Текст книги "Психопат: ночь в аэропорту. Том 1"

Денег хватало только на одного человека. Девушка не могла решиться ехать без отца, без своей поддержки, восходящей к небу и царившей над мрачными ликами этого города. Но он убедил ее, что вскоре долгожданная встреча наступит, и их семейные узы сольются в объятиях отца и дочери.

Так Эмили перебралась в Марсель, а затем оттуда в Париж. Долгое время дочь не получала вестей от отца, но маленькие надежды, растворяющиеся в мольбах к Богу, не оставляли ее ни на секунду. При родах она дала своему сыну имя Уолтер, в честь отца, который помог спасти заблудшую душу ребенка. Вскоре Эмили познакомилась с одним белым французом, мужчиной по имени Адам Дюран, который полюбил ее и принял Уолтера как родного.

По истечении года, когда Эмили обосновалась немного в Париже, она пыталась подрабатывать посудомойщицей или убирать улицы, приступала к любой работе, чтобы прокормить маленького Уолтера, ребенка, рожденного в искусительской боли современного мира.

Как только у Эмили появились деньги, девушка отправилась в США за своим отцом, но оказалось, что он был убит в тот же день, когда отправил любимую дочь во Францию. Дантрелл застрелил Уолтера вечером в его собственном доме, который тот продал, чтобы выручить деньги. Сам же Дантрелл скончался меньше, чем через полгода в тюрьме особого режима штата Мичиган. В ходе собственного расследования Эмили узнала, что он был изнасилован и задушен. Ей принесло это определенное моральное удовлетворение.

– Папа, смотри! – указывая на телевизор своей маленькой ручкой, обратилась Жасмин.

Девочка взяла пульт и прибавила звук.

– Преступник, захвативший терминал 2D, на данный момент не выдвигал никаких требований. В настоящее время терминал находится под усиленным контролем службы безопасности аэропорта. Феликс Бланшар, руководитель отдела безопасности аэропорта, утверждает, что ситуация полностью находится под контролем. Однако мы не получили комментариев относительно того, являются ли данные события террористическим актом. Согласно нашим данным, возглавлять операцию в аэропорту будет комиссар Уолтер Дюран, человек, проявивший себя два года назад при взрыве супермаркета «Ariel»…

Звонок в дверь раздался внезапно, словно гром среди ясного неба. Все обернулись и уставились поникшим взглядом на Уолтера. Джаннет осуждающе посмотрела на мужа и, пройдя небольшой коридор, открыла дверь.

На пороге показался невысокий белый мужчина в черном пиджачке и брюках. Его темно-синий галстук был свален немного вбок. Поросшая щетина, уходящая до висков, походила на мох, а хрупкие сизые волосы напоминали небольшой взъерошенный кустарник.

– Здравствуй, Джаннет, – уважительно поприветствовал коллега Уолтера.

– Привет, Жак.

– Где шеф?

Джаннет распахнула дверь пошире и уступила место. В коридоре показался комиссар полиции.

– Шеф, добрый день, – неуверенно заглядывая вовнутрь дома, буркнул Жак.

– Нам пора.

– Подожди меня в машине, сейчас выйду.

Жак Льюие кивнул, затем развернулся и направился к белому Ford Explorer. Джаннет закрыла дверь и, скрестив руки на груди, встала напротив мужа в проходе. Этот маленький осуждающий огонек, переливающийся с терзающим ее волнением, отображался в глазах жены.

– Джаннет, даже не начинай.

В тот же миг выбежала маленькая Жасмин.

– Пап? Ты сейчас поедешь в аэропорт? Бороться с тем преступником?

– Да, принцесса, – нежно ответил комиссар, склонившись на одно колено.

– Можно с тобой? Мы же команда! – воскликнула девочка.

– Нет, Жасмин. Ты должна остаться дома. У тебя есть не менее важное задание, – наклоняясь поближе, прошептал комиссар. – Ты должна приглядеть за мамой и бабушкой, пока меня не будет. Они будут волноваться.

– И я буду!

