочивальню и истошно завопил:
– Спасайтесь, батюшка! Беда пришла!
– Какая такая беда? Почему не знаю? – засуетился ничего не понимающий спросонок Берендей.
– Дворец захвачен врагом. Санькина работа, я предупреждал. Бежим скорее, в надежном месте спрячу.
– А Василиса?
– Уже в безопасности.
Берендей вскочил и, путаясь в халате, засеменил за советником. Тот втолкнул царя в тёмный чулан и задвинул снаружи засов.
Утром глашатай объявил, что царь болен и вместо него правителем временно назначается советник.
Санька сидел на земляном полу, закрыв глаза. В голове было пусто. Словно кто-то щёлкнул выключателем – и ни единой мысли. Прошедшее казалось диким сном, однако проверять, спит он или нет, нисколечко не хотелось. Но, сколько ни сиди, кроме отсиженной ноги, ничего не высидишь, так что глаза пришлось открывать.
Типичная одиночка: два на два метра. Покрытые мхом каменные стены. Маленькое окошко с толстой решёткой под самым потолком почти не пропускало света, хотя очень может быть на дворе уже ночь. Последняя ночь этой сказки.
Стало тяжело дышать, пришлось расстегнуть ворот рубашки.
«Помощи ждать неоткуда. Липуня с Берендеем думают, что я ещё в крепости; Сыч – что уже в городе. У кота свои дела: развалился небось где-нибудь под дубом. Рифмоплет несчастный. „Если понадоблюсь, потри колечко“. Нету колечка, у Кикиморы осталось. А голыми руками много не навоюешь. Я не чародей, колдовать не умею. Даже если очень-очень захочу. Судьбу мои хотелки совершенно не интересуют. Но, с другой стороны, когда вот так прижмёт, только на чудо и остается надеяться. Ведь уже столько раз везло. Может быть, ещё не всё потеряно? Вдруг у судьбы в кармашке последнее, совсем малюсенькое волшебство завалялось? Не попросишь – не получишь».
Он скрестил руки на груди, крепко зажмурился и попытался представить Баюна. Кошачья морда моментально возникла в его воображении, но была, как и в первую их встречу, настолько наглой и ехидной, что парнишка дёрнулся и раскрыл глаза.
Первый блин вышел комом. Санька глубоко вдохнул, снова сосредоточился на коте и для большей убедительности тихонько позвал:
– Кис, кис.
И опять ничего не изменилось.
– Врал котяра, – вздохнул Санька.
На него навалилась жуткая усталость. Пропади всё пропадом. Одно жалко – с Василисой так толком и не поговорил. Теперь уже и не придётся.
– Наше вам, – раздался из угла знакомый голос.
– Баюн! – с радостным воплем подскочил несчастный узник.
– Кто же ещё, – снисходительно ответил кот. Он удивлённо осмотрелся по сторонам, втянул носом воздух и насторожился. – Драконом пахнет.
– Двухголовым, – подтвердил Санька. – Это он меня здесь запер. Поэтому тебя и позвал, а тебя всё нет и нет. Я уж испугался, что обманул.
– Это вы, люди, думаете одно, говорите другое и не выполняете ничего, – обиженно отозвался Баюн, всем своим видом показывая, что оскорблён в своих лучших чувствах.
Вид у котяры был настолько уморительный, что Санька непроизвольно хихикнул, но тут же похолодел, а что, если от всех этих передряг у него начались галлюцинации: разговаривает сам с собой, и никакого кота здесь нет.
– А ты мне не снишься? – осторожно спросил он.
– Опять за своё. Снишься, не снишься. Сон вообще вещь странная. То ли было, то ли не было. И жизнь точно такая же. Было, не было. Время пройдёт, и ни о чём с уверенностью сказать нельзя. Особенно быстро забываются собственные глупости. Всё сном кажется. Может быть, и двухголовый тебе пригрезился?
– Ага, пригрезился. А это что? – Санька рукой обвёл темницу. – Сочинение на вольную тему?
– Я бы не был столь категоричен, – заметил кот, задумчиво пошевелив ушами. – И вообще не понимаю, в чём, собственно говоря, дело.
– Он не понимает. Животина бесчувственная. Ему-то что, дыбу для других готовят.
Кот насупился.
– Если мы тут кому-то мешаем, можем и не навязываться. Вы уж тут как-нибудь сами, без нас.
– Нет, нет, Баюнчик, – испугался Санька. – Я не хотел тебя обидеть. Просто дело дрянь, а завтра Змеище и вовсе обещал закопать. Нужно срочно валить отсюда. Помоги, если сможешь.
