Текст книги "Бансэнсюкай: Десять тысяч рек собираются в море. Том I: Дзё (Вводный том); Сэйсин (Правильный дух); Сёти (Наставления военачальнику)"

Диалоги о ниндзюцу

Вопрос: Когда появилось ниндзюцу?

Ответ: Изначально гунпо (военное искусство) появилось в глубокой древности, во время правления императора Фу Си (яп. Фукуги). В дальнейшем оно стало весьма успешно применяться в эпоху правления Жёлтого императора. Издревле оно передавалось из поколения в поколение, и не было ни одного благоразумного и осмотрительного человека, который ни ценил бы его очень высоко. Поэтому, ниндзюцу есть краеугольный камень военного искусства. Хотя ниндзюцу появилось в эпоху Фу Си и Жёлтого Императора, о нём нельзя увидеть упоминаний в старинных книгах. В них можно увидеть лишь его сущность. В этом смысле [ниндзюцу] иногда можно увидеть в старинных писаниях.

Вопрос: Почему вы сказали, что ниндзюцу – краеугольный камень военного искусства?

Ответ: Сунь-цзы (яп. Сонси) написал о ниндзюцу в 13-й главе своей книги «Искусство войны». Кроме того, последующие военные трактаты, а также военные трактаты [написанные] в нашей стране упоминают об этом искусстве. Если бы ниндзюцу не было столь важным для военного дела, то почему же мудрецы прошлого оставили о нём записи для потомков, или вы не слышали об этом? В военных трактатах говорится: «Военное искусство – есть управление во внутреннем и знание о внешнем». Это сказано о знании вражеских секретных планов в мельчайших подробностях. Для того чтобы знать хорошо о состоянии противника, вы должны использовать следующий способ: михари-но муся (наблюдатели), должны издалека моментально определить вид рельефа местности, наступает ли враг или наоборот отступает, большое или малое количество его людей, насколько далеко или близко [они находятся], и сообщить главнокомандующему [об этом].

Кроме того, ниндзюцу позволяет скрытно подобраться вплотную к стене вражеского замка или к военному лагерю, вести наблюдение или тайно проникнуть в замок или в лагерь, внимательно слушать, внимательно наблюдать, собирая подробную информацию о положении вещей, о коварных замыслах и тайных планах противника, и сообщить обо всём военачальнику, [чтобы он] всё взвесив принял решение о подготовке к обороне, и поручил своим отборным войскам сокрушить противника. Если бы не это искусство, было бы трудно узнать о замыслах врага и одержать над ним победу. [Поэтому], следует знать, что ниндзюцу – это важнейший аспект военного дела.

Вопрос: В Китае это искусство также носило название «синоби»?

Ответ: Это искусство было названо «синоби» в нашей стране. В царстве У ниндзюцу называли «цзянь» (яп. кан), в эпоху Чуньцю1818
  Период Чуньцю (период «Вёсны и осени») в древнем Китае (722—481 до н. э.) назван так по хронике «Чуньцю» («Весна и осень»), описывающей события этих лет. В период Чуньцю возникшие на базе раннечжоуских уделов царства и княжества превратились фактически в самостоятельные государства, ведшие междоусобную борьбу. Взаимное истребление знати и усиление крупных царств за счёт мелких вели к ослаблению института наследственных уделов и самих аристократов. На завоёванных, выморочных или вновь освоенных землях в крупных царствах создавались области и уезды во главе со специально подготовленными центральной властью чиновниками.


[Закрыть] называли «цзе» (яп. тё), в эпоху Чжаньго1919
  Период Чжаньго (период «Сражающихся царств») – период в истории Древнего Китая (403 – 221 до н. э.), который характеризовался обострением борьбы между крупнейшими царствами (Цинь, Хань, Вэй, Чжао, Янь, Ци, Чу) за господство в стране. Это было также время быстрого экономического, социального и культурного развития страны. Войны между царствами в период Чжаньго закончились образованием централизованной империи Цинь.


[Закрыть] и после неё называли – «сяцзуо» (яп. сайсаку), ючжэнь (яп. ютэй). Кроме того, в «Лютао» (яп. «Рикуто» – «Шесть секретных учений»), называлось юши (яп. юси), у Ли Цюаня (яп. Ри Сэн), в [книге] «Инь цзин» (яп. «Ин кэй») названо «синьрэн» (яп. кодзин или гёнин). Эти различные названия, зависели от исторической эпохи и намерения военачальников, [поэтому и] в нашей стране синоби называли «ято», «суппа», «нокидзару», «мицумоно», «кёдан»и т. д.

Вопрос: По какой причине в Китае ниндзюцу называли «цзяньцзе», «ючжэнь», «сяцзуо», «юши», «синьрэн», и т. д.?

Ответ: В одном из комментариев на главу «Использование шпионов» книги Сунь-цзы, иероглиф «цзянь» («кан») поясняется [таким образом]: иероглиф «кан» по куну2020
  Иероглифы в японском языке имеют два варианта чтения: он-ёми (онное чтение) и кун-ёми (кунное чтение). Онное чтение – это чтение китайское, которое было перенято японцами у китайцев вместе с иероглифами. Оно представляет собой произношение китайских слов, с учётом особенностей японской фонетики.
  Кунное чтение – это исконно японское слово, которому подобрали тот или иной иероглиф. Так китайский иероглиф «цзянь», в вышеприведённом примере, с учётом японской фонетики читается как «кан», в то время как существует исконно японское слово «кагэки», для которого подобран иероглиф кан. Основное правило чтения таково: если слово записывается сочетанием двух и более иероглифов, то оно читается по ону. Если слово записывается отдельно стоящем иероглифом, либо иероглиф входит в состав корня слова, флексии которого записываются хираганой, то чтение такого слово будет кунным. Однако, надо сказать, что есть и ряд исключений из этого правила.


[Закрыть] читается – «кагэки» (трещина, щель, брешь). Смысл этого заключается в том, что человек, проникает через брешь [в обороне] противника, наблюдает и изучает истинное положение дел. Иными словами «кан» – означает «брешь», «промежуток». Человек, занимающийся наблюдением за «брешью» в обороне противника, пользуясь ею, попадает во вражеский замок или военный лагерь, вызнаёт все коварные замыслы и тайные планы врага, и оттуда же, посылает донесение [о них военачальнику]. Либо пользуясь брешью, при помощи хитрости проникает во вражеский замок или военный лагерь, устраивает поджог или ночное нападение. Эта служба (т. е. служба синоби) заключается в обмане противника.

Также, говорят, что иероглиф «кан» по куну надо читать как «хэдатэру» – разделять, или становиться между кем-либо. Ниндзюцу также включает в себя методы разделения (хэдатэру-но дзюцу). С помощью ложного обвинения у противника нарушаются отношения сюзерена и вассалов, также разрушается союз противника с правителями соседних провинций, чтобы он не получил [от них] военной поддержки и был введён в замешательство. Либо с помощью способа «стравливания» (симукэру-дзюцу), вражеский военачальник и его подчинённые, настраиваются друг против друга так, чтобы они взаимно друг другу вредили. Из этого следует, что этот иероглиф по куну читается как «хэдатэру». И в Китае и в Японии издревле имелось множество примеров, [когда] победы достигали, создавая смуту в рядах противника.

