Текст книги "Кукушка"

– Вот и не понятно, какие могут быть дела у нашей Ксюхи с этой врачихой.

Никто из девчонок не нашелся чего-либо ответить и Зойка посмотрев на подруг, сказала со вздохом:

– Ну что, на сеанс мы все равно опоздали. Уже больше половина фильма прошла. Пойдемте в общагу. Чайку забацаем.

Всю дорогу, пока шли до общежития, они не переставали обсуждать увиденное. Поначалу просто так, скорее от нечего делать. Но когда Ксения не пришла к девяти часам в общагу как было договорено, забеспокоились. Особенно не унималась Зойка.

– Помните, Ксюха сказала нам, будто родила мертвого?..

– Ну? – мучаясь от любопытства, хором отозвались девчонки.

– Вы думаете, коменданша с воспиталкой сами уволились? – сказала Зойка, еще больше напустив интриги.

Светка с Иркой не задумывались об этом, поэтому сейчас отмолчались. А рыжеволосая Наташка посчитав, что воспиталка и коменданша к Ксюхе не могут иметь отношения, сказала:

– Да чего тут такого? Может и сами.

– А вот и ничего подобного, – заявила Зойка. – На той неделе я слышала как воспиталка говорила коменданше, что послала Ксюхиной матери домой телеграмму… – Зойка нарочно сделала паузу, чтобы поиграть на любопытстве подруг. Девчонки как завороженные уставились ей в рот в ожидании дальнейшего рассказа.

Вспомнив о былом запрете комендантши не курить в комнатах, Зойка решила, теперь на него наплевать. Достала пачку сигарет и зажигалку. И затянувшись, пустила на подруг струйку дыма и испытав моральное удовлетворение, продолжила:

– Так вот мать прислала воспиталке ответную телеграмму. Ксюха-то, оказывается, домой не приезжала. Вот такие дела. Воспиталка перепугалась, обо всем рассказала коменданше. Тамара Петровна сразу же доложила директрисе колледжа, что Галина Сергеевна Ксюху не отвезла домой. Коменданша хотела выслужиться, а в результате уволили их обеих.

Зойка замолчала, видя какое впечатление ее рассказ произвел на подруг.

– А где же она тогда все это время была? И ребенок ее где? – первой не выдержала Наташка.

– Вот и я об этом же думаю, – подхватила Зойка. – Одно пока ясно, Ксюха нам соврала. По какой-то причине не захотела рассказать правду.

– Ой, девочки, – всполошилась Наташка. – Может она боится кого-то? Видали какая на ней была одежда.

– Знаете, я вот о чем подумала, – сказала Зойка, передав недокуренную сигарету Наташке. – Надо пойти к директрисе. Ведь Ксюхина мать беспокоится.

– А что, правильно, – поддержала Светка, хотя стукачество и не уважала, но тут особый случай. – Если ночевать не придет, утром пойдем и расскажем. Вдруг с ней случилось что-то.

Глава 16

Был поздний вечер, когда с шоссе свернула машина и разрезая темноту ярким светом фар, поехала в сторону находящейся неподалеку деревни.

Местные жители ложились спать рано, поэтому почти во всех домах окна были темными и они не видели, как по неровной дороге мимо их домов прополз черный «Фольксваген». Лишь какая-то дворняжка еще не успевшая задремать, огласила окрестность тягучим озлобленным лаем. Но машина проехала, и она успокоившись, обратно залезла в свою конуру.

«Фольксваген» подъехал к воротам, где их уже поджидала Таисия. В меховой безрукавке надетой на толстый свитер, она как солдат на посту расхаживала возле открытых ворот и стоило лишь машине въехать, поспешила запереть их на здоровенный засов.

Это навело Ксению на неприятные размышления.

– Насколько я понимаю, обратно мне с ребенком придется добираться своим ходом? – наблюдая за действиями Таисии, спросила она.

Лилия Станиславовна посчитала сказанное Ксенией обыкновенной наглостью и ни чем более.

– Нет, интересно ты рассуждаешь. Мы что обязаны тебя возить туда сюда. Я предлагала тебе компромисс. Ты не захотела. Так что назад добираться будешь сама. Как хочешь. А сейчас побудь здесь. Я принесу твоего ребенка, – сказала Лилия Станиславовна и велев Костику присмотреть за девушкой, ушла в дом вместе с Таисией.

