Текст книги "Невеста друга. Ты будешь моей "

Натан

– Так хочешь от меня сбежать? – понижаю голос и наклоняюсь ближе к Снежиной, признаваясь сам себе, что меня влечет к этой пугливой малышке. Такая строгая и неприступная, что ломает от желания к ней прикоснуться и разрушить стену. Ту, которую она возвела между нами, очерчивая границу “босс – подчиненная”. Поправляю штаны, невольно мысли утекли в иную плоскость. Кидаю на нее взгляд, но она опустила глаза и не понимает моей проблемы.

– Сбежать? Нет. Я просто не хочу разговаривать на личные темы, – пожимает плечами, пряча при этом свой стыдливый взгляд.

Четко выставляет границы, что меня еще больше раззадоривает. Это как азарт охотника, гоняющегося за желанной дичью. И это так странно и непривычно. Не помню такого ощущения. Никогда не бегал за юбками и уж тем более не приставал к собственным подчиненным, но рядом со Снежей не могу удержаться. Это что-то новенькое и оттого подогревающее мой интерес еще сильнее.

Внутри вопит глас разума, но я наглухо запираю под замок всё, что может помешать мне заполучить эту недотрогу. И плевать на Ермакова, этот нарцисс ее недостоин. Знала бы ты, Снежинка, чего на самом деле хочет от тебя Димка, давно бежала бы куда глаза глядят. Но я не скажу тебе всю правду, тем интереснее будет тебя завоевать. Отбить у другого самца.

– Я думал, у нас не просто отношения начальник – ассистент, – понижаю тембр голоса, зная, как это действует на женский пол, унося их мечтами совсем в иные дебри. – Мы же учились в одном университете, ты девушка моего друга.

Последнее добавляю скорее для того, чтобы временно усыпить ее бдительность. Не хочется спугнуть ее раньше времени. И так она на волоске от того, чтобы дать деру или же снова напомнить мне о наших статусах.

– В университете мы не пересекались в одной компании. И да, именно, у меня есть парень, и он будет решать, как мне питаться. И вообще, предлагаю поехать на работу. Мне еще нужно сделать пару документов и ехать к врачу вместе с Димой.

Надо же, какая деловая цаца. Только очков и не хватает. Прекращай развивать свои бурные фантазии, Казарин. Не время. Пока…

Оттого, что она бравирует наличием в своей жизни Ермакова, мне хочется выругаться отборным матом. Нашла кем прикрываться.

– Ты уверена, что он будет хорошим отцом твоего ребенка? – останавливаю ее на ходу, догоняя в дверях кафе. – Он поделился со мной вашей проблемой. По-дружески.

Пусть девчонка не понимает, но я закидываю в ее голову зерно сомнений, которое буду взращивать время от времени, чтобы плод ее интереса ко мне созрел. А затем спелое яблочко само упадет мне в руки.

Вон как Настя стремительно краснеет, явно теряя самообладание. Дело сдвигается с мертвой точки. Это хорошо. Еле сдерживаю стон от ее невинной красоты. Она выглядит такой хрупкой и беззащитной. Как обиженный ребенок, которому рассказали, что Деда Мороза не существует.

– Моя проблема, не его, – она отводит взгляд и говорит глухим и безжизненным голосом, прислонившись к стеклянной витрине спиной. – Мне нужно родить ребенка именно сейчас. По состоянию здоровья. Дима согласился, и мы планируем в ближайшее время зачать. Но ты ведь уже знаешь, да? Он рассказал тебе. По-дружески, – говорит с обидой, закусывая полную нижнюю губу.

Не отвлекайся, Натан, девушка почти плачет, а ты на ее губы пялишься.

– Знаю. Знаю больше, чем он говорит тебе, – произношу уже более серьезным тоном.

Ох, Снежина, до греха доводишь. Я ведь как отец лучше подойду, милая. У меня масса достоинств, уж поверь. Но это только мысли, вслух пока не произношу. Не логикой возьму, так хитростью. Нужно будет посетить эту клинику и…

Впрочем, пока это неважно.

– Что ты имеешь в виду? – испуганный взгляд Бэмби подкупает, и я даже хочу пожалеть ее, но личный эгоизм побеждает.

– Дима просто хочет затащить тебя в постель, брак и ребенок не нужны ему так, как тебе, – раскрываю главный козырь, ожидая реакции.

