Текст книги "По Вере увидишь… Роман"

По Вере увидишь…
Роман
Ю. Сокольская

Дизайнер обложки Елизавета Павловна Жовноватая (Liza Owl)

© Ю. Сокольская, 2022

© Елизавета Павловна Жовноватая (Liza Owl), дизайн обложки, 2022

ISBN 978-5-0053-5867-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

Роман написан оттуда, куда уходят титры многих славных историй. Там наивным мерещится вечный рай, порталом в который служит свадьба и дети. По ту сторону горизонта чары неизбежно рассеиваются, столкнувшись с реальностью, но расставание с ними может растянуться на годы и порядком измучить.

Именно в такой момент мы знакомимся с Верой – героиней романа. Все прежние способы жить перестали работать; смыслы, продиктованные социальным заказом, поблекли; нити отношений оказались непрочными; потерянность близких, чувство вины и бессилие обескураживает.

Концентрация страданий в такие периоды растет, как снежный ком, и в какой-то момент зашкаливает, становясь приглашением к новому путешествию. Очень много историй написано про такие путешествия к неизведанным берегам, правда, большинство из них заканчивается у того же порога, только в окружении новых лиц и иллюзий.

Вот и Вера услышала зов, но, к счастью, вовремя поняла, что путешествие ее ждет особое – странствие в свои собственные глубины и знакомство со своей же семьей.

Вера и Пётр – супруги со стажем, чьи чувства и жизнь в целом запутались до крайности – попадают в красивую усадьбу на холме уральского хребта. В этом сильном месте живут мудрые люди, растят свободных детей, хранят семейные ценности и традиции предков. Они помогают героям узнать себя и друг друга; очистить отношения от мусора претензий и обид, исцелить травмы, обрести новые смыслы, цели и способы жить.

В книге затронуты причины многих сложностей брака и в целом мировоззрения, мешающего создать семью:

– бездетность;

– воспитание детей и домашнее образование;

– алкоголизм;

– утрата близости и влечения;

– финансовые трудности и зависимости;

– иллюзии и необоснованные ожидания;

– совместная жизнь после развода и пр.

Роман не для развлечения на пару вечеров, вы не найдете здесь лихо закрученных интриг, динамичного сюжета и сводящих с ума страстей. Книга про брак как развивающий опыт, про взросление и принятие ответственности за себя. Ценность опыта Веры и ее мужа в их психологической трансформации, не чудесной, а закономерной; в росте как их личностей, так и их союза; замене устаревших разрушительных стратегий новыми и эффективными.

Как любая добрая сказка, произведение носит терапевтический характер, исцеляя национальные, родовые и личные травмы, общие для последних поколений. И главными инструментами их заживления являются: демонстрация альтернативного выхода и опыта изобилия; искренность героев, их уязвимость и бесстрашие перед читателем в самом сокровенном.

Задачи времени требуют от нас новых способов жить, особой искренности, знания себя и открытия сердца, восстановления и использования родовых ресурсов, осознанности в каждом моменте. Как это все выглядит конкретно, и показано на примере героев.

Каждое сердце, в котором откликнется их боль, которое откроется, доверится и вольется в это путешествие, тоже ждет освобождение от чар и страданий. Там, где полярная ночь любви заняла место радости и веры, утро наступит для тех, кто полюбил туман и сам стал светом.

ЧАСТЬ 1. НАИВНОСТЬ, или Первая свадьба, после которой приключения только начинаются

ГЛАВА 1. Обнуление

Тридцать три свечи насчитала на торте. В ноль плавно сложились легкие перистые облака.

– Дееесяяять, – противно проскрипела за ним калитка.

Восемьдесят восемь раз прокуковала вдалеке кукушка. Тридцать три, ноль, десять, восемьдесят восемь – нумерология вокруг сплошная. А началось все с двадцати трех. Двадцать три белые розы он подарил ей в день рождения десять лет назад.

Какой обиженный у него тогда был взгляд! Какой понурый вид! Его не пригласили. Ему в общем-то не рады. Его не ждали на этом празднике. Он это знает и все равно пришел.

