Текст книги "Ягуар и рыжая сеньорита"

Глава 14

Юлька

До самого утра я не сомкнула глаз. У меня начали сдавать нервы. Я ненавидела графа, ненавидела эти каменные стены, выход из которых мне навек заказан. Меня совсем перестало волновать, чем все закончится. Я сойду с ума раньше.

Я никак не могла понять, чем меня так привлекает граф, когда теряет память? Я хотела, чтоб его ласки принадлежали мне, и невероятно злилась, что он путает меня с какой-то Теей. Я ревновала свое тело. Хорошо бы память вернулась к нему в такой момент и он увидел, что все, чем он восхищается, принадлежит мне, Элине Фэйст.

Когда граф был в сознании, то рассматривал меня холодно и равнодушно. Я подумала, что так даже лучше. Во всяком случае, как женщина я его ничуть не интересую. Это избавляет от многих неприятностей.

Порой накатывало чувство вины. Я жалела и себя и графа. Из-за меня симпатичный мужчина носит повязку на лице, да еще стал не совсем умственно полноценным. А временами почему-то хотелось увидеть сеньора Ягуара…

Вчера его сиятельство потребовал, чтоб я составляла ему компанию за трапезой. Я проснулась и поняла – в столовую явно опоздала. И представила, чем это может закончиться.

Граф сидел за столом. Перед ним стоял нетронутый завтрак.

– Сеньорита Элина, я не люблю, когда не выполняется распорядок.

Я пробормотала, что всю ночь не могла уснуть.

Он холодно отрезал:

– Ваш сон меня не касается. И кажется, скоро уже наступит время обеда. Не стоит портить аппетит.

Он приказал слуге убрать со стола.

Я хотела заорать самодур! Но вовремя придержала язык. Сглотнула слюну. Вот так всегда! Обычно есть мне по утрам не хотелось. Я могла спокойно обойтись бутербродом или фруктами. Но сегодня следила за пищей, исчезающей за дверями, глазами голодного зверя. Кажется, не доживу до обеда.

Я вскочила, в два прыжка нагнала слугу, ухватила с подноса булочку и гроздь винограда. И повернулась к графу:

– Ваша светлость, надеюсь, вы не будете отбирать у меня завтрак? Даже могу уступить вам половину.

Я торопливо принялась жевать, опустив ресницы и стараясь не поднимать их, пока в руках ничего не останется. И только потом взглянула на Мэтта.

– Сеньорита, вы дурно воспитаны. А манеры вообще ужасны. Видимо, в обществе, где вы выросли, не слишком придавали этому значение.

Я вспомнила свой мир и радостно согласилась:

– Вы даже не представляете, ваша светлость, насколько вы правы.

Он некоторое время молчал, а потом произнес:

– Придется заняться вашим воспитанием.

Настроение сразу упало. Собеседник некоторое время лениво изучал меня, потом рот искривился в ухмылке и он добавил:

– Чтобы, когда я привезу в замок молодую жену, вы смогли как следует служить ей.

Он привезет сюда свою Тею, будет шептать ей слова любви и ласкать ее тело! Я почувствовала, что получила пощечину. И самое главное – сама не могла понять свою реакцию. Чуть не заявила, что восхищался он вовсе не Теей, а мной. Хорошо, что в этот момент прибыл гонец от герцога, а то неизвестно, что бы я могла наговорить графу и о чем бы впоследствии пожалела. Твердо решила, что до приезда этой таинственной леди обязательно сбегу.

Граф взял письмо и внимательно прочитал. Заметно было, что он очень недоволен. Потом его светлость приказал накормить посланника.

Как только за гонцом закрылась дверь, граф выругался длинно и витиевато. И этот человек еще говорил о моем воспитании! Но похоже, я для него не дама. Нынче пленница, в будущем – прислуга. Так чего со мной церемониться?

А граф мерил комнату шагами, не обращая на меня никакого внимания. Потом резко остановился и произнес странную фразу:

– Немного рано, но ничего не поделаешь.