– Я знаю, – улыбнувшись, сказал Уолтер. – Но ты очень сильная, поэтому должна подбадривать их, чтобы они сильно не волновались. А вечером, когда я приеду, мы посмотрим комедию, а затем я расскажу тебе историю о том, как поймал преступника, укравшего миллион долларов.

– Хорошо, – ответила малышка спустя несколько секунд, обдумав это предложение. – Только если тебе понадобится помощь, позвони. И я пригляжу за ними, – шепнула на ухо отцу Жасмин. – Возвращайся быстрее, – произнесла дочь, обхватывая шею ручками.

– Что ж, мне надо собираться, – встал с колена Уолтер. Мам, – зайдя в комнату, обратился сын. – У меня здесь есть костюм или рубашка с пиджаком?

– У тебя же сегодня выходной! А ты опять полезешь к этим чертовым ненормальным.

– Мам, тут дети.

– На втором этаже в шкафу отца висят пиджак и рубашка. И галстук не забудь, он на вешалке! – бросила вдогонку Эмили.

Уолтер быстрым шагом промчался мимо Джаннет, стоявшей в коридоре на своем месте, завернул налево и поднялся по лестнице, перескакивая по несколько ступенек разом, на второй этаж в спальню родителей. Открыв шкаф, он достал костюм, переоделся и поспешил обратно.

Неуклюже завязывая галстук на ходу, спускаясь по лестнице, Уолтер и не заметил, как вся семья стояла на пороге: Адам, на руках которого вертелся маленький живчик, мама, жена и маленькая принцесса. Комиссар замер на мгновение, а затем продолжил возиться с узлами галстука, пытаясь его завязать.

– Твоя работа тебя погубит, – недовольно бросила Эмили. – Ты и так уже слишком много сделал, а этот негодяй, Доминик Леруа, присваивает все твои заслуги. Такому начальству неважно, будешь ты жив или нет.

– Мам, мне пора.

– Уолтер Дюран, – властно произнесла Джаннет, отстраняя руки мужа от воротника. – К ужину ты должен быть дома, – произнесла любящая супруга, искусно перекидывая язык галстука через петельки. – Мы тебя любим и ждем. И не говори, что не нужно волноваться, – прошептала Джаннет, – человек захватил терминал аэропорта, это не может быть очередным делом.

Комиссар ничего не смог ответить жене, как бы он не старался утешить волнение, покорившее злым роком разум Джаннет – все было тщетно.

– Уолтер, – обратился отец, держа на руках маленького Даниэля. – Будь осторожен.

Уолтер с непоколебимой твердостью в глазах кивнул Адаму в ответ. Затем, отодвинув бархатистую челку сына, комиссар поцеловал его в лоб. После подошел к блуждающей по просторам обеспокоенности Джаннет и нежно коснулся губами ее смуглой щеки.

– Я скоро буду.

– Пап, как договаривались, – подмигнула глазом Жасмин.

– Скоро буду, принцесса, скоро буду … – и с этими словами Уолтер вышел из дома.

Перед тем, как сесть в машину, он еще раз обернулся и помахал своей семье рукой. Теперь Уолтер Дюран, комиссар полиции, стал еще одной фигурой в шахматной партии шпионской игры.

Уолтер проезжал по улицам обеспокоенного города, вглядываясь в суетливый трепет граждан. Казалось, что эти маленькие демоны, сидя за прозрачными окнами машин, оговаривали свои коварные планы. Вот только рожицы их больше напоминали испуганных белок: оно и понятно, на слуху у всего Парижа было только – «Шарль-де-Голль»!

Рядом с комиссаром в автомобиле находился его помощник Жак Льюие, который вводил в курс дела своего шефа, щелкая время от времени по кнопкам клавиатуры ноутбука.

– Шеф, пока у нас немного информации. В терминале 2D произошла перестрелка, которая уже активно обсуждается в СМИ. Убито семеро полицейских, несколько гражданских, точное количество раненых неизвестно. Трое неопознанных, открывших огонь первыми, также погибли. Остальных людей, находившихся в зале ожидания, взяли в заложники.

– Это действительно один человек? – вслушиваясь в слова, перебил шеф.

