Текст книги "Хранители Эталины. Игра в шахматы Де-Люкс"

Средний ярус занимали двенадцать парных фигур (ладья, слон, конь, тигрица, эльтавр и пегас), способные покидать основное поле боя и подниматься на более высокие уровни, завоёвывать пушки и стрелять шариками-ядрами в фигуры противника. У каждой фигуры было своё преимущество и своя манера поведения. Во время хода они могли перемещаться на любой уровень и стрелять, а пегас за два-три хода мог долететь до любого уровня противников, но это единственная фигура, которая не могла стрелять, лишь переносила ядра, дарованные пешками.

Тридцать шесть пешек нижнего уровня не могли покидать основного поля битвы и использовать пушки, но были способны подносить ядра к пушкам. Как и в обычных шахматах, ходили по очереди. Игрок имел право сделать ход пешкой или фигурой и один раз выстрелить из пушки. Вот и все правила. Сбитые фигуры летели вниз через открытый тоннель, проходивший сквозь весь куб, но, как и положено, выигрывал не тот, кто собьёт больше фигур, а тот, кто сумеет поставить мат Королю. После окончания игры нажатием кнопки фигуры приводились в исходную позицию.

– Какой цвет ты предпочитаешь? – спросил Амалин.

Хранитель пожал плечами.

– Мне всё равно.

– Тогда, если не возражаешь, я буду играть белыми, но право первого хода предоставляю тебе.

Мартис воспользовался своим преимуществом, и первая пешка поднесла ядро к пушке. Амалин ответил ходом Адаманта. Хранитель играл осторожно, тщательно обдумывая каждый ход и уверенно продвигаясь вперёд, уничтожая пешки противника и занимая всё большую площадь основного нижнего уровня. Амалин ему не мешал. Он переводил свои фигуры на верхний уровень и тщательно защищал Адаманта, совершенно не заботясь о безопасности Короля. Тем временем его пешки по-прежнему падали на нижний уровень, а пушки оставались без ядер.

– Ты будешь играть? – вдруг обратился Амалин к Серафиме.

– Буду, – с готовностью подтвердила девушка, – с победителем. С тобой.

Мартис внимательно просчитывал ходы и шансов на победу Амалина не видел. Ни одного. По идее, он даже Адамантом не успеет воспользоваться: слишком высоко завёл он эту спасительную фигуру. Оценив обстановку ещё раз, он объявил Королю шах.

Амалин вопросительно взглянул на девушку.

– Давай, – улыбнулась та в ответ.

Он сделал ход Адамантом, если это можно назвать ходом. Его фигура просто падала с верхнего уровня. Почти одновременно с этим он выстрелил из угловой дальней пушки второго яруса. Ядро пролетело мимо фигур Мартиса и столкнулось с падающим Адамантом, развернув его на девяносто градусов. В итоге фигура, которая должна была повторить участь всех сбитых и сделавших неправильный ход фигур, не попала в тоннель, а легла сверху ровно посередине центрального прохода. Его руки с магнитным шаром были опущены. Только теперь Амалин задействовал своего Адаманта. Попав на невозвратный уровень, магнитный шар притянулся к ближайшей пешке нижнего уровня, потом возвратился к своему обладателю, но из-за неестественного положения своего хозяина не задержался, а переместился к другой пешке.

Мартис округлившимися глазами наблюдал за появлением всё новых и новых королев, постепенно возвращающихся на основной уровень. В итоге перед его Королевой и семью фигурами предстали сорок три Королевы, созданные из уничтоженных пешек, как его собственных, так и противника.

– Сдаёшься? – резко вскинул голову Амалин.

Мартис в ответ только кивнул, слов у него не было. Такого расчёта и гениальной точности исполнения он и представить не мог.

Пока хранитель приходил в себя, Серафима нажатием кнопки привела игру в исходную позицию и, завладев белыми фигурами, сделала первый ход. Амалин ответил чёрными, и такую динамичную и интересную игру Мартис также видел впервые. Она кардинально отличалась от только что сыгранной партии. Решения оба соперника принимали мгновенно, постоянно летели ядра, сталкивались фигуры, шла битва, самая настоящая – авантюрная и зверски захватывающая. Несмотря на бешеную скорость игры, Мартис ещё никогда не видел такой грамотной стратегии сразу у обоих противников. Когда же Серафима попыталась вывести Адаманта на верхний уровень, Амалин мастерски сбил его своим Адамантом. Шары у обеих фигур вылетели, и они, сцепившись магнитами друг с другом, завертелись в полёте и упали на невозвратный уровень.

