Текст книги "Курортное место. Книга 1"

Никто при этом не требовал создания на этих территориях отдельного государства для якобы существующего палестинского народа. Арабы, проживавшие в секторе Газа, Иудее и Самарии спокойно жили под управлением таких же арабов, как и они сами. Изменения произошли лишь после Шестидневной войны, когда сектор Газа, Иудея и Самария были освобождены Армией обороны Израиля.

После поражения на поле боя арабские страны и их кураторы из СССР быстро поняли, что для борьбы с еврейским государством они должны задействовать не только танки и самолеты, но и международные организации. Одной из них стала Организация Освобождения Палестины (ООП) с ее принципом права народов на самоопределение.

Однако невозможно было потребовать своего государства для арабов сектора Газа, Иудеи и Самарии. Ведь у этой национальной группы уже есть два десятка своих собственных держав. Потому арабские страны и СССР на скорую руку придумали палестинский народ и потребовали от Израиля соблюдать его права. Так они стали использовать ООП в качестве инструмента борьбы с еврейским государством.

Потому каждый использующий термин «палестинцы» играет на руку врагам Израиля. Никаких палестинцев не существует.

Есть лишь арабы, считающие себя палестинцами, поскольку проживают на территории, которую они называют Палестиной.

Но полагать себя они могут кем угодно: палестинцами, потомками Александра Македонского или даже прямыми наследниками Нефертити. К реальности их мнение не имеет никакого отношения.

Этих людей, одержимых религиозной верой в уничтожение Израиля, стараются обходить стороной даже их соплеменники и единоверцы из соседних арабских стран, таких, как Египет, Иордания и других.

– С палестинцами понятно. А что изменилось внутри Израиля?

– А внутри происходило следующее.

После ухода из политики Голды Меир признанных национальных лидеров среди левых в Израиле не осталось. Гуманитарная и юридическая элиты в стране левые, но популярности они не имеют. Осталась у левых надежда на генералов, в число которых военный истеблишмент правых не пропускает. Генералов отправляют в отставку в 45 лет – возраст расцвета для мужчин – и, снабдив огромной пенсией, направляют в политику.

Стратегия эта оказалась успешной для сохранения управления Израилем за левыми, но губительной для страны. Генерал Рабин привел в Израиль террористов ООП во главе с Арафатом и создал здесь нарыв – автономии, генерал Шарон создал на теле страны гангрену – Газы, а генерал Барак едва не завершил сионистский эксперимент, предложив Арафату и Асаду-старшему все, отвоеванное евреями у арабов в Шестидневную войну.

А логичным было бы правило, что генералы должны служить в армии до возраста 67 лет, а после перехода на пенсию они не имеют права уходить в политику. В таком случае их тщеславие и некомпетентность в новых для них областях не сыграют с нами вновь столь кровавой шутки.

В свое время в Газе начала набирать силу террористическая организация ХАМАС. В «ословских соглашениях» содержалось одно предположение, осознание ошибочности которого сегодня особенно важно. Наряду с желанием Шимона Переса установить мир и устремиться к новому Ближнему Востоку, эти соглашения предполагали, что палестинская администрация будет воевать с ХАМАС, а не с ЦАХАЛ. И в первую очередь это произойдет в секторе Газа.

Вот что Ицхак Рабин говорил в самом начале «ословского» процесса в 1993 году: «Я надеюсь, что найдется партнер, который станет отвечать за внутренние проблемы Газы. И он разберется с ними без БАГАЦа, без "Бецелем" и без сложностей, возникающих у всяких ранимых душ, матерей и прочих отцов».

И еще одна его цитата: «Я предпочту, чтобы палестинцы сами занялись поддержанием порядка в Газе. Полагаю, они сделают это лучше, чем мы. Не волнуйтесь – там не будет БАГАЦа. Ассоциация гражданских прав не сунется туда со своими проверками. Они живут там по своим законам. А главное, этим не придется утруждать себя солдатам ЦАХАЛ».

Вот так это все виделось тогда. Израиль, мол, не справляется с набирающим силу ХАМАС, а потому палестинская администрация, этакие «герои на местах», как ее в то время описывал в своих статьях Нахум Барнеа, как раз и станет тем, кто сумеет навести порядок. «Они могучи и ужасны. И нет никого, кто справится с ХАМАС лучше них», – пояснял Барнеа в тот момент.

