Текст книги "Гестапо. Террор без границ"

Одновременно фашистские войска перешли в контратаку, пытаясь нанести удар северо-западнее Ангальтского вокзала. Все эти контратаки были отбиты с большими потерями для врага.

Затем в атаку перешли стрелковые батальоны. Однако попытка прорваться через обширную площадь к главному зданию гестапо, многоэтажной тюрьме «Колумбия», гостинице «Европа» и другим объектам оказалась безуспешной. Ожесточенный заградительный огонь не давал возможности продвинуться вперед. Гитлеровцы вели стрельбу не только из этих зданий, но и из глубины своей обороны, с не занятых еще улиц и из района Потсдамского вокзала. Наступление в правительственных кварталах значительно усложняли груды обломков, кирпича, заторы из рельсов, которые задерживали не только боевую технику, но и стрелковые батальоны.

После некоторой перегруппировки сил и тщательной разведки атака возобновилась, и полки 301-й дивизии в боевом взаимодействии с частями 248-й стрелковой дивизии и артиллерии добились успеха. Войска взяли под огневой контроль все подступы к гестапо и с двух сторон охватили квартал, в котором располагалось Министерство военно-воздушных сил.

Началась подготовка к штурму кварталов гестапо. Экипажи танков, самоходок, расчеты орудий всех калибров и гвардейских минометов заняли огневые позиции. Часть «катюш» в разобранном виде подняли на верхние этажи домов, противостоявших зданиям гестапо, и нацелили их через окна и бреши в стенах на огневые точки противника.

Точно в назначенное время начался обстрел квартала имперского гестапо. Загремела артиллерия, небо прорезали яркие трассы реактивных снарядов. Рушились стены, в глубине квартала заполыхали пожары. Артиллерийская подготовка длилась десять минут.

В воздух взлетели красная и белая ракеты. Это – сигнал начала штурма. С возгласами «Ура!», «За Родину!» через площадь ринулись усиленные штурмовые отряды и группы. В их боевых порядках двигались танки, пушки, тяжелые минометы. Не успела рассеяться плотная завеса дыма и пыли, как на территорию гестапо одна за другой ворвались несколько штурмовых групп. Заполыхало здание офицерской школы гестапо, за ним – помещение главного управления безопасности и гестаповской охраны. Ни на мгновение не затихая, гремели автоматные очереди и взрывы. Обваливались бетонные глыбы стен, повисая на железных прутьях. Один за другим войска подавляли узлы сопротивления.

Начался штурм главного здания гестапо и тюрьмы 1050-м и 1052-м стрелковыми полками.

После неоднократных попыток продвинуться вперед 1-й стрелковый батальон капитана Давыдова ворвался, наконец, во двор Тайной государственной полиции и атаковал тюрьму. Вслед за ним устремились штурмовые отряды, которые заняли здание гестапо. Бой длился до позднего вечера. В конце концов сержант И. Шумкин с бойцами Н. Некрасовым и Б. Ефимовым установили Красное знамя над главным зданием гестапо[38]38
  По материалам книги Боков Ф.Е. Весна победы. М. 1980.


[Закрыть].

Так закончилось существование Тайной государственной полиции Германии – самого страшного учреждения национал-социалистов, которое знала история.

Глава 5
В бункере Гитлера

Штаб Гитлера помещался в бомбоубежище под рейхсканцелярией на улице Вильгельмштрассе. Там было около пятидесяти маленьких комнат, мощный узел связи, запасы продовольствия и кухня. С бомбоубежищем соединялся подземный гараж. Вход в него был из внутреннего сада и из вестибюля, откуда вела широкая лестница. Личный бункер фюрера находился на большей глубине, чем само бомбоубежище.

