Текст книги "Новые странствия Салли Джонс"

20. Лорд Килвард

Нанять детектива, естественно, стоит денег. Мы могли позволить себе оплатить только неделю работы мистера Филлингсворта. И это при том, что он сделал нам небольшую скидку и пообещал в придачу оплатить объявление в газете «Глазго Геральд». Видно, наше дело показалось ему интересным. Уж точно интереснее, чем ловить сбежавших козлов.

А нам тем временем предстояло затянуть пояса и ждать. Хорошо бы найти хоть какую-то подработку в порту.

– Но куда девать ожерелье? – размышлял Старшой. – Не таскать же его в порт на разгрузку угля… или уж не знаю, где мы с тобой окажемся.

Действительно, как же быть? Но Старшой сам нашел выход. Он покопался во внутреннем кармане куртки и достал письмо синьора Фидардо, которое тот написал на случай, если нам в Глазго понадобится помощь.

– А что, если мы попросим леди Килвард немного приглядеть за ожерельем?

Я кивнула. Отличная мысль.

По карте мы нашли дорогу в Парк-дистрикт, район, находившийся рядом с большим парком в центре города. Старшой много раз бывал в Глазго, но этих мест не знал. Вдоль безлюдных улиц каймой тянулись роскошные четырехэтажные дома с эркерами, лепниной и маленькими изящными балкончиками с видом на парк. У тротуара рядами стояли вымытые до блеска машины – сплошь «роллс-ройсы» и «бентли».

У входа на Парк-террас, 12, стоял важный швейцар в длинной красной шинели. Старшой достал письмо синьора Фидардо. После некоторых сомнений швейцар впустил нас.

За высокими двойными дверями открывалось просторное фойе со сверкающими мраморными полами и с хрустальной люстрой на потолке. За широкой стойкой красного дерева стоял портье в черном фраке и белых перчатках. Старшой показал письмо и ему тоже.

– Понимаю, – сказал портье. – Но, к сожалению, леди Килвард нет.

Плечи Старшого поникли.

– Какая жалость, – сказал он. – А когда она вернется?

– Я не могу обсуждать с вами планы леди Килвард, – высокомерно ответил портье. – Но могу узнать – возможно, лорд Килвард… ее сын… примет вас.

Мы прождали четверть часа, и вот наконец звякнул лифт и в фойе вышел молодой человек. На нем был костюм, на шее повязан элегантный шелковый шарф. Любезное лицо, вокруг глаз морщинки от смеха.

– Дайте-ка угадаю… вы хотите убедить мою мать купить эту обезьяну, так?

В ответ Старшой протянул ему письмо синьора Фидардо. Молодой человек прочел его и виновато улыбнулся.

– Простите, дружище. Тысяча извинений, – сказал он и протянул Старшому руку. – Понимаете ли, моя дорогая матушка скупает массу странных вещей… Я лорд Килвард, ее сын. Мама на несколько дней уехала, но позвольте предложить вам мою помощь? Вероятно, речь об этих бусах, которые упоминаются в письме?

Старшой достал мешочек с ожерельем. И сказал как есть, что нам нужно на время оставить его в надежном месте.

Лорд Килвард снова улыбнулся и дружески похлопал Старшого по спине.

– Прекрасно вас понимаю, приятель, – сказал он и сунул мешочек с ожерельем в карман пиджака. – В этом городе надо быть начеку. Я положу ожерелье в мамин сейф. А захотите забрать – просто приходите сюда.

Брумило – так называется длинная набережная на северном берегу реки Клайд. Там всегда движение и жизнь. Бесконечной чередой швартуются и отчаливают суда. С раннего утра до позднего вечера идет погрузка и разгрузка. Возле портовых складов толпятся моряки, грузчики и таможенные служащие, у причалов простые горожане ждут посадки на один из колесных пароходиков, курсирующих по реке.

На Брумило есть паб The Cross Key’s Tavern. По утрам сюда приходят портовые десятники нанимать подсобных рабочих. В «Кросс Киз Тэверн» с рассвета толкутся безработные парни и мужики. Кому-то везет, и его берут, кому-то нет. Иногда из-за рабочих мест вспыхивают ругань и драки.

Всю неделю мы со Старшим с утра пораньше приходили в «Кросс Киз Тэверн». Иногда нам тоже везло и нас нанимали на целый день, иногда нет. Но заработка хватало, чтобы оплачивать комнату у миссис Граймз.