Костику оставаться наедине с Ксенией не хотелось. В ее присутствие он чувствовал себя неловко. Его не покидало чувство вины. Уже стал забывать про эту девчонку, посчитав, что надежно похоронил ее в карьере. Но всё оказалось не так. Видно судьба решила покарать их с Квинт за темные делишки. Ведь ещё тогда, увидев Ксению первый раз, в душу закралось какое-то необъяснимое сомнение: правильно ли они поступили, связавшись с этой девчонкой. Но тогда переубедить Квинт ему не удалось. Слишком самонадеянная она, эта Лилия Станиславовна. И вот во что всё обернулось. «Да пропади она пропадом, эта девчонка», – подумал Костик с раздражением, делая вид, что ему нужно осмотреть мотор. Хотя это было и без надобности. Мотор в иномарке работал как часы. Но надо было куда-то глаза девать.

Ксения тоже на ублюдка не смотрела. С нетерпением ожидая, когда Квинт вынесет ребенка. И волновалась, потому что как казалось ей, прошло уже около получаса или даже больше, а врачиха не появлялась. А между тем, морозец стал крепчать, и Ксения почувствовала, что стоя возле машины, стала замерзать. А ведь еще надо как-то добираться назад с малышом. Хотя это нисколько сейчас ее не пугало. Если не будет автобуса, она вернется в деревню, постучится в первый попавшийся дом и попросится переночевать. Но замерзнуть ребенку не даст. А пока, пожалуй, стоит поторопить Квинт, и Ксения сказала Костику:

– Слушай, иди, скажи, чтобы она там поторопилась. Чего так долго?

Костик выглянул из-за поднятого капота.

– Торопишься? – произнес с язвительной усмешкой.

– Представь себе, тороплюсь, – ответила Ксения.

– Вот то-то и оно, что торопишься. А ребенка перед дорогой покормить надо. Или ты забыла?

Ксения не ответила, потому что знала, этот негодяй прав. Голодным ребенка не повезешь.

– Ладно, стой здесь. Я схожу, посмотрю чего они там возятся, – согласился Костик, не столько от желания помочь, сколько оттого, что ему надоело торчать тут с девчонкой наедине.

– Да, поторопи их, – угрюмо ответила Ксения и не желая видеть его неприятную рожу перед собой, отвернулась в другую сторону.

Костик ушел довольно быстро, а Ксения оставшись одна, почувствовала необъяснимое облегчение. Вот так быть наедине с человеком, который пытался тебя убить, невыносимо. И ощущение такое, будто он только и выжидает момента, чтобы наброситься и прикончить Ксению.

Чтобы отвлечь себя от нехороших мыслей, Ксения стала думать о своем малыше, которого сейчас увидит. И это вызывало в ней большее волнение, чем переживания за собственную судьбу. «Какая же я все-таки была дура. Хотела избавиться от него. Отдать в чужие руки. Но теперь я заберу его и уеду. Поеду домой к матери. Видно столичная жизнь не для меня. Буду работать в деревне. И стану своему малышу хорошей матерью. Он вырастет у меня замечательным человеком», – думала она и чтобы не окочуриться от мороза стала притопывать то одной, то другой ногой, и все равно не могла согреться. Посмотрела на дом.

На втором этаже в одной из комнат горел свет. Ксения глядела на это окно и не вытерпела.

– Ну сколько можно вот так тянуть? – сказала она себе и решила зайти в дом. Хочется того Лилии Станиславовне или нет, но она тут больше торчать не собирается. Они там в тепле, а ей хоть замерзай тут. Вон и Костик ушел и пропал. Ксения подошла, постояла, а потом с решительным видом открыла дверь и вошла.

В доме было тихо, лишь на втором этажа, в той самой комнате где горел свет, слышались голоса. Изредка Костика, но больше Лилии Станиславовны. Пройдя по коридору, и поднявшись по лестнице на второй этаж, Ксения пошла на эти голоса. Уже хотела открыть дверь комнаты, но задержалась, прислушавшись.

– Вот грязная потаскуха! – услышала Ксения раздраженный голос Лилии Станиславовны. – Не знаю, что нам теперь делать. Уговорить я ее не смогла.