И тут надо понять контекст того времени, подпитывавший подобные политические иллюзии, полезно вспомнить краткую предысторию.

ХАМАС, в отличие от ООП, всегда был местной организацией. Эта группировка, сложившаяся внутри областей, освобожденных Израилем в Шестидневную войну, выросла из социокультурной инфраструктуры «Братьев – мусульман», которые действовали в секторе Газа с середины 70-х годов, создав там разветвленную сеть благотворительных, образовательных и религиозных учреждений.

Под своим нынешним названием ХАМАС был официально основан в 1988 году и сразу же принял участие в интифаде и прочих нападениях на израильтян. ООП, в свою очередь, действовала с баз за пределами страны – из Иордании, Ливана, а затем и из Туниса.

Когда с началом войны в Персидском заливе ООП открыто поддержала Саддама Хусейна, возмущенные предательством арабские страны Персидского залива переориентировали свои «палестинские» бюджеты с поддержки ООП на поддержку ХАМАС. К началу 90-х годов, когда начались переговоры в Осло, ХАМАС уже стал вполне сформировавшейся и влиятельной организацией, прежде всего в Газе.

Теория Осло гласила, что, мол, слабость Арафата и его зависимость от израильского согласия и западного признания сделают войну с ХАМАС непосредственным и важнейшим интересом палестинской администрации, которая таким образом заменит Израиль в борьбе с террором.

Отставной генерал-майор Шломо Газит пояснял: «С началом самоуправления между палестинцами на территориях вспыхнет гражданская война, но влияние ее на Израиль будет минимальным, поскольку центральное течение в ООП сумеет преодолеть противников соглашения».

Таковы были надежды, вот только выяснилось, что между ними и реальностью сияла бездна. На практике ХАМАС полностью захватил власть в Газе и начал завоевывать авторитет на Западном берегу, в Иудее и Самарии.

Совершенно неясно, хотел ли вообще Арафат решительно бороться с ХАМАС. Но куда хуже то, что даже если и так, совсем не факт, что он был на это способен.

На пике первой интифады в терактах ежегодно погибало в среднем 25 евреев. Цена была болезненной, и стремление израильского общества к миру и прекращению кровопролития росло.

Однако мирные соглашения с Арафатом и ООП привели к противоположному результату и еще большей эскалации террористических атак. В 1993 году, непосредственно во время тайных переговоров и подписания соглашений, были убиты 58 израильтян, из них 21 уже после торжественной церемонии на лужайке в Белом доме. В 1994 году был убит уже 71 израильтянин, 38 из них – в результате атак террористов-смертников. С тех пор число жертв террора лишь росло.

Эти и прочие данные ясно дают понять, что по мере продвижения пресловутого «мира» террор нарастал все интенсивнее, а вскоре и вовсе вышел из-под контроля. ХАМАС перешел к изощренным и массовым атакам с применением заминированных автомобилей и террористов-смертников. Все это создавало немалый конфуз для правительства Рабина, втюхавшего народу мечту о «рассвете нового дня», и вынуждало его сменить тактику, чтобы заставить Арафата выполнить, наконец, свою часть соглашений.

Арафат же, со своей стороны, ловко «плясал на всех свадьбах». Выполняя свой долг перед Израилем и Западом, он изредка осуждал террор, но самым минимальным образом, зато перед домашней аудиторией вовсю расхваливал террористов и оправдывал их действия.

Арафат не только не осуждал джихад и геноцид, но и сам проповедовал подобные идеи. Арафат продолжил поощрять террор в своих выступлениях на арабском языке, поддерживая джихад и восхваляя террористов из всех организаций, в том числе отпуская сочувственные комментарии в адрес шейха Ахмеда Ясина, основателя ХАМАС, пребывавшего тогда в израильской тюрьме. Если палестинская администрация все же арестовывала боевиков ХАМАС, уже спустя несколько дней она сама же и отпускала их.

Так это и продолжалось на протяжении всего периода Осло. Арафат не боролся с ХАМАС. Он не хотел этого делать, но даже если бы и захотел, не смог бы. Уже в первые месяцы реализации соглашений количество терактов стремительно возросло. Обстрелы, нападения с применением холодного оружия, погромы и метание бутылок с зажигательной смесью стали повседневной реальностью. Оптимизм на израильской стороне постепенно остывал.

