Текст книги "С другой стороны Рублевки"

– Вот смотри! – Парень ткнул грязным пальцем в надпись на этикетке. – Целых три буквы: «e», «a», «u» – «eau». А получается один звук – «о». Зачем такие сложности? А?

Иностранец уставился на собеседника.

– Вы читать по-французски? – удивлённо спросил он.

– А то! – важно ответил Вовка. – Думаешь, мы тут только навоз разгребать умеем?

Парижанин громко шмыгнул аллергичным носом, вздохнул и замолк.

– Эй! – слегка подтолкнул его Царёв. – На мой вопрос ответь.

– Pardon? – осведомился месье Шарль, поправляя в руках бутылку шампанского.

– Букв, говорю, столько зачем? Звук-то один.

– Где?

– Здесь! – парень снова ткнул пальцем в надпись на этикетке.

– А! Это есть грамматик. Это давно придумать. До меня.

– Ага, – кивнул Вовка, как будто этот ответ мог внести какую-то ясность. – Ну, ладно. Пойду, одеколон на место отнесу. А то дорогой слишком.

Но ничего относить парню не пришлось. На крыльце сельмага снова появилась Марина, вытащила пузырёк у него из рук и изрекла:

– Шли бы вы отсюда, а? Всех покупателей мне тут распугаете.

Вовка возражать не стал.

– Понял, мам, – произнёс он. – Щас уходим. Сказочник, вставай! Пошли лучше на реку сходим. Там сейчас красиво – закат.

* * *

– Всё! Идём искать. – Лиза решительно двинулась к двери. – Полтора часа уже прошло. Наверное, правда, что-то случилось.

Нина Павловна и Николай Терентьич поспешили за ней.

* * *

Закат, действительно, был красивым. Раскалённый огненный шар садился за линию горизонта, озаряя розовым светом поле и часть лесной опушки. Его отражение плескалось в речной ряби, радуя глаз. На противоположном берегу паслись кони. Их тёмные грациозные силуэты чётко вырисовывались на фоне вечереющего неба.

Вовка и месье Шарль, обнявшись, сидели на берегу. Француз трепетно прижимал к себе бутылку шампанского.

– Она хотеть свадьба, – жаловался он Царёву. – Но у меня нет столько trésorerie. У меня есть международный кредитный карта. В Россия никто не знать, что с ней делать. Я обращаться в банк. В самый главный ваш банк.

– В сберкассу, что ль? – уточнил парень.

– Я не знать. Меня водить туда Лиззи. Там никто не знать, что делать с кредитный карта. Я не могу найти деньги на свадьба.

Вовка смотрел на реку умильным, подёрнутым влагой взглядом. И тут его попёрло.

– Ой, то не вечер, то не ве-е-чер! – затянул он зычным голосом. Месье Шарль ошарашено уставился на собеседника.

– Мне-е малым-мало спало-ось!

Француз понуро опустил голову.

– Мне-е малы-ым-мало спало-ось! – горланил Царёв. – Ой, да во сне привидело-ось!

Парижанин вздохнул и принялся тихонько, тоненько подвывать в такт.

* * *

– Тёть Марин! – влетела в сельмаг Лиза. – Вы француза моего не видели?

Продавщица выметала из углов мелкие долларовые купюры.

– Видала, а как же, – не отвлекаясь от важного занятия, сообщила она. – С Вовкой моим нажрались, и ушли куда-то.

На лице девушки появилось болезненное выражение.

– А куда ушли? – спросила она. – Не знаете?

– На реку, кажись.

– Ну, я ему сейчас дам!

Проскурина опрометью выбежала из помещения.

* * *

– А хочешь, – предложил Вовка, – я тебе свадьбу сделаю?

Француз был в очередной раз обескуражен.

– Pardon? – выдавил он из себя.

– И ничего не пардон. Я себя виноватым чувствую перед тобой. Как-то вот мутит меня что-то, вот здесь вот мутит.

Царёв провёл рукой в районе своего желудка. Парижанин опасливо отодвинулся.

– Да не боись, я не про это, – успокоил его парень. – Чувство вины у меня такое, своеобразное. Нервишки-то я тебе потрепал за эти дни изрядно. Так ведь?

Месье Шарль согласно кивнул.

– Значит, я тебе должен. А должок-то надо гасить. Давай, я тебе свадьбу сделаю?

Иностранец промычал что-то невнятное.

– Со всеми прибамбасами, – продолжал Вовка. – Чего там Лизка хочет? Белое платье, чёрную «Волгу»? Пупса на капоте? Всё будет! Хочешь?