Через семь дней мы вернулись на Гибсон-стрит, чтобы снова встретиться с нашим сыщиком. Нам не терпелось поскорее увидеть его. Удалось ли ему найти Розу Хендерсон? Кое-какие попытки он предпринял – об этом мы знали. Мы видели его объявление в «Глазго Геральд», в рубрике «Разыскивается».

За пять минут до назначенного часа мы подошли к двери детектива Филлингсворта. Старшой уже хотел позвонить, как дверь такси, припаркованного у тротуара, открылась. С пассажирского сиденья встал мужчина в помятом костюме, приподнял шляпу и сказал:

– Простите, вы, должно быть, Генри Коскела?

Старшой обернулся.

– Да, – удивленно ответил он. – С кем имею честь?

Мужчина шагнул ближе и любезно улыбнулся. У него были грустные глаза, от него пахло дешевым одеколоном.

– Мое имя Мортимер Гордон, – протянув руку, сказал он. – Можно просто Гордон, меня все так зовут. Я друг Хамфа… то есть, Хамфри Филлингсворта. Он попросил меня приехать сюда и забрать вас.

– Забрать нас? Вот как… но почему? – спросил Старшой, пожимая руку человеку, просившему звать его Гордоном.

– Признаться, я толком не знаю, – ответил Гордон. – Старина Хамф никогда не рассказывает о своей работе. Надо полагать, он нашел кого-то, с кем вы должны встретиться. Ему было некогда ехать за вами, и он прислал меня.

– А… очень любезно с вашей стороны, – сказал Старшой. – Но куда мы едем?

– В одно место на Освальд-стрит. Это в нескольких минутах отсюда.

Мы со Старшим переглянулись. Что же, звучало многообещающе. Мы устроились на заднем сиденье такси, а Гордон сел рядом с шофером. И поехали.

21. Дом на Освальд-стрит

Таксист спокойно и уверенно лавировал в оживленном полуденном потоке машин. Мы почти доехали до Глазго-Сентрал, когда он свернул на одну из улиц, уходящих вниз, к реке. Машина остановилась у последнего дома, на самом углу Брумило, в том месте, где через реку Клайд перекинуты три больших моста.

Гордон расплатился, и мы вышли. Дом казался мрачным, шторы во всех окнах были задернуты. На нижнем этаже располагалась лавка старьевщика. В грязных витринах были свалены груды самых разных вещей и вещиц. Над дверью висела табличка: «Антиквариат на Освальд-стрит».

Рядом с домом была стена, а в ней – мощные железные ворота. Гордон достал ключ и отпер.

– И кто здесь живет? – настороженно спросил Старшой.

Гордон рассмеялся.

– Понимаю ваше любопытство, – сказал он. – Это и вправду не самый фешенебельный район Глазго.

Гордон открыл тяжелые створки ворот.

– Что ж, входите, – пригласил он. – Старина Хамф вам все объяснит.

Перед нами был задний двор, окруженный высокими кирпичными стенами с облезлой штукатуркой. Вдруг земля под ногами задрожала. На станцию въезжал поезд. Наверху, за стеной, примыкавшей вплотную к дому, проходили железнодорожные пути.

Перед старыми покосившимися сарайчиками и подсобными помещениями стоял фургон с открытым кузовом. Какой-то здоровенный детина мел двор. Когда мы проходили мимо, он изумленно покосился на нас.

Гордон провел нас по узким ступенькам в дом, а потом, по старой обшарпанной лестнице, на третий этаж, в коридор, застеленный ковровым покрытием. Пахло затхлостью.

Гордон дважды постучал в дверь в конце коридора и открыл, как только на стене загорелась маленькая красная лампочка.

– Прошу, – сказал он и пропустил нас вперед.

Мы оказались в просторной комнате, облицованной темными деревянными панелями. Высокие окна, занавешенные тонкими шторами, впускали бледный дневной свет. С улицы доносились голоса прохожих и гул машин.

В одном конце была барная стойка и несколько кожаных кресел. В другом за большим письменным столом сидела женщина. Она разговаривала по телефону и жестом велела нам остановиться.

– Кто это? – спросил Старшой. – И где детектив?..

– Терпение, друг мой, – сказал Гордон. – Сейчас все узнаете.

Женщина закончила разговор, повесила трубку и махнула нам рукой.

