Текст книги "По Вере увидишь… Роман"

ГЛАВА 17. Решение

«Что же делать? Уйти или остаться? – размышляла Вера примерно через месяц после своего тридцать третьего дня рождения. – Говорят, новые отношения не придут, пока не освободишь для них место в душе от старых. Значит, пока я с мужем, встречи с принцем можно не ждать. А если уйти… Тогда как же быть с той глубокой убежденностью, что это единственный подходящий мне мужчина? Куда деть эти годы, доказавшие, что мы подходим друг другу как две половинки? Ни один другой мужчина не был мне интересен долго, если имел неосторожность влюбиться в меня, и ни один другой мужчина не выдерживал долго со мной, если неосторожность влюбиться имела я. И только с Петром мы всегда умели балансировать, удивлять и радовать друг друга. И каждый раз, когда уже казалось, что все, больше нечего ждать от этих отношений, кто-то из нас делал что-то, что будило былую страсть, вселяло нежность и уважение в сердце другого. Он всегда давал мне полную свободу. Это самый эффективный прием, когда хочешь кого-то удержать. Свободу во всем. Я путешествую в одиночестве. При этом он не звонит по несколько дней, не проверяет и не спрашивает, где я и с кем. Это работает потрясающе! Сколько раз я уже была морально готова изменить ему, но это ощущение тотального доверия с его стороны, неизменно останавливало. После каждого своего отсутствия я мчусь домой, желая поскорее обнять своих мальчишек. Туда, где не привязывают, верят и ждут, тянет вернуться. Всегда. И это самая мощная связь, которую Пётр или кто-то еще мог придумать. Он всегда радостно встречает меня без расспросов и подозрений. Он уверен в себе, во мне и не ищет подвоха ни в чем. Он живет и дает жить тем, кто рядом. Он знает, каково это, когда близкие перекрывают кислород, изводят ревностью, упреками, и никогда не поступает так сам. Это чертовски подкупает и еще больше запутывает».

В конце концов однажды утром ее осенило: «Вовсе не нужно никуда уходить. Пока есть сомнения в правильности этого решения, пока не наступает облегчение при мысли о разрыве, уходить рано. Только сильнее себя привяжешь. Изначально в мужья нам дается самый лучший учитель для нас. Именно тот человек, рядом с которым мы можем реализовать свой потенциал и стать счастливыми как можно быстрее и легче. Своей неискренностью, неумением разговаривать или нежеланием работать над собой мы иногда доводим ситуацию в семье до критической и может показаться, что быть вместе невозможно. Мы расходимся, но что происходит дальше? Мы встречаем другого человека. И этот человек не случаен. Это такой же учитель, как и первый муж, только вот настоящая работа над собой начнется немного позже, когда закончится период влюбленности. В этот момент все проблемы, от которых ты убегала в первом браке, вернутся, этот мужчина окажется ничем не лучше предыдущего, а чаще даже хуже, потому что каждый следующий урок бывает жестче, чтобы наконец, достучаться до нас и разбудить, научить жить по законам, единым для всех. Меняя мужчину, мы лишь теряем время, причиняем боль детям, тратим силы на построение нового на том же гнилом фундаменте наших страхов и разрушающих жизнь убеждений.

Уходить можно тогда, когда с человеком уже хорошо. Когда ты прошел все уроки этих отношений, познал подлинную близость. И тебе уже все равно, рядом он или нет, ты счастлива. Счастлива с ним, и счастлива без него. Ты кайфуешь в первую очередь от себя, от жизни. А мужчина лишь усиливает твое счастье, добавляет в него новых красок. Не будет этого, будет другой. Счастливая женщина может быть счастлива и одна, но одной ей сложно остаться. Она притягивает к себе, она будоражит, и она выбирает. Выбирает того, кто с ней на одной волне, кто не мешает ее роману с жизнью, а помогает.

У меня уже нет времени на новые романы и эксперименты. Благодаря Петру, я вплотную подошла к своим внутренним конфликтам, необоснованным ожиданиям, разглядела все свои маски, комплексы и страхи. Я увидела душу и в себе, и в нем. Эти души чисты и прекрасны. Все, что не устраивает меня, все, что мешает жить и быть счастливыми, не наше. Это все навязано, придумано. Нам необходимо только осознать это, проговорить, вновь соприкоснуться душами и отринуть все лишнее. Мне предстоит непростая задача – показать все это Петру. Помочь и ему погрузиться в свой внутренний мир, обрести согласие с ним, вспомнить свою мечту и поверить в то, что возможно все, что бы мы ни пожелали.

