Текст книги "Северное море"

– Разумно, – коротко ответил Юлий, глядя на меня с интересом.

Кажется, удалось хоть немного улучшить его мнение обо мне. Пытаться выглядеть в его глазах тем, кем не являюсь, я не собиралась, но хотелось показать себя с лучшей стороны, хотелось, чтобы он понял меня. И принял. Правда, до конца я пока не понимала, зачем мне нужно его принятие. Впрочем, а кто не хочет нравиться классному парню, ну, или девушке? Это, как минимум, приятно.

Разговор прервала бабушка. Она позвонила и спросила, где я, и когда вернусь домой. Времени было уже достаточно много. Я ответила, что вернусь к полуночи или часу, и сразу положила трубку, чтобы не выслушивать крики и различные неприятные высказывания в свой адрес. Но мне тут же перезвонили, пришлось перевести телефон в беззвучный режим. Раньше я такого себе не позволяла.

– Надо уже к дому идти… – растерянно произнесла я.

– Так мы и идем. Ускоримся?

– Не, забей. Я… не хочу.

– Окей, – Юлий пожал плечами и, чуть помолчав, добавил, – Ты допускаешь возможность встречаться с другим парнем, не с Ромой?

И снова эти вопросы. Вот дался ему Рома? Уже всерьез начало казаться, что парень расспрашивает меня ради веселья, он же высказался в прошлый раз, когда мы сидели утром на кухне, что ему интересны «страдания из-за безответной любви маленьких девочек», потому что он «никогда не влюбляется».

– Да, – честно ответила я, засунув руки в карманы толстовки. – Маловероятно, что я когда-нибудь буду с ним. Я не хочу зацикливаться, хочу дать себе возможность стать счастливой. Любить и быть любимой. Возможно, когда-нибудь я буду испытывать эти чувства к другому мужчине, а он – ко мне, и мы построим отношения.

– Но хочется все же именно с Ромой, верно? – не унимался Юлий.

Я потихоньку начинала злиться. Что за игры?

– Верно.

– Хочется обнять сейчас его?

– Да.

– И поцеловать?

– Юлий, к чему это всё? Давай закончим этот разговор? – серьезно попросила я, с трудом скрывая раздражение.

– Хорошо, – тут же согласился парень. – Тебе не холодно? Дать куртку?

– Нет, все хорошо, спасибо.

Меня тронуло очередное проявление заботы.

Злости и раздражения как не бывало.

Я снова подумала о том, как легко и комфортно общаться с Юлием, даже несмотря на эти вопросы. Так здорово не бояться высказывать собеседнику свои мысли, свое мнение и просто быть собой. Знакомое чувство. Подобное я испытывала рядом с Ромой, однако… Все же, было какое-то отличие. Юлий явно слушал меня более заинтересованно, да и разговаривали мы значительно дольше. И чаще…

Внезапно пришло понимание, что я совсем не знаю Рому. Что даже загадочный зеленоглазый парень стал ближе, чем объект влюбленности.

Действительно ли я не боялась быть собой рядом с Ромой или просто подсознательно понимала, что можно не переживать о том, что и как я говорю, потому что ему абсолютно всё равно и на мои слова, и на меня?

– Может, номерами обменяемся, раз всё равно пересекаемся? Мало ли что, – предложил Юлий, снова параллельно витая в своих мыслях.

– Давай, а соц. сетями?

Мне было бы очень интересно посмотреть профили парня. Что он постит? На что подписан? Какие люди у него в друзьях? В наше время по социальным сетям можно сложить достаточно подробную картину личности человека.

– Номерами. Социальные сети я, – он на секунду задумался, – м, не веду.

Ложь. Очевидно, ложь. Кто-то просто очень не хотел открываться. Ладно, всему свое время.

Я записала номер телефона Юлия и позвонила ему, чтобы он мог сохранить мой. В один момент возникла типичная для многих девушек мысль: «а не пытается ли он ко мне “подкатить”?»

Решить, что этим вечером вопросов о Роме больше не будет, было ошибкой. Любопытный красавец, по совершенно неясным для меня причинам, вновь поднял эту тему.

– Почему ты не признаешься Роме в своих чувствах?

– Мы разве не обсуждали это? – вздохнув, ответила я.

– Напомни.