Штурмовые отряды утром 2 мая 1945 года прорвали кольцо гитлеровцев, защищавших канцелярию, и ворвались в вестибюль. Из коридоров и комнат подземелья стали выходить военные и гражданские с поднятыми вверх руками. На полу сидели и стонали раненые. В комнатах и коридорах все было перевернуто верх ногами: столы повалены, плафоны разбиты, валялись кресла со вспоротыми сиденьями. Повсюду – бутылки из-под вина и осколки оконного стекла. Кое-где в коридорах еще попадались пьяные офицеры с безумными глазами. Апартаменты Гитлера были пусты…

В ночь с 1 на 2 мая 1945 года в бункере собрались Гитлер, Геббельс, Борман, заместитель гауляйтера Берлина Шах, генерал Кребс, рейхсфюрер молодежи Аксман, вице-адмирал Фосс, генерал-полковник Риттер фон Грейм, адъютант фюрера гестаповец Гюнше, бригаденфюрер СС Монке, обергруппенфюрер Раттенхубер, государственный секретарь Министерства пропаганды Науман и другие высшие офицеры вермахта. Там же находилась приехавшая незадолго до взятия бункера Ева Браун и жена Геббельса Магда со своими детьми, а также обслуживающий персонал: начальник личной охраны Гитлера Ганс Раттенхубер, секретарши фюрера фрау Христиан и фрау Юнге, секретарша Бормана Крюгер, шофер Кемпка, шеф-повар Вильгельм Ланге, собаковод фельдфебель Торнов, доктор Кунц, профессор Хазе, техник гаража Шнейдер, слуга Линге и другие.

Обсуждался вопрос о том, что делать дальше. Рейхсканцелярия была окружена советскими войсками. Прорываться с боями – безнадежно. Решили вывезти Гитлера в его убежище в Берхтесгаден или в разрекламированную Геббельсом Южнотирольскую крепость. Однако Гитлер, как вспоминал Раттенхубер, «безнадежно махнув рукой, сказал: «Я не вижу больше смысла в этой беготне с места на место».

И все же такая попытка была сделана. Под прикрытием сорока истребителей генерал-полковник Риттер фон Грейм кое-как дотянул до берлинского аэродрома Гатов, теряя истребители одного за другим. Он уехал с аэродрома, но у Бранденбургских ворот снаряд оторвал дно машины и ранил его в ногу. Его личный пилот Ганна Рейч, фанатичная нацистка, сменила Грейма и посадила самолет на магистрали Восток-Запад. Однако Гитлер уже принял решение уйти из жизни. Он боялся, что русские посадят его в клетку и будут возить по всей стране.

Ну, а что же гестапо? Какое участие эта «преданная Гитлеру» организация приняла в его освобождении и бегстве из Берлина? Как можно заключить из предыдущего текста, в бункере оставались только два-три гестаповца, не занимавших особо важных постов в имперской иерархии. Вожди же гестапо – Гиммлер, Геринг, Мюллер и Кальтенбруннер – изменили «обожаемому» фюреру и каждый по-своему искал пути для спасения собственной жизни.

Геринг покинул Берлин, пытался договориться с англичанами и американцами и, узнав о безнадежном положении Гитлера, направил ему письмо следующего содержания: «Мой фюрер! Принимая во внимание Ваше решение остаться в Берлине, не считаете ли Вы, что я должен взять на себя руководство делами рейха, как внутренними, так и внешними, и в качестве Вашего преемника, согласно Вашему декрету от 29 июня 1941 года, пользоваться всей полнотой власти?»

Сразу же по прибытии Грейма и Рейч фюрер с телеграммой Геринга в руках поведал им об измене Геринга. «Он предъявил мне ультиматум, – кричал фюрер. – Продажная тварь и наркоман». Гитлер отдал приказ об аресте изменника. Он был передан по радио начальнику личной охраны Геринга и выполнен им. Позднее в своем завещании Гитлер писал: «Перед моей смертью я исключаю бывшего рейхсмаршала Германа Геринга из партии, лишаю его всех прав…»

По иностранному радио передали подробное сообщение агентства Рейтер о предложенном Гиммлером английским и американским войскам сепаратном мире. Это сообщение секретарша Юнге перепечатала и вручила Гитлеру.

Фюрер, узнав, что «верный Генрих» – изменник, по свидетельству Рейч, «бесновался как сумасшедший. Лицо его было красным и неузнаваемым. Потом он впал в отупение». Фюрер приказал Рейч вернуться в Рехлин, найти и арестовать Гиммлера. «Не допустить, чтобы он остался жив!» Несмотря на практическую невыполнимость этой задачи, Рейч все-таки подняла самолет с широкой улицы, идущей от Бранденбургских ворот, ускользнула от огня русских истребителей и через 50 минут посадила самолет в Рехлине. Вместе с Греймом она вылетела в Плоем на созванное «новым главой правительства» заседание.