Француз уже давно решил со всем соглашаться. На всякий случай.

– Хочу! – сказал он.

– Хочешь – значит, будет. Завтра не успею, времени мало. Послезавтра устроит?

– Oui. – Месье Шарль возражать не стал.

– Тогда замётано. Послезавтра будет тебе свадьба. Такая свадьба, что… у-ух!

* * *

Лиза выскочила на берег реки. За ней, задыхаясь и едва поспевая, бежала Нина Павловна. Позади всех, держась за сердце, ковылял Николай Терентьич.

Девушка огляделась и тут же заметила два мужских силуэта, чётко обрисованных лучами закатного солнца. Они сидели на невысоком обрыве и, обнявшись, смотрели вдаль. Разъярённая молодая жена ринулась к сладкой парочке. Сомнений быть не могло – её новоиспечённый муж коротал время вместе с Вовкой Царёвым.

– Шарль! – заорала Лиза. Тот сильно вздрогнул и обернулся. Завидев девушку, француз поспешил было встать, но ноги его не слушались.

– Лиззи, дорогая, – мямлил он, – я сейчас.

Проскурина подбежала к собутыльникам и с размаху закатила Царёву оплеуху. Тот, как пустой мешок, свалился в траву.

– Ты чего дерёшься?! – обиженно замычал парень. – Дура, что ли?!

– Я тебя сейчас вообще придушу! – зашипела Лиза, вперив в бывшего одноклассника злобный взгляд.

– Э! Э! – ползком попятился Вовка. – Ты это… Того… Что тебе надо-то, вообще? Совсем больная? Припёрлась тут, угрожает!

– Ты зачем моего мужа споил? – грозно двинулась на парня девушка. Руки с острыми, заточенными коготками она выставила вперёд. – Ты зачем его споил, а?!

– Да кто его спаивал? – испуганно отпирался Вовка. – Пару стаканов всего налил.

– Пару стаканов?! – Проскурина надвигалась на Царёва, как разъярённая фурия.

Тем временем, месье Шарлю всё-таки удалось встать на ноги. К груди он продолжал прижимать бутылку шампанского.

– Лиззи! – воззвал к жене француз. – Лиззи, не трогать его! Он теперь есть мой друг!

– Что?! – вытаращилась Проскурина. – Друг?! Кто?! Он?!

– Да, – растерянно заморгал новоиспечённый муж. – Что-нибудь не так?

– Он – придурок и алкоголик! А ты говоришь, что он твой друг?! Так ты с ним заодно?! Девушка резко поменяла направление и двинулась на мужа.

– Да я вам обоим глаза выцарапаю!

Теперь пришла очередь месье Шарля пятиться.

– Лиззи, дорогая, – бормотал он. – Ты зачем так злиться? Я же купить вино!

Француз попытался защититься бутылкой шампанского.

К счастью, вовремя подоспела Нина Павловна.

– Уберите свою дочь! – заорал Вовка, завидев Проскурину-старшую. – Она тут людей калечит!

– Лизонька, ты чего? – Женщина схватила дочку за руку. – Ты чего на мужа напала? Морду ему расцарапаешь, как потом его людям показывать?

Аргумент оказался железным, Лиза отступила. Она стояла и, тяжело дыша, пыталась справиться с собой. Внезапно на глаза её навернулись слёзы.

– Вы оба!

Девушка ткнула указательным пальцем сначала в Вовку, потом в месье Шарля.

– Вы оба испортили мне свадьбу! Вы нажрались, как свиньи! А я… Я всю жизнь мечтала! Свадьба раз в жизни бывает! Вы гады!! Гады!!! Вы мне всю мечту исгадили!

Проскурина закрыла лицо руками и разразилась рыданиями. Вовка и месье Шарль растерянно переглядывались. Доковылявший, наконец, до места действия Николай Терентьич обнял дочь за плечи. Девушка прильнула к отцовской груди, обильно поливая её слезами.

– Чего она? – одними губами спросил у жены Проскурин. Та выразительно развела руками. Николай Терентьич понимающе кивнул.

Вовка, кряхтя, поднялся и принялся отряхиваться.

– Ладно! – произнёс он. – Ладно, не реви, Проскурина! Слышь! Да не реви ты! Будет тебе свадьба… Я, вон, сказочнику твоему обещал и тебе обещаю. Сделаю вам праздник. Слышь?

Николай Терентьич, не веря своим ушам, похлопал дочь по спине.

– Лиза! Правда, послушай, что он говорит.

