Текст книги "Психопат: ночь в аэропорту. Том 1"

– Говорите! – донесся глухой звук из зала ожидания комиссару полиции.

– Вы можете открыть дверь? – спросил Уолтер. – Я хотел бы поговорить с вами наедине!

– Нет, – угрожая пистолетом Сергею, отчеканил агент.

– Хорошо-хорошо! – взволнованно ответил комиссар, увидев приставленное дуло к голове молодого парня. – Меня зовут Уолтер Дюран, я комиссар полиции. Как зовут вас?

– Джим. Джим Каррагер, – спокойным тоном ответил агент.

– Ладно, Джим, чего ты хочешь?

– Интервью в прямом эфире, – отрезал убийца.

– На это нужно время. Требуется согласования.

– У вас осталось немного времени, чтобы это организовать. Лучше начать действовать сейчас, – холодным тоном парировал Каррагер.

– Джим, – обратился комиссар, – я сделаю все, что в моих силах, чтобы предоставить тебе это. Но ты должен дать мне что-то взамен. Мое руководство не позволит идти на поводу у преступника. Среди людей есть раненые?

– Да.

Уолтер мешкался, чтобы определить свой следующий шаг.

– Можешь отпустить детей?

– Комиссар … – тяжело вздохнул Каррагер. – Я знаю, что вы даже не рассматриваете вариант проведения интервью в прямом эфире. Ваша задача заключается в эвакуации как можно большего количества людей до прибытия спецназа. Выполните мои условия, и никто не пострадает. Если в течение часа я не получу возможность провести интервью, то начну убивать по три человека каждый час. После шести смертей, если мои требования не будут выполнены, я перейду к убийству по десять человек каждые полчаса. Я продолжу убивать до тех пор, пока вы не предоставите мне интервью в прямом эфире. Если вы удовлетворите мои требования, естественно никто не пострадает, а я сдамся вам живым. Но если попытаетесь произвести штурм, я заберу с собой как можно больше жизней, и это обернется траурным днем для всей Франции. Больше никаких переговоров, никаких уловок и никаких отсрочек. Сейчас 14:48, – агент взглянул на часы, висевшие на запястье. – Если до 15:48 мне не предоставят интервью, я убью первых трех заложников. Время пошло.

Выражение страха появилось на лице Сергея, его глаза наполнились слезами, щеки покраснели, как алое яблоко.

– Пожалуйста! – выпалил жалобно парень. – Прошу вас… сделайте, что он говорит.

Я вас умоляю!

– Заткнись! – буркнул Джим, прислоняя пистолет к голове назойливого парня.

Однако Сергей, не уделяя внимания этим угрозам, продолжил:

– Мой отец предприниматель Михаил Воронин! Он занимается интернациональными поставками. Передайте ему, что я здесь!

Комиссар усердно запоминал каждое слово, вылетавшее из уст напуганного парня. Он искренне желал ему помочь, чувствуя, как душа начинает наливаться свинцом, только пока не имея возможности снять эту бренную ношу. Вслед за угрозами, высказанными террористом, он осознал всю серьезность происходящей ситуации.

Здесь нельзя договориться.

Имя Джиму показалось довольно знакомым. И тут его осенило. Михаил Воронин был известным российским магнатом, специализирующимся на поставках вооружений и боеприпасов для флота крупнейшим странам мира, включая Францию. И если сын российского олигарха погибнет из-за некомпетентности правоохранительных органов Парижа, может развернуться международный скандал. Это было весьма кстати.

– На этом закончим, комиссар. Я жду.

– Постойте! Стой! – кричал Уолтер.

Каррагер отскочил в сторону, скрывшись за оградой вещей, и направил пистолет на Сергея. Русский, обессиленный от морального истощения, начал восстанавливать стену, с надеждой провожая след комиссара. Крепость приняла свой прежний облик.

И когда Сергей выполнил свою работу, он обернулся и произнес:

– Я закончил.

Джим на мгновение смутился от поведения молодого человека, который без страха в глазах смотрел ему в лицо.

– Разрешите мне вам помочь. Я понимаю, что необходимо контролировать ситуацию в терминале, поэтому я лучший вариант, который может иметься.

