Текст книги "Конструкт"

Ярослав Русалеев
Конструкт

© Я. Русалеев, текст, 2019

© Де`Либри, издание, оформление 2019

* * *

Посвящается тем, кто создаёт будущее сегодня

Солнце взошло над нашим миром. Но никто его не увидел, так как в газетах написали, что солнца больше нет.

Глава 1

За окном накрапывал дождь. Он доставлял массу неудобств малочисленным индивидам на улице, заставляя их поднимать выше воротники своих суконных пальто стального и бежевого цвета, натягивать капюшоны брезентовых курток и ускорять шаг в стремлении быстрее добраться до входа в метро. Спасающимся от стихии горожанам приходилось, нелепо извиваясь, перепрыгивать через лужи солидных размеров, они тщетно надеялись, что хоть ноги их останутся сухими. Ливневая канализация ещё с утра перестала справляться с напором стихии, и теперь потоки воды только прибывали – им просто больше некуда было деться. Грязная полупрозрачная жижа занимала бóльшую часть дороги, канализационные люки были приподняты напором жидкости, и она, обильно разбавленная жирными примесями масла и бензина, бурлила, кое-где закручиваясь в тягучие водовороты. Изредка по улице проплывали машины, создавая ленивое волнение по всей ширине проезжей части. Водители едва ли хотели сберечь ноги пешеходов – просто особо не разгонишься по залитым улицам, да и спешка была ни к чему.

Итан ещё раз взглянул на тошнотворно-серое небо, на тонкие струйки холодного дождя, ленивыми змеями ползущие по стеклу его кабинета и смазывающие однообразные лица индивидов за окном в одну бесформенную массу. Где-то в глубине души Итан испытывал облегчение от того, что он сейчас в Управлении, а не нарезает круги по городу, выполняя очередное специальное поручение руководства. Его напарник Арнольд, собственно, как обычно, сидел за своим рабочим столом. Он был всецело погружён в работу. На полупрозрачном экране перед ним мелькали колонки цифр, и изредка он выводил на дисплей фотографии индивидов, личные номера, данные об их принадлежности к определённой социальной ячейке и анализ жизнедеятельности, а также просматривал активность пользователей в сети и составлял отчёты по каждому из них. По правде говоря, работы было не так много, до их отдела доходили только крохи – лишь те, кто не был до этого уличён в преступлении против общества, порядка или личности. Для расследования всех этих дел существовали другие отделы Управления безопасности. Специально обученные команды выезжали к обвиняемым и проводили их идентификацию, дознание, задержание и чуть позже, после допроса на осциллографе и чистосердечного признания, передавали несчастных сумасшедших в руки отдела смирения. И каждый раз одно и то же.

«Что с этими индивидами не так? – в глазах Итана замер немой вопрос. Монотонное движение серой массы по улице вызывало чувство лёгкой досады. – О Великий Оракул! Ведь до сих пор остаются те, кто не может в полной мере осознать, что Общество заботится о них и нет нужды волноваться, ведь порядок оберегает своих детей. Всё предначертано заранее. Каждому достанется свой кусок пирога и своё место в обществе. Никто не будет обижен или незаслуженно обделён. Каждый из нас – шестерёнка идеально выверенного, смазанного и удивительно точного совершенного механизма, работающего, производящего и потребляющего под чутким руководством Верховного Совета». Итан любил поразмыслить на эту тему.

«После стольких лет мучений, после кровопролитных бессмысленных войн, после хаоса экономического кризиса, когда во главу угла ставилось желание разбогатеть и нажиться на чужом горе, наступил порядок. Продажный мир, в котором за деньги можно было купить тело, где за власть продавали свободу, канул в Лету. Это грязное подобие цивилизации… – Итан поморщился. – Содом и Гоморра, где было место сотням миллионов умирающих от голода и болезней, несмотря на то, что уже были изобретены технологии трансплантации костного мозга и лазерной регенерации тканей. Варварское змеиное гнездо, в котором жалкие предки продолжали искренне верить в воображаемых, нарисованных на потолках церквей богов, тех, что уже тысячелетия назад позабыли о своих рабах. Глупые идолопоклонники! В те смутные годы могли запросто убить за жалкие, никчёмные мятые бумажки, которые называли деньгами, готовы были идти по головам, чтобы приумножить свои и без того колоссальные состояния в то время, когда тем, кто действительно нуждался, средств не хватало даже на хлеб. Вопрошавшие о правосудии были растоптаны и преданы забвению – вопиющие голоса их были стёрты из памяти поколений самими судиями, которые творили так называемое правосудие, при этом более остальных смертных заслуживая справедливого наказания».

