Текст книги "Лиля. Любовный роман"

Глава 4. Н – ск. февраль 1986 года

Два месяца пролетели незаметно. Приготовление свадьбы полностью взяла на себя Лидия. Лиля на отлично сдала сессию, съездила на каникулы к бабушке и в начале февраля вернулась в Н– ск. Вадим с Лидией встретили ее на вокзале. Они ехали по заснеженному городу, с тем же молчаливым шофером Вячеславом. Лидия болтала о своих планах связанных с будущим молодоженов. Оказывается, Вадим живет пока в общежитии, но как только он женится, ему выделят квартиру. Это она уже точно знает. Если Лиля представит справку, от гинеколога о беременности, не менее шестнадцати недель, им дадут двухкомнатную. В противном случае им светит только однокомнатная квартира. Платье для невесты нужно заказать завтра, есть хорошая портниха, но она боится не успеть.

Лиля, сидя на заднем сидении, рядом с Лидией, смотрела на коротко стриженый затылок, своего жениха. Затылок был спокоен и неуязвим. Мама знает что делает, мама всегда права, говорил затылок. Не надо страдать, стоять под окнами, ждать и надеяться, ничего этого не надо. Невесту ведут как овцу на закланье, на коротком поводке. Никуда она уже не денется. «Никуда, никуда, никуда» – пульсировало у Лили в правом виске.

Их высадили у древнего деревянного дома, где жила портниха. Лидия познакомила Лилю с молодой женщиной, которая бралась сшить ей свадебное платье. Завтра Лиля придет и закажет, а сегодня они придумают фасон и выберут материал.

Поехали дальше, в квартиру, где жила Лиля. Во дворе машина остановилась, Вадим вышел и открыл заднюю дверь. Сначала он помог выйти матери, потом Лиле. Рука его на мгновение сжала руку невесты, но тут же отпустила. Лиля растерянно стояла и смотрела на Вадима, ожидая хоть какой-то еще знак внимания. Но он отвернулся, опять сел на переднее сидение и машина тронулась.

В квартире царил беспорядок. На диване валялись рулоны с тканями. Лидия объяснила, что их привезли с базы, по распоряжению директора этой самой базы. Ну а кто запустил весь этот механизм, итак понятно. Но Лиле не было понятно. Кто? Вадим? Нет не Вадим. Любовник Лидии, первый секретарь, он не знает, как ей угодить, вот и старается. Лидия переворачивала ткань, трогала, щупала, Лиле оставалось только сделать выбор. Но Лиля была холодна. Ее не интересовало ничего, в голове болталась одна лишь фраза из популярной песни: «нелюбимая, нелюбимая, кто ей это говорил?».

Лиля не отвечала на призывы Лидии, принять участие в выборе ткани. Лидия, наконец, успокоилась, и спросила:

– В чем дело, тебе не интересно?

– Лидия Анатольевна, почему я сижу здесь, в вашем обществе и рассматриваю то, что прислал вам, вернее то, что прислал мне, ваш любовник? Где ваш сын? Мой жених? Он боится оставаться со мной! Он меня избегает! Стоит мне задуматься, как я не понимаю: зачем? Зачем я выхожу замуж, за человека, который меня не любит и даже дружбы со мной водить не хочет?

– Что ты такое говоришь? Как это не любит? Он мне говорил, что ты ему очень нравишься!

– Но мне, мне то – он ничего не говорил! Он вообще со мной не разговаривает!

– Но он такой человек! Неразговорчивый. Он, в его возрасте, занимает ответственную должность, это накладывает на человека, определенный отпечаток. Все эти разговоры, сопли и слюни, нужны женщине. Ты пойми, мужчине нужен, только секс. Вадим поступает честно, он не говорит ничего лишнего, но это не значит, что он ничего не чувствует. Он хочет тебя, хочет, чтобы ты была его женой.

– Я сожалею, что у меня нет подруги, с которой я могла бы посоветоваться, обсудить свои сомнения. Вы Лидия Анатольевна, как бы хорошо ко мне не относились, все же заинтересованная сторона. Я имею в виду, заинтересованная, чтобы наш брак состоялся.