– А? – Девушка отняла заплаканное лицо от отцовской груди. – Да он пьяный, что ты его слушаешь?

– Будет вам свадьба! – заплетающимся языком объявил Царёв. – Я сказал!

Глава 11

Лёшка лежал на кровати и старался не обращать внимания на звуки, доносящиеся с улицы. Он натягивал на голову одеяло, зарывался в подушки, но всё было бесполезно.

За окном шумела, гудела, звенела и смеялась свадьба.

Праздничный кортеж, состоящий из пяти чёрных автомобилей «Волга», разукрашенных лентами и шарами, появился около полудня. Он медленно ехал по улице, отчаянно сигналя и заставляя жителей села выглядывать из окон. Нарядные подружки невесты громко цокали каблуками по асфальту. Мужчины сдержанно переговаривались густыми, басистыми голосами. Гомон, взрывы смеха и звон бокалов наполняли всё вокруг.

Кортеж уезжал и приезжал снова, звуки его клаксонов доносились и с Рублёвки, и из соседних сёл, и с конезавода.

Так продолжалось практически весь день.

Дед Матвей и бабка Нюра входили в число приглашённых. Деду наливали, бабка сердито его отчитывала. Однако, из сочувствия к внуку, старики в гостях не задержались – быстро вернулись домой.

Лёшка из своей комнаты не показывался. Как назло, сегодня у него выдался выходной. С кровати он не вставал, к окну не подходил, с утра не умывался и не брился. Мыслей у него не было никаких, лишь огромная, вселенская тоска железной рукой сжимала сердце.

Кот Флинт сидел в углу комнаты и сочувственно глядел, как мается хозяин. Несколько раз он прыгал к нему на кровать, забирался на грудь и старательно мурлыкал, пытаясь хоть как-то уменьшить сердечную боль. Но Лёшка недовольно скидывал его с себя, не желая кошачьей жалости.

И всё-таки, когда снаружи донеслось «Горько!», нервы у Загайнова сдали. Он сел, потом встал, подошёл к окну и посмотрел на дом Проскуриных тяжёлым взглядом. В следующее мгновение парень чертыхнулся и принялся судорожно натягивать брюки. Громко стукнув дверью, Лёшка выскочил в сени. Бабка Нюра и дед Матвей разом встрепенулись.

– Ты куда, Лёша? – окликнула его было бабка, но парень был уже на улице. В руках он нёс какую-то бумагу.

Это был совхозный земельный пай.

* * *

На свадьбу позвали практически всё село. Нина Павловна и Николай Терентьич спозаранку бегали по соседям, собирали столы, стулья и посуду. Погода выдалась замечательная. Несмотря на ранний час, солнце жарило нещадно. Накрывать столы решили на улице, в тени садовых деревьев.

Как ни странно, Царёв обещание сдержал и денег на торжество выделил сполна. Хватило и на свадебный кортеж, и на платье невесты, и на костюм жениха, и на угощение гостям. Красной икры не было, чёрной и подавно, зато в свинарнике закупили и зажарили молочных поросят, в кремлёвских теплицах набрали овощей и фруктов, картошку привезли с правительственных полей. Управление делами Президента своих не обидело, хотя и мзду взяло – не даром же продукты раздавать. Спиртное притащили из сельмага – опять же, снабженцы девятого Управления постарались. В общем, всё было чин чинарём.

Лиза, красная от волнения и удовольствия, нацепила фату и белое платье. Месье Шарлю добыли смокинг интересного, светло-коричневого, тона и бабочку. Смокинг немного жал в подмышках, но со стороны смотрелся очень даже ничего.

Целый день новобрачные раскатывали на чёрных «Волгах». Подружек невесты набралось больше десятка, некоторые взяли с собой парней. Их и распихали по машинам, чтоб орали, визжали и выстреливали в открытые окна пробками от шампанского. Вовке, как самому главному гостю, выделили место в одном автомобиле с новобрачными. Но он был, на удивление, трезв и сосредоточен. Гости постарше никуда не ездили – пусть молодёжь сама развлекается. Лиза тоже визжала, требовала в салоне громкую музыку, хлопала в ладоши и безудержно вливала в себя игристое вино. Месье Шарль снисходительно улыбался, глядя на всё это. Тем не менее, он и сам не забывал прикладываться к бутылке. В соседних сёлах их осыпали цветами и звенящей об асфальт мелочью, на конезаводе накидали на головы овса. Француза заставляли пить из туфли невесты, таскать её на руках через какие-то мосты, и без конца требовали деньги и алкоголь. И того, и другого, стараниями Царёва, было в избытке. Потому изрядно подвыпивший месье Шарль раздавал бутылки и купюры направо и налево. Блаженная улыбка не сходила с его лица. Ему было хорошо.