Сплошная пелена дождя, брошенная на стекло порывом ветра, полностью скрыла происходящее за окном от глаз Итана, и он отвернулся.

«Алчные власть имущие унижали слабых и пичкали их с разноцветных экранов лживыми слащавыми обещаниями о мире и справедливости, предоставляя шанс выбрать разве что между вкусами жвачки и цветом плитки в туалете, но не более. И в то же самое время те же лицемеры своими грязными руками сбрасывали трупы в братские безымянные могилы, отправляя сотни миллионов судеб в безвременье. Банкиры и руководители крупнейших корпораций, сидя за одним столом с главами стран, одной рукой терроризировали простых смертных взрывами в их городах, другой – продавали новый вид наркотиков подрастающему поколению или же запускали на телевидении очередное смрадное шоу, где напоказ выставлялись людские пороки. – Итана даже передёрнуло от острого, явно ощутимого на кончике языка чувства отвращения. – Но порядок одержал верх, и теперь каждый может быть счастлив: о всяком заботятся, любой может управлять порядком по своей воле, вместе с другими членами общества. Порядок – это и есть общество. Ведь каждый из нас с детства знает, что порядок – это высший дар, индивиды – это основа общества, а каждая личность в ответе за порядок в Обществе и благополучие индивидов. Что ж, это единственно верная мысль…»

Отвернувшись от окна, Итан увидел Арнольда, который сидел, слегка покачиваясь, в своём кресле.

Арнольда трудно было назвать интеллектуалом, но он чертовски хорошо знал свою работу – он служил на благо Общества в особом отделе уже три года. Это более чем приличный срок для индивида. Он был достаточно молод, у него были очень аккуратные кисти рук и симметричные, словно выточенные черты лица. Стальной взгляд этого индивида заставлял его коллег смотреть чуть выше или чуть ниже, но никак не прямо. А завершали образ острые, словно отчеканенные скулы, выделявшиеся на его бледном худощавом лице, и аккуратная причёска с неизменной для индивидов окантовкой и выбритым символом «I» в районе правого виска. Его отличало особое хладнокровие, с которым он вёл дела, действия его были отточены и быстры, исполнительность и скрупулёзность проявлялись в каждом решении.

Арнольд был крайне сдержан в эмоциональных оценках, за что ещё в начале своей деятельности получил от коллег прозвище, которое ему самому очень нравилось. Его называли R-0 за то, что при сдаче тестов на эмоциональную лояльность он получил высший балл – 0, это означало, что он на всех этапах теста смог сохранить свой эмоциональный фон на нулевом уровне. Это толковый исполнитель, всегда готовый ответственно подойти к выполнению любого поручения личности. И уж в чём в чём, а в крамольных мыслях его подозревать не приходилось – он был настоящий член Общества, который чтил порядок и хорошо понимал, что является основой современного мира.

Итан с удовольствием вернулся к своей основной мысли, вновь бросив взгляд в окно. Созданная система работает почти безупречно – тут не может быть двух мнений. Оракул не бесчинствует, не раздражается, не мыслит зла и не ищет своей выгоды – его действия закономерны и понятны, его корректирующие воздействия обоснованы, а решения логичны. Как иначе воспринимать то, что именно ему, Итану, в его неполные тридцать пять лет, Оракул уготовил судьбу личности? Вся его жизнь до посвящения и все последние годы после него доказывают, как мудр и дальновиден был Оракул, выбрав его защитником порядка и Общества и назначив на должность руководителя особого отдела Управления безопасности.

Улыбаясь своим мыслям, он отвернулся от опостылевшего ему вида за окном и направился к своему рабочему столу. R-0 удивлённо приподнял бровь, заметив ухмылку руководителя отдела. Это не ускользнуло от цепкого взгляда Итана.