Серафима прервала игру и закрыла лицо руками. Мартис видел, как её плечи сотрясались от беззвучных рыданий.

– Ну, ты чего? – обнял девушку за плечи Амалин, протягивая ей небольшую коробочку. – И без этих фигур можно выиграть. Продолжим?

Серафима покачала головой.

– Всё будет хорошо. Будь счастлива. Нам пора, – неожиданно резко сказал Амалин и схватил Мартиса за руку, при этом успев отдать подарок.

С такой скоростью хранитель ещё не бегал, но его товарищ всё равно был быстрее. Подскочив к стене, он оттолкнулся от какого-то уступа и сразу подпрыгнул до их тайного лаза. Ещё мгновенье – и он втащил Мартиса наверх.

К Серафиме подходила неразлучная парочка Хали и Юми.

– Что ты здесь делаешь? – набросился отец на дочь.

– Играю, – невинно пожала плечами девушка, самостоятельно продолжая прерванную игру.

– С кем? – В голосе Юми звучали ледяные нотки.

– С кем хочу, с тем и играю, – устало отозвалась Серафима, не поднимая взгляда на отца.

Пока Юми допрашивал дочь, Хали изумлённым взглядом впился в пленника, потом посмотрел на игру и на стену, по которой поднялись незваные гости.

– Я тебе приказал не разговаривать с асторийцами, тем более с пленными и тем более…

– Я и не разговаривала, – равнодушно перебила отца девушка. – Спроси у своего телепата.

– Да, на сей раз она не разговаривала, – механически подтвердил Хали, но его в данный момент занимали совсем другие мысли.

– Тогда что здесь делает раб во время погрузочных работ, если она с ним не общалась? – резко повернулся Юми к телепату.

– Она его поцеловала, – сквозь зубы ответил Хали, внимательно рассматривая пушку, ту самую, из которой Амалин произвёл свой гениальный выстрел.

Юми уставился на дочь.

– А что? – Серафима небрежно откинула копну золотистых волос. – Я ведь твоё приказание выполнила: ни словом с ним не обмолвилась.

– Живо домой! – Юми схватил дочь за плечо. – Хали, ты идёшь?

– Нет, идите. Я, пожалуй, дождусь охранников и проведу разъяснительную беседу.

Сердце Мартиса похолодело. Сквозь окна-камни он смотрел на телепата, а тот – на него, хотя с его стороны он вообще не должен был ничего видеть. Амалин больше не прятался за змеями, а спокойно стоял напротив выхода, сжимая рукоятку лазера. Хали перевёл свой пронзительный взгляд на него и тут же телепортировался в их тайное убежище.

Глава 8

Хали стоял напротив Амалина, но не торопился доставать оружие. Мартис с нарастающей тревогой наблюдал за молчаливым противостоянием, не представляя, во что оно может вылиться. Телепат первым нарушил молчание:

– Я не хотел убивать твоего Серафима. В той ситуации не было другого выбора.

– Выбор есть практически всегда, другой вопрос – насколько ты к нему готов. Я не буду обсуждать его смерть, но хочу поговорить о твоей. Ты в курсе, что твои часы сочтены, и речь уже идёт на минуты, а может, и секунды?

– Мне всё равно, – равнодушно пожал плечами Хали. – А с чего ты взял, что я передам тебе третий код?

– Передашь. Ты же захочешь отомстить своему убийце. Возьми, тебе пригодится.

Телепат усмехнулся, но взял капсулу, протянутую Амалином.

– Код я тебе не открою. Впрочем, даже если бы ты его получил, первые два утеряны безвозвратно.

– Возможно, но я могу попытаться их восстановить.

Незваный гость метнул в Амалина свой взгляд-молнию и в очередной раз пожал плечами. Через секунду его взгляд метнулся за пределы пещеры: к горе́ стремительно приближался Рокх. Хали телепортировался к выходу из пещеры, но покинуть её не успел.