Ближе к вечеру кортеж вернулся домой. Столы ломились от угощений, двор был полон народа. Знакомых лиц было много, но некоторых гостей Лиза видела впервые. А впрочем, ей было уже всё равно.

– Горько! – заорали все при виде новобрачных. – Горько!

Казалось, от крика задрожали стены стоящих рядом домов. Месье Шарль послушно прильнул к губам молодой жены. Та задохнулась от ощущения всеобщего внимания и, возникшего в связи с этим, безудержного восторга.

Вовка Царёв наблюдал за ними, наморщив лоб. Какая-то мысль явно не давала ему покоя. И, когда стукнула калитка у дома напротив, парень различил этот звук даже сквозь всеобщий гвалт. Он резко обернулся. Его друг Лёшка Загайнов быстро шёл вдоль по улице. Вовка бросился за ним. Он уже выскочил со двора, но тут из-за поворота вынырнул потрёпанный микроавтобус. Автомобиль перегородил Царёву дорогу. Дверь автобуса тут же открылась и наружу показалась колоритная дама в цветастом платье.

– А кто тут цыган заказывал? – зычно воскликнула она.

Вовка резко остановился.

– А что, уже приехали? – растерянно спросил он.

– Конечно!

– Рановато вы как-то… Я же к восьми просил.

– Так что, уезжать, что ли? – обиделась дама.

– Да нет, чего уж. Ладно.

– Ладно – не ладно! – возмутилась цыганка. – Одолжение делаешь? Не надо – так уедем!

Дама развернулась, махнула пёстрым подолом юбки и полезла назад в автобус.

– Да сказал же, оставайтесь! – Вовка схватил её за локоть.

– Э-э, дорогой! Осторожнее! – осадила его та. – Я женщина, я нежность люблю!

Царёв досадливо поморщился, но локоть отпустил.

– Ну что, остаётесь? – спросил он.

– Деньги давай! – протянула ладонь попрошайка.

– Вот ч-чёрт!

Вовка вытащил из кармана сто долларов и сунул цыганке. Та сразу сменила гнев на милость.

– Ребята, пошли! Здесь хорошие люди живут, гостеприимные! – заорала она. – Свадьба у них! Поздравим молодых!

Из микроавтобуса стали вылезать цыгане. Красочно, пёстро разодетые, с гитарами и бубнами, они своим гвалтом заглушили даже неистовые крики, доносящиеся со двора Проскуриных.

– Ай, нэ-нэ, ай нэ-нэ! – полилась цыганская песня.

Месье Шарль округлившимися глазами смотрел на табор, невесть откуда взявшийся на его свадьбе.

– А кто здесь жених?! – громогласно закричала дама в цветастом платье. Видимо, она была у своих главной. – А ну, давай, танцуй! А то невесту украдём!

Хорошо поддатого француза уговаривать не пришлось. Он тут же принялся выплясывать цыганочку, выделывая немыслимые коленца.

– Давай, ноги не жалей! – подбадривала его дама. – Такая невеста у тебя! Красавица! Всю жизнь счастлив будешь!

– А что, меня красть будут? – подскочила Лиза к Царёву. – Когда, сейчас?

Вовка от неё отмахнулся и побежал за калитку. Но Лёшки на улице уже не оказалось.

* * *

Возле сельского клуба никакой очереди уже не наблюдалось. В самом здании было прохладно и тихо. Гулкие Лёшкины шаги эхом отзывались в пустых коридорах. На одной из добротных деревянных дверей был кнопкой прикреплен тетрадный листок.

«Покупка паев», – прочитал Загайнов.

Он толкнул дверь и оказался в довольно уютном помещении с мягким ковром на полу и красивой полированной мебелью. Подоконник был заставлен горшками с буйно разросшимися комнатными растениями. За столами, расставленными в виде буквы П, сидели трое бандитов в кожаных пиджаках. Множество молний и заклёпок слегка поблёскивали в плохо проникающих сюда, слабых лучах солнца. Один из «братков» что-то писал, сосредоточенно сдвинув брови и даже высунув кончик языка. Второй задрал ноги на стол и поигрывал пистолетом. Третий ковырялся во рту зубочисткой. Все они обернулись на стук открывшейся двери.

– Здрассти! – Лёшка замялся на пороге и покраснел.

