Текст книги "Новые странствия Салли Джонс"

16. Ли Цзинь

Уже смеркалось, когда мы вышли из поезда в маленьком приморском городке Гурок. Возле станции какой-то человек зажигал фонари. Он объяснил нам, как пройти на Альберт-роуд. Подняв воротники, мы зашагали на юг вдоль побережья. Миновали мол, где стоял статный колесный пароход, готовый отчалить к деревушкам на той стороне пролива. Из обеих труб валил и тут же развеивался, подхваченный суровым западным ветром, густой черный дым.

Быстро наступила ночь. Все было так увлекательно, что просто дух захватывало. Кто же такая эта Ли Цзинь? И как она узнала, что мы ее ищем?

Мы подошли к дому номер пять по Альберт-роуд, насквозь мокрые от пены и брызг, летевших с моря. В окнах горел теплый свет. Старшой постучал, и широкая розовощекая женщина открыла нам дверь. Она как будто даже не удивилась, что в темноте перед ней стоит большая обезьяна.

– Входите, – приветливо сказала она. – Ради всего святого, входите. Я миссис Брентвуд, экономка Ли Цзинь. Позвольте предложить вам полотенца… ой-ой-ой, ну и погодка…

Мы вытерлись, и миссис Брентвуд проводила нас наверх, на второй этаж, и дальше, через комнату, где стояли стеллажи с книгами, диван и небольшой письменный стол.

Распахнутые двойные двери вели на застекленную веранду, увитую зеленью. Буйную растительность освещала простая лампа с абажуром из рисовой бумаги, свисавшая с пальмовой ветви. Под лампой стоял стол, на нем три чашки и тарелка с печеньем. За столом сидела маленькая древняя старушка в инвалидном кресле.

– Садитесь, – сказала она, ласково щурясь на нас сквозь толстые очки. – Я Ли Цзинь. А вы – Генри Коскела и Салли Джонс. Я о вас много слышала. Дело в том, что я всю жизнь прожила в разных портах мира.

Пока миссис Брентвуд разливала чай, мы со Старшим глазели по сторонам. При дневном освещении отсюда, должно быть, открывался чудесный вид на пролив. Правда, сейчас разглядеть что-либо через мокрые от дождя стекла было невозможно.

– Уютно тут у вас, – сказал Старшой. Дом ему явно понравился.

Мне тоже. Казалось, будто мы сидим на дереве. Большие попугаи и маленькие волнистые попугайчики уже устроились на ночь и затихли в густой листве под крышей веранды.

Ли Цзинь улыбнулась, и ее глаза за линзами очков превратились в узкие щелочки.

– Спасибо, – сказала она. – Мне здесь хорошо. Миссис Брентвуд помогает по дому, а если что-то нужно из Глазго, я звоню своем старому другу мистеру Чэну. Он держит в Говане китайский дом для моряков. Он-то и рассказал мне, что в порту ходил моряк с большой обезьяной и разыскивал Ли Цзинь. Мне, конечно, стало любопытно, и я попросила его узнать, где вы живете, и передать вам приглашение. И вот вы здесь. Чем же я могу вам помочь?

Вместо ответа Старшой достал замшевый мешочек, открыл его и выложил ожерелье на стол. Старушка наклонилась поближе. Ее глаза расширились. Она осторожно приподняла подвеску в форме розы и внимательно осмотрела ее.

– Вот уж не думала, что когда-нибудь снова увижу это ожерелье, – тихо проговорила она.

Потом поглядела на Старшого, и в ее взгляде скользнуло что-то колкое.

– Откуда оно у вас?

– Мы его нашли. Оно было спрятано на нашей лодке.

– На вашей лодке?.. Как называется ваша лодка?

– «Хадсон Квин», – ответил Старшой.

Ли Цзинь недоуменно сдвинула брови.

– Это название мне не знакомо… опишите мне ее. Что это за судно?

– Это «клайд-паффер», – сказал Старшой.

Старушка откинулась на спинку кресла. А потом спросила:

– Как вы узнали про меня?

Старшой рассказал о визите в «Ромбэк и Ромбэк».