И я понимаю, что сделать это возможно только своим примером и любовью. Поэтому пора забыть обо всем, что не касается моей индивидуальности и моих желаний. На время отстать от мужа, от ребенка, от всех на свете и заняться собой».

ГЛАВА 18. Подъём

На седьмой день в постели Вера поняла: с ней или без нее мир будет цвести и пахнуть.

Она встретилась лицом к лицу с одиночеством, с тем неизбывным одиночеством, с которым мы приходим и уходим. И единственный вариант для счастья – научиться получать от него удовольствие.

Как? Стать центром своей жизни, научиться кайфовать от себя. Стать главной для себя: любимой, единственной, желанной. А уж потом потихоньку, не спеша, из этой позиции начинать высовывать голову наружу, в мир.

С этим намерением Вера решительно встала и пошла готовить завтрак. Голод был зверский, фигура – постройневшая больше некуда, холодильник – пуст. Точнее, как пуст… Он был набит мясом в разнообразных формах и вариациях, а также едой для нехищного с рождения Льва: молочными продуктами, крабовыми палочками, плавлеными сырками.

Вере есть было нечего. Ей бы цветной капусты или помидор. А еще гречки. И несмотря на то, что голодный человек разборчивостью не отличается, чувство легкости и чистоты хотелось сохранить. Поэтому Вера поставила в мультиварку гречу и пошла в магазин, тем более, что по прохладному утреннему воздуху она соскучилась едва ли не больше, чем по еде.

Очищенным казался не только организм, но и голова, мысли. Куда-то безвозвратно улетучилась большая часть планов и дел, отпало желание общаться с некоторыми людьми. Точнее желания общаться с этими людьми не было давно, пропала идея заставлять себя это делать.

Не тянуло выходить в социальные сети. В этот момент они представлялись какой-то грязной лужей – стоит в нее окунуться и все, от чистоты и ясности ничего не останется.

Не было нужды читать книги. Книги представлялись чистым источником, просто информационная коробочка Веры была полна и без них. Причем в ней как никогда был порядок, все было разложено по полочкам, и любая книга спровоцировала бы новую расстановку и суету мыслей. Пока потребности в новой информации не было. Хотелось сохраниться, побыть в этой ясности, напиться этой свежести.

Какие желания были кроме еды и глотка морозного воздуха?

Осталось самое важное: обнять сына, послушать его рассказы, что бы он ни говорил; просто смотреть на него, впитывая голос, мимику, жесты, эмоции; наслаждаться его детскими рассуждениями и при этом никуда не торопиться.

Дневник Веры. «Запись 26 ноября 2018г.

Лев, конечно, на радостях начнет суетиться поначалу как непоседливый щенок, которого выпускают из конуры только дважды в день – на поводке сходить пометить столбы. Он рвется побегать, тянет за собой хозяина, прыгает на него. Так и дети, когда по опыту знают, что моменты внимания редки, – они быстро и неожиданно заканчиваются – стараются успеть вместить в них все накопившиеся мысли и впечатления. Торопятся, но сбиваются и от волнения вообще все забывают, расстраиваются, мечутся из стороны в сторону, от одной игрушки к другой, от первого события сразу к третьему.

Насладившись этим проявлением детской радости, ты объясняешь, что никуда не торопишься, что вы все успеете. И тут в его глазах начинает сиять такая любовь и благодарность, что просто не передать, он светится весь и ликует!

Если твоего внимания и времени хватит на два-три часа, то тебя ждет еще одна ни с чем не сравнимая награда – ты увидишь своего ребенка счастливым, удовлетворенным общением, спокойным и заряженным на дальнейшее познание мира. В своей благодарности он будет щедр и великодушен. В этот момент можешь просить у него все, что хочешь. Он готов удалиться и оставить тебя в одиночестве, готов на время забыть про покупку новых игрушек, и даже можно уговорить его на салат, бутерброд и стакан сока. И чтобы он принес их тебе в постель, кабинет или мастерскую».

Вера предвкушала момент встречи с сыном, тем более что у Льва новости копились не день, а целых семь. Это значит, умножай на семь не только время, но и накал эмоций, и удовольствие, и последующие счастье и благодарность.

Вера неторопливо, с наслаждением, съела свою гречку с цветной капустой, выпила цикорий и продолжила сидеть напротив окна, ожидая пробуждение Лёвы.

Еще она соскучилась по сестре и родителям, хотелось собраться всей семьей как в детстве в деревне в родительском доме, где светло и душевно.

Соскучилась по Пете. Он встал раньше и уже уехал по делам. Он не знал, что перезагрузка Веры закончилась, и, наверное, переживал за нее.