– Я думаю, наоборот. Хорошо, что у тебя не такой подруги. По меньшей мере, глупо, вверять свою судьбу и свое будущее, какой-то там подруге. Я, конечно, заинтересована в вашем браке, я люблю тебя как дочь, лучшей жены для Вадима, я не представляю. Перестань сомневаться, поверь в то, что все будет хорошо, так оно и будет.

Свадьба состоялась, как и было запланировано. Лиля настаивала, на скромном торжестве, в каком ни будь небольшом кафе. Но Лидия организовала самый лучший ресторан в городе. Стол ломился от закусок, даже голодные однокурсники невесты, не могли справиться с этим изобилием. Как только блюда с закусками пустели, официанты несли новые. Жених с невестой были прекрасной парой. Он высокий, серьезный, молчаливый. Восемнадцатилетняя невеста, была правда немного грустна, но это предавало ей особенную прелесть. Так всегда на Руси было: девушки плакали, расставаясь с девичеством. Когда кричали: «Горько!», молодые сконфуженно вставали и неумело целовались. Это опять заслужило одобрение у немолодых родственников. Невеста скромна и невинна, жених достойный и неизбалованный.

Свадьба продолжала веселиться, когда молодые покинули ресторан. На «Волге», украшенной розами и куклами, машину выделили Вадиму на работе, усталые молодожены приехали в квартиру, где жила Лиля. Здесь пройдет их первая брачная ночь. Свадебного путешествия не будет, так как у Лили занятия в институте, а у Вадима работа.

Лиля вышла из машины, путаясь в платье и запахивая шубку. Холодный февральский ветер, пронизывал тело. Ее охватила дрожь, то ли от холода, то ли от предстоящего события. Вадим аккуратно вытащил огромную сумку, с подарками и охапку цветов.

Из подъезда выбежал консьерж, взял у Вадима сумку, помог им подняться на этаж, рассыпался в поздравлениях и исчез, получив в подарок бутылку водки.

Молодые впервые оказались дома одни. Лиля села, кутаясь в шубу, на кресло, она никак не могла унять дрожь. Вадим возился на кухне. Потом он пошел в ванную, Лиля слышала, как он там переодевается и умывается. Он вышел, одетый в махровый халат, подарок Лидии, держа в руках свой костюм, который аккуратно повесил в шкаф. Там же он разместил на плечиках рубашку и галстук. Постоял, потом повернулся к Лиле:

– Может, переоденешься?

Лиля кивнула и все еще дрожа пошла в спальню. Хотелось принять горячую ванну, но сил не было. Все они ушли на борьбу с холодом, который пронизывал ее насквозь. Дрожащими руками она сняла платье, и белье, теперь уже и зубы стучали, надела кружевную рубашку, тоже подарок Лидии и нырнула под одеяло. Прошло минут пять, и в спальню зашел Вадим, он снял халат и лег рядом. Лилю буквально трясло.

– Что с тобой? – Спросил Вадим

– Не знаю, мне холодно.

– Давай согрею.

Дальше все произошло так, как в анекдоте, который Лиля когда то прочитала. На нее сверху упал шкаф, из шкафа выпал ключик. Ключик повозился, где то внизу ее живота и сломался пополам. Шкаф лег рядом и захрапел. Лиля лежала на спине, уставившись в потолок. Дрожь прошла, пустота заполнила душу.

На следующее утро, молодоженов ждали в кафе, где были организованы сразу завтрак и обед, поскромнее, чем вчерашний ужин в ресторане. Съехались многочисленные родственники со стороны жениха, с Лилиной стороны вообще никого не было. Бабушка не смогла приехать, так как не с кем оставить Тамару.

Утром молодые вежливо пожелали друг, другу доброго утра, встретившись за чашкой кофе. За столом Вадим читал газету, Лиля пила кофе и молчала. Потом они стали собираться. Вадим опять ушел в ванную с вещами, и вскоре вышел умытый побритый и одетый. Лиля одевалась в спальне, ей было сшито специальное платье невесты для второго дня, абрикосового цвета, с радостными брызгами цвета шампанского. Материал был очень необычный, а фасон очень простой: вырез лодочка, талия подчеркнута, длина ниже колена. Лиле оно очень нравилось, она мечтала, как его наденет, но сейчас, не хотелось на него даже смотреть.