«В первые же недели существования палестинского самоуправления в Газе нам стало ясно, что Арафат и его люди не используют свою новую властную базу для систематического разоружения ХАМАС и других агрессивных оппозиционных группировок», – объяснял позже в своей книге тогдашний генеральный директор возглавляемого Пересом Министерства иностранных дел Ури Савир.

ООП, привезенная Рабином и Пересом из Туниса и впущенная в Израиль, получившая оружие и боеприпасы, а затем даже прошедшая подготовку для борьбы с ХАМАС без БАГАЦа и «Бецелема», теперь заявляла о том, что «военного решения проблемы террора не существует», а потому следует действовать против ХАМАС исключительно политическими средствами.

Ситуация стала катастрофической уже в сентябре 1994 года, всего четыре месяца спустя после того как были подписаны так называемые Каирские соглашения, известные как «Газа и Иерихон сначала», ставшие первой реализацией соглашений Осло, и менее чем через три месяца после того, как Арафат торжественно въехал в Газу в сопровождении тысяч террористов ООП.

До Рабина дошло, что «бизнес не работает»: «Если палестинцы не смогут обеспечить безопасность, как обещали, основа всего процесса окажется под вопросом… Если палестинцы не продемонстрируют способность взять под контроль террористическую деятельность ХАМАС и "Джихада", нам придется подумать над тем, в какой мере переговоры о передаче полномочий и реализации соглашения должны быть продолжены. Мы не допустим ситуации, когда палестинская сторона не выполняет свою часть соглашения, а мы продолжаем как ни в чем не бывало».

Тогдашний командующий дивизией Газы бригадный генерал Дорон Альмог выразился просто: «За время существования автономии произошло 39 обстрелов, но палестинцы не поймали ни одного террориста».

Тогдашний глава Генштаба Эхуд Барак, в свою очередь, признал в интервью, что выполнение соглашений Осло привело к ухудшению ситуации. «Правда ли, что реализация соглашений Осло создала условия, при которых это чудовище смогло развить свои возможности?» – спросил Барака журналист Рон Бен-Ишай, и тот ответил: «Нет никаких сомнений».

На фоне стремительного ухудшения оборонной обстановки Рафи Эйтан, в прошлом один из высокопоставленных работников «Мосада», опубликовал статью, в которой проанализировал новую реальность и предложил все пересмотреть.

«Заявление Ясира Арафата и его представителей о том, что они нашли общий язык с ХАМАС, закрывает двери для возможностей и желания палестинских арабов жить в мире с Израилем», – писал Эйтан в газете «Едиот ахронот» уже в декабре 1994 года.

По его словам, с тех пор как власть в секторе Газа перешла к Арафату, Израиль утратил контроль над маршрутами контрабанды в сектор Газа, «чтобы не вредить соглашениям Осло», а это, в свою очередь, привело к масштабам контрабанды оружия, «выходящим за рамки всего, что можно было себе представить».

В этой статье Эйтан также отметил «свидетельства того, что первые очаги этой эпидемии уже возникли и внутри "зеленой черты", то есть среди израильских арабов». Резюмируя, Эйтан призывал правительство признать факты и пересмотреть курс: «Я знаю, что это трудно принять, особенно тем, кто поверил, что наступила новая эра. Я знаю, что есть те, кто еще верит, что снос поселений позволит Арафату восстановить контроль и стать умеренным. Но это заблуждение. Арафат, возможно, умеет манипулировать и выживать, но он не способен искоренить террор и создать нормальное правительство. Нелегальные группировки прошли точку невозврата. Палестинские арабы не готовы и не настроены на мир с Израилем – по крайней мере, в обозримом будущем».

После подписания «соглашений в Осло» их идеологи провозглашали, что эра великих войн – войн между национальными армиями – закончилась. В своей книге «Новый Ближний Восток» Шимон Перес провозгласил конец эпохи национальных идентичностей и потерю смысла любых границ.

Инициаторы «Осло» прекрасно понимали, что для перехода народа Израиля от сознания «Железной стены» (по Жаботинскому) к сознанию «нового Ближнего Востока» (по Пересу) необходимо склонить на свою сторону военных. Чтобы придать легитимность так называемому «мирному процессу», они навязали свои идеи оборонной системе.

Идея самообороны была основополагающей идеей сионизма и строительства еврейского государства. Сомнительно, чтобы «ословский договор» можно было бы «продать» израильтянам, если бы его не поддержали военные чины.