«Написать ему сообщение или просто подождать? – гадала Вера. – Сделать уборку к его приходу и приготовить ужин? Или может сходить на ужин куда-нибудь вместе? Нет, идти в общественные места пока нет желания, лучше дома».

ГЛАВА 19. Маленькая девочка

– Вы отследили в каких ситуациях и с кем чувствуете неуверенность, становитесь слишком маленькой, беспомощной и беззащитной? – спросила на следующей встрече психотерапевт.

– Да. При общении с родителями, я чувствую себя маленькой провинившейся девочкой. Непутевой, не оправдавшей надежд «бестолочью». Раньше я пыталась доказать им, что достигла в чем-то успеха, а теперь не пытаюсь. Я смирилась с тем, что не смогу соответствовать их представлению об успешном человеке, мне это не по силам. Но мне грустно видеть печаль в их взгляде. Привыкла, конечно… И даже не берусь уже объяснять, что со мной происходит. Какой смысл, если в этом уравнении для них столько неизвестных?

– Вы не думали, что эта их печаль – не осуждение, а чувство вины? Возможно, Ваша неустроенность, Ваши страдания воспринимаются ими как собственное упущение и родительская несостоятельность. Они чувствуют свою вину за то, что не воспитали счастливой, не смогли научить чему-то важному, что сделало бы Вас уверенной, сильной и успешной в этом мире. А Ваше молчание, оставляющее в неведении, множит их страхи.

– Действительно, как же я не видела? Ведь я тоже мать! Когда сын что-то натворит, я не на него злюсь, а на себя. Я чувствую, что сама не справилась со своими обязанностями. Я виню себя во всех его страданиях: не научила, не защитила, не предотвратила. Я чувствую свою беспомощность. Мне грустно от этого, но его я продолжаю любить еще больше, и сердце болит за него, и помочь хочется изо всех сил. То есть я не себя жалеть должна, а их поддержать и уверить, что все хорошо и все правильно идет!

– Безусловно, такая позиция будет более конструктивной и взрослой, при которой Вы не будете чувствовать себя виноватой. Равно как не будете никого винить.

– А еще я чувствую себя маленькой испуганной девочкой на родительских собраниях в школе, когда учитель жалуется на поведение сына, его агрессию, я чувствую себя плохой матерью.

– То есть опять испытываете неуверенность в себе… Позиция взрослого отличается тем, что он не уходит глубоко в чувство вины и безысходности, не пытается спрятаться от проблем. Он их решает по мере поступления. Нужно только понять, что как мать Вы делаете для ребенка все, что можете. Делаете каждый день по мере своих возможностей. Даете все, что в Ваших силах. И ему не нужно, чтобы Вы наизнанку ради него выворачивались. Его душа выбрала Вас проводником в этот мир именно потому, что ей нужен был именно такой проводник, не больше и не меньше. Только с Вами она может получить тот опыт, который пришла получить на Земле. Если это опыт преодоления агрессии, опыт построения отношений в социуме, просто помогите ему пройти его. К чему чувство вины? Оно не поможет ни ему, ни Вам. Ему нужна помощь уверенного в себе взрослого, а не истерики потерянного ребенка. Ему нужна любящая мама. С остальным он справится сам, чувствуя Ваше принятие и поддержку. Дайте ему их, верьте в него и положение вскоре изменится! Вам нужно видеть в школе и учителе союзников в выполнении задачи воспитания человека, а не судей и прокуроров своей жизни и способностей. Учитель сам человек, в чем-то неидеальный, в чем-то неуверенный, в чем-то ошибающийся. Не проецируйте на него своих учителей. Не возносите его над собой, Вы уже не школьница, Вы ему ровня, Вы – взрослый уважаемый человек. Вы даете учителю работу, платите ему за нее. Вы доверили ему своего ребенка и имеете полное право спросить с него результат, но только тот, что в его зоне ответственности. При этом Вы тоже должны выполнять свои обязанности и уважать учителей. Таков контракт. Только так совместными усилиями вам удастся воспитать счастливого человека. Все, что в Ваших силах – дать ребенку надежный тыл, адекватную защиту, безусловную любовь, понимание, сочувствие и поддержку; все остальное – его война, не Ваша. Отпустите его, не лишайте опыта и шанса повзрослеть. Лучше встретиться и поговорить со своим внутренним ребенком.

– С кем?

– С той маленькой девочкой, которой Вы были, и неосознанные состояния которой Вас до сих пор преследуют, мешают строить здоровые отношения, лишают силы и успеха во взрослом жизни. Скажите, кем вы хотели стать, когда вырастете?

– Писательницей.

– Правда? Так это же замечательно! Начните писать!