– Потому что это ни к чему не приведет. Он в отношениях. Признание только испортит ту недодружбу, что есть между нами.

– Думаешь, он не догадывается?

Мы уже почти дошли до деревни. На участке крайнего дома лаяла собака, должно быть, учуяла посторонних.

– Скорее всего он понимает, что я испытываю к нему чувства, но не подозревает, что все так запущено.

– Хорошо. Смотри, что мы имеем. Первое, – Юлий поднял вверх указательный палец, – ты переживаешь, что вы не вместе, но вместе, с твоих слов, вы быть не можете, и ты даже не собираешься ему признаваться. Но и, второе, просто дружить ты с ним не можешь из-за чувств. Так? – Юлий посмотрел на меня, ожидая ответа.

– Да, – согласилась я, не понимая, к чему он клонит.

– Окей. Соответственно, мы имеем страдания, которые ни к чему не приведут, – парень развел руками. – Так зачем тогда страдать?

– Ты так говоришь, будто это мой выбор, – раздраженно отозвалась я.

С его слов всё было так просто. Неужели он не понимал, что это так не работает? Что чувства нельзя контролировать?

– Твой выбор – погружаться в эти страдания или попытаться выбраться из этого состояния и жить дальше. – Достав сигарету, Юлий снова закурил.

Я молча продолжила идти вперед, обдумывая его слова. На улице окончательно стемнело. Чистое, полное звезд небо завораживало. Романтично. Впервые в такой ситуации не было мысли «а вот бы рядом шел Рома».

– Немного обидно просто, – тихо произнес парень, нарушив затянувшееся молчание.

– Что обидно? – нахмурившись, переспросила я.

– Страдания из-за безответной любви – это вообще глупо, а в твоем случае еще и обидно за тебя.

– Почему?

Немного задело, что он назвал мои переживания глупыми, но вида я не подала.

– Я не собираюсь говорить, что ты встретишь парня в сто раз лучше Ромы. Я верю, что он замечательный. – Юлий вздохнул. – Но не единственный, Ник. В мире полно клёвых людей, не менее хороших парней. Просто представь сколько их. Постарайся осознать. Сотни добрых, милых, талантливых и харизматичных, как ты говоришь. Если ты не будешь зацикливаться, то сможешь построить отношения с человеком, который будет точно не хуже и будет любить тебя. Ты хорошая девчонка, это вполне реально. Начни ценить себя. – Он сделал очередную затяжку. Кончик сигареты стал ярко-оранжевым.

Мне нечего было ответить. Я понимала, что парень прав. Но все это так странно звучало…

– Ты влюблялся когда-нибудь? – спросила я.

– Конечно. В юности. Но потом понял, что это не для меня.

А в прошлый раз говорил, что никогда не влюбляется, что хочет понять, каково это. Или собственное прошлое просто уже забылось?

– Влюбляться – не для тебя? Почему?

Мне действительно очень хотелось его понять.

– В моей жизни, в моем мире нет места чувствам. Они все усложнят, – равнодушно отозвался Юлий.

– Ты не можешь решать, влюбляться или нет. Это само произойдет.

– Поверь, я контролирую это, я не позволяю себе забивать мозг тем, с чем не могу справиться. Я – одиночка. Это мое. Так проще.

У меня было только два предположения сути причины этих слов: страх ответственности или страх снова ощутить боль, которую, может быть, он когда-то пережил.

– А Наташа? – вспомнилась сумасшедшая блондинка, с которой парень, по её словам, проводил уже не первую ночь.

– Наташа? – Юлий перевел на меня взгляд, полный какого-то веселого удивления.

– Ну, та девушка у тебя дома, – пояснила я.

Он не помнит имен всех своих подружек? Дон Жуан.

– Да, я понял о ком речь. Причем тут она?

А, всё-таки кого-то помнит.

– Разве у вас ничего нет?

– Чувств у меня к ней нет. А что, ревнуешь, принцесса? – произнес он с ехидной улыбкой.

Я закатила глаза. Зеленоглазый красавец снова включил этого альфа-мачо.

– Я же тебе нравлюсь, – самодовольно заявил парень.

– Ты серьезно? Мы так долго обсуждали мои чувства к Роме, а теперь ты говоришь, что я якобы на тебя запала? – немного нервно отозвалась я.