– Ты его обманул? – скулы заиграли на лице агента.

– Да, – глубоко выдохнул русский, собравшись с силами. – Я мало что понимаю в политике, но международный скандал никому не нужен, если задеты их интересы в сфере обеспечения безопасности. Я всего лишь слышал об этом бизнесмене в новостях. И я не хочу умирать. И не хочу, чтобы погибли мои друзья.

Каррагер засверлил взглядом образ русского, ухватившись покрепче за рукоять пистолета.

Глава 10

Люди, сидящие в углу, предназначавшимся, по их мнению, для казни, пристально следили за происходящим и старались вслушиваться в разговор.

Наталья внимательно наблюдала за Сергеем, чья голова нависала под прицелом пистолета. Пульсирующие виски выдавали внутренние тревоги, захлестывая эмоции в бушующий ураган.

Только бы с ним все было хорошо – монотонно повторяла девушка раз за разом. Ресницы слабо смыкались под натиском сосредоточенного присмотра за своим героем.

– Скоро нас вытащат, – тихо прошептал Артем. – Я читал перед поездкой, что GIGN, государственная группировка по борьбе с терроризмом, является одной из лучших в мире.

А он тут один.

Русский и американец стояли, взирая друг на друга, пытаясь проникнуть в скрытый смысл действий каждого. Сергей поглядывал в сторону толпы в поисках знакомого образа. Наталья смотрела на него своими карими бусинками, испуская взглядом искреннюю заботу и беспокойство. Казалось, она была как маленький испуганный ребенок, пропитанный всепоглощающей чистотой, воплощенной в этом хаотичном мире.

– Я сказал правду, – развернул ладони молодой человек.

Джим начал пристальнее всматриваться в лицо парня. Ему так и не удалось понять скрытых мотивов мальчишки.

– Позвольте мне помочь вам, взамен вы сохраните жизнь мне и моим друзьям.

Джим не испытывал страха за свою жизнь и осознавал, что этот юнец не мог навредить ему, но ситуация ускользала из-под его контроля. Стоящий перед ним молодой человек не источал страха, его лицо выражало уверенность. Такие люди ему встречались в жизни при выполнении заданий, но увидеть подобную дерзость у юноши, столкнувшегося с угрозой смерти, и ощутить при этом невообразимый скрытый смысл, не подвластный его психологическим чарам… это однозначно вызывало интерес.

Сергей не отрывал взгляда от агента, напряженно ожидая его следующего шага.

Джим резко приблизился к русскому, взял его за грудки и провопил:

– Иди-ка сюда! – и грубым движением рук откинул к столбу.

– Нет! Нет! Пожалуйста, не надо, – ползя за столб, отрывисто взмолился Сергей.

В зале послышались стоны и плачь. Джим направился к русскому парню. Страх за жизнь своего героя поразил Наталью в самое сердце. Она попыталась вскочить с места и рвануть к Сергею, абсолютно не задумываясь о последующих действиях. В тот момент ей просто хотелось быть рядом, чтобы он был в безопасности. Чтобы он был жив.

– Тише, держите ее, – едва слышно прошипел Артем друзьям.

Наталья вовсе не смогла разобраться в происходящем. Ее ноги подняли тело и чуть не понесли к Сергею, прорезая скованность, пропитавшую ее кости.

Джим снова подхватил за грудки Сергея и приставил его к столбу, скрывшись от людских глаз.

– Говори, – оскалившись приказал Каррагер.

– Я говорю абсолютную правду, – нервно заерзал Сергей под дулом пистолета. – Вы сами сказали комиссару, что будете убивать людей. Разрешите мне помочь вам! Я всего лишь прошу не убивать меня и моих друзей.

– Ты будешь первым, кого я убью, если они не предоставят мне через час интервью.

– Прошу вас, не надо … – взмолился русский. – Я всего лишь хотел вам помочь.

– Говори правду, зачем ты солгал комиссару.