– Значит, Джошуа еще жив… – с грустью в голосе сказала Ли Цзинь. – Последний раз мы виделись много, много лет назад. – Она ненадолго погрузилась в воспоминания. А потом продолжила: – И вы, конечно, хотите знать, кто спрятал ожерелье на вашей лодке.

Мы кивнули.

– Это сделал Шетланд Джек, – сказала Ли Цзинь.

Мы переглянулись. Ни я, ни Старшой никогда не слышали это имя. Мы ждали, что Ли Цзинь продолжит свой рассказ. Но она молчала. Сидела неподвижно, бесстрастно глядя перед собой. Морщинистое лицо подрагивало, как будто ее мысли снова были где-то далеко.

– Шетланд Джек… – осторожно напомнил Старшой. – Кто это? Он жив?

– А? Что?.. – очнулась Ли Цзинь. – Жив ли Джек? Может быть… может быть, и нет… Его исчезновение – все это было так странно… Эта кровь….

Мы вопросительно посмотрели на нее.

– Ах, простите меня, – сказала она. – Мне, конечно же, следует начать с начала.

Из кармашка инвалидного кресла Ли Цзинь достала длинную глиняную трубку и кисет. Забив в трубку черный табак, она подожгла ее и раскурила.

И когда голубые струйки дыма потянулись вверх, рассеиваясь в листве над нашими головами, Ли Цзинь начала рассказывать историю о человеке, которого звали Шетланд Джек.

17. Остров Терсди

– Впервые я повстречала Джека почти сорок лет назад, – сказала Ли Цзинь. – Я тогда работала коммивояжером в одной шанхайской фирме. Они отправили меня в Австралию за перламутром, и так я попала на Терсди… Возможно, вы слыхали об этом острове?

– Да, – ответил Старшой. – Это австралийский порт, где добывают жемчуг и перламутр, верно?

– Верно, – сказала Ли Цзинь и продолжила: – В то время почти все суда, которые ходили за перламутром и жемчугом, швартовались на Терсди. Как только позволяла погода, вся флотилия снималась с якоря и отправлялась на сбор жемчужных раковин. Сотни раздутых белых парусов выходили в Тихий океан, танцуя на сверкающих солнцем волнах… это было зрелище! А когда они возвращались, с трюмами, полными перламутра, их в порту поджидали скупщики. Торг и ругань звучали на всех языках мира.

Ли Цзинь улыбнулась своим воспоминаниям.

– А что вы знаете о добыче жемчужных раковин, мистер Коскела? – спросила она. – Вы сами никогда не ныряли за жемчугом?

– Нет, – сказал Старшой. – Но я слышал, это опасная работа.

– Так и есть, так и есть… – отозвалась Ли Цзинь. – С ныряльщиками часто случались несчастья. Когда рыбаки приходили в порт после шторма, какой-нибудь лодки всегда недосчитывались. Искать тех, кто мог уцелеть, было бессмысленно. Их тут же съедали акулы.

Ли Цзинь несколько раз пыхнула дымом и сказала:

– На Терсди абы кто не совался. Это были сплошь бывалые моряки, искатели счастья, готовые ради богатства поставить на кон свою жизнь. Ловить устриц и продавать перламутр – дело неприбыльное, большого состояния на этом не сделаешь. Но если вскрыть много раковин, рано или поздно найдешь жемчужину. И если она окажется без изъянов, да еще крупная, то, считай, удача улыбнулась тебе. Все на Терсди мечтали о жемчуге. Но никто не был им так одержим, как Шетланд Джек…

Ли Цзинь взглянула на чайку, парившую в темноте за окном. Потом снова повернулась к нам и продолжила рассказ:

– Я прожила на Терсди примерно два года, когда услыхала о шотландском рыбаке, только что прибывшем на остров. Его звали Джек Шо. Акцент выдавал в нем выходца с Шетландских островов, за что его прозвали Шетланд Джек.

Он был тихий одиночка и не искал себе друзей. Поэтому люди много судачили о нем за его спиной. Говорили, что он приехал из деревни Скалловей на западе Шетландов, где был помолвлен с девушкой по имени Мэри Хендерсон. И что Мэри ждала ребенка, и все в деревне думали, что Джек проявит ответственность и женится. Но Джек нанялся на парусное судно и уплыл в Австралию. Становиться отцом семейства он не собирался. Он больше хотел разбогатеть.