Отыскав скромное серое платье, она прикинула его к себе, стоя перед зеркалом. Дверь открылась, заглянул Вадим, он видимо хотел ее поторопить, но увидев полуголую жену, испуганно закрыл дверь. Лиля швырнула серое платье и села на кровать: « Нет, что-то я делаю не так. Конечно, у меня совсем нет опыта, интимного общения с мужчинами, то есть, как это нет? Теперь уже есть. Или нет?» – она совсем запуталась. Подняла серое платье, одела его и вышла к Вадиму. Тот нетерпеливо ходил по комнате, поглядывая на часы. Лилю он оглядел с ног до головы и сказал:

– А где форма, то есть платье, которое сшили?

– Я не хочу его одевать.

– Но мама будет недовольна.

– Я не могу во всем угождать маме.

– Пожалуйста, надень то платье, которое приготовлено.

– Не хочу!

– Я убедительно прошу тебя не нарушать этикет и явиться на мероприятие в том, в чем положено. – Весь вид его говорил о том, что он взвинчен. Что-то пошло, не по плану, и с его стороны требуется восстановить запланированный ход событий, и он это сделает, во что бы то ни стало.

Лиля поняла что, бороться с Вадимом бесполезно, он настоящий чиновник, живущий по солдафонскому принципу: «делай сам то, что приказано, и обеспечь, чтобы другие делали, то же самое». Она переоделась, и они вышли на улицу, у дверей стояла черная «Волга», уже без цветов и кукол. Сели в машину и с большим опозданием прибыли в кафе.

Родственники уже сидели за столом, выпивали и закусывали. Лидия бросилась к детям целоваться, в руках у нее был бокал. Она подняла его и произнесла тост:

«Молодым хотела пожелать я:

В радости, разлуке или горе

Вечно помнить, первое объятье

Забывая, о последней ссоре».

Она залпом выпила шампанское и, поставив бокал на стол, пустилась в пляс.

Остальные родственники громко хлопали в ладоши. Вадим и Лиля пробрались на свои места, где им тут же налили шампанского. Вадим чуть-чуть пригубил, а Лиля выпила свой бокал до дна. Ей вдруг стало необыкновенно хорошо. Люди казались такими милыми, а Лидия так вообще душка. Встала одна из теток Вадима, и трепетно произнесла, сдерживая слезы:

«Желаем счастья, радости сполна,

Чтоб вам завидовала вся округа,

И чтоб хмелели вы не только от вина,

А от того, что любите друг друга!»

Лиля захохотала, она смеялась так заразительно, что будь все трезвы – это вызвало бы недоумение, но компания была уже неспособна адекватно воспринимать происходящее. Поэтому, на Лилин смех, сразу отозвался «мужичок с ноготок», заоравший басом: «давайте же упьемся в дым, чтоб было счастье молодым!», и следом: «новобрачные, снижайте уровень брака в вашей семье!» Мужик стал танцевать вприсядку, вокруг Лидии.

Лиля пила шампанское и смеялась, Вадим сидел набычившись. Гости, плясали на эстраде, им было весело. Свидетели, парень с девушкой, коллеги жениха, сидели натянуто улыбаясь. Вадим был их начальником, и они боялись сделать что-нибудь не так. К ним подбежал «мужичок с ноготок» и привязался с вопросом:

– Почему жених такой сердитый а? Уже не сбежишь, все-е поздно! Вчера надо было! А то может еще не поздно? А? Ха – ха – ха! Если жених сбежит, тут нам свидетель и пригодится!

Лиля хохотала, как ненормальная. Вадим позеленел.

Подвыпивший тамада, продолжал выполнять свои обязанности, вновь зазвучал тост:

– Любите друг друга, жиистоко…, жиистоко…

Кто-то из гостей крикнул:

– Семен, тебе хватит!

