Текст книги "Кукушка"

Но как видно, этого Никифорычу показалось мало и он скроил такую физиономию, что Лилия Станиславовна воскликнула:

– Чего ж тебе еще надо?

– Изменились кой, какие обстоятельства. Вот послушай, – заговорил он как всегда спокойным тоном, только на этот раз в нем как будто было больше доверительности. – Не так давно один мой хороший приятель рассказал мне довольно интересную историю про парня. В казино он познакомился с неким молодым человеком, который проигравшись в пух, попросил у него в долг. У парня как раз началась ломка, а денег на наркотик уже не было. Он признался моему приятелю, что его папаша высокопоставленный чиновник и довольно состоятельный человек, и он обязательно вернет долг.

– Вот как? – Лилия Станиславовна насторожилась, пытаясь понять, что за всем этим кроется и к чему весь этот разговор. Но пока знала только одно, Берсенев явно не просто так рассказывает ей все это. Стал бы он тратить время на пустяки, не будь в том его заинтересованности.

– Признаюсь, меня эта история заинтересовала, особенно после того, как моего приятеля вдруг убили. А надо сказать, человек он был влиятельный в криминальном мире, и вряд ли у кого-то на него просто так поднялась бы рука. А тут вдруг раз, и его нету. И тогда я стал выяснять кто и за что отправил на тот свет моего друга. И выяснил, что причиной его внезапной смерти, стала та самая история, в которой замешан молодой человек из казино и его папаша. И произошло это как раз после того, как папаша этого оболтуса занял кресло заместителя премьер-министра в обновленном правительстве.

Лилия Станиславовна хмыкнула, пока все еще не понимая подоплеки. Не сомневалась, в той среде, в которой вращается Берсенев, возможно и не такое. Да и что для этих людей человеческая жизнь, когда они все меряют на мешки с деньгами.

– А что за это надо убивать? Если занимаешь кресло там, – указала она пальчиком наверх.

Берсенев улыбнулся ее наивности.

– В некоторых случаях, да. Вот как, например, с папашей оболтуса, – сказал он весело.

– Не понимаю, – откровенно призналась Лилия Станиславовна и пожала плечами. На что сам Берсенев кивнул.

– И я не понимал, пока не копнул глубже, – признался он и продолжил свое откровение: – Вот тогда-то я и выяснил, за что конкретно мой приятель ушел из жизни. Оказалось, он узнал некую тайну, о которой ему проболтался отпрыск высокопоставленного чиновника, после того как получил деньги и принял спасительную дозу героина.

– Надеюсь, тайна не государственная, – сказала с усмешечкой Квинт, надеясь обернуть это в шутку. Но Берсенев как оказалось был не расположен шутить и сделался еще более серьезен.

– Должен заметить тебе, – произнес он со строгостью в голосе, – у высокопоставленных чиновников есть тайны, которые поважнее государственных. Так вот эта, как раз такая. И касалась она папаши. Правда он тогда не был еще возведен в ранг заместителя премьера, а потом здорово перепугался. Вдруг о его грешках узнает премьер и будучи человеком строгих правил, даст пинка под зад. Где гарантия, что сынок еще кому-нибудь не разболтает. Сведения попадут в прессу. Недруги только и ждут удобного момента, чтобы поднагадить. А покидать новый кабинет ох как не хотелось. Этого поста он добивался всеми правдами и неправдами. Вот и пустился тогда папаша на крайние меры. Сына высек и женил на какой-то дуре. А приятеля моего отправил на тот свет. Теперь ты, надеюсь, понимаешь, что я хочу отомстить за друга.

Лилия Станиславовна кивнула. Это она понимала. Но не понимала другого: при чем тут она. Но сначала решила все-таки до конца выяснить про грешок высокопоставленного папаши.

