Текст книги "Психопат: ночь в аэропорту. Том 1"

– Каррагер в Париже.

Послышалось тяжелое грузное дыхание оттопыривающихся ноздрей. Мужчина произнес что-то на арабском, а затем повесил трубку.

– Уничтожить, – миллиардер передал телефон одному из охранников.

У входа в отель Брюса Холидея ожидал его помощник рядом с автомобилем. Ассистент открыл заднюю дверь своему боссу, а затем, оббежав машину, занял место рядом с ним на заднем сиденье.

– Пора, – произнес Брюс. – Сообщи всем. Каррагер в Париже.

Глава 2

Лэнгли, штат Виргиния, США. Дилан Динлейк, директор ЦРУ, расхаживал по своему кабинету в черном костюме с неброским серо-черным галстуком, покуривая нервно сигарету. Этот высокий мужчина шестидесяти шести лет с широкими плечами, крупными руками и мощными, как бетонные столбы, ногами, был статен и внушителен. На голове залысина, уходившая до макушки, а на висках и затылке седые короткие волосы, напоминающие шерсть собаки Джека Рассела. Темно-карие маленькие глазки, выглядывающие исподлобья, метались из одного угла кабинета в другой. В целом, они напоминали скорее маленькие неприметные пуговицы на рубашке, которые, по сравнению со всем остальным фоном, как правило, не выделяются. Уши директора были большие, но прижатые, особое внимание привлекали мочки, которые напоминали язык колокола. Нос прямой, заостренный и слегка приплюснутый. В целом, данный человек напоминал большую мраморную статую, непроницаемую для солнечных лучей. Обладающий особым могуществом и уверенностью в себе, в чем был сравним с Александром Македонским.

Сам кабинет олицетворял некую смесь дворянской эпохи, переплетающуюся с органической точностью новейшего времени. В центре деловой комнаты простирается большой темный персидский ковер, покрывающий коричневый паркет. Посередине помещения располагались два стола, расположенные перпендикулярно друг к другу, за одним из которых восседал директор, за другим – его подручные, которых вызывали к последнему для предоставления отчетов и рапортов. Также имелся один большой диван у стены и два приставленных по краям кресла. Пара одинаковых люстр, расположенные по обеим сторонам кабинета, краснелись на потолке, привлекая особое внимание благодаря шести горящим плафонам. Они образовывали круг, в котором расходились железные прутья, напоминающие еще нераспустившиеся бутоны ландыша. Люстры прикреплены небольшими цепями к потолку, поэтому наряду со всеми остальными вещами создавалось чувство уюта и рабочего насыщения.

У противоположной стены от входа имелась небольшая библиотека, состоящая из трех светло шоколадных шкафов, сделанных из цельных пород дуба и приставленных друг к другу. На стеллажах этого небольшого научного уголка можно было найти множество произведений искусства от философии Омара Хайяма до драматургии Александра Дюма. Несколько полок было занято научной литературой: юридическими сборниками и журналами, историческими тезисами, диссертациями по психологии и другим похожими произведениями.

В целом этот кабинет мог бы одновременно подойти как для работы, так и для отдыха, именно поэтому зачастую директор оставался здесь ночевать. Усевшись в свое мягкое кресло с стаканом виски, потягивая сигару и слушая старую пластинку на патефоне, он закрывал глаза и переводил дух. А после небольшого отдыха вставал и садился за стол, чтобы читать документы, не щадя зрения.

Было шесть утра, когда раздался звонок по телефону. Дилан не спал всю ночь. Его известили о том, что возможно найден один из сбежавших агентов. Поэтому вчера, после длительного рабочего дня, он не смог заснуть и приехал обратно в свой кабинет в надежде дождаться информации. Его движения были нервными, голос тяжелым.

Директор тут же потушил сигарету о пепельницу, взял трубку телефона и ответил решительным голосом:

– Да?

– Сэр, кажется, мы выяснили его местонахождение.

– Где? – спросил оживленно директор. На мгновение воздух в его груди наполнился воздухом надежды на скорую расплату за все причиненные ему страдания.

– Мы проверяли весь день записи с камер видеонаблюдения и заметили его в аэропорту в Париже…

– В аэропорту? Он улетел? – взволновано прервал Дилан своего подручного.