– Один, – лаконично выпалил помощник. – Мужчина с короткой стрижкой и светлыми волосами. Европеоид. Около 6 футов ростом.

– Один? – задумываясь, невзначай произнес вслух комиссар. – Видеозапись имеется?

– Да, – подтвердил Жак, пододвигая экран монитора ближе к шефу.

Комиссар приступил к просмотру записи: разгорелась сцена влюбленной парочки; Роджер Тайлер попытался убить Джима Каррагера; несколько выстрелов; погибшие полицейские; у входа двое неизвестных открыли огонь по гражданским.

– Стой! Откуда у него пистолет? Посмотри, у него пустые руки, затем он выстрелил в голову. Можно улучшить качество? И что за мужчина? – указывая пальцем на Роджера Тайлера, спросил Уолтер.

– Нет, шеф. Возможно, в аэропорту нам удастся что-то выяснить. Вы же сами знаете Руасси, это старый болезненный прыщ для Парижа, – отрезал помощник.

– Тогда вернись назад и увеличь это место, – указал Уолтер на экран ноутбука.

– Вот. Перемотай еще раз. Кто-то бросил ему пистолет! Есть ли другие видеозаписи под иным ракурсом?

– Эмм… нет. Это единственная. Если только камера у входа, но она не показывает внутреннее помещение. На ней зафиксировано только двое других открывших огонь.

– Нужно выяснить, кто бросил ему пистолет. Судя по траектории, он должен лететь от мертвых полицейских. Но это место перекрыто сиденьями. Они ошиблись, полагая, что там действует один человек. Жак, что-то еще имеется, кроме видеозаписи?

– Нет … – растерянно ответил Жак, – возможно, только то, что мы не смогли установить настоящую личность человека, захватившего заложников. Остальных стрелков нам удалось идентифицировать. Один из них работает в центральной дирекции судебной полиции. Другой…

– Что? – нахмурив брови, перебил комиссар. – Разве он не прошел регистрацию?

– Да… но… оказалось, что этот человек использовал различные имена при перелетах. Вилл Лестрейд, Роналд Райли, Джоб Фаулер, Марк Кэннон, – Жак перечислял имена, пытаясь разобраться в бумагах. – Сейчас он был зарегистрирован под именем Алексея Миронова.

– Значит, Россия … – обдумывая сказанные слова, подытожил шеф. – И больше никакой информации? – прищурившись, спросил Уолтер. – Такого не бывает.

Жак озадаченно покачал головой.

– Разузнать все, что сможешь, об остальных стрелявших, – после недолгой паузы отдал поручение комиссар. – И пошли людей на места их работы. Пусть они составят психологический портрет. Также мне необходим список всех присутствующих в аэропорту.

Человек, который помог ему, еще там.

Всю остальную дорогу коллеги молча сидели, уставившись в прозрачность кажущихся сновидений. Только вот Уолтер Дюран обдумывал загадочный инцидент, с которым сейчас ему придется столкнуться. Жак Льюие перебирал своими пальцами кнопки клавиатуры ноутбука с целью найти новую информацию.

Почему Россия? И кто же помог? Зачем те люди пытались убить тебя? Возможно, поняв мотив, я смогу определить, чего они добиваются.

Таков был комиссар полиции Уолтер Дюран. Пятидесятичетырехлетний чернокожий мужчина с немного опущенными щеками и проницательным взглядом. Один глаз был стеклянным и при виде солнечных стрел едва поблескивал, словно журчание воды искрилось переливающимся глянцем под кипящим закатом в теплый вечер. У комиссара был живот, как небольшое брюшко панды, и коротко подстриженные волосы. Уолтер на внешний вид был очень массивным, почти двухметровым великаном, напоминающим огромного бульдога.

Автомобиль припарковался на территории аэропорта. Кругом стояли полицейские машины с красно-синими мерцающими огнями. Репортеры кружили вокруг правоохранителей, пытаясь разузнать подробности произошедшего в Руасси.

Уолтер и Жак вышли из автомобиля. Комиссара полиции встретили гулом задаваемых журналистами вопросов. Вдруг сквозь скопы людских тел протиснулась небольшая рука в голубой рубашке с едва заметными волосками.