– Да тут все просто, – махнул рукой Берсенев. – Отпрыск, наркоман со стажем, подыскивал красивых девушек. Привозил их на дачу, напаивал вином. Я не знаю, может он им добавлял чего туда. Короче, они отрубались. И вот тогда на поле действия появлялся его папаша. У него видите ли патологическая страсть к молоденьким красавицам. Одним словом он их там трахал как хотел, и за это давал сынуле деньги. И все было ничего до тех пор, пока одна такая девушка не забеременела и не потребовала, чтобы отпрыск, который привозил ее на дачу, женился на ней. Но тот хоть и наркоман, но не пожелал связывать себя семейными узами с девкой, залетевшей не от него, а от папаши. Разумеется, в семье произошел скандал. Но папаша с мамашей выносить сор из избы не стали.

Лилия Станиславовна понимающе кивнула.

– Вон оно что. Значит, это хочешь сделать ты?

Берсенев улыбнулся.

– Ну не совсем. Добиться его отставки – пустяк. Другое дело, сделать так, чтобы этот человек стал моим союзником. Другом, если хочешь. Это куда выгодней, чем просто его отставка.

– Зачем? – спросила Квинт принимаясь за другую сигарету. Но закурить ей не пришлось. Берсенев встал, взял сигарету из ее пальцев, смял о пепельницу, говоря:

– Мне такой человек очень бы пригодился. У меня есть пара проектов, обещающих много миллиардную прибыль. И было бы совсем неплохо воплотить их в жизнь. Я думаю, если этот любитель малолеток не глупец, то обязательно согласится помочь. Ну, а если нет, я его растопчу, смешаю с грязью. И тогда ему дня не просидеть в новом кресле. Новый премьер строго следит за чистотой нравов своих подчиненных. Посмотрим, что из этого получится. Но чтобы все получилось, мне нужна твоя помощь.

– Моя помощь? – Лилия Станиславовна не скрывала изумления и оно как нельзя ярко отразилось на ее лице. – Чем же я могу помочь? Придти в кабинет к этому любителю малолеток и пересказать все, что рассказал мне ты?

– Не будь дурой, – мрачно произнес Берсенев. – Ты прекрасно знаешь, что не сумеешь даже переступить порог его кабинета.

– В таком случаи, что ты хочешь от меня?

– Недавно я узнал, что его ребенок попал к тебе. Ты продала его ребенка. И я хочу знать, кому. Понимаешь меня? Ребенок должен быть у меня, – Берсенев ткнул пальцем в стол, давая понять, что компромисса здесь быть не может.

Лилия Станиславовна кивнула. Теперь она все понимала, за исключением самой малости, о которой тут же и спросила Берсенева.

– А с чего ты решил, что этого ребенка продала я? – спросила она пока не улавливая своей причастности к этой истории. Хотя та уверенность, с которой Берсенев говорил, заставляла поверить, что так оно и есть на самом деле.

Чтобы окончательно развеять сомнения Квинт, Берсенев положил перед ней на стол фотографию обнаженной девушки, в которой Лилия Станиславовна, узнала Ксению.

– Ксения?! Вот как оно, значит, – произнесла она несколько растерянно. А Берсенев спросил:

– Ты ее узнаешь?

– Да. Узнаю, – чуть приглушенно ответила Квинт.

– Ну вот и славно, – с самодовольством кивнул Берсенев. – А теперь напряги свои мозги и постарайся вспомнить, кому ты сбагрила ее ребенка. И моли Бога, чтобы он был жив, – добавил он тихо, наклонившись к самому ее уху.

Лилия Станиславовна хотела возмутиться, сказать, как она может отвечать за такое, но вспомнила при каких обстоятельствах сюда попала и что у Берсенева ее дочь, и промолчала. Напрягая память, попыталась вспомнить номер сотового телефона того клиента.

– Костик!.. – вдруг слетело с ее губ.

Берсенев не понял.

– Какой еще Костик? Это кто? – с прохладцей глянул он на Квинт.

