Текст книги "Апофеоз убийцы"

– Да сколько раз вам всем повторять, это запах самца! Ну ничего, будет и на моей улице праздник, – произнёс Маккарти, разворачивая крупный бургер. – Кстати, погоди-ка, ты что, каннибал?

Индус чуть было не поперхнулся куском говядины, заботливо отправленным в рот с помощью ножа и вилки.

– Чего? – вытирая губы салфеткой, спросил он.

– Это ж говядина, как ты можешь есть собственного бога? – возмущался Дуглас.

– Ааа, ну да, – засмеялся индус. – Я атеист, а корова не бог, а священное животное. Их действительно нельзя есть, но ты же никому не скажешь, правда?

– Вот нет у тебя ничего святого, и в глубине души я это чувствовал. Вчера ты не захотел шикарную женщину, сегодня съел собственного бога, а завтра что? Проголосуешь за демократов?

– Думаешь, мне никак не помочь?

– Шанс есть, надо начинать с малого, вот держи, – детектив подвинул к нему тумблер с виски. – Это живая вода, она очистит тебя от скверны.

– Спасибо, но я не пью – это незыблемый принцип! – с придыханием произнёс Джавал.

– Твою душу уже не спасти, – вздохнул Маккарти и залпом осушил стакан.

Какое-то время они ели молча, индус так тщательно подошёл к порезке мяса, что кусочки получились как две капли воды похожими друг на друга. Детектив не переставал дивиться тому, как тот управляется с ножом и вилкой, но что-либо сказать по этому поводу мешал вкусный сочный бургер во рту. Он чувствовал просто нестерпимый голод после рабочего дня, разбавленного только чашкой кофе, да и то остывшего.

Покончив с трапезой, Маккарти довольно откинулся на спинку стула и затянулся сигарой, заботливо помещённой в пепельницу, где она смиренно дожидалась своего времени, медленно тлея и испуская приятный аромат.

– Почему не погасил такую дорогую вещь? Она же сгорала, пока ты ел? – спросил Джавал, не отрываясь от ужина.

– Некурящего человека видно сразу, если погасить закуренную сигару и позволить ей остыть, то потом лучше не зажигать снова, вкус будет такой, что начнешь плеваться. Она как женщина, ни в коем случае нельзя дать остыть во время наслаждения, – выпуская дым, объяснил Дуглас. – Ты мне скажи, откуда такие навыки в приёме пищи? Ты как Сократ, только с ножом и вилкой.

– В большинстве богатых индийских семей принят английский этикет, поэтому нас обучают с детства, как вести себя за столом. Глядя на то, как вы, американцы, поглощаете всякие бургеры, можно назвать вас варварами. Если бы, конечно, вы не умудрились построить самую великую страну в мире. Вы ходите дома в обуви, слушаете рэп, пьёте до беспамятства, сидите на асфальте и считаете это нормой, а для меня это дикость. Так объясни мне, как у вас, вот таких, получилась вот такая страна?

– Это, брат, благодаря свободе и деньгам, что, в свою очередь, одно и то же. Вся наша цивилизация началась с погони за наживой, за золотом, потому сюда и стремились не очень чистые на руку, но чересчур желающие богатства. И они его нашли. Мы купили весь мир, и вас, чопорных аристократов тоже, с потрохами. Что-то ты не захотел оставаться среди господ в своей стране, а приехал сюда. Захотел реализовать свои амбиции? А где это делать, если не здесь. Бюджет одного твоего любимого Гарварда выше, чем бюджеты целых стран, а это уже возможности, я бы сказал, неограниченные.

– Тут ты прав, такое финансирование у нас не получить, потому и исследования идут намного медленнее. Вы молодцы, ничего не скажешь. Но всё же стоило бы вас научить хорошим манерам, – кивнул головой индус.

– Да кому нужны твои манеры, всем нужны деньги, – детектив, держа сигару в руке, указал пальцами на Джавала. – А в протёртых штанах аристократ получится так себе.

– Золотые слова! – улыбнулся индус.

Маккарти опустил сигару в пепельницу и потянулся за тумблером с виски.