Есть мнение, что иероглиф «кан» интерпретируется, как «солнце, проходящее через ворота». [Следовательно], суть этого искусства в том, чтобы вторгнуться в замок или военный лагерь противника даже через небольшую щель, подобно солнечному лучу, падающему в [приоткрытые] двери. Этот принцип необыкновенно глубок и тонок, и недоступен для понимания простым людям.

Также оба иероглифа «цзе» (яп. тё) и «чжэнь» (яп. тэй) имеют чтение [по куну] – «укагау» – «наблюдать», «высматривать». Главное в синоби-но дзюцу с лёгкостью найти брешь [в обороне] противника, выждав удобный момент проникнуть [к нему], лично видеть и слышать положение вещей, поэтому эта служба называется «чжэнь» (тэй).

В [традиции] ниндзюцу Кусуноки Масасигэ был такой метод: он разделил 48 ниндзя на три группы по 16 человек, и [одну из них] постоянно держал в Киото. Эти люди, используя различные хитрости, узнавали о положении дел в столице и обо всём сообщали Кусуноки. Это соответствует значению иероглифов «ютэй».

Также, «сайсаку» означает, что ниндзя идёт к противнику, во всей полноте узнаёт положение дел и докладывает обо всём военачальнику, на основании чего, военачальник разрабатывает свою стратегию во всех деталях.

Также название «юси» используется потому, что ниндзя поначалу кажется беспечным, но на самом деле держит в уме глубокую мысль.

[Слово] «кодзин» означает ходящего туда и обратно, между врагами и союзниками, потому что иероглиф «ко» означает «идти» или «путешествовать». Думается, по этой причине ниндзя называли «кодзин».

Вопрос: Почему в Китае их называли такими разнообразными именами?

Ответ: В «Искусстве войны» они были названы «кан», и с тех пор, их служба называется «кандзя». Люди, слышавшие слово «кан», имели ясное представление о том, в чём она заключалась. С самого начала, глубочайшее правило этого искусства гласило: «Вам недопустимо позволять вашему имени, навыкам или искусству становиться известными людям, чтобы вы были способными осуществить ваши намерения без возможного разоблачения другими». Таким образом, сущность этого искусства держится в глубокой тайне. По-видимому, по этой причине они меняли название для своих навыков от поколения к поколению, так что они могли хранить в тайне свою причастность шпионской работе.

Вопрос: Почему, в то время как в Китае использовались разные названия, в нашей стране, использовалось название «синоби»?

Ответ: Все китайские названия, такие как «кантё», «ютэй», «сайсаку», «юси», «кодзин» и т. д. как упоминалось выше, были даны, потому, что их служба состоит в том, чтобы находить брешь в обороне противников и отчуждать врага от его вассалов или от союзного княжества. Эти названия стали использоваться потому, что наилучшим образом отражали применение ниндзюцу. С другой стороны, в нашей стране мы используем название «синоби», потому, что этот иероглиф состоит из иероглифов «яйба» («лезвие меча») и «кокоро» («дух» или «сердце»). Это название используется потому, что отражает главнейшие принципы этого искусства. Не учитывая его смысл, вряд ли возможно понять его сущность.

Вопрос: Если возможно, я хотел бы узнать об этом подробней.

Ответ: Наблюдение и проникновение к противнику включают в себя огромные риски, и требуется, прежде всего, иметь твёрдый дух и добродетельное сердце. В то же время сердце и дух должны быть холодными и острыми подобно лезвию. Если дух не твёрд и не остр, как лезвие меча, даже самый искусно составленный и тщательно продуманный план не может быть выполнен. Такой лазутчик будет человеком слабым, и когда он будет подбираться к врагу, его будут охватывать страх и сомнения. Даже если он всё же и сможет приблизиться к противнику, он будет нервничать и суетиться, и говорить так много, что вызовет подозрение. Пленение же, означает провал всей миссии, и обернётся гибелью не только для него самого, но и для пославшего его военачальника. Таким образом, вы сможете проникнуть в «брешь» у противника только в том случае, если у вас будут твёрдый дух и преданное сердце, которые закаляются также как лезвие меча. Именно поэтому, мы изменили китайские названия, относящиеся к ниндзюцу, и используем этот иероглиф, означающий «дух как лезвие».

