Текст книги "Недетские истории"

Детство мое деревянное

Нам, детям, росшим в советское время, очень повезло. Пусть кто-то, постоянно зависающий в Интернете, играющий в «стрелялки», уже с самого раннего детства склонный к ожирению, пожиратель фаст-фуда, недоверчиво ухмыльнется: мол, не надо бла-бла-бла… Типа как можно было жить без интернета, ходить в туалет на улицу, не есть всякие суши, пиццы и прочую вкусную еду? Может быть, современная еда и вкусная, но полезная ли она? Например, в нашем классе, да и во всей школе почти не было толстых детей, все были худенькие, живые и быстрые. Ели только натуральное свежее мясо и дичь, вкусную и полезную рыбу, собирали ягоды, орехи, грибы, которых в близлежащем лесу было полным-полно. В короткое заполярное лето успевали купаться и загореть до почернения на чистых песчаных пляжах красавицы Лены. Речка моего детства – Стрекаловка – в середине лета мелела, так что можно было переходить вброд, а на том берегу – целые плантации якутского винограда, иссиня-фиолетовой крупной голубики (а не та водянистая безвкусная года, которую продают на Крестьянском рынке за бешеные деньги!). Бруснику по осени собирали бочками. Плоды кедрового стланика, или сибирской сосны, долго варили в ведрах, чтобы ушли горечь и смола, потом всю зиму лакомились этими полезными орешками.

Сейчас, к сожалению, в поселке моего детства давно нет такого природного изобилия. Вокруг села разросся густой камыш, так что за ягодами нужно ездить в чертовскую даль, да и растет она уже плохо. Рыбы тоже стало намного меньше, а в те времена наш отец, заядлый охотник и рыболов, привозил ряпушку (ее называли кондевкой) с подледной рыбалки целыми мешками, а братья на удочку ловили осетров. Тогда я не очень любила рыбу. Помнится, недовольно морщилась, увидев пирог с ряпушкой, испеченный в печке, или жареную рыбку. Из пирога вся рыба вываливалась на стол, и поедалась только хлебная корочка. Конечно, мы, как и все дети, мечтали о другой еде, которая была редкостью на Севере – о помидорах, о фруктах, молочных продуктах, колбасе. Яблоки и мандарины привозили на самолете только к Новому году, но обязательно привозили, хватало на всех; до сих пор помню тот непередаваемый свежий запах тех яблок, выращенных без всякой химии. Надкусишь, бывало, такое яблоко, и сок брызжет в стороны. Колбасу прекрасно можно было заменить консервами с названием «Колбасный фарш», как вскроешь баночку – ммм, запах обалденный! Сметану и колбасу продавали с парохода «Механик Кулибин» во время остановки рейса, так что мы с сестрой Розой иногда караулили этот пароход на берегу, чтобы успеть купить вожделенную докторскую. Потом продажу запретили: оказалось, что ушлая буфетчица ухитрялась надуть наивных северян на энную сумму, так что мошенников и в то время хватало.

Наши родители, родом из Орджоникидзевского района (сейчас Хангаласский), скучали по суорату и күөрчэх (якутские молочные блюда типа кефира и взбитых сливок. – Авт.) и посылали нас за молоком. В селе неподалеку имелась маленькая ферма. Молока было мало, и нужно было занимать очередь заранее. Обычно просто ставили свой бидон на прилавок молочного ларька, а сами в это время играли в лапту, догонялки и другие игры.

Мы постоянно играли на свежем воздухе, находились в движении, а не сидели по домам. Даже зимой мы ходили в лес и строили там снежную избушку, катались на санках с крутого берега Лены, потом вваливались домой замерзшие и усталые, с красными от ветра щеками; помню, как наши валенки стучали по полу. И никто нас не ругал за это. Все свое свободное время гоняли во дворе или на берегу реки, могли и заночевать в каменных пещерах-гротах, разведя костер на берегу, в котором варили вкусную похлебку с тушенкой. И никакой дождь, никакой снег или пурга не были нам помехой. Хотя одежда наша не была столь приспособленной к изменениям погоды, как у нынешней детворы.