– Комиссар! – серьезным быстрым тоном, как можно громче, произнес начальник охраны безопасности аэропорта Феликс Бланшер. – Прошу следовать за мной, быстрее!

Руководитель провел комиссара полиции в терминал 2D. Однако и внутри здания их не ожидало умиротворения от заядлых вопросов приставучих журналюг.

– Он уже выдвинул какие-то требования? Или пытался связаться? – спросил комиссар, немного отдалившись от репортеров.

– Сперва вам стоит это увидеть, шеф, – не поверив своим словам, выразил недоумение начальник охраны безопасности аэропорта. – Я никогда не видел ничего подобного.

Уолтер поймал этот озадаченный живой взгляд и продолжил следовать за Феликсом Бланшером.

– Разве никого не эвакуировали?

– Мы думали об этом, но получили указания сверху. Сказали, сначала разобраться, в чем дело. Мне дали поручение о том, чтобы предоставить вам все, что потребуется, сэр. Сейчас в наших силах только задержать рейсы.

– Я заметил, билеты продолжают продавать, – буркнул Уолтер.

– Да. Судя по всему, власти полагают, что ситуация разрешится в течение часа, – с легким сарказмом произнес начальник. – В противном случае введут спецназ.

– Что уже предприняли?

– Я разместил восемь людей у входа в зал ожидания, сэр. И на расстоянии двадцати пяти метров оградил проход для гражданских.

– Как обстановка внутри?

– Эм… сейчас, шеф, мы практически на месте. Не знаю, как это описать. Но камеры разбиты, а остальное вы поймете, когда увидите сами.

Уолтер Дюран, подойдя к залу ожидания терминала 2D, был поражен. Рядом с пластиковыми дверьми стояли восемь полицейских с пистолетами-автоматами и патрулировали местность.

– Что это? – оглянулся комиссар.

– Это именно то, что вы должны были увидеть, шеф.

Все прозрачные двери и окна заблокированы грудой сидений, на которых накинута одежда. Никакой видимости, что происходит внутри. Неприступный бастион, отгороженный от мира повседневности, в который не представлялось возможным войти без разрешения ее короля.

– Так же они заделали и окна, выходящие наружу, – добавил Феликс. – Они полностью изолировали себя от внешнего мира.

Глава 9

Уолтер Дюран вглядывался в застекленную грань стены крепости. Он осторожно обошел ее вдоль и поперек, пытаясь найти маленький потаенный сквозной проем, который позволил бы ему заглянуть внутрь этого изолированного мира.

Пальцы комиссара медленно скользили по дверным панелям, то приближаясь к проему, в надежде обнаружить эту скважину, сквозь которую может посыпаться луч надежды, то отдаляясь, осознавая, что его усилия напрасны.

– Что предпримем, шеф? – спросил Жак, приблизившись к нему.

Уолтер повторно обвел взглядом стену, затем повернулся и ответил:

– Поскольку у нас нет возможности связаться с ним, он, вероятно, ожидает, что мы постучимся к нему в двери. Сейчас у нас нет другого выбора. Феликс, – обратился Уолтер.

– Можно ли улучшить качество видео, которое у нас имеется?

– Я попробую, сэр, – подошел ближе начальник охраны.

– Если не получится, передайте оригинал моему помощнику. Жак, отправь это в наш криминалистический центр, и пусть они работают над ней до тех пор, пока не выяснят, кто бросил пистолет.

– Бросил пистолет? – удивленно спросил Феликс.

– Да, – отрезал комиссар, по-прежнему вглядываясь в стену, словно стратег, ищущий слабое место в строении противника перед нападением. – Ну, что ж.

Уолтер Дюран постучал в ворота замка.

Тем временем в зале ожидания Джим приказал всем заложникам переместиться в дальний угол от входа. Место для погибших, а также для агентов, посланных директором, было устроено справа от входа в зал, где их охраняли два массивных бетонных столба.

Этот чертог освещался искусственным свечением электрических ламп, во главе которого воцарился агент ЦРУ.