– Я не говорил, что запала. Это твои слова. Я сказал: «нравлюсь». Скажешь, это не так? Почему ты тогда общаешься со мной?

– Мне интересно.

– Значит, я тебе не нравлюсь? – Юлий сделал ударение на отрицательную частицу.

– Я хорошего о тебе мнения. Во всяком случае пока, – сдержанно произнесла я, сложив руки на груди.

– Как скажешь, – усмехнулся он. – Забавная ты.

– Класс. Спасибо, – прозвучало довольно иронично.

Парень коротко посмеялся.

– Не дуйся, малыш. Я же шучу.

– Я и не дуюсь, отстань. И не называй меня так.

– Так что у тебя ко мне? – вновь игриво произнес он.

– Ничего, Юлий, – со вздохом ответила я.

Происходящее меня бесило, но, если честно, и немного веселило тоже.

– Как? Вообще?

– Человеческая симпатия.

Юлий резко встал передо мной и притянул к себе за талию. Пребывая в полнейшем шоке и растерянности, я уставилась на него непонимающими, округлившимися от удивления глазами, не в состоянии что-то сказать или сделать. Он тоже ничего не делал, просто стоял, слегка прижимая меня к себе. В изумрудных глазах резвились чёртики. Бабочки в моем животе предательски запорхали, взгляд случайно скользнул на сложенные в ухмылке губы.

– Вот видишь, ты даже не оттолкнула меня, – дерзко улыбнувшись, произнес парень.

Он убрал руки и отошел на шаг назад.

– Ты нормальный?! Я растерялась! – возмущенно воскликнула я.

– Да, я так и понял, – согласился Юлий, не скрывая наигранную серьезность.

Ему было весело.

– Ну прекращай! – я легонько стукнула парня по предплечью.

– Чего?

– Играться со мной.

Юлий лишь усмехнулся. Мы пошли дальше.

– Ты его забудешь, надо чтобы просто прошло время. Все девчонки в твоем возрасте так ярко влюбляются. Ну, многие, не все.

Я даже не сразу поняла, что молодой человек вновь заговорил о Роме. Бабочки в животе еще полностью не улеглись. Сложно признать, но находиться в объятиях этого черноволосого мерзавца было очень даже приятно.

Шагая по спящей деревне, я осознала, как сильно не хочу возвращаться домой: там ожидали выговоры от бабушки, которые разрушили бы атмосферу этого приятного вечера. В какой-то момент даже возникла мысль: «не остаться ли у Юлия?», но я сразу прогнала её, понимая, что это будет странно, неуместно и как-то неприлично.

На улице было очень темно и тихо. Дорогу освещал одинокий фонарь. Симфонию звуков создавали представители ночной фауны и лающая собака, наверное, лайка нашего соседа-охотника. Свет не горел ни в одном окне.

– Юлий, как выглядела Бета?

– Сантиметров шестьдесят в холке, белая, пушистая. Дворняжка, – спокойно отозвался он.

– Ой, прости, я не затронула случайно болезненную тему? – взволнованно спросила я.

– Нет, все нормально.

Внизу у моста, между двумя холмами деревни, оказалось прохладней, еще и ветер подул. Я скрестила руки на груди.

Юлий молча снял свою куртку и протянул мне, оставшись в одной футболке.

– Спасибо… – поблагодарила я, с теплотой глядя на парня. – А сам как же? Замерзнешь.

– Не замерзну, не беспокойся, – мягко отозвался он.

Когда мы подошли к дому, я вернула Юлию кожанку, в отличие от футболки, присваивать её никто не собирался, и попросила не провожать меня до калитки, чтобы бабушка случайно его не увидела.

– Спокойной ночи, принцесса. Спасибо за вечер. Приятно было пообщаться, – сказал Юлий, остановившись на дороге у спуска к моему участку, и достал уже третью или четвертую сигарету.

– Спокойной ночи, Юлий, взаимно, – ответила я, глядя в глубокие изумрудные глаза.

Он смотрел на меня и неспешно курил. Я не отводила от него взгляд. Он ничего не говорил. И я тоже. Спустя секунд пятнадцать, парень усмехнулся и сказал:

– Тебе пора, разве нет?

– А ты чего не уходишь?