– Вам требовалось время. Я люблю читать новости, пытаюсь освоить биржевой рынок, стараюсь проанализировать международную обстановку, чтобы определить, акции каких компаний взлетят, а каких упадут, – слова соскальзывали с губ со скоростью выстрелов пулеметной очереди. – О Михаиле Воронине я знаю всего лишь из новостных сносок. Что он имеет определенное влияние! Я не вру вам! Я говорю правду! Я боюсь вас, я боюсь смерти! Я… я … – стал заикаться заложник. – Я хочу просто выжить. Я подумал, если смогу показать вам свою полезность, то вы не убьете меня!

– Новостные сноски? – подытожил агент с багряным румянцев на щеках от жары.

– Воронин работает на секретные государственные оборонные заказы. О нем не говорят по телевизору, – ноздри быка раздулись, и дуло пистолета прижало кожу на шее.

– Прошу… я говорю правду! Возможности информационного поля в настоящее время становятся практически безграничными. Я не знаю, может быть, видел о нем информацию в социальных сетях или где-то еще. Я не помню этого! – глаза заискрились жалостью. – Я просто очень наблюдательный и хорошо помню детали. Это правда. Можете проверить меня!

– Каким образом?

– Я … – глаза забегали из стороны в сторону, стараясь отыскать причину, по которой хозяин идей не будет мертв. – Я помню вас! – выпалил молодой человек.

Озадаченный взгляд террориста ожидал продолжения.

– Когда мы сидели в зале, до перестрелки, – Сергей отвел голову, вглядываясь пустым взглядом в бездну сознания, как будто перебирая в памяти кадры. – Вы сидели с газетой в руках, ноги расставлены, а глаза от времени метались по сторонам.

– Какое отношение это имеет к делу?

– Дайте мне возможность закончить, прошу вас, чтобы вы смогли убедиться. – Джим махнул головой. – Ваши руки слишком сильно сжимали газету и держали ее чуть выше положенного расстояния, которое должно быть при нормальной посадке. Конечно, это была догадка, и у меня могли быть особенности или дефекты в зрении, но после того, как я увидел, как вы стреляете, это стало фактом. Таким образом, вы испытывали волнение. Неуверенность. И следили за происходящим в зале. Вы спортивного телосложения, что говорит о физическом труде. Учитывая, как вы разобрались с теми, кто пытался вас убить, могу предположить о наличии спецподготовки. Значит, вы либо служили в армии, либо являетесь сотрудником силовых структур. А может и вовсе секретным агентом. Агент …? – русский с любопытством поймал ломанную линию лица, будто нашел ответ на лице террориста.

Каррагер молчал.

– Значит, агент, – продолжил Сергей. – Вы явно не француз и не русский. За время, которое я пробыл здесь, заметил, что французы чрезмерно изящны и высокомерны.

А русские при любой ситуации матюгаются и ведут себя так, словно им на все плевать.

Джим пока не улавливал смысла в рассказе юноши, но постепенно начал понимать, что тот читает язык его телодвижений. И только предположение о статусе тайного агента заставило его продолжать слушать, проявляя все больший интерес к убеждениям русского парня.

– Ваши глаза, – продолжал Сергей, – хоть они и смотрели в газету, но разум был погружен в воспоминания и фантазии. О чем говорил непрерывистый взгляд в одну точку.

Я бы предположил, что вы думали о своей жизни, только не в том смысле, который обычно предают этой фразе люди. Вы подводили итог. И итог был окончательным. Но сомнительным, – отрезал Сергей. – Вы не были уверены. Также опасались кого-то увидеть, – на секунду заложник задумался, словно погружаясь в чертоги разума. – Нет! – выпалил он снова. – Не увидеть. Вы ожидали нападения, хоть и не видели своего убийцу. Судорожно водили глазами по всему залу, нелепо переворачивая страницы газет.

Теперь Каррагер был уверен, русский читал его. Он читал его, словно открытую книгу, описывал каждое действие и эмоцию, которая присутствовала на тот момент.

– Хватит, я понял. Ты читал мой язык телодвижений, – уверенно заявил агент.

– Да, – сделал небольшую паузу рассказчик. – И нет.

Джим смотрел на него, ожидая объяснений произнесенной фразы. Сергей кротко наблюдал, улавливая каждый изгиб лица, каждую ломаную линию и предугадывая каждый вопрос, который появляется в голове у агента.