– Ладно уж, проходи, – едва скрывая раздражение, впустила его Вера. – Мне никто не дарил столько роз. Красиво. Но через полчаса я ухожу.

Надежда… Он как Гетсби обладает «великим даром надежды»11
  Роман «Великий Гетсби» Фрэнсис Скотт Фицджеральд


[Закрыть]. С таким даром мужчина не знает преград, в его взгляде всегда горит огонь, подогреваемый мечтой, а движения переполнены жизнью.

В тот момент мечтой была Вера и по ее опыту скажу вам – не так уж и сладко быть мечтой, которую так сильно желают. Не следует насиловать свою мечту отчаянием и нетерпением, лучше приманить ее удалью, окутать теплом и напоить уверенностью.

Это все в нем есть. Обычно. Но не в тот день десять лет назад. Тогда он чуял соперника и не хотел отпускать Веру.

Просветы в ее поисках любви он заполнял рассказами о том, как они поженятся, родят двоих детей и проживут вместе всю жизнь. Вера даже слушать не хотела.

Однако, свадьба, десять лет супружества и сын уже сбылись и, судя по его предсказаниям и дару надежды, – это далеко не конец истории.

ГЛАВА 2. Смелость чувствовать и быть

Она лежала в гамаке перед домом и смотрела на небо. Ее небо всегда было глубокое и пьянящее. По нему плыли воспоминания то легкими белыми перьями, то серыми грозовыми тучами. Это всё её. Вера ни от чего не отказывалась и ни о чем не жалела. Вот сейчас немного полетает, что-то заново осмыслит, о чём-то обронит слезинку, и кучерявые разбредутся, пуская её взор в чистую бездну и даруя ласковый солнечный свет.

Дневник Веры. «Запись 14 октября 2018г.

Я снова выхожу на тропу странствий. Спустя десятилетие семейной жизни, душа просит любви, слышит зов, чует след. Это значит только одно – последние годы я провела бестолково, незадачливо, не трудилась ради любви, не берегла её, растеряла.

Пробовала заново влюбиться, разговаривать, прощать, забывать и вспоминать, посвящать себя и отстраняться. По советам и по книгам. По ритуалам и по науке. Прямо и обходными путями. Всё. Умерло. Надо начинать с начала.

Так и сказала: «Зачем всё это, если нет радости. Мы оба ещё можем начать с начала.»

Разозлился, уехал.

Злится он крайне редко, слишком уж зрелая, самодостаточная личность. Только, когда перегну. А перегибаю я нечасто, границы чую безотказно. И в этот раз не сбой системы, а лишь вынужденная необходимость и запланированный исход.

Свой тридцать третий день рождения назначаю апогеем всего того экзистенциального ужаса, который накрыл в двадцать восемь. И пусть я еще не достигла дна терпения и не нашла ответов, дальше ужасаться отказываюсь. Нет смысла в жизни, и ладно. Что об этом думать? Думать – не работает, страдать – тоже. Хоть это ясно.

Холод в семье и неудовлетворенность в творчестве теперь достигли своей критической отметки. Всё, за что бы ни принималась, обречено на провал.

Попытки заработать денег натыкаются на убеждение, что зарабатывать я не умею, достойную цену назначить за свой труд не могу, принимать от жизни ничего так и не научилась. Недовольство и досада заставляют сжиматься внутренне, прятать чувства, бояться просить помощи и говорить то, что думаю.

«Девочка должна всегда следить за собой, чтобы быть красивой», «учись хорошо, получи престижную профессию, женщина должна обеспечивать себя сама, на мужчин никакой надежды», «думай, прежде чем говорить».

Эти и подобные фразы лились на меня с детства из лейки благих намерений, и слой за слоем растили маски бессердечности, трусости, фальши и показухи. Формировали прочную броню равнодушия.

Фильтры для фото, «тест на бабушку» для текстов, несколько «корочек» для «галочки», шаблоны и иллюзии. Дежурная улыбка отрепетирована до блеска.