Рейч рассказывает: «Когда в вестибюле, где я сидела, появился Гиммлер, он имел почти игривый вид. Я остановила его и назвала государственным изменником. «Вы изменили своему фюреру в самый тяжелый момент», – сказала я. «Гитлер хотел продолжить борьбу! Он все еще хотел лить немецкую кровь, когда уже и крови не оставалось», – ответил он. Грейм и Рейч сдались американским властям.

В ночь на 29 апреля Гитлер устроил брачную церемонию с Евой Браун. Будущая жена фюрера была бесцветным персонажем. Когда Гитлер согласился жениться на ней, всем стало ясно, что это конец Третьего рейха. Никто от Евы ничего не ждал. Она не была настоящей женой Гитлера, а всего лишь «девушкой под рукой». Ева демонстративно явилась в бункер в середине апреля исключительно из своего заветного желания стать женой фюрера. Пойти на этот брак Гитлер решился лишь тогда, когда Ева приняла условие умереть вместе с ним.

Гитлер никому не разрешал покинуть бункер. Однако не все его послушались. 27 апреля исчез из убежища еще один гестаповец, обергруппенфюрер СС Фегелейн, представитель Гиммлера в ставке, женатый на сестре Евы Браун. Гитлер приказал найти и задержать Фегелейна. Он был схвачен в своей берлинской квартире, переодетый в гражданское платье. По распоряжению фюрера его расстреляли эсэсовцы в саду рейхсканцелярии.

В ночь на 30 апреля Гитлер вызвал начальника госпиталя рейхсканцелярии профессора Хаазе. Он показал ему две стеклянные ампулы, сказал, что в них содержится сильнодействующий яд, и спросил Хаазе, можно ли его проверить. Тот предложил сделать это на собаке. Тогда фюрер приказал привести его любимую собаку Блонди, и Хаазе влил в ее рот яд. Блонди сдохла через тридцать секунд. В 15 часов 30 минут у двери в приемную Гитлера находились его адъютант Отто Гюнше, начальник охраны Ханс Раттенхубер и слуга Линге. Внезапно дверь в приемную открылась, и Линге, заглянув в нее, громко сказал: «Фюрер умер». Шофер Гюнше, Линге и еще два эсэсовца в сопровождении Геббельса и Бормана вынесли трупы Гитлера и Евы Браун, завернутые в одеяла. Поднявшись наверх в сад рейхсканцелярии, эсэсовцы положили трупы в небольшую воронку от снаряда, облили их приготовленным Борманом бензином и подожгли.

Борман, Геббельс, генералы Кребс, Бургдорф и Аксман, прячась от обстрела, с лестницы запасного входа в бункер молча наблюдали за вспыхнувшим в саду громадным костром. Затем все направились в приемную. Из личных комнат фюрера исходил сильный запах горького миндаля.

Детей Геббельса обнаружили в одной из комнат подземелья. Они лежали на двухъярусных кроватях, одетые в длинные ночные сорочки, в которых их уложили спать. На их лицах был темный румянец от действия цианистого калия. Узнав о самоубийстве Гитлера, Геббельс и его жена Магда приняли решение покончить с собой и умертвить детей. «Другого выхода у нас нет», – сказала Магда.

Геббельсу, как и его жене, врач Гельмут Кунц предложил отправить детей в госпиталь и передать их под опеку Красного Креста, на что Геббельс ответил: «Это сделать невозможно, ведь все-таки они дети Геббельса».

Медсестра Гитлера Эрна Флегель рассказала об убийстве детей Геббельса. По ее словам, она тоже пыталась отговорить Магду убивать детей. «Я хотела, чтобы она вывезла хотя бы одного или двух детей из Берлина. Но она сказала: «Это мои дети». Я никак не могла понять, как можно убить шестерых детей. Они не имели никакого отношения к тому, что происходило, но она не захотела их спасти».