Бандиты мгновенно подскочили со своих мест.

– Здравствуйте, здравствуйте! – засуетились они. – Вы к нам?

– Ага.

– Пай, я смотрю, принесли. – Один из парней указал подбородком на лист бумаги, который Загайнов нервно теребил в руках.

– Ага.

– Один?

– Что – один? – не понял Лёшка.

– Один пай? – уточнил бандит. Но тут же спохватился:

– А вообще-то, что я спрашиваю? У нас по смете один пай-то, как раз, не купленный и остался.

«Браток» наклонился к своим записям.

– Загайнов Алексей Матвеевич?

– Он самый, – кивнул Лёшка.

– Понятно. Вас только и ждём. Присаживайтесь. – Парень в кожаном пиджаке указал посетителю на стул и сам опустился на своё место. Двое других остались стоять, тараща глаза и заученно улыбаясь.

– Спасибо, я тут… Это… Ничего… – махнул рукой Лёшка. Он сильно волновался и выглядел растерянным.

– Да садитесь, не стесняйтесь, – ещё раз пригласил бандит. – Пока договорчик составим, пока денежки пересчитаем. Устанете стоять-то.

Другой парень услужливо подвинул Загайнову стул. Лёшка всё-таки сел.

– Что ж вы так долго думали, Алексей Матвеич? – решил поинтересоваться сидящий за столом «браток». – Все ваши уж давно у нас побывали. Мы думали, и не дождёмся вас. Сворачиваться уже хотели.

Лёшка насуплено молчал. Бандит окинул его кряжистую, медвежью фигуру оценивающим взглядом.

– Ну, да ладно! – улыбнулся он. – Надумали ведь, в конце концов. Давайте тогда приступим к процедуре. Сергуня, чаю товарищу!

Сергуня моментально метнулся к шкафу и загремел чашками.

* * *

Свадьба гремела в пьяном угаре. Спиртное лилось рекой, цыгане пели и плясали, не жалея сил. Взбудораженные алкоголем гости от них не отставали. Крики и музыка разносились на всю округу. Кто-то уже валялся под столом, кто-то в кустах. Разгорячённые парни приставали к девкам, те довольно визжали.

Дед Матвей и бабка Нюра, ввиду отсутствия внука, снова присоединились к свадебным торжествам. Еле ворочая языком, старик убеждал совершенно не знакомого ему мужика:

– Я тебе говорю, сама Мурилин Мунро приезжала!

– Врёшь! – мотнул головой мужик.

– Вот те крест! – возмутился Загайнов-старший, истово крестясь. – Или хочешь, партбилет на стол положу?

– А у тебя есть?

– Есть! Щас схожу.

Дед Матвей попытался было встать из-за стола, но повалился на бок, опрокинув по пути несколько рюмок. Бабка Нюра зло на него зашипела.

– Ладно, не надо! – Мужик потянул деда за руку и вернул на место. – Верю.

– Вот! – поднял палец старик. – Я ж тебе говорю, сама Мурилин Мунро!

– Ох, голова раскалывается, – пожаловалась бабка Нюра. – И парит как… Гроза, наверное, будет. Матвей, а, Матвей! Пошли домой! Ты, вон, на ногах уже не стоишь.

– Отстань! – отмахнулся дед.

– Глаза б мои тебя не видели! – укоризненно покачала головой бабка. Отвернувшись от супруга, она уставилась на безудержно веселящихся гостей.

Вдруг к забору Проскуриных подъехал всадник. Он спешился, аккуратно привязал гнедого коня к штакетнику, и направился к калитке.

– Глянь, Матвей! – пихнула бабка Нюра мужа. – На лошади кто-то приехал. С конезавода, что ль?

Загайнов-старший не обратил на фразу никакого внимания.

– Кто ж это там? – вытянула шею бабка. Мельтешащие цыганские шали не давали ей хорошенько рассмотреть всадника. – Да то ж наш Лёшка! – вскрикнула она. Дед Матвей от неожиданности подпрыгнул.

– Что ты так орёшь? – распахнул глаза он. – Я чуть со страху не умер.

– Лёшка приехал! – схватила его за руку супруга. – На коне!

– Ну и что?

– Так он же не хотел сюда идти. Передумал, что ли? Чего это он? Или задумал что? – сыпала вопросами бабка Нюра. – Ой, не вытворил бы чего…

– Да успокойся ты! – вырвал руку дед. – Ну, приехал, и приехал. Поздравить молодых, может, захотелось…

– А конь зачем? Поздравить бы захотелось – пешком бы пришёл.