– Это тот парень… мой помощник. Отвозил детей обычно он. Он должен помнить номер мобильника.

Берсенев разочарованно покачал головой.

– А чтоб вас… – и позвал своего охранника Олега, который появился тут же, потому что как видно стоял возле двери только и ожидая пока его позовут. – Мне нужен парень тот, – повел Берсенев указательным пальчиком в сторону, – Он еще живой?

Охранник как зачарованный уставился на перстень с драгоценными камнями, который был на пальце у Берсенева.

– Я сейчас узнаю, – ответил он и добавил: – Если наши пацаны не перестарались, то, наверное, жив.

– Боже, помоги, – застонала Лилия Станиславовна. Она нисколько не слукавила, сказав, что мальчугана Ксении заказчику отвозил именно Костик. Но не договорила, что на этом его доля участия в деле и заканчивалась. Все договоренности с теми, кто хотел бы заиметь ребенка таким способом, какой предлагала она, Лилия Станиславовна вела сама. Потому и номера телефонов знала только она. А Костика просто решила спасти от смерти. Если он, конечно, еще жив.

Оказалось, жив.

Минут через десять охранник вернулся и не один. Вместе с ним вошел человек, глянув в лицо которому Квинт с трудом признала в нем Костика.

Берсенев поморщился.

– Ну вот всегда вы так, – сделал он суровое замечание Олегу. – Неужели нельзя было обойтись без этого? – указал он на разбитое лицо Костика.

– Ребята говорят, он сам на них рыпнулся, – ответил охранник виновато.

Берсенев махнул рукой, чтобы тот не продолжал и довольно приветливо предложил Костику.

– Садись. Чего стоишь?

Костик просто-таки упал в кресло. Парни Берсенева так постарались, что он едва держался на ногах. Лилия Станиславовна заметила в его глазах страх. Наверное, он не мог понять, почему его все-таки оставили в живых. Он уже распрощался с жизнью, и вдруг тем, кто пытался забить его до смерти, позвонил охранник Берсенева. И тогда его привели в дом.

Квинт подошла к нему. Присела рядом на корточки. Костик даже не посмотрел на нее. Роковая женщина, от которой ждать ничего хорошего не стоит, кроме неприятностей.

Лилия Станиславовна положила ему на колено свою руку. Глядя в его изуродованное лицо, в душе проклинала Берсенева. Хотелось извиниться перед Костиком за то, что все так получилось, но заметив как смотрит на нее Берсенев, заговорила о другом.

– Скажи, – спросила она у Костика, – ты помнишь кому отвозил ребенка Ксении? – Чтобы ему стало понятно, она показала фотографию. На ней была Ксения, совсем без одежды.

Костик повернул голову, глянул на фотографию, скроив при этом болезненную физиономию. Видеть эту девушку ему не хотелось. Ведь все их беды начались именно с нее. Он даже вскинул руку, изобразив жест, словно этим пытался загородиться от обнаженной красавицы с соблазнительной улыбкой.

– Помню, – произнес он шепеляво из-за выбитых передних зубов.

Лилия Станиславовна встала, подошла к Берсеневу.

– Тебе нужен ее ребенок, – положила она фотографию Ксении на стол, – Он будет у тебя. Мы его привезем, – обернулась она и посмотрела на Костика и подмигнула.

Костик понял это как намек на то, что у него еще остается шанс продлить свою жизнь, если, конечно, он не окажется глупцом и не откажется. И потому кивком подтвердил готовность исполнить сказанное Квинт. Не сомневался: откажись он сейчас, и жизнь оборвалась бы за порогом этой комнаты, где в коридоре толпились громилы Берсенева, поджидая его. Теперь, наверное, они будут выглядеть разочарованными, узнав, что отбивная котлета из Костика не получится.

Видя, что пока все получается так, как хотелось бы ему, Берсенев с самодовольством легонько хлопнул ладонью себя по коленке.