Что касается важности [умения] подобраться к противнику, то об этом есть стихотворение у Исэ-но Сабуро Ёсимори2121
  Исэ-но Сабуро Ёсимори – ближайший сподвижник Минамото-но Ёсицунэ (1159 – 1189), знаменитого полководца из клана Минамото, брата Основателя первого сёгуната – Минамото Ёритомо (1147 – 1199). Исэ-но Сабуро Ёсимори приписывают авторство наставления по ниндзюцу в поэтической форме «Ёсимори хяку-сю» («Сто стихотворений Ёсимори»), или как они названы в «Бансэнсюкай» «Синоби ута» («Стихи ниндзя»).
  «Сто стихотворений Ёсимори», считаются старейшим наставлением по ниндзюцу. Эти стихотворения написаны в жанре танка (то есть 5-7-5-7-7 слогов), они не изобилуют стилистическими красотами, их цель передать в лёгкой, запоминающейся форме основные принципы ниндзюцу. Долгое время они передавались от учителя к ученику в качестве кудэн и заучивались наизусть. Затем, уже вначале XVII в., получили письменную фиксацию. На данный момент историкам точно неизвестно, является ли Ёсимори автором этих танка, или они ему приписаны для придания им большего авторитета, и составлены позже эпохи Камакура (1185—1333 гг.). Во всяком случае, впервые эти стихотворения появляются в 1612 г. в «Гумпо дзиёсю» («Собрание способов использования самураями военного искусства»), военном трактате Огасавара Сакуун Кацудзо, и затем с некоторыми вариациями повторяются в десятитомном труде Фудзибаяси Ясутакэ «Бансэнсюкай» («Десять тысяч рек впадающих в море»), написанном в 1676 г. В «Бансэнсюкай» эти стихотворения называются «Стихотворениями Ёсимори», «100 стихотворениями ниндзя» и «Синоби-ута». Сведений о жизни Ёсимори сохранилось мало, и все они крайне противоречивы. Возможно это потому, что Ёсимори давно стал популярным персонажем японского фольклора, и сейчас уже невозможно отделить Ёсимори, как реальное историческое лицо, от легендарного образа, созданного бродячими сказителями. Согласно «Сказанию о Ёсицунэ», встреча Ёсимори и Минамото-но Ёсицунэ, произошла, когда последний бежал из монастыря Курама-дэра, куда он был отдан на воспитание, и направлялся в край Осю под защиту давнего сторонника клана Минамото Фудзивара-но Хидэхира. По дороге он остановился на ночлег в одном небольшом селении, в провинции Кодзукэ, где получил приют в доме Ёсимори. Хозяин дома, не смотря на суровый характер, встретил путника довольно радушно, и даже угостил вином. Выслушав рассказ Ёсицунэ, и узнав, что он сын Минамото-но Ёситомо, Ёсимори обрадовался, сказав, что отец его был вассалом Ёситомо, и сам он ненавидит Тайра и готов служить клану Минамото. «Сказание о Ёсицунэ» передаёт такой рассказ Ёсимори о самом себе: «Родитель мой проживал прежде в провинции Исэ на берегу Футами. Звали его Исэ-но Канрай Ёсицура, и был он жрецом в Великих храмах Исэ. Раз, он отправился на поклонение в столичный храм Киёмидзу – Чистой Влаги, и на обратном пути повстречался ему человек по имени Святой с Девятого проспекта. Этот человек не спешился перед ним для приветствия, и родитель его зарубил и выставил его голову на берегу реки Камо. За такую вину он был сослан в эти края в Нагасиму, что в провинции Кодзукэ. По прошествии времени, желая забыть родные места, он женился, да так и умер здесь непрощённым, оставив жену на седьмом месяце. Когда же я родился, эта женщина, моя мать, меня решила бросить, посчитавши, будто я бессчастный по грехам в прошлой моей жизни, из-за чего-де и лишился родителя ещё в её утробе. Но мой дядя, один из её братьев, пожалел меня, взял к себе и вырастил, а едва исполнилось мне тринадцать, стал приуготовлять меня к обряду первой мужской причёски. Тогда я спросил мою мать: „Что за человек был мой родитель?“ Она же заплакала навзрыд и ответила не сразу. „Твой родитель, – сказала она, – происходит с берегов залива Футами в земле Исэ. К нам в Восточные земли его сослали, а звался он Исэ-но Канрай Ёсицура. У себя на родине он был взыскан высоким благоволением превосходительного конюшего левой стороны, но случилась нежданная беда, и он оказался в здешних краях. Здесь он и зачал тебя и через семь месяцев после этого скончался“. Как родителя моего звали Исэ-но Канрай, так и я зовусь Исэ-но Сабуро. Как родителю моему имя было Ёсицура, так и моё имя Ёсимори». Впрочем, есть и другая версия биографии Ёсимори. Окусэ Хэйситиро полагает, что его настоящее имя было Короку, и был он предводителем разбойников с горы Кабутояма в Ига, откуда и был родом. Он изучал искусство военной стратегии школы Кёхати-рю, и хорошо разбирался в тактике партизанской войны, которую с успехом применял во время своих разбойничьих набегов и в столкновении с правительственными войсками. Когда началась война Гэмпэй-но ран (1180—1185 гг.) между двумя влиятельными кланами Минамото и Тайра, Ёсимори принял сторону Минамото, став верным вассалом Минамото-но Ёсицунэ. Стихотворения Ёсимори посвящены различным аспектам деятельности ниндзя: морально-этической подготовке, мистическим гадательным практикам, войсковой разведке, ночному патрулированию, маскировке и тайному проникновению в замки и военные лагеря противника. При желании, эти стихотворения можно даже разбить на тематические циклы, но и в «Гумпо дзиёсю» и в «Бансэнсюкай» их порядок несколько сумбурный: стихотворения посвященные методам маскировки и ночных атак перемежаются со стихотворениями посвященным общим принципам военной стратегии и морально-этическим вопросам. Очень многие стихотворения говорят об использовании ниндзя военачальниками. Порой создаётся впечатление, что они написаны ни сколько для самих рядовых ниндзя, сколько для высокопоставленных самураев, стратегов и полководцев. Если принять версию о раннем происхождении этих стихотворений и об авторстве Ёсимори, то мы имеем весьма ценный источник по раннему периоду истории ниндзюцу, и, сравнивая «Ёсимори хяку-сю» с более поздними наставлениями, мы можем увидеть какой путь в своём развитии прошло это искусство. В этих стихотворениях много говорится о методах «ин-нин» (т.е. «тёмного, иньского ниндзюцу» – так в «Бансэнсюкай» называются методы ночных атак «синоби-ёути») и практически ничего не говорится о методах агентурной разведки «ё-нин» (т.е. «светлого, янского ниндзюцу» в терминологии «Бансэнсюкай»). Видимо, в ту раннюю эпоху, основной задачей синоби было наблюдение за состоянием противника, поиск брешей в его обороне, проникновение во вражеский лагерь или замок. Внедрение в глубокий тыл противника, в ближайшее окружение вражеского князя, видимо целью не ставилось, и эти способы были ещё недостаточно разработаны. Впрочем, и в «Гумпо дзиёсю», наставлении написанном гораздо позднее предполагаемой даты написания «Ста стихотворений Ёсимори», также основное внимание уделено «ин-нин», а о методах «ё-нин», говорится относительно мало. Из этого можно сделать два вывода: либо методы «ин-нин» в ниндзюцу, действительно, были разработаны раньше методов «ё-нин», либо у ниндзя была своя специализация, что несомненно, и были специалисты по агентурной работе, и были специалисты по войсковой разведке и диверсиям. На сегодняшний день есть два перевода всех ста стихотворений на европейские языки: перевод Минами Ёсиэ и Энтони Камминза (Antony Cummins), опубликованный в книге «The Secret Traditions of the Shinobi: Hattori Hanzo’s Shinobi Hiden and Other Ninja Scrolls», и перевод Акселя Мазура (Axel Mazuer) на французский, опубликованный под одной обложкой с переводом первого тома «Бансэнсюкай» в книге «Bansenshukai suivi de 100 poemes ninja de Yoshimori». Есть ещё испанский перевод Рафаэля Карабальо (Raphael Siberon Caraballo), но выполнен он не с языка оригинала, а с французского перевода Акселя Мазура. Это книга «Bansenshukai: El spiritu de los ninja. Incluye Cien poemas ninja de Yoshimori».
  В 2020 г. В. В. Момот опубликовал полный русский перевод этих стихотворений под лдной обложкойй с заключительным томом «Бансэнсюкай» «Бансэнсюкай гунъё хики».


[Закрыть], которое учит нас, что:

 
Для синоби есть множество принципов,
которые он должен усвоить.
Но прежде всего, он должен знать,
как подобраться к противнику.
 

Вопрос: Как вы упоминали, названий для ниндзя существует в Японии множество: «ято» («ночной вор»), «суппа» («проникающие волны»), «нокидзару» («обезьяна на карнизе»), «мицумоно» («тройные люди»), «кёдан» («подслушивающие разговоры во время пира»). Названия «суппа» и «ято» уже давно используются в Ига и Кока, и они очевидны. Название «нокидзару» используется для ниндзя, который наблюдает за противником. Но по какой причине ниндзя называли «мицумоно» и «кёдан»?