– Добро пожаловать, мистер Коскела, – сказала она. – Спасибо, что пришли. Садитесь.

Женщина была не молодая и не старая – что-то среднее. Лицо очень бледное, а волнистые волосы – такого же глубокого темного оттенка, что и стол красного дерева, за которым она сидела. Одета она была в строгий, хорошо скроенный твидовый костюм.

– Благодарю вас, я постою, – ответил Старшой. – Мы пришли к мистеру Филлингсворту.

Женщина отмахнулась.

– Забудьте о нем, мистер Коскела. Он вам больше не понадобится.

Старшой приподнял брови.

– Что вы хотите сказать?

– То, что вы слышали, разумеется, – ответила женщина. – Вы наняли мистера Филлингсворта, чтобы найти меня. Он нашел. Теперь вы здесь, и мы можем познакомиться. Детектив выполнил свою работу. Так что забудьте о нем.

Старшой был растерян.

– Что это значит? Вы и есть?..

– Да, – перебила его женщина. – Я законная хозяйка жемчужного ожерелья, которое вы нашли на борту своей лодки. И я очень вам признательна, что вы потрудились меня разыскать. Ожерелье у вас с собой?

Старшой не нашелся, что ответить. Я тоже оторопела. Откуда она знает, что мы нашли именно ожерелье? Ведь Старшой ничего не говорил о нем мистеру Филлингсворту.

– Ну, ожерелье при вас? – повторила женщина.

– Вы Роза Хендерсон? – спросил Старшой.

Женщина улыбнулась, но в ее улыбке не было ни капли тепла.

– Как меня зовут, значения не имеет, – сказала она. – Жемчужное ожерелье мое, и это все, что вам следует знать. Я уже обыскала вашу комнату в пансионе, и там его нет. Поэтому я полагаю, что оно у вас с собой. Будьте так любезны, дайте его сюда.

Старшой даже рот разинул от изумления. А потом засмеялся.

– Что вы хотите сказать? Вы взломали нашу комнату?..

– Ну что вы, вовсе нет, – ответила женщина. – Хозяйка спала, и мои люди просто ненадолго позаимствовали ее связку с ключами.

Женщина впилась глазами в Старшого и добавила:

– Однако, если бы старушка вмешалась, ей бы не поздоровилось. Так же, как не поздоровится вам, если вы ослушаетесь меня.

Внезапно ее голос прозвучал холодно и жестко.

Старшой скорее удивился, нежели испугался.

– Да кто вы такая? – спросил он.

Женщина и глазом не повела.

– Дайте ожерелье, – медленно и четко повторила она, как будто разговаривала с кем-то не очень понятливым.

Старшой помотал головой.

– И речи быть не может, мэм, – ответил он. – Пока вы не соизволите вести себя по-человечески и не расскажете, кто вы такая и почему жемчуг принадлежит вам.

Женщина бесстрастно посмотрела на Старшого. Потом повернулась и коротко кивнула Гордону. Тот открыл дверь, и мне на секунду показалось, что нас выставят за порог. Но вместо этого в комнату один за другим вошли двое мужчин. Первый был невысокий и жилистый, с морщинистым лицом и кастетом на каждой руке. Второй сильно моложе первого и чуть поупитаннее. У него были толстые, как два червяка, губы, в руке он перекатывал выкидной нож-стилет.

– Ну-ну, мистер Коскела, – сказала женщина. – Не упрямьтесь. Я очень не люблю ссоры. Просто отдайте ожерелье, и я вас отпущу.

Глаза Старшого почернели.

– Ожерелье у нас не с собой, – сказал он.

Женщина раздраженно вздохнула и снова кивнула Гордону. Тот в свою очередь приказал бандиту со стилетом обыскать Старшого. Старшой выругался, но поделать ничего не мог, так как Гордон вынул из кобуры под пиджаком пистолет.

Бандюга быстро обшарил карманы Старшого и прощупал куртку – удостовериться, что в подкладке ничего не зашито. Когда он закончил, женщина сказала:

– И обезьяну тоже.

Бандюга помедлил.

– Вдруг она меня укусит?

– А ты тоже ее укуси, – спокойно возразил Гордон. – Давай, приступай.

Мое сердце заколотилось. Я замерла, пока бандит шарил по карманам моего комбинезона.

– Где вы спрятали украшение? – спросила женщина, убедившись, что ожерелья у нас нет.