– Жду, пока ты пойдешь к дому.

Внезапно от этого внимательного взгляда и умилительной улыбки мне стало жутко неловко. Опустив глаза вниз, я развернулась и, не оборачиваясь, зашагала к калитке. Кеды немного скользили по влажной траве, но, к счастью, до дома удалось дойти без приключений, ни разу не поскользнувшись.

Бабушка уже спала, что не могло не радовать.

Поднявшись в свою комнату, я переоделась в ту самую розовую пижаму и легла в кровать. В голове крутилось множество мыслей: о Юлии, о его поведении и о его словах про Рому. Воспоминание того, как парень притянул меня к себе, снова вызвало тянущее ощущение в животе. Незаметно для себя, я вскоре уснула.

И снова приснился кошмар.

Лес. Темно. Льет дождь. Я вся в грязи, голыми руками роюсь в земле. Достав черный мешок, открываю его, но вместо собаки вижу там Юлия. Визжу и отскакиваю в сторону. Рядом со мной стоит человек. Слишком темно, не могу понять, кто это. Я подбираю фонарь и свечу на человека. Это Юлий. Я не могу понять, что происходит. Мне очень страшно и холодно. Меня трясет. Юлий смотрит на меня и произносит: «Принцесса, никогда нельзя доверять людям на сто процентов… А теперь тебе стоит бежать». И я бегу. Бегу, пока силы не покидают меня. Я падаю.

И просыпаюсь.

Вновь этот неприятный осадок после кошмаров. Странно, что я еще к нему не привыкла.

Глава 13

Утро началось с криков бабушки, что вполне ожидаемо. После дозы бодрящей ругани, я вернулась к себе в комнату и позвонила Даше, не терпелось рассказать ей о прогулке с Юлием. Подруга решила, что странные вопросы были не с проста, и парень действительно хотел «подкатить», хотя лично я всё же склонялась к тому, что это не так. Он же сам говорил, что любовь и отношения не для него.

Как бы там ни было, общаться и гулять с Юлием мне очень понравилось. Казалось, что он понимает меня… на каком-то особенном внутреннем уровне. Это чувство сложно описать словами.

Лежа на своей кровати, я читала романтическую историю про парня-преступника и девушку из богатой семьи, классический, даже банальный сюжет, но затягивало. Прошло немного времени, переживания из-за чувств к Роме притупились, и можно было снова спокойно наслаждаться всякими love story. Из приоткрытого окна, задевая тоненькую полупрозрачную занавеску, в комнату просачивался вечерний воздух, наполненный запахом легкой прохлады и свежести.

Время близилось к восьми. Дочитав роман, который в итоге оказался весьма предсказуемым и примитивным, я бросила книжку на комод и стала собираться на прогулку, планируя заскочить по пути к Юлию, в надежде, что парень окажется дома и свободен.

Хриплый голос любимого исполнителя запел знакомые строчки, я даже не сразу поняла, откуда играет песня, не привыкла, чтобы мне кто-то звонил. Первой мыслью было, что у Даши что-то произошло, и она спешит этим поделиться, но взяв телефон в руки, увидела на экране другое имя. Звонил Юлий.

«Неужели снова прочитал мои мысли и сам решил позвать гулять?»

– Алло, – радостно ответила я.

Из трубки доносились странные звуки, шорохи и грубые голоса на фоне, слов было не разобрать. Кто-то грязно выругался, послышалась возня.

– Юлий? – Улыбка сползла с лица.

Глухой звук.

– А-ай! – в отдалении вскрикнул Юлий.

Опять непонятные звуки, стук, грохот, рычание и вскрикивания. Затем громкий треск, и вызов завершился. Перезвонить больше не получалось, механический голос сообщал, что абонент недоступен.

Я не поняла, что именно произошло, но одно было абсолютно ясно: у парня какие-то неприятности. Меня охватил испуг и волнение за нового друга, не раздумывая ни минуты, я быстро побежала вниз, прихватив с собой только телефон.