Ответ: Такэда Сингэн Харунобу (1521—1573 гг.)2222
  Такэда Сингэн Харунобу (1521 – 1573) – даймё и полководец Японии периода Сэнгоку («Воюющих провинций», 1467—1568 гг.).
  В 1541 г. Сингэн, сместив своего отца, практически узурпировал руководство разветвленным и богатым кланом. Год спустя он захватил соседнюю обширную провинцию Синано (сейчас это преф. Нагано) и в 1559 г. добился от сёгуна Асикаги Ёситэру назначения его военным губернатором этой провинции. Жесткое соперничество разгорелось у Такэды с Уэсуги Кэнсином, правителем провинции Этиго (сейчас часть преф. Ниигата). Провинция эта соседствовала с Кай и была гораздо обширнее, а следовательно, привлекательнее. Сингэн встретился с Уэсуги в целой серии сражений, апофеозом которых стала многоэтапная битва при Каванакадзиме. Успех сопутствовал каждому из них по очереди, но все же шансы Такэды на победу выглядели предпочтительнее. Продвигаясь вперед после 1554 г., Такэда упрочивает свое могущество всеми доступными способами: стратегическими военными ходами, тактическими маневрами, предательствами, альянсами с сильными военными феодалами. В 1572-м Сингэн поворачивает свои армии на Запад. Поначалу ему везло, особенно после его победы над объединенными силами Токугава Иэясу и Ода Нобунага при Микатагахара в январе 1573 г., но неожиданно Сингэн умирает 13 мая 1573 г., девять лет спустя Нобунага уничтожает его наследников и забирает владения. Японцы считают Такэду одним из самых лучших полководцев в своей истории. Существует множество легенд и преданий, основанных на исторической хронике семьи Такэда «Коё гункан», повествующих о его подвигах, бесстрашии и воинском таланте. Он был популярен среди самураев, с которыми переносил все опасности и лишения службы, и среди крестьян, которые звали его Сингэн-ко – Принц Сингэн. Он покровительствовал боевым искусствам и проповедовал благородство в бою, невозмутимость и дзэнское хладнокровие в самых тяжелых ситуациях. В глубине души оставаясь сторонником меча и копья, Сингэн очень хорошо представлял себе грандиозные перспективы применения огнестрельного оружия. Он одним из первых создал в своей армии специальные подразделения мушкетеров и специалистов-минеров, использовавшихся при осадах замков. Справедливо полагая, что в войне хороши все средства и победителей не судят, Такэда поощрял развитие шпионажа и применение наемных убийц и диверсантов – ниндзя.


[Закрыть], сюго провинции Каи, был выдающимся военачальником. У него было тридцать отборных воинов, преданных и храбрых, способных во всей полноте реализовать его планы. Он давал им хорошее жалование и большие награды. Он разделил их на три группы: «разведывательная группа», «группа стратегов», и «группа контрразведки», и называл их «мицумоно» (тройные люди). Он всегда держал с ними связь, и использовал для решения важнейших военных задач. Таким образом, он не потерпел ни одного поражения, в войне против самых сильных врагов из соседних провинций. Он оказывал мицумоно большое расположение, считая, что благодаря их службе он достиг всех своих побед. Сингэн утверждал в этой связи: «Если военачальник хочет вести войну без мицумоно, это будет подобным тому, как если он бросит в пропасть большой камень, привязанный к телу. До начала войны, необходимо разработать тщательный план, с помощью мицумоно».

Князь Ода Нобунага (1534—1582 гг.) называл синоби – кёдан. Он одержал победу над огромной армией клана Имагава и захватил неприступные замки Инуяма-дзё в Бисю и Удоно в Сансю. Также он сражался с сильными противниками из других княжеств без какого-либо ощутимого урона для своих войск, и всё это благодаря своей службе кёдан. Уэсуги Кэнсин (1530—1578 гг.)2323
  Уэсуги Кэнсин (1530 – 1578) – даймё, правивший провинцией Этиго, один из наиболее могущественных полководцев периода Сэнгоку в истории Японии. Легендарным стало противостояние Уэсуги Кэнсина с Такэдой Сингэном, которое является популярной темой в японском искусстве. Многие последователи Кэнсина верили в то, что он является воплощением бога Бисямонтэна, и называли его богом войны. Уэсуги Кэнсин уделял большое внимание военной разведке – этим занимался подчинявшийся ему корпус ниндзя (так называемые ниндзя нокидзару. Нокидзару неоднократно побеждали синоби Такэды и Го-Ходзё. Кэнсин никогда не был женат и не имел детей, но у него было два приёмных сына, которых он воспитывал как наследников. После смерти Кэнсина между его сыновьями началась борьба за власть, которая закончилась победой Уэсуги Кагэкацу. Кагэкацу был сыном родной сестры Кэнсина, то есть фактически племянником. Второй приемный сын – Кагэтора – происходил из рода Ходзё. Умирая, Кэнсин оставил миру следующие стихотворные строки (дзисэй)
  Ни раем, ни адом меня уже не смутить, и в лунном сиянье стою непоколебим – ни облачка на душе.


[Закрыть] из провинции Этиго, также придавал им большое значение, и думается, он достиг своих побед благодаря их работе.

Из всего выше сказанного следует, что великие полководцы использовали синоби под различными названиями, и это давало им очевидные преимущества в битвах. Для любого военачальника очень важно использовать [на войне] как можно больше синоби.

Вопрос: Вы говорили, что путь синоби появился во дни правления императора Фу Си и совершенствовался при Жёлтом императоре. Как это искусство передавалось до наших дней после эпохи Жёлтого императора?