Что он этим хотел сказать, я не поняла. Мужчина вышел из комнаты, резко хлопнув дверью. Меня охватило любопытство. Послание лежало на столе. Я быстро взяла листок и пробежала его глазами. Из текста явствовало, что граф Кодуэлл приглашается к герцогу на торжество по случаю юбилея бракосочетания правителя. И что тут так взволновало моего хозяина? Граф точно слишком сильно пострадал от удара.

Потом заметила приписку: «Надеюсь, вы, дорогой кузен, помните о своем обещании».

В это время граф вернулся, и я поспешно отскочила от стола.

– Что ж, придется вам, сеньорита, вместе со мной отправиться ко двору.

Сердце мое замерло. Потом забилось с бешеной силой. Я опустила ресницы, чтобы граф не заметил, как я обрадовалась. Сидеть в четырех стенах было ужасно. А тут какое-никакое, а развлечение.

Чтобы он точно не передумал, я возразила:

– Зачем мне ехать на праздник? Совсем не хочется.

Граф смерил меня презрительным взглядом:

– А вашего желания, сеньорита, никто и не спрашивает.

Я боялась поднять взгляд, чтобы он не увидел, как я ликую. Получилось! Теперь точно возьмет с собой. Почему-то мне казалось, что попасть на этот праздник для меня очень важно.

Мэтт по-хозяйски оглядел меня:

– Сегодня же пошлю за портнихами.

Я робко произнесла:

– Граф, в имении моего дяди хранится много моих платьев. Думаю, они не уступят нарядам других дам. Отправьте людей за ними.

– Хорошо, подумаю.

Я с надеждой произнесла:

– А могу я сама туда съездить?

– Об этом забудьте. И если вынашиваете планы побега, то тоже напрасно. Из моего замка не сбежит даже мышь.

Ох и ответила бы я графу про мышь… Да побоялась, что испорчу все дело.

Через пару дней платья мне доставили. Граф уселся в кресло напротив двери, приказал надевать наряды и показываться в них ему. Вскоре я вспомнила о манекенщицах и от души пожалела их. Хотя для них это, наверное, дело привычное.

Первое время я старалась. Спину прямо, шаг от бедра… Но примеряла все новые и новые наряды, подбирала к ним украшения и про себя материлась. Может, и не так виртуозно, как граф, но от души.

Я демонстрировала очередной прикид, когда увидела: граф улыбнулся и махнул кому-то рукой. Я заглянула через плечо его светлости и очень обрадовалась: в дверях стоял барон Ягуар.

Я не сдержалась:

– Сеньор, рада вас видеть! Вы так давно не посещали этот замок.

Кажется, в глазах Ягуара мелькнула радость. Но тут же потухла. Он бросил взгляд на графа и сдержанно поклонился:

– Здравствуйте, сеньорита Элина.

Я растерянно захлопала ресницами. Такого сухого приема не ожидала.

Стас

Кажется, ничего особенного не случилось. Девчонка просто обняла меня и прижалась к груди. Но я вдруг почувствовал, что сеньорита Элина мне нравится. Да так, что нужно бежать от нее подальше и немедленно.

Я принял решение поскорее покинуть замок графа. Помчался к лошади, даже не попрощавшись с хозяином. Ладно, потом оправдаюсь. Может, даже наберусь мужества и признаюсь, что рыжая зацепила и мое сердце. Думаю, друг поймет.

Настроение было отвратительным. Неужели я такой слабак?

Я гнал коня во весь опор. Рядом несся Нокс, как всегда не задавая никаких вопросов. Потом я замедлил бег лошади и вытащил флягу. Сделал несколько глотков и перебросил ее спутнику. Тот поймал ее мгновенно. Я в который раз поразился его реакции.

Юноша подъехал ближе:

– Сеньор, парни говорят, что у замка с некоторых пор видят ягуара.

Я пожал плечами:

– Наверное, в горах стало пищи маловато. Вот и спустился на охоту.

Звери меня не интересовали. Я продолжал думать о девчонке: что в ней такого особенного? В восемнадцать лет покоряет мужчин толпами. Что же будет дальше? Пожалуй, эта молодая сеньорита поопасней лесных хищников. И еще она чем-то неуловимо напоминала моих далеких соотечественниц…

Если бы не Мэтт, я бы не переживал, а попробовал добиться благосклонности девушки. Но вставать на пути друга не хотелось.