– Хорошо, – согласился он, но тут же добавил: – Даю вам сроку до после– завтра. И не забывай, у меня твоя дочь. – Произнесено было с нехорошим намеком, от которого Лилию Станиславовну передернуло.

Глава 25

Квинт не сомневалась, что с теми покупателями, кому она продала ребенка Ксении по нормальному не удастся договориться. Вернуть малыша они не согласятся. Да и у них ли он сейчас, вот еще вопрос. Ведь многие из ее клиентов покупали детей для дальнейшей перепродажи.

С большим трудом она вспомнила номер мобильника человека, с которым вела переговоры о продажи ему ребенка Ксении. Тот хоть и говорил, что берет малыша для себя, но кто знает, мог ведь и соврать.

Лилия Станиславовна решила позвонить. Хотя это и было против ее правил. Своим покупателям она никогда не перезванивала. Да и они обычно после приобретения ребенка меняли номер сотового, чтобы оборвать всякую связь с ней. Но в данном случаи все оказалось не так. Номер мобильника покупатель не сменил. Созвонившись с ним, Лилия Станиславовна предложила встретиться, сославшись на необходимость срочного разговора.

– Изменились обстоятельства, – сказала она в трубку и добавила: – Это очень важно и касается вашего малыша.

Покупатель, кажется, занервничал, но уговаривать его долго не пришлось. На встречу он согласился. Сыграло любопытство. Наверное, ему не терпелось разузнать в чем все-таки дело. Встретиться договорились возле Казанского вокзала. Лилия Станиславовна несколько удивилась, почему именно там, но мужчина ответил, что ему так удобней. Квинт спорить не стала, посчитав, что скорее всего клиент живет в пригороде Москвы и приедет на электричке.

Бывший офицер отставник, проявил осторожность. Непременным его условием было, чтобы Лилия Станиславовна приехала одна. Но Квинт приехать не могла вовсе. Вряд ли отставник узнает ее теперь после пластической операции. Да и узнавать ему совсем не обязательно. И Квинт, сославшись на болезнь, убедила отставника, что вместо нее на встречу приедет помощник, который тогда привез офицеру ребенка. Он и передаст на словах от ее имени все, что нужно. Отставник хотя и с неохотой, но все же согласился на такой вариант, но условия оказались теми же. Он в категоричной форме потребовал, чтобы Костик приехал один.

– Иначе, встреча не состоится, – предупредил он Квинт.

– Вот. Чтобы мы сейчас делали? – высказала Лилия Станиславовна претензии Никифорычу. – Если б твои люди убили Костика. Я с таким лицом не могу поехать к нему. Он бы со мной встречаться не стал.

Берсенев не стал раздумывать над сказанным Квинт.

– Ну встречаться с ним тебе и необязательно. Можно было просто показать его моим парням. Со стороны.

Лилия Станиславовна усмехнулась.

– Да? А как тебе его осторожность? И что ты будешь делать, если он первым не подойдет к месту встречи, а будет стоять где-нибудь в сторонке и ждать, пока там окажется Костик.

На этот раз у Берсенева были все основания призадуматься. И поводом для этого послужило сказанное Квинт. Умная женщина и в логике ей не откажешь. Все разложила по полочкам. Но иметь такую в своем окружении небезопасно. Никогда не знаешь, чего ей придет на ум и как она собирается воплотить мысль в реальность. И она запросто может выкинуть очередную подлянку. Берсенев уже задумывался об этом. Но в достижении своей цели, решил все же рискнуть.

– Ладно. Убедила, – согласился Берсенев. – Бери своего парня. Но под твою ответственность. Если что, спрос будет с тебя.

– А ничего такого и не случится, – пообещала Квинт. – Костик – мой человек. И будет делать то, что мне надо. Правда, милый?

Костик молча кивнул.

Как того требовал отставник, он приехал на место встречи один. Встретиться они были должны под часами возле перехода. Костик подошел, а отставника не было.