– Нет, сэр, по записям видно, он только прилетел. Мы проверили всех пассажиров по рейсам, он прибыл из Сирии под именем Вилла Лестрейда.

– Что ему там было нужно?

– Не знаю. Мы попытались установить за ним слежку, но он сразу же раскрыл нас.

На данный момент нам неизвестно его местоположение, однако мы задействовали всех наших агентов в Париже. Можно подключить полицию … – Дилан в очередной раз прервал агента. – Никакой полиции, пусть работают агенты, нам ни к чему непредвиденные обстоятельства.

– Конечно, сэр.

– Держите меня в курсе. Сообщать мне обо всем, что связано с Каррагером.

– Слушаюсь, шеф.

– И еще, я хочу, чтобы вы привлекли лучших агентов.

– Сэр, двое из них сейчас работают под прикрытием в Германии. Если их отозвать, то высока вероятность утечки информации.

– Меня это не волнует. Решите вопрос. Также я отправлю своего человека. Вы окажете ему любую необходимую помощь.

– Слушаюсь.

Закончив разговор, Дилан плюхнулся в свое кресло. В этот же момент раздался стук в дверь, а через несколько секунд она отворилась.

В проеме стояла чернокожая полная женщина с большим бюстом, на которой одеты белая рубашка и темные брюки. Лиловый платок украшал ее шею, свисая обоими концами до рук. Это была пышная секретарша директора Доррис Уайт.

– Сэр, – войдя в кабинет, обратилась Доррис. – Я пришла.

– Да, я вижу, – раздражительным голосом ответил Дилан. – Найдите Майкла Шермана, и пусть он явится ко мне.

– Конечно сэр, – быстрым и уважительным тоном ответила секретарша. – Вы будете чай или кофе?

– Кофе, тройной, – ответил директор, извлекая папки из своего рабочего стола.

– И, Доррис, найдите Шермана как можно скорее, пусть он явится ко мне немедленно.

Секретарша кивнула головой и исчезла за дверью. Тем временем Динлейк открыл черную папку с надписью «Операция „Паук“» и погрузился прочесывать глазами листы дела.

Через полчаса по селектору раздался голос:

– Сэр, прибыл Майкл Шерман.

– Пусть войдет.

Спустя несколько секунд открылась дверь, и в кабинет вошел высокий, темноволосый мужчина, худощавого телосложения с широкими плечами. Натянутые щеки, выпирающие скулы, подглазины, мощная носовая перегородка и черные впалые глаза напоминали взгляд голодного волка. От Майкла разило стойким холодом, словно сама смерть вошла в кабинет, и в сию же секунду угол помещения померк от его присутствия. Взгляд был пустым, точнее даже стеклянным, за которым таилась одна темнота. Если в аду можно хоть иногда увидеть горящие тела, излучающие кровавый свет, то в глазах Майкла не было даже этого. На лбу высечен небольшой шрам в виде бумеранга. Этот человек был помесью реального существа и одновременно тем неестественным явлением, ассоциирующимся с дьяволом в библейских преданиях.

Дилан растопырил свои глаза и внимательно уставился на агента, проходившего в кабинет.

– Директор, – сказал Майкл, наклонив голову в знак приветствия.

– Садись, – твердым и решительным тоном, ответил Дилан.

Майкл плюхнулся на диван и уставил свой взгляд на директора, предварительно закурив сигарету.

– Сядь здесь, Шерман, – показывая пальцем на ближайший стул, отдал поручение глава ЦРУ.

– Да бросьте, директор, мне и отсюда все хорошо слышно, ведь вы сейчас вырвали меня с важного задания. Я стоял с плоскогубцами и добывал необходимые сведения из сенатора Грина. И заметьте, это было по вашему заданию. Как вдруг звонит ваша милая секретарша и говорит, чтобы я срочно явился к вам в кабинет. А мы же договаривались, что, когда даете мне задание, я действую так, как посчитаю нужным, и никто не имеет права мешать мне. Но вы опять настоятельно не стремитесь выполнять обозначенные между нами договоренности. Я начинаю задумываться, имеется ли еще смысл вам доверять, директор?

Возмущенный таким нахальством, Дилан сразу же подхватил:

– Я сказал сядь сюда и закрой свой рот! Иначе ты быстро окажешься…

Директор предпочитал, чтобы к нему обращались с уважением, с той почтительностью, которую демонстрировали королям во времена средневековья, и не терпел, когда его приказы не исполнялись.

