Текст книги "По Вере увидишь… Роман"

ГЛАВА 2. Хозяйка

Маргарита была необыкновенной женщиной.

Ее выдающаяся внешность – статная фигура, длинные косы, широкая улыбка и пышные длинные юбки – никак не помещалась в тесную действительность столицы.

Она – родное дитя природы, дитя бескрайних уральских просторов. Всю жизнь скверами ей служили густые сосновые рощи, смотровыми площадками – высокие холмы, мастерской – леса и луга.

Маргарита собирала травы. Без трав она не мыслила свою жизнь. Ее утро начиналось с ароматов разнотравья. Летом она заходила в сарай, зимой в кладовку, где они были разложены и развешаны на сушку или хранение, медленно проходила вдоль рядов с закрытыми глазами, вслух угадывая, мимо какой травы проходит. У каждой останавливалась и ласково называла ее по имени, нашептывала благодарность, активизируя лучшие свойства именно этой травы.

После такого ежедневного ритуала самой Маргарите уже можно было не пить, не применять как-то иначе свои снадобья. Травы так чутко были настроены на нее, а она на них, что болезни даже не пытались подступиться к девице. От нее веяло силой и здоровьем. Доход Маргарита получала от продажи иван-чая. Его она заготовляла летом в большом количестве, но без спешки, в удовольствие.

До встречи с Ипполитом девушка жила с четырехлетним сыном в долине. В свои тридцать четыре она тоже давно мечтала о семье. Муж ее погиб три года назад. Травы и иван-чай давали им с сыном средства к существованию, но домик, оставшийся после рано ушедших родителей, был весьма ветхим.

Встретились они в поле. Ипполит медленно и с удовольствием смаковал свой долгожданный отпуск. Во время одной из прогулок по холму, с которого открывался самый живописный вид на долину, увидел Маргариту. С Дениской на плечах, большой холщовой сумкой на боку, из которой выглядывал букет таволги, она шла по тропе, олицетворяя все родное, женское, материнское, что только видел в своей жизни работяга. Ему захотелось прижаться к ее груди как к теплой печке, вдыхать медовый аромат мягкого тела и всегда знать, что она где-то рядом.

Кудрявый ангел сразу перелез с ее плеч на его, а вскоре и вовсе уснул, так что пришлось нести его на руках до дома Маргариты. Тем же вечером Ипполит понял, что у него есть семья, и что с Москвой покончено.

Вот только восстанавливать дом Маргариты и жить в вымирающем селе ему не хотелось, он решил построить красивую просторную усадьбу в «Америке». Кроме дома его родителей, в котором он остановился на время отпуска, в «Америке» осталось еще три пустующих избы. И Ипполит с Маргаритой начали мечтать о новом доме и совместной жизни.

ГЛАВА 3. Усадьба «Сова»

Ипполит ушел с работы, продал квартиру и с одним чемоданом вещей, зато богатым для провинции человеком, вернулся на родину. В этот раз насовсем.

С помощью местной администрации он отыскал всех владельцев соседних со своим домов, выкупил их у собственников, а также всю освоенную землю «Америки» у муниципалитета.

Получилось два гектара владений, с трех сторон окруженных водой и захватывающих часть сосновой рощи, скрывающей усадьбу «Сова» с суши от посторонних глаз. Зато со стороны долины усадьба Ипполита и Маргариты была как на ладони, с красивым домом в центре участка, на спуске холма.

Руководил строительством Ипполит сам, но прежде очистил владения от лишних построек и бурелома. Помогали мужики со всей округи, которые были рады такой длительной подработке. Восемь лет ушло на то, чтобы усадьба обрела тот вид, который открылся Петру и Вере, когда они только подъехали к пруду на машине.

Дом на той стороне выглядел то ли как аист, то ли как журавль, отталкивающийся крыльями от земли. Высокая деревянная башня в центре как длинная шея птицы с головой-куполом, устремленной ввысь.