Герцог принял меня сразу. Мы обсудили насущные проблемы и планы тренировок наследника. Я уже собирался уходить, как в кабинет вошла супруга правителя. Я вскочил и согнулся в поклоне. Кажется, вполне усвоил светские манеры.

– Сеньор Ягуар, я очень довольна, что у Рэна будет такой выдающийся наставник и вы наконец-то поселитесь во дворце. Боюсь только, мои фрейлины не дадут вам покоя. Будете получать десятки надушенных записочек каждый день.

Красавица рассмеялась:

– Не смущайтесь, сеньор Ягуар. Вы красивый молодой человек. Присмотрите себе жену – буду свахой.

Я поблагодарил герцогиню, поцеловал ей руку и попрощался.

Дама улыбнулась:

– Спуститесь в сад. Там будут рады вас видеть.

Золотая и алая листва осенних деревьев придавала парку неповторимый колорит. Фрейлины герцогини играли в жмурки на посыпанных камушками дорожках. С удивлением заметил, что водит Селлия. Я и не знал, что она состоит при дворе. Я дал знак девушкам, чтоб молчали, приблизился и позволил себя поймать. Селлия схватила меня за руку, быстро сорвала с глаз повязку и покраснела. В своем смущении она была очень хороша. Но я вдруг понял, что вижу другие глаза. Зеленые и полные слез. Бог мой, рыжая меня приколдовала.

Я посмеялся, пошутил с девчонками и пошел устраиваться на новом месте. По пути услышал, что кто-то меня окликнул. Обернулся: это был сеньор Марко. Сначала я хотел проигнорировать обращение, вспомнив, что они враги с Мэттом, но потом что-то заставило меня остановиться.

– Барон, я могу задать вам вопрос?

Я кивнул.

– Как поживает сеньорита Элина? Ее дядя отказывается что-либо объяснить, и управляющий Смэйт говорит, что ничего не знает.

Он выдохнул:

– Она с графом Кодуэллом? Она его любит?

Видно было, что парень переживает. Я вздохнул: ну вот, еще один.

– Не могу ничего сказать, сеньор Рэйли. Граф любит эту девушку, а отвечает ли она взаимностью – не знаю.

Мне вдруг безумно захотелось увидеть сеньориту. И одновременно – оказаться где-нибудь подальше от нее. Например, на своей родине.

Прошло несколько недель. Наследник оказался милым ребенком. Мы с ним нашли общий язык моментально. Мальчишка смотрел на меня с обожанием, мечтал научиться драться так же, как я, и прикладывал для этого все силы. На тренировках я не мог им нахвалиться.

Вскоре я узнал, что герцог дает большой бал и приглашает все знатные семейства. Я попросил разрешения навестить графа.

– Поезжайте, барон. Только напомните кузену о его обещании. Он говорил, что прибудет на следующий праздник со своей невестой.

Я помнил, что Мэтт рассказывал, как герцог обожает устраивать личную жизнь своих подданных. Только вот что будет делать мой друг? Насколько я знаю, у него совсем нет желания связывать себя брачными узами. Похоже, хитрец попал в расставленные им же самим сети.

Я подошел к комнате Мэтта и не сразу сообразил, что там происходит. Манекенщица была в единственном экземпляре, да и зритель только один. Но то, что происходил смотр нарядов, было очевидно.

Я некоторое время стоял в темноте коридора и наблюдал. Потом не выдержал и шагнул через порог. В глазах сеньориты плеснулась радость. Свое восхищение я попытался погасить. Вряд ли это понравилось бы графу.

Мэтт тут же отослал Элину в ее комнату. Сказал, что решит позже, что взять с собой.

Когда девчонка вышла, я с любопытством спросил:

– Что здесь у вас происходит?

Мэтт небрежно махнул рукой:

– Готовимся к поездке на бал. Хочу, чтоб она затмила всех.