– Не ваше дело, мэм, – процедил Старшой сквозь зубы.

Женщина склонила голову на бок и смерила Старшого долгим оценивающим взглядом.

– All right, мистер Коскела, – сказала она. – Тогда поступим вот как. Вы сходите за ожерельем и принесете его сюда. Обезьяну я пока что подержу у себя. Думаю, она стоит немалых денег…

– А то! – ухмыльнулся бандит. – Я читал, что в некоторых шикарных лондонских ресторанах подают обезьянье мясо. Дорогущее! Пол месячной получки за отбивную из орангутанга. А такой гориллы наверняка хватило бы на…

У Старшого вдруг побелели мочки ушей. Это бывает нечасто, только когда он теряет самообладание. Он сделал два больших шага и, прежде чем бандюга успел выкинуть стилет, двинул ему кулаком по носу. Бандюга грохнулся на пол, на пятую точку.

Гордон снял пистолет с предохранителя, а жилистый коротышка поднял кастет, готовый напасть на Старшого сзади. Но оба замерли, когда женщина вдруг стукнула ладонью по столу. Потом она встала и подошла к Старшому.

– Даю вам три часа на то, чтобы принести ожерелье, – сказала она. – Этого хватит?

Старшой не ответил.

– И не вздумайте идти в полицию, мистер Коскела, – добавила женщина. – Это мой вам добрый совет. В полиции у меня, знаете ли, есть очень хорошие друзья.

Старшой посмотрел на меня долгим взглядом. Потом повернулся к женщине.

– Я не пойду в полицию, – глухо пробормотал он. – Не волнуйтесь, я принесу вам это проклятое ожерелье.

Старшой снова взглянул на меня и решительно вышел из комнаты.

22. Стрит-флэш

Я хотела бежать за Старшим, но пересилила себя и осталась. И, наверно, правильно сделала. Гордон стоял всего в метре от меня, готовый выстрелить в любую секунду.

Как только дверь закрылась, женщина сняла телефонную трубку. Через несколько секунд ей ответили.

– Мистер Флинт, – сказала она. – От меня только что вышел мужчина. На нем черная моряцкая куртка и синяя шапка… моряк, да… я хочу, чтобы вы проследили за ним и узнали, куда он пойдет и с кем будет встречаться… да, именно… хорошо, спасибо.

Она повесила трубку, встала и, глядя на часы, сказала Гордону:

– Я еду обедать с моим ревизором. А вы тем временем отправляйтесь в Принц-док. «Валькирия» сегодня ночью уходит, проверьте, все ли в порядке на борту. Последний раз, когда я разговаривала с капитаном Верлоком, он был не вполне трезв. Будет крайне неприятно, если окажется, что мы наняли пьяницу.

– Я все разузнаю, – сказал Гордон и подал женщине пальто.

– А что нам делать с обезьяной? – спросил коротышка с кастетом.

– Заприте ее, – ответила женщина. – Или привяжите где-нибудь. И постарайтесь не покалечить ее.

– Будет сделано, мэм, – ответил коротышка ей вслед, когда они с Гордоном выходили за дверь.

Я осталась наедине с бандюгами. Скоро я узнала, что коротышку с кастетом зовут Карл. А второго, со стилетом, – Кевин.

Кевин проковылял к барной стойке, положил в полотенце горсть льда и прижал компресс к носу и расквашенной губе.

– Этот поганец застал меня врасплох! – ныл он. – В следующий раз он отведает у меня ножа!

– Сам виноват, – сказал Карл. – Ты слишком неповоротливый. И жирный! Чучело бегемота и то бы увернулось от такого удара.

– Да ну тебя, заткнись, – пробурчал Кевин.

Карл посмотрел на меня. В его глазах были холод и неприязнь, как будто я – куча мусора, которую его заставили убирать.

– Ну а что с обезьяной-то делать? – сказал он.

– Давай оттащим ее на вокзал и кинем под поезд. Скажем, что сбежала, – предложил Кевин.

– Неплохая идея, – задумчиво проговорил Карл. – Хотя Мойра, конечно, взбесится. Она ведь велела сохранить обезьяне жизнь. Давай лучше посадим ее на цепь – здесь, у барной стойки.