Дилан Динлейк не успел закончить свою фразу, как Шерман его прервал:

– Да заткнитесь уже, – равнодушно парировал агент. – Что вы сделаете? Расскажете всем, что я выполняю ваши поручения? Не смешите. Вы приказали мне явиться, значит, произошло что-то, с чем справлюсь только я, – с надменной улыбкой выплеснул агент.

Лицо директора стало красным, будто он съел охапку самого острого перца в мире и не успел его запить. Но понимая, что Шерман прав, решил сменить тактику. Тем более, даже Дилан побаивался умертвляющего взгляда Майкла, который тот бросал, когда его злили.

– У нас нет времени на пререкания. Но ты прав, я действительно не вызвал бы тебя, не будь такой необходимости, – переменил тон директор. – Задание… под угрозой теперь мы все, Майкл. Включая тебя и меня.

– Меня? Вы знаете, что я могу исчезнуть в любую минуту даже из-под вашего контроля, шеф, – с вальяжной ухмылкой продолжил Майкл. – Поэтому, думаю, это касается только вас. Но хочу вам напомнить, я до сих пор рядом благодаря тому, что вы мне щедро платите и даете увлекательные задания, – улыбка приобрела дьявольский оттенок.

Директор понимал, необходимо проявить сдержанность по отношению к Шерману. Сейчас он тот единственный билет на спасение его карьеры в ЦРУ. Но Дилан не мог даже представить, что сейчас начнет упрашивать Майкла.

– Шерман, это дело государственной важности, если ты прогоришь, моя голова полетит с плеч. Однако учти, я точно заберу тебя с собой, – с выразительным взглядом и решительным тоном произнес директор.

После недолгой паузы агент парировал:

– Большие человечишки так и норовят постоянно задавить авторитетом, полагая, что они неприкасаемые из-за своего высокого положения. Но, оставшись один на один ночью в подворотне, при виде опасности, вы обделаетесь, как мелкие сосунки. Эх, – поднялся убийца с дивана. – Ну и во что вы нас втянули на сей раз?

– Присядь сюда, потому что твои кровожадные стремления это точно заинтересует.

С увлеченным видом Шерман прошел с сигаретой во рту к столу директора. Агент уселся напротив него и кинул окурок в пепельницу.

Дилан Динлейк глубоко вздохнул и начал объяснять причину, которая оторвала мясника Шермана от задания.

– Три года назад мы узнали, что некий китайский ученый Тао Чжоу получил финансирование от британского миллиардера. Он получил эти деньги на проект под названием «Паук».

– Интересные названия дел всегда меня умиляли, – вставил Шерман.

– Тогда было решено послать одного из агентов и узнать, что это за проект и верна ли информация, предоставленная нашими осведомителями. Через два месяца шпиона убили. В последнем сообщении он смог передать информацию о том, что у них имеются неограниченные ресурсы на развитие программы сетевого взлома. В ближайшие дни после получения сведений было созвано экстренное заседание ЦРУ, где присутствовал директор национальной разведки – Гарри Хейз. В ходе этого совещания Хейз поручил мне выяснить подробности проекта и о малейших деталях докладывать лично. Доступ к этому делу получили только я, Хейз и еще несколько человек. Все стало держаться в строжайшем секрете. Должна была начаться операция по подбору, подготовке и внедрению человека в организацию Тао Чжоу. Нам требовался новый человек, поскольку кто-то в ЦРУ слил информацию о возможных агентах, которые могут быть направлены на это задание. Ты тогда выполнял задание на Гаити, да и я не мог тебя послать, нужно было работать сдержанно, бесшумно, не вызывая подозрений.

Майкл прервал рассказ директора:

– И ты послал одного из нашей группы?

– Да.

– Сколько из нас осталось в живых?

– От всей группы только вы двое.

– Директор, хороший вы затеяли эксперимент.

– Сейчас не об этом… так вот… мне пришлось послать агента, его зовут Джим Каррагер.

Майкл улыбнулся.

– Сколько он получил на финальном экзамене за характеристику воли?

– Так же, как и ты, он набрал десять из десяти. Вы единственные, кому это удалось.

Взгляд Шермана переменился, став более серьезным и напряженным, его темные глаза загорелись едва заметным огнем.