– Язык телодвижений лишь отражает мимику и жесты, давая понять отношение человека к тем или иным событиям и действиям других лиц. Я же … – не желая говорить, Сергей сделал паузу. – Я … – словно это было насланное проклятие, от которого он не мог избавиться. – Я могу узнать и понять причину, способствовавшую появлению эмоций, их следствие и содержание. За несколько минут могу понять, на что способен человек. Вплоть до того, способен ли он убить.

– Твоя история меня не убедила, – холодным тоном ответил агент.

Каррагер хотел выдворить мальчишку обратно к людям, усадить его в стадо и обдумать дальнейшие шаги, но Сергей сделал залп, поразивший его в самое сердце. И даже разум не мог сопротивляться разрушительному напору.

– Это из-за нее?

– Что ты сказал?

Глаза Джима сузились, уставившись на загадочный звук оглушительного рока. Рот слегка приоткрылся, выражая неприступное удивление. Хватка рук, державших рубашку, постепенно ослабла.

– Вы ведь здесь из-за нее. Из-за женщины, которую любите.

Джим молчал.

– Вы познакомились с ней не больше полутора лет назад?

Джим не мог понять, откуда мальчишка смог это узнать. Он действительно впервые увидел Веики не больше полутора лет назад в ресторане. Она была в красно-изумрудном платье. Ее тонкие черты лица были пронизаны женским удушьем. Таким, из лап которого, попавший мужчина, не в состоянии выбраться. Он всего лишь отчаянно пытается карабкаться, сохраняя свое мужское достоинство. И это удушье было не мрачным, сколько таким прекрасным, что все земное меркло, утопая в трясине чувств.

Каррагер не мог понять. Откуда? Откуда, черт побери, он это узнал!? Его голову захлестывали нелепые мысли, отторгающие все логичное, что в нем было. Он начал подумывать, возможно, он экстрасенс или обладает какими-то сверхъестественными способностями. А возможно, выпалил это наугад.

– Откуда ты знаешь!? – оскалился агент, прижимая локтем горло русского к столбу.

– Ты работаешь на российское Правительство? – выпалил агент, зная, что в рядах русских встречались молодые шпионы.

– Значит, вы тайный агент, – выдавил из себя Сергей. – По крайне мере, были им.

Джим засунул дело пистолета в рот русского. Глаза налились красным оттенком бешенства. Одна рука чуть не до хруста сжимала оружие, другая все сильнее прижимала Сергея к столбу.

– Как полагаешь, я могу убить тебя?

– Да, – прохрипел Сергей, хватаясь за руку убийцы. – Поэтому я хочу вам помочь, чтобы вы сохранили мне жизнь.

Глаза закатились к верхним векам, а язык показался наружу.

Джим ослабил напор, и резкий поток воздуха ворвался в легкие русского, издавая скрежет железа.

– Я узнал это, следя за вами с того момента, как зашел в зал. Я вижу, что вы не желаете никого убивать. Вы слишком устали от этого. Именно из-за этого я и узнал о вашей женщине, которую так сильно любите. Что иное способно заставить мужчину изменить что-то в своей жизни, как не женщина, ради которой он способен на все? Это немного драматично, я понимаю, но это не исключает того, что является правдой.

Джим размышлял над тем, что услышал от заложника. История была невероятной, и ему было сложно принять решение. Он никогда не оказывался в подобной ситуации, где человек бы обладал такими способностями. Его терзали смутные сомнения, хоронившие непреклонную твердость своего выбора.

Джим Каррагер был хладнокровным, редко выказывая какие-либо эмоции на его изувеченном жизнью лице. Но отвергать, что этот русский прочитал его, словно открытую книгу, где написано черным по белому, он не мог.

– Можете верить мне или нет, – Сергей выгнулся в полный рост. – Но я помогаю вам лишь с целью того, чтобы вы нас не убили. Я обычный человек, который не представляет для вас угрозы. Хотя бы по тому, что я слишком молод для этого. Позвольте мне вам помочь, – продолжил русский, – и взамен я прошу, чтобы вы не убивали меня и моих друзей.