«Пожалуй, R-0 в последнее время показывает слишком много эмоциональных переживаний для двадцатипятилетнего индивида. Но пока он хорошо делает свою работу, это допустимо…»

К тому же Итан, по утверждённому Регламенту Управления, каждый отчётный период проверял личные файлы своих сотрудников. Туда записывались все данные по активности индивида в рабочее и свободное время, его нейроинтерфейс чётко отслеживал эмоциональное состояние носителя, мозговую и сердечную активность, а также результаты деятельности эндокринной системы.

«Что скажешь, нейроинтерфейс Eye v1.2 – величайшее изобретение современной науки и техники. Все данные со скоростью света поступают прямо на серверы Верховного Совета, где мультипроцессорные компьютеры за доли секунды обрабатывают информацию о каждом члене Общества, а специальные аналитические алгоритмы позволяют с высочайшей точностью определить излишнюю эмоциональную реакцию индивида или нестабильность его жизненных систем. „Eye“ позволил совершить настоящую революцию в сознании Общества – теперь каждый чувствует себя защищённым. Зачастую службы спасения и специальные команды Управления прибывают на место будущего происшествия ещё до того, как оно свершилось. Что может быть прекраснее, чем мир, свободный от насилия и ненависти?»

По постановлению Верховного Совета Общества без полугода шестьдесят лет назад было законодательно установлено, что каждому индивиду, рождённому в Обществе, в мозг должен интегрироваться нейроинтерфейс «Eye». Общество, уставшее от насилия, лжи и обмана, охотно поддержало проект, суливший баснословные преимущества, – возможность получать необходимую информацию из сети напрямую, без цензуры, рекламы и навязанных услуг, которыми кишело информационное пространство. Это была настоящая, рафинированная свобода, которая пьянила и открывала невиданные доселе горизонты. Кроме того, каждый индивид теперь оказался под защитой, уже нельзя было, как раньше, проявить негативные эмоции и остаться безнаказанным – специальные отряды отдела смирения очень быстро объяснили индивидам, что такое порядок. Порядок защищал Общество, а Общество охраняло порядок.

«Постулат № 3 гласит: каждая личность в ответе за порядок в Обществе и Благополучие индивидов. Кто бы что ни говорил, но каждый нуждается в грамотном руководстве, и слава Обществу и порядку, что есть Оракул – высшее проявление разумности, беспристрастности и справедливости в Обществе. Уникальный искусственный интеллект, который помогает Верховному Совету руководить, гениальное по своей сути и необъяснимое по своей природе ответвление „Eye“, но не как бесполезный аппендикс, годный лишь на то, чтобы быть удалённым на операционном столе, но гипофиз, способный на уникальные и всегда на сто процентов точные предсказания, правильные суждения и череду справедливых выборов. Именно Оракул выбирает в каждый период всего сто личностей из огромного серого моря половозрелых индивидов, и именно он дарует личностям полную независимость и свободу выражения своих мыслей в Обществе. Возможность быть не просто винтиком, но важной деталью в структуре Общества и, быть может, однажды даже стать руководителем Управления, куратором или (страшно даже мечтать об этом) войти в Верховный Совет. Личность – венец творения и вершина эволюции».

Именно таким венцом ощущал себя сейчас Итан: несмотря на отвратительную погоду, на индивидов в невзрачной одежде за окном, он чувствовал себя выше этого, он чувствовал себя не просто частью Общества, но самим Обществом, не просто единицей порядка, но хранителем порядка.

Глава 2

Всё в городе жило своей размеренной жизнью, время неспешно, словно зыбучий песок, впитывало в себя судьбы людей, одновременно меняя их мировоззрение и систему ценностей. И так продолжалось уже почти шестьдесят лет. Уже сменилось почти три поколения и практически не осталось тех, кто бы видел своими глазами, какой была жизнь шестьдесят лет назад.

А жизнь виделась совсем другой. Нельзя сказать, была ли она хуже или лучше – каждому времени уготованы свои герои, свои правила и свои порядки, и история неоднократно доказывала, что добро и зло – это понятия более чем субъективные, а правда или ложь зачастую зависит от позиции наблюдателя или угла обзора. Просто всё было иначе. Люди дышали другим воздухом, они мыслили другими категориями, и ценности их существенно отличались от порядков современного Общества. Однако разве можем мы судить других без оглядки на то, какой была их реальность? Разве можно назвать злом попытки терроризируемого и угнетаемого народа защищаться всеми средствами? И можно ли окрестить добром навязывание собственной системы ценностей людям, которые не хотят её принимать, пусть даже, быть может, она, эта система, и верна по своей сути?