У двадцать седьмого дома всё было тихо. Подойдя к калитке, оглянулась по сторонам: лишние сплетни в маленькой деревне ни к чему. Нежелательных свидетелей вокруг не наблюдалось, только соседский бело-рыжий кот сидел на другой стороне дороги, шевеля кончиком пушистого хвоста. Зайдя на некогда пугающий своим запустением, но уже знакомый, чуть ли не полюбившийся из-за своего хозяина участок, я поднялась к обшарпанной двери, но та оказалась заперта. После стука её тоже никто не открыл. Ступая по сильно выросшей, нескошенной траве, заглянула за дом, но парня там не обнаружила.

Сердце было не на месте. Может, самовнушение из-за странного звонка, а может с Юлием действительно случилось что-то плохое.

«Где же он?»

Я вернулась к крыльцу и опустилась на скрипучую серую ступеньку. Возможно, глупо вот так ждать парня, даже примерно не зная, куда он делся и когда вернется, но как можно просто взять и уйти домой, словно ничего не произошло? Вдруг ему нужна помощь?

После еще нескольких попыток дозвониться, добиться результата так и не удалось, абонент по-прежнему оставался недоступен. На улице становилось прохладно. Мерзко пищащие дьявольские отродья, под названием комары, просто одолевали, но, натянув капюшон и поставив локти на колени, я продолжала сидеть на крыльце, отгоняя от лица назойливых насекомых.

Прошло не меньше получаса, когда напротив калитки затормозила красная машина, частично укрывшись за густыми кустами. Хлопнула дверь. Я вскочила на ноги. Внутри боролись два сильных чувства: надежда, что это Юлий, и с ним всё хорошо, и страх, что это кто-то другой, кто может навредить и мне.

Знакомый силуэт с черными волосами я узнала сразу, и облегченно выдохнула.

«Так странно идёт…» – тут же пронеслось в голове, при взгляде на него.

Парень еле ковылял к дому, заметно прихрамывая на правую ногу. Он смотрел вниз, отчего сильно взлохмаченные пряди закрывали лицо, одна рука была прижала к животу.

Я сделала шаг в его сторону, стало ясно, что случилось нечто плохое, однако масштаб пока оценить не удавалось. Юлий поднял голову. В следующее мгновение мои глаза округлились от ужаса и удивления, страх парализовал тело, на миг оно словно заледенело, возникло ощущение абсолютной нереальности происходящего.

– О, Господи, – шепотом сорвалось с губ.

На рассеченной скуле, затрагивая глаз, красовался пурпурный синяк, у уголка рта застыла темная корочка крови, а волевой подбородок, покрытый пеньками свежей щетины, был перемазан оранжевыми полосами. Белая футболка, надетая под кожаной курткой, пестрила пятнами багровой крови и коричневой грязи.

Сбросив оцепенение, я бросилась к нему.

– Боже, кто это сделал?! Давай, я вызову скорую! – воскликнула я, доставая из кармана телефон.

– Мн-нет… – простонал парень, и, пошатнувшись, пошел дальше, шоркая ногами по траве.

Прикоснуться к Юлий было страшно – вдруг нечаянно сделаю больно?

– Нет? Почему? Тебе срочно нужен врач! Пожалуйста! – На глаза навернулись слезы.

Собственное бессилие, беспомощность и растерянность в данной ситуации просто убивали.

– Нет… м-м-м… не звони, – морщась, с трудом произнес молодой человек, – лучше открой пока… дверь.

Пулей взлетев по ступенькам наверх, я нащупала на деревянной планке нож и, как в прошлый раз, перекинула им крючок с обратной стороны.

Придерживая Юлия за локоть, я помогла ему дойти до комнаты. Этот сильный, смелый и дерзкий парень теперь выглядел таким беззащитным и подавленным, что сердце кровью обливалось. Не снимая куртку, он обессилено рухнул на кровать и прикрыл измученные глаза. Я опустилась на пол рядом с ним, положив ладонь на часто вздымающуюся грудь. Кожа под тонкой тканью футболки казалась огненной.

– Милый, – тихо произнесла я, нежно его поглаживая, – как тебе помочь?

Юлий ничего не ответил. Если бы не учащенное дыхание, решила бы, что заснул.

Испачканные пальцы сжали мою ладонь.

Хотелось просто разрыдаться, но пока было не до этого. Пришлось взять себя в руки. Аккуратно сняв обувь с парня, я укрыла его одеялом со второй кровати и побежала в гостиную. Коробка с лекарствами по-прежнему находилась в старом шкафу, рядом лежала небольшая стопка сложенных полотенец разного размера, прижав к груди аптечку, я аккуратно вытащила одно из них – самое мягкое, небольшое, темно-синего цвета.