Карл вышел и через несколько минут вернулся с цепью и двумя навесными замками. Скоро я сидела, прикованная к стальной ножке барной стойки. Ни малейшего шанса сбежать у меня не было – стойка весила несколько сот килограммов, не меньше.

– Ну вот, – сказал Карл. – А теперь пойдем в город и займемся делом! Старик Гримсби задержал месячную выплату. Пора преподать ему урок!

Все, что случилось утром, было так странно и неожиданно, что я даже испугаться не успела. Но сейчас мне стало страшно. Что будет, когда Старшой вернется? Вдруг Кевин захочет ему отомстить…

В то же время в моей голове роились вопросы. Откуда эта женщина знает про ожерелье? Действительно ли она дочь Джека Шо, Роза Хендерсон?

Нет, не похоже на правду. В таком случае она бы так и сказала. И я только что слышала, как Карл и Кевин называли ее Мойрой.

И что, кстати, случилось с детективом? Знает ли он о том, что нас заманили сюда обманным путем? А может, он и сам к этому причастен?

Без пяти три Мойра вернулась и стремительной походкой проследовала к письменному столу. Стук ее каблуков по паркету напоминал пистолетные выстрелы. Вскоре в комнату вошел Гордон. Вид у него был озабоченный.

– Ну, что там в порту? – нетерпеливо спросила Мойра. – «Валькирия» готова к отплытию?

Гордон опустился на один из стульев перед ее столом.

– Судно готово, – со вздохом ответил он. – Чего, к сожалению, не скажешь про капитана Верлока. Он исчез. Команда говорит, что вчера вечером он сошел на берег, пьяный в стельку, и теперь никто не знает, где он. Думаю, нервишки сдали. Плавание-то рискованное…

Мойра тихо выругалась сквозь зубы.

– Он еще об этом пожалеет! Но сейчас надо срочно найти ему замену. Доставку и так задержали, а портить отношения с мистером Лучано в Нью-Йорке нам ни к чему. Судно должно выйти сегодня!

Гордон грустно покачал головой.

– Найти нового капитана за короткий срок будет трудно, – сказал он. – Особенно на такое задание…

Раздался стук в дверь, Гордон замолчал. В комнату вошел тощий мужчина с ястребиным носом, плешивой макушкой и впалыми щеками. На нем были тапочки и жеваный пиджак с залатанными рукавами.

– Мистер Флинт, – не тратясь на церемонии, сказала Мойра. – Что у вас?

Мистер Флинт прокашлялся и заговорил чудны́м голосом с сиплым присвистом:

– Этот моряк, за которым вы велели мне проследить, сел на автобус и поехал в Парк-дистрикт…

– В Парк-дистрикт? – удивленно повторила Мойра.

– Да, именно так, – продолжил мистер Флинт. – Там он направился в один дом на Парк-террас и пожелал встретиться с неким лордом Килвардом. Когда портье ответил ему, что молодого лорда нет, моряк сказал, что в таком случае хочет видеть его мать. Но леди Килвард тоже не оказалось на месте. Моряк начал терять терпение и сказал, что желает вернуть дорогое украшение, которое отдал на хранение лорду Килварду. И требует, чтобы ему сообщили, где найти лорда или его мать. Но портье отказал ему.

– И что было потом? – спросила Мойра.

– Швейцары вышвырнули моряка за дверь, но тот продолжал скандалить, пока не вызвали полицию. Его тут же как ветром сдуло. Я не успел его догнать и вскоре потерял из виду.

Мойра жестом велела мистеру Флинту покинуть комнату.

– Значит, ожерелье у молодого лорда Килварда… – задумчиво потирая подбородок, сказала она. – Надо же, какие он водит знакомства, этот Коскела… Кто бы мог подумать.

Гордон фыркнул.

– Знаю я этого лорда, – сказал он. – Одно название. Разгильдяй и бездельник. По ночам просаживает состояние своей престарелой мамочки в рулетку и покер. Кстати, тут прошел один слух…

Гордон осекся.

– Что за слух? – спросила Мойра.

– Слух об ожерелье, – сказал Гордон. – Но дайте-ка я сперва проверю. Можно позвонить?

Мойра швырнула ему телефон. Коротко с кем-то переговорив, Гордон повесил трубку.

– Боюсь, плохие новости, – сказал он. – В городе говорят, что несколько дней назад лорд Килвард играл в покер в Мэрихилле. Там есть клуб, «Дионис», он принадлежит греку с каким-то заковыристым именем… Короче, ставки были высоки. Лорд Килвард поставил жемчужное ожерелье. По всей видимости, очень дорогое…

Мойра и бровью не повела. Только глаза чуть потемнели.