На смену четкой национальной идентичности и концепции подавления врага в короткие сроки и на его территории пришло «прогрессистское сознание», не признающее национальные (и другие) идентичности. Из него вытекала оборонная концепция, которая не придает значения территории. Эта концепция больше не видит необходимости переносить войну на территорию врага, она стремится не побеждать, а только сдерживать.

«Больше нет войны между народами, а есть война между людьми мира и врагами мира», – объяснял Ицхак Рабин.

Армия обороны Израиля начала продвигать на ключевые должности только тех офицеров, которые усвоили это новое сознание. Властвовала идея, что больше нет отдельных народов, нет национальных войн, и поэтому нет необходимости в многочисленной бронетехнике для осуществления стратегических действий в стиле Шестидневной войны. В «эпоху Осло» говорили только об «экстремистах с обеих сторон» (!), с которыми можно справиться без армии, исключительно с помощью технологий.

В соответствии с этой концепцией стратегических вооружений у сухопутной армии становилось все меньше. Ресурсы вместо них перенаправлялись в высокотехнологические части, осуществляющие «пинцетные операции».

Усвоение идеологии «Осло» вынудило ЦАХАЛ стать тактической армией сдерживания. ЦАХАЛ превратился из стратегической армии, основанной на бронетехнике, пехоте, инженерной технике и артиллерии, в своего рода вооруженную высокими технологиями полицию – «армию спецопераций», основанную на военно-воздушных силах, разведке и подразделениях коммандос.

Глава военной разведки (АМАН) генерал-майор Аарон Халива год назад объяснил, что климатическая угроза представляет для Израиля большую опасность, чем прямые военные угрозы…

Носители новой «прогрессистской» идеологии, «идеологии Осло», считали, что нам не о чем беспокоиться, что ХАМАС не осмелится напасть на нас еще лет пятнадцать. Они полагали, что способны сдерживать угрозы фанатиков-исламистов с помощью технологий и экономических поблажек (то есть попросту платя дань рэкетирам).

И именно эти ведущие технологические части нового ЦАХАЛ стали носителями «прогрессивного сознания» в армии, да и в стране в целом. Прибывших к воротам авиабаз встречали таблички на «прогрессивном иврите», уже не различающем мужчин и женщин. В подразделении 8200 официально пропагандировались ЛГБТ-организации.

Приняв идеологию «нового Ближнего Востока» Переса, в которой национальная идентичность потеряла значение, ЦАХАЛ деградировал и за одно поколение превратился в армию, в которой любые идентичности перестали учитываться – так же, как и исходящие от них опасности.

И вот внутри Израиля уже 30 лет гноится нарыв под названием «Осло». Чем богаче и сильнее становился Израиль, тем сильнее проявлялся духовный кризис общества.

Тут же нашлись подлецы, активно использовавшие этот кризис для натравливания одной части еврейского народа на другую по принципу «разделяй и властвуй». К сожалению, разрушители преуспели, в частности, благодаря мощной поддержке извне.

30 лет назад Рабин и Перес подписали от имени еврейского государства «норвежские соглашения» с вожаком террористов ООП Арафатом. И с тех пор в стране усиленно насаждалась «идеология Осло». Несколько опорных принципов этой идеологии следующие:

• передача нашей защиты в чужие руки. Нет врага – есть «партнер»;

• «земля неважна». Нужно идти на уступки;

• так как провозглашен мир, то у армии связаны руки;

• генералы не заинтересованы воевать;

• только пассивная оборона;

• развал разведки.

– Понятно, что соблюдение этих принципов развалит любую страну, – вздохнул Дмитрич.

– Вот они и разваливают. Вот вам конкретный пример. На днях разгневанные жители кибуца Мейрав отправились с воинственными намерениями в село Джилабун, расположенное за «зеленой чертой». Поводом, как и в прошлый раз, стал обстрел кибуца, который велся, предположительно, с территории этого арабского населенного пункта.

В обоих случаях пули попадали в здания, не принося ущерба жителям. Однако те уверены, что жертвы в таких обстоятельствах, – дело времени. Кибуцники, недовольные отсутствием внимания со стороны израильских органов безопасности, решили бороться самостоятельно.

Решение отправиться большим «кагалом» в арабское село было принято на экстренном собрании, проведенном ночью в кибуце. В еврейской религиозной коммуне создали «бригаду моментального реагирования» на инциденты со стрельбой, чтобы привлечь внимание общественности к ситуации в кибуце.