И хотя хорошим человеком на Терсди его не считали, моряк он был от бога. Всего через две недели он получил должность штурмана на рыбацкой шхуне «Оэйла», добывавшей перламутр. Вскоре после этого «Оэйла» попала в ночной шторм в Яванском море. Капитан, датчанин Лауридсен, утонул вместе с тремя другими членами экипажа. Уцелел один только Джек. Потеряв балласт и бизань-мачту, он в одиночку привел «Оэйлу» на Терсди.

Ли Цзинь закашлялась и отложила трубку. А потом продолжила:

– Через несколько недель капитана Лауридсена объявили погибшим. И в тот же вечер к его вдове явился Шетланд Джек. Он хотел купить «Оэйлу». Бедная женщина ничего не смыслила в делах и в лодках. Горе едва не лишило ее рассудка. Этим и воспользовался Джек. Он убедил ее подписать договор, по которому «Оэйла» за сущие гроши отходила к нему.

– Нехорошо, – мрачно проговорил Старшой.

– Да, – хмыкнула Ли Цзинь, – еще как нехорошо. Многие на острове гадали, уж не бросил ли он капитана Лауридсена за борт, чтобы потом за бесценок купить «Оэйлу». Но что-либо доказать было невозможно. А Джек плевал на сплетни и домыслы.

Ли Цзинь запахнула кофту.

– А теперь давайте выпьем еще чаю, чтобы согреться. Не мог бы кто-то из вас поставить чайник на кухне? А заодно принести мне плед.

Вскоре чайник стоял на столе, Ли Цзинь укрыла колени пледом. Выл ветер, дождь колотил по стеклам. Ли Цзинь положила в кипяток несколько чайных листков и продолжила свой рассказ:

– Так Джек сделался капитаном «Оэйлы». Со временем он стал уходить все дальше, выискивая новые, неизведанные устричные отмели. «Оэйла» неделями пропадала среди диких островов между Сулавеси и Новой Гвинеей. Частенько думали, что Джек погиб во время тайфуна или убит воинственными аборигенами. Но он всегда возвращался и привозил полный трюм радужного перламутра и одну-две жемчужины превосходного качества. Перламутр продавал, а жемчужины оставлял себе…

Ли Цзинь приподняла замшевый мешочек, лежавший на столе.

– Вот в этом мешочке Шетланд Джек хранил свой жемчуг, – сказала она. – Он держал его под рубашкой, у самого сердца. А за поясом носил большой жуткий револьвер, чтобы отпугивать воров.

Ли Цзинь снова опустила мешочек на стол.

– Тот, кто собирает жемчужины, – сказала она, – как правило, хочет набрать из них бусы. Так было и с Шетланд Джеком. По слухам, ходившим на острове, Джек получил из родной деревни, Скалловея, телеграмму. В ней сообщалось, что Мэри Хендерсон родила ребенка, девочку, которую назвали Розой.

Новость вряд ли сильно удивила Джека. Но он был глубоко тронут. Мысль о дочери не давала ему покоя. И он решил, что будет искать жемчуг для ожерелья. Ожерелья, которое он подарит своей Розе.

Это будет не просто нитка жемчуга. Нет, его девочке подойдут только самые крупные и самые красивые жемчужины. Крупный жемчуг попадается редко, и Джек Шо понимал, что ему понадобится не один год, чтобы собрать такое сокровище. Поэтому он решил, что подарит Розе ожерелье в день ее пятнадцатилетия.

Сквозь пелену дождя слабо светились ходовые огни какого-то судна. Ли Цзинь откинулась в кресле и продолжила:

– Через пять лет фирма, на которую я работала, перевела меня с Терсди в Лондон. Я покинула Австралию, а еще через несколько лет уволилась и переехала в Глазго, где открыла свой собственный небольшой торговый дом. Я закупала перламутр и продавала драгоценные камни. Дела шли хорошо. Мой перламутр заказывали многие ювелиры Глазго. Одним из лучших клиентов был Джошуа Ромбэк.

Вспомнив о Джошуа, Ли Цзинь как будто загрустила.

