Текст книги "Психопат: ночь в аэропорту. Том 1"

Покажи мне это еще раз. – Улыбался у себя в голове русский. – Что в тебе не так? Мышцы напряжены… злость. Да. Нет, это не она. Это ярость… Каррагер не был последним!

– У меня есть доказательства, – продолжал Джим.

Предатель смутился. Появилось смутное чувство надвигающейся угрозы. Он замолчал. Взгляд непокорно приклеивался к оператору.

Секунда.

Другая.

Агенты встретились взглядом.

Два хищника. Два лучших агента ЦРУ. Двое величайших убийц погрязли в темноте оглушающих инстинктов.

Серебряные отсеченные глаза, пропитанные болью, уставились в естественность незримого бытия. Мир замер. Секунды медленно ниспадали каплями дождя и обрушались на пораженную ядом сущность пространства.

Майкл отбросил камеру и, словно в замедленной съемке, ринулся на Каррагера.

Удар за ударом. Шерман выхватил пистолет у Джима и наставил на него.

Окутанный молчанием ягнят, бастион встрепенулся криками и воплями заложников! Зал оживился, словно проснувшийся ребенок в колыбели.

Глаза обоих полыхали пустотой незыблемой смерти.

Это был конец. Непонятно почему, но немного придя в себя от тяжести полученных ударов, Джим засмеялся. Возможно, он подумал, что вот и все, настал конец, который смягчит его бремя, сковывающее разум и давящее чрезмерной силой на внутреннее естество.

Смерть близка. Она смотрела предателю через дуло пистолета прямо в лицо.

Джим осознавал настигшую его судьбу ситуацию. Понимал, когда Шерман выхватил пистолет у него из рук, после того, как он скрючился от сильного удара в солнечное сплетение. Момент наступил, когда его инстинкты начали превращаться в неестественный промысел божественного существования, а его разум был занят лишь одним воспоминанием – Веики.

– Прощай, «Объект №8».

– Не так быстро, – послышался голос сзади.

Молодой русский парень стоял с пистолетом в руке, приставленный к виску убийцы. Напряжение переросло в массу вонючего запаха пота и быстрого биения сердца.

Аннет, попятившаяся назад, замерла, как вкопанная, затаив дыхание.

Что происходит!?

Заложники, с широко раскрытыми глазами, уставились на апофеоз. Этот гул одурманенных рабов, с витающими в головах мыслями: «Мы будем свободны!», «Слава Богу, сейчас все прекратится!» – все это не давало им покоя. «Но почему он не стреляет? Почему он не покончит с террористом?». А все по тому, что заложники видели только одну сторону медали. В то время как все наблюдали за пристальной оценкой ситуации, ощущая вместе с тем манящее чувство свободы, Сергей укрылся за столбом и направил пистолет на оператора.

– Что ты делаешь!? – произнес Шерман. – Я пытаюсь помочь!

– Заткнись, – решительно заявил русский.

– Ты даже выстрелить…

– Скажи мне лучше, – перебил Сергей, – какой номер был у тебя? И как тебя зовут?

– О чем ты? – с притворной наивностью воскликнул Шерман.

– Ты ненавидишь директора, – прищурившись, улыбнулся парень.

– Директора? Да что ты вооб…

Сергей не обращал на это внимание и продолжал:

– Ты ненавидишь его из-за того, что боишься? – с улыбкой произнес русский. – Что он делал? Заставлял тебя плакать? Забиваться в угол? Такие люди как ты, не могут принять слабость в любой форме проявления.

Шерман рассмеялся.

– «Тринадцатый», – с улыбкой произнес зверь. – Но это он меня боится. Меня зовут Майкл Шерман.

Каррагер взглянул в лицо отражения своего детства.

Они смотрели друг на друга. Два хищника. Двое величайших убийц на Земле.

Замурованные в причудах сверхъестественных человеческих возможностей, агенты взглядом пронзали лица друг друга. Инстинкты подняли шторм в разуме, пробудив скрытые таланты выживания.