– Ну, раз уж ты такой правильный, то твоё здоровье! – он отсалютовал и мгновенно проглотил содержимое. Немного поморщившись, быстро затянулся, погружаясь в облако дыма.

– Почему ты стал копом? – спросил индус, отправляя в рот очередной кусок.

– Кто-то же должен им быть, ловить психов, наркоманов, маньяков! Я и решил, что надо этим заняться, да и выбора особо не было. Я ж глуповат, куда такому идти? Таксистом? Парковщиком? А тут сносное жалованье, какое-никакое уважение и власть, машина служебная, пенсия, да и пушку дают неплохую.

– А дорогие сигары и виски тоже на жалование куплены или получены с помощью неплохой пушки и власти? – не отрываясь от трапезы, задал вопрос Джавал.

– Не много ли ты задаешь лишних вопросов? – сухо ответил Маккарти.

– Так случилось, что нам с тобой придётся ловить маньяка, и мне крайне интересно, могу ли я тебе доверять? Сам понимаешь, продажный коп опаснее вдвойне, – он посмотрел в глаза детективу, но, вопреки ожиданиям, тот не отвёл глаз и даже ни один мускул не дёрнулся на лице.

– И какого ответа ты ждёшь?

– Правды.

– А что есть правда? – буравя взглядом собеседника, спросил Дуглас.

– Закон.

– Закон? – усмехнулся детектив и, откинувшись на спинку стула, затянулся сигарой. – А по какому закону этот ублюдок изрубил мужика и расстрелял его жену? По какому закону в нищих районах детям толкают крэк? Или, может, по закону воруют, насилуют, грабят?

– Это бандиты, они живут по своим инстинктам, а ты коп, который ловит их и сажает по закону твоей страны, или я не прав?

– Конечно, ты прав. Вот только ты серьёзно считаешь, что я изловил столько мрази по законам моей страны? Да ты хоть читал их? Если бы, мой друг, я действовал по этим бумажкам, то маньяки и убийцы уходили бы из зала суда, попивая пиво, и продолжали свои гнусные дела.

– Получается, что ты не лучше? – отставляя опустевшую тарелку и вытирая губы салфеткой, произнёс индус.

– Конечно, не лучше, просто я на другой стороне. И у меня есть значок! А сигары и виски можешь считать маленькой платой за то, что я трачу своё время, окунаясь с головой в дерьмо.

– Поэтому у тебя нет семьи?

– Она у меня была, но закон её не спас, – тихо ответил Маккарти, поднимаясь из-за стола и доставая бумажник. – Ты уже доел? Нам пора. Время отдыхать.

– Извини, я не знал, – виновато сказал Джавал.

– Выкинь из головы. Давай я отвезу тебя.

– Так ты пил! – на лице Раджи отобразилось некое подобие ужаса.

– И пил, и ел, и курил. Да не трясись, я слишком толстый и опытный в искусстве пития, чтобы пара стаканов виски смогла хоть как-то повлиять.

Оставив щедрые чаевые, они вышли из бара и, пройдя пару десятков метров, свернули за угол, где почти на тротуаре стоял припаркованный старый белый шевроле, больше похожий на музейный экспонат, чем на полицейский автомобиль.

– Вот она, моя красавица, сколько мы с ней прошли, знают одни небеса, – почти пропел детектив, доставая ключи.

– Это твоя машина? – засмеялся индус.

– А-а! Прости, слона у нас нет, жрёт много.

– Ты не пробовал сделать карьеру в юморе?

– Было дело. Мне чуть морду не набили, еле отбился. С тех пор туда ни ногой.

– Тебе бы стоило прислушаться к гласу народа, – сказал Джавал, открывая тугую дверь.

Автомобиль выехал на широкий проспект, расчерченный вдоль трамвайными путями. С одной стороны, такие дороги выглядели как некий пережиток прошлого, но с другой – придавали особый шарм всему городу, выделяя его среди других. Эффект же таких путей усиливался небольшими холмами, на спинах которых красовался этот удивительный шедевр градостроительства. И почти каждая дорога, пролегавшая сквозь каменные джунгли, была подобна волнам неспокойного моря. В детстве детектив любил проводить время на улице, с восхищением наблюдая, как автомобили и трамваи то исчезают, то снова появляются, словно лодки на волнах. Маккарти души не чаял в здешних местах и во всём с ними связанном: первые друзья, школа, колледж, первое преступление, первая и единственная любовь, радость отцовства и горе потери, убийства, насилие и смерть – всё переплелось в одну судьбу, неразрывно связанную с Сан-Франциско – с большим, родным, добрым и одновременно смертельно опасным. Красота и ужас здесь так же неразрывны, как ночь и день, и тем притягательней казался этот клочок земли на теле огромной планеты.