После этих слов внутри агента возникли противоречивые чувства: тот самый водоворот, когда на поверхности моря бушуют синие плиты волн, сталкивающиеся носом друг к другу и раздающие дикое эхо злости; а в другой момент, когда в этом же море, на самом дне хладное спокойствие разносит мрачный рокот по дну водяной лавины. То же чувство охватило Джима Каррагера. За напыщенность и безрассудство, которое проявлял этот мальчишка, агент хотел проучить его, чтобы тот понял, происходящее – не сцена фильма. Однако его рука не могла подняться, чтобы всадить ему пулю в лоб. И не по тому, что он боялся этого юнца или испытывал страх, а по тому, что в глубине души был благодарен за те же качества, которые, в конечном счете, спасли его от неотвратимого случая судьбы, поражающего существование. Джим уже мог прозябать в камерах ада, если таковые существовали. Но сейчас Каррагер ощущал себя прозрачной иллюзией, плененной между двух миров в ожидании часа своей смерти. Все это было благодаря русскому парню, стоящему перед ним.

Хотя искру неестественной дьявольщины он уловил в молодом человеке, который ударял в душевный набат агента, Джим до сих пор не мог принять того, что юноша смог раскрыть его связь с Веики при помощи одного анализа.

Он просто угадал. Ситуация накалилась, я не знаю, какие эмоции из меня вырываются. Сохраняется высокая вероятность, что он сам является агентом.

Джим принял решение. Он схватил заложника за рубашку и вывел его из-за столба, а затем кинул Сергея в толпу. Русский уселся рядом с Натальей. Осознав, что герой невредим, она развела свои руки и обвила его голову своими плетями, раскрывая всю душу падающими слезами на его плечи.

Каррагер с хрупкими, но утяжеленными мыслями на душе, наблюдал за этим. Он видел, как молодая русская девушка прижимает Сергея к себе, растворяясь своим естеством в его пространстве. Мысли о Веики затмевали разум Джима. Агент и русский в последний раз встретились взглядом, и, хотя Каррагер не проронил ни слова, Сергей понял, он не тронет Наталью.

Глава 11

Уолтер стоял у стены, наблюдая, как застилается этот барьер ада, отдаляющий его от убийцы. Умоляющий мальчишка метался, раскладывая обратно чемоданы и куртки. В его глазах читалось неподдельное отчаяние. Руки слабо, едва дрожа, укладывали вещи, восстанавливая барьер.

Ноздри комиссара раздулись, грудь наполнилась воздухом. С этим преступником нельзя договориться. Уолтер также догадался, что это не просто террорист, а настоящий профессионал.

Мольба молодого парня раз за разом отзывалась глухим эхом в ушах комиссара.

Она напомнила ему супермаркет «Ariel». Крики людей… Стоны… Те мгновения буквально растерзали его душу. Он вспомнил рядом лежащего старика с обрубленными ногами, ужасающую, с выпуклыми глазами, голову рыжеволосой женщины, валявшуюся у него в ногах. Этот дикий запах жаренного человеческого мяса, раздающийся непрерывной смесью запахов испражнений и мочи среди разваленных трупов. Но всех больше он опасался только одного воспоминания. Уолтер всегда старался закрыть его в черном саркофаге под тоннами каменных глыб счастливых моментов, но таковых после этой картины не оставалось, и тогда он в надежде, чтобы этого не случалось, частенько избегал домашней суеты, оставаясь на работе или проверяя не по одному десятку раз уголовные дела в своей следовательской комнате.

Это было в тот же момент. Уолтер старался нащупать рукой Жасмин, но ее не было рядом. Звуки были отдалёнными, что комиссар сначала не понимал, слышит ли он, но потом детский крик стал разрывать его перепонки. В двух метрах от него извивалась маленькая Жасмин, ударяя себя по лицу, чтобы потушить огонь. Уолтер мгновенно бросился к ней. Освободившись от обгоревшего пиджака, комиссар крепко сжал руки дочери и осторожно приложил ткань на горящую рану. Жасмин билась в конвульсиях, кричала и плакала, но все напрасно, Уолтер так сильно ее сжал, что она не могла и пошевелиться. Но когда он убрал свой пиджак с щеки, девочка вскрикнула еще сильнее. И только тогда комиссар полиции понял, что она уже кричит не от своей боли, а от ужаса, который вселял в нее образ отца. Правая рука была раздроблена до кости, а глазное яблоко вытекало с особой тягучестью, напоминая образ мертвеца.