Крылья – две одноэтажные половины дома с большими окнами, белыми резными наличниками, верандами вдоль каждого крыла. Дом весь деревянный, окрашенный голубой краской, а многочисленная резьба, заборчики, ограждения веранд – белые. Это была настоящая русская усадьба, пышная, кружевная, воздушная.

Дом одинаково выглядел и со стороны долины, и со стороны леса, из которого к крыльцу подходила та единственная проселочная дорога, которая связывала «Америку» с большой землей.

А от того крыльца, которое выходило из башни к пруду, была построена длинная лестница до самой воды.

Лестница метров пятьдесят длиной, тоже белая. У самого выхода из дома она начиналась от большой деревянной площадки, куда сходились веранды, огибающие крылья дома. Здесь стояла садовая мебель – белоснежные столы и стулья. Шириной метра полтора лестница имела небольшую площадку с лавочками на полпути к самой нижней площадке. Нижняя площадка одновременно служила причалом.

Частично причал был накрыт навесом, сюда летом ставили шезлонги и загорали, то передвигая их на открытые солнцу участки, то в тень. Лодка на веслах и большой катер были привязаны по бокам причала. Вся эта лестничная конструкция была похожа на длинные и стройные ноги дома-журавля с площадкой-коленями и причалом-лапами, опущенными в воду.

А рядом с ними на берегу стоял неприметный зеленый ангар для хранения зимой лодок, шезлонгов, удочек.

Михаил высадил гостей на причале и велел подниматься по лестнице к веранде.

Вещи условились переправить утром.

ГЛАВА 4. Молчаливый закат

Вера присела в одно из кресел на причале. Торопиться не хотелось, хотелось зафиксировать этот момент в памяти, смаковать происходящее по чуть-чуть, маленькими глотками: «Что нас ждет? Каким это место станет для нас через месяц? Какими станем мы сами? Кем окажутся люди, живущие здесь? Не пожалеем ли мы о решении довериться им?»

Если первые вопросы рождали в душе Веры только любопытство и предвкушение чего-то интересного, то в ответ на последний душа явственно запротестовала: «Ну что ты! Путешествие уже оправдало себя! Даже если немедленно завести мотор лодки, привязанной к причалу, и отправиться в обратный путь. Да и люди, избравшие для своей жизни этот рай, построившие такой дом, уже никак не могут разочаровать». Еще не видя их, она восхищалась ими.

Пётр сидел в соседнем кресле и молча смотрел на закат, разливающийся над поселком на той стороне пруда. Он видел, что Вера в своих мыслях, и не отвлекал.

«Живя годами в сером пыльном городе, начинаешь забывать, что в мире существует такая красота и умиротворение. А ведь только ради возможности наслаждаться ею и стоит трудиться», – думал он.

Где-то далеко распахнулась дверь дома, и раздались голоса. На веранде, вдоль лестницы и на причале разом загорелись зеленые фонарики, разогнавшие подступающие сумерки. Гомон и топот стали приближаться.

Вера с Петром очнулись от дум, переглянулись и заметили, что уже совсем стемнело. Противоположный берег тоже красиво засветился ночными фонарями и окнами домов.

Они поднялись навстречу хозяевам дома, а те уже стояли картинно как сошедшее с дореволюционной фотографии почтенное семейство. Ипполит, – бородатый, в красной косоворотке, коричневом армяке, подпоясанном красным кушаком, в темных шароварах и кожаных красных сапогах, – стоял, положив руку на плечи Маргарите и усмехаясь. На шее у него сидела девчушка лет четырех. Маргарита добродушно улыбалась, скрестив руки под пышной грудью.

Она была в белом переднике поверх темного длинного платья и в распахнутой яркой стеганной душегрейке. Между родителями втиснулся семилетний мальчонка, сразу видно по глазам – бойкий и озорной, но при первой встрече робеющий. А слева от матери стоял Дениска, уже подросток, он выглядел по-взрослому сдержанным и спокойным. Открытое как у матери лицо его без слов приветствовало гостей.