– А я говорю, любите друг друга, жисть – токо – токо начинается…

Лиля опять выпила бокал, от смеха выступили слезы. Лидия целовала Лилю и шептала:

– Не обращай внимания, Вадим не сердится, он важничает. Ой, смотри, сейчас будет говорить тост муж моей сестры, он археолог, такой дурак! У них пятеро детей… – Многодетный муж уже давно стоял с бокалом и стучал по нему ножом, наконец, тамада дал ему слово:

– Экскаваторщица Маша рыла котлован и откопала гробницу египетского фараона. Крышка саркофага сдвинулась, и, Маша, увидела молодого красивого принца. Он был как живой. Маша не выдержала и поцеловала принца. И совершилось чудо! Принц ожил! – Как отблагодарить тебя Маша? – спросил молодой фараон. – Хочешь, я исполню семь любых твоих желаний? – Не надо мне семь желаний, – сказала Маша, – лучше одно желание, но семь раз. Фараон согласился, но на пятом заходе скончался. Так выпьем же за экскаваторщицу Машу, что не дала возродиться рабовладельческому строю!

Все дружно выпили, пухленькая женщина в платье в поперечную полоску, которое делало ее похожей на тигренка, закричала:

– Я пью, за то, чтобы желания женщины, всегда совпадали с возможностями ее мужчины!

Лиля уже не могла смеяться, она тихо повизгивала, прикладываясь к фужеру. Вадим, взял ее за руку:

– Пойдем отсюда, как ты можешь, вместе с ними, смеяться над этой пошлостью?

– А я что, должна за ними конспектировать? – Уже пьяненьким голосом, спросила Лиля.

Вадим, потащил ее к выходу, она чуть не упала и, вырвавшись, села на небольшой диван, голова закружилась, она услышала как Лидия, говорит Вадиму:

– Куда ты ее тащишь, ей плохо, принесите воды!

– Как это куда тащит? В койку конечно! – Сказал кто-то. – Наслушался ваших постулатов и потащил. Жених молодец! Ишь, какой самец!

– Воды, воды невесте, – опять потребовала Лидия, но видимо ее никто не слышал, и она сказала, что сама идет за водой. В это время Лиля очнулась, она медленно открыла глаза и увидела перед собой тамаду, он, качаясь, протягивал ей бутылку водки. Лиля покачала головой, но тамада одними губами, прошептал: «там, вода», – и подмигнул ей. Лиля взяла бутылку, сняла крышку и стала пить. Подошла Лидия с кружкой, и, увидев, как невестка из горлышка пьет водку, заголосила:

– Ты что делаешь, Лиля? Ты же не пьешь вообще!!! У тебя отягощенная наследственность!!!

– Надоели вы мне хуже горькой редьки! Вот сейчас, наконец-то расслаблюсь, и покажу вам, наследственность! – Лиля опрокинула бутылку и выпила содержимое до дна.

– Вадим, Вадим, вези ее домой, она напилась, – визжала Лидия.

Откуда-то вынырнул Вадим, подхватил Лилю на руки и утащил в машину. Лиля не сопротивлялась. В машине она уснула, и спала до самого дома. Там уже она вышла из машины сама. В прихожей прямо на пол скинула шубу и упала на диван, стоявший в зале. Спала она без сновидений.

Проснулась Лиля, уже утром следующего дня, было воскресенье. Она лежала одетая на диване, в кухне кто-то гремел посудой, пахло кофе. Она встала, пошла на кухню, там Вадим мыл посуду. На столе стояла сковорода с яичницей, на плите кофеварка с остатками кофе.

– Лиля, ты завтракай, ну и займись чем-нибудь. А я по воскресеньям всегда хожу с друзьями в спортивный клуб, а потом мы идем в баню. Иногда я прихожу поздно, иногда не очень, в общем как получится. Ты если что, меня не жди, ложись спать.

Лиля с любопытством смотрела на мужа. За все их знакомство, это была самая длинная фраза, которую он ей лично, сказал. Оказывается, по воскресеньям, она тоже его видеть не будет, как и остальные шесть дней недели, которые он работает допоздна. Да, веселенькая семейная жизнь ее ждет. Лиля, молча, налила уже остывший кофе, и занялась яичницей. За окном посигналила машина, в прихожей хлопнула дверь. Лиля осталась одна в квартире. Она доела завтрак, убралась на кухне и села читать.

За книгой она провела весь день. Ела то, что было в холодильнике: холодное вареное мясо, соления, черный хлеб. Мелькнула мысль, что надо бы приготовить ужин, но не хотелось отрываться от чтения, и она перестала об этом думать. Прошел день, наступил вечер, сон сморил ее, и она уснула на том же диване, что и вчера. Сквозь сон, она слышала, как пришел Вадим, он недолго походил по квартире и улегся в спальне.