Чувств нет, отношений тоже. Только мысли. У каждого свои. Иногда согласованные, иногда неожиданные. И принятый регламент взаимодействия. На работе – один. В семье – другой. В социальных сетях – третий.

Чего хочу? Не знаю. Чего боюсь? Много чего. Боюсь встретить знакомого, когда без макияжа. Боюсь, что папа, мама или бабушка подпишутся на мои новости и не поймут их. Боюсь увольнения, нищеты. Кризис, кому я нужна? Боюсь обещать и не выполнить. Боюсь старости и одиночества.

Смелость в наше время в первую очередь нужна не для того, чтобы Родину защищать, а для того, чтобы в себя заглянуть, в себя поверить и о себе заявить. Решиться быть увиденной и услышанной. Этому предшествует путешествие в свои глубины, и оно не для трусов.

Все плохое и запретное в нас, все, что мы так боимся увидеть и тем более показать, – вздор.

И это самая большая иллюзия – думать, что, если человеку дать волю чувствовать и свободно выражать свои чувства, он пойдет мочить всех направо и налево. Не хочу так плохо думать о себе!

Вся моя смелость сейчас потребуется для того, чтобы одну за другой сорвать с себя маски, узнать самой и явить миру ту, кем являлась изначально. Больше не желаю быть правильной и милой, пытаться нравится всем! Как говорили предки: «Что будет, то и будет, а кривдой жить не хочу!». Первозданная правда в самовыражении – отныне мой девиз, и он требует отваги!».

«Справлюсь ли?» – думала Вера.

«Не знаю» – это было правдой. «Конечно» – это было верой. Тем временем, пора было и ей с сыном ехать домой. Выходные на даче закончились.

ГЛАВА 3. Осенние трассы ведут в нирвану

– Боже мой, какая красота вокруг! Давай остановимся, сфотографируем! Здесь точно получится!

– Нееет, мам, сколько можно? Опять? Мы так сто лет будем до дома ехать! – сын Лев не любил долгих поездок и не разделял пристрастия матери к фотографии.

И все-таки, упёртая, Вера свернула на обочину, вышла из машины, сняла на телефон роскошные кроны вдоль усыпанной листьями дороги.

Середина октября – кульминация золотой осени. Листья, от зеленых до багровых, еще обильно покрывали деревья, но и под ногами уже расстелился мягкий и пышный разноцветный ковер.

– Ну же! Что за чё… чудесный аппарат мне достался! А еще айфон, блин, восьмой! Ничего не передает! – вместо яркой, объемной картинки, которая вот она, есть в реальности, – серый, унылый и плешивый кустик вдали. – Всё! Это бессмысленно! Едем дальше! Без остановок!

«Что же делать? – практичный ум научился видеть красоту, но еще по привычке пытался придумать, как же извлечь из нее, такой нереальной и недолговечной, пользу. – Как увековечить? На каком носителе информации? Фотоаппарат бессилен. Запостить в соцсети не получится. Печально».

И вот уже от неспешной езды по осенней трассе под любимую музыку навстречу закату вместо удовольствия, грусть и тоска.

– Мам, да расслабься ты.

«И правда, чего это я завелась?» – мысленно ответила Вера.

Розовый закат, полосатый от слоистых облаков, по-новому подсветил «в багрец и золото одетые леса»22
  А. С. Пушкин «Унылая пора! Очей очарованье!..»


[Закрыть]. На фоне сумеречного воздуха листва смотрелась особенно сочно, почти как искусственные декорации. Нарядные, они сменялись за каждым поворотом, приближались и накрывали уютным лоскутным одеялом.

Эта природная красота будила внутреннюю правду, навевала воспоминания о временах, где первостепенным хранилищем информации были память и сердце. Или может память сердца? И она самый надежный носитель, пароль к которому – радость.

Вдруг осознав это, Вера отложила телефон (в соцсетях и фотоальбомах информация всегда устаревшая и поблекшая). Даже «неодушевленная» природа это понимала, стыдливо пряча все свои прелести от камер, и при этом распахивая объятия для безоружного восторженного взгляда человека. Так она звала Веру и предотвращала полный уход от реальности.