– Я люблю этот поганый городишко, – внезапно нарушил молчание Дуглас. – Он какой-то мой и одновременно чужой, даже не могу описать.

Джавал посмотрел на него немного с сарказмом.

– Уж не думал, что ты романтик.

– Он самый, – усмехнулся детектив. – Настоящая красота высотных районов открывается с приходом темноты, а вот малоэтажных, наоборот, при свете.

– Я не вижу ничего особенного, горящие огнями высотки из стекла и бетона? Это ли красота, по-твоему?

– Да что ты можешь понимать, иностранец, чтобы любить это место, надо здесь родиться и вырасти.

– Возможно, но, с точки зрения такого, как я, местечко-то так себе – заоблачные цены, преступность, наркомания, нищета. Ну и, конечно, богатство, как без него, прям как в Индии, только со своим колоритом.

– И этим он прекрасен, – с придыханием пропел Маккарти.

Индус не смог сдержать смех. Такой суровый сыщик, будто сошедший со страниц кассового триллера, оказался тайным ценителем городской красоты, даже как-то не верилось.

– Какие наши дальнейшие действия? – немного успокоившись, спросил Джавал.

– У нас? – удивился детектив.

– Ну, мы же теперь типа напарники. Непримиримые борцы с преступностью, или нет?

– Ты себя-то видел, борец? Костюмчик, белоснежная рубашка, туфли без пылинки. С кем ты бороться собрался? Со студентами-прогульщиками? Или с энциклопедией? – теперь пришло время смеяться Маккарти, и он воспользовался этим в полной мере. – Или погоди! Точно! Ты вызовешь злодея на словесную дуэль и просто раздавишь этого пса своим интеллектом!

– Я могу помочь найти убийцу, в своё время любой детективный квест я мог расколоть за час! – смутился Раджа.

– Что?! Квест?! – Детектива разобрал такой хохот, что он с трудом мог управлять автомобилем. – А в тетрис ты тоже отлично играл? Это нам очень поможет сложить все улики в единую картину!

– Здесь направо! Ты зря смеёшься, я обладаю очень высоким интеллектом и могу оказаться незаменимым.

– Где точно ты можешь быть незаменим – это в искусстве сбегать в кафе за бургером и колой, – стараясь подавить смех, ответил детектив. – Ты знаешь, как вести расследование? Работать со свидетелями? Подозреваемыми? Нет? Ты хоть пистолет держал в руке? Сомневаюсь. Ты почти бесполезен. Единственное, что от тебя требуется, – это описать смысл убийств, не более.

– Всё равно я бы хотел работать с тобой, тем более, что университет дал мне бессрочный оплачиваемый отпуск!

– Будь по-твоему, завтра утром с тебя куриный бургер и кофе!

– Хорошо, так и быть. Вон к тем домам, мой справа, – индус указал рукой на два двухэтажных таунхауса, расположенных напротив друг друга по обеим сторонам дороги. Полностью белые коробки с огромными окнами и просторными балконами выглядели очень притягательно и настолько просто, что только истинный талант мог так точно из крайне малого количества деталей создать современный дом подобной аскетичной красоты.

Маккарти повернул в небольшой, уложенный брусчаткой двор, украшенный большими квадратными клумбами с голубыми цветами, подсвеченными маленькими фонариками кубической формы, идеально вписывающимися в композицию.

– Богато живешь, неплохо у вас платят в университете, что ты можешь позволить жить в таком районе и таком доме, – присвистнул детектив.

– На зарплату профессора такое жильё позволить сложно, а вот если папа обеспечит тебе счёт с шестью нулями, то никаких проблем, – усмехнулся Джавал, со скрипом открывая дверь автомобиля. – Спасибо, что подбросил, может, кофе?