Известие о самоубийстве Гитлера долго и тщательно проверялось военной контрразведкой. Собирались всяческие доказательства. Вызывали даже личного дантиста фюрера, чтобы он опознал несгоревшую челюсть Гитлера. Сомнений не оставалось. И все же был необходим свидетель, присутствовавший при сжигании трупов и их погребении. Разведчики подполковника Клименко задержали эсэсовца из охраны Гитлера Гарри Менгерхаузена. Он нес охрану имперской канцелярии, видел, как выносили трупы и подожгли их. Из всех часовых охраны он оказался ближе всего к бункеру и наблюдал все собственными глазами. После обнаружения трупов Гитлера и Геббельса был составлен следующий акт:

«1945 года, мая 13 дня.

Мы, нижеподписавшиеся, с участием опознавателя Менгесхаузена (Менгерхаузена) Гарри сего числа осмотрели место погребения трупов рейхсканцлера Адольфа Гитлера и его жены.

…Осмотром мест, указанных опознавателем Менгесхаузеном, была установлена правдивость его показаний… Тем более правдивы показания опознавателя Менгесхаузена, так как из названной им воронки 2 мая 1945 года нами были извлечены обгоревшие трупы мужчины и женщины и две отравленные собаки, которые другими опознавателями опознаны как принадлежащие Гитлеру и его жене Ифе (Еве) Браун, бывшему личному секретарю…

О чем и составлен настоящий акт в городе Берлине, имперской канцелярии».

Акт подписали подполковник Клименко, старший лейтенант Катышев, гвардии майор Габелок, фотокореспондент Калашников, рядовые Олейник, Чураков, Наваш, Мялкин[39]39
  См. Ржевская Елена. Берлин, Май 1945. М. 1988. С.333 – 345; 360 – 367, 371.


[Закрыть].

Все находившиеся в бункере Гитлера, узнав о его смерти, поспешили покинуть убежище. Бригаденфюрер СС Монке собрал группу из обслуживающего персонала, которая стала пробиваться на север и добралась до вокзала Веддинг. После чего эта группа рассеялась. Другая группа, в которой находились Борман, Раттенхубер, врач Штумпфеггер и шофер Кемпка пробиралась под прикрытием танка. Но брошенная из окна граната ударила в танк с той его стороны, где шли Борман и Штумпфеггер. Об их дальнейшей судьбе ходят самые разные слухи.

Берлин пал. Над рейхстагом развевалось Красное Знамя Победы.

Глава 6
Нюрнбергский процесс. Гестапо – запрещенная организация

Прежде чем армии союзников добились победы над национал-социалистской Германией, такая организация как «Объединенная государственная военная криминальная комиссия» в Лондоне стала собирать доказательства для наказания военных преступников и составлять списки подлежащих арестам людей.

Либеральное отношение к документам в ранее занятых германским государством областях дало возможность впоследствии изъять целый ряд актов, позволявших призвать к ответу ряд нацистов за совершенные ими злодеяния.

Двадцать три государства договорились в августе 1945 года о порядке преследования и наказания основных военных преступников на базе Международного военного трибунала (МВТ) в Нюрнберге, который должен был подготовить обвинение. Сначала, в качестве места для переговоров, наметили Берлин, и там действительно состоялось первое заседание. Но огромные разрушения в городе не позволили найти достаточно подходящего здания для проведения процесса. Поэтому его перенесли в Нюрнберг. Здесь гитлеровцы проводили свои партийные съезды и другие массовые мероприятия. Также в Нюрнберге были провозглашены пользующиеся дурной славой «Нюрнбергские законы».

После безоговорочной капитуляции Германии 8 мая 1945 года армейские команды стали безотлагательно задерживать военных преступников.

Хотя индивидуальная ответственность каждого преступника была выдвинута на первый план, однако целью ставилось и осуждение тех организаций национал-социалистов, к которым принадлежали главные преступники.