– Что? – сглатывая, спрашивает малышка, а я получаю удовлетворение от того, что спасаю ее от Ермакова и одновременно расчищаю себе дорогу.

Но она меня удивляет. Выпрямляется, подается вперед и прищуривается со злостью.

– Я бы сказала Диме, какой у него друг, но я не привыкла вмешиваться в чужие отношения. Так вообще не делают приличные люди, которые придерживаются деловой этики и такта. Может, вы, Натан Фазилевич, рано заняли такую высокую должность?

От ее нападок багровею. Злость сильной волной поднимается снизу вверх, грозя снести мою выдержку к черту. Стискиваю кулаки, напрягаю челюсти, чтобы не выпалить что-то в порыве злости. Так, значит, Снежина? Верна своему парню до мозга костей? Что ж, значит, в ход пойдет тяжелая артиллерия.

Глава 7
Настя

Нервно прикусываю губу, никак не могу привести свои эмоции в порядок.

– Малыш, всё будет хорошо, я с тобой, я рядом, мы справимся с этим вместе, – уговаривает Дима, держа меня за холодную руку возле кабинета репродуктолога. И такой он хороший, понимающий и добрый, что я преисполняюсь чувства благодарности и веры в нас.

Даже корю себя за те мысли, которые возникли из-за чужих мужских слов. Нет-нет, Дима – порядочный. У нас с ним всё получится, мы родим долгожданного ребенка, поженимся, я уйду в декрет и забуду Казарина!

И зачем он говорил такие гадости про своего друга? Только сбил меня с толку, заставив почувствовать себя виноватой. В этот момент раздается щелчок.

– Проходите, – врач приоткрывает дверь и выходит встретить нас. Гомельская Лариса Венедиктовна, высокая подтянутая женщина с серьезным взглядом. Гинеколог-репродуктолог, которая держит в руках наше будущее.

Мы заходим, Дима галантно усаживает меня в кресло напротив врача, я бросаю на нее взгляд через стол и пытаюсь по нему угадать направление ее мыслей. То ли мне чудится, то ли она слишком хмурая для человека, который держит в руках мою карточку и должна порадовать результатами анализов.

Неужели всё настолько плохо? Как же тревожно, когда не в курсе самого главного.

Тяжелый женский вздох подтверждает мои опасения. Я впиваюсь пальцами в бедра, не могу ни на чем сосредоточиться.

– К сожалению, так просто, как я думала, не выйдет, – качает она головой, смотрит с непонятным видом, пугающим еще больше.

Дима крепче сжимает мою руку в своей, я же впиваюсь взглядом в лицо врача напротив. Даже перестаю дышать от волнения.

– В идеальном случае я бы вас отправила домой с наказом стараться зачать ребенка, но, увы, просто у нас с вами не получится.

Обилие сожалеющих слов начинает раздражать.

– Мало того, что с яичниками проблема, но и мужской материал оставляет желать лучшего, – рассказывает Лариса Венедиктовна. – Малоподвижность не дает шанса на стандартное оплодотворение.

Димино лицо вытягивается, и он заметно напрягается. Спрашивает у врача резко и будто с обвинением:

– Что это значит?

– Значит, что я предлагаю вам пройти процедуру ЭКО. Подготовить эмбрионы в лабораторных условиях и подсадить их Анастасии, – переводит взгляд с меня на моего парня и обратно.

– Малоподвижность? Что вы имеете в виду? Я бесплоден? – высказывает свои страхи Дима, и я его понимаю.

Тот мандраж, который сейчас охватил его, мне знаком. Ведь я вела себя точно так же, как сейчас он – непонимающе, потерянно.

– Вероятность зачать стандартным способом чрезвычайно низка. Необходимо питаться здоровой пищей, бросить вредные привычки, но это не дает гарантии скорого результата. Особенно при таких показателях, как у вас обоих. ЭКО – наиболее лучший вариант.

– Вы уверены? Зачем так усложнять? Да, Настя не совсем здорова, я почитал литературу об ее заболевании и не вижу причин, чтобы ей подвергать себя непростой процедуре!

Дима кипятится, высказывая мои мысли вместо меня. Надо же, он озаботился тем, чтобы узнать побольше информации о моей болезни. Я мало что сейчас понимаю и рада, что он берет спор с врачом на себя.