– Я пишу дневник.

– А теперь напишите письмо своему внутреннему ребенку.

ГЛАВА 20. Письмо детям

Дневник Веры. «Запись 30 ноября 2018г.

Как я допустила, что моя жизнь стала такой, какая она есть сегодня? Как стало возможным то, что после тридцати трех лет усердного труда, я хочу просто из нее сбежать? Когда? В какой момент я начала зажмуриваться от страха смотреть на то, что сама творю с собой и своими мечтами? Когда и, главное, зачем? Как я могла предать маленькую девочку, которой была когда-то?

Моя девочка…

Вот она сидит с огромным бантом в желтом платьице как цыплёнок. Она ни минуты не сомневается в том, что исключительная, что находится под особой защитой Бога, его любимица. Она бесстрашна, не ведает сомнений и боли. Она знает, что я обеспечу ей сказочную жизнь, полную приключений, как в ее любимых книгах. Она доверила мне свои мечты, свои надежды, свои тайные желания, по-детски наивно и искренне. Глядя широко раскрытыми глазами в будущее и широко улыбаясь, отправила меня во взрослую жизнь.

А я забыла про неё сразу же, поверила побитым и раненым, поверила в то, что она меня обманула, обманула где-то в самом начале, чем сделала уязвимой во взрослом мире, неподготовленной. Но я вспомнила – она та, кто верит в меня, и кто всегда была честна.

Милая, об одном прошу, если можешь, вышли мне свою веру бандеролькой! Можно больше ничего не вкладывать: ни потерянного впустую времени, ни мудрости твоей светлой, ни детской чистоты, ни простоты божественной; обойдусь как-нибудь, не заслужила. Только веру, пожалуйста, иначе не справиться. Хотя бы четвертинку твоей веры в меня – растерянную, заплутавшуюся, запутавшуюся во лжи самой себе и обессилевшую. Прости, я как-то скукожилась вместо того, чтобы вырасти. Я перестала слышать тебя и потому придумала заново, придумала слабенькой и глупой.

А ты мудрее и сильнее любого из тех, кого я знаю. Теперь все будет хорошо, я всё исправлю, ведь я поняла. И не брошу тебя больше, не разочарую, не предам. Ни единым словом, ни малодушным поступком.

Хочу, чтобы ты гордилась мною, чтобы всегда была рядом и звонким колокольчиком твой голос звучал у меня в голове, звучал громче и убедительнее всех остальных голосов. Я люблю тебя.

Мой мальчик, сынок…

Мне тебя доверили авансом. Это точно, иначе божественного умысла не понять, не оправдать.

В любом случае, это было жестоко по отношению к тебе, я считаю. Миссия возродить к жизни человека, убившего в себе ребёнка – задача не из легких, это могли поручить только самому светлому, самому опытному и чистому ангелу.

Ты именно такой. Ты пришёл в мою жизнь восемь лет назад и за это время я многое успела сломать в тебе. Ты уже почти утратил умение радоваться простым вещам, рано повзрослел и устал от жизни. Иногда ты ещё пытаешься настаивать на своём, но совсем робко.

Ты тоже стал послушным, как и я, слишком послушным. Недопустимо послушным! Ещё чуть-чуть и ты тоже перестал бы слышать голос своего сердца, и, возможно, навсегда. Недетская горечь поселилась в тебе раньше, чем ты успел узнать и исследовать мир.

Диагноз окулиста говорит о том, что твои глазки не хотят в полной мере видеть тот мир, который я для нас создала. Своей любовью я тебя задушила, своей нелюбовью обезоружила, своими ранами перепачкала. Своей поддельной взрослостью потушила твой свет.

Но у меня есть хорошая новость – у тебя, кажется, получается мое спасение, душа оттаивает. Или я просто схожу с ума. Я ещё не поняла, но что-то точно происходит, что-то очень важное. «Ты прости меня и никогда не бросай» – крик материнского эгоизма и вопль утопающего, звучащий раскатистым эхом в стенах внутренней пустоты.

Всё, что делаю, для тебя.

Всё, чего не делаю, благодаря тебе.

Я заполню собою всю свою пустоту, чтобы совсем уже скоро отпустить тебя, не сгорев от отчаяния; чтобы повернуться к тебе обнаженным сердцем и услышать сейчас, пока не слишком поздно.

Наши дети, внутренние и рождённые, живые и умершие до рождения или после, учат нас одному. Любви.

Не предавайте их».

ГЛАВА 21. Зимняя спячка

Еще несколько недель прошли мирно и даже приятно. Супруги приспособились к существующим обстоятельствам. Вере эмоции от новых нарядов и книг заменяли эмоции от отношений. Петру и того меньше нужно, он был доволен периодом затишья.