– А конь для фасону, – объяснил старик. – Покрасоваться решил.

– Хорошо, если только покрасоваться…

Бабка Нюра обороты сбавила, но продолжала следить за внуком пристальным взглядом.

С другой стороны стола так же пристально за Лёшкой наблюдал Вовка.

Тем временем, Загайнов-младший вошёл во двор и поискал глазами Лизу. Девушка сидела на скамейке, сняв туфли и вытянув усталые ноги вдоль сиденья. Фата сбилась набок, подол длинного, белого, уже выпачканного в грязи платья, она от жары задрала до колен. Проскурина держала в руках миску оливье и, не обращая ни на кого внимания, жадно поедала салат ложкой. Месье Шарля рядом не наблюдалось.

Лёшка снова оглядел двор, и увидел-таки всклокоченного француза, пытающегося залезть под юбку цыганке. Та с размаху залепила ловеласу такую пощёчину, что его очки полетели в траву. Парижанин рухнул на колени, подержался за щёку, помотал головой и принялся лихорадочно искать на земле свои окуляры.

Ну что ж, момент был очень удачный.

– Лиз! – позвал Лёшка, подойдя к скамейке. – Лиза!

Девушка повернула к нему жующее лицо.

– А, это ты, Загайнов, – произнесла она. – Чего тебе?

– Пошли со мной, – искоса следя, не приближается ли кто, предложил парень. – Я тебя на коне увезу.

– На коне? – хлопнула ресницами Лиза. – Зачем это?

– Ну, типа, украду тебя.

– А-а! – Проскурина отставила миску с салатом. – Так это ты меня красть должен! Что, другого никого не нашлось?

Лёшка пропустил обидные слова мимо ушей.

– Пошли, – протянул он руку.

– Сейчас, подожди.

Лиза вытерла руки о подол платья, дожевала оливье, поправила фату и, кряхтя, влезла в туфли.

– Обе пятки натёрла, – пожаловалась она. – Туфли новые, да ещё жарко, ноги распухли.

– Ну и сними ты их, – сказал Загайнов. – Зачем мучиться? Всё равно верхом.

– Ага, а до лошади я как дойду? Тут уж бутылки поразбивали, стёкла кругом.

В следующую секунду Лёшка подхватил девушку на руки и широкими шагами пошёл, почти побежал к калитке. Лиза взвизгнула, но визг её потонул во всеобщем шуме. Проскурина растерянно оглянулась на гостей. Гулянье продолжалось, как ни в чём не бывало. Никто и не думал догонять украденную невесту. Воровства, попросту, не заметили.

Лёшка вынес Лизу за забор и ловко усадил на коня. Затем отвязал поводья и вскочил в седло так, что невеста оказалась в его объятиях.

– Не упадёшь – я держу, – успокоил девушку парень, пустив коня лёгкой рысью.

* * *

Когда белая фата взметнулась над забором, бабка Нюра всё поняла и подскочила со своего места.

– Ой, невесту украли! – заверещала она. – Ой, украли!

– Да что ж ты так орёшь! – замахал на неё руками дед Матвей. – Я уже оглох от твоего крика.

– Украли невесту! – вопила супруга. На вопли стали оборачиваться гости.

– Украли? Украли! Невесту украли! – понеслась разноголосица. Месье Шарль нащупал, наконец, в траве свои очки. Сидя на земле, он пытался пристроить их обратно на нос. Когда попытка увенчалась успехом, парижанин стал удивлённо разглядывать орущую толпу.

– Эй, жених! – подскочили к нему гости. – Вставай! У тебя невесту украли!

Французу помогли подняться. Он, не переставая, вертел головой и спрашивал:

– Украль? Что украль? Кто украль?

– Невесту у тебя украли! – закричали ему в лицо. – Давай, догоняй!

– Догоняй?

– Догонять надо, понимаешь? За ними бежать!

– Бежать? Куда?

– А ну, пустите! – растолкал всех Вовка Царёв. К спиртному на свадьбе он так и не притронулся и был абсолютно трезвый.

– Иди сюда, сказочник! – Парень схватил иностранца за локоть и поволок прочь со двора. Месье Шарль, спотыкаясь, последовал в заданном направлении. Там, неподалёку, были припаркованы чёрные «Волги» из свадебного кортежа. Открыв дверцу одной из них, Вовка запихнул француза на заднее сиденье.

– Меня слушай! – приказал он иностранцу. – Сиди здесь и не жужжи. Сейчас мы их догоним.