– Если вы меня вызвали, значит нужно его убить, – с холодным голосом и едва заметной легкой улыбкой на лице произнес слова Шерман.

– Да.

Директор достал пачку сигарет и нервно закурил.

– Когда я отправил Каррагера на задание, то первое время были некоторые осложнения с завоеванием доверия ученого. Но Джим добился успеха, и через год он уже был одним из приближенных Тао Чжоу.

Дилан взял сигарету в рот и протянул раскрытую папку дела «Паук» Шерману.

– Некоторое время от него не было никакого отчета о проделанной работе. Мы практически не поддерживали с ним связь, опасались, что за ним могут следить. Через полтора месяца после того, как Джим спас Тао Чжоу от подстроенного нападения, он связался с нами. Оказалось, ученый изобрел портативное устройство взлома. Размером оно не больше мизинца, круглый маленький стервятник, пожирающий всякую информацию на любом электронном носителе. Устройство может взломать файрвол, получить персональные данные и коды запуска ядерных ракет. Помнишь, – поднял вверх указательный палец правой руки Дилан, – год назад во всех СМИ сообщали о попытках хакеров взломать нашу государственную систему? Так вот, это была работа Тао Чжоу и его команды. Но Джим вовремя нас предупредил об этом, и мы поместили «мусор» в нашу сеть. Да и нам самим было интересно, сработает это устройство или нет. Результаты превзошли все ожидания! Вся информация с наших компьютеров была получена врагами без малейшей накладки. А объектом этой атаки был Белый дом, защиту которого можно сравнить с хранилищем в Шпицбергене. Этот чертов жук может пролезать в любую сеть на расстоянии трех миль. Вот почему программа названа «Паук». Она создаёт новые сети, подобно паутине. Если имеется защита, она ее не обходит и не ломает, а замаскировывается, внедряя свои нити, будто программа является частью системы, что делает её незаметной для защиты. Любая защита начинает воспринимать это как естественную составляющую системы и не воспринимает угрозой.

– Простите, сэр, – Шерман вновь перебивал директора. – Я хотел бы заказать кофе, – поднял агент правый палец над кнопкой селектора:

– Доррис, принесите мне кофе со сливками, пожалуйста.

Дилан, покачивая головой, показывал свое недовольство и хотел уже послать Майкла, но тут же вспомнил, что иного выбора у него нет.

– Продолжайте, пожалуйста, сэр, – учтиво обратился агент.

– Еще раз, и ты будешь свободен до конца жизни, – грозно парировал директор.

– Простите-простите, сэр, больше такого не повторится. Я не хотел, просто очень сильно пересохло в горле, – нарочито ответил агент.

Динлейк вздохнул и продолжил:

– Через некоторое время после того, как китайцы взломали нашу систему и осознали, что данные полностью бесполезны, они начали искать крота. Все понимали, что кто-то слил информацию правительству США. Времени оставалось мало, чтобы похитить исследования. Дело принимало непредсказуемый оборот. Спустя неделю после взлома нашей сети Каррагера начали подозревать в шпионаже для ЦРУ. Оказавшись слишком близко к раскрытию своего статуса, он усугубил еще сильнее положение дел. Несмотря на массовые осложнения, он умудрился связаться с одной из наложниц Тао Чжоу. Дело выходило из-под контроля. После того, как я доложил об этом Хейзу, он отдал приказ о прекращении операции, но к моменту, когда я попытался передать сообщение Джиму о сворачивании миссии, было слишком поздно. Каррагера рассекретили, но его спасло вмешательство китайского правительства, которое узнало о проекте для британского миллиардера, созданном Тао Чжоу. Произошла перестрелка на исследовательской базе китайского ученого в Чжунгуаньцунь, что находится в северо-западной части Пекина. Чтобы китайцы не смогли заполучить изобретение и ученого, Джим застрелил его, уничтожил устройство и забрал с собой бумаги. База была подорвана. Вскоре мы узнали, что китайское Правительство рассекретило Джима. Они начали его поиски, но он в это время направлялся к нам.

Дверь открылась, вошла Доррис с подносом, на котором стояла кружка кофе, пару кубиков сахара и ложка. На несколько секунд директор и агент замолкли, провожая взглядом секретаршу, которая поставила поднос перед Майклом и вышла.