ГЛАВА 4. Начало отсчёта

– Сегодня нам нужно определить Ваш запрос. Чего Вы ждете от психотерапии?

– Уверенности в себе, – Вера была само внимание и осознанность. – Я обесцениваю свои знания и опыт, постоянно ищу подтверждения вовне. Раз за разом откладываю настоящую жизнь на потом, считая, что все еще не готова. Не готова к серьезным проектам, к потоку клиентов, к передаче знаний, к нормальному заработку. Вот еще немного подучусь, покопаюсь в себе, восстановлю силы и тогда… Когда? Мне тридцать три! Понимаете? Когда, если не сейчас?

– А чего Вы хотите?

– Хочу финансовой независимости от мужа. Ну и вообще, конечно. Я чувствую себя в клетке и отчаянно мечтаю о побеге. Скорее всего потому, что побег затруднителен. Только спустя несколько лет после свадьбы я, наконец, расслабилась. До замужества пять лет, начиная со второго курса университета, работала, обеспечивала себя сама, параллельно училась на отлично. Пару выходных выдавалось в месяц, и их проводила в автобусе, хотелось навестить родителей в деревне. В первые годы замужества была эпопея со вторым высшим образованием и годами работы юристом.

– Эпопея? Любопытно послушать.

– Извольте, хоть и неприятно вспоминать, но так уж и быть, расскажу Вам историю самого немотивированного и нетипичного юриста нашего города.

ГЛАВА 5. История самого немотивированного и нетипичного юриста

– Меня часто спрашивают, как мне удается так резко и безжалостно менять свою жизнь, без оглядки на потраченное время, силы, результаты; вспоминают юрфак: «Как же так? Почему ты бросила профессию юриста? Четыре года обучения параллельно с работой, беременностью, рождением ребенка. Потом еще пять лет работы! Ладно, первая „вышка“ не пригодилась, а уж вторую сознательно выбирала!»

Что сказать? Было непросто. Зато теперь я знаю – тот факт, что по глупости потратила на что-то пять или десять лет жизни, не обязывает меня изводить на эту глупость еще тридцать!

Да, в роддоме не раз на сохранении лежала с ноутбуком в обнимку. Писала контрольные и искала решения юридических казусов. Сочиняла курсовые по ночам, а потом диплом на тему «Государственное и муниципальное управление в сфере финансов» (который, впоследствии на отлично защитила). Готовилась к экзаменам в те недолгие часы, когда грудной ребенок спал. Ревела, вопрошала небеса: «За что мне все это?». Хотела бросить. Муж не дал. Он мечтал не только о сыне, но и о личном «карманном» юристе для себя и своего бизнеса.

Он мечтал, я ревела, кричала, ругалась, но воплощала его мечту. До этого папа мечтал, чтобы дочка была отличницей, чтобы закончила институт, была независима от мужчин. Так я закончила первый раз университет. Не работала по профессии ни дня.

Еще раньше отец с мамой мечтали… о мальчике. Но родилась я. Так и живем с этим неудобным обстоятельством до сих пор.

А потом была работа… Несколько судов в неделю, коллектив – волчья стая, где все улыбаются, пряча нож за спиной и страх.

Страх понедельников, страх публичных выступлений на судебных заседаниях, страх опоздать, забыть что-то важное, проиграть миллион-другой организации, одеться не так, уйти на больничный с ребёнком не вовремя.

Решение бросить профессию мне далось нелегко. Целый год депрессии, десятки книг, прочитанных в поисках ответов, и слезы в подушку; одиночество, как и во все самые важные моменты жизни, когда никто не в силах помочь принять решение, потому что только тебе жить с его последствиями; и опять этот вездесущий страх. Страх осуждения, нищеты; страх, что не хватит сил начать сначала, страх совершить ошибку.

Как следствие, полное профессиональное выгорание, аварийное отключение мозгов, уход от реальности в различные духовные учения и болезнь всех интеллигентов – упорные поиски смысла жизни. Простите, мама, папа. Прости, любимый. Я не справилась.