– Неужели ей мало ста тысяч? – услышала Ксения как будто бы удивленный голос Костика, на который Лилия Станиславовна тут же возразила, заявив:

– Как ты не поймешь, она вообще даже не хочет о деньгах говорить.

– Ну и пускай, – нашелся что сказать Костик. – В ментовку она не пойдет. Она ж не дура, на свою жопу приключений искать. Сама просила тебя избавить ее от ребенка.

– Это так, – подтвердила Лилия Станиславовна.

– Ну вот. Хочет забрать ребенка назад, пожалуйста…

– Но у нас его нет, – голос у Лилии Станиславовны сделался более раздраженным, чем был. А Костик натянуто засмеялся.

– Да не парься ты из-за этого, – сказал он Квинт. – Нашла из-за чего голову ломать. Отдай ей чужого. Скажешь, что это ее. Пусть забирает и проваливает отсюда.

Услышанное, так подействовало на Ксению, что она не смогла больше вот так стоять и подслушивать. Ехала сюда с надеждой забрать своего кроху, а теперь получается, что ее ребенка тут нет. Но где он тогда?

Ксения распахнула дверь так широко, что она ударила ручкой по стене издав неприятный звук.

Не ожидавшие ее появления здесь Лилия Станиславовна и Костик глянули на Ксению растерянно, даже с испугом. Лишь Таисия не испытала ни малейшего волнения. Скользнув за спину Ксении, она встала, своей огромной массой, загородив дверной проем.

– Вы тут чего?… – от увиденного, Ксения и сама растерялась.

В большой просторной комнате – стояло восемь детских кроватей. Четыре были пустые. Зато в остальных лежали дети. Новорожденные малыши, появившиеся на свет совсем недавно.

Ксения стояла, шокированная увиденным.

– Ну ты даешь, – произнесла она удивленно, обращаясь к Квинт.

Внезапная растерянность Лилии Станиславовны сменилась приступом гнева и она переменившись в лице, закричала на Ксению:

– Ты чего здесь потеряла? Тебе где было велено стоять?

Но Ксения не воспринимала ее слова так, как этого хотелось бы Квинт. Она подошла, заглядывая в лица спящих грудничков.

– Вот это да. Откуда у тебя эти дети? Только не говори, что сама родила.

– Ксюша… – Лилия Станиславовна явно не знала, что ответить, замешкалась, чувствуя, ситуация ни в ее пользу и к тому же выходит из-под контроля. Такой вариант был не предусмотрен, а стало быть и не продуман. Она посмотрела на Костика, но тот стоял, как воды в рот набрав, только хлопал глазами. Еще минуту назад был таким решительным, предлагал отдать девчонке чужого ребенка, а сейчас от былой решительности не осталось и следа. И Лилии Станиславовне показалось, что он даже сгорбился, сделавшись ниже ростом. Поэтому надеяться на него не имело смысла. Квинт посмотрела на Таисию.

Выражение лицо Таисии было спокойным, хотя в глазах и присутствовала некая настороженность. Но это, как поняла Лилия Станиславовна, скорее от того напряжения, которое возникло в готовности к действию. Она разминала свои огромные пальцы, сжимая их в кулаки и разжимая. И Квинт поняла, Таисия как хорошая собака, готова наброситься на девчонку в любой момент, стоит только отдать команду. Вот на кого можно теперь рассчитывать, на Таисию.

Ксения посмотрела Лилии Станиславовне в глаза, словно этим взглядом обличая ее во всех тяжких грехах, и сказала:

– А, а, теперь я всё поняла. Теперь я знаю, кто ты на самом деле. Ты забираешь детей у таких дур как я. Так ведь? Ну скажи…

Кажется от растерянности, Лилия Станиславовна не знала, что ей следует ответить. Она мучительно соображала, как теперь быть. Ведь теперь Ксения знает то, чего ей знать никак не следовало.

– Ты создала здесь детский инкубатор. А потом куда ты их деваешь? Продаешь на органы? Да? – все сказанное Ксенией, выглядело как безапелляционное обвинение, терпеть которое было выше сил.