Позвонила бабушка. Очень вовремя.

– Со мной все хорошо, ночевать не приду, буду утром, другу нужна помощь, – протараторила я и, сбросив вызов, выключила на телефоне звук, предвидя повторный звонок.

Пока я сбегала вымыть руки и искала на кухне большую кастрюлю, вода в чайнике вскипела.

В голове до сих пор не укладывалось, что Юлия избили. Он казался таким сильным, ловким и неуязвимым, что даже предположить подобное было сложно. Тогда, у леса, парень без труда раскидал обоих придурков, и глазом не моргнул… Кому же он перешел дорогу? За что с ним так обошлись? Эти вопросы не давали покоя.

Присев рядом с кроватью на стул, я шепотом позвала молодого человека, который по-прежнему лежал на спине с закрытыми глазами:

– Милый, ты спишь? – Веки дрогнули, изумрудные глаза посмотрели на меня. – Я принесла обезболивающее и воду, выпьешь? Полегчает.

Коротко кивнув, Юлий приподнялся и взял с протянутой ладони пару таблеток. Стакан он полностью осушил за раз, после чего снова лег. С разбитых губ сорвалось нецензурное выражение.

– Надо обработать раны… Ты не против? – поёрзав, спросила я.

– Буду благодарен, – хрипло отозвался побитый герой.

Я отставила стакан на тумбочку и глянула на кастрюлю с теплой водой. Потом на парня. И снова на кастрюлю.

– Надо бы футболку снять… – На щеках вспыхнул румянец.

Юлий покорно сел и тут же, зажмурившись от боли, прижал к животу руки. Именно на этом месте по ткани расползлось самое яркое багровое пятно.

– Давай, я посмотрю.

Стянув куртку и футболку, парень бросил на меня игривый взгляд. Даже в такой ситуации он оставался собой – ехидным ловеласом, осознающим свою дьявольскую привлекательность.

– Джинсы тоже?

– Д-да, – голос выдал смущение, такая себе из меня актриса, все эмоции моментально отражаются на лице.

Юлий отдал свои вещи и опустился обратно на спину, прикрыв ноги одеялом.

От вида крови всё это время мутило, но удавалось держаться, а вот перевести взгляд на торс, который, судя по состоянию одежды, явно очень пострадал, было особенно страшно.

Придвинувшись ближе, я смочила в кастрюле полотенце и стала аккуратно стирать с красивого лица запекшуюся кровь и оранжевые полосы. Молодой человек лежал смирно, лишь сильнее жмурил закрытые глаза, когда становилось больно.

Нежно проведя по разбитой губе краешком влажной ткани, я на мгновение замерла, осознавая, как близко к нему нахожусь. Подушечки пальцев одной руки слегка касались скулы, другая сжимала полотенце. От запястья к локтю стекла убежавшая капля. Густые черные ресницы дрогнули, Юлий посмотрел мне прямо в глаза.

Дыхание тут же перехватило, сердце затрепетало, словно птичка в клетке. Парень без тени смущения продолжал прожигать меня взглядом, в то время как мои щеки полыхали. Воздух стал казаться каким-то густым и звенящим. Склонившись над Юлием, я продолжала держать руки на его лице, и вместо того, чтобы в очередной раз провести по нижней губе махровой тканью, ласково дотронулась пальцем.

– Очень больно? – еле слышно спросила я, погладив теперь кожу около рассеченного места на скуле.

– Пройдет, – спокойно ответил он, не сводя с меня глаз ни на секунду, – спасибо, принцесса.

Я отодвинулась и сполоснула полотенце. Напряжение исчезло.

Самыми страшными оказались не ссадины на лице, не сбитые костяшки рук и не ужасные синяки на боках и груди, а странный порез внизу живота. Он был не очень глубоким, но довольно серьезным, и сама рана выглядела так, как будто по ней потом еще и ударили. Пару раз.

Мясо, кровь, рваная кожа. Голова закружилась. Откинувшись на спинку стула, я глубоко вздохнула.