– И что теперь? – улыбнулся Шерман. – Мы все здесь умрем?

Сергей пожал плечами и ответил:

– Как вариант.

– Что тебе с этого?

– Мировая угроза человечества, агенты, ЦРУ, убийства и приключения, даже несколько полисменов и терроризм. Тут по кой-то хрен и любовь замешали. Не бойся, я не про тебя, – повернулся русский к Аннет Бибо. Сергей уловил косой взгляд «Объекта №13». – Ой, брось, это тоже не про тебя. Но если ты хочешь добавить романтики, свожу тебя в Гагры.

– Давно ты подрабатываешь подручной собакой Дилана? – встрял Каррагер, до которого едва доносились слова русского.

– Ну конечно! Кто же еще, по-твоему, мог меня послать? Удивлен, что «Объект №8» обладает такими ограниченными аналитическими способностями. Похоже, ты больше ссался и находился в собственном дерьме, нежели выживал.

– Ты здесь не за тем, чтобы убить его.

Лицо Шермана нервно напряглось.

– Ты был возбужден, когда он сидел перед тобой. Ты наслаждаешься тем, что находишься рядом со своей жертвой. Ты ощущаешь себя охотником в такие моменты. Желаешь не убить его, а проверить, являешься ли лучшим убийцей на Земле – с восхищением спросил Сергей.

Воцарилось оглушительное молчание. Напряжение раскалялось. Все трое были готовы наброситься друг на друга при любом случайном движении. Они замерли, поглощенные мраморной оболочкой, будто замурованные в скульптурные изваяния.

От одного движения зависела жизнь каждого из них, от любого решения, которое они сейчас примут, от всякой мысли…

Все трое осознавали, что в ближайшую минуту начнут убивать друг друга. И только правильное решение позволит даровать им шанс на выживание.

Каррагер обладал решимостью гепарда, готового вцепиться Шерману прямо в глотку. Он поедал его глазами с лютой ненавистью, представляя, как сворачивает Майклу голову. Джим уже уверовал, что живым ему не выбраться, так лучше он заберет с собой еще кого-нибудь, особенно, если этот «кто-нибудь» имеет отношение к директору.

Шерман стоял обездвиженный с пистолетом, направленным на Джима. Его бремя таинственности, которое так завлекало, где он мог делать все, что угодно, подошло к концу.

Как мне выбраться отсюда живым?

Если у Каррагера был только один противник, и он находился прямо перед ним, то у Майкла их было двое. Слепой юнец, который до изнеможения и боли раздражал Шермана, рушил все планы.

Сергей практически не дышал, внимательно наблюдая за каждым вздохом оператора. По его реакции он понимал, как ведет себя Каррагер, который находился за столбом. Русский не знал, что ему делать. Убийство могло лишить его возможности вернуться к своей прежней жизни.

Итак…

Началось!

Сергей, едва заметив пульсирующую вену на шее Шермана, решил произвести выстрел, но Майкл резким движением развернулся и выбил у него из рук пистолет. Он сделал выбор: сконцентрироваться на русском, поскольку пули головой ловить не умеет.

Прогремел выстрел.

Снова поднялся одурманенный гул заложников.

В то же мгновение, когда Майкл намеревался выстрелить в Джима, тот оказался уже возле него. Каррагер напрыгнул на своего врага и повалил его на пол. Между агентами завязалась драка, но увидев, как русский направляется к пистолету, Майкл собрался всеми силами и вынырнул из-под тяжести навалившегося тела Джима, ударив его мощным ударом с кулака в висок. Каррагер на мгновение потерял ориентацию в пространстве, растворившись в причудившихся ему иллюзиях. Шерман тем временем уже был возле Сергея и резким ударом ноги отшвырнул его на несколько метров.

Агент №8 пришел в себя и мигом бросился на Майкла. Они стали избивать друг друга, пытаясь добраться до пистолета.