Парижанин с готовностью закивал головой. Водитель «Волги» взглянул на внезапно появившихся пассажиров.

– Куда едем? – равнодушно спросил он.

– Вон ту лошадку надо догнать. – Царёв показал на удаляющегося гнедого коня с двумя всадниками на спине.

– Невесту, что ль, украли?

– Ага.

– Догнать – это мы мигом, – заверил водитель и повернул ключ зажигания.

Мотор автомобиля послушно завёлся, машина плавно тронулась. Конь шёл лёгкой рысью. Догнать его, имея под капотом восемьдесят лошадиных сил, не составило никакого труда. Чёрная «Волга» пристроилась коню в хвост. Лёшка оглянулся.

– Эй, похититель! – крикнул ему Царёв в открытое окно. – Невесту верни! У нас тут жених волнуется.

– Ага, щас! – отозвался Загайнов. – Выкуп давай.

Лиза тоже обернулась, посмотрела на машину через Лёшкино плечо и довольно хихикнула. Всадник слегка подстегнул коня, тот прибавил ход.

– Чего? – не расслышал Царёв. – Чего он там хочет?

– Сейчас поближе подъедем. – Водитель нажал на педаль, и «Волга» пристроилась рядом с конём. Теперь они шли вровень.

– Эй, водила, нарушаешь! – крикнул Лёшка. – По «встречке» идёшь. Права потерять не боишься?

Шофёр проигнорировал выпад.

– Невесту, говорю, верни! – снова заорал в окно Вовка. – Всё, догнали мы тебя, хватит!

– Лиззи, дорогая, мы тебя догнать! – высунулся в другое окно месье Шарль. – О, ля-ля! Игра финиш!

– А я говорю, платите выкуп! – не сдавался Лёшка. – Кто ж вам невесту без выкупа отдаст?

Конь перешёл на галоп. «Волга» тоже ускорилась.

– Что он хотеть? – не понял месье Шарль. Он уже начал слегка волноваться. – Что есть «выкуп»?

– Денег ему надо, – проворчал Царёв и принялся шарить по карманам. – Ч-чёрт! – выругался он. – Я все деньги цыганам отдал. Домой надо возвращаться. Лёха, слышь! – крикнул он. – Поворачивай назад, к дому!

– Зачем это?

– У меня с собой выкупа нет!

– А раз выкупа нет, то и невесту вы не получите! – Загайнов снова подстегнул коня, и тот понёсся вскачь. Водитель прибавил было газ, но тут сельская улица кончилась. Впереди была Рублёвка, а за ней поле. Конь пересёк трассу и поскакал по полю, подминая под себя траву. Машина резко затормозила. Вовка выскочил из неё и заорал, что есть мочи:

– Лёха! Я тебе дома выкуп заплачу! Слышь! Куда ты её повёз?! Эй!

Месье Шарль маячил за его спиной и тоже что-то кричал. Всё бесполезно. Конь скакал по полю, двигаясь к перелеску.

Как-то слишком быстро стало темнеть. Царёв поднял голову. На село надвигалась огромная, сизо-серая туча. Поднялся ветер, вдали загремели раскаты грома.

Водитель тоже вышел из автомобиля.

– Ливанёт сейчас, – предостерегающе произнёс он. – Домой надо ехать, а то накроет.

Вовка досадливо поморщился. Француз хлопал глазами, переводя взгляд с одного мужчины на другого.

– Куда он её потащил? – спросил шофёр, имея в виду невесту. – На лошади покататься, что ли?

– Да ч-чёрт его… – Царев сплюнул себе под ноги. – Не знаю.

– Они сейчас вернуться, oui? – Месье Шарль с надеждой посмотрел на Вовку. – Надо вернуться. Сейчас будет много дождь! Лиззи намочить и заболеть.

– Да вернутся, куда они денутся, – успокоил его парень. – Покатаются и вернутся.

– Хоть бы до дождя успели, – вздохнул водитель. – Давайте, садитесь в машину.

Царёв сел на переднее сиденье, шофёр тоже занял своё место. Иностранец остался стоять.

– Давай, сказочник, садись, – позвал его Вовка. – Чего застыл?

– Вы хотеть уезжать? – В вопросе француза сквозило явное недоумение.

– Ну да, – пожал плечами Царёв. – А чего тут ждать? Вон они, в перелеске скрылись. Их и не видно уже.

– Но, может, всё-таки, пойти за ними?