Для Общества история совершенно чётко разделилась на мир до и после Референдума. Он стал отправной точкой новой истории…

Но, очевидно, необходимо рассказать всё с самого начала.

В начале двадцать первого века произошла настоящая революция – информационная и техническая. Люди стали двигаться быстрее, обмен информацией ускорился и достиг скорости света, когда каждый бит данных по оптоволоконным и беспроводным сетям научились передавать в мгновение ока. Этот процесс породил новый тип общества потребления, которое на тот момент уже сформировалось и только ждало новых импульсов. Развитие информационного пространства позволило каждому покупать и продавать больше, быстрее и эффективнее. Причём продавать и покупать стало можно всё: от кухонной утвари и одежды до космических полётов и людей.

Товары и услуги были возведены в культ. Очень скоро стало неважно, какой ты человек, имело значение лишь то, что ты можешь себе позволить купить, а что нет. Средства массовой информации, Интернет, уличные постеры, баннеры и суперсайты пичкали обывателей рекламными слоганами и бессмысленными и глупыми, но запоминающимися фразами.

И теми, кто первым попал под удар общества новой формации, стали дети, которые быстро учились… но в новых реалиях они учились не тому и не у тех. Безнаказанность порождает беззаконие. Всемирную паутину заполонили десятки миллионов маленьких членов общества безудержного потребления, скрывающихся за вымышленными псевдонимами и аватарами. Уяснив, что закон для них не писан, они начали планомерно (и зачастую совершенно неосознанно) разрушать себя и всё вокруг. Для них не было авторитетов, не было правил – лишь бесконтрольный поток неокрепшего сознания, изрядно приправленный невозбраняемой нецензурной лексикой и поощряемый ненавистью ко всему окружающему.

Ненависть. Это слово стало нитью Ариадны, ведущей общество прямиком к краю бездны. Все очень быстро поняли правила игры и с удовольствием начали в ней участвовать – провоцируй ненависть, делись ненавистью, демонстрируй ненависть, восторженно аплодируй ненависти. Видеоигры, телепередачи, всемирная сеть – всё вокруг пропиталось злобой, лицемерием, хамством и грубостью, словно это и были новые ценности. Те, кто отказывался играть по правилам, очень быстро становились белыми воронами. Их уничтожала огромная бездушная биомасса окружающего планктона, который был готов сожрать их, поливать грязью, унижать и унижаться ради навязанных сомнительных идеалов. То общество выжигало себя изнутри. Ценности, казавшиеся незыблемыми, оказались колоссами на глиняных ногах. Они рушились словно прогнившие стволы деревьев, активно пожираемые термитами, которых вели лишь инстинкты и рефлексы. Те, кто сначала пытался сопротивляться этой раковой опухоли, быстро отчаялись, натолкнувшись на лобби крупных корпораций. Сильным того мира явно было проще продать свои товары и услуги мычащему стаду – как конкистадорам вроде Эрнана Кортеса нетрудно было хитростью выменять золото индейцев на бесполезные стекляшки. И они продавали, покупали и потребляли, снова и снова…

Но как больной раком до поры до времени не понимает, что обречён, так и общество уже начинало агонизировать, ещё не сознавая этого. Люди занимались чем угодно. Одни делили то, что ещё не было поделено до них, словно стая стервятников в степи, отрывая ещё кровоточащие куски от трупа недавно погибшего крупного животного. Другие с высоких трибун красивыми выверенными речами убеждали враждующих сложить оружие – то самое, что сами им продали, чужими руками развязывая войны и безжалостно убивая за эфемерный мир. Иные упекали в тюрьмы тех, кто жаждал свободы и кричал об этом во весь голос на улицах. А тем, кто пытался сопротивляться и действительно становился помехой, затыкали рты: кому-то просто деньгами и на определённое время, а кому-то кляпом и навсегда.

Кто-то проживал жизнь в своём маленьком мире, не задумываясь, к чему всё неизбежно идёт, бережно оберегаемый от ненужных мыслей чутким и елейным голосом диктора новостей из телевизора, а кто-то бежал прочь, пытаясь спастись, осознавая угрозу, но не имея возможности или желания что-то изменить.