– Медицина шагнула далеко вперед, Дмитрий, – насупленно отвечает врач, защищаясь, будто задета ее профессиональная честь. – Я бы не стала предлагать этот вариант, если бы не была уверена в своих словах. У Насти вместе с вами несовместимые резус-факторы, ко всему прочему. Риск выкидыша велик. В лабораторных условиях мы сможем правильно подготовить эмбрионы и устранить риски. ЭКО делают миллионы женщин. Настя молода и справится с ним, мы окажем ей всяческую поддержку. Ведь главное – это рождение здорового и крепкого малыша. И в кратчайшие сроки. Или малышей. Ведь вы не готовы подвергать вашу девушку риску, Дмитрий?..

Он стискивает зубы, напрягается, но спустя несколько секунд всё же кивает.

– Нам нужно подумать об этом, Лариса Венедиктовна, – говорю врачу, а затем мы собираемся и выходим.

– Буду ждать положительного ответа, дорогая. Ты же знаешь, что я хочу лишь помочь, – улыбается женщина доброжелательно.

Растягиваю губы в ответ, а вот Дима молчит, загруженный полученной информацией.

– Мы пойдем на это? – спрашиваю у него на выходе из кабинета.

Чувства в раздрае, я хочу всё спокойно обдумать и боюсь, что Дима уже устал от этой возни, хочет покончить со всеми этими вопросами оплодотворения, беременности и прочего, он выглядит недовольным и злым, движения дерганые, нервные. Ходит по коридору и шумно дышит, а я стою рядом со сжатыми до боли пальцами.

– Чего хочешь ты, Настя? – Дима оказывается рядом и заглядывает в глаза. – Хочешь подвергать себя процедуре ЭКО? Это опасно.

– Опасно? Но разве у меня есть выход? Врач сказала…

Чувствую дикую растерянность, нервное напряжение не отпускает.

– Конечно, она сказала, потому что ей выгоднее выкачивать из нас деньги, – продолжает злиться Дима.

– Я не думаю, что это так, зачем ей это? – качаю головой, не веря в это предположение.

– Они все сидят на проценте! – отрубает зло, а я тащу его на улицу, чтобы не обсуждать врачей в их же обители.

– Я бы пошла в другую клинику, но здесь я уже внесла деньги за комплексное обследование. Я говорила, сумма немаленькая для меня.

Пока озвучиваю свои мысли, приходит понимание, что мне надоело оправдываться за собственное плохое здоровье и принятые решения. А еще мелькает странная мысль: если не нужен непосредственно мужчина, то я могу родить этого ребенка сама для себя.

Будущее с Димой кажется таким неясным… Трудно планировать дальнейшую жизнь, когда ты совсем не знаешь человека, а только ориентируешься на его реакции.

Сейчас они меня пугают, смущают и сбивают с толку. И очень не нравится, что встает финансовый вопрос, как будто Дима хочет сэкономить. Ведь пока что тратилась только я сама.

– Предлагаю поехать к тебе, малыш, здесь нам уже ловить нечего, врач ничего нового не скажет. Я подумаю, что можно сделать. Может быть, обратимся в другую клинику. Не могу сказать, что деньги для меня не проблема, но я найду ради нас. Надо попробовать все варианты и не слушать одного доктора.

Утешая, Дима обнимает меня за плечи и уводит из репродуктивного центра. Обычно он не любит ездить ко мне на квартиру. Я снимаю однушку неподалеку от адвокатской конторы, отдавая за аренду почти половину заработной платы, потому что это центр города, здесь всё жилье дорогое. Мне удобно, не нужно долго добираться до работы.

Диме же не нравится моя квартира, он живет с родителями за городом в их большом двухэтажном доме. Часто зовет меня туда, и я шапочно знакома с его родней, но на самом деле мы с ним постоянно заняты. У меня семья из пятерых человек, а у Димы множество родственников, которые рвут его на части.

То тетку куда-то отвезти, то родителям мебель переставить, то племяннице устроить день рождения. Юридическая поддержка и присутствие на всех семейных мероприятиях – по умолчанию. Дима не отлынивает от помощи близким, поэтому я так и ценю его. Разве много сейчас таких людей? Добрых, отзывчивых, всегда готовых поддержать.