– Ну? И что дальше? – спросила она.

– У грека был стрит-флэш, и он взял банк, – с сожалением в голосе сказал Гордон. – Так что теперь бусы его.

– Нет, – глухо отозвалась Мойра. – Этот жемчуг принадлежит мне. Мне и никому больше!

23. So long, Sailor

Мойра сидела неподвижно, сжав губы.

Я же пыталась переварить то, что услышала. Лорд Килвард обманул нас! Он не спрятал ожерелье в сейф матери. Он поставил его в покер… и проиграл!

Что теперь будет?

Тот же вопрос, очевидно, задал себе и Гордон.

– Коскела придет с минуты на минуту, – сказал он. – Как прикажете с ним поступить?..

– Он мне больше не нужен, – тихо ответила Мойра. – Он упустил мое ожерелье и уже не сможет вернуть его. Отделайте его на заднем дворе, да хорошенько! Чтобы он навсегда забыл сюда дорогу.

– Будет исполнено, – сказал Гордон. – А обезьяна?

– Обезьяну мы продадим тому, кто назовет лучшую цену. Спроси Кевина, что это был за ресторан… где подают обезьянье мясо. Может, они заинтересуются.

У меня перехватило дыхание. От страха сдавило грудь.

В дверь постучали. Это был мистер Флинт.

– Моряк явился, – сказал он. – Стучит в ворота.

– Хорошо, – ответил Гордон. – Тащи свою крикетную биту и предупреди Карла и Кевина. Возьмемся за него вчетвером.

Мистер Флинт явно воодушевился – его лицо озарила довольная улыбка. Но Мойра окликнула их прежде, чем они успели выйти из комнаты.

Гордон и мистер Флинт остановились. Мойра усиленно думала.

– Нет, сделаем иначе, – сказала она. – Ведите его сюда. Я хочу с ним поговорить.

– All right, – ответил Гордон. – Но зачем?..

– Увидишь, – перебила его Мойра. – Просто делай, как я говорю.

Гордон и мистер Флинт вышли из комнаты. Я так перенапряглась, что мне пришлось собрать всю свою волю, чтобы не начать в бешенстве рвать цепи, которые на меня навесили. Мойра же была само спокойствие. Она сидела, откинувшись на спинку стула, уголки ее губ приподнялись в улыбке.

Раздался короткий стук в дверь. Вошел Гордон, сразу за ним – Старшой. Следом – Карл, Кевин и Флинт.

Старшой был белый от ярости. Он огляделся и увидел меня. Я коротко кивнула: мол, со мной все хорошо. Он кивнул в ответ.

– Садитесь, Коскела, – сказала Мойра. – Или вы все еще предпочитаете стоять? Должно быть, вы немного устали, пока бегали от полиции по Парк-дистрикту.

Старшой, наверно, был слишком зол и даже не удивился, что Мойра знает, где он был. Он просто сердито посмотрел на нее. А Мойра продолжала:

– Я следила за вами. И знаю, что вы не принесли ожерелье, как обещали.

Старшой ответил сквозь зубы:

– Нет, но завтра…

Мойра резко оборвала его:

– Завтра вам не добыть ожерелье, Коскела. Ни завтра, ни в какой другой день. Гордон, растолкуй ему.

Гордон вкратце рассказал, что ему известно о лорде Килварде и что он за тип. С каждой новой подробностью Старшой удивлялся все больше и больше. Услышав о том, что лорд Килвард проиграл ожерелье в покер, Старшой сперва ничего не сказал. А потом рассмеялся и посмотрел на Мойру.

– Ну и всё, мэм! – отрезал он. – Бодайтесь теперь с этим лордом сколько душе угодно… А я умываю руки.

– О нет, – холодно улыбнувшись, сказала Мойра. – Так легко вы не отделаетесь, Коскела. Ожерелье мое. Оно стоит десятки тысяч фунтов.

Старшой раскрыл рот, чтобы ответить, но Мойра опередила его:

– Прошу вас, хватит разговоров, – нетерпеливо произнесла она. – Это вы упустили ожерелье. Так что вы и возместите мне эту потерю!