– Ксения, что ты такое говоришь? – произнесла Квинт и посмотрела на Костика, надеясь на его поддержку, и заметила, что тот бледнеет прямо на глазах. Ее любовник хоть и велик ростом, но оказался слабаком.

– Немедленно замолчи! – на правах хозяйки, потребовала Лилия Станиславовна, но это Ксению не остановило.

– А где мой ребенок? Куда ты его дела? Продала? Ну отвечай. Говори! – Ксения угрожающе шагнула к Лилии Станиславовне, готовая вцепиться ей в лицо и видя с какой решительностью она это делает, Квинт поспешила отступить, произнося едва внятно:

– Что ты, Ксюша. Что ты, девочка моя. – Но тут же голос ее сделался злым: – Сволочь! Грязная шлюха! На что ты надеялась? Ребенка она захотела вернуть? Тебе не надо было заходить сюда. А теперь извини, но я не могу тебя отпустить. Таисия!.. – закричала она.

Ксения шагнула назад, только теперь понимая, какую допустила оплошность приехав сюда одна, и лишний раз убедившись в непорядочности Квинт. Доверять таким людям нельзя.

Таисия схватила ее своими жилистыми руками за горло, сжимая с необычайной силой, сопротивляться которой было бесполезно. И Ксения захрипела, пытаясь раскрытым ртом вдохнуть хотя бы глоток воздуху и не могла. Широко раскрытыми глазами она уставилась на Лилию Станиславовну, на рядом стоящего Костика и детские кроватки. А потом все это закачалось и поплыло словно в бешенном хороводе и вдруг спряталось за мутную туманную дымку, отгородив Ксению от окружающего ее мира. Или мир от нее. Услышала как совсем рядом заплакал грудничок, но тут же голос его стал удаляться и таять, а вместо тревоги пришло незыблемое спокойствие.

Почти всю эту ночь Лилия Станиславовна и Костик не спали. Они сидели в кухне и разговаривали. И курили так много, что от табачного дыма стало непродохнуть. В большой хрустальной пепельнице лежало такое количество окурков, что ими можно было засыпать весь пол кухни. Под столом валялись три пустых бутылки из-под коньяка. Две из которых Костик осушил в одиночку. С третьей ему помогла Квинт.

– Хватит пить. Тебе утром за руль садиться, – рассердилась Лилия Станиславовна, когда Костик выставил на стол четвертую бутылку коньяка.

Но Костик откупорил и ее и налив очередную рюмку, произнес задумчиво:

– Не хорошо у нас все получилось с этой девчонкой.

Лилия Станиславовна сделала вид, будто отвлеклась и не расслышала, о чем идет речь. Но поймав на себе настойчивый взгляд любовника, сказала раздраженно:

– Она сама виновата. Не усвоила обыкновенного правила: не совать нос в чужие дела.

– Да все оно так, – махнул рукой Костик, соглашаясь, но высказал беспокойство: – А вдруг ее будут искать. – Сейчас он сказал то, о чем и сама Лилия Станиславовна не раз уже подумала за эту ночь. У самой на душе кошки скребли, но об этом она не хотела признаваться Костику, чтобы ее помощничик окончательно не распустил нюни. Не раз убеждалась, мужчины в большинстве своем – слабовольнее, уступают женщинам. И Костик не исключение.

– Знаешь, не думай об этом, – посоветовала она Костику и убрала бутылку со стола, когда он хотел налить еще рюмку.

– Ну чего ты в самом деле? Даже выпить не даешь, – возмутился Костик тому, что даже и за столом нет спокойной жизни и Лилия Станиславовна пытается им командовать.

– А если тебя гаишники остановят? – жестко сказала Квинт.

– Не остановят. А остановят, так я сумею с ними договориться, – парировал Костик нападки подруги. Но Лилия Станиславовна отвергла его доводы, не забыв предупредить:

– По-моему, ты забываешься, мой дорогой, какой груз повезешь. Между прочим, за него и срок получить можно.

Костик занервничал.

– Не пугай. Думаешь я сам не знаю. Поэтому и говорю, если не перестанем детьми торговать, срок нам все равно когда-нибудь дадут.

– Типун тебе на язык, – поплевала Квинт через левое плечо.

