Текст книги "«Свет и Тени» Последнего Демона Войны, или «Генерал Бонапарт» в «кривом зеркале» захватывающих историй его побед, поражений и… не только. Том IV. «Вторая Польская кампания, или Роковой поход в Россию сугубо в фактах»"

Одна (15 тысячная?) под командованием Д. В. Голицына (3-й пех. корпус и 2-я кирасир. дивизия) должна была напасть на Красный с юго-востока (с фронта) через Уварово. Другая (20 тыс. солдат?), возглавляемая Тормасовым (5-й, 6-й, 8-й пех. корпуса и 1-я кирасир. дивизия), получила предписание с утра 5 (17) ноября обогнуть Красный с юга и перекрыть врагу путь отступления на запад у с. Доброго (в 3 км западнее Красного).

Но уже около часу ночи, узнав от пленных, что Наполеон остался в Красном, Кутузов отменил наступательную операцию.

В 3 часа утра 17 ноября 9-тысячный корпус Даву снялся с лагеря, расположенного возле Ржавки, и начал марш на Красный. Известие о поражении накануне корпуса Эжена де Богарне настолько обескуражило Даву, что он решил отказаться от первоначального плана, согласно которому должен был ожидать шедший с востока от Смоленска корпус Нея, и только потом двигаться вместе с ним на соединение с Наполеоном и его гвардией.

Ок. 9 часов головная колонна Даву (ок. 7.5 тыс. чел. и 15 орудий) поравнялась с русским авангардом Милорадовича. Последний держал дорогу, по которой отступал Даву, под прицелом мощной батареи. Начался ее расстрел из орудий чуть ли не в упор.

Однако получивший предписание Кутузова не отрезать противнику путь к отступлению, а лишь преследовать его, когда он пройдёт мимо, Милорадович так и не бросил свои войска в атаку на истекающего кровью врага для его полного разгрома.

Огромные потери Богарнэ и тяжёлое положение Даву убедили Наполеона в том, что русская армия подошла к Красному, угрожая рассечь его ретирующиеся войска и вынудили действовать более решительно. Французский император приостановил отступление в надежде, приняв сражение под Красным, обеспечить соединение с главными силами двигавшихся последними корпусов Даву и Нея.

Рассчитывая, что Милорадович ослабит давление на Даву, ещё до восхода солнца он подготовил гвардию к отвлекающей атаке против него и главной армии Кутузова.

Одновременно остаткам корпуса Богарне было поручено выдвинуться на запад, для охраны пути отступления на Оршу. Сразу же после полного соединения с ним корпусов Даву и Нея, Наполеон надеялся немедленно продолжить ретираду, причем, до того, как Кутузов окончательно перережет ему путь отступления.

В 5 часов утра (уже лишь!?) 11 тыс. солдат гвардии выдвинулись из Красного на юг и юго-запад. Войска были разделены на две колонны: 5 тыс. двигались по дороге на Смоленск, остальные 6 тыс. Молодой Гвардии под командой Роге направились на юг в направлении на Уварово. Левый фланг Молодой Гвардии был прикрыт элитным батальоном гренадер Старой Гвардии. Справа от всего боевого порядка были поставлены слабые остатки гвардейской кавалерии. Общее управление операцией было поручено маршалу Мортье.

Это неожиданное для всех выдвижение было ещё более эффектным из-за личного присутствия Наполеона. Со своей знаменитой шляпой в руках Наполеон шёл впереди Старой Гвардии, объявив: «Довольно уже я был императором; пора снова быть генералом».

Напротив гвардии находилась многочисленная русская пехота, поддержанная сильными артиллерийскими батареями. Другое дело, как отреагировал на выдвижение на передовую все еще грозной наполеоновской гвардии Кутузов: он приказал перейти к обороне, продолжая лишь артиллерийский обстрел гвардейцев Наполеона.

Гвардия Наполеона атаковала д. Уварово, надеясь использовать деревню для прикрытия отступления корпуса Даву. Уварово удерживалось лишь двумя батальонами пехоты Д. В. Голицына, которые не могли оказать серьёзного сопротивления. По приказу Кутузова русские батальоны оставили Уварово и открыли по ней ожесточённый артиллерийский огонь, нанёся большой урон Молодой Гвардии.