– Дождь сейчас хлынет, – махнул рукой Вовка. – Сам сказал, намочить и заболеть. Да ещё в грязи весь вывозишься, костюм испортишь. А мне его ещё обратно в прокат сдавать. Садись, домой поедем!

– Но Лиззи увезти чужой мужчина! – запетушился парижанин. – Может случиться результат!

– Да какой там результат, – вздохнул Вовка. – Не тронет он её.

– Почему ты быть уверен?

– Потому что я этого мужчину хорошо знаю. Правильный он. Слишком.

– Ты точно быть уверен?

– Да точно-точно! – хмыкнул Царёв. – Садись, говорю! Или иди, если хочешь, за ними в лес. Они-то назад сами вернутся, а вот тебя с собаками потом искать.

Перспектива идти одному в русский лес месье Шарля не устраивала. Но и уезжать не позволяла мужская гордость.

– Может, мы подождать здесь? – колеблясь, спросил он.

– Да чего ждать-то?! – воскликнул Царёв. Убеждать неуступчивого иностранца ему уже порядком надоело. – У моря погоды?! Обычай это такой русский, понимаешь, обычай! Украли невесту, ну и что? Потом назад вернут. И ждать тут нечего.

С неба закапали первые капли. Французу они совершенно не понравились. Ворча, он полез-таки в машину.

– Русский обычай, – забухтел он. – Что есть такой странный обычай? Украль, вернуль… Ничего не понимать!

Так, бормоча что-то себе под нос, месье Шарль и заснул.

* * *

Во дворе Проскуриных женщины спешно собирали со столов тарелки.

– На кухню всё несите, на кухню! – руководила Нина Павловна.

Сизо-серая туча, изрыгая раскаты грома, угрожающе надвигалась на село.

– Ой, как хлынет сейчас! – Бабка Нюра, держа в руках столовые приборы, озабоченно взглянула на небо. – Иди домой! – приказала она деду Матвею. – Напраздновался, хватит! Иди, спать ложись!

Тот обратил на супругу нетрезвый взгляд.

– Я ещё товарищу про Мурилин Мунро не всё рассказал, – возразил старик и придвинулся поближе к сидящему рядом мужику.

Микроавтобус, набитый цыганами, уехал.

– Столы заносите, столы! – кричала Нина Павлона. – И про стулья не забудьте!

Два дюжих парня подхватили стол, за которым сидели дед Матвей со своим товарищем, и понесли его в дом. Парочка посмотрела на пустое место перед собой и только тогда, кряхтя, поднялась.

К забору подъехала чёрная «Волга». Водитель вместе с Вовкой вышли из неё, и принялись вытаскивать наружу месье Шарля. Операция была не из простых. Француз храпел, развалившись на заднем сиденье, очки съехали набок. Попытки разбудить его успехом не увенчались, пришлось тащить обмякшее тело на себе. Кое-как выгрузив иностранца из машины, шофёр подхватил его под мышки, Вовка приподнял за щиколотки. Таким манером молодожёна донесли до дома и бросили на кровать.

– А Лизка где? – вытаращилась Нина Павловна.

– Она позже будет, – отдуваясь, ответил Царёв.

– Как это – позже? А где ж она? – Проскурина-старшая заволновалась. – Что-то я не очень понимаю… Коль!

– Чего? – отозвался Николай Терентьич.

– Поговори с ребятами. Что-то я про Лизку не поняла.

В дверном проёме появился едва стоящий на ногах отец невесты.

– С кем говорить-то? – окинул он комнату пьяным взглядом. Вовка с водителем переминались с ноги на ногу. – С этими, что ль?

– Ага, – кивнула супруга.

– А чего спрашивать? – Мозговая деятельность у Проскурина была затруднена.

– Спроси, где Лизка! – зашипела Нина Павловна.

– Где Лизка? – послушно повторил Николай Терентьич. Вовка и шофёр молчали. – Где Лизка? – надвинулся он на них.

– Скоро будет, – сквозь зубы процедил Царёв. Водитель, на всякий случай, стал продвигаться ближе к выходу.

– Я не спрашиваю, когда она будет – хотя это тоже важно, – заметил хозяин дома. – Я спрашиваю, где она?

– Покататься поехала, – буркнул Вовка.

– На чём? – опешил Проскурин. Супруга зло зыркнула на него.

– На лошади её увезли, на лошади, – пояснила она.

– На лошади? – удивился Николай Терентьич. – А где ж она лошадь взяла?

– Да Лёшка Загайнов её на лошади увёз! Ты что, не видел, что ли?! – закипятилась Нина Павловна.