Ответ: Я не знаю всего в подробностях, поскольку необразован и неопытен, но принято считать, что после Желтого императора было лишь несколько человек, владевших искусством ниндзюцу. Хотя было мало людей, кто использовал ниндзюцу, в эпоху Шан был человек по имени И Инь2424
  И Инь (И-инь) – министр при первом государе династии Шан Чэн Тане, знаменитый своей помощью в свержении предыдущей династии. Имя И-иня засвидетельствовано в многочисленных гадательных надписях. Ему приносились жертвоприношения наряду с членами царского клана. Образ И-иня часто появляется в китайской литературе доимперского периода при обсуждении личных качеств министра и взаимодействия между государем и советником. Первое упоминание принадлежит самому Чжоу-гуну. И-иню традиционно приписывается авторство нескольких глав «Шу цзина». В «Искусстве войны» есть упоминание об И Ине, и о его роли в свержении династии Ся (1766 г. до н.э.). У Сунь-цзы он упоминается под именем И Чжи: «В древности, когда поднималось царство Инь, в царстве Ся был И Чжи; когда поднималось царство Чжоу в царстве Инь был Люй Я. Поэтому только просвящённые государи и мудрые полководцы умеют делать своими шпионами людей высокого ума и этим способом непременно совершают великие дела». (Пер. Н. И. Конрада)
  Видимо И Инь был первым в китайской истории шпионом. Во всяком случае, первым чьё имя сохранилось в исторических источниках. Что же нам известно о нём, и почему Сунь-цзы называет его человеком высокого ума? Древнекитайский историк Сыма Цянь, в третьей главе «Исторических записок» («Ши Цзи»), пишет о нём следующее: «И-иня звали А-хэн. А-хэн хотел служить Тану, но не знал как [устроиться к нему], тогда он сделался слугой у девушки из рода Ю-синь и стал носить на себе сосуды дин и кухонные доски цзу. [Начав] толковать с Таном о вкусе [пищи], он дошёл [до бесед] о путях правителя. Другие говорят, что И-инь был достойным человеком, не состоявшим на службе [у князя], и Тан послал людей пригласить и встретить его. Только приглашённый в пятый раз, [И-инь] согласился прибыть и служить Тану. [Он] рассказывал Тану о деяниях непорочных воинов и девяти властителей. Тогда Чэн-тан выдвинул [И-иня], поручив ему управление делами государства. [Затем] И-инь покинул Тана и направился в Ся, но возненавидел правителя Ся и вновь вернулся в Бо». Последний правитель царства Ся Цзе-ван, являл собой воплощение архетипа последнего правителя династии. Он был недальновидным, алчным до богатства и жестоким. Из-за своей жестокости он утратил «Мандат Неба», и против него восстала коалиция князей, которую возглавил князь из области Шан Чэн Тан. На службе у него находился человек по имени И Инь (И Чжи), личность во всех отношениях неординарная. Согласно Мэн-цзы, И Инь был крестьянином, и возделывал поле в районе Ю-синь. Он был настолько известен своей добродетелью, что князь Тан неоднократно призывал его к себе на службу, посылая к нему гонцов с дарами для него. Но, И Инь не желая почестей и людской славы, отказывался ехать к Чэн Тану. Наконец он согласился поехать, чтобы преподать своему князю наставление, и сделать его таким же благочестивым правителем. «Вань-Чжан задал Мэн-цзы такой вопрос: – У людей есть молва, будто И Инь добивался расположение Чэн-тана своим умением забивать скот и готовить пищу. Так ли это было?
  Мэн-цзы ответил: – Нет, не так! И Инь возделывал землю и пустоши Юшэнь и наслаждался царившими там путями управления Яо и Шуня. Если бы вопреки той справедливости, за которую стояли Яо и Шунь, ему пожаловали Поднебесную, он пренебрёг бы ею; если бы вразрез с их путём управления ему предложили тысячу четвёрок упряжных коней, он бы не посмотрел на них; он не дал бы никому и не взял бы ни у кого ни былинки, вопреки той справедливости и того пути. Чэн Тан послал к И Иню людей с шелками, чтобы пригласить его к себе на службу, и тот невозмутимо сказал им: «Для чего мне эти пригласительные дары Чэн Тана? Разве сравнить мою привычную жизнь средь полей, от которой исходит моё наслаждение путём управления Яо и Шуня, с предложенной службой при дворе Чэн Тана?»
  Чэн Тан трижды посылал гонцов пригласить И Иня ко двору. Наконец, тот переменил свою речь наоборот: «Чем жить среди полей и находить в этом наслаждение в путях управления Яо и Шуня, не лучше ли побудить своего государя сделаться таким же, какими были Яо и Шунь». Однако елейный образ И Иня, созданный Мэн-цзы и его последователями, не соответствует исторической действительности. Мэн-цзы хотел показать И Иня, как идеального конфуцианского мудреца и талантливого царедворца. Это было сделано в назидательных целях. На самом деле И Инь, был ловким и расчётливым политиком, который мирской успех сделал целью своей жизни. Он хотел реализовать все свои таланты, но будучи простым крестьянином не мог этого сделать. Тогда он решил войти в расположение к князю, вызвать его доверие к себе, и пользуясь его поддержкой сделать политическую карьеру. Но как это было бы возможным для простолюдина? Согласно Сыма Цяню, для того чтобы приблизиться к князю, И Инь поступает на службу поваром к некоей девушке, которая помолвлена с князем, и должна, в скором времени, выйти за него замуж. Таким образом, вместе со свитой невесты И Инь поступает в княжеский дворец. Не правда ли, напоминает тактику ниндзя? Пользуясь своими способностями к убеждению и психологической манипуляции, И Инь начинает вести беседы с князем о вкусе пищи и о рецептуре разных блюд. Беседуя так с князем каждый день, И Инь осторожно и не навязчиво переводит разговор на более серьёзные темы, и говорит о дао правления, об императорах прошлого и их мудрости и добродетели, раскрывая перед князем свою эрудицию и ораторский талант. Князь убеждается в мудрости И Иня, и соглашается сделать его своим советником. Не правда ли, напоминает искусство дакко, упоминаемое в «Сёнинки» («Записи об истинном ниндзюцу»), которое трактуется шире, чем просто «похищение слов из уст», а именно как способы влияния на оппонента, посредством слова (точней, приёмов психологической манипуляции)? К чести И Иня, надо сказать, что он действительно был достоин поста советника, ибо во многом благодаря ему возвысилась династия Шан. И вот, Чэн Тан становится во главе коалиции князей и готовится к войне с Цзе-ваном. Для успеха в этой войне Чэн Тану нужна полная информация о состоянии дел в царстве Ся и о планах Цзе-вана. И он посылает И Иня, в царство Ся, шпионом. Есть три версии о том, как проходила эта разведывательная операция. Согласно Мэн-цзы, Чэн Тан направил И Иня ко двору Цзе-вана, с просьбой принять его как наставника, чтобы он научился у него добродетели. Но Цзе-ван не принял И Иня, и отверг его наставления. Тогда Чэн Тан, видя его неисправимым, начал против него войну. Согласно Сыма Цяню, И Инь оставил Чэн Тана и отправился в столицу Ся. Он поступил на службу к Цзе-вану, но убедившись в безнравственности этого правителя, возненавидел его и вернулся обратно к Тану. Здесь тоже ничего не говорится о его шпионской деятельности, но упоминается, что он был у Цзе-вана три года. Сунь-цзы же ясно пишет: «Когда поднималось царство Инь, в царстве Ся был И Чжи», и упоминает о нём именно в главе «Об использовании шпионов». Японский комментатор Огю Сорай так объясняет это место: «Когда Тан-ван, поднявшийся из среды прочих князей, стал государем, И Чжи, почитавшийся им как наставник, находился в столице Цзе-вана и во всех подробностях знал положение противника. Поэтому Тан-ван так быстро добился успеха». Согласно «Чжуцзы цзичэн» Чэн Таном и И Инем была разыграна хитроумная комбинация, которая тысячелетия спустя станет классическим приёмом ниндзюцу – «Ямабико» («Горное эхо»). Тан устроил показную ссору с И Инем, и даже пытался его убить, выстрелив в него из лука, но промахнулся. И Инь был вынужден бежать из княжества Шан. Он поступил на службу к Цзе-вану и три года находился в его столице. Потом он вернулся к Тану, с подробным докладом. В «Чжуцзы цзичэн» говорится: «Тан самолично выпустил стрелу в И-иня, и тот [как бы] убежал, спасаясь в Ся. Прошло три года, и он вернулся с докладом в Бо…»
  Когда Чэн Тан стал императором и основал новую династию Шан (Шан-Инь), он сделал И Иня премьер-министром. После смерти Чэн Тана на трон взошёл его внук Тай Цзя. Но Тай Цзя нарушил «установления Тана» и был отправлен И Инем в ссылку. Через три года он раскаялся и получил разрешение вернуться обратно на трон. Даже в этой, смягчённой трактовке событий Сыма Цянем, мы видим, что И Инь ведёт себя как узурпатор. Он отстраняет от власти императора, ссылает его в дальнюю провинцию, и возвращает обратно на трон. Согласно «Чжу шу цзи нянь» («Анналы бамбуковых книг»), Тай Цзя семь лет был в ссылке, но потом бежал из неё и убил И Иня.


[Закрыть] овладевший этим искусством, и служивший царю Тану из Шанской династии. Он пробрался в покои к царю Цзе из [царства] Ся и убил его. Сунь-цзы писал, что в древние времена, возвышение династии Шан, произошло благодаря И Иню, служившему династии Ся. Люди думали, что тиран изгнал И Иня в Наньсун, однако они не знали, что он служил шпионом, и пять раз принимал сторону Цзе и пять раз принимал сторону Тана.

Затем, после этого традиция была передана Цзян Цзыя, и он написал трактат по ниндзюцу состоящим из 71 главы и представил его миру. Свидетельство тому содержится в «Вопросах и ответах танского Тай-цзуна и Ли Вэй-гуна (Ли Цзиня)», где говорится: «Ли Цзинь сказал, что книга «Речей Тай-гуна» неисчерпаема в войне». Согласно примечанию [в древнем трактате], это сказано об искусстве шпионажа, что в данном случае означает «синоби». Это писание [Цзян Цзыя] не было принесено в нашу страну. Однако, согласно «Ивэнь Чжи»2525
  «Ивэнь Чжи» – старейший библиографический свод древнего Китая, составленный древнекитайским историком Бань Гу (32 – 92 гг. н.э.)