Сергей тем временем задыхался от мощного удара с ноги в грудь. Его тело выглядывало из-за столба, и это не ушло от взгляда Натальи.

Каррагер с Шерманом продолжали обмениваться ударами, стремясь достать пистолет, но каждый из них не давал другому такой возможности. И как только кто-то приближался, они находили в себе силы атаковать с зверской силой противника. Тем не менее, Каррагер оказался ближе к оружию, и, оценив это, Шерман быстрым рывком направился к Бибо, которую схватил за шею, спрятавшись за спиной.

– Стой! Я убью ее! – зарычал убийца.

Джим стоял с направленным дулом пистолета.

Шерман с Бибо начали пятиться к стенам замурованного чертога. Джим пристально всматривался в образ журналистки, стараясь разглядеть заглушенный лик Майкла, когда тот допустит ошибку и откроется хотя бы на долю секунды. Но, подобравшись к стене, Шерман, укрываясь живым щитом, стал быстро стягивать вещи.

Он убьет ее – прокручивал в голове мысль предатель.

Свидетелей этого разговора не должно остаться, если Шерман хочет выйти сухим из воды.

На противоположной стороне крепости виднелись напряженные лица спецназа. Они находились в боевой готовности. Майкл стоял за едва прикрытой стеной, готовый вырваться из этой ловушки, предназначавшейся, по иронии судьбы, не для него.

Он быстрым движением стал отодвигать стороннюю дверь.

Каррагер произвел выстрел, и зловещий рев Майкла заставил понять, пуля настигла свою цель. Маленькие капельки крови начали стекать с плеча убийцы. Шерман потерял объект и свой способ выживания – он открылся. Майкл нырнул в проход и оказался на свободе.

Часть II

«Ты – Великий человек, Уолтер Дюран. Ты

заставляешь меня переживать и

восхищаться одновременно. И я люблю тебя

за то, что ты всегда остаешься верным себе.

Делать добро, когда это легко – не подвиг.

Истинное благородство проявляется в том,

чтобы совершать добро даже перед лицом

опасности. Я бы хотела сказать, чтобы ты

отступил, в случае угрозы, но я знаю, что

ты никогда не откажешься от своих

убеждений, даже если тебе будет грозить

смерть. Я знаю, что ты не сможешь

уважать себя, если сделаешь иначе. Но,

Уолтер, я хочу, чтобы ты знал: я всегда буду

рядом с тобой, я всегда буду верить в тебя, в

своего мужа. Ты для меня самый храбрый,

самый искренний человек на свете. И я люблю

тебя, уважаю и восхищаюсь».

Джаннет Дюран

Из разговора супругов Джаннет и Уолтера Дюранов

Глава 16

Майкл Шерман, упав на пол, по-пластунски продвигался к рядам спецназа, который открыл перекрестный огонь с Джимом Каррагером.

Единственный приказ, который пришел на ум генералу, прозвучал так:

– Быстро! Все к нему! – завопил командующий жандармерии, пылко бросая слюни изо рта во все стороны.

Каррагер хотел добить агента, но прикрывающий огонь солдат GIGN не позволил ему этого сделать. Когда у Джима закончились патроны, он стал восстанавливать стену обратно, а Гюстав, вспомнивший приказ руководителя отдела «№6 лис», что Каррагер должен быть жив при любых обстоятельствах, отдал приказ о прекращении огня.

Через несколько секунд ситуация нормализовалась. Генерал вместе с охраной подбежал к оператору и, осмотрев его, отдал еще один приказ:

– Уведите его и срочно найдите доктора.

– Генерал, у нас еще четверо раненых! – прозвучал голос одного из сотрудников, склонившегося над телом сотоварища и сильно давившего ему на рану возле шеи.