– Слишком поздно, Хали, слишком поздно, – произнёс Рокх, запуская небольшие дротики.

Телепат виртуозно отражал удары, но, как он ни старался, один из дротиков всё-таки поразил плечо. Хали упал, изменившись в лице. Рокх равнодушно смотрел, как его бывший соратник извивается на земле, словно раненая змея. В этот момент в пещеру ворвался Юми.

– Ты? Как ты посмел?

– На этот раз ты опоздал. Но я оценил твою работу. Очень правильный расчёт. Он действительно попадётся в твою ловушку.

Юми не слушал его, отправляя предателю целый поток вихревых пуль.

– Ты забыл, что у меня защита, – расхохотался Рокх. – Детский сад, да и только.

У его противника тоже была защита, поэтому он, не раздумывая, бросился на бывшего соратника. Два силовых поля столкнулись и с треском объединились в один силовой шар.

– Это ловушка, Юми! – кричал Хали, извиваясь от боли. – Уходи, он тебя убьёт, отправит на станцию за минуту до взрыва. Уходи немедленно, пока не поздно!

– Уже поздно, – ухмыльнулся Рокх, перемещаясь во времени вместе со своим соперником.

– Нет! – закричал страшным голосом Хали, пытаясь им помешать. Но объединённое силовое поле только отшвырнуло его вглубь пещеры, а Рокх и Юми всё равно исчезли.

Телепат судорожно проглотил капсулу, переданную Амалином, и вздохнул с облегчением, перестав корчиться от боли и чуть приподнимаясь на локте.

Видеть Амалина он не мог, но Мартис готов был поклясться, что тот опять смотрел прямо на него. Что-то происходило между этими двумя. Судя по всему, Хали передавал информацию. Во всяком случае, его взгляд долго сканировал потолок. Минут через пять он вздохнул и закрыл глаза. Когда он их снова открыл, Мартису показалось, что в них блестят слёзы. Потом телепат резко запрокинул голову и с минуту изучал асторийца, забившегося в угол. Валентин был свободен: совершенно случайно во время слияния двух силовых полей его цепь была перерезана, и он мог бы попытаться сбежать, но предпочёл отойти подальше от входа и раненого. Хали усмехнулся и нервно перевёл взгляд на вход в пещеру. Звеня весевшими на поясе кинжалами, через каменный порог перешагнула Серафима. Быстро оценив обстановку, она бросилась к лежащему на полу телепату, положила руку на его влажный от пота лоб.

– Серафима, – горячо зашептал он, запуская здоровую руку в её густую рыжую шевелюру, – пожалуйста, будь со мной. Твой отец не возражает, а у тебя будет ребёнок. Представляешь, если он будет одновременно хранителем, телепортом и телепатом?

– Меня что, отец на код променял? – невесело усмехнулась девушка.

– Нет, – серьёзно взглянул на неё телепат, – такие вещи так не делаются. Но я сообщил ему код в обмен на другую услугу, – добавил он с ухмылкой, потом его лицо вновь стал серьёзным. – Пожалуйста, будь со мной. Время сейчас работает против нас. Прости меня за всё, пожалуйста, я бы очень хотел всё изменить, но уже не успею.

Серафима молчала, а из её глаз медленно струились слёзы, прокладывая дорожку по щеке.

– Не знал, что ты так здорово играешь в шахматы. Никогда не считал тебя достойным противником, – улыбнулся Хали, погладив её по волосам. – Я люблю тебя, и с самой первой нашей встречи пламя моей любви ни на миг не угасало.

Серафима беззвучно разрыдалась, её плечи содрогнулись. Она склонилась над телепатом, припав губами к его губам, одновременно расстёгивая его одежду.

Мартис медленно перевёл взгляд на Амалина, но тот был недоступен для него. Стоя на коленях и устремив невидящий взгляд к потолку, он о чём-то горячо молился Создателю. Судя по каплям пота, ему нелегко давались эти минуты.

Вскоре Серафима поднялась, привела в порядок одежду – свою и Хали. Напоследок она ещё раз склонилась над ним, поцеловала в губы и быстро выбежала из пещеры.