ГЛАВА 5. Ждановы

Вблизи дом был огромным, да и обитателей, оказалось, немало. Помимо семейства Кирилловых в Сове несколько лет назад как-то незаметно осели Ждановы. Женёк и Евгеша Ждановы однажды приехали в «Сову» из соседнего городка, прослышав, что требуются помощники обустраивать участок. Супруги как раз искали работу с проживанием и даже не надеялись найти ее так близко от внуков. Дело в том, что в городе Ждановы жили большой семьей в маленькой двухкомнатной квартире: их двое, пожилая Евгешина мать – Елизавета, взрослые дочери – Елена и Тамара, и у Елены два сыночка. Замуж она не ходила, сыночками-близнецами обзавелась без мужа, и они с рождения жили с матерью у Ждановых. Евгеши, как одним словом называли супругов, на этот счет философски успокаивались соображениями экономии на зятьях их и без того донельзя растянутой жилплощади. Когда у членов семьи начали поочередно, а иногда и одновременно, случаться нервные тики и срывы из-за отсутствия личного пространства и ежедневных очередей в туалет, Женёк и Евгеша, как новоиспеченные пенсионеры, объявили о своем решении поработать у Кирилловых. Елизавета осталась при правнуках, они хоть и ходили уже в школу, однако надо было проводить по утру завтраком, встретить обедом, помочь с уроками. Елена работала, не поднимая головы, Тамара училась в университете и устраивала личную жизнь. Зато теперь никому не приходилось спать на кухонном полу.

И Евгешам было хорошо на новом месте. Они как-то сразу сроднились с Ипполитом и Маргаритой. Работы по хозяйству было много, но делали все дружно. Пока Маргарита, увешанная детьми, занималась травами, Евгеша готовила еду и семье, и рабочим на стройке дома, убиралась в домах. Жили Кирилловы, Ждановы и работяги тогда еще в старых «американских» избах, снесли их только прошлым летом после переезда в новый дом. К осени после сноса домов рабочих распустили, а без Ждановых уже не обойтись. Женёк без слов понимал Ипполита, и был его правой рукой. Вместе они планировали потихоньку достроить усадьбу, да и поддерживать два гектара земли в порядке одному тоже никак. Летом – трава, зимой – снег. Это еще ладно дров много не нужно. Отопление газовое сделали, однако был еще камин в центральной гостиной, настоящий, на дровах; плюс печи, на кухне одна и в беседке; два гостевых домика в лесу.

Маргарита с Евгешей и вовсе стали не разлей вода. И так им было весело вместе, что Евгешина мама Елизавета, дотянув правнуков, близнецов Егора и Тараса, до девятого класса, тоже напросилась жить к Кирилловым, прельстив их своей легендарной стряпней. В свои семьдесят пять, не просидев на месте ни дня, она была самой активной в доме. Активнее были только Ростик и Алиса – дети Маргариты и Ипполита.

У городской части семейства Ждановых тоже все чудесно устроилось. Тамара, младшая дочь, вышла замуж и переехала. Елена – старшая – комфортно разместилась с сыновьями в родительской двушке. Карьеру она к этому времени построила крепкую, поэтому появились и время, и деньги на себя и на детей.

И все они любили бывать в «Сове». Во многом Маргарита стала для Елены и Тамары подругой и наставницей, после знакомства с которой их женские судьбы взяли курс на исцеление. А мальчишки, Егор, Тарас, Дениска и Ростик, не отходили от деда и Ипполита. Просторы «Совы», стройка, сосновый бор, пруд и речки – все это было их рыцарскими владениями.

В общем, если в обычные дни «Сова», мягко говоря, не пустовала, то в выходные, каникулы и в праздники она гудела самыми разнообразными звуками, и внутри, и снаружи. Все с первого момента чувствовали себя здесь как дома. А у Ждановых, даже городских, были свои постоянные личные комнаты.

ГЛАВА 6. Архитектура «Совы»

Дом был большой по площади, потому что его крылья были наполовину одноэтажными. Два этажа выстроили только ближе к центральной башне, сама башня возвышалась в четыре этажа. Ее первый этаж был высотой около шести метров, его занимала центральная двухуровневая гостиная со столовой, библиотекой, с окнами во всю высоту, стеклянными дверьми.