Гюстав Женере ничего не ответил, а только оглядел людей вокруг себя, до хруста сжал кулаки и тяжело задышал, напоминая тем самым быка, увидевшего красную тряпку. Где-то глубоко внутри генерал старался успокоиться. Его вспыльчивый нрав вырывался наружу, и бровь, поросшая густой травой волос, начинала дергаться. Как же он сейчас ненавидел главу отдела «№6 лис»!

Ублюдок.

Всех раненых солдат GIGN госпитализировали в ближайшую больницу, за исключением Майкла Шермана, который не хотел никуда ехать, да ему и не пришлось. Генерал, осмотрев перевязанную рану и проконсультировавшись с доктором, отметил:

– Жить будет, отведите его в допросную и обеспечьте охрану!

Отдав поручение, Гюстав направился в противоположную сторону и скрылся за ближайшим углом, ведущим к смотровой, где в тот момент со своими людьми находился Эжен Бутен.

– Всем выйти, – гневно произнес с порога генерал, как только зашел в смотровую.

Служащие обернулись на гулкий зов, доносящийся откуда-то изнутри, и уставились на быка, готового сорваться с места, а затем перевели взгляд на начальника.

– Я сказал всем выйти! – рявкнул жандарм.

Эжен кивнул своим людям, и те стали направляться к выходу.

Бутен стоял посреди смотровой комнаты, скрестив руки на груди, в ожидании пустых разговоров генерала. Он понимал, что Гюстав импульсивен, словно породистый дикий мустанг с Дикого Запада, обитающий на холмистом склоне скалистого горизонта Прайор. Генерал был из тех людей, которые помешаны на доминировании, и это явно подпитывало его эго и укрепляло значимость собственных убеждений.

Гюстав смотрел своими глубоко посаженными глазами на Эжена и рыскал кулаком правой руки в карманах своих брюк.

– Я слушаю вас, генерал.

– Ты идиот.

– Что, простите?

– Я сказал, ты идиот. Придурок. Недомерок. Так понятнее?

– Гюстав, ты много себе позволяешь. Я бы попридержал на твоем месте язык, – оскалился руководитель.

Генерал засмеялся.

– Почему нельзя начать эвакуацию людей? Думаешь, я ничего не понял? – резким жестом руки генерал покрутил указательным пальцем перед носом Эжена. – Мне срать, кем ты там послан. Трое моих людей мертвы, гражданский ранен, с заложниками ситуация неизвестна.

– Как раз это я сейчас и хотел узнать, где оператор?

– Ты, кажется, не понял. Я отдаю приказ об эвакуации гражданских и штурме терминала. И попробуй только меня остановить. Ты говорил, что послан президентом, пусть он мне позвонит и отдаст прямое указание, – генерал подвинул стул и плюхнулся в него. – Поскольку у меня был прямой приказ министра обороны и министра внутренних дел, дискредитирование моего статуса априори быть не может. Команда сформирована на основании приказа президента, и я знаю, кто здесь должен дислоцироваться. Нам давали рекомендации по стабилизации и сотрудничеству, но нет ни одного прямого указания о подчинении тебе. Я жду. Если в течение 10 минут мне не позвонят из администрации президента или министр, я отдам приказ о штурме.

Все время Эжен Бутен стоял и внимательно слушал речь генерала, и когда тот закончил, руководитель ответил:

– Ты не сделаешь этого, Гюстав.

– И почему же? Что мне может помешать?

– Последствия принятого тобою решения. Если от одного из нас, включая комиссара Парижа, дойдет информация до вышестоящих, что у нас творится полная неразбериха, мы с вами точно останемся без своих должностей. И тебя лишат всех звездочек на погонах.

– Лишь пустые угрозы, – прыснул генерал. – Почему люди до сих пор не эвакуированы? Почему нельзя начать штурм терминала? Что тебе действительного от него нужно?

– Никакого отдела «№6 лис» нет.

Генерал рассмеялся, потряхивая своим животом.

– Так какого черта… я не собираюсь больше тебя слушать.

– Я и мои люди из службы внешней разведки. Вот поручение президента, – Эжен протянул приказ о формировании личного состава для проведения разведывательной деятельности под секретным грифом «Паук». Внизу была печать и подпись президента.