– Нет, спасибо, сначала кофе, потом начнёшь приставать! Знаю я вас, мальчишек в дорогих костюмчиках! Завтра жду в участке без опозданий!

– И почему я не ожидал другого? – покачал головой индус. – До завтра.

Полицейский участок пребывал в своем постоянном состоянии, словно застыл во времени: нескончаемый поток ругательств задержанных, кипы бумаг и измождённые от постоянного напряжения лица полицейских напомнили ему сцены из голливудских фильмов. «Зачем тратить миллионы долларов на декорации, если можно просто прийти с камерой сюда и снять происходящее?» – думал Джавал, пересекая весь этот бурный поток. Звуки немного стихли рядом с дверью кабинета Маккарти, и он искренне порадовался за детектива, что его рабочее место располагается вне это балагана. Закрывая за собой дверь, индус даже выдохнул немного, погрузившись в тишину помещения. Дуглас сидел за столом, внимательно изучая вчерашние документы с сигарой во рту и чашкой кофе на столе.

– Даже не опоздал, – не отрывая взгляд от бумаги с напечатанным текстом, сказал он. – Кофе сам себе нальёшь.

– Здравствуйте, сэр, – громко сказал Раджа, немного задетый, что с ним даже не соизволили поздороваться.

– Я всегда здравствую, давай потише, дело серьёзное.

Пока индус наливал себе кофе в единственную оставшуюся чашку, Маккарти перебирал документы, полностью погрузившись в работу. Через несколько минут он аккуратно сложил всё в папку и, сунув в ящик своего огромного стола, залпом выпил остатки горького напитка.

– Здесь всегда так? – спросил Джавал, рассматривая мишень для дартса на стене.

– Где здесь?

– В участке.

– Как так?

– Шумно, куча уголовников.

– Ааа, естественно, это ж колыбель правосудия, а ты хотел увидеть балерин в розовых пуантах? – не вынимая сигару изо рта, промычал детектив.

– Какой-то убогий город, нескончаемая преступность, наркоманы, психи, я уже подумываю свалить отсюда куда подальше.

– Вали, в чём проблема? Сан-Франциско такой, какой есть, другого не дано.

Медленно поставив допитую чашку на стол, Джавал пристально посмотрел на собеседника, который не обращал на него внимания, смотря куда-то в стену и постукивая пальцами по столу, что не могло не раздражать.

– Неужели тебе нравится жить в этом дерьме? – спросил он.

– Я здесь родился, среди этих ублюдков. Можно сказать, что я часть всего этого.

– И ты никогда не задумывался поменять это место на что-то лучшее?

– Было дело, но это уже в прошлом, теперь моя миссия одна – ловить психов, вроде этого нашего гурмана, – отстранённо ответил детектив.

– Знаешь, я живу здесь достаточно, чтобы видеть весь этот хаос, и не могу понять, почему такие люди, как ты, посвящают всю свою жизнь работе со всякими отбросами.

Маккарти перевёл на него взгляд. На секунду на его лице отразилась некая гримаса ненависти, но тут же исчезла, и настолько быстро, что Раджа даже усомнился, а была ли она вовсе.

– Да потому что я такой же отброс, – выпалил детектив, выпустив большой клубок дыма.

– В смысле? – ответ буквально шокировал индуса.

– Я вырос в одном из самых гнусных районов этого города, где единственным занятием подростков было воровать и толкать крэк. Знаешь ли, детей не сажают, и барыги этим пользовались. А когда я приходил домой, то видел своего обоссаного от пойла папашу, который избивал мою такую же мать и требовал от меня денег на очередной галлон этой дряни. А если я не приносил, то он мудохал меня до потери сознания, как тряпичную куклу. А потом они сгорели заживо от непотушенной сигареты. И мне было не насрать, понимаешь? – буравя взглядом Джавала, сказал Дуглас, стараясь как можно чётче выговаривать каждое слово. – Я все равно любил их, хотя они были самыми настоящими кусками дерьма. И друзья у меня были вот такие, как та шпана внизу, и занимался я тем же самым, чем они, пока мой папаша не подох. Тогда его сестра с мужем забрали меня и заставили закончить школу и оплатили колледж. Но я не перестал быть отбросом, единственное, что во мне поменялось, – это желание постараться изменить что-то. Я знаю здесь каждого барыгу, торговца оружием, порнухой и другим подобным товаром. Потому я и стал копом и посадил их столько, что не хватит чернил в ручке для галочек. Но я не трогал мелкую шпану, потому что они просто жертвы этой прогнившей системы.