Я с изумлением уставился на друга: он что, действительно с ума сошел? Ко двору приглашены самые знатные семьи. Как воспримут надменные аристократы племянницу купца, хотя и очень богатого? Я недолго вращался в их среде, но основные законы уяснил прекрасно. Не дай мне герцог титул барона – и вход во многие гостиные был бы заказан. А уж притащить с собой незнатную любовницу – значит просто плюнуть в лицо обществу.

Я осторожно намекнул об этом приятелю. Тот сцепил руки в замок и хрустнул пальцами:

– Придется им с этим смириться.

Я подумал, что если Мэтту хочется бросить вызов окружающим, то это, конечно, его дело. Но не навредил бы девчонке.

Пообедали мы с графом вдвоем. После к нам присоединился мужчина в наряде горожанина. Как я узнал, это был знаменитый живописец.

Граф велел позвать сеньориту Элину и предупредить, чтобы она надела тот наряд, который ей доставили утром.

Сеньорита появилась в платье для верховой езды. Можно сказать, оно было похоже на ее старое, но сшито было из более дорогой материи и щедро украшено драгоценными камнями. К платью прилагался плащ такого же цвета, отделанный мехом.

При появлении девушки у художника вырвался вздох восхищения. Кажется, не только граф рассматривал ее как произведение искусства.

Мэтт довольно улыбнулся:

– Ну как?

Я еле смог ответить:

– Она восхитительна. Я очарован.

Приятель пристально взглянул на меня:

– Если бы ты ответил иначе, я перестал бы тебе верить.

Не знаю, понял ли я точно, что он хотел этим сказать. Похоже, с графом Кодуэллом нужно держать ухо востро. Особенно когда это касается сеньориты Элины.

Мы спустились во двор. Там даме подвели ее кобылу, и мы снова ахнули. Лошадь блестела, хвост и гриву расчесали так, что был виден каждый волосок. Сбрую украшали такие же драгоценные камни, как и наряд Элины.

Граф поднял сеньориту и усадил в седло. Думаю, от этого зрелища сжалось не одно мужское сердце. Я видел, какие взгляды бросали в сторону красавицы находившиеся во дворе воины.

Мэтт довольно оглядел живописное зрелище и бросил художнику:

– Трудитесь, маэстро.

На рассвете я покинул замок графа. Не хотел еще раз столкнуться с Элиной. Видеть ее и знать, что она никогда не будет моей, становилось все труднее и труднее. Лучше не испытывать судьбу.

Юлька

Я и сама не ожидала, что приготовления к поездке так захватят и взбодрят меня. Одного боялась: как бы раньше времени не объявилась эта таинственная Тея и граф не оставил меня дома. Я согласна была примерить еще сотню платьев, лишь бы поехать. Меня удивило, что граф так придирчиво выбирает наряды. Но, в конце концов, это его дело.

Правда, вкус у графа оказался отменным. Наряды и украшения, отобранные его светлостью, шли мне необычайно. Немного расстроило не слишком дружелюбное поведение барона Ягуара. На приветствие он ответил сухо, почти не разговаривал со мной. Я поняла, что он недоволен решением графа взять меня на бал. А я почему-то мечтала, что сеньор Ягуар пригласит меня на танец… Когда Мэтт сказал, что скоро выезжаем и пора собираться, я пришла в полный восторг.

Граф лично зашел, чтобы сопроводить меня к лошадям. От избытка чувств я решила еще раз попросить у него прощения. Вспомнила слова Питера, что граф – известный сердцеед, и ляпнула, что мне очень жаль, если из-за нанесенных мной увечий он не будет пользоваться таким же успехом у женщин, как прежде.

Его светлость глянул на меня так, что я прикусила язык. Потом улыбнулся одними губами и медленно протянул:

– Если такое случится, сеньорита, компенсировать внимание дам придется вам.

Сто раз был прав Питер, повторяя, что нужно сначала думать, а потом говорить. Я представила, какого рода компенсация может потребоваться. Вспомнила его поцелуи и ласки, когда граф обнимал меня в бессознательном состоянии. Даже горло перехватило. Теперь к заботам и переживаниям прибавится еще и эта.