– Джошуа был приятный человек, – сказала она, печально глядя в ночь. – Заключив ту или иную сделку, мы всегда садились сыграть партию в шахматы. Вот так, за шахматами, он однажды и рассказал мне о моряке, который давеча приходил к нему в магазинчик. Моряк только вернулся в Шотландию, проведя много лет в Австралии, где добывал перламутр, и привез невероятную коллекцию жемчужин, каких Джошуа в жизни своей не видывал. Он просил сделать из них ожерелье с подвеской в форме розы из серебра и перламутра…

Ли Цзинь взглянула на нас поверх очков.

– Прошло больше десяти лет, как я уехала с Терсди. Но я, конечно же, не забыла Шетланд Джека и сразу поняла, что это был за моряк. Я рассказала Джошуа все, что о нем знала. «Джошуа, – сказала я. – Джек Шо в делах жесток и бескомпромиссен. Будь к этому готов».

Ли Цзинь издала короткий безрадостный смешок.

– Джошуа не отнесся к моим словам всерьез. Когда я пришла к нему в следующий раз, он был вне себя от гнева. Джек явился за ожерельем, но отказался платить условленную сумму. Подвеска, дескать, выполнена недостаточно искусно. Джошуа еще никто и никогда такого не говорил. Он был первоклассный мастер, хорошо сделать свою работу для него всегда было делом чести. В конце концов им все-таки удалось сговориться, хотя и не обошлось без хлестких слов.

Мы со Старшим переглянулись. Теперь было понятно, почему Джошуа так отреагировал, когда его пальцы узнали розу из серебра и перламутра.

За окном в ночи трижды прогудел туманный рожок. К Гурокскому молу причалил колесный пароход.

– Поставьте еще чайничек, – сказала Ли Цзинь. – Теперь я хочу кофе. Это не конец истории.

18. Тайна «Розы»

Когда кофе стоял на столе, Ли Цзинь стала рассказывать дальше:

– Время шло, но о Шетланд Джеке я больше не слышала. Как вдруг, спустя несколько лет, случилось неожиданное. Если не ошибаюсь, дело было в феврале 1910 года. Я шла мимо Гован-грейвинг-докс и впереди увидела мужчину, который, пошатываясь, брел по снежной жиже. Одет он был слишком легко, ботинки насквозь промокли. Всякий раз, встречая кого-нибудь на пути, он монотонно бубнил: «Я ищу Розу Хендерсон с Шетландов. Никто не видел ее в этих краях?»

Когда я догнала его, он задал мне тот же самый вопрос. И тут я узнала его. «Капитан Шо! – сказала я. – Меня зовут Ли Цзинь. Мы с вами вместе были на Терсди».

Ли Цзинь тяжко вздохнула.

– Джек Шо сильно состарился. Он был изможден, лицо осунулось, борода свалялась. Изо рта несло гнилью и дешевым виски. Заплетающимся языком он ответил, что не знает и знать не желает, кто я такая. И побрел дальше. Но, прежде чем он исчез из виду, я решила пойти за ним.

Ли Цзинь размяла несколько черных щепоток табаку и, набивая трубку, продолжила:

– Джек кружил по улицам, казалось, без всякой цели. Иногда останавливался, отхлебывал из бутылки и шел дальше. И каждому встречному обессиленно твердил: «Я ищу Розу Хендерсон с Шетландов. Никто не видел ее в этих краях?..»

Но в ответ получал лишь насмешки и ругань. Многие шарахались от него, как от безумца или заразного.

В конце концов мы пришли в Кингстон-док, там Джек направился к «клайд-пафферу», пришвартованному у одного из портовых складов. На корме были написаны название и порт приписки. «Роза», Глазго.

Ли Цзинь умолкла, раскуривая трубку.

– Он, очевидно, собирался взойти на борт. Но, шагнув на обледенелый трап, поскользнулся и чуть не упал в воду. Джек безжизненно повис на леерах трапа. Я не могла оставить его и поспешила на помощь. В эту секунду открылась дверь и на палубу выглянул мужчина в замасленном комбинезоне механика.

«О господи… – сказал он. – Опять надрался…»

Мы поставили Джека на ноги и отвели вниз, в тепло. Когда он улегся в свою койку и громко захрапел, в благодарность за помощь механик пригласил меня выпить чаю. Его звали Ривз, и он был любезным человеком. Мы пили чай у печки на камбузе «Розы». Я рассказала, что когда-то была знакома с капитаном Шо.