– Да без проблем. Только никак не возьму в толк, чего тебе помогать. Возьми и выйди.
– Ты б еще сказал, как. Дверь закрыта, окно с решеткой.
– Что значит, как? Захотел и вышел. Сколько можно повторять: отсутствие внутреннего желания и есть тот тормоз, который часто мешает сделать то, чего желаешь сделать. Я понятно изъясняюсь?
Санька снова вспылил и хотел высказать несносному животному всё, что о нём думает, но, набрав полную грудь воздуха, досчитал до десяти и тихонько выдохнул. Кот с интересом наблюдал за этой процедурой.
– Ну и куда же мне идти? – с видом приговоренного к смерти, которому без разницы, топор или верёвка, поинтересовался узник.
Кот неторопливо обошёл камеру, остановился возле одной из стен и ткнул в неё лапой.
– Сюда. Тут у нас берёзовая роща.
Санька подошёл и потрогал стену. Стена была холодная и твердая.
– У человека горе, так над ним еще и издеваются.
– Ну что ты будешь делать! – воскликнул Баюн, изобразив учителя, с досады рвущего на себе волосы при виде нерадивого ученика. – И почему ты такой шибко умный? Никакой фантазии. Перевожу на ваш, логический. Я целый год у одного алхимика жил и немного в науках смыслю. Но ему однажды для одного зелья понадобился живой кот. Пришлось рвать когти. Так вот. Хозяин, если мне не изменяет память, говорил, что всё вокруг, в том числе и мы, состоим из одного и того же вещества. Как это называется, я не знаю. А если и знал, то позабыл. Но – и это точно – одно может переходить в другое. Или проходить. Так что и ты запросто можешь пройти сквозь стену. Сделать это мешает только твое неверие. Не думай о стене. Вспомни, как выглядит роща, и шагай.
Санька закрыл глаза, представил берёзу и потихонечку двинулся вперед. Через секунду у него на лбу вздулась шишка. В это время пропел петух, стало заметно светлее.
– Значит, так. У меня ещё куча дел. – Кот развел лапы в стороны, показывая, какого размера эта куча. – Раз уж ты такой бестолковый, вот тебе волшебное заклинание. Хорошее. От Бабы Яги. Правда, больно мудрёное, лично я его так и не смог заучить. Быстренько читай и пошли, или я тебя тут одного оставлю.
– Давно бы так, – с облегчением произнёс Санька. – А то вещество, еще скажи – атомы. Тоже мне физик-ядерщик. С волшебным-то заклинанием мы откуда хочешь выйдем. – И он схватил протянутую Баюном бумажку.
– Не спеши, – остановил его кот. – Читаешь чётко и внятно. Затем закрываешь глаза, ни о чём не думаешь и прыгаешь. Ясно? Тогда вперёд. А то здесь ещё немного посидишь – чахотку схватишь. Лично я уже пошёл.
И на глазах изумленного Саньки Баюн вошел в стену. Затем из стены появилась кошачья лапа, помахала в воздухе и снова исчезла.
Парнишка начал быстро читать текст, не очень-то вдумываясь в смысл, стараясь только не сбиться. Даже малые дети знают, что в заклинании каждая буква играет наиважнейшую роль. Дочитав до конца, он крепко зажмурил глаза и, не колеблясь, прыгнул. Ощущение – словно тело вошло в воду. Внезапно вода кончилась, и в лицо ударил влажный, свежий воздух. Он раскрыл глаза и увидел, что очутился в берёзовой роще.
– Получилось. Честное слово получилось. Не подвела Ягусина бумага. Да я тебе, Баюн, за нее век должен буду.
– Э, не спеши, дорогой. Обещание, сказанное вслух, рано или поздно выполнять придется, что не всегда потом хочется.
– Да я… Да никогда… Эх! Да мне… Да такое заклинание. Да в прежней жизни… Да я б там жил…
От осознания, что опасность миновала, Санька не мог стоять на месте. Он дёргался, подпрыгивал, размахивал руками.
– Очень любопытный клинический случай. В течение пяти минут вялотекущая шизофрения переросла в крайне буйное помешательство, – раздался насмешливый голос.
Санька оглянулся и оторопел. Перед ним на невесть откуда взявшемся стуле сидел кот в белом халате, белой шапочке и, что особенно поражало, с очками на круглой морде.
– Ты чего?
– Я? Ничего, – ответил Баюн.
Он снял очки, протер их огромным носовым платком и снова водрузил на нос:
– Просто нам, исследователям душ человеческих, интересно, что чувствует бывший узник, нежданно очутившийся на свободе, и как такой поворот судьбы влияет на его умственные способности. Записку-то не потерял?