Потому верю, что он и с моей проблемой разберется. Вот только я чувствую свою вину. Из-за обследования он узнал, что по-мужски несостоятелен.

Одно дело – зачать вместе ребенка и пожениться. Другое – просто дать свой материал и ждать результата, наблюдая как будто со стороны.

Понимаю, почему он так злится и ищет несоответствия в словах врача. Но у меня нет времени на поиски нового! Или послушать Диму и сделать, как он хочет? Опять анализы, опять услышать тот же самый диагноз. Опять потратить деньги.

– Сегодня поедем ко мне, – Дима заявляет бескомпромиссно, когда я усаживаюсь на пассажирское кресло и застегиваю ремень. Глаза на мокром месте, но я через силу улыбаюсь.

– Но мне нужно доделать кое-какие документы. Натан Фазилевич отпустил пораньше, я не успела закончить работу. В кафе мы задержались на встрече с клиентами, и я переслала себе договора на почту. Хотела поработать дома.

– Натан Фазилевич? – Дима хмыкает, поглядывая на меня с интересом. – Ну, он же мой друг, ничего страшного не случится, если моя девушка не успеет выполнить работу. Я тебя прикрою.

– Я не только твоя девушка, но и личный ассистент, и моя работа должна быть выполнена.

– Ну не будь такой серьезной букой, малыш, – тянет Дима, похлопывая меня по плечу. – Скоро ты вообще сядешь дома с младенцем и забудешь обо всей этой ерундистике, связанной с конторой. А давай купим вина, фруктов, устроим себе отдых, наплюем на этих чертовых врачей, которые гонят откровенную пургу. Сегодня родители поехали в деревню, дом полностью в моем распоряжении. В нашем.

Его горячий взгляд пробегается по моему телу, задерживается на груди и голых коленях, выглядывающих из-под подола платья, и я его натягиваю на них, не отдавая себе в этом отчета.

Зачем я так делаю? Глупость. Нет причин отказывать собственному парню в самом главном и тем более стесняться его. Я планирую провести с этим человеком всю жизнь, так зачем тянуть?

– Конечно, давай поедем, – соглашаюсь с улыбкой, откидываясь на спинку сиденья.

Плевать на работу, плевать на босса, плевать на диагнозы.

Могу я хоть немного расслабиться?

В доме у Димы действительно никого. Рассматриваю светлый интерьер, богатую фурнитуру и мебель. Родители у моего парня не из бедных. Но эти люди знают цену деньгам, не швыряются ими. Я тоже привыкла экономить каждую копейку. В нашей многодетной семье никогда не водилось много денег.

– Настён, я в душ пойду, – кричит мне Дима из кухни, куда он понес купленное вино и продукты. Возвращается и обнимает меня, гладя по ушной раковине пальцами. Расплывается в намекающей улыбке. – А можем и вместе принять. Потрешь мне спину?

– Я… – начинаю смущаться и отводить взгляд, хоть и сама понимаю, как нелепо себя веду. – Давай пока по отдельности?

– Ну давай, – Дима если и недоволен, то скрывает это и уходит в душ, а я медленно выдыхаю.

Отправляюсь на кухню и решаю побыть хозяйкой. Вино не открываю, пусть это сделает мужчина, но достаю большую тарелку и выкладываю на нее намытый виноград, поправляя каждую виноградину и замечая, как дрожат руки. Подтягиваю к себе зажатые в кулак пальцы и пытаюсь успокоиться и расслабиться.

Пока Дима шумит водой в душе, я проверяю телефон.

Пара СМС от родителей, на которые я быстро отвечаю.

В мессенджере новые фотографии сестер. Лайкаю, а то обидятся.

Наконец проверяю деловую почту. Хоть Дима и успокоил меня насчет Натана, считаю своим долгом предупредить его, что доделаю документы завтра в офисе, а не вечером дома, как обещала.

И стоит мне начать печатать, как телефон взрывается звонком.

Глава 8

И стоит мне начать печатать, как телефон взрывается звонком.

Босс. Звонит мне. Зачем? Беру трубку, косясь на дверь ванной, видную из кухни. Почему-то мне кажется неуместным разговаривать с другим мужчиной в присутствии своего парня.

– Настя, как твой поход в клинику? Хотел узнать.

– Всё в порядке, вернее… – мнусь, пунцовая от смущения.