Когда перестала пытаться всем угодить, решение пришло без труда. Однажды утром в пустой голове весело шарахалась одна лихая мысль, подсказанная Бальзаком: «Я предпочел бы сделаться пиратом, чем так поганить свою душу»33
  «Отец Горио» Оноре де Бальзак


[Закрыть], сказанная им о своей профессии юриста, к которой он, в отличии от меня, благоразумно даже не пытался приступать после добровольно-принудительного обучения.

За увольнением следовал целый год восстановления психики от нанесенного всем этим насилием урона.

Это был год (седьмой по счету год моего замужества), когда я нигде не работала. Перебор с ответственностью и полное игнорирование собственных желаний повлекли инфантильность и отказ принимать даже самые простейшие решения, выполнять работу, требующую хоть какого-либо умственного усилия. Как городская сумасшедшая, как средневековая юродивая, днями напролет я шаталась с длинными спутанными волосами по жужжащему как пыльный сервер городу. С блаженной улыбкой подметала подолом тротуары. Лежала в парках на лавочках, мысленно уносясь под облака, туда, где жили мои собственные мечты.

Беседовала с набухшими почками, гладила цветочки, валялась на пляжном песочке у городской речки-вонючки.

В какой-то момент со мной начали здороваться завсегдатаи парка – собачники, велосипедисты и владельцы уличных кафе типа «Балтика», «Клинское» (только не подумайте, к ним я не заходила. Разве что на чай). Именно в этот период из моей жизни полностью ушел алкоголь, и пришло вегетарианство как физическая потребность организма в чистой, легкой и живой пище.

Постепенно краски жизни вернулись. Вернулось и желание трудиться, учиться, брать на себя ответственность. Но теперь это другая ответственность, ответственность за свою жизнь и свое счастье.

ГЛАВА 6. Душевные терзания содержанки

Психотерапевт терпеливо ждала продолжения истории.

– С тех пор как уволилась четыре года прошло. И все это время нахожусь на иждивении у мужа, даже не пытаюсь устроиться на работу. Точнее попытки-то совершаю регулярно, но безуспешно. Больше чем на пару недель моей силы воли не хватает, и я прихожу к давно сделанному выводу: «Лучше я буду в комфортном режиме служить своему мужчине, а в свободное время заниматься любимыми делами, чем прислуживать посторонним сорок часов в неделю. И не важно, в брюках эти посторонние или в юбке».

А Петр, муж, не возражает, позволяет мне тратить свое время на дом, семью, бесконечные обучения и поиски.

Все попытки зарабатывать чем-то не противным духу с треском проваливаются. Дизайн, предпринимательство, копирайтинг, администрирование групп в соцсетях. Есть заказчики, но на такую цену, которая не в состоянии поддерживать мою мотивацию дольше того момента, когда заканчивается эффект новизны. Я с азартом берусь за новую тему, продукт, коммерческую группу и отдаюсь процессу целиком, самозабвенно, без оглядки на оплату и соответствие ее моим вложениям. Но как только интерес удовлетворен, тема изучена, первый образец продукта готов и презентован, заслуги признаны, похвалы собраны, всё… Зарплата уже не способна вновь зажечь потухший костер моего интереса.

Наступают дни тоски смертной и понимания, что лучше бы мне все свои тридцать три года пролежать на печи. Хуже не стало бы.

Сколько пустых манипуляций, чужих дверей, напрасной беготни! Свою дверь в суете точно не найти! И, как следствие любой неосознанности, исход один – разбитое корыто. Все остальное время сплю. Самозабвенно сплю пьянящим сном иллюзий.

В общем сейчас такое состояние, когда разрывается от звонков телефон, пишут важные люди, ждёт ворох дел, а радости нет. Мне уже ничего не нужно. У меня листопад за окном и звездопад в душе.

– А Вы думали, зачем Вам финансовая независимость? – вернулся к первоначальному запросу психотерапевт.