Эти мысли заполонили разум комиссара яростью.

Уолтер резко развернулся и направился быстрым шагом, удаляясь от захваченной крепости.

– Комиссар? Что будем делать? – едва догоняя своего шефа, спросил Жак.

– Мне нужны все видеозаписи, чтобы проследить его маршрут в этом аэропорту! Мне нужна вся информация об этом человеке, вплоть до того, где он спал этой ночью. Всё, что у нас есть на него, мне нужно прямо сейчас! – переменился комиссар в одно мгновение. – Также выяснить, кто такой Михаил Воронин и как он связан с этим парнем.

– Что с жандармами?

– Я сам сообщу.

– Не стоит, – раздался приближающийся голос. Это был Гюстав Женерё – дивизионный генерал, заместитель генерального директора Национальной жандармерии1818
  Национальная жандармерия Франции (Gendarmerie nationale) – это военная организация, которая является одной из двух основных правоохранительных сил страны. Она отвечает за обеспечение безопасности на всей территории Франции и выполняет широкий спектр задач, включая поддержание порядка, расследование преступлений, защиту важных объектов и помощь населению в чрезвычайных ситуациях.


[Закрыть].

У него был стандартный рабочий прикид, конечно, со своими явными особенностями, свойственными главе французской жандармерии. Черный шерстяной костюм, видимо, пошитый на заказ, отполированные до блеска черные туфли и еле видневшиеся серебристые часы, мелькнувшие из-под манжеты пиджака.

Все в правлении знали, кто такой Гюстав Женерё. Напыщенный, самодовольный скандалист и забияка, пытавшийся всегда подчеркнуть свою власть над другими людьми и попрекнуть любого за неправильно сделанную работу. Он походил на директора ЦРУ Дилана Динлейка, за исключением, пожалуй, излишне вычурного стиля одежды, столь неестественного для человека такой должности, а также необузданной агрессии, которая выливалась в увольнения и унижения достоинства своих подчинённых.

Если же директор ЦРУ всё-таки смог снискать настоящее уважение у некоторых сотрудников, то Гюстава Женерё боялись за столь непостоянный характер.

– Кто отдал поручение вступить в контакт с террористом? – недовольно бросил жандарм.

– Я…

– Вам было поручено здесь все разузнать! – прервал комиссара дивизионный генерал. – А не усугублять ситуацию! – продолжал властвовать Гюстав Женерё.

– Именно это я и сделал, – парировал Уолтер.

– Мне уже доложили, что он будет убивать каждый час по 3 человека. Вы, – как можно более начальствующим голосом обратился Гюстав Женерё к комиссару, но походило это больше на небольшую брюзгливость девки. – За мной!

Новое руководство направилось в смотровую аэропорта – большой зал, напичканный мониторами и охраной.

Они проходили небольшой группой силовых структур в кобуре с пистолетами, изменяющих атмосферу в залах аэропорта. Люди, с широко раскрытыми глазами, внимательно следили за быстро проходящими блюстителями правопорядка, пытаясь уловить краем уха хоть какие-то слова, произносившиеся из их уст. Репортеры также толпились кучей возле комиссара и главы жандармерии, стремясь узнать последние новости. На мгновение Гюстав Женерё даже остановился, чтобы дать короткое интервью, блеснув красноречивостью и уверенностью в успешном исходе задания, а затем группа продолжила движение к смотровой комнате.

У входа в наблюдательное помещение Уолтера и Гюстава встретил директор аэропорта.

– Здравствуйте, – трепетно принижаясь перед руководителем жандармерии, выплел слова Реми Жиру, – генерал Гюстав.

– Заткнитесь, – отмахнулся рукой жандарм.

Реми Жиру сразу же стал расстилаться перед новым начальником, стараясь доказать всю разумность своих действий, а также, что произошедшее случилось не по его вине. Но жандарм даже и слушать не стал, а только наорал и выгнал его из помещения.