– Что? Говори. Тебя что-то беспокоит? Если нужно взять выходной, то без проблем.

– Нет, выходной не нужен. Я как раз хотела вам… То есть тебе написать, – прокашливаюсь.

– Что-то случилось? Так тебе точно не нужен выходной? – голос босса звучит встревоженным, мне даже становится немного стыдно за то, что сейчас я занята не делами.

– Нет-нет, вся работа будет выполнена в срок, – качаю поспешно головой.

– Кто это? Натан? – вдруг раздается голос Димы практически над ухом.

Вздрагиваю от неожиданности, он меня испугал. Смотрю на него и замечаю, что он лишь в одном полотенце, обернутом вокруг бедер. Капли воды стекают по плечам и торсу, а сам он внимательно глядит на меня, хмурится при этом.

– Ты с Димой? – сразу же в ответ на голос моего парня звучит будто бы недовольный тон Казарина.

– Кхм, да, – отвечаю и слегка растягиваю губы в полуулыбке.

В этот момент, не успеваю я больше ничего сказать, как вдруг Дима выхватывает у меня из рук мобильный и подносит его к своему уху.

– Натан, дружище. Ты трудоголик тот еще, но дай нам хотя бы сегодняшний вечер отдохнуть. Сам понимаешь… – Дима шепчет к концу разговора и отходит, голос его звучит из коридора уже немного приглушенно.

Я же остаюсь стоять у стола, ощущаю себя странно, словно испытывая одновременно и стыд, и неловкость. Трогаю щеки, чувствуя, что к ним прилила кровь. Боже… Сейчас Натан поймет, что у нас с Димой… Мы с Димой…

Сглатываю ком в горле и иду к раковине, чтобы намочить ладони холодной водой и приложить их к горячим щекам. Мало мне волнения от предстоящей ночи, так еще теперь думать об этом звонке босса, который вторгается в мою личную жизнь.

Какая ему разница, как я сходила к врачу? Вот если бы он спросил про недоделанный договор, другой вопрос.

– Завидует нам, наверное, – ухмыляется Дима, возвращаясь из коридора и кладя телефон на стол экраном вниз.

– В каком смысле?

– Ну, у него же нет девушки, тем более такой красивой, как ты, – голос его понижен и приобретает мурлыкающие нотки. Он зажимает меня между собой и столом, опуская руки на деревянную поверхность по обе стороны от меня. Ведет носом по шее, и приходится поднять подбородок и принять ласку.

– Я думала, у них с Шиловой… – пытаюсь что-то говорить, но Дима пресекает мою попытку.

– Да какая разница? Это нас не касается. Забудь про дела и своего босса, помешанного на работе. У нас с тобой сегодня особый вечер. Малышка, ты не представляешь, как я долго этого ждал…

Мне бы разомлеть от нежных слов собственного парня, вида его обнаженного тела, ласковых рук и соблазнительного шепота, но всё, о чем я могу думать, так это о побеге. Хочу выскользнуть из рук Димы и оказаться в другом месте.

Мы уже целовались. Много раз. Мне всегда было приятно, но я боялась, что он увидит меня без одежды и испытает отвращение от складок жира.

По крайней мере, так я себя оправдываю сейчас, отстраняясь.

– Откроешь? – киваю на темную бутылку на столе. – А я пока схожу в ванную. Ты дашь мне что-то надеть? Футболку, например.

– Обожаю то, как ты мило стесняешься, – снова почти мурлыкает Дима, согласно кивнув и отходя к столу.

Медленно выдыхаю и крепко держусь за край столешницы. Передышка.

Пробираюсь в ванную и, раздевшись, встаю под теплые струи воды. Душ помогает немного расслабиться. Мне нужно отпустить ситуацию. И перестать думать о Натане, в конце-то концов!

– Идеальная девушка, – отмечает Дима, встречая меня в кухне с двумя бокалами. – Десять минут душ принимала.

– Это привычка, – жму плечами, чувствуя желание опустить ниже надетую футболку, хотя она и так достигает коленей. – В нашей семье по-другому было никак. Ванная одна, а нас много. Приходилось успевать всё по-спринтерски.

– Привыкай, Настён, к другому. Когда будем жить вдвоем, будешь сидеть в ванной сколько угодно.