Им почти удалось осуществить задуманное. Однако оборонные структуры и правоохранительные органы, не слишком вмешиваясь в арабские обстрелы, пристально следят за евреями. Как только кибуцники приблизились к Джилабуну, на место предполагаемого столкновения прибыло подразделение пограничной полиции, которое не позволило евреям продвигаться дальше и запретило им вход в село. Вот такое выборочное реагирование.

А к чему привели наши уступки? Пример тому Эхуд Барак, премьер-министр Израиля в 1999–2001 гг. и его политика по отношению к Южному Ливану. У нас там были местные союзники – христиане, друзы, сунниты и даже шииты, создавшие Южно-ливанскую армию, которая помогала нам сдерживать атаки исламских террористов. При этом мы несли потери, в среднем по 20 солдат ежегодно. В мае 2000 года Барак решил, что нам это не нужно, и мы ушли оттуда.

И не просто ушли! Убежали, бросили на произвол судьбы наших союзников. К счастью, несколько тысяч из них все-таки взяли с собой. Те из них, которые с их семьями остались в Израиле, до сих пор живут в Кармиэле, в других северных городах.

A результат этого решения Барака был двойной. Во-первых, он тем самым создал условия для мощного усиления военных и политических возможностей шиитской террористической организации «Хезболла» – создание плацдарма Ирана в Ливане.

Во-вторых, Барак тем самым убедил Арафата, что, оказывается, если на евреев сильно надавить, то на каком-то этапе они могут сломаться и бежать. И тогда Арафат категорически отказался принять предложение Барака, который был готов фактически отдать ему почти все, включая даже часть Восточного Иерусалима.

Не прошло и четыре месяца после вывода израильских войск из Южного Ливана, и в сентябре 2000 года Арафат начал кровавое вооруженное восстание, интифаду, которая продолжалась четыре года.

Были автобусы, рестораны, которые взрывались по всей стране. И от самого провального в истории Израиля премьер-министра Барака это перешло в наследство к премьер-министру Шарону.

Последствия политики Барака на политическое и военное руководство в стране привели к возникновению концепции сдерживания атак врага вместо решительных атакующих действий, направленных на его полный разгром, как это существовало со времен Давида Бен-Гуриона.

Более того, мы не сделали выводов последствий выхода из Южного Ливана и по воле Шарона ушли из Газы. В результате получили там то же самое, что сделали нам в Ливане.

Эти террористические монстры ХАМАС и «Хезболла» выросли и окрепли именно благодаря тому, что мы уступили и тем самым показали им свою слабость. А тот, кто считается слабым, не может рассчитывать на гуманное и снисходительное отношение со стороны своих врагов.

– Неужели ваши политики не замечали, что на Ближнем Востоке смеются и издеваются над вашими местными израильскими левыми недоумками, которые сумели внушить через подконтрольные СМИ, что отдача территорий и выселение евреев – это хорошо. Арабские интеллектуалы понимают, что Израиль скукоживается. Ведь он вначале отдал Синай, потом часть Иудеи и Самарии, потом всю Газу. Согласно существующему тренду, по их мнению, отдаст Голанские высоты, отступит из Иудеи, Самарии и восточного Иерусалима. А потом и арабское население внутри Израиля потребует автономии. И так до полного исчезновения.

– Конечно, многие политики в Израиле понимают, что эту концепцию принуждения Израиля к постепенному отказу от своих территорий с помощью мирных договоров применяли «умеренные» террористы Арафат и Абу Мазен.

«Соглашения Осло», «Дорожная карта», а в будущем и «Палестинское государство» со столицей в Восточном Иерусалиме при возвращении «палестинских беженцев» – все эти проекты гарантировали и гарантируют исполнение плана поэтапного уничтожения Израиля. Конечно, при поощрении контролируемого террора против поселенцев и продвижении программы воссоединения палестинских семей внутри Израиля. Сам план поэтапного уничтожения Израиля был принят Палестинским национальным советом почти 40 лет назад. Все это описано с мельчайшими подробностями в книге Б. Нетаниягу «Место под солнцем», в главе «Троянский конь по имени ООП».

– Так почему же не принимались соответствующие меры?

– Кое-что предпринималось. В последние лет пятнадцать Израиль перестал подписывать какие-либо договора по сдаче территорий, и – о, чудо! – арабские страны, одна за другой, пошли на подписание мирных договоров с еврейским государством. А один из лидеров израильских арабов, Мансур Аббас, высказал готовность к сотрудничеству и мирному сосуществованию с евреями в свете признания Израиля еврейским государством.