Утром молодожены встретились за утренним чаем. Вадим сидел так, чтобы виден был включенный в зале телевизор и увлеченно смотрел утренние новости. Лиля пила чай с печеньем, одновременно подкрашивая ресницы. После завтрака, молодые быстро собрались, так как за окном уже сигналила машина. Лилю высадили около института, Вадим поехал дальше.

Лиля прошла в аудиторию, где собрались уже все студенты их группы. Они с любопытством поглядывали на новоиспеченную супругу, но спрашивать ничего не стали. Лиля мысленно их за это поблагодарила, если кто-нибудь, что-нибудь сказал бы, в ее адрес, или спросил о семейной жизни, она бы разрыдалась. Ей было жалко себя, жалко, что ничего уже нельзя вернуть. После занятий она пошла в читальный зал, там сегодня было многолюдно. За одним из столов она увидела синеглазую Машу, с ней рядом сидела томная, худая девушка в очках. Маша, листала журнал, и тихо перешептывалась с подругой. Даже издалека, было видно, какое у нее счастливое лицо. Иногда, она тихо смеялась, а потом опять листала журнал, продолжая улыбаться. У Лили комок стоял в горле. Вот как выглядит девушка, которая любит, которая любима и выходит замуж по любви. Никогда ничего подобного у Лили не будет, она шмыгнула носом, глаза заволокла пелена. Уткнувшись в книгу, она, до самого вечера просидела в читальном зале.

Домой добралась затемно, дома никого не было. Попив чаю, Лиля легла спать на супружеское ложе. Вадим пришел, когда она уже крепко спала, и лег рядом.

Утром все повторилось, как и вчера. Дни потянулись один похожий на другой. Супружеский долг Вадим исполнял, раз в неделю по субботам. Все происходило так же как в первую брачную ночь, без вариантов. Через месяц Лилю стало тошнить по утрам. Она знала, что так бывает при беременности, но по ее собственным соображениям, она еще девственность то, не потеряла. Но ее организм продолжал изменяться, физиологические признаки беременности становились все более явными. Участковый гинеколог подтвердила ее сомнения, она беременна и ее поставили на учет.

Когда за утренним чаем, на следующий день Лиля сказала об это Вадиму, тот хмыкнул и ничего не ответил. Но, через несколько дней из Кедровска, приехала Лидия. Вот кто, был по-настоящему счастлив. Она тормошила Лилю, целовала ее и вслух мечтала о малыше. Лиля написала бабушке письмо, где сообщила о своем положении и передала его с Лидией. Та вскоре ответила. Бабушка писала, что приезжал отец. Он оставил денег на лекарства Тамаре и взял адрес и телефон Лили. Он едет через Н-ск и обязательно заедет к Лиле. Но судя по тому, когда написано письмо, Лиля поняла, что он, уже к ней не заедет. А как Лиле хотелось его увидеть, познакомить с Вадимом, ей хотелось поделиться с отцом, как с единственным близким человеком своими тревогами и переживаниями. Но значит опять не судьба им встретиться. Хотя она сама уже давно ему не писала. С тех пор как приехала брошенная мать, Лиля затаила на отца обиду. Теперь все обиды улетучились, она написала ему очень теплое письмо и стала ждать ответа.

Глава 5. Н – ск. июль – декабрь 1986 года

Наступило лето, закончилась сессия, Лиля написала в деканат заявление, на предоставление академического отпуска по беременности. За результатом ей сказали подойти через неделю. Жарким июльским днем, она пришла в институт, в холле, толкались абитуриенты. Еще год назад, она была такой же счастливой неоперившейся птичкой. Разве могла она подумать, что за год произойдет столько событий, ни одно из которых, не сделало ее счастливее. Но вернуть время вспять, Лиля уже не хотела, она ждала ребенка и надеялась, что маленькое существо принесет в ее жизнь такую желанную и такую недостижимую любовь.