– Каррагера нельзя убивать.

– И что вам от него нужно?

– То, что он знает о правительстве США, и его чемодан.

– Что в нем?

– Полагаю, документы об устройстве, которое нам необходимо.

– Так, значит, он агент ЦРУ?

– Нет, я не могу вдаваться в подробности, Гюстав. Я и так рассказал слишком много. Это должно остаться в тайне.

– Через 10 минут я отдаю приказ о штурме.

– Ты не понял, что этот человек в данный момент важен всему миру!? И он буквально у нас в руках! Ты сошел с ума!? Твое эго не знает границ!

– Нет, ты получишь своего человека, и вы пропадете. Останемся только я и комиссар, но поскольку Уолтер сейчас обеспечивает безопасность у аэропорта, следовательно, я отвечаю за безопасность внутри. Поэтому гражданские будут эвакуированы, и я начну штурм терминала. Шквал критики обрушится на меня, а не на тебя, когда все это закончится.

– Позвольте мне допросить оператора.

– Позже, – генерал направился к выходу.

Начальник тяжело вздохнул и решительным тоном произнес по рации:

– Отряд «Паладин» подготовиться. Не давайте сотрудникам GIGN возможности штурмовать терминал 2D. Стрелять по ногам и рукам, в случае необходимости, стрелять на поражение.

– Вас принял. Отряд «Паладин» на подходе.

Генерал обернулся и, скрестив брови, пытался понять, что сейчас произошло. Но затем он приблизился и встал лицом к лицу к Эжену.

– Допрашивай, а потом, если попробуешь мне помешать, я пройдусь по всем твоим паладинам.

Эжен достал рацию и сказал:

– Отбой. Отряд «Паладин», приказ отменен.

– Он в допросной, – кинул Гюстав.

Руководитель кивнул и покинул смотровую.

*****

Эжен Бутен вошел в комнату, где сидел Майкл Шерман с перевязанным плечом.

Комната уже была подготовлена для проведения допроса. В центре помещения стоял небольшой стол, в разных уголках были расставлены стулья. Камера, установленная на штативе, направлена в лицо Шермана. Эжен Бутен нажал кнопку, и запись пошла.

– Итак, сейчас, – Эжен загнул рукав пиджака на запястье левой руки и взглянул на часы, – 16:47 24 июля 2016 года. Проводится допрос оператора, проводившего съемку в зале ожидания терминала 2D аэропорта Шарль-Де-Голль. Расскажите все о событиях, произошедших в терминале.

– Я даже не знаю, с чего начать. Такое чувство, что это был сон или давно забытое воспоминание, очень смутное.

– У вас посттравматический шок. Но послушайте, – Эжен хотел обратиться к человеку, но не вспомнил его имени, – вы должны вспомнить все, что там было, до мельчайших деталей. Ваши слова могут спасти жизни тысячам людей. Многое сейчас зависит от вас. Вы должны постараться. Начнем с вашего имени и даты рождения.

Как я им представился? Представлялся ли я? Я ни черта не помню… Каррагер, ублюдок. Мелкий русский гомик поплатится за то, что он натворил. Если эти идиоты догадаются, что я агент, мне отсюда не сбежать. Я мог бы прямо сейчас ему свернуть лысую поганую башку и насадить ее на свой башмак! Так, кажется, я никак не представлялся им… Эти идиоты даже не додумались спросить мое имя… Или… Сука! Я не помню, ублюдок… ты ублюдок, Каррагер… я убью тебя! Так… камера до сих пор находится у них, у меня будет время скрыться.