Амалин тяжело вздохнул и обернулся к Мартису.

Хранитель с ужасом увидел его глаза: они потемнели, сменив лучезарный синий цвет на тусклый тёмно-карий цвет.

– Идём, – повелительно произнёс Амалин, – я договорился. Хали создаст защиту, чтобы телепаты не могли проникать тебе в голову. Это важно. Не мешкай.

Он взмахнул руками, разгоняя змей, и спрыгнул вниз, хранитель последовал за ним. Хали тяжело дышал, его глаза были закрыты, но когда Мартис присел напротив, он открыл их и слабо улыбнулся:

– Ты потеряешь телепатическую связь с братом и другими телепатами.

Хранитель кивнул.

– Это займёт время, – мысленно проговорил Хали, прикладывая здоровую руку к его виску. – Не бойся, я всё отключу, но сначала я хочу кое-что проверить.

В голове Мартиса вихрем проносились какие-то воспоминания, причём с такой скоростью, что он сам не мог их осознать. Неожиданно он остановился на моменте отправки детей хранителей времени в плен. Телепатический взгляд Хали задержался на одном из мальчиков. Это был Зимран, восьмилетний сын Девайна и Милии. Мартис чувствовал, что телепата заинтересовал именно этот ребёнок. В его памяти всплывали все образы, связанные с ним и его родителями. Посмотрев всё, Хали тяжело вздохнул и мысленно поинтересовался:

– А ты хочешь взглянуть?

Не дождавшись ответа, телепат начал показывать ему своё детство. Он не помнил, ни кто он, ни откуда, только закрытый лагерь, тренировки, наказания, бесконечные крики, какие-то нескончаемые опыты. Единственным лучиком света в его жизни была Серафима. Она жила с родителями в доме напротив и была единственной девочкой в этом аду. Хали обладал телепатическими способностями и осмелился завязать с ней дружбу. Как-то вечером его послали с поручением на другой конец лагеря, а он зашёл к ней в гости. В их доме в прихожей висел странный серебристый предмет, который испугал мальчика, потому что в нём всё отражалось.

– Глупый, – засмеялась зеленоглазая красавица Серафима. – Это же зеркало. Ты что, никогда такого не видел? Взгляни на себя, это же ты.

Хали нерешительно приблизился к зеркалу, а хранитель вздрогнул, увидев его отражение. С зеркального полотна на него смотрел худощавый подросток лет двенадцати с коротко остриженными каштановыми волосами и изумрудными глазами. Мартис отпрянул. Это был Зимран.

– Тихо, тихо, – усмехнулся Хали, – я ещё не установил защиту. Подожди, – неожиданно схватился он за голову, словно вспомнил что-то давно забытое. – Ты должен это увидеть.

Хали опять приложил пальцы к виску Мартиса, и в его голове появилась новая картина: это было очередное задание, простое и сложное одновременно. Проникнуть в будущее и увидеть ход истории, преодолев защитную стену времени. Вот и всё. Только мало кто из этого нового тысячелетия возвращался, а те, кому это удавалось, ничего не помнили. Возможно, в будущем вычисляли время их появления за счёт изменения временного пространства. Во всяком случае, нужно было моментально телепортироваться из этого места, но как только его переместили во времени, на его голову кто-то быстро надел тёмную силовую повязку. Теперь он не мог ни видеть, ни телепортироваться, ни читать мысли человека, который его держал. А этот кто-то вместе с ним телепортировался, причём перемещение было стремительным и сразу на большое расстояние. Повязку с него сняли, и Хали увидел, что находится в просторной комнате, роскошно обставленной, но почему-то в ней всё было белого цвета.

– Нам нужно поговорить, – услышал он мягкий голос за спиной.

В планы Хали разговор не входил. Воспользовавшись тем, что повязки на его глазах больше не было, он мгновенно телепортировал к двери. Ещё одна телепортация – и телепат был на свободе. Или нет? Он оказался на крошечном острове, о берег которого бились лазурные волны. Можно было подойти к воде, дотронуться до неё, но это место нельзя было покинуть: вокруг острова было прочное невидимое поле. Хали огляделся: ничто не указывало на то, кто привёл его сюда. Мягкий зелёный ковер из благоухающих трав покрывал остров, по нему бегали и прыгали неведомые животные, а в центре стоял тот самый стеклянный павильон, из которого он так стремительнопоспешно телепортировался. Но он был пуст.