– Итак, – повернулся жандарм к комиссару, – теперь вы подчиняетесь мне, любое ваше решение согласовываете со мной. Ваши люди также переходят под мое командование на время операции – это указание префекта. Забудьте о своих идеях. Вы выполняете только мои поручения. Вы уже достаточно испоганили это дело, комиссар. Даже не знаю, что хуже… то, что начальство послало вас или то, что террорист захватил зал аэропорта, – подергивая нос, отчитывал своего подручного жандарм. – Мне плевать на ваши заслуги. Здесь вы никто и выполняете только мои поручения. Надеюсь, вы все расслышали?

– Мне кажется…

– Кописсар! Вы уяснили? – выкрикнул глава жандармерии.

Уолтер Дюран сдержал свою злобу, не сделав соответствующий выпад, и спокойно произнес сквозь зубы:

– Да.

– Отлично. Теперь скажите, какие указания вы отдали моим людям?

Моим людям?

Комиссара начинала злить эта напыщенность брезжащего без умолку жандарма.

– Во время нашего разговора он представился Джимом Каррагером. Мужчина прикрывался одним из молодых людей. Данный юноша утверждал, что является сыном Михаила Воронина. Поэтому, первое, что я поручил, разузнать, что это за человек, а также, чтобы мои люди, – на этой колкой фразе у жандарма раздулись ноздри, и он стал похож на разъярённого быка, но комиссар не отступал и продолжил, – выяснили, где Джим Каррагер сегодня был. Кроме того, – продолжал рапортовать Уолтер, – я отдал поручение проверить видеозапись с камер видеонаблюдения и отредактировать ее.

– Зачем? – буркнул жандарм.

– На записи плохо видно, но террористу кто-то помог.

– Это все ерунда, наши люди бы уже заметили! Вы никак не справляетесь со своими обязанностями!

– Послушайте, сэр, – пытаясь убедить свое начальство, тонко начал комиссар.

– Необходимо срочно эвакуировать людей. Он не просто террорист, а профессионал, на записи видно, что действует он не один… Ему помогают.

– Довольно! – прервал властным тоном начальник.

– В этом нет необходимости. На видеозаписи вы все равно ничего не найдете. Мы уже отредактировали запись и тщательно ее изучили. Человека, который бросил пистолет, на ней не видно, – словно удар колокола, ровный и звонкий, раздался голос в помещение позади двух спорящих начальников.

Руководители обернулись. От порога прямо к ним приближался быстрыми, уверенными шагами лысый худощавый мужчина. Он держал в руках черную папку.

Главы правоохранительных структур смотрели с недоумением на прервавшего их разговор человека.

– Эжен Бутен, – представился агент. – Секретный отдел «№6 лис», – доставая из внутреннего кармана пиджака удостоверение, представился мужчина. – Гюстав Женерё – глава жандармерии, Уолтер Дюрран – комиссар полиции, – поочередно обратился человек. – Теперь вы оба отчитываетесь передо мной.

Руководство в этом аэропорту стало меняться по секундам. Комиссар и глава жандармерии стояли с иступленными лицами.

Отдел «№6 лис»?

Что за херня?

– Ты кто вообще такой? – обратился с возбужденным голосом Гюстав.

– Я – ваше новое руководство. Прислан генеральным секретариатом национальной обороны и безопасности1919
  Главное управление внешней разведки Франции DGSE (Direction générale de la sécurité extérieure) – это государственная служба, ответственная за сбор информации и проведение разведывательных операций за пределами Франции. DGSE также работает над предотвращением террористических атак и сбором информации о потенциальных врагах.


[Закрыть]. Теперь вы под моим командованием, – Эжен Бутен протянул папку в руки жандарму в знак подтверждения своих слов.

– Да какого черта? – отмахнул папку Гюстав. – Какой еще отдел «№6 лис», вы совсем спятили? Вывести его отсюда!

Жандармы и полицейский стояли в нерешительности. Услышав, как глава жандармов отдал приказ вывести человека, стоящие позади нового руководителя люди приблизились, готовые к возможному конфликту.