Майкл сделал болезненную гримасу, словно пытался окунуться в тот мрак, который бил звоном колокола по его нервам, и с дрожащими губами медленно начал свой рассказ:

– Меня зовут Леон Бодуан, мне 44 года, я родился 16 апреля 1972 года. Сегодня, – поднял голову Шерман, – я находился в зале ожидания терминала 2D. Этот зал ожидания захвачен человеком по имени Джим Каррагер. Он так представился, – пожал плечами свидетель. – В зал я зашел с девушкой, кажется, по имени Аннет. Когда мы оказались внутри, я помню, там было много крови. Трупы, – Майкл отвел голову в сторону, стараясь придать своим словам всю правдивость, на которую был способен.

– Как и где находились пассажиры? Где вы видели трупы людей? – задал вопросы разведчик.

– Я … – Майкл замелькал глазами, – мне трудно вспомнить… Кажется, люди сидели толпой у противоположной стены от входа, а трупы накиданы друг на друга… или что-то в этом роде, я не уверен… я видел только часть ноги из-за столба.

– А где находится Аннет?

– Эта девушка, с которой мы зашли в зал ожидания? – агент пытался выиграть время для придумывания легенды.

– Да, – кивнул головой Эжен, пристально наблюдая за поведением оператора, – совершенно верно, девушка, которая зашла вместе с вами в зал ожидания. – Повторил агент, заподозрив рассказчика в неискренности. – Вы забыли, как ее зовут, ведь только сейчас вы упоминали ее имя и то, что вы с ней вошли в зал ожидания.

Чертов мудила, ты все прекрасно понимаешь.

– Да, извините … – Майкл неуклюже пытался подобрать слова. – Понимаете, такая ситуация, и я на взводе, не знаю даже до конца, как и реагировать на все это… Аннет… Аннет стала брать интервью у Джима, как и было запланировано, но что-то пошло не так. Каррагер разозлился.

– Из-за чего Каррагер разозлился? – не отставал Эжен, поймав волну сомнений в рассказе оператора.

Надоедливый щенок. Твоя лысая башка… Я могу выдавить тебе глаза. Я не могу себя контролировать… Каррагер. Это все из-за него. Из-за него и проклятого мальчишки!

– Я… я не знаю… извините. Он стал угрожать мне и Аннет. Это началось после того, как мы вошли. Но вы и так это видели. Он также собрал у всех мобильные телефоны и приказал на них включить музыку. Затем выложил их по всему периметру, я не знаю даже, зачем он это сделал. Аннет имела оплошность спросить Каррагера в ходе интервью, не считает ли он себя террористом, потому что он говорил только о какой-то миссии.

О спасении мира. Аннет не прислушалась к вашим советам, – Шерман поймал легенду, которая стала раскручиваться в его фантазии сама собой, – и ее понесло. Я видел, как Джим Каррагер начинал злиться. Я даже сделал замечание, но… не в голос правда… я поперхнулся, но она продолжила, как ни в чем не бывало. – Кажется, легенда начинает заживать, но эту тварь тоже нужно убить. – Я даже сам не знаю, жива ли сейчас Аннет, потому что сперва Джим хотел убить ее. Все так быстро произошло… Джим вскочил после очередного вопроса Аннет. У него в руке был пистолет, который он направил на нее. Я попытался это остановить… но Каррагер уже не слушал. Мы начали пятиться с Аннет назад, к выходу, я не знаю, на что мы надеялись. Пожалуй, как и все, попавшие в такую ситуацию, мы надеялись выжить. – Прискорбно заявил Майкл. – И вот мы стоим уже возле выхода. Пистолет Джима направлен на меня и Аннет. Я не знаю, как все произошло. Я видел решимость Каррагера. Он готов был выстрелить. Я попытался как можно быстрее выбраться. Аннет стояла передо мной. Я не знаю, почему Джим ее не убил!? – Возмущенным и недоумевающим тоном воскликнул Майкл. – Просто не знаю. Но он не стрелял в нее. А затем Аннет отошла, словно они были в сговоре, и Джим выстрелил в меня. А дальше… вы и так все видели. Я выпрыгнул. Я пытался спастись.

– То есть вы намекаете, что Аннет и Джим Каррагер знакомы? – спокойно спросил Эжен, не выдавая никаких эмоций.