Весь день прошёл в поисках выхода, но всё было бесполезно. В павильоне стоял накрытый стол с разнообразной едой, но Хали держался до последнего. Вечером, когда стало смеркаться, он всё же съел порцию какой-то незнакомой пищи и осознал, что ничего вкуснее в жизни не пробовал. Рядом находилась двуспальная кровать с белоснежным меховым покрывалом, но телепат не стал его снимать, а лег поверх, пытаясь понять, что можно предпринять для побега. Напротив него стена была прозрачной, и перед его глазами горел закат на фоне монотонно плещущихся волн. Телепат не спал, но, когда лёгкая дрёма охватила уставшее тело, в комнате появился симпатичный улыбающийся зеленоглазый парень с каштановыми волосами, в белом облегающем костюме. Хали попытался телепортироваться, но этот любитель белого цвета тут же очутился рядом, бережно придержав его за плечи.

– Потерпи, я скоро уйду. Я давно мечтал на тебя посмотреть. Ты мой отец. Меня воспитывали другие, но каждый ребёнок всегда мечтает хоть краем глаза взглянуть на своих родителей. Я увидел тебя, но, если честно, разочаровался. Слишком много в твоём сердце зависти и злости. Я знаю, что твой жизненный путь не был лёгок и мог бы быть совершенно другим. Поэтому и не делаю скоропалительных выводов. Знай, что моя мать любила тебя и часто вспоминала, но так и не смогла быть с тобой из-за смерти Серафима. Но шанс всё исправить я тебе оставлю. Ты ещё не встретился с ним. Когда перед тобой встанет выбор, не убивай его. Серафим перенесёт вас в будущее, ты женишься на той, которую всю жизнь любил, у вас будут дети, и вы будете жить счастливо. Но я также знаю, что ты изберёшь иной путь, а потом всю жизнь будешь мучиться. Я ухожу. Оставайся здесь, сколько хочешь. Этот остров полностью в твоём распоряжении. Есть и другие комнаты, можешь их найти и открыть. Еда доставляется из лучших ресторанов, и никто не потревожит твой покой. Если заскучаешь, можешь мысленно позвать меня, и покажу наше время. Когда тебе надоест у нас, можешь вернуться в то время, из которого пришёл. Для этого просто телепортируйся на крышу и встань на белый круг. Только после этого ты никогда сюда не вернёшься, а также забудешь всё, что видел и слышал. Останется в памяти только этот день, но его ты вспомнишь тоже только два раза в жизни: перед смертью Серафима и за несколько минут до собственной смерти. Я включу музыку, отдыхай.

Юноша щёлкнул пальцами, и тут же зазвучала какая-то тихая неземная мелодия, убаюкивающая и завораживающая встревоженный разум Хали. Его сын неспешно поднялся и направился к только что появившемуся порталу. На прощанье он обернулся и произнёс загадочную фразу:

– Недостаточно знать три кода. Есть ещё и четвёртый, которого никто не знает, даже я, но можно всё вспомнить и открыть даже с закрытыми глазами. Нужен только верный расчёт. Спи спокойно, твою смерть смягчит любовь.

Хали убрал руку с виска Мартиса, прерывисто дыша.

– Я поставил защиту от телепатии. Позови Валентина, только быстрее.

Мартис бережно обнял телепата и поцеловал его в холодный влажный лоб. Хали грустно взглянул на него и тяжело вздохнул.

– Не бойся, я не причиню тебе вреда, – шепнул телепат подошедшему асторийцу.

Валентин неохотно склонился над раненым и вздрогнул, когда ледяные пальцы Хали дотронулись до его виска.