Дилан продолжил свой рассказ:

– По возвращении Джим предоставил мне отчет о проделанной работе и документы с информацией о создании устройства.

– И? – спросил Шерман.

– Затем он украл их и по сей день находится в бегах. Мне нужны документы и голова Каррагера.

– Зная ваши гнусные замашки, сэр, я полагаю, он узнал что-то большее. Агент возвращается с задания, представляет отчет, а затем крадет все, что отдал и пускается в бега? Вы держите меня за идиота? Скорее всего, вы сами захотели держать в своих руках власть над глупым человечеством.

Майкл заметил, как у директора дернулись скулы, и растворился в улыбке.

– Я не желал этого, – сказал директор, откидываясь на спинку кресла и тяжело вздыхая. – За всю свою жизнь, почти полностью проведенную в спецслужбах США, я понял одно: всегда найдутся люди, жаждущие власти. И за эту власть они готовы убивать.

– И вы, конечно же, не такой? – с улыбкой выпалил агент. – Вы не стремитесь к абсолютной власти? Даже сейчас, когда отправили пытать сенатора Грина? Разве это не подтверждает ваши тщеславные мотивы?

– Все гораздо сложнее. Представь, если…

– Прошу оставить этот разговор, директор, – отрезал агент, – до наилучших времен.

И явно не со мной.

Дилан Динлейк вздохнул, понимая, что начал разговор не с тем человеком.

– Он забрал все отчеты и документы об этом приборе, – продолжил директор, быстро включившись в смысл разговора, – а также сведения о том, что я причастен к убийству Тао Чжоу. Не знаю, каким образом, но он раскопал информацию о том, как я собирался использовать этот прибор. Была создана целая база для воссоздания прототипа устройства. Сразу же, как мне стало известно о похищении бумаг и укрывательстве Джима, я стал направлять агента за агентом на поиски Каррагера, чтобы заполучить сведения и ликвидировать его. Но Джим оставлял за собой лишь трупы. Чем больше посылалось людей, тем предприимчивее он становился, – задумчивый взгляд директора сверлил белую чашку. – И вот уже три месяца мы не могли обнаружить Каррагера. До этого дня, – директор поднял лицо и уставился на Шермана. – Около часа назад наш посол во Франции сообщил, что Каррагер только что прибыл в Париж.

– А как же директор национальной разведки? Разве он не знал о возвращении Каррагера? – поинтересовался Шерман.

– Нет, и не узнает. Когда произошла перестрелка на базе в Пекине, я представил отчет, что все документы утеряны, а Каррагер мертв. Даже пришлось сфальсифицировать доказательства его смерти. Но так как этим моментально занялось Правительство Китая, многое мне делать не пришлось. Китайцы бы не выдали данные, полностью подтверждающие, что Каррагер мертв, поэтому Хейзу пришлось поверить на слово.

– Вы меня удивляете все больше, директор, – с надменной ухмылкой произнес Шерман. – Значит, Париж, – попивая кофе, продолжил агент.

– Да, ты срочно отправляешься в Париж, где должен добыть мне украденные сведения и убрать Каррагера с нашей дороги.

– Что ж, хорошо, – улыбнувшись, непринужденно ответил Майкл.

Лицо Дилана поменялось. Его глаза сузились, а губы сомкнулись.

Слишком просто он согласился.

– Вижу, вы в замешательстве. Не бойтесь, сэр, как и было упомянуто ранее, такое заинтересует мои кровожадные увлечения. Это увлекательное дело. Встретиться с таким, как я… это будоражит мои инстинкты. Когда я отправляюсь? – возбужденно спросил Майкл, вставая из-за стола.

– Сейчас же! Самолет ожидает тебя, все необходимое для выполнения задания уже на борту. У входа тебя встретит Хьюз, он отвезет в аэропорт.

– Ну что ж, тогда, я полагаю, мне пора идти, сэр, – сказал Шерман, расплываясь в улыбке.

Майкл кивнул головой и вышел за дверь так же, как и вошел, с оттенком червоточной души, заволакивающей все помещение. После ухода агента кабинет уже не был таким мрачным, как минуту назад, когда Шерман с маниакальной улыбкой смотрел на директора. Холодный пот выступил на лице Дилана Динлейка. Он взял сигарету, закурил и уставился в открытое окно, думая про себя: «Следовало убрать их еще давным-давно…».