– Так ты и твои коллеги сами части этой системы, я ж не идиот и прекрасно вижу, как коррумпированные копы покрывают всю эту шушеру и занимаются тем же самым. И ты один из них, иначе бы у нас не было целого наркоманского гетто в городе.

Детектив резко поднялся, и подошёл к окну, и через несколько секунд продолжил.

– Да, и я, ты прав. Но ты ничего не знаешь обо мне, – тихо сказал он.

– Может, просветишь?

– Не в этот раз.

– Знаешь, я вот думаю, почему бы тогда вас всех не выгнать и не набрать честных полицейских?

– А где ты видел честных? Откуда ты их возьмёшь? Из тех же самых районов? – на лице детектива отобразилось некое подобие улыбки, даже больше снисходительной, – ты наивен, как школьник. Честность и закон – вещи несовместимые, хотя я тебе уже говорил об этом совсем недавно.

– Тогда выхода нет, всё будет так же, как раньше, и всё твоё желание что-то поменять – это просто слова, – сказал Раджа расстроенным голосом.

– Возможно, так и есть. Но в мире уличных банд ты либо часть, либо труп. Иначе не бывает.

Маккарти повернулся к Радже и, разведя руками, широко улыбнулся.

– Да и кто уволит такого красавца? Я же просто само совершенство! – он, смеясь, затянулся сигарой. – Ладно, хватит демагогии, ты забыл, что мы не на лекции. Собирайся, нам пора в одно интересное место. Я уверен, ты всю жизнь мечтал там побывать.

Дуглас подошёл к стене, где на маленькой вешалке большим коричневым пятном свисал его плащ и видавшая виды шляпа. Быстро накинув их, он кивком головы указал индусу, что им надо идти.

Морг располагался в небольшом одноэтажном здании во дворе полицейского участка. Он был настолько непримечателен и сер, что складывалось ощущение, будто это не здание, где могут работать люди, а какое-то брошенное строение, облюбованное бездомными. Старая скрипящая серая дверь и длинный коридор, ведущий внутрь здания, буквально создавали атмосферу безысходности.

– Не удивительно, что сюда засунули морг, если бы я работал в этом прекрасном местечке, то рано или поздно застрелился бы, – проговорил Раджа, удивляясь своим мыслям.

– Да перестань, отличное местечко, чтобы подумать о конечности бытия. Если решишь стать философом, то непременно начни отсюда, – весёлый голос Маккарти отразился от стен с небольшим эхом, что показалось как-то зловеще.

Они повернули на право, в похожий коридор, но уже через одинаковые расстояния начали попадаться двери, мало чем отличающиеся от входной. По подсчётам Джавала, нужная дверь оказалась седьмой. Детектив толкнул её ударом ладони и сделал несколько шагов внутрь.

– О, Ричи, ты как всегда в компании своих безбашенно весёлых земляков? – воскликнул он.

Высокий, наголо бритый латиноамериканец, стоявший возле огромного ящика с лежащим на нём телом женщины и пристально рассматривающий её шею, медленно повернул голову. Глубоко посаженные тёмные глаза будто пронзили Джавала насквозь, на детектива он даже не обратил внимания.

– Это кто? – спросил он. Хриплый голос и вид этого человека оказались под стать месту.

– Раджа, местный индус-каннибал, который ест говядину, вы подружитесь, – засмеялся Дуглас.

– А что он такой чопорный, как агент из Бюро, ты связался с фэбээровцами? – тем же невозмутимым тоном поинтересовался Ричи, не сводя глаз с Джавала.

– Да нет, он профессор, эксперт по всяким там древним религиям и культам и другим подобным бредням, согласившийся оказать неоценимую помощь в поимке злодея, – ответил детектив, не переставая улыбаться, как мальчишка, получивший сладкий подарок.