Они долго молчали. Потом Костик спросил:

– Скажи, Лиля, а ты уверена, что никого из проданных нами детей не использовали на донорские органы? – он посмотрел Квинт в глаза и заметил, как заметался ее взгляд. Видно нервы стали сдавать и у нее.

– Замолчи, идиот! – взвизгнула Лилия Станиславовна.

– Ну почему сразу, идиот? – спокойно произнес Костик, заметив в глазах подруги нешуточное волнение.

Лилия Станиславовна схватила початую бутылку коньяка, свинтила пробку и налила себе полный фужер. Выпила и только тогда немного успокоившись, сказала:

– Я стараюсь об этом не думать.

Костик ухмыльнулся, вертя в руках свою пустую рюмку и рассматривая ее резную ножку. Заметив его ухмылку, которую Лилия Станиславовна посчитала в высшей степени идиотской, она как могла постаралась оправдаться:

– А что тут такого? – даже пожала плечами. – Мы занимаемся бизнесом. Кто-то продает машины. Кто-то квартиры или шмотки. А мы…

– Торгуем живым товаром, – опередил ее Костик.

– Представь себе. И не стоит ломать голову, в какие руки этот товар попадет. Мы делаем свое дело, а остальное пусть будет на совести тех, кто покупает товар.

– Лиля, – спокойным голосом сказал Костик, вот только Лилии Станиславовне от его слов спокойней не сделалось. – Ты забываешь, что этот товар – дети. Живые дети.

– Прекрати! Замолчи! И не дави мне на психику. Каждый крутится в этой жизни как может. Нам платят неплохие деньги. Поэтому хочешь ты или нет, а я буду продавать детей. До тех пор, пока на них есть спрос. Понял? – последнее слово Квинт прямо-таки выкрикнула ему в лицо, но Костика это не задело. И он сказал все с тем же олимпийским хладнокровием:

– А ты, оказывается, страшная женщина.

Лилия Станиславовна приняла это за похвалу.

– Да, – не стала она отрицать, более того добавила с угрозой: – Так что тебе лучше делать все, как я скажу. Если, конечно, не хочешь неприятностей.

Костик на ее угрозу не отреагировал, промолчал. Не хотелось зря тратить слова. Бесполезно это. Встав из-за стола, он пошел к двери.

Лилия Станиславовна глянула с недовольством.

– Ты куда?

– Пойду, приму холодный освежающий душ.

Квинт одобрительно кивнула. Идея ей понравилась.

– Иди. Это освежит тебе не только тело, но и мысли. Хочешь, я пойду с тобой? – предложила она, но Костик не захотел. Этот его отказ немало оскорбил Лилию Станиславовну. Не нравилось, когда мужчины вот так в открытую пренебрегали ею. Она обиженно поджала губы.

Взгляд ее черных глаз, показался Костику сейчас слишком неприятным и злым, как у хищницы, поэтому он поспешил закрыть дверь кухни, оставив подругу одну, наедине со своими мыслями.

Можно было час, полтора поспать, но Костик посчитал, что это не избавит от головной боли, которую он заработал, проведя ночь без сна. И ложиться не стал. Около шести утра, он выгнал машину из гаража. И поджидая Лилию Станиславовну, хорошенько прогрел мотор.

Квинт в это утро отнюдь не выглядела красавицей: лицо ее было отечным с припухлостями под глазами, как у старухи.

Костик мельком глянул на подругу и отвернулся, так ему было неприятно сейчас на нее смотреть. Лилия Станиславовна села на заднее сиденье.

Таисия принесла двоих детей, передала Квинт. Лилия Станиславовна аккуратно уложила их на сиденье рядом с собой. Потом сказала домработнице:

– Таисия, Юльку не буди. Прихворнула она опять. Пусть поспит подольше. Костик в обед приедет, отвезет ее в школу.

Таисия в ответ мыкнула, кивнула головой и пошла открывать ворота.

Когда уже выехали на шоссе, Костик спросил:

– Куда едем? – Садясь за руль, он не спросил адреса, куда надо было отвезти детей. Поэтому решил это уточнить сейчас.

Лилия Квинт смотрела в окно на темную стену леса, с заснеженными вершинами. Из головы не выходил их с Костиком ночной разговор. Он вызывал беспокойство, переходящее в нарастающую тревогу, поэтому вопрос Костика до нее дошел не сразу.