Лилия Станиславовна вместе с тремя парнями сидела в черной иномарке стоящей возле торговых палаток и наблюдала за Костиком. И не только она, но и парни тоже. Они уже стали выражать недовольство, подозревая подвох и хотели позвонить Берсеневу, как вдруг из-за ближайшей к переходу палатки вышел тот, кто был им нужен.

– А вот и наш офицерик, – сказала Квинт.

Лилия Станиславовна была довольная собой. Расклад ее мыслей оказался верный. И Костик пригодился. Об этом она не упустила тут же заметить сидевшим с ней парням. Но у тех, видно, на этот счет было иное мнение, и они воздержались от комментариев, не привычные рассуждать о действиях своего хозяина. В их обязанность входило проследить за покупателем и выяснить где он живет. Причем, Берсенев лично предупредил каждого, что если они упустят клиента, то не сносить им голов. Чего, чего, а пустых обещаний он не давал. Это знали все из окружения Берсенева. Поэтому парни старались изо всех сил, и задание выполнили. К вечеру уже были известны улица и на ней дом, в котором жил отставник.

Оставалось немногое, выяснить номер квартиры. Для этого один из парней переоделся в приготовленную заранее милицейскую форму и представляясь участковым, подошел к одной из местных старушенций выгуливающей свою собачонку, рядом с домом, в котором жил отставник. Сердобольная бабуся дала ему полный расклад по поводу жильцов, принимая его за настоящего милиционера. Рассказала, кто в их доме торгует наркотиками, кто из молодых девушек занимается проституцией. А вот про бывшего офицера как оказалось, знала немногое.

– Он живет у нас в доме не давно. С женой и маленьким ребенком, – сказала она и назвала номер квартиры.

В стоящей за углом иномарке лжеучасткового поджидали трое приятелей, среди которых был и Костик. Берсенев велел парням взять его с собой. Не сказать, чтобы парни относились к нему доверительно, как к своему, точнее было бы сказать, они его вынужденно терпели. Сам Костик пока еще не подозревал, для какой такой надобности его привезли сюда.

Узнал он, когда вернулся тот, который переодевался в милицейскую форму, представляясь участковым. Он подошел, сел в машину. Стащив с головы шапку с милицейской кокардой, скроил брезгливую физиономию и бросил ее под ноги. Видно роль мента была для него в тягость.

Сидевшие в машине парни переглянулись и улыбнулись. Каждый из них испытывал к милицейской форме точно такую же неприязнь, что и их приятель.

– Ну что, узнал номер квартиры этого урода? – спросил охранник Олег. Он сидел за рулем иномарки и был тут на правах старшего. Берсенев специально послал его с парнями, опасаясь, как бы они не сделали что-нибудь не так.

– А то, – ответил парень, стаскивая с себя куртку с погонами. – Все разузнал. Бабка оказалась болтушкой.

– Отлично. Ну что, – обратился Олег к сидевшему на заднем сиденье Костику. – Теперь твой выход. Иди и забери киндара.

Костик не ответил. Он сидел и смотрел на незакрытую дверь подъезда, которую, выходя, самозванец в милицейской форме специально оставил открытой.

– Чего ты сидишь? Ждешь пока кто-нибудь дверь закроет? – не выдержал один из парней, толкнув Костика в бок.

Теперь все сидящие в машине парни смотрели только на него. Но Костик под их пристальными взглядами ничуть не смущался. Скорее наоборот. Ведь это не им надо будет сейчас пойти и забрать ребенка.

– Да, нет, не жду. Просто я подумал…

– Слушай, ты, олень, тебе не надо думать. За тебя уже все продумано. Давай, иди и сделай, как тебе сказано.

– А бабу ту, в квартире, мне мочить? Или как? – спросил Костик.

Олег почесал бритый затылок. Положил в пепельницу окурок и достал из кармана газовый баллончик.