Возле деканата она увидела молодую пару, они, держась за руки, стояли кого-то ожидая. Это были Александр Арнольдович и его жена Маша. О том, что они женаты, говорили обручальные кольца, и аккуратный Машин животик, выпирающий из джинсов. Лиля остановилась как вкопанная, ее как будто электрическим током ударило. Молча, она смотрела на них. Саша, недоуменно улыбаясь, оглядел ее и посмотрел на жену. Маша хитро и двусмысленно подмигнула Лиле, мол, ну, чья взяла? Лиля не сомневалась, что та, запомнила молоденькую первокурсницу, слишком часто, посещающую без повода, кафедру риторики. Лиля вошла в кабинет декана, забрала подписанное заявление и пошла за другими документами.

Дома она дала волю слезам, проплакав весь день, только вечером она почувствовала облегчение. Пришел Вадим, поел, и лег на диван, в зале. С тех пор как подтвердилась Лилина беременность, он спал там, а Лиля в спальне. Супружеские отношения прекратились, как сказал Вадим: «чтобы не повредить у тебя там, что-нибудь или кого-ни будь». Лиля, уже разбирающаяся в женской и мужской физиологии, только усмехнулась его самоуверенности.

Их отношения нельзя было назвать плохими. Они не ссорились, они даже голос друг на друга не повышали. Утром оба вставали рано и вместе толклись на кухне, как два пенсионера прожившие вместе лет сорок. Вадим любил крепкий и несладкий кофе, готовить которое он жене не доверял. Зато Лиле удавались яичница с овощами и овсяная каша. Каждое утро она готовила либо то, либо другое. Потом Вадим садился за стол так, чтобы был виден телевизор, стоящий в гостиной и уставившись в экран, неторопливо поглощал пищу. Особенно он любил футбол: интересный матч, мог смотреть всю ночь. Лиля сидела за другим концом стола и читала книгу. Потом Вадим собирался на работу, а Лиля мыла посуду. Все повторялось изо дня в день, так можно было прожить вечность.

Лидия Анатольевна стала приезжать реже и всегда в плохом настроении. Ее годы уходили, она старела и держать в узде такую крупную фигуру как Ян Янович, уже не могла. Тот ускользал из ее приторных объятий к молодым шустрым девицам, которые пронюхав где деньги лежат, буквально наводнили городской комитет партии. Несмотря на многолетнюю мощь и славу эта организация трещала по швам. Во первых от того, что швы сгнили, а во вторых, от лезших во все щели новых сотрудников, желающих примазаться в трудные времена к этому «ноеву ковчегу». В их сердцах жила твердая вера, что он выплывет.

В очередной свой визит Лидия Анатольевна заметила неладное в отношениях молодых. Было воскресенье, Вадим сидел дома в обнимку с телевизором, там шел футбол. Женщины на кухне пили чай.

– Он, что на тебя совсем внимания не обращает? – Спросила свекровь невестку.

– Ну как вам сказать. Он со мной обращается как с сестрой, которую знает всю жизнь.

– Может это из за беременности? Хотя у тебя еще ничего не видно. Я точно тебе могу сказать: в этот период отношения с мужем не противопоказаны.

– Это вы ему скажите.

– Ну, я не могу. Ты как нибудь издалека, деликатно это сделай.

– Как я сделаю? Он смотрит только в телевизор.

– Он не то смотрит. Есть эротические каналы, там такое показывают! Мужчинам это очень нравится. Обычно по четвертому каналу, наши местные компании крутят очень откровенные картины, после одиннадцати вечера, когда дети уже спят. Мой Ян Яныч, уж стар, а ни одного показа не пропускает. Сегодня будет кстати фильм, совместное производство Россия – Италия. Ты Вадиму скажи, мол, давай вместе посмотрим.

– Ну, я попробую, – неуверенно сказала Лиля.

После того как свекровь ушла, она опять сидела на кухне и читала. Трансляция футбольного матча закончилась. До начала вечерних новостей оставалось минут десять. Вадим зашел на кухню и поставил греть кофе. Лиля поерзала на стуле и сказала, самой себе противным, голосом:

– Вадим, сегодня по четвертому каналу эротику показывают Россия – Италия, в одиннадцать часов. Может быть вместе, посмотрим?

– Полуфинал что ли? – Вадим мешал кофе, не поворачиваясь к ней.