Лестница гостиной вела в галерею, опоясывающую ее стены на трехметровой высоте. Из галереи двери вели в комнаты второго этажа. Дальше лестница шла на третий этаж башни, где располагалась игровая.

Это было полностью детское пространство.

Помещение с большими окнами на каждой стене было просторным и светлым с мягким теплым полом.

По всему периметру игровой под окнами стояли открытые стеллажи с игрушками, они выполняли роль мягких лавочек с матрасиками веселой расцветки.

В центре лежали маты, а над ними с потолка свисали кольца, груша, канат, лестница. Лестница вела на антресоли, обустроенные также под потолком и занимавшие его треть.

Около метра в высоту и метров пять квадратных площадью, они были любимым укрытием для всех детей. Там даже окна с занавесками были, тоже матрасик, подушки, светильники на стенах, полочки из сеток как в поезде.

Под антресолями прямо на полу была устроена мягкая зона с подушками. А на стене напротив висел большой телевизор.

Под ним стену на высоте недоступной для малышей занимали полочки со всевозможным видео и игровым оборудованием. Дело в том, что Кирилловы не запрещали детям смотреть кино и играть в видеоигры. Однако, телевидение и интернет в игровой отсутствовали. Поэтому все фильмы, передачи, мультики и игры, которые были в распоряжении у детей, проходили через Ипполита и его полный контроль.

В доме был еще один небольшой телевизор с подключенным к нему центральным телевидением на кухне. Кухня была царством Елизаветы. Она даже комнату себе оборудовала в одной их двух кухонных кладовок.

Без телевизора Елизавета не могла, и Кирилловы сдались, условившись со старушкой, чтобы никаких новостей, кроме самых экстренных, через нее из кухни не просачивалось в уединенную жизнь «Совы».

Вдоль одной из стен игровой стоял длинный стол со стульями для настольных игр и рисования. Под потолком висела светомузыка и диско-шар, дети любили устраивать танцы.

На четвертом этаже башни оборудовали спортзал.

Он тоже был с мягким теплым полом и панорамными окнами по периметру. Тренажеры расставили удобно по кругу, так что в центре зала оставалось достаточно места для совместной зарядки.

«Сова» под стать старинным усадьбам состояла из женской и мужской половины. Деление было довольно условное. Ближе всего к центральной гостиной в двухэтажной части обоих крыльев располагались спальни семейных пар. А вот уже дальше от центра, в одноэтажных частях дома комнаты были отведены в правом крыле для мужчин, в левом – для женщин. В глубине каждого крыла скрывалось по небольшой овальной гостиной, и из них выходили двери в спальни.

Женская гостиная – место особенное. В ней собирались женским кругом, и мужчинам туда вход был воспрещен. Только в крайнем случае для ремонта. Мужская гостиная – не менее священное пространство, предназначенное для общения и досуга мужчин.

Вход туда разрешен из женщин только Елизавете для уборки, лишь она как пожилая одинокая женщина не слишком нарушала своим присутствием энергетику мужской берлоги. Но и она ходила туда как можно реже. Большую часть даже женской работы под ее руководством на мужской половине выполнял Женек.

ГЛАВА 7. Беседа у камина

Первым делом гостей накормили ужином, и они тут же забыли, что первый день в доме. После ужина дети ушли в игровую, Елизавета – к себе смотреть новости, Евгеши убрали со стола и отправились на вечернюю прогулку. Кирилловы с гостями переместились к камину, разожженному хозяином дома.

– Ребятки, вам надо отдохнуть с дороги, поэтому отправляйтесь сегодня пораньше спать, с завтрашнего дня начнется ваш труд. Только обсудим некоторые моменты. За одиннадцать лет вы сблизились до степени слияния, это хорошо, вы – пара, вы – семья. Однако, когда в семье происходит сбой, нужно отстраниться, отойти, и посмотреть со стороны, что сломалось. Подумать, чего хочет каждая отдельная душа, и согласовывается ли это с желаниями души супруга. Этим вы и будете заниматься в ближайший месяц, чтобы нащупать свои личные границы и научиться сохранять их в браке, – глядя добродушно на «ребяток» объяснял, как детям, Ипполит. Такой тон от него воспринимался не обидно, а успокаивающе. Ипполит разговаривал со всеми, как с детьми, – просто, открыто, как сказку рассказывал.