– Ты что-то сказал? – спросила она, повернув голову и посмотрев на Костика.

– Я спросил, куда едем, – терпеливо повторил Костик.

Ответ Лилии Станиславовны оказался для него неожиданным. Даже в какой-то степени настораживающим. По крайней мере, раньше она так не делала.

– Знаешь, отвези-ка меня домой, – сказала она. – Перед работой хочу побывать в городской квартире. Давно не была. Надо посмотреть как там.

– А чего там смотреть? – удивленно спросил Костик, но Лилия Станиславовна не захотела уточнять, продолжила голосом повелительницы:

– Юльке сегодня к четвертому уроку. Не опоздай. Ну а вечером заберешь ее и заедешь за мной.

Костик на это кивнул головой с полным безразличием. Давно привык к своим обязанностям извозчика. Сейчас его больше занимало другое, куда отвезти детей, о чем он и не упустил спросить Квинт.

– Куда их?

Лилия Станиславовна порылась в сумочке, достала клочок бумаги, положила на переднее сиденье.

– Вот адрес. Это недалеко возле Речного вокзала. Там тебя будет ждать на синем «Форде» мужчина. Подъедешь и сиди в машине. Он сам к тебе подойдет.

– Ладно, – вяло отозвался Костик.

– Если расплатится рублями, бери. Нам и рубли сгодятся. Но лучше бы долларами, – сказала Лилия Станиславовна, наблюдая за Костиком. Ей не нравилось то, с каким безразличием он реагирует на все, что она говорит. Будто это все его не касается. Спросила об этом, и Костик ответил с неохотой:

– Настроения у меня нет. Да и чему особенно радоваться? Девчонка у меня из головы не выходит.

Лилия Станиславовна вздохнула. Старалась не показать озабоченности, но Костик заметил в ее поведение напряг. Видно сейчас у Лилии тоже были не самые радужные мысли.

Они въехали на Садовое кольцо, проехали до перекрестка на Малую Дмитровку, потом свернули в Успенский переулок. Здесь в шестиэтажке сталинской постройки у Квинт была четырехкомнатная квартира. В последнее время прошел слух, будто их дом подлежит сносу. Об этом Лилия Станиславовна даже рассказала Костику, посчитав, что лучшего повода, наведаться в квартиру и не сыскать и этот ее приезд не вызовет у него подозрений.

Вылезая из машины, сказала:

– Ну пока. Я пошла?..

Костик отреагировал все с тем же безразличием. Такое случалось, когда у него совсем не было настроения вот как сегодня. Тогда у Костика появлялась хандра и апатия ко всему.

– Иди. Если хочешь, могу подождать. Потом подвезу до поликлиники, – предложил он, но таким голосом, что любая другая бы женщина лучше пошла пешком. И Квинт решила добраться самостоятельно да и какой смысл ему ждать ее и тем самым тратить время. Посмотрев на часы, сказала:

– Не стоит, милый. Да и тебе надо поторопиться. В половине восьмого тебя уже будут ждать у Речного вокзала. А я и сама доберусь.

– Как хочешь.

На этот раз улыбка Лилии Станиславовны была слишком скупой и совсем не такой как обычно. А глаза и вовсе источали лед. Она кивком попрощалась с Костиком и повернувшись, пошла к подъезду, на ходу доставая ключи.

Костик хлопнул дверью, и тут же машина рванула с места, набирая скорость. Когда он уехал, Лилия Станиславовна вошла в подъезд, быстро поднялась на четвертый этаж и тихо, чтобы не потревожить соседей открыла свою дверь. Вошла в квартиру.

Бросив ключи на тумбочку в прихожей, не разуваясь, она прошла в комнату и усевшись в мягкое кресло, закурила, задумчивым взглядом осматривая дорогую обстановку комнаты. Здесь все было на своих местах, и даже успело уже покрыться слоем пыли. Ведь хозяйка приезжала сюда очень редко.