– Ясно, стакан вон там на столе, наполни и неси сюда свой жирный зад, будем удивляться, – словно потеряв к ним интерес, сказал патологоанатом и отвернулся.

Дуглас сделал несколько шагов по направлению к небольшому столику недалеко от входа, на котором стояла небольшой стеклянный тумблер и высокий графин с прозрачной жидкостью, похожей на воду. Он достал из внутреннего кармана плаща свою фляжку и, открутив пробку, быстро наполнил тару.

– Я забыл тебе представить нашего доктора, это Рикардо Понару, для своих просто Ричи. Бывший военный хирург, а нынче расчленитель человеческих тел, – обращаясь к индусу, пояснил он. – Если тебя невзначай грохнут, то вы познакомитесь с ним поближе.

– Давай уже стакан, хватит трепаться, – Ричи протянул руку и взял тумблер у подошедшего Маккарти.

– Ну, за мир во всем мире, – детектив поднял руку с фляжкой и сделал смачный глоток.

– А ему что не налил? – поинтересовался патологоанатом, поднося виски ко рту.

– Во-первых, некуда, а во-вторых, он не пьёт. Здоровый образ жизни, понимаешь ли.

– Похвально, – Ричи мгновенно осушил тумблер и, немного поморщившись, поставил его у головы трупа.

Наблюдая за всем происходящим, Раджа не проронил ни слова, но в последний момент всё же не выдержал.

– У вас тут что, все ненормальные?! – воскликнул он.

– А здесь нормальным не место, – прохрипел бывший хирург. – Нормальные по холодильникам лежат.

– Ладно, потрепались и хватит, так как ты собрался нас удивить? – отрезал детектив.

– Очень даже собрался. От чего она умерла, ты знаешь. Всё просто, от третьей стрелы. А вот как он смог это провернуть, очень интересно. Налей ещё, уж больно хорош твой виски, – осушив вторую рюмку, он продолжил: – Итак. Здесь работал суперпрофи. Я такого никогда не видел, вот смотри. – Ричи отвернул голову женщины и показал на маленькую точку в задней части шеи, недалеко от затылка.

– Укол? Но что-то слишком мелко для иглы, – рассматривая шею жертвы, задумчиво прошептал Маккарти.

– Думаю, да. Сделан особой иглой точно в вену, идущую в позвоночник. Это настолько профессионально, что даже представить трудно. Тем более в стрессовой ситуации.

– Если представить, что он смог, то она как минимум должна быть обездвижена, но я не вижу никаких следов, – детектив уже почти вплотную осматривал шею, пытаясь понять, как такое возможно.

– Я нашел микроскопические шерстяные волокна на шее. Помнишь, в детстве многие мальчишки играли в подобное? Брали шерстяной шарф и пережимали артерию, в результате чего жертва теряла сознание?

– Было такое, ты считаешь, что здесь то же самое, но всё равно должны остаться небольшие синяки.

– Не должны, если использовать широкий шарф, состоящий из смеси шерсти и синтетических волокон. А также провести ровное удушение, правильно рассчитав силы.

– Да прекращай, даже при такой возможности, человек потеряет сознание всего на пару секунд, не больше. За такое короткое время ввести препарат настолько тонкой иглой, тем более в такую вену просто невозможно. – Маккарти недоверчиво посмотрел на бывшего хирурга.

– Может, и так, а может, и нет, здесь я не специалист. Одно могу сказать точно: когда я служил в Африке, некоторые племена могли попасть стрелкой из трубки с расстояния в пятнадцать метров в муравья. Думаю, вопрос в тренировке.

– Да прекрати. Ну хорошо, допустим, чем её обездвижили? Таких быстрых препаратов я не знаю, чтобы за несколько секунд.

– Я тоже не знаю, даже самый сильный препарат не действует так быстро, минимум минута, она должна была сопротивляться, но следов сопротивления нет. Да и через настолько тонкую иглу ввести большую дозу за пару секунд не выйдет, – Ричи виновато посмотрел на Маккарти и покачал головой.

– Ты нашёл какие-нибудь необычные соединения в крови?