– Я… я не знаю, сэр. Но почему тогда он в нее не выстрелил?

Молчание повисло в воздухе. Шерман не сводил своего взгляда с Эжена, а разведчик, подпираемый хребтом сомнений услышанного, уставился на оператора.

– Вы служили? – Эжен Бутен отвел взгляд.

– Простите? – Шерман смутился, вживаясь в роль жертвы.

– Служба, – нарочито повторил начальник. – Служба в армии, правоохранительных органах, службах внешней разведки?

– О-о-о, нет, я аллергик, и с детства меня мучили сильные приступы астмы. Я на долгое время уезжал жить и лечиться в Италию, мне было необходимо быть ближе к морю. Врач посоветовал, и на время это помогало, но иногда у меня случаются обострения.

– Понял, – безразлично отозвался Эжен. – А что у вас с руками? С кем-то подрались?

– Нет-нет, – улыбнулся Майкл, – это было недоразумение. Я записался на тренировку по боксу, тренер сказал, что необходимо нарастить кожу на костяшках, поэтому отбивали удары по деревяшкам.

– Пару часов назад? – смутился Эжен.

– Да, – замешкался Майкл. – Может быть чуть больше. Я только закончил тренировку, когда мне позвонил шеф и сказал, что необходимо срочно явиться в аэропорт.

Сумел определить, что раны свежие…

– Тогда последний вопрос. Вам не больно?

– Простите, – с недоумением улыбнулся Майкл, – честно говоря, я не понимаю вас.

– Рана, – кивнул головой руководитель. – Вы так активно жестикулировали во время вашего рассказа. Не чувствуете боли?

Шерман опустил голову и только сейчас вспомнил, он действительно ранен! Однако пылающая злость по отношению к Каррагеру, русскому юноше, и ситуации, в которую он попал, наполнили его нервную систему бесконечной яростью. Его главной задачей сейчас было убить! Убить как можно больше. Этого надоедливого лысого мужика, Каррагера, мальчишку, журналистку.

Я всех вас убью… но, Каррагер, ты будешь моим трофеем. Ты будешь моим.

– С вами все в порядке? – обратился еще раз начальник.

– А, да, – поднял голову Майкл. – Простите… просто я перенервничал. Даже сейчас иногда выпадаю из реальности и возвращаюсь туда… Извините…

– Ничего страшного, – встал из-за стола Эжен. – Могу попросить вас пока остаться здесь? Вам окажут всю необходимую медицинскую помощь. Попрошу не покидать данное помещение без моего разрешения. Благодарю за понимание.

– Конечно, – мягко кивнул в знак подтверждения своих слов Шерман.

Эжен Бутен нажал кнопку на видеокамере, и запись прекратилась.

– Врач сейчас будет. Он осмотрит вас повторно. Мне необходимо отлучиться, – улыбнулся Эжен на прощание. – А не напомните, на какое издательство вы работаете? – остановился руководитель у двери.

Майкл невзначай кивнул плечами и произнес:

– Я не говорил, что работаю на издательство. Я начинаю только вести свой личный блог, и это мое первое дело.

– Но вы указали, – Эжен замахал указательным пальцем правой руки, – что ваш шеф велел незамедлительно прибыть в аэропорт … – разведчик сузил глаза, ожидая ответа.

– Это не шеф, а больше команда, – непринужденно ответил Майкл. – Мы просто так его зовем.

– С другими членами команды? – встрял Эжен.

– Да, верно. Он шеф лишь по тому, что знает о происшествиях и где они произойдут.

– Вы ведь предоставите контактные данные вашей команды?

– Конечно, я окажу всю посильную помощь, которая вам потребуется.

– Благодарю, – после недолго молчания обратился Эжен и схватился за ручку двери. – Его никуда не выпускать. Если понадобится, стреляй по конечностям, – прошептал руководитель охраннику, который покорно кивнул.