Санька с недоумением уставился на кота и протянул бумагу.
– Ну-ка, прочитай её ещё раз, – велел Баюн.
– А я назад в камеру не попаду?
– Не попадешь, не попадешь. Читай.
С запинками и остановками (мало ли что) парнишка повторил заклинание:
– Оть тето хазь нечо илсе.
– Ну и…
– Что и?
– Да-а, – протянул кот. – Крайне тяжелый случай. А при первой встрече умней показался. Ладно уж. Читай задом наперед.
«Если очень захотеть, то». Так это не от Бабы Яги?
– О, у нас уже успехи, – похлопал лапами Баюн.
– Обманщик! Я тебе поверил, а ты… – начал снова заводиться Санька.
Кот шлепнулся на землю, замотал в воздухе всеми четырьмя лапами и сколько было мочи завопил:
– О, великодушный богатырь, не лишай жизни несчастное животное, не сумевшее тебе угодить! – Затем снова уселся и с усмешкой произнес: – Это ты себе поверил. А я так, за углом стоял.
– А если бы я в стене застрял? – не унимался парнишка.
– Проехали, – подмигнул кот. – Значит, в книге судеб на тебе еще не поставили жирной точки. И переживать теперь нечего.
– Может быть, – согласился Санька. – Слушай, а откуда тут это двухголовое недоразумение появилось?
– Из заморского царства. Ты нашего Змея Горыныча знаешь? Нет? Странно. Ладно, потом познакомлю. Он у нас с виду грозен. Гремит, рычит, огонь и дым пускает. Но это так, внешнее. А на самом деле – добрейшей души существо. Мухи не обидит. Если, конечно, вовремя заметит.
Ему-то однажды и преподнесли подарочек. Яйцо. Большое такое, красивое, в крапинках. Купцы, что яйцо подарили, из-за моря-окияна приехали. Странные, между прочим, купцы. Товару мало, сами незаметные, в серых плащах. «Вот, – говорят, – если высидеть это яйцо, то вам большой сюрприз будет». Горыныч и обрадовался. У каждого свои тараканы в голове; наш на редкостях помешался, разные диковинки к себе тянет. Клады собирает. У него сокровищ видимо-невидимо. Яйцо тоже к себе приволок. Прошло время, и вылупился на свет вот этот субъект. Змей поначалу обрадовался, «племяш», говорит. Но тот, чуть подрос, норов свой стал показывать. Поначалу Горыныча слушался, но постепенно принялся безобразничать. Чем все это закончилось, ты сам видел.
– И что с ним теперь делать?
– Никто не знает. Время покажет, – вздохнул кот.
Он был уже без халата. Задумчиво повертел в лапах очки, дунул на них, и они исчезли. Однако теперь эти магические фокусы не произвели на парнишку ни малейшего впечатления.
– Замечательно, – вскинулся он. – Я тут, понимаешь ли, без роздыху тружусь, со Злом воюю, а вы сидите и ждете, пока за вас всю работу сделаю. Ладно, если вы такие беспомощные, придется мне вашего мутанта уму-разуму учить.
– Что, так сразу и начнёшь? – всплеснул лапами Баюн. – Зачем тогда из темницы бежал? Змей сунется в дверь, а ты его шапкой, да по мордасам, по мордасам. Покуда не поумнеет. А что, ты ведь у нас как стихийное бедствие: куда ни попадешь, везде дров наломаешь. И что самое странное – у всех заморочки, а с тебя как с гуся вода. Уже и слух по всей земле прошел о непобедимом богатыре, которого никакое волшебство не берёт. Так что пора тебя прославлять. Будем писать про тебя былину. На худой конец – песнь.
– Хорош стебаться, – вздохнул Санька. – Ошибки бывают у всех. Так ведь учусь же.
– Правильно мыслишь, без ученья – никуда, – произнес назидательно Баюн и вытащил из-за спины котомку. – Кстати, тут у меня твоя вещица завалялась. Мог бы и забрать, не таскать же мне чужие тяжести.
Санька схватил котомку, заглянул во внутрь и даже подпрыгнул от радости: внутри оказалась «Ася».
– Вот увидишь! – воскликнул он. – Я сейчас бегом в город, подниму Липуню с дружиной – и назад. Буду воспитывать этого пернатого.
Правообладателям!
Это произведение, предположительно, находится в статусе 'public domain'. Если это не так и размещение материала нарушает чьи-либо права, то сообщите нам об этом.