Однако, в отличие от упомянутых «умеренных» террористов Арафата и Абу Мазена, экстремисты-бандиты ХАМАС и Исламского джихада изначально взяли курс на насилие по принуждению Израиля к отступлению.

Уже после соглашений Осло террористы Газы, получив оружие, начали совершать вооруженные засады на мирных израильтян в секторе и обстреливать минометами еврейские поселки внутри анклава. Масло в огонь подлило бегство израильской армии из Южного Ливана в 2000 году под руководством «великого стратега» и «солдата номер один» – Эхуда Барака. Как нам было объяснено, отступление из Ливана было проведено, «чтобы не гибли наши солдаты» под ударами террористов «Хезболлы».

И террористы Газы сделали вывод – «чем больше террора и насилия, тем быстрее Израиль отступит, а затем и совсем исчезнет».

Террор в Газе значительно усилился. И вот тут вместо того, чтобы в ответ на это расширить поселенческую деятельность внутри сектора и снести бульдозерами те арабские жилые постройки, откуда выходили террористы и совершались запуски минометов, Израиль в 2005-м снес бульдозерами все свои же еврейские населенные пункты в результате так называемого «плана одностороннего размежевания». А самих израильтян насильственно выкинул из своих домов, осуществив, по сути, этническую чистку еврейского населения. Армия опять позорно бежала. И это уже действительно похоже на самоуничтожение.

Как и при заключении соглашений Осло, так и в период «размежевания» Шарона велась разнузданная пропаганда левых в газетах, на радио и буквально на всех телевизионных каналах: «Новый Ближний Восток!», «Довольно оккупации!», «Хумус в Дамаске» (намекая на необходимость отступления еще и из Голанских высот), «Ближневосточная Швейцария!» – раздавалось из всех динамиков. На деле – «Нью-Васюки», террор и тысячи убитых мирных израильтян.

В итоге террористы-экстремисты добились своего. Вся Газа была очищена от евреев… Осознав, что концепция насилия по освобождению территорий работает, боевики ХАМАС начали запускать уже сотни, а потом и тысячи ракет по городам Сдерот, Ашкелон, Офаким, Нетивот, Ашдод и близлежащим к Газе еврейским кибуцам и мошавам в надежде, что Израиль в конце концов оставит и эти населенные пункты.

– Вашим правителям давно пора понять, что причины вашего конфликта с соседями только в одном: в бешеной, фанатичной, деятельной, всепоглощающей, совершенно иррациональной, дикой ненависти арабов к евреям.

Ненависти, как оправдания своей никчемной и преступной сути.

Ненависти, испепеляющей душу «палестинского народа».

Ненависти, мешающей, в первую очередь, ему же не заниматься террором, а построить нормальную жизнь в Газе, Иудее и Самарии.

И только эта ненависть мешает миру на земле Израиля.

Либералам и социалистам так хочется, по сути, загнать конфликт вглубь. А может быть, что причиной тому тайная, а порой и открытая мстительная ненависть некоторых евреев и к своему народу, и к своему государству.

Именно с этой самоненавистью пришлось встречаться гораздо чаще, чем с ненавистью евреев к арабам.

Продвигавшие «мирный процесс» люди, возможно, искренне верили в идею (хотя многие просто делали вид, потому что им это было выгодно политически и материально). Вокруг авторов этой псевдо-прогрессивной идеи кормилось и кормится множество бессовестных циников. И верит им множество наивных мечтателей. И весь «просвещенный» Запад точно так же фанатически верит, что можно воспитать псевдо-народ, именующий себя «палестинцами». Стоит только дать им все, что они пожелают, и в ответ они перестанут взрывать людей по всему миру, убивать и насиловать. А станут добрыми и мирными.

Когда бывший председатель Совета Евангелической церкви Германии Генрих Бедфорд-Штром и его католический коллега кардинал Райнхард Маркс в 2016 году при посещении Храмовой горы в Иерусалиме сняли кресты – «чтобы не провоцировать», – они сделали это в трусливой попытке умиротворения. Этим «деликатным» жестом они перечеркнули позицию собственных христианских ценностей, которые необходимы в качестве противовеса порабощающим символам ислама, поскольку несовместимость шариата и джихада с западными ценностями и либерально-демократическими обществами должна быть очевидной каждый день. Ложное смирение в нужном месте.