Электронные настенные часы мелодично затренькали, показывая, что время ровно семь часов. Это было напоминанием того, что рассиживаться ей некогда. Не за этим Лилия Станиславовна пришла сюда. Предчувствие беды заставило Квинт заехать сюда. Здесь на городской квартире в тайнике и в тайне от Костика и Таисии хранила она свои деньги. Откладывая их на черный день. Торговля детьми, приносила неплохой навар, часть из которого Лилия Станиславовна как расчетливый предприниматель пускала в оборот, растрачивая на всякие нужды, но кое-что оставляла. Вот из этого кое-что и скопилось миллион долларами и тысяч пятьсот евро. Все это лежало в полу под диваном в большом целлофановом пакете, который сейчас и надо было извлечь из тайника.

Поднатужившись и отодвинув диван, Лилия Квинт разобрала четыре коротких доски не прибитых к полу, чтобы через образовавшуюся дыру протащить пакет. Под полом деньги были разложены аккуратными стопками, но теперь, когда пачки оказались в куче, пакет едва пролез в дыру. Чтобы вытащить его и не разорвать, Лилии Станиславовне пришлось делать это с осторожностью. А то придется потом собирать рассыпавшиеся пачки и тратить на это время. Вытащив пакет, она все вернула на свои места: и половицы уложила так как были и диван встал, где стоял, прикрывая пустой тайник в полу.

Порывшись в шкафу, она достала большую спортивную сумку с потертыми боками и не броскую на вид. Пакет с деньгами засунула в нее. Вряд ли кто-то из тех воров, которые частенько вырывают сумки из рук зазевавшихся женщин, соблазнится на такую ношу. Никому из них и в голову не придет, что в этой неприметной сумке лежит довольно приличное состояние, способное обеспечить им безбедную жизнь на ближайшие несколько лет. Но все-таки, лучше соблюдать осторожность и покрепче держать сумку в руке.

Так думала Лилия Станиславовна, выходя из квартиры, запирая дверь, и спускаясь вниз. Выйдя из подъезда, она осмотрелась по сторонам, не следит ли Костик за ней. Неизвестно, что взбредет в его дурную башку. Подозрительный он какой-то стал.

Убедившись, что «Фольксвагена» нет, она поспешила на автобусную остановку, надеясь там поймать такси.

Время было без трех минут девять, когда Лилия Станиславовна Квинт вошла в поликлинику. Вошла и удивилась тишине в коридоре возле своего кабинета. Показалось странным, ведь почти всегда к ней была очередь и галдеж как на вокзале, а сегодня вдруг никого.

Недоуменно хмыкнув по этому поводу, Лилия Станиславовна решила не расстраиваться. Хотя такое, надо сказать и было непривычным. Но зато теперь можно и отдохнуть на работе от работы.

За стеклянной перегородкой регистратуры как обычно сидела регистратор Наташа. Лицо у нее было такое скучное, что Лилии Станиславовне захотелось пройти мимо. Ведь давно известно, что плохое настроение имеет свойство передаваться, как зараза, или грипп. А судя по физиономии настроение у Наташи сегодня даже хуже некуда. И тому была причина. В поликлинике шел слушок, что накануне их регистраторша окончательно разругалась со своим парнем и это за три дня до свадьбы. Теперь Наташа от досады не знала куда себя деть. Злилась на неудавшуюся судьбу и как могла отрывалась на посетителях. Особенно невзлюбила мужчин, считая их подлецами и негодяями в высшей степени.

Но пройти Квинт мимо регистратуры да еще не замеченной, не удалось. Увидев Лилию Станиславовну, Наташа замахала руками, подавая тем самым знаки, чтобы Квинт зашла к ней.

Лилия Станиславовна вздохнула, хотя общение с лентяйкой и не доставляло удовольствия, но видно придется ей уделить внимания. Хотя Квинт знала наперед, о чем сейчас будет разговор. Очередное хныканье. Теперь всем и каждому регистраторша Наташа жаловалась на своего бывшего негодяя. Лилии Станиславовне ее нытье слушать не хотелось. Голова забита своими проблемами, а этой придурковатой девчонке пора понять, что в некоторых случаях не стоит выносить сор из избы. Никому кроме нее он не нужен. Но об этом Лилия Станиславовна решила вообще не заговаривать с регистраторшей и настроить себя на работу.

– Привет, Наташа! Ну как у нас дела? – спросила Квинт, входя.