– Что такое? – широкая, уже чистая ладонь легла на моё колено, заставив незаметно вздрогнуть.

– Слишком… кровь… она… – невнятно промямлила я, борясь с приступом тошноты.

– Ты крови боишься? – Парень протянул руку к полотенцу. – Давай я сам тогда.

– Нет-нет, лежи, всё в порядке.

Самообладание взяло верх. С многими проблемами в голове справиться возможно, было бы желание. Залив самую глубокую рану перекисью и зеленкой, что вызвало у парня новый приглушенный стон от боли, я заклеила её пластырем. Йод Юлий так и не купил, синяки пришлось оставить заживать без дополнительной помощи.

Когда я откинула одеяло, чтобы посмотреть на состояние ног, почувствовала, как этот самолюбивый красавец следит за мной, точнее, за выражением лица. Нижнее белье от дорогого бренда не ускользнуло от моего внимания.

«Интересно, оригинал?» – промелькнуло в голове.

Кроме небольших синяков на мускулистых бедрах, других повреждений не было.

– Не смотри так на меня, ты меня смущаешь больше, чем… – я замялась, – кхм, эта ситуация.

Он коротко посмеялся:

– Какая ситуация?

– Юлий, отвали, – подавить легкую улыбку не удалось. – Лежи смирно, тяжело раненый.

– Ну, если ты хочешь так, – парень выделил интонацией последнее слово, – то давай, я не против, полежу смирно, сделай всё сама.

Румянец снова зарозовел на щечках.

– Я сейчас сама тебя ударю, дурак.

– Ух, какая сердитая! – не скрывая веселья, продолжал Юлий.

С его спиной тоже все было нормально, если, опять же, не брать во внимание синяки. Глянув на кастрюлю, я заметила, что вода в ней окрасилась в красноватый цвет, эта картина снова спровоцировала легкий приступ тошноты. Вспомнился давний сон, в котором в ведерке вместо ягод оказалась темная густая кровь.

Закончив обрабатывать все раны, я расслабленно облокотилась на спинку стула, глядя на парня. Он оставался бледным, но отдых и обезболивающие явно пошли на пользу.

– Тебе бы все равно лучше сходить в больницу, вдруг сотрясение или еще что-то, – сказала я, глядя на одеяло, прикрывающие голые ноги.

Над белой тканью пододеяльника, виднелся краешек резинки с названием известного бренда. Первым импульсом было желание укрыть парня повыше, но я передумала, решив избежать новой дозы неудобных шуточек.

– Да всё в порядке, у меня даже ничего уже не болит, – с наигранным воодушевлением заявил мой пострадавший, – да и не болело совсем!

Упершись локтями о колени, я чуть наклонилась вперед и, подыгрывая, вскинула брови:

– Да что Вы говорите?!

– Угу, – он качнул головой, во взгляде мелькали искорки веселья, что не могло не радовать.

– Вообще-то, кто-то тут лежал и стонал, когда я мазала зеленкой достаточно серьезный порез.

Искорки загорелись ярче.

– Я могу тут постонать с тобой и не из-за боли, малышка, – звук его голоса напоминал урчание большой дикой кошки.

Бабочки в животе быстро заметались. От нахлынувшего смущения дыхание сбилось, в поисках поддержки глаза забегали по комнате. Может, спросить у него, как давно тут висит эта люстра?

Парень хотел прикусить губу, но рассеченная кожа не позволила это сделать, взгляд сразу же потух.

«Всё же болит… Бедняжка».

– Кто это сделал? За что? – решила поинтересоваться я, гуляя взглядом по фиолетовым отметинам на безупречном теле.

– Скажем так, неудачи на работе, – сухо отозвался Юлий.

– Расскажешь, что случилось? Из-за чего так?

– А ты, когда вопросы задаешь, точно уверена, что готова услышать честный ответ?

Я не знала, что на это сказать, молча продолжала рассматривать оголенный торс, размышляя над интересным вопросом.

– Это ножом? – я провела подушечками указательного и среднего пальцев по коже на животе, касаясь края пластыря, мизинец задел резинку трусов. Мышцы пресса заметно напряглись, стала видна голубая венка.

Ожидая ответа, я посмотрела на парня. Черные брови на озадаченном лице приподнялись, во взгляде читалось веселье.