«Тогда вы, конечно, знаете историю о его жемчужном ожерелье», – сказал Ривз.

Я ответила, что знаю. И знаю также, что у Джека есть дочь и что именно ей он хотел подарить эти бусы. Правда, чем кончилось дело, мне было неизвестно.

«Тогда я расскажу вам, чем кончилось дело, – сказал Ривз, – если у вас есть время остаться еще ненадолго».

Я, конечно же, осталась. И пока за иллюминаторами все более плотной стеной валил снег, я слушала продолжение истории жизни Шетланд Джека…

Тем временем трубка Ли Цзинь погасла. Она снова зажгла ее, несколько раз затянулась и рассказала то, что поведал ей мистер Ривз в ту снежную ночь почти двадцать лет назад.

– Возвращение Джека на Шетландские острова было совсем не таким, как он ожидал. В Скалловее, его родной деревне, Джека знать не желали. Деревенские не могли простить ему, что шестнадцать лет назад он оставил беременную невесту и сбежал в Австралию. После родов Мэри Хендерсон нанялась на фабрику по чистке рыбы в Лервике, чтобы хоть как-то прокормить себя и ребенка. Работа была тяжелая, и однажды зимой Мэри заболела воспалением легких. Болезнь убила ее. Розе тогда было всего четыре года. Поскольку не нашлось никого, кто бы мог и хотел позаботиться о малышке, Розу отправили в сиротский дом.

Ли Цзинь досыпала в трубку табаку.

– Узнав об этом, Джек, естественно, сразу же поехал в детский дом, чтобы забрать девочку. Но было слишком поздно. Роза Хендерсон там больше не жила. Ее выписали примерно месяц назад, когда ей исполнилось пятнадцать. Таковы были правила…

Ли Цзинь замолчала. Она сидела, погруженная в свои мысли. В конце концов Старшой спросил:

– И куда же девалась девочка?

– Этого никто не знал, – ответила Ли Цзинь. – Джек Шо стал ездить по свету в надежде разыскать ее. Он поместил объявление о ее пропаже в английских и шотландских газетах. Но все напрасно. Роза Хендерсон исчезла. Наконец, Джек понял: чтобы продолжать поиски, ему нужна работа. За скопленные деньги он построил «клайд-паффер», назвав его, разумеется, «Розой». Нанял механика и стал возить грузы из разных портов Британии и Ирландии. Куда бы они ни причалили, капитан Джек всегда сходил на берег и искал свою дочь. И всем задавал один и тот же вопрос: «Я ищу Розу Хендерсон с Шетландов. Никто не видел ее в этих краях?». В ту зимнюю ночь, когда я встретила Джека в Говане, его поиски продолжались шесть долгих лет.

Мы немного помолчали.

– А ожерелье? – спросил Старшой. – Он всюду возил его с собой?

Ли Цзинь кивнула.

– Да, Ривз полагал, что да. Он сказал, что за эти годы «Розу» несколько раз взламывали. Что неудивительно. В каждом британском порту были воры, знавшие об этом потрясающем украшении. Джек никогда не расставался со своим жутким револьвером на случай, если кто-то захочет выведать у него, где спрятаны бусы.

Трубка Ли Цзинь разгорелась, и она положила ее на стол.

– Так что же случилось потом с Джеком Шо? – спросил Старшой. – Вы говорили, что он вроде как пропал?

Ли Цзинь кивнула.

– Я еще дойду до этого, дружок. Но прежде не мог бы кто-то из вас спуститься на кухню и принести мне стакан воды? Если проголодались, возьмите в шкафчике еще печенья.