– Здравствуйте, Лилия Станиславовна, – уныло ответила на приветствие Наташа. Делами хвалиться не стала, кивнула в конец коридора, где на одном из стульев сидел полноватый мужчина в черном пальто с папкой на коленях. Сказала:

– Вас дожидается.

Лилия Станиславовна пристально глянула на сидевшего.

– Меня? – переспросила она зачем-то, наверное, скорее от растерянности. Нет, конечно, случалось, что к ней на прием приходили и мужчины по поводу проблем своих жен. Но этот судя по лицу явно к их числу не относится, определила Лилия Станиславовна и не ошиблась, потому что Наташа немного понизив голос, сказала:

– Из милиции…

Лилия Станиславовна заволновалась, хотя постаралась не подавать вида.

Рядом с милиционером сидела медсестра практикантка Света. Она что-то оживленно рассказывала ему, при этом жестикулируя руками и время от времени угрястое и как показалось Лилии Станиславовне неприятное лицо милиционера растягивалось от улыбки.

Многое бы сейчас Лилия Станиславовна отдала за то, чтобы узнать, о чем болтает Света этому менту. Но это было невозможно, если конечно не подслушать. Только вот как это сделать, если незамеченной к ним не подберешься. Теперь оставалось мучиться в догадках, зачем этот мент пожаловал по ее душу.

– Говоришь, из милиции? – с тревогой глядя на человека в черном пальто, спросила она, хотя этого можно было и не делать. Ведь Наташа и так ясно объяснила, насколько могла.

Регистраторша вяло кивнула. Лично ее, этот мент нисколько не интересовал. Такие толстяки вообще ни в ее вкусе. И она отвернулась, чтоб не смотреть на мента.

А Лилия Станиславовна смотрела, стояла в нерешительности, сожалея, что зашла в здание поликлиники. Иногда перед работой она звонила в регистратуру, интересовалась, как тут дела, а сегодня просто поспешила. «Дура я. Нужно было срочно заболеть. Или на худой конец просто взять и не приходить на работу. Ну как же это я лоханулась? – мучила она себя вопросом и тут же переключила внимание на практикантку, возненавидев за ее болтливость. – Чего она ему там треплется без остановки?» – пыталась догадаться Лилия Станиславовна, стараясь овладеть собой и выглядеть как можно спокойней. Хотя какое там спокойствие, когда к тебе вот так приходят из ментовки. Ведь ни с того ни с сего не придут. Значит, есть причина.

Об этом она решила разузнать у регистраторши. Может Наташа в курсе, тогда есть шанс подготовится к беседе, как и о чем разговаривать.

– Наташа, а этот товарищ, – кивнула она на толстячка, – не говорил, чего ему надо?

Выглядела регистраторша сейчас как сонная муха перед заморозками. Кажется вот-вот закроет глаза и вырубится прямо тут и никто ее не растормошит до самой весны.

– Ты меня слышишь? – Лилия Станиславовна начала терять терпение и злиться.

– Да, слышу. Он ничего такого не говорил, – ответила регистраторша. По ее лицу не трудно было понять, что сейчас она всецело занята своими мыслями и большего Квинт от нее все равно не добьется.

Лилия Станиславовна вздохнула и глянув в конец коридора, увидела, что практикантка Света повернула голову, и заметив ее, сразу сказала милиционеру. Тот уставился на Лилию Станиславовну, и от его взгляда у Квинт мурашки побежали по спине.

«Неужели он пришел сюда из-за девчонки? Тогда я влипла?», – с тревогой подумала Лилия Станиславовна, чувствуя, как ее сердце вопреки всем законам естества сжимается и превращается в маленький комочек. Так казалось ей. А еще она точно знала, что теперь уже не сумеет избежать встречи с этим угрястым типом. А все из-за дуры практикантки.

Лилия Станиславовна тоскливо посмотрела в унылое лицо регистраторши.

– Наташа, я пока оставлю здесь свою сумку? – попросила она и ногой толкнула тяжелую сумку под стол, чтобы та не бросалась в глаза.

– Конечно. Пусть стоит, – без возражений ответила Наташа, поглядывая на лежащий на столе свой мобильник чуть не плача. Она надеялась на чудо, вдруг ее любимый одумается и позвонит. Но чудеса бывают только в сказках. И потому Наташа совсем скисла.