– Слушай меня очень внимательно, – раздался строгий голос в голове асторийца. – Найди её и не оставляй. Это не всё. У вас родится сын, но вы должны сделать всё, чтобы он не знал о существовании своего старшего брата. Вас в любом случае найдут, но вы с Серафимой будете недосягаемы для телепатов. Они будут смотреть на вашего ребёнка, читая его мысли. Не могу точно сказать, когда найдут вашу семью, но не расслабляйтесь. Если послушаете меня, вас не убьют, но с того момента, как обнаружат, вы будете под постоянным наблюдением. Прости, что издевался надо тобой. Просто я всегда знал, что с ней будешь ты, а не я. Я сейчас вложу тебе в память некоторые воспоминания. Не бойся, они тебя не потревожат. Они для моего сына. Пусть тренируется, и когда его телепатические способности достигнут определённого уровня, он сможет их увидеть. Знайте, что морские глубины недосягаемы для телепатов. При желании вы можете жить с хранителями воды. Я закончил. У тебя может сегодня немного болеть голова от большого объёма информации. Это нормально, завтра всё пройдёт. Запомни, я установил защиту от телепатов, но при телесном контакте можно разговаривать и читать мысли, которые появляются в голове в данный момент. Но об этом не все знают. Иди. Береги свою семью. Будьте счастливы. И ещё раз прости меня за всё.

– Я выполнил своё обещание. – Хали посмотрел на Амалина. – Уходите. Спасибо тебе.

Его веки чуть дрогнули, а приподнятая рука упала на грудь. Мартис взял его ещё теплую руку, но пульса не обнаружил. Обладатель красивых каштановых волос и изумрудных глаз отошёл в мир иной.

– Мартис и Валентин, дотроньтесь до меня, нам пора уходить.

Асториец робко подошёл к ним. Амалин взял их за руки, и в ту же секунду сгустился туман, но, когда он растаял, они находились в пещере втроём.

– Сутки отдыха, – объявил Амалин, тут же опускаясь на пол пещеры.

– А где Хали? – растерянно поинтересовался асториец.

– В своём времени, – ответил Амалин, не открывая глаз. – Валентин, поднимись по лиане, там есть небольшой водопад с бассейном. Можешь искупаться и отдохнуть. Одежду не стирай, она должна остаться такой же грязной. Там же еда и чай. Поешь и постарайся уснуть, пока я тебе даю время. Змей не бойся, они не причинят тебе вреда.

Асториец нерешительно поднялся наверх, а Мартис прилёг рядом с Амалином, осторожно положив его голову себе на плечо и проведя рукой по волосам. Через минуту оба спали, а Валентин наслаждался так нежданно-негаданно выпавшим ему отдыхом. Когда Мартис проснулся, уже стемнело, но Амалин на сей раз никуда не исчез, а сидел рядом, что-то вырезая из крыльев лойдов.

– Честно говоря, я опять не заметил, как уснул, – натянуто улыбнулся хранитель, оценивая состояние своего спутника.

– Я знаю, – ответил Амалин, поднимая на собеседника посветлевшие глаза. – Прости, это я тебя в последнее время выключаю.

– Почему? – удивился хранитель.

– Я с детства плохо засыпаю, когда ложусь один, но далеко не со всеми могу заснуть. Есть небольшое количество людей, с которыми это возможно. Отец никогда не воспринимал это всерьёз, но я обычно приходил к Ланарду, а тот не возражал. – Он помолчал, потом заговорил снова. – Я давно откладывал разговор с тобой, но пока Валентин спит, выслушай меня внимательно и прими решение. Тебя тоже ищут. Все прекрасно знают, что ты первенец хранителя времени, и рано или поздно всё равно найдут. Есть два варианта: первый – я могу перенести тебя в другое время. Сменишь имя, внешность и будешь жить среди людей или на каком-нибудь острове.

Амалин замолчал.

– А второй?

– Пойти со мной. Но это тоже не лучший вариант. Меня схватят, и ничем хорошим это не закончится. Там ещё Юми специальную ловушку готовит.

– Но, если ты всё знаешь, тогда зачем возвращаешься?

– Иначе всё взорвётся. Они действительно всё рассчитали.

– Я иду с тобой, и это не подлежит обсуждению.

– Знаешь, я не буду тебя отговаривать. Разумом я категорически против этого варианта, но, когда я молился, сердце подсказало, что так и должно быть. Ты хорошо отдохнул?

Мартис кивнул.

– Хорошо, тогда поешь. Делаем последний рывок, и возвращаемся. Подожди на улице, я должен заняться Валентином.