[Закрыть] «Три элемента стратегии, изречений, и боя содержатся во всех записях «Шести секретных учений». Следовательно, мы можем придти к выводу, что «Шесть секретных учений» также говорит о вещах связанных с синоби-дзюцу.

С другой стороны в «Искусстве войны», в главе «Использование шпионов» упоминается, что Цзян Цзыя проник во вражеские ряды, к правителю Чжоу Синю (Ди Синю) и победил его. В этой главе сказано: «Когда поднималось царство Чжоу, в царстве Инь был Люй Я». Согласно этой записи, Чжоу было названием царства, правитель которого У-ван захватил страну. Лю Цзыя было одним из имён Цзян Цзыя и его врагом был Чжоу-ван. Люди лишь знали о битве при Муе, но не знали что [Цзян Цзыя] пошёл к вражеским военачальникам, предложил им женщин и взятки, чтобы свободней провести заговор. Эта цитата показывает, что в действительности стояло за этой битвой.

Затем, это искусство было передано Сунь-цзы, и он придумал пять типов шпионов, которых он назвал «гокан» и написал о них в главе «Об использовании шпионов». С тех пор не было никого из великих полководцев, кто бы ни использовал ниндзюцу, в течение периода «Вёсен и осеней», периода «Сражающихся царств», в период Троецарствия, в период Тан, в период «Пяти династий», в период Северной и Южной Сун, и [во все последующие периоды] вплоть до сегодняшнего дня. Также это означает, что искусство синоби от Цзян Цзыя и Сунь-цзы было передано Чжан Ляну из династии Ранняя Хань, а также Хань Синю. Это подтверждается в «Диалогах Тай-цзуна», где сказано: «Чжан Лян изучал «Шесть секретных учений» и «Три стратегии Хуан Ши-гуна» («Сань люэ»), написанных Цзян Цзыя. Также Хань Синь изучал «Правила Сыма» («Сыма фа») и «Искусство войны» Сунь-цзы. Однако это было ограничено тремя элементами и пятью школами. Один из этих трёх элементов и говорит о ниндзюцу.

Вопрос: Когда этот путь стал использоваться в нашей стране?

Ответ: Братом тридцать восьмого императора Тэнти, был император Тэмму. В этот период принц Сэйко замыслил мятеж против него и засел в замке, который он построил в уезде Атаго, в провинции Ямасиро. У императора Тэмму был синоби по имени Такоя. Он проник в замок Ямасиро и поджог его. Одновременно с этим, войска Тэмму начали штурм, и замок пал без труда. Это был первый случай, когда ниндзюцу было использовано в нашей стране. Об этом написано в «Нихон сёки» («Анналы Японии»)2626
  Здесь речь идёт о «Смуте годов Дзинсин» (Дзинсин-но ран) 672 г. В 645 г. будущий император Тэндзи (626—671 гг.) становится инициатором крупнейших, в истории древней Японии, социально-политических реформ, вошедших в историю под названием «Тайка» (Великая перемена). Реформы «Тайка» привели к тому, что многие провинциальные аристократы потеряли свои привилегии. Среди них росло недовольство императорским двором, результатом чего стал мятеж годов «Дзинсин». Император Тэндзи, находясь присмерти, передал престол своему брату Оама, который впоследствии, по восшествии на престол, взял имя Тэмму. Но у Тэндзи был наследник принц Отомо, занимавший пост главного министра. Оама отказался от престола в пользу племянника, и, опасаясь династической усобицы вместе со своей семьёй и прислугой, решил скрыться подальше от глаз Отомо в горах Ёсино. В декабре 671 г. умирает Тэндзи и новым императором становится Отомо, который по восшествии на престол взял имя Кобун. Но коалиция провинциальных аристократов, недовольных политикой Тэндзи и не ждущих ничего хорошего и от его сына, уговаривает Оама начать против него борьбу и предлагает свою военную поддержку. По другой версии, Оама именно для того и бежал со своей семьёй в Ёсино, чтобы усыпив бдительность Отомо фактом своего ухода в монастырь, собрать там из местной знати группу сторонников и поднять мятеж. Вскоре образовались две враждующие партии: партия сторонников законного императора Кобуна, поддерживавшая политику его покойного отца – это, главным образом столичная знать, и партия сторонников Оама, в основном из провинциальной знати, недовольной проведёнными реформами. В 672 г. между ними вспыхнула война, вошедшая в историю как «Дзинсин-но ран» («Смута годов Дзинсин»). Война эта, впрочем, была непродолжительной и длилась около месяца. И вот, по преданиям ниндзя из Ига и Кока, Оама в этой войне активно использовал группу диверсантов, под предводительством некоего Такоя. По другой версии, Такоя был единственным профессиональным диверсантом в его армии. Неожиданные ночные атаки Такоя повергали в ужас армию Кобуна. В «Синоби-хидэн» («Нинпидэн» – «Тайная традиция ниндзя») об этом так сказано: «В нашей стране это искусство впервые обнаруживается уже в эпоху 19 императора, которого звали Тэнти. Принц Сэйко взбунтовался против порядков Тэнти, и бунтовщики, построив замок в Отабэ, в провинции Ямасиро, замыслили заговор против императора. Поэтому, император Тэмму распорядился послать в рискованную тайную миссию человека по имени Такоя, и таким образом победил принца».


[Закрыть]. С тех пор не было полководцев, кто бы ни использовал это искусство. Из полководцев, кто использовал его наиболее успешно, были: Исэ-но Сабуро Ёсимори, Кусуноки Масасигэ и его сын, Такэда Сингэн, Мори Мотонари, Кэнсин из Этиго, и князь Ода Нобунага. Из них Ёсимори написал сто стихотворений о ниндзюцу, и они были переданы до наших дней.

Кусуноки Масасигэ написал о секретах военного искусства и о ниндзюцу в 6 свитках, и объединил их в один том. Он держал эту [книгу] в секрете, и когда он потерпел поражение в битве при Хёго, [перед тем, как совершить сэппуку], он отдал эту книгу Оити Сакон Таро, и он передал её его сыну – Масацура. Эта книга называется «Кусуноки иккан-но сё» («Записи Кусуноки в одном томе»).

Каждый великий полководец в нашей стране, такой как Ёсимори, Кусуноки и его сын, Сингэн, Мотонари, князь Нобунага и князь Хидэёси достигли своих побед, благодаря использованию ниндзюцу, чему есть несчетное количество примеров.

Вопрос: Я слышал, что это искусство широко использовалось по всей стране. Но в чём причина того, что [именно провинция] Ига и [уезд] Кока являются самыми известными местами, откуда [ведут своё происхождение] синоби?

Ответ: В старину, после правления сёгуна Асикага Такаудзи, его потомки наследовали звание сёгуна один за другим. Но двор не был способен к хорошему правлению, и чиновничество пришло в упадок. Должностные лица были развращены и продажны, и [повсюду, в провинциях], были постоянные войны. Князья и чиновники нападали друг на друга, и не было мира в нашей стране долгое время. Это продолжалось до правления 13-го сёгуна после Такаудзи, которого звали Коугэн-ин Ёситэру, и в итоге три пути добродетели (отношения между князем и вассалом; отношения между отцом и детьми; отношения между мужем и женой) пришли в полный упадок. Повсюду во всей стране были войны, и все кланы были в смятении, во всех провинциях царили раздоры.