– Тоже нет, всё чисто, небольшое количество алкоголя, и всё. Возможно, это что-то новое, нам неизвестное, что быстро разрушается в крови и чего надо в крайне малой дозе. Других объяснений у меня нет.

– Чёрт знает что. Ты уверен, это точно место укола? Может, просто комар укусил, – развёл руками Дуглас.

– Уверен, я проверил, идёт точно в вену. Мне кажется, что этот препарат вводился так близко к позвоночнику, чтобы мгновенно парализовать нервную систему вниз от головы и нижнюю челюсть с голосовым аппаратом, дабы отключить мозг от остального тела. Она была жива, когда в неё стреляли, и всё осознавала.

Детектив отступил к стене, в очередной раз вынимая фляжку, и, даже не предложив патологоанатому, сделал несколько больших глотков.

– А стрелы?

– Стандартные, можно купить в любом оружейном или спортивном магазине, зацепиться не за что. Налей, – он протянул Дугласу стакан и, подождав, пока тот наполнит его, выпил. – Пошли к мужику.

Все трое медленно переместились к следующему шкафу. Который выдвинулся со скрипом, обнажив полиэтиленовую накидку, закрывающую тело второй жертвы. Бывший хирург быстро скинул её, и глазам присутствующих открылось довольно ужасающее зрелище. Практически чёрные руки, ноги и голова жертвы располагались на их прежних местах, каждая часть примыкала к бело-синему телу. Раджа, увидев всё это, резко поднёс руку ко рту и мгновенно выскочил из комнаты, тяжело дыша.

– Профессор, – кивнул в его сторону детектив и усмехнулся, – вода на столе, если понадобится!

Ричи вынул из кармана халата скальпель и обошёл вокруг шкафа.

– Здесь не менее удивительно, – хрипло сказал он.

– Ну, тут место укола не найти, так что не вижу ничего особенного. Или я не прав? – Маккарти сунул фляжку в карман и пристально осмотрел тело.

– Да, именно так, возможно, тот же самый препарат. Но! Посмотри сюда. – Патологоанатом приложил скальпель к месту отреза на шее. – Ничего не удивляет?

– Нет, спилено ровно, работал, скорее всего, хирург, – пожал плечами Дуглас.

– Не хирург, наши инструменты оставляют не настолько идеальные поверхности, разницы сразу не заметить, но при пристальном изучении это видно.

– Что ты хочешь этим сказать? – Маккарти наклонился к шее, чтобы внимательнее рассмотреть.

– Это не отрез. Конечности отрубили, – подытожил Ричи.

– Да ну, в таком случае должна быть рваная рана.

– Нет, я провел анализ, остались микроскопические частицы – это пружинная сталь. Удар наносился с огромной силой почти параллельно земле, чтобы легко перерубить позвонки. То же самое с руками и ногами, только их рубили сверху вниз. И я тебе скажу так, это не топор. Это сделано мечом, типа самурайского. Только он может дать настолько высокую скорость из-за своей лёгкости, чтобы разрубить кости как масло.

– Убийца самурай? – детектив удивлённо посмотрел на бывшего хирурга.

– Если только не японского происхождения, рост примерно сто восемьдесят – сто восемьдесят пять сантиметров, такого японца найти будет сложно.

– Вы знаете, помимо самураев существовали и другие классы воинов, например ниндзя, они обучались не только великолепному владению мечом, но и скрытным нападениям, стрельбе из трубки, лука, метанию ножей и сюрикенов, – неожиданно глухой голос Раджи заставил их повернуться. Он стоял в паре метров от тел и, прикрывая рот платком, старался не смотреть на трупы. – Ниндзя использовались как наёмные убийцы, которые могут незаметно пробраться в стан врага и уничтожить вражеского военачальника. Некоторые из них добились таких высот мастерства, что о них ходили легенды.

Наступила небольшая пауза, будто время остановило свой ход, давая возможность переварить услышанное. Первым нарушил её Маккарти.

– Ниндзя?! Так, стоп, допустим! А как же кровь? С головой всё ясно, рубили почти бескровное мёртвое тело, а ноги и руки? Не было найдено ни единой брызги, или он что, вымыл огромную комнату так идеально, что не осталось и следа? – он перевёл взгляд с одного на другого с вопросительным выражением лица.