Уступки всегда были ошибочным решением в борьбе с террористическими системами. Это особенно горькая и банальная истина, которая в итоге оказывается фатальной для Израиля, окруженного радикальными исламскими государствами.

Уже не первый год горят флаги со звездой Давида, тысячи ракет обстреливают территорию Израиля, совершены сотни убийств. И эти преступления подпитываются деньгами не только арабских стран, но и деньгами из Берлина и Брюсселя.

– Все это правильно. О деньгах ХАМАС можно сказать еще кое-что. Израильская и американская разведка годами собирали данные об активах террористов. Но меры так и не были приняты, правительство Нетаниягу считало, что лучше заливать ХАМАС деньгами.

Уди Леви, бывший глава управления «Моссада», отвечавшего за финансовую войну, рассказал, что еще в 2015 году лично информировал Нетаниягу о портфеле активов ХАМАС. «Однако его это не особо волновало», – заявил Леви.

Уже в 2015 году разведчики собрали много информации о сети фирм, связанных с террористической организацией. Ее активы были разбросаны по Саудовской Аравии, Судану, Турции. К 2018-му «Моссад» получил уже полный пакет финансовых документов.

В том же году саудиты арестовали и допросили главного бухгалтера ХАМАС. Добытые сведения передали в США, оттуда они попали и к израильским коллегам. На своей территории Саудовская Аравия перекрыла кислород бизнесу террористов. Но в других странах он продолжал прекрасно себя чувствовать.

«К 2016 году правительство Нетаниягу начало искать метод интеграции ХАМАС, разрешив катарцам отправлять наличные в Газу. Нетаниягу говорит, что деньги были гуманитарной помощью. В частном порядке он советовал другим стабилизировать ХАМАС, чтобы уменьшить давление, связанное с переговорами о создании Палестинского государства», – пишет The New York Times.

К примеру, в 2019 году американская мормонская Церковь Иисуса Христа Святых последних дней купила более 200 тысяч акций турецкой строительной компании Pattern. Миролюбивые мормоны понятия не имели, что инвестируют… в ХАМАС. Как и множество других европейских и американских компаний, владевших бумагами этой фирмы.

На тот момент уже более года американская разведка и «Моссад» отлично знали, что Pattern – важная составная часть финансовой империи ХАМАС. Но ни США, ни Израиль ничего по этому поводу не сделали.

Американское издание The New York Times опубликовало поразительную историю о том, как израильские разведчики «охотились» за деньгами ХАМАС.

«Еще в 2018 году, – пишет The New York Times, – «Моссад» смог раздобыть бухгалтерские документы ХАМАС». Из них вырисовалась удивительная картина.

Оказалось, что ХАМАС управляет целой «бизнес-империей». Террористы владели горнодобывающими компаниями, птицефермами и дорожно-строительными фирмами в Судане, небоскребами-близнецами в ОАЭ и строительной компанией в Алжире.

«Моссад» начал подбираться к финансовой империи террористов еще в 2015 году. И сделал удивительное открытие. Другие крупные террористические организации, такие как «Аль-Каида» и «Исламское государство», владели по всему миру компаниями для отмывания денег. В руках ХАМАС же было нечто совсем другое, более впечатляющее: «международное сообщество реальных компаний, производящих реальный доход».

Конечно, ХАМАС получал немало средств на военные нужды от Ирана. Но благодаря этим фирмам он имел и собственные доходы.

На бумаге они выглядели как не связанные между собой. Но в советах директоров, среди топ-менеджеров и в числе крупных акционеров всплывали одни и те же лица.

Один из них – иорданец Хишам Кафише, получавший многомиллионные строительные подряды в Судане.

Другой – турок палестинского происхождения Амер Аль-Шава. Его допрашивали в ОАЭ по подозрению в финансировании ХАМАС.

«Во главе бизнес-империи ХАМАС стоял Ахмед Оде, крупный иорданский бизнесмен с многолетним опытом работы в Саудовской Аравии», – пишут авторы расследования.

«Мы поняли, что эти фирмы нужны для того, чтобы заработать немного денег и использовать их в качестве авторизованной платформы для перевода денег с места на место», – рассказал The New York Times Уди Леви, бывший руководитель специального отдела «Моссада» – «Гарпун». Именно это подразделение охотилось, и весьма успешно, за деньгами ХАМАС.