– Да. Ножом, – отрывисто произнес он, – Ник…

– Ой, извини, – я отдернула руку, словно обжёгшись, и вскочила на ноги, – пойду принесу тебе сменную одежду.

Юлий негромко посмеялся.

За окнами уже совсем стемнело, желтый свет от старых лампочек наполнял дом давно забытым, атмосферным чувством особого уюта.

Старый дом. Желтый свет. Скрипучий пол. Сверчки. Запах новых косметических и химических средств вперемешку с запахом древней мебели и обоев.

Что-то очень знакомое.

Детство на даче у другой бабушки. Ну точно.

Сердце кольнула тоска по беззаботному времени.

– Вот, тут чистая футболка и спортивные штаны, подойдет? – Я вернулась в комнату, которую называла спальней. – Они на диване лежали, не хотела рыться в твоих вещах. – Молодой человек кивнул. – Помочь тебе? – не задумываясь, на автомате я схватилась за край одеяла, совсем позабыв о смущении, но Юлий успел накрыть мою ладонь своей.

– Никуш, давай, я лучше сам. – Выразительный взгляд подтвердил мою догадку.

– А, эм, да, конечно, извини, я, э, пойду пока всё уберу, – громче, чем нужно, протараторила я.

Парень снова усмехнулся. Интересно, такое поведение – его черта характера или защитный механизм?

Кинув стопку с одеждой на стул, я прихватила кастрюлю с полотенцем и аптечку с тумбочки, после чего быстренько ретировалась из комнаты, прикрыв за собой дверь.

Находиться в чужом доме было комфортней, чем в своем собственном. Наверное, потому что хозяин этого жилища явно относился ко мне лучше, чем дорогая родня.

Забавно, обычно было боязно выходить на улицу по темноте, но сейчас я абсолютно спокойно выскочила во двор, чтобы помыть руки и сполоснуть посуду, помимо кастрюли обнаружилась еще пара грязных кружек на кухне. Квакающие полчища лягушек, тусующихся в зарослях, и назойливые комары-пискуны создавали занятный саундтрек к столь увлекательному занятию. На одном из ближайших деревьев ухала сова, но разглядеть её не удалось. Еще ни разу не получалось полюбоваться этой сказочной птицей в дикой природе.

Вспомнилась книжка про мышонка, которую мы с мамой читали в детстве. Там точно была сова, но тогда она вызывала страх, потому что угрожала главному герою – маленькой мышке. А вот воскресить в памяти название произведения никак не удавалось.

Когда я вернулась в спальню, увидела, что Юлий заснул: грудь молодого человека медленно поднималась и опускалась, лицо было абсолютно расслабленным, отчего он казался моложе, одна рука спокойно лежала на животе, другая – рядом на матрасе.

Погасив свет, я тихонечко подошла к кровати и опустилась на стул. Уличный фонарь, который, наверное, впервые за лето заработал, неплохо освещал небольшую комнату, делая очертания достаточно четкими, несмотря на позднее время. Я аккуратно накрыла ладонь парня своей и чуть слышно прошептала:

– Вот видишь, а ты говорил… Как без любви? Без близких людей? Кто же о тебе позаботится, случись чего?

Глядя в окно на покачивающиеся ветки кустов, я продолжая держать парня за руку, думая о важности семьи.

– Спасибо тебе, – тихо сказал Юлий, сжав мои пальцы в ответ.

В животе вспорхнули бабочки, ноги на миг стали ватными. Чувство спокойствия и смесь непонятных эмоций дали испугу и переживаниям, которые все это время подавлялись внутри, выйти наружу, и я беззвучно заплакала.

Юлий снова уснул, на этот раз крепко. Освободив ладошку, я сходила закрыть дверь терраски на крючок, после чего, предварительно поставив на тумбочку стакан с водой и обезболивающее на всякий случай, легла на соседнюю кровать поверх покрывала, свернувшись калачиком. Силы покинули, клонило в сон. Вполне ожидаемо, мне приснился кошмар. В нём я пыталась привести Юлия в чувство, стоя на коленях возле него на незнакомом заброшенном участке, но он не дышал. По моему лицу катились слезы, я трясла его за плечи и звала, но безуспешно. Послышался громкий сухой хлопок. Выстрел. В глазах потемнело.