Масляные следы крови едва были различимы на красной плитке, напоминая мозаику из средневековья, выкрашенную на окнах старообрядческих идолопоклонников.

Тяжело раненных расположили в дальнем углу зала. На вопрос Каррагера о том, есть ли здесь врач, откликнулась пара человек: мужчина средних лет и молодая женщина. Они смогли лишь временно остановить кровотечение и сильнее перевязать раны пострадавшим.

Одни прощались со своими родными, другие – умирали в одиночестве, пропащие в своих глухих возгласах.

Джим попробовал помочь одной из раненых, но после осмотра сделал заключение вслух:

– Ей не выжить.

Затем он извлек пистолет и направил на истекающую кровью женщину. У нее была пробита брюшная полость и отстрелен указательный палец правой руки. Врач-женщина не согласилась с утверждением террориста и, придерживаясь своих убеждений, встала перед дулом пистолета, попросив снисходительности для последних мгновений жизни.

Предатель не произнес ни слова, убрал пистолет и отошел назад.

Все помещение казалось пустым. Свалка чемоданов, одежда и сидения были набросаны на двери и окна. Этот замок превратился в неприступную крепость, окруженную стенами, а за ним расположен ров. Джим стоял, облокотившись на столб, и курил сигарету. В другой руке у него был заряженный пистолет. Рядом с предателем находился чемодан.

Мягкий треск пепла звучал в ушах Джима. Его рука медленно поднимала сигарету, и он нежно кусал ее губами, затем снова опускал, заставляя пепел парить по воздушной глади.

Каррагер вглядывался в пустое пространство, пытаясь отыскать воспоминания, которые воплотились бы сейчас наяву, предстали прямо перед ним в эти последние минуты. Но прошибающий холодный пот отбрасывал все снимки памяти, так манящие его душу. И состояние это было не из-за предчувствия настигаемой смерти, а из-за невыполненного долга, обещанного самому себе.

В Джиме всегда переплетались противоречия должного, обязанного и желанного, и в трудные моменты он никогда не понимал, как и что из всего этого следует. Так было и с Веики, и с его заданиями, и с жизнью. Каррагер верил в нечто, чего сам не мог осознать. Его уверенностью было выполнение собственного кредо по нейтрализации мошенников и реализации заданий государственной важности. Те странные люди – агенты, были вербованы по капризам своего беспомощного состояния. Единственное, что царило в Джиме, как гомон твердых убеждений, это цель: конечный результат всегда оправдывает средства.

Россия … «страна медведей и морозов» – так считают многие, кто никогда не бывал в просторах запойного народа. Этот промерзлый край мог стать пристанищем для Джима и Веики, и, возможно, для их детей. Но Каррагер избрал иную судьбу, и теперь, окруженный со всех сторон врагами, шпион борется со смутными образами несбыточных надежд.

Американское Правительство должно получить по заслугам, и предатель в этом был твёрдо убежден. За то, что оно разрушило ему жизнь, начиная с раннего детства; за то, что породило в нем эмоциональную неполноценность, забросив мальчишку на скудные рифы чувственного познания; за то, что он ни разу в жизни не делал того, чего бы действительно желал, но не понимал, как это получить. И, наконец, за то, что именно интересы Американского правительства разлучили его с Веики.

С того момента, как директор узнал о связи Каррагера с его грязной шлюхой, он незамедлительно приставил к ней слежку. Агент знал про это, но не предпринимал никаких действий, опасаясь, что Дилан может превысить установленные рамки – «любая угроза должна быть ликвидирована».

Но после взрыва на станции, чтобы спасти Веики, ему не оставалось ничего другого, как вызвать неудержимую ярость у директора и сконцентрировать все внимание на себе, поэтому он и украл те бумаги из архива, свидетельствующие о низменных желаниях властолюбивца.

Именно это действие и спасло китайскую блудницу от смерти. В настоящее время за ней приглядывает Бенджамин Диксон.

Жива ли она? Почему в данный момент мне так сильно захотелось вспомнить о ней? Возможно, при других обстоятельствах… в другой жизни, я смог бы поступать иначе…

Эти и прочие вопросы разрушали уверенность агента, весь смысл его жизни растворился в проститутке, помеченной роковой печатью.