Чуть позже мы снова собрались за столом. Ли Цзинь продолжила:

– После того вечера, когда мы с мистером Ривзом беседовали на камбузе «Розы», я больше никогда не видела Шетланд Джека. Но спустя несколько лет случайно наткнулась на статью в газете. Там говорилось, что его лодка была брошена у одной из отдаленных пристаней в порту Глазго. И капитан Джек Шо, и механик мистер Ривз пропали. Полиция обыскала все, пытаясь найти знаменитое ожерелье, но ничего не нашла. Зато на палубе обнаружили кровь. Кто-то решил, что Джека и мистера Ривза ограбили и убили. Другие говорили, что, возможно, это мистер Ривз прикончил Джека и сбежал с его жемчугом. Но доказать что-либо было невозможно. К тому же, насколько мне известно, ни Джека, ни Ривза с тех пор никто не видел. Спустя все эти годы дело так и не раскрыто…

На лице Ли Цзинь вдруг появилась усталость. Дождь за окном прекратился, ветер понемногу стихал.

– Вероятно, наша лодка раньше называлась «Роза», – сказал Старшой.

Ли Цзинь кивнула.

– Да, я так и подумала, когда услышала, что это «клайд-паффер». А когда вы ее купили? И где?

– В Нью-Йорке, – ответил Старшой, – лет десять назад.

– Я что-то такое слышала, – сказала Ли Цзинь. – Я читала где-то, что «Розу» в конце концов продали в Америку, поскольку в Британии ни один судовладелец не хотел связываться с этим злополучным судном. Скажите, а где именно вы нашли ожерелье?

– Оно было спрятано в штурвале. В тайнике под латунной накладкой.

Ли Цзинь слабо улыбнулась.

– Вот оно что… Так он мог держать его в руках всякий раз, когда стоял у руля. Эти жемчужины стали его жизнью… полагаю, они же навлекли на него смерть.

Мы посидели молча. Потом Ли Цзинь сказала:

– Но я не думаю, что это мистер Ривз убил Джека. Я его видела. Он показался мне хорошим человеком. Хотя и не без причуд.

– В каком смысле? – спросил Старшой.

Ли Цзинь улыбнулась.

– Ну, например, в машинном отделении он держал небольшой курятник.

– На кораблях такое часто бывает, – возразил Старшой.

Ли Цзинь кивнула.

– Знаю. Странным было то, что одного петушка он носил в кармане, как домашнего питомца. Думаю, из сострадания. Дело в том, что петушок был слепой, и другие птицы бы наверняка его заклевали…

19. Детектив

Новый день едва занялся, когда мы поблагодарили Ли Цзинь за помощь и простились с ней.

– Будьте осторожны, – серьезно сказала она, пожимая нам руки. – Жемчуг и драгоценные камни имеют над людьми странную власть. Чем красивее украшение, тем страшнее и печальнее его история. Вы узнали историю ожерелья Шетланд Джека. Похоже, она еще не кончилась. Дайте мне знать, что будет дальше.

Старшой пообещал, что мы будем держать ее в курсе дела.

Мы успели на первый утренний поезд в Глазго. Когда мы устроились в пустом купе, Старшой сказал:

– Говорят, петухи живут больше двадцати лет.

Я поняла, о чем он подумал, и кивнула. Ривз и Харви Дженкинс – вероятно, одно и то же лицо. Это объясняло, откуда Дженкинс знал о спрятанном на «Хадсон Квин» ожерелье. Он, разумеется, узнал нашу лодку, поскольку сам ходил на ней механиком, когда она еще называлась «Розой».

Я вдруг вспомнила, что Харви Дженкинс сказал Маргоше: «Прошлое возвратилось. Мне дан второй шанс».

Вот, значит, что он имел в виду. Когда Дженкинс нашел «Хадсон Квин» в Лиссабоне, ему представился второй шанс найти ожерелье Шетланд Джека.

Взгляд Старшого потемнел.

– Тогда, может, это все-таки Дженкинс убил капитана Шо. А иначе зачем ему понадобилось менять имя и все эти годы прятаться от полиции?

На этот вопрос я не знала ответа. По спине пробежали мурашки.

Когда мы вышли на Глазго-Сентрал, спать никому из нас не хотелось. И вместо того, чтобы вернуться в гостиницу, мы зашли погреться в кафе на станции. Взяв по чашке чая, мы наблюдали, как медленно оживает улица за окном.

Большие станционные часы показали полседьмого, и хозяин кафе начал подавать завтрак. Мы не поскупились и заказали две огромные порции омлета с хлебом и чай.