– А кто тебе сказал, что не было полиэтилена или чего-то подобного? – ответил Ричи, обходя шкаф. – Удары наносились сверху, потому брызги, если они и могли возникнуть вследствие настолько резкого движения, летели вниз, а подстелить что-то труда бы не составило. Так что пока все сходится.

– Ну да, точно, ладно, закрывай тела, я всё понял. Есть ещё какие интересные факты?

– Пока не нашёл, – пожал плечами бывший хирург.

– Если найдёшь, позвони сразу, а мне многое надо обдумать. Самураи, ниндзя, китайцы, индейцы, чёрт знает что, – покачал головой детектив, вынимая из кармана фляжку. – Ещё налить?

– А то! – воодушевился патологоанатом и протянул тумблер.

Детектив наполнил его почти до краёв и, хлопнув Ричи по плечу, развернулся, чтобы уйти. При всём его громадном опыте и привычке работать с трупами, желания оставаться в морге лишнее время не было ни малейшего.

– Маккарти! – неожиданный хриплый оклик застал Дугласа и Раджу почти у самого выхода. Они синхронно обернулись. – Будьте осторожны. Не нравится мне всё это. Что-то здесь очень не чисто, такие навыки и технологии ни разу мне не попадались, а трупов я много повидал. Боюсь, что влезли вы, парни, в очень серьёзное дело и маньяком оно не ограничится.

– Слушай, Дуглас, а почему хирург с таким опытом работает в этой дыре? Такого бы в любой больнице с руками оторвали, – спросил Джавал, как только они вышли на улицу.

– Это интересная история, он служил в госпитале в Ираке, когда прямехонько туда прилетел артиллерийский и снаряд и разнёс всё к чёртовой матери. Его контузило, а большинство раненых просто разорвало на части или завалило обломками, там выжило человек десять. Так вот, после контузии он больше не смог резать живых, какой-то послевоенный синдром, что ли, я особо не вдавался в подробности. Охрип, повреждение связок после взрыва. Да и пить стал как конь, кому нужен такой врач? Демобилизовали по состоянию здоровья. Вот и пристроился сюда. У нас, видишь ли, с такими кадрами напряжёнка, а он отличный специалист, хоть и с придурью. Доходчиво объяснил?

– Более-менее, – кивнул индус.

– Пойдём-ка в курилку, осмыслим новости, а то у меня уже крыша едет. Там редко кто-то бывает, столько работы, что и в сортир отбежать некогда, не то чтобы насладиться табаком, – сказал детектив, указывая на небольшую деревянную лавку, заметно посеревшую от влаги, справа от которой находилось подобие урны в виде железного ржавого ведра. Сама курилка располагалась в углу двора, рядом с забором из сетки, на котором красовалась почти выгоревшая на солнце табличка «Курить здесь и нигде больше!». Индус не удивился виду этого местечка, ничем не отличающегося от царящей вокруг красоты. Закуривая сигарету на лавке, каждый мог лицезреть великолепие морга и, естественно, задуматься о смысле бытия.

– Ну, давай-ка, мой чересчур умный друг, расскажи мне об этих приятных ниндзя, а то я видел их только в дешёвых фильмах, когда был молод и горяч, – изрёк Маккарти, усаживая свое грузное тело на скамейку и вынимая большую сигару из кожаного портсигара.

– Искусство ниндзюцу довольно древнее, их называли синоби. Наёмники для грязной работы, не только убийства, но и для запугивания, воровства и чего ещё пожелает заказчик. Так же как и у самураев, у них существовали кланы, в которых обучение могло заметно отличаться от других. Чаще всего нападения совершались отрядом или всем кланом, но бывали задания для одного бойца. К примеру, устранить военачальника или даймё в его резиденции, которую не взять штурмом, а большой отряд обязательно будет замечен. Так вот, те самые одиночки – это были лучшие из лучших, достигшие вершин мастерства ниндзюцу, они могли незаметно пробраться куда угодно, устранить цель, используя практически любое оружие или яд, и выбраться незамеченными. В общих чертах так.