Однако каждая провинция имела сюго (губернатора, назначенного сёгуном), и находилась под его руководством, кроме людей из Ига и Кока. Ига-моно и кока-моно никогда не имели сюго, и каждый клан управлял [своими землями] самостоятельно. Они строили небольшие замки в своих поместьях и были свободны от контроля правительства. Во многих случаях они вели войну друг с другом, чтобы захватить чужие владения. Все их силы были сосредоточены на войне, и каждое утро и каждый вечер, их помыслы были только об оружии и все [заботы] только об обороне. Они выискивали бреши в обороне друг у друга и посылали синоби проникать и поджигать замки друг друга, получать сведения о противнике, спутывать вражеские планы и разрушать союзы помощью дезинформации, проводить ночные атаки и разрабатывать стратегии с многочисленными изменениями, чтобы застать противника врасплох. Поэтому они всегда держали своих лошадей оседланными, и даже крестьяне были в постоянной готовности к войне и никогда не теряли бдительности. Таким образом, они думали только о том, как победить большое вражеское войско, используя малое количество людей, побеждать «твёрдое и сильное», используя «мягкое и гибкое», а для этого нет ничего лучше, чем использовать синоби. Поэтому каждый самурай оттачивал свои навыки в ниндзюцу, и каждый простолюдин (гэнин) изучал ин-нин (искусство тайного проникновения). В результате вышло, что одиннадцать гэнин имели выдающиеся способности в ин-нин. Они могли с лёгкостью, как в своей провинции, так и в чужих провинциях тайком проникнуть в чужие владения, захватить замок и добиться победы. По этой причине, некоторые даймё из соседних провинций, имеющие многочисленные войска, не могли захватить Ига. Даже такие грозные даймё, как князь Нобунага, однажды потерпели поражение в Ига. Поэтому не было вероятности, что другие амбициозные князья завладеют этой провинцией, ибо это было очень непросто. Даже, несмотря на то, что Ига была небольшой провинцией, с небольшим количеством людей, не имеющих над собой сюго, и [там] было множество мелких кланов, чья позиция казалась шаткой, Ига не была завоёвана сильными войсками под руководством могущественных князей из соседних провинций. Почему это было возможным? Это могло быть возможным только благодаря успешному использованию ниндзюцу. Таким образом, провинция Ига – это родина ниндзюцу.

Вопрос: Я бы хотел узнать имена одиннадцати мастеров ин-нин

Ответ:

Номура-но Одаки Магодаю,

Синдо-но Котаро,

Татэока-но Додзюн,

Симоцугэ-но Кидзару,

Симоцугэ-но Кодзару,

Уэно-но Хидари,

Ямада-но Хатиэмон,

Камбэ-но Конан,

Отова-но Кидо,

Кабутояма Таро Сиро,

Кабутояма Тародзаэмон.

Эти люди были самыми значительными мастерами, но когда пришли современные синоби, школа (рюха) основанная Додзюном, разделилась на 48 отдельных школ, и поэтому в Ига и Кока стало 49 школ.

Вопрос: Почему школа Додзюна разделилась на 48 школ?

Ответ: Сасаки Ёсиката, чьё монашеское имя было Ваккансай Дзётэй, был сюго провинции Оми. Среди его вассалов был человек по имени Додо, который поднял мятеж [против него] и укрылся в замке Саваяма-дзё в провинции Оми. Дзётэй осаждал его несколько дней, но замок находился посреди такой непроходимой местности, что казалось его трудно взять приступом. Тогда было решено нанять некоего мастера ниндзюцу из Ига, которого называли искуснейшим ниндзя, имя его было Додзюн, и попросили его о помощи. По просьбе Дзётэя Додзюн собрал 44 ига-моно и кока-моно и пошёл в замок Морияма-дзё с 49 людьми. По дороге они остановились в монастыре Хэйсэндзи в Юфунэ в провинции Ига. В этой местности жил гадатель, которого звали Миясуги. Он принял Додзюна и гадал об исходе его миссии. Гадатель сказал, что миссия будет удачной. Кроме того, он написал и передал Додзюну стихотворение:

 
Гром гремит
Над вершиной Саваяма,
И падёт Додо,
Как сражённый молнией.
 

«Молния» здесь игра слов, каламбур, указывающий на фамилию Додзюна. Додзюн был очень доволен этим стихотворением и дал гадателю сто монет хики. Тогда он пошёл к Дзётэю и обговорил сигналы и пароли, необходимые для проникновения. Вскоре, он проник в замок Саваяма-дзё, пользуясь методом маскировки, называемым «бакэмоно-но дзюцу» («способ оборотня»), и поджог изнутри замок. В это же время Дзётэй провёл быструю атаку снаружи. Войска Додо одновременно пытались потушить пожар и отражать нападение противника. Огонь бушевал всё больше и всё яростней, и они не могли ничего сделать, и в итоге были побеждены. После этого 48 людей [Додзюна] основали собственные школы (рюха). Таким образом, школа Додзюна породила 48 других школ.

Вопрос: Можно ли сказать, что на протяжении веков эти одиннадцать и сорок восемь человек из Ига и Кока были великими синоби?

Ответ: На других путях и в других искусствах имена тех, кто хорош в своём деле, становятся известны людям. Однако путь синоби отличается от других путей тем, что те, кто известен как хороший синоби, [на самом деле] являются ниндзя только среднего уровня, и не так совершенны, как специалисты в синоби-но дзюцу. Если люди не знают, насколько они хороши, и если они по-настоящему искусны в этом деле, то они считаются дзё-но синоби, или ниндзя высокого уровня. Древняя поговорка гласит, что мелководье издаёт звук, в то время как глубокая вода течёт неслышно. Точно так же, как горный ручей издает звук, когда он мелкий. Если вы поразмыслите над этой поговоркой, то поймёте, что ниндзя среднего уровня, у которых нет глубокой стратегии, как правило, знамениты по разным причинам. Это потому, что те превосходные ниндзя, у которых есть глубокая стратегия, обычно не выдают себя за ниндзя, а глубоко скрывают это и притворяются обычными самураями, отшельниками или ронинами. Они не подают ни малейшего признака того, что знают ниндзюцу, но выглядят как обычные люди. И когда появляется возможность, не сообщая об этом даже старшим советникам или главным вассалам, они будут давать только такие обещания, и такие сигналы, какие необходимые только самому военачальнику, и притом тайно. А затем они пойдут, чтобы проникнуть во вражеский замок и осуществить глубокие и тонкие стратегии, чтобы враг был подавлен и разорён.

Даже после того, как враг, о котором говорилось выше, побеждён, ниндзя не говорят о том, что они сделали, о том, что они прокрались внутрь [замка] и осуществили свой заговор. По этой причине люди не знают, что враг был повержен из-за их достижений, но верят, что он потерпел крах естественным образом, как будто врагу не повезло.