Словесная перепалка слегка испортила настроение, но, выйдя во двор, я вновь повеселела. Меня ждала карета. Ласка была привязана сзади. Мне захотелось возразить и потребовать разрешения ехать верхом. Однако я взглянула на плетку в руках графа и решила промолчать.

И почему я так боюсь его плети? Он ни разу не ударил меня. Даже не замахнулся. Но я слышала, как кричали служанки, и видела разбитую мебель.

Я устроилась на мягких подушках. Граф некоторое время ехал рядом верхом, потом крикнул оруженосца, кинул ему поводья своего коня и на ходу перебрался ко мне.

Я вжалась в самый дальний угол кареты и уставилась в окно. Внимательно рассматривала горные склоны, делая вид, что любуюсь пейзажем. Вот только совсем не прикасаться к графу не удавалось. На крутых склонах карета наклонялась то в одну, то в другую сторону и мы по очереди падали друг на друга. Мэтт еле заметно усмехался.

Вдруг лошади захрипели. Люди закричали. Один из воинов приблизился к карете:

– Ваша светлость, недалеко хищник.

Граф приказал остановиться и вышел наружу. Я последовала за ним. На одном из утесов, нависающих над дорогой, стоял ягуар. На фоне синего неба он смотрелся великолепно.

Зверь оскалился и зарычал. Кони под седоками заплясали. Все, кроме моей кобылы. Она вдруг заржала нежно и ласково. Зверь посмотрел в нашу сторону. Я закричала:

– Ягуарчик! Милый! Иди ко мне.

Он снова зарычал. Но сейчас это был уже не злобный и опасный хищник. Зверь всматривался в меня с каким-то напряжением. Тело вытянулось, ноздри задвигались, втягивая воздух. Но он не сделал и шага мне навстречу.

Я разревелась и вцепилась в рукав графа:

– Граф, это же ваш подарок. А я и спросить про него боялась. Думала, может, вы его уничтожили.

Тут я замерла. На камень, на котором стоял мой бывший питомец, поднялся еще один зверь. Только поменьше и постройнее.

Граф обнял меня и осторожно погладил по плечу:

– Он не подошел, но показал нам свою подругу.

Я увидела, что звери уходят, и снова расстроилась.

Мэтт вздохнул:

– Временами вы кажетесь таким ребенком. Вам бы, сеньорита, играть в куклы, а не с сердцами мужчин.

Я забралась в карету и продолжала плакать. Но не о ягуаре, а о себе. Давно ли я была свободна, как этот дикий хищник, и могла ни о чем не переживать. А сама тратила время на страдания о сеньоре Марко. Теперь они казались наивными и детскими. Ладно, все, что было, осталось позади. Только что ждет в будущем, тоже неизвестно.

Через какое-то время граф снова перебрался ко мне:

– Нам нужно поговорить, сеньорита Элина.

– Я слушаю вас внимательно, ваша светлость.

– Первое – с этой минуты вы должны звать меня просто Мэтт и забыть о титулах. Впрочем, раньше вы меня так и называли и выходило совсем неплохо. Второе – подчиняйтесь каждому моему слову. Не вздумайте опровергать то, что я буду говорить, или в чем-то противоречить. И оставьте идеи о бегстве. Вас все равно поймают. Вспомните, чем могло закончиться для вас прошлое приключение. Жаль, нет возможности познакомить вас с теми, кому бы вы могли принадлежать. – Он на мгновение замолчал и продолжил: – Я обещал герцогу, что на этот праздник прибуду с невестой. Вы должны будете ее изобразить. – Граф внезапно добродушно улыбнулся: – Если хорошо справитесь со своей ролью, на обратном пути посетим имение вашего дяди.

Граф сам не знал, как вдохновил меня этим обещанием. Из-за одного этого я готова была сыграть все, что он потребует.

Скоро мы были у небольшого дворца, который принадлежал графу. Появились слуги и распахнули ворота. Мэтт спрыгнул на землю и помог мне выбраться из кареты:

– Прошу, дорогая, будьте как дома.