Разумеется, как и любой умирающий организм, тот мир подавал признаки жизни. Учёные продолжали трудиться в своих лабораториях, создавая капиталы для избранных. И в одной из таких лабораторий крупнейшей компании IT-гиганта, практически монополизировавшего рынок электронных устройств и программного обеспечения, к концу первой четверти двадцать первого века и был создан «Eye» – удивительный инструмент, связавший тело человека и искусственный интеллект.

Создателем этого технического чуда был тридцатилетний выходец из Индии Джай Риши, чьё имя с языка хинди на удивление лаконично переводилось как «мудрый победитель». Учёный был несколько чудаковат и рассеян и при этом выглядел даже слишком молодо для своих лет. Он был небольшого роста, с тёмными прямыми волосами и кустистыми чёрными бровями. Открытое лицо с добрыми карими глазами и белозубой улыбкой определяло в нём человека искреннего и добросердечного. Однако те, кто знали его ближе, без сомнений сказали бы, что внутри у Джая прочный, как алмаз, стержень, являвшийся основой его успехов и достижений в науке. Он уже десять лет работал в международной корпорации, и ему принадлежало множество патентов, но то, что его гениальный мозг создал в этот раз, превзошло все ожидания.

Джай был учёным от Бога, настоящим гением, который выбрался из трущоб Мумбаи и пробился так высоко только благодаря своему отцу Викраму, который положил своё здоровье и силы в гигантских прачечных, обеспечивающих чистым бель ем 35-миллионный город. Викрам чтил традиции предков и точно так же, как его собственный отец, дед Джая, продолжил работу в прачечных, однако своему единственному сыну подобного будущего он ни в коем случае не желал.

Глава семьи работал круглые сутки, чтобы Джай, по указанию отца проводивший всё свободное время за книгой, мог позволить себе платный математический колледж. И это в то время, когда его бестолковые приятели играли в бейсбол деревянной доской и резиновым мячом на ближайшем импровизированном поле, больше похожем на помойку, и совершенно не собирались взбираться выше.

Но судьба распорядилась по-своему. В тот день, когда Джай сдавал вступительные экзамены в колледж, его отец погиб от удушья, спасая детей из горящего помещения детского сада, расположенного в одном из хлипких бараков на территории огромного района прачечных. Пожарные команды просто не смогли пробиться сквозь ужасающую толчею одно– и двухэтажных хибар вовремя, и отец Джая так и не стал свидетелем того счастливого момента, когда его сына зачислили в колледж с высшим вступительным баллом. Не увидел он и того, как представители крупной американской IT-корпорации выдали его сыну грант на разработку своего собственного изобретения в исследовательском центре в США.

Джай всегда был уверен, что отец наблюдает за ним, и надеялся, что Викрам гордится сыном. Все свои речи и выступления он начинал со слов благодарности в адрес отца, которого он считал настоящим героем.

Джай Риши за прошедшие годы стал главной звездой корпорации и даже удостаивался чести присутствовать на приёме лично у директора. Но Джай, как многие гениальные ученые, был немного чудаковат. Он с головой окунулся в новый проект, который назвал «Eye», с самого начала связав его с флагманскими продуктами корпорации. Эксперименты на мышах результатов не принесли, так как мозг подопытных был слишком мал и не выдерживал электрических микроимпульсов вживляемого нейроинтерфейса. Но Джай Риши уже был захвачен проектом настолько, что решился на сумасшедший шаг, на который способны разве что такие люди, как Эммерих Ульман – врач, проверивший действие вакцины от бешенства на себе. Джай решил поставить эксперимент на своём теле и принял решение модифицировать нейроинтерфейс и вживить его себе в головной мозг.

Операция прошла успешно, Джай выжил и, более того, чувствовал себя превосходно. Человек и компьютер наконец-то стали одним целым. Джай сразу превратился в ещё более медийную фигуру и кумира сотен миллионов, которые только и ждали возможности связать себя с виртуальным миром навсегда, так как в нём возможности человека были почти безграничны, а желания и поступки практически не контролировались и не регламентировались какими-либо нормами и правилами.

Талантливый учёный начал экспериментировать с программным обеспечением, и первым смог настроить ключевые функции нейроинтерфейса «Eye v1.0». Именно под его руководством были заложены основы взаимодействия человека-носителя и искусственного интеллекта. Однако не всё подчиняется законам мира человека. С течением времени Джай начал замечать, что его незримый помощник учится, он эволюционирует, если можно так сказать о компьютерном программном обеспечении. Его функционал расширился, и учёный начал терять контроль над «Eye». Результаты всех своих экспериментов он записывал на диктофон и сохранял записи, чтобы ничего не упустить.