В тот момент, когда Каррагер погрузился в воспоминания прошлого, Сергей внимательно следил за происходящим: несколько побледневших раненных, обмотанных различным тряпьем, усаживались у стен, раздвигая ноги в стороны. Они тяжело дышали, жадно хватая воздух губами; другие – бросившись в мерзкую пелену пота, непрерывно поглаживали свои лица руками или протирали ладонями щеки; гораздо меньше было в этом терминале тех, кто кровожадно наблюдал за Каррагером и время от времени бросал испепеляющий взгляд на русского парня, желая расправиться голыми руками и с тем и с другим.

Рядом с Сергеем в поблекнувшем лике находилась Наталья, а слева от нее Артем, Никита и Марина. Друзья старались держаться вместе, только по внешнему облику Сергея было понятно, что он не разделяет позицию данного решения.

Наталья взглянула на него несколько раз и не заметила ничего: ни ломаных линий лица, ни звука, только пристальный взгляд, обращенный к убийце.

В такие минуты она всегда думала, точнее верила, что он бывает опасен для всех, кроме нее, и, хотя девушка была в этом уверена, Наталья также испытывала страх. Молодая особа не могла понять, отчего он поселял в нее страх, но его взгляд, обращенный на попустителей справедливости, всегда увлекал Сергея в потусторонний мир. Там он представал не человеком, а всевидящим оком, возможно, этого и боялась Наталья, чтобы этот взгляд никогда не сфокусировался на ней.

Его внешний облик напоминал непроницаемую сущность, которая одновременно была понятна и видима для всех, но также покрыта слоем невидимого созерцания. Он слегка прищуривал глаза и смотрел исподлобья, и если бы Наталья не знала своего героя, то была бы уверена, что он ждет подходящего момента для броска. Сергей для русской девушки был удивительным человеком: одновременно он выглядел совершенно пустым, напоминая мраморное изваяние, но и в то же время его личность была наполнена скрытым смыслом, непонятной для нее ощущениям.

Стадо пребывало в ожидании, периодически под давлением эмоциональных порывов бросало кроткий взгляд на «чужого», пытаясь найти необходимое каждому утешение. В теплых и ласковых женских руках укрывались маленькие создания, еще не окрепшие от излияния прогибающегося мироздания. Одни дети плакали, другие зарывались поглубже в объятия близких, а третьи, в недоумении поворачивали головы, стремясь найти ответы, так интересующие их юные умы. Женщины сдерживали слезы, вытирая соленые капли рукавами одежды. А мужчины, опустив голову вниз, пытались сохранить спокойствие, несмотря на беспомощность, охватывающую их гордость.

– Ты с ним, значит, террорист, – просипел мужчина, сидевший рядом с Сергеем.

– Вали отсюда, – брызнула слюна. – Очевидно, что ты с ним.

– Тише, – вмешался, по всей видимости, приятель мужчины.

– Этот баран считает, что никто не видел, что он сделал.

– Оставь его. Если даже это он, нам будет только хуже. Прекрати!

Наталья услышала шепот заложников, обсуждающих Сергея, но по его выражению лица она могла с уверенностью сказать, что тот был непреклонен в выборе объекта своего интереса. Многие шептались в зале, и девушка сама ощущала на себе эти взгляды: пугающие, наполненные страхом или даже презрением. Она не могла полностью разобрать их, но то, что все знали о поступке ее героя, не вызывало сомнений.

Эмоции. Эмоции, пожалуй, были слабым местом Сергея, и единственной реакцией на все происходящее была улыбка – не то искренняя, не то пугающая, мягкая и тяжелая, кривая и натянутая. Улыбке свойственны разные оттенки, ведь мы так любим лицемерить.

Однако в данный момент не было никаких улыбок, как и не было проявления эмоций у молодого человека, сопутствующих данной ситуации.