Пока он поправлял дрова, Маргарита продолжила:

– Мы приготовили вам комнаты в разных половинах дома. Вы поживете пока отдельно. Первая практика для вас – ежедневный ранний подъем. Успешные и счастливые люди встают рано. Но не пугайтесь, засыпает «Сова» тоже рано, так что за тридцать дней отоспитесь прекрасно и легко перестроитесь. Завтрак Елизавета готовит к семи, но встают у нас все еще раньше. В пять Дениска проводит тренировку в спортзале, который над нами, на четвертом этаже. А вообще, идите на звуки музыки и не заблудитесь. После тренировки можно принять контрастный душ, а также искупаться в бассейне или в водоемах. До завтрака уделите время на работу с дневником. Чтобы понять, чего вы хотите от жизни, нужно узнать себя. Задание на каждое утро такое: в течение тридцати минут пишите все, что есть у вас в голове. Без стеснений и ограничений. Страхи, сомнения, недовольства, радости, глупости… Всё! Дневники вы найдете у себя. Встретимся на зарядке. Сейчас уже восемь часов, мы проводим вас в ваши комнаты. Как Ипполит уже сказал, сегодня вам лучше лечь пораньше. Ах, да. Мобильные телефоны. Работать они у вас здесь не будут, связь только местная ловит, звонить домой можно с телефона в библиотеке. А в целом предлагаем отказаться от пользования телефоном и интернетом, пока вы у нас. Это тоже очень хорошая практика, которая сэкономит ваше время и поможет хорошо отдохнуть.

– Вы отдохнете от интернета, а интернет отдохнет от вас, – поддержал Ипполит.

– Ой! Чё делается! Этот маньячина-убивец и до нас добрался! Всех во сне перережет, глазом не моргнешь! – донесся вопль из кухни, и дальше последовали невнятные причитания.

Гости настороженно переглянулись, а Маргарита их успокоила.

– Не пугайтесь, это Елизавета с телевизором разговаривает. Не иначе, криминальная хроника началась. Это ее любимый источник ярких переживаний.

– Елизавета, матушка, ты своими экспрессивными репликами из-за угла конфузишь нас и тревожишь новоприбывших, – добродушно сделал выговор Ипполит, заглядывая в кухню. И не дожидаясь ответа, вернулся к гостям. – Ну что, милок, поцелуй жену и пойдем, – обратился хозяин к Петру, после чего поклонился Вере, – а тебе, дружочек, доброй ночи.

Мужчины и женщины разошлись в разные стороны.

А их места у камина заняли Евгеши, только что вернувшиеся с прогулки. Последний день сентября был теплый, но после захода солнца резко похолодало.

ГЛАВА 8. Будуар восточной принцессы

Вере не терпелось осмотреть дом, однако, сил на полную экскурсию не осталось, да и Маргарите пора было заниматься детьми. Но даже беглый осмотр женской половины доставил Вере огромное удовольствие. Из центральной гостиной выходило много дверей.

Был здесь гостевой санузел с душем, лестницы на второй этаж и в подвал, где по рассказам находилась баня, бассейн, прачечная, котельная и продуктовый погреб.

Из трех высоких двустворчатых дверей одна, в каминной зоне, вела на кухню; вторая, в зоне столовой, вела на мужскую половину; через третью, в зоне библиотеки, женщины попали в свое царство. Сначала они прошли через галерею, на стенах которой висели красиво оформленные рисунки членов семьи. Указав на первую дверь справа, Маргарита сказала:

– Если ночью что-то потребуется, постучи сюда, это спальня Евгеш. Первая дверь слева – зимний сад. Там Елизавета с детьми выращивают не только цветы, но и зелень, овощи зимой, рассаду весной. Вторая дверь справа – большая женская ванная с двумя душевыми кабинками и туалетами. В комнатах первого этажа санузлов нет, это единственный на всю женскую половину, но сложности возникают только в праздники, когда дом полон людей. Вторая дверь слева – моя мастерская травницы.