Ну не только хлебом единым сыт ребенок, душа его всегда требует зрелищ. И главным удовольствием для нас тогда было кино. С утра, едва продравши глаза, бегали смотреть афишу клуба и целый день ждали вожделенного сеанса. Ходили на все подряд, но особый восторг вызывали индийские фильмы или вроде «Неуловимых мстителей», а после «Вия» я боялась по вечерам выходить на улицу. Кто-нибудь скажет просто «Вий», и вся дрожишь от страха. Но это не мешало нам оставаться после уроков в школе и пугать друг друга страшными историями, причем эти истории были по-настоящему страшные, а не типа извечных детских баек про черные-черные перчатки или красные шторы. В поселке было полно домов с пугающей историей, старая часть была, по слухам, построена на месте старого кладбища. А когда, кажется в 1968 году, произошел крупный лесной пожар, который стал неминуемо приближаться к пороховому складу, который почему-то находился близ сельского кладбища, кое-кто (а кто именно, история умалчивает) видел, как покойники, выйдя из могил, встали на защиту своего пристанища. И что удивительно: огонь аккуратно обошел старое деревянное кладбище стороной, и пороховой склад не взорвался, ведь в противном случае поселок мог сильно пострадать. Это было очень тревожное лето, небо было черно-красным, как в фильмах ужасов; стояла, как назло, сухая, жаркая погода. Жители, от мала до велика, вышли на борьбу с пожаром, потом прилетели солдаты из Тикси и начали сбрасывать что-то, и пожар наконец-то потух. В это время мы жили только с отцом, мама была на курорте и оттуда прислала нам посылку. Кроме конфет и других сладостей, в посылке был модный плащ оранжевого цвета с синими цветочками, такого ни у кого в школе не было. Я представляла, как буду форсить в нем 1-го сентября перед подружками, и каждое утро, с тревогой наблюдая черное небо, мечтала, чтоб пожар скорей потушили: так жалко было бы, если бы сгорел мой прекрасный новый плащ!

Каждую осень в поселок приезжали молодые учителя, в основном выпускники центральных вузов. Несмотря на то, что зимой в школе было холодно или очень холодно (однажды кочегар, напившись, чуть не заморозил всю школу, так что наш директор-историк уходил с урока, чтобы найти кочегара и наказать его), наши учительницы ходили в мини-юбочках и капроновых чулочках и цокали на высоких каблучках. Они были законодательницам моды и, самое главное, преподавали с огоньком. Даже я, истинный гуманитарий, полюбила геометрию, спасибо Вам, Елена Лейбовна! А наши школьные вечера в спортивном зале под бдительным взором наших учителей, новогодняя елка и остальные праздники с обязательным концертом, походы в лес… Первая робкая влюбленность в мальчика из параллельного класса, а он не смотрит на тебя, потому что ты еще маленькая, худенькая по сравнению с другими девочками, у которых уже вовсю играют гормоны. Ну а ты еще собираешь коллекцию открыток с советскими киноартистами и переживаешь, что Любка из 7-го «б» не хочет менять Джину Лоллобриджиду на Бриджит Бардо. Но все равно приходишь на каждый школьный вечер, чтобы подпирать стенку во время медленного танца, как говорится, «стоят девчонки в сторонке, платочки в руках теребят»… Никакие платочки, конечно, не теребили, помню свой первый танец с кавалером, это был местный хулиган с длинными сальными волосами под Битлзов по прозвищу «Псина». Ему тоже спасибо за то, что заметил. Затем включат быструю музыку, и тут уже весь народ ринется в середину зала, отбивая каблуками бешеную чечетку: шейк-шейк, ойеппапару-парурааа…

И еще одна радость – библиотека. До сих пор люблю специфический запах старых книг. На хорошую книгу нужно было занимать очередь; мне повезло, потому что у моей подруги мама работала библиотекарем, и она могла доставать новинки. Нужно было быстро ее прочитать, потому что и тут была очередь. Приходилось читать прямо в классе, положив книгу в ящик стола. Помню, как учитель географии отобрал у меня «Анжелику» Анн и Сержа Голон, сказав, что мне еще рано читать такие произведения. Между тем одна одноклассница была беременной, а так как из-за холода все ходили прямо в пальто, узнали об этом только к концу года.

Жизнь была разной, и жили мы тогда с надеждой, что дальше будет еще лучше, в коммунизм никто уже не верил, нами тогда правил наш бровастый генсек – «дорогой Леонид Ильич». Впереди нас ждали учебные заведения, кого институт, кого пресловутое ПТУ, веселая студенческая жизнь, стройотряды, «картошка», вечера на Сергеляхе… Но детство наше было счастливым, потому что мы были все тогда равны…