Мойра откинулась на стуле и продолжила:

– Ведь вы капитан, Коскела, не так ли? У вас есть опыт командования экипажем на парусном судне?

Вопрос прозвучал так неожиданно, что брови Старшого поползли вверх.

– Какое это имеет отношение к делу? – спросил он.

– Отвечайте на вопрос, – вздохнул Гордон и ткнул ему в бок дуло пистолета.

– Да, – сказал Старшой Мойре. – Есть.

Мойра посмотрела на Гордона. Тот едва заметно улыбался. Похоже, он разгадал ее замысел.

– Что скажешь? – спросила она.

– А что, почему бы и нет, – кивнув, ответил Гордон.

Я тоже начала догадываться, что замышляет Мойра. Старшой, конечно же, ничего не понимал. Ведь он не слышал, как они с Гордоном обсуждали пропажу капитана «Валькирии».

– Вы о чем? – спросил он.

– Я дам вам шанс отработать долг, – ответила Мойра. – Так вышло, что мне сейчас как раз нужен капитан. Судно стоит в Принц-доке, готовое к отплытию. Называется «Валькирия».

– Вы занимаетесь доставкой грузов? – изумился Старшой. Мойра покачала головой.

– Нет, вообще-то. Я просто взяла его в аренду, чтобы сделать несколько рейсов через Атлантику. Но, увы, допустила ошибку, наняв в капитаны слабака. Он сбежал.

Глаза Старшого сузились.

– Сбежал? – переспросил он. – Почему? Что за груз на судне?

– Виски, – ответила Мойра. – Пятьсот ящиков. Их надо доставить в Нью-Йорк.

Старшой фыркнул.

– Вот оно что, – сказал он. – Все ясно… контрабанда спиртного.

– Именно так, – невозмутимо ответила Мойра. – Груз надо передать ночью на границе территориальных вод Соединенных Штатов. Мои деловые партнеры из Нью-Йорка выйдут вам навстречу на быстроходных катерах с Лонг-Айленда. Точные координаты разгрузки вы получите закодированными радиосообщениями. Если береговая охрана вас все-таки обнаружит, на борту есть оружие, вы сможете обороняться. Вопросы?

Старшой немного помолчал. Он обернулся и посмотрел на меня. Не будь я прикована, глядишь, нам бы и удалось благополучно сбежать. Но из-за этой цепи у нас не было ни единого шанса. Старшой снова обратился к Мойре:

– А если я откажусь?

– Тогда мои люди жестоко изобьют вас, – просто констатировала она. – Возможно, вы останетесь в живых, возможно нет. Но обезьяну вы точно больше не увидите… если только не надумаете посетить этот лондонский ресторан, где готовят обезьянье мясо. Там, если повезет, вам подадут какой-нибудь небольшой, хорошо прожаренный кусочек вашего питомца.

Карл и Кевин громко заржали.

Старшой их как будто не слышал. Чуть поразмыслив, он кивнул.

– All right, я согласен. Но Салли Джонс отправится в плаванье со мной.

Мойра сперва недоуменно глядела на него. А потом тоже расхохоталась. Это был презрительный безрадостный смех.

– Это ее так зовут, вашу обезьяну? Салли Джонс? Что за чушь – давать имя животному! Нет, обезьяна, конечно же, останется тут. И вы уже знаете, что с ней будет, если вы не справитесь с заданием.

Мойра встала.

– Мы закончили. Гордон проводит вас в порт. Бумаги готовы, и я рассчитываю, что «Валькирия» выйдет с отливом. Прощайте, Коскела. И не забудьте: если вы меня подведете, обезьяна поплатится жизнью.

Старшой не уходил.

– Как я могу быть уверен, что вы ее не тронете? – спросил он.

Мойра хотела грубо одернуть его, но сдержалась. Подумав, она ответила:

– Я деловой человек, Коскела. Пока вы со мной сотрудничаете, мне нет резона обижать вашу обезьяну. Наоборот. Если вы справитесь с заданием, возможно, я и впредь стану нанимать вас капитаном. В таком случае глупо будет убить ваше животное, не так ли?

Старшой мрачно взглянул на Мойру.

Потом повернулся и пошел вслед за Гордоном к двери. На пороге он остановился и посмотрел на меня.

– So long, Sailor[10]10
  До скорого, моряк (англ.).


[Закрыть], – сказал он. – Держись.

Я кивнула.

И Старшой ушел.