– Чтобы уйти от Петра. Точнее, чтобы передумать от него уходить. Короче, меня гнетет, что я не могу от него уйти, потому что мне не на что будет жить. Но мне кажется, что, если решение этого вопроса не будет зависеть от денег, желание уходить пропадет. Это запретный плод. Пока он мне недоступен, я к нему стремлюсь. Но стоит обрести независимость, и я не захочу никуда уходить. В отношениях я ищу похвалы и признания, это то, чего мне недоставало всегда. Поэтому если все увидят, что я способна обеспечивать себя, потребность в свободе и одобрении будет удовлетворена, и не придется искать ее в новых отношениях, я смогу жить как хочу. С кем хочу. И почему бы не с Петром?

– Действительно, тут дело в принятии себя. Вполне возможно, что Вы просто сопротивляетесь своему счастью. Не стоит делать резких движений. Отношения с мужем у Вас здоровые, я бы даже сказала исцеляющие, мы еще за них поборемся.

ГЛАВА 7. Сон Веры

«И правда, а чего это я противлюсь своему счастью?» – задала себе вопрос Вера, лежа на постели в своей спальне.

На всем белом свете не было второго такого места, куда бы Веру неизменно тянуло в любое время суток. Спальня-кабинет – очаровательная келья, в которой заключены все миры, рождающиеся в ее голове. Находясь здесь, за столом или в кровати, с дневником или ноутбуком, Вера прожила миллион жизней, решила триллион задач, прошла мысленно тысячи миль дорог, изучила несколько наук. Отсюда она всегда на связи с миром и собственной душой.

Конечно, Пётр никуда не ушел после их разговора на даче. Вечером они с Лёвой застали его дома. Казалось, он уже все забыл.

Муж привык к ее выходкам, жестоким словам, и списывал это на лунные и женские циклы. Защитная реакция его психики работала безотказно, поэтому на свой счет он не принимал ничего в этой жизни.

Вера тоже успокоилась и не обостряла: «Надо сначала разобраться с собой и понять, чего не хватает». Они мирно перекинулись парой фраз и разошлись по разным углам квартиры.

Мягкий свет торшера. Цикорий с молоком на тумбочке. В руках интересная книга. Дождь барабанит по стеклу. Где-то на заднем плане умиротворяющие звуки вечернего дома: футбольный матч по телевизору, голос сына, закипание чайника.

Потихоньку начинает обнимать дрёма. Вера парит навстречу беспечности и невесомости сна. Торопится, цепляется за него, ведь она так его любит! Переживания и хлопоты дня свернулись клубочком в ногах. Они уже отступили, но ещё не были разложены по полочкам. Это сделает ночь.

А еще ночь обязательно даст ответ на заданный перед сном вопрос. Вера уже привыкла разговаривать со своим подсознанием. Оно все знает, нужно только спросить с верой. С безоговорочной верой в ответ.

Снился ей Пётр, выпивший и играющий в компьютерную игру. Вот и вся подсказка, поди разберись!

Но Вера разбираться любила. Интуицию Веры могла переплюнуть только ее логика. Глубоко проникать в суть явлений, познавать законы мироздания, разбираться в мотивах людей, наводить мосты между причинами и следствиями – всё это она совершала между делом постоянно. Четкость и порядок в мыслях – то, без чего она не чувствовала почвы под ногами.

Именно поэтому сознание подчас устраивало саботаж, отключало внутричерепной wi-fi, и экстренно отправлялось на отдых.

В такие дни Веру было не узнать. Она была непредсказуема, рассеянна, всем довольна и покладиста. Она просто была. Во всей наготе своих чувств, с распахнутым настежь сердцем, ничего не планирующая и не контролирующая. Она терялась во времени, часами могла сочинять истории, сидеть с подругами в кафе, гулять в парке и даже играть с сыном, что обычно она считала самым бесполезным и нудным занятием из существующих.

Но давайте вернемся к Петру.

Что значит этот неприятный сон, как две капли воды похожий на каждодневную действительность? И как он связан с вопросом, заданным накануне: «Что заставляет меня противиться своему счастью?».

Чтобы узнать, Вере нужно взять ручку и начать писать.