– А где мы будем жить? – спрашиваю, присаживаясь за стол и ненароком отмечая, что меня радует тот факт, что он нас с Димой разделяет, а еще то, что он надел футболку.

– Решим, – улыбается, разливает по бокалам темную жидкость.

Мне неловко, так что я вместе с ним пригубляю ее. Даже не замечаю, как хмель слегка ударяет в голову. Мы болтаем ни о чем и обо всем на свете одновременно.

В какой-то момент Дима подсаживается ближе, кладет руку на спинку стула и уже шепчет мне что-то на ушко, обдавая горячим дыханием чувствительную кожу.

– Идем, в спальне нам будет удобнее, – говорит и сразу же тянет меня за собой, привставая со стула.

Я облизываю нижнюю губу и послушно иду, хотя внутри тревожно бьют колокольчики. Неловко сейчас вырываться, ведь он мой парень, отец моего будущего ребенка и… Так мил, что мне становится дико стыдно за то, что так долго его динамлю.

– Наконец-то, малышка, – словно пьяный, он всё шепчет и шепчет мне свои желания, его руки шарят по всему моему телу.

Сознание у меня слегка затуманено, так что я вроде и расслаблена, но что-то не дает отпустить ситуацию до конца. И когда он только хочет приступить к самому главному, раздается оглушительная мелодия.

– Дима! – позорно радуюсь этой отсрочке и отталкиваю мужские руки.

Сначала он встряхивает головой, не понимая, что происходит, а затем дверной звонок тренькает снова.

– Ты кого-то ждешь? – спрашиваю, а сама прикрываюсь руками, чувствуя себя ужасно неловко.

– Нет, – недовольно бурчит он, но встает, идет к выходу.

Я же, пользуясь подвернувшейся возможностью, быстро одеваюсь и выглядываю в коридор вслед за Димой. А там стоит Казарин. Хмурый и недовольный. Так же как и Дима, прислонившийся к стене со сложенными на груди руками.

– Это не может подождать? – тяжело вздыхает и смотрит исподлобья на друга Ермаков. – Ты в самый неподходящий момент, Натан.

– Снежина, – замечает меня босс и кивает на выход. – Собирайся, нужно решить срочные рабочие вопросы. С утра суд, а документы не готовы.

Только я было открываю рот, чтобы сказать, что всё доделаю утром, как мы и договаривались полчаса назад, но осекаюсь, натолкнувшись на его тяжелый взгляд.

Молча юркаю за сумочкой на кухню. Не знаю, по рабочей ли причине здесь Казарин, но его появление вызывает у меня облегчение. Словно он спас меня от неминуемой ошибки.

– Прости, Дим, сам понимаешь, – виновато пожимаю плечами, оказываясь возле парня, мимолетно целую его в губы и, не дождавшись от него ответа, выбегаю на крыльцо дома.

Слышу, как следом выходит Казарин, а затем громко захлопывается дверь. Стою на месте, всем телом ощущая, как он подходит вплотную сзади. Никогда еще время не тянулось для меня так долго.

Спускаюсь с крыльца, оказываясь на свежем воздухе. Загородный дом родителей Димы будет прекрасным местом для игры их внука, которого я в скором времени рожу. Боже. Впервые они уехали, оставив дом в нашем с Димой распоряжении, и тут такой облом. Казарин заявился.

– Когда свадьба? – спрашивает Натан, когда догоняет меня.

Входная дверь хлопает от сквозняка, оставляя нас снаружи наедине и ввергая меня в пучину неловкости.

– К чему такая срочность с документами? У нас почти всё готово, – не отвечаю на вопрос, поворачиваюсь к нему и задаю свой.

– Если бы я уделял личному гораздо больше времени, чем работе, не сидел бы сейчас на своем месте. И тебе советую делать также, – добавляет Казарин, сверля меня своим темным взглядом.

– Я не на вашем месте, – парирую, возмущенная тем, что он позволяет себе влезать в мою личную жизнь. – Так что…

Даже договорить и высказать свое недовольство до конца не успеваю, он тут же меня перебивает:

– Для чего тебе спешить с браком? Ты для этого слишком молода. Да и сколько вы встречаетесь с Димой? Полгода? Ты считаешь этот срок достаточным для принятия такого серьезного решения? – снова переводит разговор в другую плоскость.