Он проводил меня в мои апартаменты. Роскошь и богатство обстановки поражали. Наверное, комната предназначалась для будущей жены или по крайней мере для страстно обожаемой любовницы. А я оказалась здесь по чистой случайности. Только из-за того что где-то подзадержалась его драгоценная Тея. Опять вспомнила случай из моего мира, когда жених поссорился с невестой и чуть не прихватил вместо нее меня. Может, и здесь нечто подобное?

В комнаты внесли сундуки с одеждой. Следом скользнула хорошенькая девушка:

– Сеньорита, я к вашим услугам.

– Пока ничего не нужно.

Служанка ушла. Я подошла к огромному зеркалу и вгляделась в свое отражение. С каждым днем я все меньше себя узнавала. Глаза сияли и чуть ли не светились, как у кошки, сверкая из густой тени черных ресниц. Пухлые губы складывались в манящую улыбку, кожа поражала алебастровой белизной. Рыжая шевелюра необычайно отросла и стала еще гуще, спускаясь почти до бедер. Волосы блестели, как будто их покрыли лаком. Я чувствовала, что меняюсь и становлюсь какой-то другой. Интересно, это следствие моего перемещения между мирами? Или, может, последствие моего падения на палубу? У меня как будто прорезался какой-то ген красоты.

Я все чаще ловила на себе восхищенные взгляды мужчин. И чувствовала, что мне это очень нравится. Однако не для всех я стала привлекательной. Граф вон совсем ничего не замечает. Сеньор Марко вообще от меня отказался, и сеньору Ягуару до меня, как до лампочки. Хотя его светлость еще можно понять. После того как я его покалечила, он, наверное, волнуется, как отнесется к его внешности дама сердца. Таинственная Тея, которая по неизвестной причине не пожелала приехать.

Пытаясь отвлечься от грустных мыслей, я решила поискать в своей внешности недостатки. Долго разглядывала себя в зеркале и пришла к выводу, что недовольна формой губ. Вспомнила, что где-то слышала: чтобы губы приняли форму бантика, надо произносить слово «изюм». Я старательно и добросовестно произнесла это слово вслух несколько раз. В результате расхохоталась. Однако настроение тут же испортил этот противный граф. Он вошел в комнату в сопровождении моей хорошенькой служанки и ласково ей сказал:

– Ена, приведи в порядок платья сеньориты Элины.

Служанка занялась одеждой, а Мэтт болтал и шутил с ней. Та просто таяла от восторга. Без конца повторяла: «да, ваша светлость», «как скажете, господин». Причем вертелась перед его носом самым бесстыдным образом. Я начала злиться. Сама не понимаю, почему она меня так раздражает?

Я совсем рассердилась, когда граф расщедрился на комплимент:

– Каждое платье в твоих очаровательных ручках, девочка, становится еще восхитительнее.

Граф никак не мог решить, какой из нарядов мне следует надеть для первого выхода.

– Ена, принеси, пожалуйста, нам с сеньоритой перекусить. Может, во время еды приму решение.

Девица радостно упорхнула. Он с удовольствием посмотрел ей вслед. Я с трудом сдерживалась, чтоб не сказать какую-нибудь грубость. Граф молчал и улыбался своим мыслям. Про себя я прокомментировала «как дурак». Потом появилась Ена с подносом в руках, и граф оживился.

– Ваша светлость, вино подавать?

Он посмотрел на нее долгим взглядом. Видимо, что-то обдумывал.

– Сейчас пить нет желания. Принеси вечером мне в постель.

Девица понимающе улыбнулась и присела в реверансе. Ух, как мне это не понравилось! Но я постаралась как можно спокойнее подняться:

– Извините, у меня разболелась голова. Пойду прилягу.

Граф перехватил мою руку:

– Элина, вам нужно поесть.

Я резко развернулась в его сторону. И для чего старалась, чтоб мои губы стали красивее?!! С ненавистью выдохнула ему в лицо: «Изюм!» – и выскочила из комнаты, с ужасом ожидая, что сейчас завизжит служанка и послышится стук падающей мебели. Перед глазами застыло изумленное до крайности лицо графа.