– Не надо ее мочить. Вот, в морду пырснишь и она минут на десять отключится. Ну, а ты, значит, киндара берешь и сваливаешь. Усек?

– Усек, – Костик взял баллончик и вылез из машины.

Поднявшись на третий этаж, он прислушался. В подъезде было тихо, но спокойней от этого не стало. Скорее наоборот, тишина нагнетала тревогу, да еще какую. Костик чувствовал, что у него трясутся не только руки, но и пробегает дрожь по всему телу, сковывая движения. Постарался успокоиться. Для этого мысленно досчитал до двадцати, потом в обратном порядке и только после этого подошел к двери. Прежде чем позвонить, он достал из кармана баллончик. И держа его поудобней в правой руке, левой надавил на кнопку звонка.

Хозяйка квартиры открыла дверь, даже не соблаговолив поглядеть в глазок. И это было ее ошибкой. Увидев перед собой довольно хорошенькое женское личико, Костик выпустил из баллончика короткую струю газа. Прямо в эту вполне милую мордашку. Увидел как женщина испугавшись, отшатнулась назад, вытаращила глаза. А еще она открыла рот. И это тоже стало ее ошибкой, потому что струя газа распылилась невидимым облачком, обволакивая ее голову со всех сторон.

Она охнула и взмахнув руками, точно подраненная птица крыльями стала опускаться на ковер. Не падать, а опускаться. Сначала она села на колени. Но тело ее повело в сторону и она прислонившись боком к стене, закрыла глаза, уронив голову на грудь.

Костик не теряя времени, вобрал в себя воздух и задержав дыхание и зажмурившись, перешагнув через порог, вошел в квартиру. Пройдя коридор, где распылился газ, он открыл глаза. Увидев прямо перед собой дверь в комнату, раскрыл ее и вошел.

Детская кроватка стояла возле окна. Лежащий в ней малыш не спал. На вошедшего незнакомого мужчину кроха уставился пытливым взглядом, как на человека незнакомого. Чтобы он не расплакался, Костик зашептал:

– Тихо, тихо, малыш. Все в порядке. Все хорошо.

Выхватив малыша из кроватки, наскоро закрутил его в одеяло, первое попавшееся под руку и кинулся к выходу, перешагнув через вытянутые ноги сидящей на полу женщины. Выйдя из квартиры, на лестничной площадке столкнулся с толстушкой лет пятидесяти. Та удивленно вылупилась, увидев его выходящим из квартиры соседей с ребенком на руках и спросила:

– А где Марина?

Костик смекетил, что Мариной звали хозяйку квартиры. Сказал:

– Там. Дома.

– А вы?.. – кажется толстушка догадалась о нехорошем, впиваясь в Костика цепким взглядом. – Кто вы такой? Куда вы несете ребенка?

Сомнений быть не могло. Эта пышка и хозяйка квартиры Марина были хорошо знакомы. Отсюда и такое подозрение у нее в глазах.

Костик понял, что вляпался. И, кажется, серьезно.

– Она меня попросила погулять с ребенком, – ляпнул он первое, что пришло в голову и кажется еще больше удивил толстушку.

– Погулять? – округлила она глаза. – На улице такой холод, а вы ребенка даже не одели. – В ее голосе слышалась не столько забота, сколько настойчивость, немедленного возвращения малыша в квартиру. Но этого Костик допустить никак не мог. Рука сама собой скользнула в карман, откуда извлекла баллончик. И выпущенная из него струя газа, остановила нахрапистость толстушки. Та грохнулась на плиточный пол возле двери отставника. А Костик, не оглядываясь, помчался вниз по лестнице.

Из подъезда он выскочил так, словно за ним неслась стая гончих. Поджидавшие его в машине парни забеспокоились. Когда он вместе с ребенком уселся на сиденье, охранник Никифорыча Олег спросил:

– Ты чего так долго? Чаи там гонял? – Вместе с озабоченностью в его голосе слышалась и насмешка, которая не понравилась Костику. И он сказал то, чего, наверное, говорить не следовало для его же безопасности.