В один из дней Джай, как обычно, задержался в лаборатории допоздна, проводя опыты со своим детищем. Его коллеги уже давно разошлись по домам, а учёный продолжал программировать нейроинтерфейс и, занимаясь глубокой настройкой, решил поэкспериментировать с контролем ощущений, заставляя программу блокировать импульсы, идущие в определённые участки головного мозга. Эксперимент превзошёл все ожидания: Джай смог заблокировать слух и обоняние, но решил пойти дальше и проверить, сможет ли он убрать эмоциональные реакции. Будучи учёным, он отдавал себе отчёт в том, что эмоции – это сложный процесс взаимодействия эндокринной и нервной систем, а также широкий спектр различных реакций внешних рецепторов человека. Ему потребовалось довольно продолжительное время, чтобы методом проб и ошибок выяснить, каким образом нужно изменить программные алгоритмы для блокировки эмоциональной составляющей.

Уже глубоко за полночь он завершил работу и, удовлетворённый результатом, откинулся в кресле. Уверенный в своём детище, он нажатием кнопки на клавиатуре запустил обновлённую программу. Учёный прислушался к себе, чтобы попытаться понять, как изменился его организм, но никакого мгновенного эффекта не обнаружил. В программе не могло быть ошибки, он всё проверил дважды. Джай взглянул ещё раз на экран своего монитора, взгляд его скользнул по рабочему столу и задержался на небольшой фотографии в старой деревянной рамке, которую он хранил с самого детства. Он стоял рядом со отцом на берегу океана в родном Мумбаи, счастливый мальчишка рядом с суровым худощавым мужчиной. Каждый раз, когда он смотрел на эту фотографию, он явственно ощущал сильнейший рыбный запах портового района, где их сфотографировал знакомый отца. Он слышал, как ветер на заднем плане трепал паруса утлых лодчонок, что отправлялись за уловом в океан. Он видел в руках развевающегося воздушного змея, которого отец подарил ему на день рождения. Для любого другого эта фотография не значила бы ничего, но Джай, глядя на снимок, каждый раз чувствовал тепло и любовь своего отца.

И вот, когда его взгляд задержался на фотографии в этот раз, он не почувствовал ничего. Внутри не дрогнула ни одна струна, не появилось знакомое, растекающееся по всему телу ощущение единения с самым родным, самым важным человеком в его жизни. Джай почувствовал, что его жизнь в одно мгновение потеряла смысл. Всё, что у него было, кроме науки, – это тепло его отца. Он попробовал вернуть всё обратно, лихорадочными движениями пальцев по клавиатуре выбивая дробь, внося одну за другой корректировки в запущенную программу. Но результата не было. Алгоритмы не работали. Нейроинтерфейс не реагировал на новые вводные.

Джай подумал, что перезапуск системы восстановит её рабочие функции, но всё было тщетно. И тогда в голове талантливого учёного появилась шальная мысль, показавшаяся в тот момент очень рациональной: если он не может вновь почувствовать тепло отца, то единственный способ вернуть это ощущение – это оказаться рядом с ним. Хотя Джай и был учёным, но, как это ни парадоксально, он оставался настоящим индуистом и искренне верил в перерождение. Чтобы завершить свой земной путь, он взял со стола скальпель, которым иногда пользовался в лаборатории. Учёный всё ещё надеялся, что сможет хоть что-то почувствовать. Он сделал первый надрез, увидел кровь, но не ощутил боли. Тогда Джай сделал ещё два пореза, более глубоких. Он смотрел на собственную кровь и улыбался, потому что не чувствовал боли, не чувствовал страха или злости, не чувствовал ничего – он научился регулировать «Eye», у него всё получилось, и совсем скоро он сможет увидеться с отцом, и к нему вернётся долгожданное тепло отеческой любви. Он был так увлечён своими мыслями, что напрочь забыл о порезах и неожиданно для себя лишился чувств от потери крови. На губах его в тот момент застыла чуть заметная улыбка, а последней была мысль о том, что он скоро будет рядом с отцом.