Кроме того, Милорадович получил приказ подтянуться к главным силам для укрепления их оборонительной позиции. Тем самым, войска Милорадовича лишились манёвра и шанса полностью уничтожить корпус Даву.

Ближе к полудню на дороге появился Даву, преследуемый казаками, словно голодными стаями лютых гончих псов. Русская артиллерия провожала его картечью, нанося серьезные потери. И все же, значительное количество пехоты Даву смогло добраться до Красного.

Тем временем, Беннигсен приказал Голицыну вернуть Уварово. Его атака двумя полками кирасир совпала по времени с контратакой гвардейских вольтижёров. Французы выстроились в каре и отбили две атаки, однако третья атака, все же, прорвала каре, и они были либо порублены либо захвачены в плен. Вторая линия французов выдвинулась было для поддержки вольтижёров, однако была отогнана плотным артиллерийским огнём.

Находившийся рядом 3-й гренадерский («голландский» – в нем было много голландцев, Я.Н.) полк Старой Гвардии оказался в критическом положении, понеся большие потери от артиллерийского огня. Роге попытался было поддержать его, атаковав русскую батарею 1-м гвардейским полком лёгкой пехоты, но под картечью и встречными атаками русской кавалерии она захлебнулась. В результате (если, конечно, верить источникам? – Я.Н.) старогвардейские гренадеры полегли почти полностью: 464 человека из 500…!? Впрочем, каждый вправе лично «покопаться» в нюансах этого боя…

Ок. 11 часов дня, когда наполеоновская гвардия все еще удерживала позицию возле Уварово, Бонапарту сообщили о готовности русских выдвинуться к Доброму на перехват пути отступления и о появлении в тылу оправившегося отряда Ожаровского. Эта тревожная новость вкупе с данными о больших потерях Молодой Гвардии, заставили Наполеона принять решение о немедленном отступлении, не дожидаясь подхода корпуса Нея. Его логика была проста и понятна. Ввязываясь в дальнейшее полуголодное (его войскам нечем было кормиться!) противостояние с Кутузовым, он боялся потерять самое драгоценное для него на тот момент – время, тогда как русские, в свою очередь, выиграли бы у него пространство для перерезания его путей отхода на запад.

Старой Гвардии было приказано немедленно вернуться в Красный и, соединившись с остатками корпуса Эжена де Богарне, начать движение вместе с самим императором и его свитой на запад – на Ляды и Оршу. А вот Молодой Гвардии предстояло пока оставаться возле Уварова, чтобы дать время Даву привести свои изнуренные маршами и боями войска в порядок.

Старая Гвардия и IV-й корпус направились по дороге в Оршу. Вскоре Молодая Гвардия, опасаясь окружения, оставила позиции под Уваровом. Из первоначальной численности (до боя) в 6 тыс. бойцов в её рядах оставалась лишь половина. Так дорого она заплатила за противостояние с русскими 17 ноября под Уварово: недаром это был самый кровавый день в краткой истории (спешно образованной для «нужд» Австрийской кампании 1809 г. лишь в том же году) Молодой Гвардии Наполеона.

Опасаясь наступления Кутузова, Даву тоже не замедлил выступить из Красного. В нем остался лишь небольшой арьергард генерала Фридерикса (Фридериша?). Тогда как арьергард «Великой армии» в лице III-го корпуса маршала Нея этим утром только-только ещё выходил из Смоленска.

Напомним, что Кутузов, прознав, что супротив него сам Наполеон со своими главными силами, не позволил Голицыну и Милорадовичу преследовать врага и атаковать Красный, а Тормасову подходить к дороге на Оршу. Принято считать, что поступая именно так, он продолжал уклоняться от прямого столкновения с противником, опасаясь неминуемо крупных потерь в своих войсках с «грозно рычащим и зло огрызающимся» ретирующимся неприятелем, в первую очередь, его все еще боеспособной гвардии, в частности, ее старогвардейских частей. Лишь после того, как стало точно ясно, что Наполеон отступает, в 14 часов