20 ноября 1945 года в здании Нюрнбергского земельного суда начался международный процесс над военными преступниками. Суд продолжался до 1 октября 1946 года. Перед Международным военным трибуналом предстали 24 высших государственных и военных деятеля фашистской Германии, оставшихся к этому времени в живых. В том числе: Герман Геринг, Вильгельм Кейтель, Вильгельм Фрик, Эрнст Кальтенбруннер, Рудольф Гесс, Йохим фон Риббентроп, Альфред Розенберг, Ханс Франк, Вальтер Функ, Хальмар Шахт, Карл Дениц, Эрих Редер, Бальдур фон Ширах, Альфред Йодль, Фриц Заукель, Франц фон Папен, Артур Зейс-Инкварт, Константин фон Нейрат, Ханс Фрицше, Альберт Шпеер. Густав Крупп фон Болен и Гальбах из-за болезни не смогли участвовать в процессе. Мартин Борман был осужден заочно, а Роберт Лей кончил жизнь самоубийством еще в октябре. Генрих Гиммлер покончил с собой, а Рейнхарда Гейдриха убили партизаны перед Нюрнбергским процессом.

Таким образом, Эрнст Кальтенбруннер оказался старшим из чинов гестапо, обвиняемых на Нюрнбергском процессе. Теперь ужасные преступления гитлеровского режима во всем своем разнообразии и кошмаре предстали перед миром. В ходе процесса на суде демонстрировались документальные кадры. Некоторым из обвиняемых стало плохо. Одним из них оказался Кальтенбруннер. Медики заключили, что он имеет слабую волю и крайне неустойчивую психику. А ведь его аппарат террора широко использовался Гитлером даже против нации, которой он обещал благоденствие и процветание.

Всем преступникам были предъявлены обвинения по следующим статьям: l. Преступления против мира (от нарушения Версальского договора вплоть до планирования и проведения агрессивной войны). 2. Военные преступления (нарушение международного военного законодательства, жестокие мероприятия против гражданского населения и военнопленных, а также массовые убийства). 3. Преступления против человечества: убийства, порабощение, депортация и уничтожение людей из политических, расистских или религиозных побуждений.

Трибунал поставил вопрос о признании преступными шесть организаций фашистской Германии, включая национал-социалистскую партию (НСДАП), ее штурмовые (СА) и охранные (СС) отряды, службу безопасности (СД) и Тайную государственную полицию (гестапо).

Для координации действий по расследованию и поддержанию обвинения державами-победительницами был образован Комитет главных обвинителей: от СССР, США, Великобритании и Франции. Обвиняемые на время процесса были помещены под усиленной охраной в расположенную рядом со зданием трибунала тюрьму. Несмотря на круглосуточное наблюдение, охране не удалось предотвратить самоубийства двух обвиняемых в тюремных камерах – Роберта Лея и Германа Геринга.

30 сентября – 1 октября 1946 года был оглашен приговор. Всех подсудимых, кроме троих промышленников, в числе которых был Ялмар Шахт, признали виновными в предъявленных обвинениях. Двенадцать из них: Йоахим фон Риббентроп, Вильгельм Кейтель, Эрнст Кальтенбруннер, Альфред Розенберг, Ханс Франк, Вильгельм Фрик, Юлиус Штрейхер, Фриц Заукель, Альфред Йодль, Артур Зейсс-Инкварт, Герман Геринг были приговорены к смертной казни через повешение, трое – к пожизненному заключению, остальные получили от 10 до 20 лет.

Среди подсудимых находились и функционеры гестапо. Предъявлялось также обвинения СА, командованию вермахта, германскому Генеральному штабу и имперскому правительству. Заключение судей: «Гестапо и СД использовались для целей, которые согласно международным соглашениям были преступными: преследование и искоренение евреев, жестокость и убийства в концентрационных лагерях, эксцессы в управлении занятыми областями, проведение программы принудительного труда, истязания и убийства военнопленных». Придавалось особое значение тому, что виновна не только СС как организация, но и ее служащие, которые непосредственно совершали эти преступления или вдохновляли их своими административными действиями. Основой для вынесения приговора стало участие СС в военных преступлениях и преступлениях против человечества в связи с войной.

Это означало, что самые главные организации, возглавляемые Гиммлером, были объявлены преступными. Отдельные их члены рассматривались как самостоятельные лица, которые тоже предстали перед судом.