К моему удивлению, в комнате стояла тишина. Через некоторое время ко мне зашел граф и обеспокоенно спросил:

– Сеньорита, вы не заболели? Я не подумал, что путь неблизкий и дорога вас утомила. Пожалуй, вам действительно следует отдохнуть: завтра трудный день. Нужно быть красивой и веселой.

Он что-то ласково говорил мне, гладил мои волосы, а я лежала на животе, закусив подушку, и едва сдерживалась, чтобы не разреветься. Как известно, доброе слово и кошке приятно. Но лучше бы он на меня кричал. Я бы сжалась, как пружина, и среагировала подобающим образом. А тут… Сразу расклеилась и расслабилась.

Граф принес пищу и заставил меня что-то съесть. При этом умудрился испачкать мне нос и щеки. Я слабо улыбнулась:

– Вы поставили целью изуродовать меня? Уже второй раз вымазали лицо.

Мэтт рассмеялся, тихонько щелкнул пальцами меня по носу и поправил одеяло:

– Спите, сеньорита. Спокойной ночи.

И быстро вышел. Я по привычке хотела заявить, как я его ненавижу. И вдруг замерла: а ненавижу ли? Кажется, я его ревную. С этой ужасной мыслью я и уснула. И, видимо, довольно крепко.

Утром служанка сказала, что приходил сеньор Ягуар, и я очень расстроилась, что проспала его приход. Чем-то он мне все-таки был симпатичен…

Сегодня мир не казался хмурым и мрачным. После легкого завтрака, который я вкушала в одиночестве, ко мне пришли две пожилые женщины. И, так сказать, засучив рукава, основательно взялись за мою внешность: вымыли, чем-то натерли, причесали, уложили волосы…

Одна сказала:

– Запах вашего тела сведет с ума всех мужчин.

Вторая возразила:

– Леди и без всякого запаха может легко это сделать.

Я из любопытства старательно понюхала сначала одну, а потом вторую руку, но ничего сногсшибательного не почувствовала. Запах луговых цветов, да и только. Наши духи куда приятнее.

Потом появился граф. Два раза заставлял менять наряды, наконец остановился на воздушном зеленом с золотом платье. Сказал, что оно необыкновенно подчеркивает цвет моих глаз. Граф сам выбрал и надел на меня украшения, отступил на пару шагов, любуясь.

Одна из женщин всплеснула руками:

– Никогда не видела столь прекрасной невесты.

Я открыла рот, чтоб возразить. Но вовремя вспомнила про наш с Мэттом уговор. Невеста так невеста…

Его светлость произнес с любопытством:

– Сеньорита Элина, я со вчерашнего вечера ломаю голову. Вы с такой ненавистью произнесли слово «изюм». В ваших устах это ругательство или вам так неприятен его вкус?

– Вот и думайте, ваша светлость. Не все вам произносить непонятные фразы.

Настроение пришло в норму. Стало беспричинно весело. Наверное, будь мне лет тридцать, а не восемнадцать, я не смогла бы так быстро перейти от грусти к восторгу. Но сейчас меня безумно радовало, что вскоре вокруг меня будут нарядно одетые люди, я стану кружиться в танце, флиртовать и веселиться. И нисколько не задумывалась о том, что произойдет дальше.

После праздника граф обещал отвезти меня к дяде. Может, сумею и с Питером увидеться. О ком я старалась не думать и не вспоминать, так это о сеньоре Марко. Может, он тоже будет на празднике у герцога. Не хотелось бы встретить его с молодой женой.

Мои сборы были закончены. Граф отправился переодеться и сказал, что скоро зайдет за мной. Я сидела как на иголках.

Наконец двери распахнулись. Появился граф. Но как же здорово он выглядел! И ведь, кажется, ничего лишнего. Строгий черный костюм из дорогой материи. Правда, воротник камзола щедро украшен драгоценными камнями, так же как и рукоять клинка, покоившегося на бедре. Черная повязка закрывала часть лица и глаз, но совсем графа не портила. Наоборот, он напоминал адмирала Нельсона.

Мэтт подошел ко мне и еще раз оглядел с ног до головы.

– Из вас получилась прекрасная невеста. – Он улыбнулся. – Красивая и желанная.