Пришло письмо от отца, приехавшего с гастролей. Он теперь работает хореографом, но также много ездит. Они с женой ждут ребенка, все у него хорошо. Письмо, на Лилин взгляд, было суховатое, но она сразу села отвечать, надеясь разбудить в отце чувства и дождаться от него нового письма, пока он не уехал из Москвы.

Настало время показаться гинекологу. Увидев Лилю, та как то странно на нее посмотрела.

– Проходи, давай карточку. Я тебя запомнила, ложись на кресло.

Надев перчатки врач, подошла к Лиле и, взяв инструмент начала делать манипуляции. Лиле было очень больно и неприятно, но она терпела, врачиха продолжала греметь инструментами. Наконец она отошла и села за стол.

– Слезай. Послушай, в прошлый раз мне показалось, что я ошиблась. Но сейчас, когда я должна тебя осмотреть более, как бы это сказать, м-м-м углубленно, вот! Я вижу, что у тебя, при наличии шестнадцати недельной беременности, девственность сохранена. У тебя с мужем был полноценный половой акт?

Лиля, с ужасом глядя на врача, сначала кивнула, а потом помотала головой.

– Ну, ясно, что ничего с тобой неясно. В общем, в обменной карте я пишу « virgo сохранена». Такие случаи описаны в медицине, но я, за двадцать лет практики встречаюсь с этим, впервые. Не переживай, перед родами сделают рассечение и короче, закрой рот. Что ты сидишь с открытым ртом? Забирай свои документы, придешь после того как сдашь все анализы.

Беременность протекала нормально. Лиля много спала, читала, гуляла. Муж со свекровью, надо отдать им должное, создали для нее тепличные условия.

Роды начались немного раньше предполагаемого срока, в декабре. Ночью Лиля, чувствуя себя плохо, стала будить Вадима. Но он спал мертвецким сном, так как вечером, отмечал чей-то день рождения. Наконец, растолкав его, она поделилась своими опасениями.

– Кажется, начинаются роды, Вадим, вызови скорую помощь.

– Что ты чувствуешь?

– Ничего, просто плохо и тревожно.

– Это так и должно быть, – сказал он сонным голосом и опять уснул.

Лиля легла рядом, глядя через окно на ночное небо. Облачности не было, и прямо над окном висела полная Луна, от нее мягкий синий свет, широким пучком падал прямо на Лилю. Она почувствовала, как этот свет проникает сквозь кожу и пронизывает ее насквозь. Резко заныл живот, но она не могла пошевелиться, как завороженная, глядя на Луну. Боль все нарастала, Лиля вцепилась в руку Вадима, и по мере нарастания боли все сильнее ее сжимала. Муж подскочил в кровати и, увидев перекошенное лицо жены, все понял, бросившись к телефону.

Скорая помощь, приехала минут через двадцать. Лиля уже не могла сдерживать крики, внизу живота все рвалось, боль пронизывала насквозь. Она почти не помнила, как ее везли, как обрабатывали, она чувствовала между ног, огромное и тяжелое, до тех пор, пока ее не положили, наконец, на стол. Над ней склонились врачи, и после нескольких манипуляций, из нее что-то вывалилось и где-то рядом запищал котенок.

Проснулась Лиля от того, что захотелось, есть, сначала она толком не поняла, где находится. За окном темно, она лежит на узкой продавленной кровати, в комнате еще кто-то сопит. Потом до нее дошло, что она в родильном доме. А ребенок? Где ее ребенок? Есть захотелось так сильно, что казалось, взбунтовавшийся желудок прилип к позвоночнику. Лиля встала с кровати, тапок не было, и она босиком вышла из палаты. В огромном коридоре было темно. Лишь в конце его светился периметр двери. Туда Лиля и отправилась. Возле двери вкусно пахло картошкой в мундире, а за дверью раздавались голоса. Лиля открыла дверь и увидела врачебный кабинет, где стояло несколько письменных столов, заваленных бумагами. Балконная дверь была приоткрыта, там стояли двое мужчин в белых халатах и курили. Они увлеченно беседовали и Лилю не видели. Та продолжала стоять в дверях. От сквозняка балконная дверь еще больше приоткрылась, мужчины не обратили на это внимания. Молодой сказал:

– Нет, это потрясающий случай. Стремительные роды и только благодаря тому, что роженица оказалась девственницей, плод не вывалился из нее, где-нибудь в неподобающем месте. Пал Палыч, это же уникальный случай! Вы подобное когда-нибудь встречали?