Выход из галереи обрамлялся двумя роскошными портьерами изумрудного цвета, тяжелыми, расшитыми цветами и собранными металлическими подхватами. За ними скрывалась очаровательная женская гостиная – помещение овальной формы с круглым столиком посередине и диванами вокруг него было отделано, как и портьеры, в будуарном восточном стиле. Веру окружило обилие дорогих тканей, изысканная мебель, темное дерево дверей, ведущих в спальни, обои с вензелями и марокканские светильники, излучающие мягкий теплый свет.

При входе располагалась гардеробная зона. Справа висело зеркало во весь рост в позолоченной раме, а слева большой угловой шкаф-купе также в восточном стиле и с зеркальными раздвижными панелями.

В гостиной было пять дверей в пять спален. Каждая спальня имела свой выход на веранду, которая опоясывала весь дом по периметру. То есть выйти из дома или прогуляться вокруг него в любую погоду каждый мог через собственную комнату. Первая комната принадлежала Алисе. Четырехлетняя малышка с рождения спала в своей комнате, и Маргарита не ленилась ходить к ней иногда из другой половины дома по первому зову из рации. Дело в том, что у Маргариты и у Евгеши, в женской половине тоже были свои комнаты, в которых хранились их вещи, где они переодевались, ухаживали за собой, ночевали, когда хотели побыть одни. Их семейные спальни были скорее комнатами мужей, жены в них только гостили.

Здесь же была комната Елены, незамужней дочери Евгеши, и гостевая спальня, куда и поселили Веру. Широкие распашные окна спальни выходили на Шуртан, одну из двух рек, впадающую в пруд.

Если своей парадной стороной усадьба смотрела на пруд и раскинувшийся за ним поселок; обратная сторона, не менее прекрасная, но более домашняя и хозяйственная была обращена к сосновому бору, из которого к дому подходила дорога; то с торцов дом женской половиной выходил на Шуртан, мужской – на реку Иргину.

Комната Веры была небольшая, при входе слева стояла двуспальная кровать с мягким бархатным изумрудного цвета изголовьем, таким же покрывалом и светильниками. С одной стороны кровати стояла тумбочка. На ней лежал толстый кожаный блокнот и ручка из розового металла. По другую сторону – туалетный столик с зеркалом. Справа, напротив кровати, стоял небольшой платяной шкаф, а рядом с ним, ближе к окну – письменный стол и кресло. На полу – пушистый темно-зеленый ковер, на окнах, занимающих всю стену напротив входа, висели такие же как в гостиной изумрудные портьеры, как дорогая рама обрамляющие природу за окном. Вся мебель была из светлого дуба под старину, стены и потолок гармонировали с мебелью своим цветом слоновой кости и были прекрасным фоном для изумрудного ковра и текстиля с деликатными вкраплениями ярких деталей цвета фуксии.

Чемодан Веры еще был в машине, поэтому Маргарита принесла из своей комнаты прелестную ночную рубашку и длинный шелковый зеленый халат в пол, бархатные тапочки с женственными помпончиками и белые носочки. Она дождалась в гостиной, когда Вера переоденется, забрала в стирку ее дорожный костюм и ушла.

Вера приняла душ, посидела немного в тишине будуара, задумчиво разглядывая витражи разноцветных восточных ламп и стеклянный купол высокого потолка над гостиной.

Да, башня в доме была не одна, их было три. Одна высокая, центральная, и две пониже, по одной на крыло, над мужской и женской гостиной.

«Я как будто в сказку попала», – думала Вера.

Непривычная роскошь и просторы «Совы» удивляли и успокаивали. Вера чувствовала себя принцессой, ей нравилось все. Вернувшись в комнату, она окунулась в белоснежную свежесть постели и тут же уснула.