Нюрнбергский международный трибунал в двенадцати последовавших процессах над нацистскими военными преступниками обвинил 177 членов национал-социалистской элиты, 35 из них оправдал, 24 приговорил к смерти (12 позднее амнистировал)[40]40
  «Нюрнбергский процесс». Документы и материалы. ТТ. 1 – 2. М. 1954.


[Закрыть]. Дальнейшие процессы, соответственно, велись против медиков, юристов, военных, промышленников и высших персон управленческого аппарата. Участники «оперативных групп» и сотрудники экономических управлений СС также предстали перед судом, но в зависимости от их преступлений меру наказания им определяли большей частью незначительную.

Дальнейшее преследование членов гестапо, СС и СД должно было быть продолжено в Федеративной Республике Германии, где преступников распределяли в соответствии с их виновностью. Некоторые сроки были предельно ограниченными.

Целью нюрнбергских процессов было довести до широкой общественности в Германии всю меру преступлений национал-социализма и устранить какую-либо общественную дискуссию, которая выразила бы сомнение по поводу совершаемых немцами преступных действий. Это удавалось только единственным способом: сфокусировать все внимание немецкого народа на действиях главных немецких преступников. Утверждения, что они виновны только в том, что «выполняли приказ» и не должны нести ответственности, были популярны среди некоторых слоев германского населения в послевоенное время. Многие вообще предпочитали молчать о бесславных годах немецкого прошлого, предаваясь воспоминаниям о экономически волшебной стране пятидесятых годов.

Германия была разделена на так называемые оккупационные зоны, в которых, соответственно, каждая из четырех держав-победительниц имела свой собственный руководящий аппарат и занималась преследованием нацистских преступников. В британских, французских и американских зонах компетентные инстанции обвинили примерно 5000 лиц и вынесли 800 смертных приговоров, однако далеко не все из них приводились в исполнение. В советской оккупационной зоне смертную казнь применили примерно для 750 подсудимых. Исходя из этого, некогда занятые немецкими оккупантами страны Европы возбудили там процессы против лиц, совершивших преступления на их территории.

После основания Федеративной Республики Германии в 1949 году процессы против нацистских преступников проходили в западногерманских судах. Это происходило в связи с тем, что западные союзники федеральной юстиции присвоили себе компетенцию осуждения нацистских преступников и сами исполняли приговоры. Кроме того, изменился общий общественный климат в государствах Западной Европы и США, который был обусловлен началом «холодной войны» и связанным с ней поворотом на Западе против восточноевропейских стран и Советского Союза. Гонка вооружений и объединение западных союзников в военный пакт НАТО заново пересмотрели отношение к результатам Второй мировой войны. Коммунизм стал главной угрозой для Запада, и уже в ранней Федеративной Республике Германии на задний план переместились проблемы наказания военных преступников. Встал вопрос, следует ли считать коричневое прошлое столь ужасным и не пора ли приступить к амнистии, в первую очередь к простым солдатам. Память о преступлениях против человечества затмевалась стремлением создать новый государственный порядок, и все мысли общества были направлены на восстановление разрухи в течение 1949 – 1954 годов.

Оппозиционное движение, а также широко проводимая кампания убеждения общественности делали свое дело, и молодое западногерманское государство думало теперь в основном об укреплении юстиции и административного аппарата. Многочисленные высшие офицеры вермахта, недавно еще поддерживающие истребительную войну национал-социалистской Германии, теперь все свои силы стали отдавать на создание новой военной структуры – бундесвера. Немецкая полиция также приспосабливалась к новым обстоятельствам; так что некоторые служащие гестапо вновь получили свой шанс.

Гестапо жестоко расправлялось как с населением своей страны, так и оккупированных государств, потакая низменным человеческим инстинктам. Исполнители приговоров были законченными патологическими садистами, их презирали даже некоторые нацисты. На оккупированных территориях деятельность гестапо оказалась непродуктивной, вызывая ненависть и желание любой ценой противодействовать оккупантам. Пока гитлеровские армии одерживали победы на поле боя, гестапо процветало на почве извращенной гордости. Перед лицом поражения многие ее агенты, такие как Кальтенбруннер, продемонстрировали трусость не менее удивительную, чем огромный список их чудовищных преступлений.