Как и в приведённом выше случае, искусные ниндзя, даже если они совершили нечто великое, не издают ни звука, не оставляют запаха и не получают славы или почестей за свою храбрость. Результаты, к которым привели их действия, выглядят так же естественно, как если бы они были созданы самой природой. Повсеместно весной бывает красиво: растут деревья и растения, распускаются цветы. Летом бывает жарко, и деревья и растения растут пышно. Осенью бывает прохладно, деревья и растения меняют свой цвет и у них опадают листья. Зимой становится холодно, снежно и морозно. Деревья теряют опавшие листья, а растения возвращаются под землю. Всё это – естественные вещи. Так же, как и четыре времени года [естественным образом сменяют друг друга], в течение одного дня бывают так много различных [и естественных] вещей, но никто не знает, как [и почему] это происходит.

Точно так же мудрость искусного ниндзя столь же обширна и безмерна, как небеса, так что ни один человек не может знать о ней в точности. Ниндзя должен выглядеть глупо, в то время как его стратегия столь же глубока, как земля или бездна, и находится за пределами простого человеческого понимания.

В заключение скажу, что истоки ниндзюцу не связаны с вышеупомянутыми людьми [которые служили под началом Додзюна]. Эти пятьдесят девять человек знамениты, потому что они были поверхностны. Их же руководители знали ниндзюцу настолько глубоко, что они не были известны миру, и не оставили нам своих имён, чтобы прославить их.

Вопрос: [Допустим] наш замок надёжно охраняется, в безупречной обороне занимает надлежащее построение по любой из известных формул и остается неуязвимым. Заранее составляются пароли или опознавательные знаки, ночью должным образом разводятся сторожевые костры, караульные помещения и ворота строго охраняются, ночные патрули совершают один за другим обход [вокруг замка], и любой подозрительный человек тщательно допрашивается, так что сама возможность проникнуть будет исключена почти для любого ниндзя. Как можно успешно проникнуть в замок при таких обстоятельствах?

Ответ: Не имеет значения, как надёжно князь укрепил свой замок, не имеет значения, настолько строго организован его гарнизон – все эти меры недостаточны и незначительны. С самого начала стратегия ниндзюцу должна быть подготовлена в ещё мирное время, необходимо наблюдать за политикой целого княжества, смотреть как хорош или плох князь, благоразумны ли его вассалы, низкоранговые самураи и простолюдины, уважают ли они своего князя или нет. Когда обстоятельства станут чрезвычайны, ниндзя уже будет иметь наготове превосходную и утончённую стратегию, и будет легко осуществить проникновение в позиции противника, без намёка на свои планы даже перед подготовкой противника [к войне]. Только после того, как он проникнет, он будет иметь такой идеальный контроль над всеми стратегиями без каких-либо перерывов, подобно кольцу, не имеющему концов.

В «Искусстве войны» сказано: «Тонкость! Тонкость! Нет ничего, в чём бы нельзя было пользоваться шпионами». В «Инь цзин» говорится: «Если вы стреляете в сокола, а он прячется в густом лесу, если рыба плавает вокруг и попадает в глубокую пропасть, то для вас не останется никаких следов. Поэтому, если Ли Лу2727
  Легендарный китайский персонаж, который, как говорят, обладал удивительно хорошим зрением.


[Закрыть] не мог видеть, не склонив голову, а Куан2828
  Легендарный китайский персонаж, о котором говорили, что он обладал острым слухом и мастерски разбирался в музыке.


[Закрыть] не мог услышать тонкий звук, не прислушиваясь к нему, то как может храбрый военачальник, который почитает свою жизнь за ничто, обнаружить шпиона-кодзин?»

Вопрос: Если, как сказано выше, так трудно не допустить проникание ниндзя, можно ли быть уверенным, что вражеские синоби не попадут в наш замок или позицию, или есть ли способ предотвратить их проникание?

Ответ: Этот способ чрезвычайно тонок. Независимо от того, насколько хорош ниндзя в защите от вражеских синоби, [его усилия] будут бесплодны, если его князь не находится на праведном пути как правитель. Поэтому князь должен сначала научиться справедливости по отношению к своих вассалам, должен любить всех своих людей, чтобы расположить их к себе, и тогда его солдаты даже пред лицом смерти ни в малейшей степени не ослушаются его приказов. Это будет возможным, потому что он любит их, и проявляет заботу, и это правильный путь во все времена. Если господин понимает праведный путь, то, когда возникнет опасность, военачальник сможет использовать глубокие методы ниндзюцу, чтобы предотвратить вражескую тактику и укрепить свой замок или позицию, и таким образом он может создать идеальную защиту. Вдобавок ко всему, высококвалифицированные синоби должны уметь защищаться от менее эффективных тактик, используемых вражескими синоби, они должны помогать устанавливать военную политику, допрашивать старых и новых солдат, разделять их на группы, устанавливать пароли или опознавательные знаки в каждом требуемом случае, должным образом поддерживать сторожевые огни во время боя. Ночью назначьте их для ночного патрулирования и поиска слепых зон, соорудите фальшивые стены, разбросайте железные шипы-тэцубиси или устройте засаду там, где должен появиться враг, и держите строгую охрану у всех ворот. Тогда, если будет так сделано, вражеские синоби не смогут проникнуть во внутрь. В подобном случае, когда военачальник и синоби вместе следуют правильному пути, было бы легко проникнуть к противнику, но самому врагу трудно будет найти брешь в вашей обороне.

Вопрос: Предположим, что в мирное время, как например, сегодня, ниндзя захочет служить господину в таком-то княжестве, и поэтому господин скажет ему: «Вот испытание. Я соберу своих солдат в своём замке, заставлю их крепко охранять все ворота и буду держать их в полной боевой готовности, как если бы они защищались от вражеских синоби в реальном бою, так что вы не сможете проникнуть внутрь. Сможете ли вы быстро проникнуть в наш замок, если он так строго охраняется? Если вы сможете это сделать, я дам вам такую плату, какую вы пожелаете». Что он должен делать в такой ситуации?

Ответ: Изначально ниндзюцу – это стратегия, которая должна корениться в верности и честности, и не предполагает обман своего господина. Как указано в главе «Правильный дух, часть II», те, кто находится на пути синоби, ни при каких обстоятельствах не должны использовать его ради своих корыстных желаний. И они не должны обманывать господина, что идёт против разума. Однако это не значит, что нет никакого способа проникнуть в замок вашего господина в такое мирное время, как описано. Как указывает Цзян Цзыя, вы должны быть очень внимательны при составлении стратегий. В мирное время совсем неуместно стремиться к славе ниндзя, выполняя тонкие приёмы ниндзюцу. Если господин хочет узнать что-то о внутренней части замка в другой провинции, он может послать синоби для этой цели. Однако, почему [ниндзя] должен обманывать своих союзников, которые не добьются славы, но потеряют истинные преимущества ниндзюцу? Даже если вы продемонстрируете господину свою способность проникать и своё глубокое понимание [методов ниндзя] и с легкостью продемонстрируете свои навыки, это будет бесполезно, поскольку господин увидит только прямой результат ваших действий, но не поймёт, каковы истинные основополагающие принципы. Поэтому вы не должны служить глупому князю, который с самого начала не идёт правильным путем. Это принцип для всех ниндзя2929
  В оригинале здесь стоит слово «нинси» (или по куну – «синоби самурай») – «невидимый воин». Это ‒ ещё один термин, для обозначения ниндзя. В «Сёнинки» ему есть соответствие ‒ «нинхэй» (или «нинпэй», как прочитал это слово Энтони Камминз) ‒ «ниндзя-солдат»/«ниндзя-асигару»


[Закрыть].