В центральной России царила полярная ночь или скорее «белые ночи» сменяли обычные ночи и так до весны. Изредка бывали исключения, это когда «мороз и солнце, день чудесный». За ними снова: ночь, пурга, метели, облака. Света белого не видно. Темно.

В каждой комнате по два огромных окна, но, просыпаясь, Вера сразу включала по всей квартире свет. И всё равно темно.

Нет, не то чтобы она не рада! Вера любит ненастье, а зимняя спячка вообще золотое время для мыслителя. Просто иногда хотелось солнца. И тогда она устремлялась… Нет, не на юг, она не могла себе этого позволить… За новой тряпочкой. А еще она писала, все больше и больше писала. И ей все больше это нравилось.

Дневник Веры. «Запись 20 января 2019г.

Шелковистые ворсинки, радующие краски, ласкающая тело мягкость. Чувствуешь себя подарком в новой воздушной упаковке – желанным, свежим, ароматным, нежно и бережно уложенным в уютное гнёздышко, укутанным тёплым разноцветным одеялом из благородных тканей. Принцессой, изнеженной в ванне с бархатистыми лепестками роз.

Я часто не знаю, чего хочу. Иногда удивляюсь тому, чего хочу. Но новое платье я хочу всегда. В этом вопросе у меня стабильность. И не только платье: платочки, жилеточки, юбочки, накидочки, шляпки, пальтишки, туфельки, сапожки, сумочки. Многочисленные тканые полотна – шёлковые, шерстяные, хлопковые, льняные, вискозные, синтетические – как и природные холсты, будоражат фантазию, снятся, манят, ласкают».

ГЛАВА 22. Социальные сети

Лев стремительно взрослел. Как-то он спросил Веру, что такое социальные сети, и почему некоторые друзья проводят в них время.

– Социальные сети, – начала Вера искать в уме подходящую метафору, понятную ребенку, – это огромные ульи, странички людей в них – восковые ячейки сот, наполненные мёдом или не очень наполненные. Иногда пустые. Бывают запечатанные воском, так, что туда просто так не зайдешь, а бывают открытые. Мед, пыльца, нектар – это информация о человеке или о том, чем он интересуется и хочет поделиться с другими.

Люди-пчелки наполняют свои соты нектаром, а из чужих сот этот нектар пьют или берут с собой, чтобы поделиться с друзьями. Среди пчелок встречаются трутни. Эти пыльцу не собирают, нектара сами не производят, они воруют и тащат к себе чужой мед, выбирая самый лучший, сдирая этикетку и опознавательные знаки. А некоторые из них просто, от скуки и безделья ползая от ячейки к ячейке, оставляют в каждой грязные следы и испражнения.

Пчелки очень трудолюбивые существа, поэтому мёд буквально переполняет их соты, выливается наружу, как в медогонке, и неиссякаемым потоком течёт на нас из специальной ленты.

Мед – продукт очень вкусный, но его переедание грозит многими проблемами, в первую очередь, пресыщением. И вот мы уже привередничаем, ковыряемся, выбирая только самые вкусные куски. Регулируем задвижку подающего отверстия ленты, чтобы ширина потока не превышала ширины нашего открытого рта. Ведь иначе сладкая липкая масса потечёт нам за шиворот, забрызгает лицо, волосы склеит. Не отмоешься! Да и на желудке потом тяжесть, кому это понравится? – Вера так увлеклась рассказом, что поначалу понятная Льву метафора в процессе погружения в нее начинала запутывать ребенка. Но ее уже было не остановить. Примешались и собственный опыт, и эмоции, и исследовательский интерес. Потому она продолжала. – В этой большой семье выделяются и особенно ценятся пчелки, содержащие улей в чистоте, не загрязняющие свои соты поддельным, испорченным, ядовитым мёдом. Не ворующие чужой, а создающие свой из самой свежей цветочной пыльцы, полезной и лечебной. А какой мёд на страничках твоих друзей? Зрелый или невыдержанный? Сладкий или с горчинкой? Свежий или залежалый? Настоящий или поддельный? Свой или чужой?

– Не знаю, – ответил офигевший Лев. – Чего-то я не понял ничего. Да и не видел я их страниц. Вот если ты поможешь мне зарегистрироваться…

– Зато я знаю. Невыдержанный, чужой и очень вредный. Давай так. Попробуем вернуться к этому вопросу через год, если и тогда ничего не поймешь, то еще через год. И так до тех пор, пока не поймешь. А пока рано тебе в сети. Успеешь еще.