Кто-то мог предположить, что Сергей «зарылся» в себя, словно медведь погружается в зимнюю спячку в своей берлоге, пытаясь укрыться от этой мерзлоты людских глаз. Но только не Наталья. Только не она. Девушке было неизвестно, способен ли Сергей на искренние эмоции. Несмотря на их долгое знакомство, она всегда подозревала его в обмане, не осознавая, что тот всегда был искренен по отношению к ней.

– Оставить? Этого урода!? – мужчина схватил за руку Сергея.

– Можешь начать с него, – повернувшись, бросил Сергей, пристально исследуя взглядом шута.

Мужчине стало не по себе. Тяжким грузом упал пронзительный взгляд на плечи чудака. Невидимый балласт тянул его душу, затягивая вместе с собой все остатки зерен храбрости.

– Кто это был? – продолжал Сергей.

– О чем ты?

– Сколько ему было лет? Это был мальчик?

– Что ты несешь!? – чуть ли не в полный голос спросил мужчина.

– Трудно жить с этим, не правда ли? – они уставились друг на друга, затем Сергей медленно наклонился и прошептал ему что-то на ухо. Наталья увидела этот изумленный, а затем потерянный взгляд, словно затухающий в остатках обугленного хвороста. Затем русский отвернулся и продолжил сидеть, как ни в чем не бывало.

Мужчине стало не по себе, и он заерзал на месте, пытаясь скрыть свои чувства под давлением резко всплывшего кряхтения в горле.

После этой сцены Наталья неуверенно приблизилась к своему другу.

– Сереж, – с теплотой обратилась девушка.

Русский обернулся. Она не знала, что сказать, растворяясь в глубинах серо-голубых глаз молодого человека.

– Спасибо.

– За что?

– Ты спас меня, – с благодарностью вымолвила девушка. – Прости меня…

Русский парень лишь мягко улыбнулся, наполняя ее душу теплотой.

В груди Натальи стало спокойно. Озноб трепещущего ужаса улетучился с венчанными фразами, которые разогревали сердце девушки: «Я тебя люблю».

Послышался глухой стук в застекленные двери.

Многие остепенились от вселяющего надежду биения по воротам замка.

Время пришло. У меня остается не больше часа. – Подумал Каррагер.

Джим обернулся на звук, бросил сигарету на пол и придавил ее башмаком. Он подошел к толпе, развалившейся на полу. Они глядели на него словно ягнята на волка.

– Ты, – указывал пистолетом на одного из мужчин, буркнул по-русски агент.

Один из мужчин, сидящий в испуганном стаде судорожно оглянулся по сторонам, а затем робко с дрожью в голосе произнес:

– Я? – послышался иностранный акцент.

– Да, ты. Встань, – обратился Джим уже на английском, осознавая, что это иностранец.

– Но, сэр, пожалуйста, я ничего не сделал! – начинал заливаться отчаянием заложник.

Раздался очередной стук в ворота замка.

– Встать. Живо! – Джим направил пистолет на своего искусителя.

Этот заложник медлил, а терять время нельзя. И выбрать другого человека тоже. Джим это ясно понимал. Если он допустит неповиновение одного, это повлечет за собой неповиновение всех, и он потеряет контроль над каждым. Сейчас Каррагер пастух, а люди перед ним его стадо.

Мужчина, дрожащий от страха, поднялся с пола. С кончика его носа свисала капля пота. Редкие волосы стали сальными, а ладошки рук словно только что вытащили из воды.

– Ко мне! – приказал агент.

– Нет, прошу…

В зале воцарилась тишина. Сердца людей бились бешеным ритмом, отдавая внушительными ударами молота по груди.

Джим тяжело вздохнул. Его скулы заиграли. Он боронил взглядом дрожащего от ужаса человека.

– Ты, – резко выпалил агент, направляя дуло пистолета на Наталью. – Поднимайся.

У русской девушки перехватило дыхание. Ее грудь вибрировала позывами неописуемого страха.

– Давай, вставай.

Наталья обернулась на Сергея. Но тот даже не пошелохнулся, его взгляд был устремлен прямо на террориста, и при залпе о том, что она сейчас умрет, начал дышать глубже, что было едва заметно по расширяющимся ноздрям. Освободив ладонь, русский дал понять, чтобы она поднялась.