За считанные минуты ситуация вышла из-под контроля. Никто не мог разобраться в происходящем. Террористу удалось совершить невозможное – захватить один из терминалов аэропорта Руасси. А несогласованность действий правоохранительных органов ставила под угрозу не только репутацию силовых структур, но и эффективность мероприятий, направленных на уничтожение терроризма.

В итоге – «Никто не мог разобраться в происходящем. Руководство менялось по секундам».

– Можно? – спросил комиссар Эжена, протягивая руку.

Глава отдела «№6 лис» передал бумаги Уолтеру. Дюрран начал изучать содержимое дела.

«Тайный отдел „№6 лис“ структурное подразделение DGSE» – процитировал выдержку комиссар на одной из страниц папки.

– Никогда такого не слышал.

– На то мы и секретный отдел, чтобы о нас не слышали, – съязвил глава. – Наша задача…

– Я знаком с вашими функциями. И вы уже с ними не справились, – бросил жандарм. – Комиссар уже и так испортил это дело, я не допущу, чтобы кому бы там ни было захотелось проявить себя и сделать из-за этого только хуже.

– «Отдел „№6 лис“ специализируется на наиболее значимых фигурах террористического мира. Большая часть информации о данном отделе засекречена…» – продолжал цитировать вслух комиссар.

– Мне плевать, кто вы и из какого отдела, в настоящее время это уже вопрос национальной безопасности, – продолжал возмущаться Гюстав Женерё. – Но черта с два вы будете здесь командовать. Когда вы провалите эту операцию, мне придется отчитываться перед начальством, и уж тогда я получу за всех вас. И за вас, – показал пальцем на комиссара, – в том числе. Поэтому нет.

Уолтер Дюрран и Эжен Бутен обменялись взглядами, затем снова уставились на пылающего жандарма.

– Прошу всех покинуть помещение, – обратился глава отдела «№6 лис». Люди с озадаченными минами в нерешительности направились к выходу. В помещение остались только руководители спецслужб и подчиненные Эжена Бутена. – Генерал, прошу вас соблюдать благоразумность. Вы сами понимаете, что ситуация чрезвычайна, и навряд ли вы ранее имели дело с таким человеком. Полагаю, он уже представился вам, комиссар?

Уолтер кивнул:

– Джим Каррагер.

– Джим Каррагер – один из самых опаснейших преступников в мире, который является членом секретной организации «الانتقام» («Энтикам»), что в переводе с персидского означает «месть». Комиссар, переверните на предпоследнюю страницу.

– Асаф Назим Тахир? – удивленно спросил Уолтер.

– Вы его знаете? – с едва заметной озадаченностью спросил Эжен Бутен.

– Нет, – поднял голову комиссар, – но все слышали о Назиме Усама Али. Я так понимаю, это его внук или сын?

– О чем здесь идет речь? – спросил недовольный жандарм, не понимая сути происходящего разговора.

– У арабов отсутствуют фамилии, есть только имена. Однако большинство из них дополняют свое имя именем отца или прадеда, чтобы указать своё происхождение и величие семьи. На предпоследней фотографии изображен Асаф Назим Тахир, сын погибшего в 2014 году преступника номер №1 в мире Назима Усама Али.

– Я знаю, кто такой Назим Усама Али, – буркнул жандарм. – Вы совсем меня за идиота держите? Причем тут его сын и Джим Каррагер?

– 2 апреля 2014 года, – начал рассказывать свою подготовленную легенду Эжен, – спецназ США произвел операцию под кодовым названием «Копье Нептуна», в ходе которой был застрелен Назим Усама Али. После его смерти организация постепенно начала распадаться. Большинство его близких сторонников и сыновей заявили, что они должны возглавить «Энтикам», но это обернулось только распрями. Через год от организации практически ничего не осталось. Каждый из тех, кто желал занять место Назима, создал свое объединение, чтобы продолжить дело отца. В результате сегодня по всему миру наблюдается около пяти крупнейших организаций, образованных последователями Назима. Джим Каррагер же работает на одного из них.

– На Асафа Назима Тахир, – утвердительно подхватил комиссар.