– Как же нам теперь быть? Я имею в виду, что делать с ожерельем, – проглотив кусочек омлета, сказал Старшой. – Джека Шо нам, скорее всего, не найти. Будь он жив, он давно бы уже разыскал свою лодку и забрал ожерелье, правда же?

Я кивнула.

– А Роза Хендерсон… – задумчиво продолжал Старшой. – Ожерелье безусловно принадлежит ей. Но как мы найдем девочку, если даже Джеку это не удалось?

Как я ни старалась, ничего толкового в голову не приходило.

– Впрочем, как сказать – девочка, – добавил Старшой. – Сейчас ей, должно быть, уже под сорок. Если она вообще жива.

Покончив с завтраком, мы вышли из кафе. Низкое осеннее солнце светило на почти ясном небе, и мы решили пройтись пешком. Мы брели наобум, без всякого плана, поэтому именно случай вывел нас на улицу под названием Гибсон-стрит. Старшой остановился и поглядел на маленькую эмалированную вывеску на стене одного из домов.

ХАМФРИ У. ФИЛЛИНГСВОРТ,

ЧАСТНЫЙ СЫЩИК

Все виды детективных услуг

Слежка, поиск пропавших людей, охрана и многое другое

Превосходное качество услуг, доступные цены и полная анонимность гарантируются!

– Детектив… – помедлив, проговорил Старшой. – Который может разыскать пропавшего человека…

Он посмотрел на меня.

– Может быть, тут нам помогут найти Розу Хендерсон.

Я пожала плечами. О детективах я не знала совсем ничего.

– Просто спросим, хуже не будет, – сказал Старшой и позвонил в дверь.

Детективное агентство находилось на втором этаже. Нам открыл молодой человек в жилете и бабочке. Когда он увидел меня, на его щеках вспыхнули два красных пятна.

– Вы из зоопарка? – спросил он крайне встревоженным голосом. – Или из цирка? Надеюсь, вы не пропавшее животное ищете?

– Нет… совсем нет, – ответил Старшой. – Мы ищем пропавшего человека.

Детектив облегченно вздохнул и пожал Старшому руку.

– Извините за резкий тон, – сказал он. – Видите ли, недели две назад в Рухилл-парке сбежал козел. Он меня так боднул, что порвал мои новые брюки! Поэтому я решил никогда больше не соглашаться на такие дела. Но, простите, я отвлекся, входите, входите!

В крошечном кабинете царил идеальный порядок. Кроме стола и двух стульев для посетителей там было два архивных шкафа и стеллаж с книгами о полицейской работе и криминалистической экспертизе. На столе ровным рядком лежали заточенные карандаши и еще пара наручников, с виду совершенно новых.

Старшой изложил наше дело, и мистер Филлингсворт что-то записал в маленьком черном блокноте.

– То есть вы хотите, чтобы я помог вам найти эту женщину, Розу Хендерсон, – уточнил детектив. – А зачем вы ее разыскиваете, позвольте спросить?

Старшой немного подумал и сказал:

– У нас есть лодка, на которой когда-то ходил ее отец. На борту мы нашли одну вещь, которая, как мы считаем, принадлежит ей. Память об отце, так сказать.

– Понимаю, понимаю… – сказал детектив, усердно чиркая в блокноте. – А эта вещь, что вы нашли, ценная?

Старшой приподнял брови.

– В каком смысле? – спросил он.

– Ну, – ответил мистер Филлингсворт, – как детективу мне часто приходится разыскивать разных людей. Обычно ради того, чтобы вручить платежное извещение или судебный иск. И тогда найти человека крайне трудно. Но если дело касается лотерейного выигрыша или крупного наследства от неизвестного родственника, тогда все проще простого.

– Надо же как, – улыбнувшись, проговорил Старшой.

– Поэтому, – серьезно продолжил детектив, – было бы хорошо, если бы вы сообщили мне, может ли то, что у вас есть, как-то заинтересовать Розу Хендерсон. Это бы сильно повысило шансы ее найти.

Старшой задумался.

– Да, – сказал он. – У нас для Розы Хендерсон есть кое-что ценное.

Когда мы снова вышли на Гибсон-стрит, солнце скрылось за облаками. Усиливающийся южный ветер предвещал новый циклон с Ирландского моря. Скоро начнется дождь.