Девушка медленно встала. В ее глазах блеснуло отчаяние, и маленькие сапфировые капельки начали скатываться одна за другой.

– Пойдешь со мной, – продолжил Джим. – Выйди.

Каррагер не желал никого убивать, однако его виду необходимо придать как можно больше уверенности, чтобы исключить любые сомнения: невыполнение приказа – смерть.

Но люди, охваченные страхом смерти, вовсе растворились в иллюзиях гибели. Их невозможно было успокоить, они не могли ясно мыслить, ровно дышать или внятно слушать.

Наталья стояла, словно вкопанная. Эти гнилые, огненные, одурманивающие собой воздух руки стремились к ней из ада, пытаясь увести за собой. Единственная надежда, которая охватывала разум в мгновение – это непонятный брезжащий шепот Сергея, растворяющийся по границам помутненного разума.

– Живо! – произнес Каррагер так громко, словно пушечное ядро разнесло здание.

Люди вздрогнули от неожиданности. Наталья стояла неподвижно, не внимая словам убийцы, лишь многократно моргая, пытаясь сдержать непроизвольный поток серебряных слез.

– В таком случае… – Джим крепче схватил пистолет.

В этот момент вмешался Сергей. Разведя руки в стороны, он показал свои опустошенные ладони, заслоняя девушку.

– Стой! – бросил русский. – Я пойду с тобой. Я.

Агент на мгновение пришел в замешательство. Перед ним стоял юноша, который отсрочил неминуемую смерть, предоставив возможность исполнить свою нравственную обязанность. Уверенность Джима померкла. В его голове крутился вопрос: «Почему? Зачем этот мальчишка помог мне?». Решение требовалось принимать на ходу, и никто не должен усомниться в твердости человека, который держал людей в заложниках. Было только два возможных варианта: убить мальчишку, который пришел на помощь, либо взять его с собой.

– От меня не будет проблем. Честно, – пробитые страхом кости заколыхались. – Она просто боится. Боится ужасно вас. Здесь все люди боятся, – Сергей боязливо оглянулся по сторонам. – Я понимаю, – разведенные руки с открытыми ладонями плавами по воздуху, – что вам необходимо контролировать ситуацию. Нас слишком много и пуль на всех не хватит. Но никто и так не будет рисковать своей жизнью. Разрешите мне пойти с вами. Я беспрекословно выполню любое приказание. Если вы возьмете ее, – после недолго молчания продолжил русский, – то неизвестно, как она сможет себя повести в момент опасности.

Джим Каррагер пытливо изучал молодого человека и после недолго анализа скомандовал:

– Вы, – указывая на мужчину и Наталью, обратился агент. – Садитесь.

Решение принято.

Девушка с дрожью в коленях уселась на пол и уставилась своими карими глазами на стоящего перед ней Сергея. Все, что она наблюдала, это искаженная реальность, блекнувшая под нападками искренних жемчужин, скатывающихся по ее щекам. Но ощущения были реальными: перед ней словно появился щит, готовый отразить любую атаку.

Сергей, подняв руки вверх, медленно направлялся к Джиму, обходя заложников.

– Здесь, – указал агент место, где должен был встать русский. – И можешь опустить руки.

Джим подошел сзади.

– Вперед. И не вздумай дернуться, – произнес Каррагер.

Сергей покорно кивнул.

– Если кто-нибудь сделает какую-то глупость, – тяжело вздохнул агент. – Я застрелю его и всех тех, кто сидит рядом с ним, – оборачиваясь, пригрозил террорист.

Наталья провожала своего спасителя слабым испуганным взглядом.

Агент и русский приблизились к наброшенным друг на друга вещам. Раздался очередной стук.

– Снимай вещи, – указал на стену убежища, приказал Джим.

– Что вы собираетесь делать?

– Беспрекословно, – подметил Каррагер.

Сергей покорно приступил к выполнению поручения. Он скинул джинсовую ветровку, затем сбросил чемодан и еще часть вещей и отодвинул несколько сидений. По ту сторону стены мелькнуло черное лицо высокого мужчины. После агент придвинул к себе молодого человека и закрылся им.