– Нет, Андрей не встречал, но читал. То, что virgo, сохранена, объясняется ее эластичностью и весьма скромными размерами мужского достоинства, ее мужа. – Отвечал пожилой врач.

– Вот в чем секрет непорочного зачатия! Я точно напишу статью, и назову ее «Открыт секрет непорочного зачатия!» Это будет сенсация! – Воскликнул Андрей. На, что пожилой врач, ответил, посмотрев на небо:

– Не богохульствуй. Прости нас, Господи.

Врачи зашли в ординаторскую и увидели Лилю.

– Вот тебе и на! – Сказал молодой, – тебе, что здесь нужно?

– Я хочу знать, где мой ребенок! – С надрывом сказала та.

– Твой ребенок в педиатрическом отделении, спит, его кормят смесью, а завтра, вернее уже сегодня, принесут тебе.

– Ну ладно, а я где я могу поесть?

– Иди на второй этаж, найдешь там медицинскую сестру, она тебе выдаст твой ужин, – сказал пожилой врач участливо. – Надень обувь, только, простынешь.

Видя, что Лиля пошла, как была босиком, он выставил в коридор женские босоножки, и не закрыл дверь, пока она их не одела.

На втором этаже сидела за столом толстая медсестра и, высунув язык, увлеченно вырезала из белой бумаги снежинки. Это напомнило Лиле, что скоро Новый год. Увидев ее, медсестра подскочила и затараторила:

– Проснулась? Есть хочешь? Мы тебе все оставили. Садись сейчас принесу, – она умчалась. Через пять минут перед Лилей стояли салат, гречневая каша, черный хлеб и чай. Она набросилась на еду. – В роддоме все только и говорят о тебе, я имею в виду, персонал. Первый раз у нас такое. Ты, правда, Святая? – Медсестра смотрела на Лилю глупыми круглыми глазами. Та пожала плечами, продолжая уплетать ужин.

– Благослови меня а? Я третий год замужем, а детей нет. Благослови а?

– Благословляю, – сказала Лиля, медсестра с обожанием глядела на нее. – А где мой ребенок?

– Спит, все бегают на него смотреть. Но он обычный ребенок, хорошенький очень. Береги его.

– Мальчик?

– Да, да. Еще Галя, из приемного покоя, родить не может. Скидывает и все тут, может, ее благословишь?

– Да без проблем, а еще есть что-нибудь поесть?

– Сейчас принесем, – медсестра убежала.

Лиля вспоминала все, что читала о непорочном зачатии. В науке были попытки создать «безотцовщин», путем воздействия на яйцеклетку различными видами энергии. Клетка начинала делиться и зарождалась новая жизнь. Но детеныши мышей, рождались не совсем здоровыми, и потом погибали. А ее сын? Он здоров? Опять стало тревожно. Прибежали обе девушки медработники, с тарелками и кастрюлями. Перед Лилей накрыли стол, который не уговорили бы, и несколько голодных мужиков. Но голод был такой, что она начала есть все подряд, девушки смотрели на нее влюблено. Насытившись, «святая» откинулась на стуле, вытянула ноги и спросила:

– И много вас тут бездетных?

– Много.

– Что же вы здесь все собрались?

– Ждем, вдруг, кто откажется от ребенка. Благословите Галю, – тихо попросила толстая медсестра, – ей уже тридцать шесть лет, годы уходят…

– Благословляю, – опять сказала Лиля, думая, что чего-то, она не договаривает, но медички с просветленными лицами, смотрели на нее и даже перекрестились, хотя по должностям им следовало быть атеистами.

– Скажите, а может быть мы что-то должны делать, чтобы благословение подействовало? – Робким голосом спросила Галя.

– Ничего. Зачатие если произойдет, то произойдет, без участия мужа, – уверенно ответила Лиля, – а теперь я опять хочу спать.

– Пойдемте, – взяв ее за руки, девушки отвели Лилю в палату, где она уснула, только коснувшись головой, подушки.