Прибывшая рано утром на работу сотрудница лаборатории обнаружила уже холодное тело. Бригада медиков зафиксировала смерть, а все записи с камер видеонаблюдения подтвердили очевидное – Джай Риши покончил с собой, не выдержав обрушившихся на него славы и популярности. А что ещё можно сказать о человеке, который с широкой улыбкой на лице дважды перерезает себе скальпелем вены на руке?

Смерть Джая заставила руководство IT-гиганта срочно замять ситуацию и провести новую маркетинговую компанию, выпустив нейроинтерфейс «Eye v1.1».

«Будущее уже здесь! Совершенный учитель, безотказный друг и верный виртуальный спутник в реальной жизни», – именно так гласил яркий рекламный слоган.

Но, к сожалению, было уже поздно. Детектив из полицейского управления, расследовавший смерть учёного, в рамках дела посмотрев видео с камер наблюдения, небезосновательно решил, что оно может сделать его сказочно богатым. В обход системы защиты он скачал видео с сервера полицейского управления и продал его за круглую сумму одному известному жёлтому таблоиду, после чего бесследно пропал. Журналисты в погоне за рейтингами и просмотрами выставили запись самоубийства великого учёного на всеобщее обозрение в известном и популярном телевизионном шоу в прайм-тайм. Видео на сайте таблоида за первые сутки набрало два миллиарда просмотров, и более пятисот миллионов раз им поделились с другими пользователями сети.

Бог создал Землю за семь дней. Человек создал Бога за день. Учёный был возведён в статус небожителя благодаря своим открытиям, а теперь те, кто его боготворил, увидели безмятежную широкую улыбку на лице кумира, уверенным движением перечёркивающего свою жизнь. Видео произвело эффект разорвавшейся бомбы. Люди, для которых Джай был иконой при жизни, готовы были последовать за ним и в смерти.

Первое самоубийство произошло уже через сутки после публикации видео. Некто Hasard2014, пользователь из Аргентины, снял самоубийство на камеру, транслируя в прямой эфир все свои действия, пытаясь в точности повторить движения, мимику и жесты учёного. Для пущего эффекта он приковал себя наручниками к металлической трубе, предварительно выбросив ключ. Но, разумеется, он умер в ужасных муках. Его ролик набрал сто пятьдесят миллионов отрицательных отзывов и более полумиллиарда просмотров за первые два часа после публикации. Развернулась нешуточная полемика на тему правильности действий самоубийцы, совершённых им ошибок. Все спешили обсудить его решение пойти за своим кумиром. Вирусный ролик разлетелся по Интернету за считаные часы. Распространение видео и сопутствующий общественный резонанс привели к ещё нескольким десяткам попыток свести счёты с жизнью. Однако без нейроинтерфейса все попытки скопировать смерть Джая были тщетны. Нужен был «Eye» с соответствующим функционалом. Спрос рождает предложение. На этом моментально решили сыграть нечистые на руку дельцы, почувствовавшие запах крови. Они начали предлагать нелегальные операции по вживлению кустарно собранных подделок, которые визуально и функционально напоминали нейроинтерфейс «Eye».

Первое удачное самоубийство (если вообще можно говорить об удаче в этом контексте) состоялось через две недели. Хакер RishiSon2017 из Бельгии согласился на подпольную операцию. Методом проб и ошибок он смог добиться необходимого эффекта и перестал чувствовать боль. Парню удалось покончить с собой, как подобает истинному последователю Великого Джая, – джаяниту, как стали себя называть сотни миллионов ослеплённых жаждой популярности пользователей сети. Когда полиция прибыла на место трагедии, то их взглядам предстало тщедушное мальчишеское тело, родители опознали своего сына Кевина, которому на тот момент было всего четырнадцать лет. А весь Интернет уже жужжал, словно развороченный улей с пчёлами, оживлённо и с большим удовольствием обсуждая, насколько правильно юноша держал скальпель, насколько искренней была его предсмертная улыбка и достаточно ли сильно текла кровь из перерезанной вены.

Данное событие имело эффект домино – все бросились приобретать «Eye», и после множества самоубийств власти поняли, что ситуация выходит из-под контроля. Общество было раздражено, объято паникой, так как суициды совершались в основном детьми с неокрепшей психикой и фальшивыми идеалами, которыми кишело виртуальное пространство. Общество затрепетало и повисло на волоске от массовой истерии.