Выйдя из пещеры, Мартис увидел, что они опять находятся в том чудесном благоухающем прошлом. Вскоре вышел и Амалин. С отрешённым видом он, скрестив руки на груди, смотрел на цветущую долину, словно прощался с ней навеки.

– Готов?

– Да, – заставил себя улыбнуться хранитель. – А Валентин?

– Я его отправил назад в то время, откуда мы прибыли, в противном случае его исчезновение вызовет слишком много вопросов. Полетели, только не бойся.

Амалин крепко обхватил хранителя за талию и увлёк за собой с горы. Мартис решил, что тот сошёл с ума. Сколько времени они провели в свободном падении, он не знал, может быть, секунды, но они были сродни вечности. Хранитель взглянул на Амалина, но тот наслаждался полётом. Глаза его сияли восторгом, улыбка не сходила с уст, а тень страха, видимо, никогда не затмевала это лицо. Ещё несколько секунд – и они разобьются. Мартис пожалел, что остался с Амалином, но было уже поздно. Он зажмурился, ожидая столкновения с поверхностью, однако удар был плавный и мягкий. Когда Мартис открыл глаза, они находились под землёй в силовой защите Амалина и к тому же довольно быстро двигались. Хранитель увидел знакомый треугольный прибор, который подталкивал их силовой шар.

– Классно было, да? – улыбнулся Амалин. – Только не отвлекай меня сейчас, пожалуйста. Мне нужно всё правильно рассчитать, ошибаться нельзя.

Хранитель кивнул, молча рассматривая странный прибор, сливающийся с силовым полем Амалина и двигающийся вперёд сквозь толщу песчаной породы. Их путешествие было непродолжительным. Амалин сбросил скорость, немного взял влево и остановился. Мартис заметил, что его губы шептали молитву, и опять опустился знакомый туман. Когда он рассеялся, вокруг их силового поля появились хорды, тщетно пытающиеся проникнуть внутрь. Где-то очень высоко над ними на поверхности раздавались чьи-то голоса, слышались крики. Неожиданно хорды оставили их шар в покое и устремились чуть левее и вверх. Амалин медленно последовал за ними. В месте скопления хордов показались человеческие ноги. Амалин резко дёрнул за них и затащил их обладателя в силовое поле. Опять опустился туман, а когда исчез – хорды остались, но человеческие голоса уже не были слышны. Мартис с удивлением рассматривал гостя, а тот с не меньшим изумлением смотрел на них. Это был Латти. Пока треугольник старательно толкал их среди песков, Амалин бегло осмотрел его раны.

– Царапины, – сделал он вывод, быстро смазывая их живительным раствором.

– Прости, что не послушал тебя, – виновато взглянул на него Латти, но Амалин не обратил на его слова внимания.

Они поднимались на поверхность. Мартис узнал это место. Здесь когда-то была пристань, но сейчас от неё остались только каменные плиты.

– Бегом, быстро, – скомандовал Амалин, на этот раз самостоятельно отключив защиту.

Бежать было непросто, и Мартис и Латти прикладывали немало усилий, чтобы его догнать. Дальше было сложнее: Амалин, словно скалолаз, вскарабкался на груду каменных плит и скинул им какие-то лианы, по которым они поднялись наверх. Они оказались в длинном коридоре без крыши, где на полу из больших серых каменных плит лежали хранители, помещённые в жизнь-мешки. Индикаторы, расположенные в верхней части пакета, стабильно показывали голубой цвет, а это значит, что люди были живы. Амалин швырнул жизнь-пакет на каменную плиту и, словно коршун, бросился на телепата, резко завалив его и садясь рядом.

– Смотри, Латти, смотри, но не на прошлое или настоящее. Увидь будущее. Только внимательно смотри. Я всё точно рассчитал. – Он что-то вколол ему в плечо, но, похоже, телепат даже этого не заметил. Латти держал пальцы на висках Амалина, его глаза что-то внимательно рассматривали, а по щекам плавно струились слёзы. – Ты заснёшь и будешь спать, пока не придёт твой час, а когда проснёшься, то будешь знать, что делать.