– Да, считаю, – цежу сквозь зубы, хотя даже себе не готова признаться, что немного лукавлю. – В конце концов, это не твое дело.

В этот момент грани босс-подчиненная между нами словно стираются. Смотрим друг другу глаза в глаза. Молчим. Оба недовольны.

– Совсем забыл. Родители установили сигнализацию новую, идемте, я ворота открою специальным ключом, – звучит вдруг голос Димы позади нас.

Мы с Казариным синхронно поворачиваем головы и видим, что Ермаков спускается с крыльца.

– Спасибо, Дим, – улыбаюсь, когда он ровняется со мной и приобнимает за плечи.

Мы идем к воротам, а после пикает пресловутая сигнализация, после чего створки раскрываются, и Казарин первым выходит наружу. А вот Дима целует меня на прощание, совсем не желая отпускать.

– Увидимся завтра, – снова целует и тяжко вздыхает.

Грустно улыбаюсь и выхожу следом за Натаном, который остановился по ту сторону ворот, ожидая меня и сверля взглядом Диму. Ощущение, будто я между двух огней. Но в этот момент невдалеке останавливается машина, приехали соседи семейства Ермаковых.

Оттуда выходит пара, а на руках девушки спящий младенец. И такая тоска на меня накатывает. Вот она, та причина, из-за которой я так хочу замуж. И Дима – идеальный кандидат.

Ворота закрываются, издавая скрежет и отделяя нас с Казариным от Димы. Слышу, как мой парень удаляется к дому, продолжая смотреть на узоры на металлической пластине.

– Он ведь почти уговорил тебя, не так ли? – голос Натана раздается сзади.

Всё никак не угомонится.

– На что? – раздраженно фыркаю и так резко оборачиваюсь, что чуть было не падаю.

Рука Казарина в этот момент помогает мне, так что встретиться с асфальтом мне не приходится.

– Я же говорил тебе, его интересует только постель, – Натан, видимо, на взводе, как и я.

– Для чего ты мне всё это говоришь? Тебе какое дело? – злюсь, выхожу из себя, аж тыкаю пальцем ему в грудь. – Занимайся своей Кариной, Мариной, кто там у тебя. Впрочем, как обычно…

Последнее проговариваю себе уже под нос, когда разворачиваюсь и иду вдоль дороги.

– Ревнуешь? – в спину звучит нелепый вопрос.

– О чем вы, Натан Фазилевич? – беру себя в руки и смотрю на него с приподнятой бровью.

– Понятно, – отвечает и протягивает руку влево. – Будьте добры, Анастасия Михайловна, присядьте на пассажирское сиденье. У нас много работы.

Он моментально приходит в себя и будто преображается, сбрасывая остатки игривости. Чисто деловой тон, холодный взгляд, ни грамма теплоты в глазах.

Отчего-то мне становится неуютно, но я лишь расправляю плечи и следую его просьбе. В той стороне, куда он указывал рукой, припаркован его джип, так что я направляюсь туда и молчу. Вот только, когда открываю дверь, его ладонь вдруг упирается в металл машины, преграждая мне путь внутрь.

– Что-то не так? – поворачиваюсь к нему, и это моя ошибка.

Не успеваю я опомниться, как он наклоняется и касается моих губ своими. Они сухие, мягкие и нежные, меня аж простреливает током. Несколько секунд я нахожусь в ступоре, оттого и позволяю ему это непотребство. А затем…

– Вы что себе позволяете? – с трудом отталкиваю его и возмущенно пищу, на полноценный возглас нет сил и не хватает дыхания.

– Всё, что могу, – криво улыбается ни капли не запыхавшийся Натан, а затем отталкивается и огибает машину, свистя при этом как ни в чем не бывало.

Встает с противоположной стороны автомобиля, открывает водительскую дверь, а после подмигивает мне нахально и садится. Топаю ногой, желая совершить демарш и хлопнуть дверью, вернуться в дом Димы и остаться там на всю ночь.

Вот только голос разума побеждает, ведь нужно срочно подготовить документы. Работа есть работа. Так что я лишь снова топаю ногой и покорно сажусь в салон.

– Золото, а не девочка, – ухмыляется Казарин и заводит мотор.

Всю оставшуюся дорогу никто из нас не начинает разговор. Мы оба молчим. Я – потому что злюсь на него, он… Без понятия. И меня это не волнует.