– Соседка помешала, сука. Ну я и ее газом угостил, – сказал он передавая баллончик Олегу. И не заметил, как охранник Берсенева переглянулся с одним из парней взглядом. Костик был доволен собой и считал, что все прошло гладко. Ведь он принес ребенка. Выполнил то, что ему велели. Значит, теперь он с ними. А что до соседки, так плевать на нее. Оклемается.

– Но ведь она наверняка запомнила твою рожу, – нахмурившись, сказал ему Олег, спеша как можно быстрее уехать от дома. Неизвестно, кто вперед из тех двух дур очухается. Та у которой украли ребенка вряд ли вот так сразу кинется звонить в милицию, не посоветовавшись с мужем. Она прекрасно осознает, что малыш ставший для нее родным, приобретен незаконно. А стало быть, в ходе разбирательства, могут возникнуть неприятности не только для продавца, но и у того, кто купил ребенка, то есть у ее мужа.

А вот соседка может заявить о нападении и дать приметы человека прыснувшего ей в лицо газом. Мысль о соседки не давала охраннику покоя.

– Нехорошо с этой бабой получилось, – осуждающе добавил Олег и решил немедленно доложить обо всем Берсеневу, чтобы потом не оказаться крайним.

Костик не знал, что сказал своему охраннику Никифорыч. Но очень удивился, когда вдруг Олег сказал, что с ними он не поедет.

– И куда мне теперь? – спросил Костик, еще ни о чем не подозревая.

– Да хоть на все четыре стороны, – сказал Олег, свернув к лесопарковой зоне. Остановился возле эстакады, по которой проходила теплотрасса.

Костик огляделся по сторонам. Уж слишком безлюдное место. В таких обычно селятся бомжи да одичавшие собаки. Но сейчас даже ни тех и ни других не видно. Попрятались от мороза.

– В общем так, привозить тебя назад не велено, – сказал охранник как бы давая понять, что дальнейшая судьба Костика его не интересует. Повернувшись, он сделал вид, будто собирается сесть за руль, но внезапно из расстегнутой куртки выхватил пистолет с глушителем, и направил его в сторону Костика.

Увидев направленный на него пистолет, Костик мгновенно побледнел. Не хотелось верить в то, что сейчас сию секунду его уже не станет в этом мире. Пуля вычеркнет его из жизни. И это тогда, когда он поверил в шанс подаренный судьбой. Выходит, зря поверил. А может нет. Инстинкт к спасению, сработал молниеносно. Он прыгнул в сторону, предприняв отчаянную, но безуспешную попытку спасения, успел сделать всего три прыжка, как тут же почувствовал удар в голову. Боли не ощутил, наверное потому, что не успел. Зато успел осознать, что с тем кусочком железа вонзившимся в затылок, теперь для него все закончилось. До спасительной эстакады, за которой можно было укрыться, он не добежал каких-то несколько метров, рухнул лицом в снег.

– Так-то лучше. Теперь с тобой уж точно не возникнет проблем, – проговорил охранник Олег, усаживаясь за руль иномарки.

Стоило машине уехать, как из-под эстакады теплотрассы появились два бомжа: старик лет шестидесяти с побитым лицом и с ним еще совсем молодой парень в грязном пуховике. Бомжи проходили мимо и залезли туда погреться. И случайно стали свидетелями разыгравшейся драмы. Но они – народ привычный ко всему, поэтому подобное их не удивило и тем более уж не напугало, а скорее обрадовало.

– Это не наше дело, как и зачто его тут укокохали. А вот одежка на нем справная. Куртка – тебе подойдет. А ботинки я себе возьму. Мои совсем дырявые, каши просят, – сказал старик бомж молодому.

Вдвоем они затащили тело Костика под теплотрассу, чтобы никто не увидел, и там стали стаскивать с него одежду.