Где-то внизу бежали люди, что-то кричали. Амалин тем временем упаковывал телепата в жизнь-пакет, а Латти изо всех сил боролся со сном, пытаясь ещё что-то увидеть и понять. Потом его взгляд обратился к хранителю. Он силился что-то сказать, но слова так и остались на губах, а глаза медленно закрылись. Прозрачный мешок сомкнулся над его телом, а индикатор загорелся голубым огнём.

Голоса хранителей раздались ближе, и Мартису показалось, что он различал крики отца и братьев. Кажется, его звали по имени, но в то же мгновенье он ощутил знакомый туман. Хранитель так и не понял, где они очутились, в прошлом или будущем, но среди этих каменных плит они были одни в зловещей тишине.

Амалин резко выпрямился и, увлекая за собой Мартиса, направился вниз. Хранитель, как всегда, еле поспевал за ним. Они оказались в долине, а потом последовал тяжёлый подъём на гору. Впрочем, тяжёлым он был только для Мартиса. Амалин буквально взлетал по вертикальной поверхности, потом скидывал тонкий, но прочный трос хранителю, и Мартис с его помощью поднимался вверх. Продолжительный подъём совершенно обессилел его, хотя признаваться в этом своему потомку он не хотел. Поднявшись на определёную высоту, Амалин скрылся в потайной расщелине. Хранитель последовал за ним.

– Опять змеи, – недовольно подумал Мартис, но, как и в прошлый раз, они не нападали, а с лёгким шипением уступали дорогу.

Скрытый проход вывел их на противоположную сторону горного хребта. Хранитель из последних сил стремился к свету. Амалин поджидал его в проёме, скрестив руки на груди и чуть склонив голову, изучал цветущую долину, расположенную в кольце гор. В её левой части находилось озеро настолько чистое, что были видны разноцветные самоцветы на дне. На зеркальной поверхности было восемь островов, связанных между собой неизвестными растениями, образующими своеобразные мосты. Самый крупный – девятый – центральный остров не был связан с остальными островами и отличался от них. На нём ничего не росло, кроме одного довольно странного дерева. Его белоснежный ствол разделялся на восемь изогнутых стволов, которые потом снова соединялись, образуя своеобразную овальную беседку. Объединённый ствол снова разделялся уже на шестнадцать частей, которые свисали вниз, выпуская голубоватую нитеобразную листву, которая частично покрывала свою же беседку. На этом острове лежали разнообразные животные, многих из которых Мартис видел впервые.

– Что это за место? – с интересом спросил хранитель. Он прекрасно знал Эталину, но эту долину видел впервые.

– Это моё наследство. Я один из шестивластников. Видишь ли, нас шестеро молочных братьев и сестёр. После смерти матери каждому из нас досталась своя доля. Мне как первенцу отдали эту долину с Древом Энергии. Мой отец, к сожалению, не понимает, как много значит для меня это место, поэтому до совершеннолетия я не могу находиться здесь так часто, как это необходимо. К тому же моим двум сёстрам часто требуется помощь, поэтому я время от времени навещаю и их. Раз в три года наши земли объединяются на пять летних месяцев, и выбирается единый правитель. Скоро наступит моя очередь править, но мне уже сложно с братьями. Они не могут простить, что в своё время я принял непростое решение и отдал часть земель в долине Мраморных гор за жизнь нашей младшей сестры. А эти земли нам также жизненно необходимы. Всё должно существовать в гармонии, и, если удастся вернуть ту долину, Древо Энергии может дать плод, а его плоды дают Энергию, способную возродить ваши исцеляющие бассейны. Кстати, да, сюда действительно сложно попасть. Необходимо прежде пройти сквозь владения моих братьев и сёстер, а они прекрасно охраняются. Единственный свободный путь сквозь долину смерти, но он слишком опасен. Если будет серьёзная необходимость найти это место, обязательно используй карту, которая находится в доме моего отца. Есть ещё вторая, но по ней дорога займёт больше времени. Она нарисована в нашем ресторане на самом видном месте, но нужен ум и время, чтобы прочесть её. Я не хочу тебе сейчас морочить голову, просто после совершеннолетия я должен вернуться в эту долину, а не стать верховным хранителем времени, как вы все того желаете.